Невеста по найму

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Кэт разбудила Ди только вечером. Она сообщила, что ужин будет в большом зале. Если бы не голод, Ди отказалась бы.

Умывшись, она надела те же самые джинсы и футболку. После отдыха нога уже не так болела. Прихрамывая, Ди спустилась по винтовой лестнице. Все семейство уже собралось за старинным дубовым столом, и Ди скользнула на свободный стул напротив Бэкстера. Она чувствовала себя чужой, но Макдоналдов, казалось, ничуть не смущало ее присутствие. Может, для них она была всего-навсего еще одной особой женского пола в длинной череде тех, что украшали своим присутствием этот стол?

Ди напомнила себе, что это не ее дело, но все же большую часть ужина провела в раздумьях, гадая, какая женщина могла бы ему понравиться. Взрослая? Опытная? Личность? А может, всё вместе, к тому же, красивая и с развитым вкусом? Какие шансы у нее?

Никаких.

За ужином он едва взглянул на нее. Она больше молчала, что было нетрудно, так как Кэт и Мораг не замолкали ни на минуту и даже Эван порой оживлялся.

Уже закончился ужин, и Мораг заснула на кушетке возле камина, когда Кэт заметила:

— Ты что-то притихла, Ди. Колено болит?

— Нет, не стоит беспокоиться, — вежливо ответила она.

— Мы, наверное, оглушили ее своими разговорами, — предположил Эван.

— Есть немного, — созналась Ди.

— А твоя семья другая? — спросила Кэт.

Ди задумалась. Как описать свою несуществующую семью?

— Она развалилась, — сказал за нее Бэкстер.

— Вот как, — сочувственно прошептала Кэт и с плохо скрытым интересом спросила: — А ты давно уже не была дома?

— В общем, да. — Ди не хотелось говорить об этом.

— Ди убежала из дому на Пасху и отправилась в Лондон. — Бэкстер не разделял ее скрытности. — Все это время она, можно сказать, была бездомной.

— О, Господи!

— Она ночевала в подворотнях и заброшенных домах.

— Какой ужас!

Ди терпеть не могла быть объектом всеобщего сочувствия и язвительно бросила Бэкстеру:

— Почему ты молчишь о попрошайничестве, о воровстве? Не говоря уж о моих подвигах на панели!

Чета Макдоналдов осталась сидеть с открытыми ртами, а Бэкстер, наоборот, стиснул челюсти, услышав ее преувеличения.

— Тогда скажи им сама!

— Это у тебя словесный понос — ты и рассказывай, — парировала Ди.

Выскочив из-за стола, в гробовой тишине прохромала к двери с достоинством, на какое только была способна.

— Куда ты? — Бэкстер тоже вскочил, не замечая взглядов шокированных родственников. — Если ты ждешь, что я снова побегу за тобой…

— Мыть посуду, — бросила она в ответ. — Мы же договорились — уборка за проживание. — И не дожидаясь ответа, заковыляла на кухню.

Ди стучала тарелками, вилками с ложками и бокалами, собирая их вместе, вымещая на них гнев и досаду. Тут появилась Кэт.

Ди решила, что это Бэкстер, и обожгла ее свирепым взглядом. С усмешкой Кэт подняла руки.

— Не стреляй, я всего лишь парламентер. Брат говорит, что ты не должна мыть посуду, особенно с больным коленом.

— Мог бы прийти и сказать сам!

— Боюсь, он все еще считает до десяти. Давно уже не видела братца таким разъяренным.

— Отлично! — отозвалась Ди, но ее праведный гнев поутих, когда Кэт с забавным видом сообщила ей о бешенстве Бэкстера. — Ты, наверное, не одобряешь мое поведение.

— Ну, если ты… — Кэт улыбнулась. — Похоже, у тебя есть на то свои причины.

— Просто не люблю, когда из меня делают несчастного подкидыша. Я не просила его о помощи. Я вполне сносно обходилась сама. Он буквально похитил меня.

Такое невероятное заявление, сделанное Ди, заставило Кэт задуматься.

— Так ты не собиралась выйти замуж за Джозефа?

— Нет. То есть да. Вроде того, — путано ответила Ди. — Он ничего не говорил мне о Джозефе. Я думала, ему самому нужна невеста.

— Ему? — повторила Кэт. — Ты имеешь в виду Бэкстера?

— Да.

— И ты согласилась?

— Да, — ответила Ди.

— Та-ак. — Катриона Макдоналд кивнула. Ди уже замечала этот кивок раньше, у Бэкстера.

— Не потому, что он мне понравился или что-то в этом роде, — быстро поправилась она. Но прозвучало это как-то неубедительно, и Ди решила, что настало время сказать правду. Она рассказала обо всем, вплоть до того момента, когда они ночью приехали в башню. Неужели и дня еще не прошло с тех пор?

Кэт стояла, недоверчиво качая головой. Она с трудом верила услышанному.

— Не знаю, кто из вас безумнее — ты или мой брат. Неужели ты не боялась ехать с совершенно незнакомым человеком? Я-то знаю, что Бэкстер никогда бы не воспользовался ситуацией, но ты не могла этого знать.

Как ни странно, Ди ни разу не подумала всерьез о том, что Бэкстер Росс может причинить ей физическую боль. Даже прошлой ночью.

— С самого начала я думала, что он «голубой».

— Бэкстер? — рассмеялась Кэт. — «Голубой»? Конечно, я всего лишь его сестра и не могу вдаваться в подробности его личной жизни, но за несколько лет эту кровать с ним разделила не одна женщина.

— Да, сейчас это кажется глупостью, — согласилась Ди. — Но он поднял такой шум, что не интересуется молодыми девушками, и я неправильно поняла его.

— Наверно, он хотел успокоить тебя, — заключила Кэт.

— Мог бы сказать прямо, — возразила Ди, — вместо того чтобы подогревать мои фантазии.

— Ну, узнаю Бэкстера. Он никогда не распространяется насчет своей личной жизни.

— Да, только насчет чужой.

— Я уверена, он не хотел обидеть тебя, — попыталась успокоить ее Кэт.

— Ага, чтобы все всё знали про меня. Вот она, его доброта!

Ди говорила, и в ее голосе чувствовалась боль и что-то еще, выдавшее ее, потому что Катриона посмотрела на нее задумчиво.

— Ди, а ты не… ты не влюбилась ли, случаем, в моего брата?

— Конечно, нет. — Ди покраснела. — Что за глупости. Это же смешно. Я имею в виду… Господи, да ведь он же старик! — Она отчаянно пыталась убедить Кэт.

Похоже, ей это удалось. Потому что Кэт с облегчением улыбнулась. В это время за ее спиной кто-то кашлянул.

Кэт отвернулась от раковины и увидела в дверях Бэкстера.

— Мы тут как раз говорили о тебе.

— Я слышал.

— Не хмурься, братишка. — Кэт пыталась сгладить неловкость. — Представь, каково мне. Если ты старик, то я-то уж наверняка древнее ископаемое, — продолжала она, даже не думая обижаться. — А вообще Ди имела в виду только то, что ты гораздо старше ее, вот и все.

Катриона засмеялась, но смех ее прозвучал одиноко.

— Ты сам так говорил, — наконец сказала Ди, оправдываясь.

— С каких это пор ты прислушиваешься к моим словам? — возразил он, не улыбнувшись. — Она не должна ходить с больной коленкой, — обратился Бэкстер к сестре. — Ты сказала ей?

— Ладно, Бэкстер, перестань, — продолжала уговаривать его Кэт.

— Ты сказала? — снова спросил он, на этот раз жестче.

— Да, она сказала, — вмешалась Ди. — И перестань цепляться к ней. Можешь шпынять меня, если тебе так уж необходимо.

— Хорошо, — ответил Бэкстер, выходя из себя. — Если ты и дальше будешь упрямиться, небрежно относиться к своему здоровью и вести себя как полная идиотка, то потом, когда твоя чертова нога распухнет и отвалится, не вини меня.

— Отвалится? — насмешливо переспросила Ди. — Скажите мне, доктор, это какой-то новый медицинский термин? Для дилетантов не очень понятно.

— Хочешь точнее? — огрызнулся он.

— Нет, — бросила Ди, — потому что все равно не поверю.

Они забыли о том, что не одни на кухне, пока Кэт не вмешалась:

— Брэк! Раунд окончен. Разойдитесь каждый в свой угол. И давайте разрешим все более пристойным способом, — она переводила взгляд с одного злого лица на другое.

Брат наградил сестру уничтожающим взглядом за вмешательство.

— Вот ты ей и скажи. А то у нее мозгов не хватает, чтобы прислушаться к моим словам. Ей необходимо дать колену зажить, если она не хочет стать инвалидом.

— Ты поняла? — спросила Кэт.

— Поняла, — огрызнулась Ди. — Не будете ли вы так любезны сообщить вашему брату, чтобы он не совал свой нос не в свое дело? Он не мой лечащий врач, и я не нуждаюсь в его показной заботе.

— Хорошо, — кивнула Кэт. — Она говорит, что…

— Я слышал! — перебил ее Бэкстер. — И очень хорошо, что не я ее лечащий врач, потому что мне неизвестно лекарство от хронической тупости!

Он развернулся и ушел, хлопнув дверью. Обе посмотрели на то место, где только что стоял Бэкстер. Кэт не особенно беспокоилась, скорее она была заинтригована.

— А ты умеешь вывести из себя моего брата.

— Как я понимаю, вы на его стороне? — спросила Ди. Ей неожиданно стало жалко себя.

— Обычно, — согласилась Кэт. — Но на этот раз предпочитаю соблюдать нейтралитет. Может, ты все-таки дашь своей ноге отдохнуть? А я домою посуду.

— Хорошо. — Ди не хотела спорить с Катрионой. — Пожалуй, я пойду прилягу.

— Отличная идея, — улыбнулась Кэт. — Утро вечера мудренее. Если захочешь поговорить, позови, и я приду.

— Спасибо, все будет в порядке, — успокоила Ди не столько Кэт, сколько себя. — Просто не буду обращать на него внимание.

— Да уж, так ты и поступаешь, — сказала Кэт, когда Ди вышла за дверь.

Ди легла в постель, поворочалась несколько часов и крепко заснула. Когда она проснулась, Бэкстера уже не было.

Ди узнала, что одна в башне, еще до того, как обнаружила записку на кухне. Ни «Дорогая Ди», ничего такого. Коротко и ясно:

«Уехал в университет. Вернусь вечером. Хозяйничай сама. Б.».

«Хозяйничай сама»? Ди недоумевала. Ключи — на столе. Еда — в холодильнике. Деньги оставлены на стойке. Ди пересчитала: пять бумажек по двадцать фунтов. Достаточно, чтобы купить кое-что из одежды. Или билет на поезд. Ей выбирать.

Ди решила оставить деньги там, где они лежали, и совершить обход своего нового «жилища». Но прежде она выпустила Генри погулять.

Вокруг башни не было ничего, похожего на сад, лишь кое-как скошенная трава. Дорожка за башней вела к хозяйственным постройкам. Первой был гараж, сейчас пустой, в него Бэкстер предположительно ставил свою машину. Следующее помещение было заперто. Ди заглянула в окно и увидела лодку, покрытую зеленым брезентом. Последнее служило для хранения садового инвентаря, косилки и рабочей скамейки.

Ди вернулась в дом и решила исследовать первый этаж. Она толкнула дверь. Похоже, та редко открывалась, потому что заскрипела. Ди оказалась в большом зале с каменными стенами, звуки здесь отдавались гулким эхом. Видимо, этот зал никогда не был жилым помещением. Скорее всего, в феодальные времена в нем хранили оружие или держали животных.

Два помещения на следующем этаже — на удивление современная кухня и огромный зал, служивший столовой и гостиной, — уже были ей знакомы. Она еще раз осмотрела зал, по достоинству оценив выбранную Бэкстером мебель — из тяжелого дуба, сочетавшегося с древними каменными стенами. Темная обивка из бархата создавала ощущение комфорта. Во всем чувствовалась рука мужчины, а не женщины.

Ди поднялась выше, минуя пустую комнату Джозефа и свою собственную, и добралась до следующего этажа. Там лишь частично был сделан ремонт. Ди открыла дверь в спальню, оклеенную обоями, кое-где с разводами от воды, просочившейся сквозь крышу. Мебель в спальне была собрана из того, что оставалось, включая одноместную кровать, кое-как заправленную.

Ди села на кровать, и она прогнулась. Девушка легла и обнаружила, что кровать коротка даже для нее. А ведь Бэкстер выше, значит, ему кровать еще короче. Она пыталась убедить себя, что никто не просил его отказываться от своей комнаты, но все равно чувствовала себя виноватой. Ди как следует заправила кровать — этому ее научили в школе-пансионе — и сложила одежду, разбросанную Бэкстером по комнате.

На этом же этаже Ди обнаружила еще одну спальню, а также кабинет со столом, который весь был завален бумагами. Дальше порога она не пошла, поскольку это уж точно было бы вторжением на его территорию.

Снова выйдя на лестницу, она одолела последний пролет, узкий и темный, с затхлым воздухом. Лестница привела к люку. Ди отодвинула тяжелый засов, распахнула люк и выбралась на плоскую крышу, к парапету башни. Она не боялась высоты, поэтому с наслаждением подставила лицо солнцу, любуясь захватывающим видом, развернувшимся перед ней.

Ей было любопытно, купил ли Бэкстер эту башню или получил в наследство. Судя по всему, ему нравится уединенность, хотя, если верить его сестре, Бэкстер не избегает общества.

Ди снова подумала о типе женщин, который ему нравится. Коллеги-спасательницы? Деловые женщины? Интеллектуалки? А может, ему нужна такая, что последует за ним хоть на край света по первому же зову?

Ди не могла представить, что он любил кого-нибудь, иначе эта женщина была бы здесь. Он не ждал любви, она ему не нужна. А если бы и ждал, то уж, конечно же, не от такой, как Ди.

Потом, уже днем, когда она услышала шаги на лестнице, ее сердце заколотилось в ожидании Бэкстера. Когда дверь кухни открылась, она почувствовала разочарование.

— Не бойся. — Молодой человек в дверях неправильно истолковал выражение ее лица. — Я — Джозеф Олунгу. Я друг доктора Бэкстера.

— Знаю, — сказала Ди. — Я не испугалась. Просто ожидала увидеть другого.

— Прошу простить меня, — ответил он вежливо. — Мне следовало позвонить в дверь.

— Зачем, ты ведь здесь живешь. Бэкстер уехал в Эдинбург. Он должен вернуться вечером.

Юноша кивнул; он, скорее всего, это знал.

— Я гостил у друзей. Доктор оставил записку, что он домой. Я приехать быстро. — В слово «доктор» он вложил все свое уважение к Бэкстеру Россу. — Я надеюсь, не сердиться, — забеспокоился он.

— Думаю, что нет, — предположила Ди, хотя и не могла сказать с уверенностью. — Кстати, я — Ди.

— Ты тоже здесь теперь?

— Ненадолго, — подтвердила Ди.

— Это хорошо, — серьезно сказал юноша. — Доктор работать очень много. Ему нужна женщина в доме.

Ди задумалась, гадая, что бы это значило. Разумеется, Джозеф не знал о том, что она предназначалась для него, а не для Бэкстера.

— Я принес продукты для африканское блюдо, — он поставил пакет с зеленью. — Доктору Бэкстеру нравится. Ты хотеть приготовить?

— Только не я! — сразу заявила Ди. — Я не готовлю, ни по-африкански, ни вообще.

Ее восклицание озадачило Джозефа. Видимо, в его стране любая женщина умеет готовить.

— И я не женщина Бэкстера, — прибавила Ди, чтобы внести ясность. — Он позволил мне пожить здесь, потому что я ушибла колено, вот и все.

— Да, Бэкстер такой, — в восхищении объявил он. — Он есть великий человек. В Кирунди его зовут «Доктор с неба».

Ди не сразу поняла, что фраза произнесена на французском, а не на языке Кирунди.

— Доктор с небес? — неуверенно переспросила она Джозефа.

— «С неба», — поправил он и улыбнулся. — Хотя некоторые считают, что он с небес, когда Доктор прилетает на вертолете… Моя семья, мы, конечно, знаем лучше. Мы образованные. Мой дядя был в правительстве, а мой отец тоже был врачом, — гордо объявил Джозеф.

Класс, чуть было не сказала Ди, но подумала, что его знание английского вряд ли распространяется на сленг. Очевидно, французский его второй язык. Ди вспомнила, что Кирунди была колонией то ли Франции, то ли Бельгии.

Поэтому она лишь улыбнулась. Затем взяла джезву со свежим кофе, приготовленным ею.

— Хочешь? — спросила она.

— Буду признателен, — ответил он со свойственной галлам вежливостью и сел там, где она поставила ему кружку.

Ди присела напротив.

— Может, ты предпочитаешь говорить на французском? Я давненько не практиковалась, но учила его в школе.

— Нет, благодарю. — Он улыбнулся. — Я должен тренировать свой английский на случай, если мне разрешат учиться здесь.

— А что ты хотел бы изучать?

— Медицину.

Неудивительно. Когда и отец, и человек, которого ты уважаешь, — врачи, такое решение кажется естественным.

— Но, может, мне не позволят остаться, — загрустил он.

Может, его депортируют, про себя подумала Ди.

— Что ты будешь делать, если тебе придется уехать?

— Это трудно, — нахмурился Джозеф. — Я думаю, у меня не будет другого выбора, кроме сражаться.

«Трудно» не то слово. Ди слушала Джозефа, рассказывающего о гражданской войне, раздирающей на части когда-то процветавший африканский народ. Ясно, почему Бэкстер хочет оставить его здесь.

Вдруг ее собственные проблемы показались ей такими незначительными. Да и есть ли они у нее вообще? Крыша над головой и пища имеются. Кое-какая работа тоже. Что же до Бэкстера Росса…

То чувство, которое она испытывает к нему, — лишь обыкновенная благодарность.

Она еще раз вспомнила об этом, когда Бэкстер пришел к ужину, который приготовил Джозеф с некоторым участием Ди. Ее сердце забилось, но она посчитала, что это всего-навсего нервы.

Ди смотрела, как двое мужчин приветствовали друг друга широкими улыбками и обнялись так, как это сделали бы отец и сын.

Ди ожидала, что Бэкстер обернется к ней с суровым лицом. Но прошлое было забыто или прощено. И когда очередь дошла до нее, его взгляд стал озабоченным.

— Как ты? — спокойно спросил он.

— В порядке, — ответила Ди.

Но это была неправда. Она стояла и не могла глаз отвести от любимого лица. Ее сердце громыхало, как поезд, мчащийся все быстрее и быстрее к неминуемому столкновению. Но она не хотела спрыгивать.

Если она испытывает к нему лишь благодарность, то почему это чувство так болезненно?