Невеста для бастарда

Глава 28

Вот что я не люблю искренне и нежно — так это чувствовать себя виноватой. Ну, вот раздражает меня это чувство до крайности. И, кстати говоря, не так уж и важно, накосячила я или нет. Сильно или так, по мелочи… Если в первый момент я могу покаяться, то потом во мне будет просыпаться чувство протеста. Да! Виновата! И что с того… А дальше то самое великое и достаточно неправильное, если речь идет о человеческих взаимоотношениях, а не о войне: «Лучшая защита — это нападение».

И потом… Вот что он от меня хочет? Меня попросили помочь, причем быстро и тайно. Я и отправилась помогать. С чего он решил, что я удрала? Логично, нечего сказать… Мальчишки в академии учатся — а я за артефакт переноса и деру. Любому нормальному человеку понятно, что это полный бред!

А если милорд Верд обиделся, что я перед ним не отчиталась, что за дела такие у меня могли появиться на ночь глядя, так это проблемы, честно говоря, милорда Верда. Да и непривычно мне со своими проблемами к кому-то обращаться, на кого-то надеяться. Двенадцать лет жила сама по себе, ни под кого не подстраиваясь, и неплохо жила.

Будет он мне детский сад устраивать — без завтрака демонстративно удаляться… Вот попрошу Каталину — посидит наш хозяин с недельку на вкусной и питательной овсянке. Желудку-то точно полезно будет. Может, и мозгам тоже…

Так что к обеду, когда ожидался не только милорд, но и его дипломники, я уже пыхтела, как революционный паровоз. Тот факт, что мне надо садиться за один стол с этими представителями имперской аристократии и заявлять о своем новом статусе и, главное, наблюдать их реакцию на известие, что их обожаемый преподаватель собрался жениться на прислуге, тоже настроения не поднимал.

— Милорды, — раздался голос милорда Верда, как только я показалась в поле его видимости. — Я бы хотел представить вам свою невесту, миледи Веронику.

Это я на самом деле просто зашла в гостиную, чтобы пригласить их всех к столу.

— Добрый день, — сказала я им всем. Хотя что мне еще оставалось.

Как правильно отметили слуги, после посещения мира нагов и прохождения практики в рабских ошейниках молодые аристократы были… сама любезность.

Не успела я зайти — как они уже на ногах. Не успел милорд Верд рта открыть, чтобы обозначить мое новое положение, — как кланяются. Но искренности в этом всем… Никакой. Лишь стремление, чтобы поводок удлинили. Да чтобы опять не перепало.

Неужели милорд Верд с его умением читать людей этого не замечает?

— Миледи… — между тем мой жених взял меня за руку и подвел к пятерке аристократов поближе, — разрешите представить — Брэндон Фредерик Тигверд, наследный принц Империи.

Мне поклонился молодой человек, очень похожий на императора.

— Миледи. Очень приятно. Я рад видеть брата счастливым.

«Особенно сегодня утром!» — хмыкнула я про себя. А вслух произнесла приличествующее:

— Очень приятно познакомиться, ваше высочество. — И поклонилась.

Мне аккуратно поцеловали руку. И тут же сделали шаг назад.

— С вашего позволения, — обернулся принц к милорду Верду, — я бы рекомендовал вам представить миледи ко двору. Во избежание недоразумений.

— Вы недоразумением называете то, что вы впятером пытались дерзить моей невесте? — проскрежетал ректор академии.

Молодые люди напряглись. Видимо, в рабских ошейниках им было дискомфортно.

— Мы не знали, — ляпнул, не подумав, кто-то из них.

— А если бы миледи так бы и оставалась госпожой Лиззард, то это было бы возможно?

А голос у моего жениха — как железом по стеклу.

И… до меня только что дошло — молодые люди ведь считают, что это я наябедничала. И кстати, как его называть прилюдно? Я подумала и решила называть его нейтрально.

— Милорд Верд, — сказала я и поняла — не права. Теперь его злобный взгляд переместился на меня. Ну и пожалуйста. — Будьте добры, представьте меня вашим остальным кадетам.

Ректор военной академии, главнокомандующий в отставке коротко мне поклонился и развернулся к остальным. По-моему, им страшно захотелось быстренько вырыть окоп полного профиля. Прямо посреди гостиной. Но они были храбрыми молодыми аристократами. Поэтому внешне они не дрогнули. Почти.

— С вашего позволения, миледи, — теперь в голосе у милорда Верда был разлит яд. — Герцог Гирвас.

Молодой человек, который говорил мне, что я неумная и невоспитанная, раз в лицо наследника трона не отличаю, низко и как-то смущенно поклонился.

Я опять присела в реверансе — теперь не в таком глубоком, как перед принцем, — и протянула ему руку для поцелуя.

Особой необходимости в этом не было — я вполне могла с ним просто раскланяться — но… Во-первых, меня взбесил Ричард. А во-вторых… Довели меня мальчики до слез — вот пусть теперь и бодрятся.

Юный герцог был смелым человеком — и кончики пальцев мне поцеловал. Стараясь не смотреть в сторону своего начальства, он отступил в сторону принца. Мне послышалось, или аристократ издал облегченный вздох?

— Еще один мой дипломник — граф Троубридж, — насмешливо продолжил милорд Верд.

Мы раскланялись. Потом я посмотрела ему в глаза. В них не было ни смущения, ни раскаяния. Только бесконечная брезгливость. И аристократ даже не счел нужным это скрыть. Он резко распрямился и шагнул к принцу и герцогу. Ричард проводил его недовольным взглядом, но ничего не сказал.

— Итак, далее… — задумчиво проговорил милорд Верд. — Миледи, позвольте представить вам виконта Крайома.

Вперед шагнул еще один молодой человек.

— Миледи, — поклонился он.

— И в довершение — милорд Мерграс.

Снова поклоны.

— Милорды, — обратилась я сразу ко всем, — очень приятно познакомиться.

— Миледи, — обратился ко мне милорд Верд. — Вы к нам присоединитесь за обедом?

— А почему бы нет, — улыбнулась я им всем разом. Хотя до этого, честно говоря, и не собиралась обедать в такой дружной компании.

Я ела, улыбалась. И слушала беседу. Занимательную, должна признать.

— Но, милорд, — горячился виконт Крайом. — При таком соотношении сил уже не важна ни тактика, ни стратегия, ни уровень подготовки войск. Наступающие попросту завязнут в численно превосходящей обороне.

— Их трупами закидают, — подержал его принц Брэндон, важно кивая с уверенностью человека, который в бою никогда не был.

— А как вы считаете, миледи Вероника? — обратился ко мне граф Троубридж.

Все, за исключением милорда Верда, посмотрели на него удивленно. Мой же жених смотрел на меня легко и почти незаметно улыбался.

— Я не совсем в курсе вашего спора, господа… Однако идея о том, что численное превосходство — это стопроцентная гарантия победы, не подтверждается историческими примерами. Особенно при наступательных операциях.

Мне понравилось выражение на лицах молодых аристократов. Наверное, начни им супница читать стихи, они были бы поражены куда меньше.

— Поясните, — наконец смог сказать молодой граф, который явно обратился ко мне, желая опозорить и показать мне мое место.

— Все зависит от того, насколько, например, обороняющиеся готовы умирать за свою родину или идеалы. Солдаты могут массово сдаваться в плен. Или дезертировать. Тогда, как вы понимаете, все преимущество численного превосходства теряется. А при нападении… Если местность гористая — например, — а противник хорошо умеет устраивать засады, контратаковать, отступать и не давать себя втянуть в генеральное сражение… В таких условиях тоже можно нивелировать численное превосходство.

— Как в случае с герцогством Рэймским, — задумчиво сказал герцог Гирвас.

— Еще многое зависит от дисциплины, от пропаганды. От командиров. От подвоза продуктов и боеприпасов. От того, готовы ли солдаты во что бы то ни стало выполнять свой долг, — продолжила я.

— Спасибо, миледи, — нежно улыбнулся мне милорд Верд и с насмешкой оглядел изумленных кадетов. — И кстати, вот вам еще один пример — можно попросту недооценить противника.

— Прошу прощения, милорд Верд, — с достоинством возразил ему виконт Крайом, — при всем уважении, я не рассматривал миледи Веронику как противника.

Я пыталась изо всех сил сохранить спокойное выражение лица — вот от кого я не ожидала, что меня будут выставлять дрессированным зверьком, так это от милорда Верда. Но, видимо, у него любые подручные средства шли на мельницу педагогики. Что уж там говорить о бывшей экономке, которую он решил сделать невестой…

Даже злости не было — была какая-то опустошенность. Сомнения в том, что такое мероприятие как свадьба — дело нужное и правильное, нахлынули с новой силой. Пусть даже и с самым настоящим милордом. Пусть он собирался и холить, и лелеять. И вот оно мне зачем? Чтобы я отчитывалась, куда собралась вечером выйти из дома? Так я не очень-то привычная отчитываться. Чтобы меня вот так демонстрировали? Опять-таки, буйных неземных восторгов не вызывает… Секс с ним феерический? Так я феерические блины пеку. И пирожки организовываю. Может, махнемся? Он мне — ночные запредельные удовольствия, а я ему — усиленное питание… И никаких проблем. Только бы еще окружающие ни о чем не догадывались. Вообще. И тогда все идеально.

Представила, как подхожу к милорду Верду со встречным предложением… Не удержалась и издала какой-то смешок. По крайней мере, все присутствующие посмотрели на меня с удивлением.

Я внимательно глядела в тарелку и изо всех сил делала вид, что им все примерещилось. А что? Не было такого — и все.

Когда обед наконец закончился и молодые люди отправились восвояси, милорд Верд подошел ко мне и предложил:

— Поговорим?

— Почему бы нет, — ответила я ему.

— Прошу, — чуть склонился он передо мной.

«О, так милорд решил быть изысканно-вежливым… Ну-ну», — взыграло что-то во мне.

Мы подошли к кабинету, милорд распахнул дверь. Я вошла. Он усадил меня в кресло. Сам обошел стол — и уселся напротив меня. На свое рабочее место. Взглянул с эдаким терпеливым снисхождением хозяина положения.

— Могу я спросить, где вы были вчера вечером, миледи?

— Нет, милорд.

Если еще утром я планировала извиняться и объясняться, то сейчас как-то… ну уж нет… Судя по его лицу, такой ответ на его вопрос стал для него сюрпризом.

— Что? — очень тихо произнес он.

— Сожалею. Меня попросили помочь — я помогла. Действовать надо было быстро. К тому же… это тайна не моя.

— Вы уходили через чужой, непроверенный портал?

— Да, милорд.

— Вы понимаете, насколько это опасно?

Я промолчала.

— Нет. Вы, как человек, не владеющий магией, этого попросту не знаете. А вы понимаете, что вас могли похитить? Или просто убить, чтобы досадить мне? Если уж бедную Луизу подвели под смертную казнь — и не только для того, чтобы прикрыть настоящего убийцу, а для того, чтобы сделать мне больно…

Вспомнились слова Рэма: «Мы влезли в чью-то большую игру».

— А о том, что я чувствовал, когда вы исчезли… Вы, конечно же, даже и не подумали.

— Я планировала вернуться до того, как меня хватятся.

— Почему вы не пришли ко мне и не сказали все прямо?

— Мне это не пришло в голову.

— Миледи, вы меня потрясаете. Значит, мгновенно сообразить, как удалить меня из дома, — это да. А прийти за помощью — так нет.

— А милорду не приходит в голову, что я просто не могла сообщить ему о подробностях дела? В том числе и потому, что он лицо заинтересованное и его могут допрашивать об этом. А ложь, как мы знаем, в этом мире умеют чувствовать. Следовательно, вам попросту незачем знать, где я была. От этого зависит безопасность людей.

— Даже так, — саркастически заметил он.

— Даже так, — не стала спорить я.

— Если бы миледи была в курсе, то понимала бы, что допрашивать меня имеет право лишь император. А я ему в любом случае скажу правду. А всем остальным я не подвластен. Что касается того, что меня могут прочитать и понять — правду я говорю или нет… Чтобы сделать это, необходимо быть более сильным магом, чем я. И то при условии, что я буду отвечать. Мне известен только один маг, более сильный, чем я. Это император. Ну, и наследник. В очень отдаленной перспективе.

— Я этого не знала.

— Вот это-то вас немного извиняет, миледи.

— Ах, извиняет, — тихо-тихо протянула я.

— Именно. Пообещайте больше так не делать.

— Жаль, конечно, что такие сказки долго не длятся…

— Это вы о чем?

— О реальной жизни, милорд.

Я поднялась, сняла кольцо и положила перед ним на стол. Подошла к двери, посмотрела на него внимательно, желая запомнить. И отправилась к себе — за дежурным саквояжем. И артефактом переноса. Пора было уходить.

— Жаль… Очень жаль, — бормотала я, собираясь распахнуть дверь.

— Вы настолько не цените наши отношения? — раздался мне в спину его голос, от которого я вздрогнула.

— Я не вижу этих отношений в перспективе, — абсолютно честно сказала я, не поворачиваясь.

— Потому что я — ублюдок императора?

Я тяжело вздохнула:

— Наверное, это удобно — чуть что вставать в трагическую позу и объяснять себе все события, которые происходят в вашей жизни, лишь тем, что ваши родители когда-то не поженились.

— Это как вас прикажете понимать? — оскорбленно прошипел он.

— Я не хочу выходить за вас замуж, потому что не понимаю, как я буду вписываться в вашу жизнь. Не понимаю, хочу ли я вписываться в этот мир. Я не знаю, как выбрать между моей жизнью, а она у меня есть, представьте себе, и вами. Я не знаю, как буду все объяснять родителям. Да я даже не знаю, в курсе ли они, что я жива… А вы… вы приняли решение — и продавливаете, чтобы я ему радовалась.

— А вы не радуетесь?

— Чему именно? Тому, что у нас отношения? Это абсолютное счастье, но смешанное со страхом. И я вам об этом говорила. А вот тот факт, что мне придется выходить за вас замуж…

— Это нормальное развитие отношений. Если мужчина уважает женщину — а я вас не только люблю, но и безгранично уважаю, — он женится. Да что у вас за мир такой ненормальный?

— Или мир, или я… Но все, что происходит со мной сейчас… Милорд, давайте я просто буду с вами. Я ведь действительно полюбила.

— Просто буду — это значит, в любой момент возьму артефакт переноса и исчезну, не сказав ни слова? — злобно фыркнул он.

— Я не поступлю так.

— Скажите, вот, предположим, на вас напали, что вы будете делать?

— Убегать.

— А если это не удается сделать?

— Отбиваться.

— Вы понимаете, что меня не устраивает ни один из ваших ответов? И почему вы ко мне не поворачиваетесь лицом?

Я действительно стояла, отвернувшись от него. Все уже решено — чего зря сердце рвать? И так больно.

Услышала, как он поднялся, подошел ко мне, обнял за плечи. И тихо сказал:

— Я хотел услышать, что вы, как только почувствуете опасность, придете ко мне. Или прибежите. Или позовете… И никак иначе.

— Почему ты не пришел ночью? — спросила я.

— Я приходил. Ты уже спала.

— А утром?

— У меня грандиозный скандал в академии — я уже в шесть утра прибыл обратно на службу. А в восемь у меня было совещание с императором. А потом ко мне шел поток визитеров. Кто пытался заверить в своей поддержке, кто пытался повлиять на меня, чтобы я не требовал отставки герцога Борнмута, кто просто пытался протиснуть свою кандидатуру на этот пост.

— Рэма или Пауля допрашивали?

— Нет. Их не тронули. Да и зачем — они же всяко ни при чем.

«Юный маркиз Борнмут — молодец. Просчитал взрослых. И не раскололся, когда его допрашивали», — подумала я.

— Кто-то пострадал?

— Несколько кадетов, с которыми дружил молодой барон Кромер. В том числе и сын герцога Борнмута. Прокурор пришел в бешенство от сыновней непокорности.

— И что теперь?

— Мой кадет — маркиз Борнмут — перешел под опеку императора. Ему ничего не грозит.

— А что это было с твоими выпускниками за обедом? Ты мною хвастался? Или… — Я развернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. — Ты пытался их просчитать… Ты пытался узнать, не один ли из них ко мне приставал!

Первый раз за это время я наблюдала картину — смущенный милорд Верд.

— Кто-то тебя оскорбил. Я хочу знать кто. И примерно наказать.

— Зачем?

— Никто не смеет тебя оскорблять. Защищать тебя — мое право.

— Ты еще меня защищать кинься от девчонки, которая у меня на паре ногти красила, — фыркнула я.

— Странно. Я так понял, что ты преподавала в академии. Практически военной.

— Не совсем, но близко к этому.

— Тогда откуда у тебя девчонка на паре? И почему она не писала лекцию?

— Девчонка на паре — потому что у нас, в академии МВД, обучаются и девушки тоже. А лекцию не писала — потому что дурочка. Невоспитанная дурочка. За что и пострадала. Пострадает… Черт, а кого же у них поставили на курс предмет вести? И как мне потом… И что мне делать?

— Ника… — прижался он к моему лбу своим. — Пожалуйста… Дай нам шанс. Подпусти меня. Доверься. Прояви терпение… Я постараюсь не давить на тебя… Очень постараюсь. Но постарайся и ты… Это ведь такое чудо, что мы встретились. Что мы вместе. Не надо рушить все сгоряча…