Невеста скандального шпиона

Глава 24

Самое удачное в обучении шпионов — это то, что ты приобретаешь так много полезных навыков.

Человек снаружи Рирдон-Хауса тихо подкрался к угольному желобу в боковой стене. Большой кусок легковоспламеняющейся материи, быстрый удар кремня о железо, наклониться, подобрать, бросить — и бежать. Он не мог быстро бегать после того, что с ним недавно случилось, но это не имело значения. К тому времени, когда его маленький подарок достигнет своего назначения, он уже скроется из вида, приготовившись к своему следующему шагу.

Он мягко опустил крышку желоба вниз, проделав это бесшумно, и, спотыкаясь, помчался в темную аллею позади конюшен, пока не скрылся во мраке.

Такой удобный навык.

Натаниэль часами смотрел на огонь в своем кабинете и не нашел в пламени ответа. Он некоторое время назад уже приготовился к смерти Рэндольфа, так почему же она настолько шокировала его? Очевидно, он не был способен представить мир без своего отчима…

— Без моего отца, черт побери!

Он не будет больше затруднять себя использованием правильного обращения. В любом случае, не осталось никого, кто бы беспокоился об этом. Рэндольф был единственным отцом, единственным примером, единственным героем, которого Натаниэль когда-либо знал. Это было достаточно для него хорошее определение.

Он потер свою голову, его сознание вернулось к тому дню, так много лет назад. Он пытался вывести из себя Саймона и затеять с ним драку — Господи, каким желчным сопляком он был в молодости! — но Саймон просто ушел от него прочь.

Тогда Натаниэль последовал за ним. Саймон был не намного старше его, и, возможно, был не так осторожен, как следовало быть, по поводу того, следят за ним или нет. Но это было не слишком легко, и Натаниэль почти потерял его с полдюжины раз, но это только заставило его упорнее следовать за ним. Натаниэль в то время был ленивым бездельником. Если бы преследование оказалось простым, то вероятно ему быстро стало бы скучно, и он ушел бы по своим делам. Но эта неуловимость Саймона вдохновила любопытство Натаниэля до такой степени, что ничто не могло остановить его.

Натаниэль увидел, как Саймон приблизился к какому-то зданию, а затем прошел прямо мимо парадной двери. Затем он последовал за старшим товарищем в аллею, наблюдал за тем, как тот легко вскарабкался по стене и исчез в окне.

Этот маршрут оказался куда труднее, чем выглядел на первый взгляд. Натаниэль после этого удивлялся, что он не свалился и не разбился насмерть, пытаясь выяснить, где находятся скрытые опоры для рук и определяя фальшивые замки у окна.

Затем он оказался внутри клуба, в кладовке. Его собственная смелость отрезвила его, так что он решил, что осмотрит все вокруг только для того, чтобы найти другой выход. Он вернулся бы обратно через окно, если бы осмелился, но он не рискнул.

А когда он рыскал по коридору, он почувствовал этот запах. Рэндольф любил определенную табачную смесь, которую делали только для него. У нее был отличительный сладкий запах. Натаниэль последовал за ним, осознав, что он нашел место, где его отец проводит все свое время.

Когда Натаниэль уловил табачный дым, выплывающий из-под казавшейся непроходимой стены, он знал, что должен быть какой-то путь внутрь.

Он не нашел его ни тогда, ни спустя несколько лет. До прошлого года он не мог попасть в секретный офис главы шпионской сети Лжецов. Но он никогда не мог забыть ощущения разочарования и предательства, которые нахлынули на него, когда он не смог попасть в этот секретный офис.

Тогда он вынужден был бродить по клубу, прячась при звуках шагов, подслушивая под дверями, перед тем как осмелится идти дальше. Вот когда он сделал свое открытие.

Его отец был шпионом Короны. Героем. Очаровательным, замечательным, блестящим героем.

Начиная с этого момента, все, что Натаниэль когда-либо хотел — это заслужить уважение своего отца. Он безо всяких колебаний повернулся спиной к своему прежнему капризному, расточительному поведению. Его отец был героем, и он будет таким же.

И он совершенствовал себя в любом качестве, которое он только мог вообразить, занимаясь спортом, лошадьми, стрельбой — любыми навыками, которые казались полезными для шпиона. Затем он ждал, что его пригласят в Клуб Лжецов — в этот секретный офис.

Прошло некоторое время, прежде чем Натаниэль осознал, что его отец никогда не замечал в нем перемен.

Но их заметил лорд Ливерпул.

Устав от воспоминаний, Натаниэль сделал глубокий вдох…

Дым?

Он подбежал к закрытой двери своего кабинета и распахнул ее. Толстый, удушающий дым заполнял все пространство коридора, которое он мог видеть.

— Пожар! — проревел он. — Пожар!

Затем он в течение нескольких секунд взлетел по лестнице в спальню Виллы. Он бросил Вилле ее халат.

— Быстро! Не трать время на то, чтобы одеться!

Она побежала за ним, после того, как быстро набросила на себя ночную рубашку, а затем уже халат. Перспектива сгореть бледнела по сравнению с тем, что случится, если ветер распахнет ее халат, под которым ничего не окажется!

Натаниэль пробежал по дому, убедившись, что все проснулись и выбрались наружу. Он подтолкнул Виллу идти вслед за остальными.

— Иди в сад за домом и жди меня, — прокричал он сквозь беспорядок. — Я должен убедиться, что все служанки, живущие на чердаке, оттуда ушли.

Стоя на сыром дворе вместе с другими женщинами, проживающими в Рирдон-Хаусе, Вилла пыталась не позволять себе беспокоиться из-за огромных клубов дыма, вырывавшихся из открытых дверей и окон.

— Тебе лучше остаться в живых, Натаниэль Стоунвелл, — отчаянно пробормотала она ему, словно он мог слышать ее сквозь стены дома. — У меня есть планы насчет тебя, — не отрывая глаз от дверного проема, в котором он исчез, она пересекла двор, чтобы присоединиться к Миртл, Виктории и цепляющейся за них Дафне.

— Там действительно очень опасно? — спросила Дафна, ее взгляд был направлен на дом. — Как вы думаете, он в опасности?

Вилла увидела, как побледнела эта блондинка и как она покусывала свою нижнюю губу, выдавая свое беспокойство. Так, значит, холодная, отстраненная Дафна в конце концов о чем-то забеспокоилась. Вилла не могла ощущать ревность, потому что Натаниэль совершенно не обращал внимания на Дафну. Бедная Дафна.

Затем Вилла вспомнила о том, как холодно Натаниэль отпустил ее ранее в этот самый вечер.

Бедная Вилла.

Казалось, что прошли годы, но вероятно, уже через несколько минут Натаниэль появился из дымных глубин здания вместе со служанками. Все они кашляли и покрылись копотью, но никто не пострадал.

Вилла обхватила его руками.

— Я знаю, что в этот раз это не могло быть проклятие, — сказала она ему, улыбаясь сквозь слезы.

Он поставил ее на ноги, не сказав ей ни слова.

— Это оказались просто вандалы, — объяснил он толпе. — Они добились того, что запачкали обои, но ничего незаменимого не утрачено.

Когда успокоенные семейство и слуги начали возвращаться обратно в дом, Вилла огляделась вокруг.

— Где же мистер Д… Мистер Портер?

Натаниэль выглядел мрачным.

— Я бы сказал, что в настоящее время он на полпути к докам. Он достаточно плотно свернул горящую ткань, так чтобы она тлела в течение нескольких часов, затем сбросил ее вниз по угольному желобу. Если бы эта тряпка не скатилась по углям в растопку, мы все еще пытались бы вытащить ее.

Вилла нахмурилась.

— Что заставляет тебя быть таким уверенным в том, что это был Рен Портер?

Натаниэль махнул рукой куда-то в направлении столовой.

— Ну, он…

Вилла уперлась руками в бедра.

— Ты хотя бы проверил его комнату, или ты оставил беднягу гореть заживо?

От крайнего ужаса лицо Натаниэля сделалось белым под покрывавшей его угольной пылью. Казалось, что весь воздух в едином порыве покинул его тело, и он мог только с ужасом смотреть на нее.

Затем он бросился обратно в дом, так быстро завернув за угол, что зацепился ногой за ковер, а затем поскользнулся.

Он слышал, как Вилла просила его подождать, но он не собирался замедлять ход, пока не удостоверится, что он не оставил человека с больными легкими задыхаться в доме, полном дыма.

Натаниэль как в тумане пробежал через оставшуюся часть дома, но смутно понимал, что количество людей, следующих за ним, увеличилось. Все больше голосов и шагов слышалось за его спиной с каждой комнатой, мимо которой он проносился.

Он распахнул дверь в комнату Рена, позволив ей с грохотом удариться о стену.

В постели никого не было, все еще наполненная дымом комната тоже была пуста. Натаниэль с благодарностью прислонился к косяку двери. По крайней мере, это не будет на его со…

— Все закончилось? — донесся скрипящий голос из занавешенной амбразуры окна.

В два широких шага Натаниэль пересек комнату, подойдя к окну, и рывком раздвинул занавеси. Рен Портер наполовину растянулся на сиденье у окна, наполовину высунулся из окна. Холодный ночной воздух струился вокруг него, но его лицо и тело были влажными от пота.

— Ради Бога, парень! Ты же простудишься насмерть! — Натаниэль втянул его обратно в комнату. — Эй, там! — он сделал знак слуге. — Нужно, чтобы от этих горшков шел пар! Разожгите огонь!

— О нет, — слабо запротестовал Рен. — Не надо больше огня.

Натаниэль мягко, но настойчиво уложил Рена обратно в постель.

— Господи, мне так жаль, что я оставил тебя здесь. Я думал…

Рен закашлялся, затем улыбнулся Натаниэлю кривой, измученной улыбкой.

— Ты подумал, что я решил попробовать еще раз? — Он фыркнул. — Рирдон, все, что я могу сделать — это всего лишь прямо сейчас воспользоваться ночным горшком.

— Мне жаль. Мне так жаль, — Натаниэль потер лицо. — Я мог бы убить тебя!

— Я мог убить тебя. Ты мог бы убить меня, — Рен пожал плечами. — Я бы сказал, что мы сравняли счет.

— Ты больше не хочешь видеть меня мертвым?

— Ну, я не стал бы оплакивать тебя, но нет, я не думаю, что я все еще чувствую себя в настроении убивать, — Рен долго смотрел на него. — По правде сказать, у меня есть сомнения по поводу твоего предательства.

Натаниэль выпрямился.

— Я был бы очень признателен, если бы ты держал эти сомнения при себе.

Рен прищурил глаза.

— Хм-м. Я тоже так думаю. — Он бросил взгляд на занятых своим делом слуг. Затем одной рукой погладил стеганое покрывало. — Отличное прикрытие, — со значением сказал он. — У меня когда-то было точно такое же.

Губы Натаниэля изогнулись. Досье Рена содержало информацию о том, что на своем последнем задании он разыгрывал из себя разочарованного молодого бездельника, созревшего для того, чтобы его завербовали для небольшой измены.

— Спасибо, — ответил он. — Я могу принять меры, чтобы у тебя появилось еще одно, если хочешь.

Рен вскинул на него глаза. Сделал глубокий вздох, потом еще один.

— Нет… пока нет.

Натаниэль кивнул.

— Я понимаю.

Он покинул комнату, чувствуя себя немного легче от того, что в целом мире стало на одного человека меньше из тех, кто ненавидит его.

Но все же этот пожар сегодня ночью был свидетельством того, что некоторые люди все еще его ненавидели.

Вилла стояла на пороге своей спальни, шокированная состоянием комнаты.

Натаниэль подошел и встал позади нее.

— Твое постельное белье слишком пропахло дымом, чтобы спать на нем. Я пришлю кого-нибудь принести свежее от…

Он остановился, очевидно, так же потрясенный, как и она.

В комнате царила неразбериха. Вещи Виллы были повсюду, разбросанные с энергичной яростью. Книги валялись раскрытыми на полу, страницы трепетали в воздухе. Ее прекрасная новая одежда была брошена на пол и истоптана. Вилла подошла к краю кровати и встала на колени, чтобы подобрать разбитые останки белки, которую вырезал Дик. От мстительности, выраженной в этом акте разрушения, у нее заныло в животе.

Натаниэль быстро двигался по комнате, проверяя любые места, где можно было спрятаться. Баюкая деревянные обломки в своих руках, Вилла встала, чтобы осмотреть беспорядок вокруг нее.

— Что-то не так, — прошептала она.

Натаниэль начал подбирать некоторые книги с пола. Лили вошла со свежей стопкой постельного белья, задохнулась при виде этого безумия, затем быстро начала спасать новую одежду Виллы. Вилла все еще стояла неподвижно, задумавшись. Натаниэль изучал книгу, которую он поднял с пола.

— Почему у тебя есть книга Джереми Каннингтона «Математические концепции»?

— Мне нравится его рассуждения о золотом сечении, — рассеянно ответила Вилла. Затем она взглянула на него. — Книги безвозвратно испорчены?

Натаниэль огляделся.

— Нет, не думаю. Немного порваны, но непоправимого ущерба нет.

Вилла повернулась к Лили.

— А моя одежда — насколько она испорчена?

Лили наморщила нос.

— Ну, я не думаю, что когда-нибудь смогу выветрить запах дыма из придворного платья миссис Найт… а остальные — большинство из них — просто разбросаны.

— Обысканы, — поправил Натаниэль. — Они выглядят так, как будто их обыскивали.

— Точно, — кивнув, согласилась Вилла. — Но если злоумышленник просто что-то искал, то почему он это сделал? — она показала ему обломки резной белки.

— Вилла, — сурово проговорил Натаниэль. — думаю, что более серьезный вопрос в том… что они искали в твоей комнате и ни в чьей больше? — он сложил руки на груди и уставился на нее так, словно никогда не видел ее раньше. — Есть что-то, что я должен знать?

Вилла в замешательстве посмотрела на него.

— Я… Я не знаю почему… я даже не знаю, что они хотели найти!

— Нет? — он отступил в сторону. — Почему бы тебе не проверить свое имущество и не рассказать мне о том, пропало ли что-нибудь?

Это занятие не потребовало много времени.

— Нет, — наконец сказала она. — Ничего не украдено. Резная белка — это единственное, что я потеряла.

— Ты уверена? — его вопрос кратким и бесстрастным.

— Натаниэль, мне принадлежит очень мало вещей в этом мире. Не очень трудно все их знать, — она оглядела теперь уже приведенную в порядок комнату. — Ничего не пропало.

Натаниэль заставил себя расслабиться. Кажется, Вилла не лгала. Она могла владеть чем-то, ценность чего могла не осознавать, но если ничего не было украдено, трудно представить, что взломщик нашел то, что он искал.

Лили постелила свежие простыни, и Вилла устало забралась в кровать. Это был такой длинный день.

— Неужели только этим утром меня представляли ко двору? — спросила она у Лили.

— Да, миледи. И именно этим вечером скончался отчим его светлости.

— Кажется, это было вечность назад, — сонно ответила Вилла.

Натаниэль стоял за слегка приоткрытой дверью в комнату Виллы, прислушиваясь. Он ненавидел себя за то, что таким образом начал подозревать Виллу, но что-то происходило, и он все сильнее подозревал, что это было связано с ней.

По прибытии в Англию Фостер во весь опор помчался прямо в Дерритон. Затем, проведя ночь в гостинице…

«— И так уже достаточно плохо, что Дэн разбросал все ее упакованные вещи. Настоящий беспорядок, вот что он натворил.

— Нет, мам! Ее комната уже была…

— Ничего подобного, — упрекнула Мойра своего сына. — Позор на тебя, обвиняешь Вилли, а она всегда содержала свою комнату в абсолютном порядке!»

Комната Виллы была в беспорядке, после того, как сын ее опекуна упаковал ее вещи. Комната Виллы в гостинице — где останавливался Фостер.

Очевидно, Фостер не нашел то, что ему было нужно, потому что он направился в Лондон и не пытался заметать следы. А теперь комнату Виллы в Рирдон-Хаусе тоже обыскали.

Кажется, он наконец-то привлек внимание Фостера.

В доках была пивная, слишком грубое место для любого, кто еще не совершил нескольких крупных преступлений. Пол на самом деле был сделан не из грязи. Он только выглядел таким, потому что десятилетиями покрывался ею. Трехногие столы были изломаны в следующих одна за другой потасовках, так что клиентам приходилось осторожно выбирать места, куда ставить локти, чтобы не посадить занозы.

Эль был отвратительным, а разносчицы — еще более отвратительными.

Это заведение носило неправдоподобное название «Красная белка».

Сэр Фостер наконец-то вступил с ним в контакт, только не так, как Натаниэль ожидал. Тем не менее, послание было безошибочным. Плохо только, что пострадала резная безделушка Виллы.

Натаниэль с важным видом зашел в таверну и сел за один из грубых столов. Его манеры были резкими и угрюмыми, его одежда была грязной и потрепанной. Он испачкал свои длинные волосы и позволил им свисать ему на глаза.

Но он все равно выглядел лучше большей части здешней клиентуры. В конце концов, у него все еще были на месте оба глаза.

Натаниэль сжал кулак, наблюдая, как его пальцы обхватывают пивную кружку. Он не столько пил, сколько плескал это пойло себе в лицо, позволяя ему стекать по его щетине, а затем для отвода глаз вытирал рот рукой.

Он бросил свою пустую кружку на пол, как это было заведено здесь. Девушки-разносчицы обеспечивали их быстрый круговорот. Следующая кружка, которую ему принесли, была с грязным ободком.

Конечно. Мытье пивных кружек отрицательно сказалось бы на скорости питья клиентов.

Его устраивало то, что этой ночью он находился в самом грубом и самом анонимном месте, которое только можно было найти. К сожалению, эта была очень спокойная ночь в этом логове беззакония. Большинство клиентов угрюмо напивались и наблюдали за тем, как мимо них, суетясь, проносятся разносчицы.

Женщина, стоявшая ближе всех к Натаниэлю, улыбнулась ему, и он вежливо кивнул, хотя и не был заинтересован. Он скорее переспал бы с Блантом. А еще лучше он переспал бы с Виллой.

Он был на задании. И здесь не было места мыслям о Вилле. Ему нужно было быть Коброй. Сосредоточенным. Преданным своему делу. Одержимым.

Кто-то наткнулся на его скамью, и Натаниэль вполсилы оттолкнул этого типа, до того, как тот разлил остаток его эля на пол. Это был не слишком сильный удар, но парень повернулся и пихнул другого клиента, который растянулся на коленях у нескольких других завсегдатаев, столкнув как минимум одну барменшу с чьего-то колена.

Кто-то обиделся на то, что прервали его разговор, кто-то — разозлился на то, что обидели его товарища, и драка началась.

Наконец-то кому-то пришла в голову дельная мысль. Хорошая потасовка притупила бы жжение в животе Натаниэля. Но все же было бы неправильно заставлять кого-то платить за его неприятности. До рассвета было всего несколько часов, но Натаниэль не думал, что Фостер надумает появиться.

Натаниэль встал, весьма вовремя увернувшись — его едва не задело чье-то тело, упавшее на его стол с острыми краями.

— Какого черта? — заорал этот человек на Натаниэля, несмотря на алый ручеек крови, текущий из разбитого носа. — Вставай и дерись, ты проклятый трус!

Это решило все. С огромным удовлетворением, Натаниэль схватил мужчину за воротник и нанес ему сильный удар в живот.

— Ага, вот это правильно, — прохрипел мужчина. И ответил прекрасным ударом справа в подбородок Натаниэлю.

Натаниэль полностью погрузился в драку, нанося удар за ударом и получив при этом несколько от других. Да, действительно, хорошая потасовка отвечала всем требованиям.

До тех пор, пока один крепкий бородатый тип не направил на него нож.

— Эй, ты! — Натаниэль поднял обе руки. — В этом нет надобности, добрый сэр.

Тип ничего не сказал, только повернулся спиной к драке позади него и сконцентрировал свое внимание на Натаниэле. Затем он нанес сильный удар ножом. Натаниэль едва успел втянуть живот, и лезвие только отхватило пуговицу с его грубой рабочей куртки, которую он одел, чтобы слиться с толпой.

Следующий выпад порезал шерстяную ткань самой куртки. Черт! Этот парень был совершенно серьезен!

Натаниэль тоже стал серьезным. Он не хотел убивать мужчину, но сделает это, если ему придется. Он еще раз попытался умиротворить этого типа.

— У меня есть несколько монет. Ты можешь взять их все и пуститься в отличное путешествие…

Нож разрезал грубую шерсть его жилета так, словно это был хлеб. Он даже ощутил царапину на коже.

— О, вот теперь это уже слишком!

Потянувшись назад, Натаниэль схватил крепкий на вид стул и бросил его в своего противника.

Тип упал с грохотом, как поверженный бык. Шапка мужчины, находящегося без сознания, слетела с его головы и стала отчетливо видна плешивая голова. Натаниэль заморгал. Фостер.