Невеста скандального шпиона

Глава 26

Следующим утром Вилла проснулась и обнаружила себя с собственной постели, одетой в новую ночную рубашку. Усевшись, она огляделась вокруг и попыталась не чувствовать себя брошенной. Когда она и Натаниэль уснули вместе, после того, как несколько часов нежно занимались любовью, она почти ощущала себя частью его.

А теперь, обнаружив себя по другую сторону закрытой двери, она почувствовала себя так, словно эмоциональное соединение, пережитое прошлой ночью, никогда не происходило.

Затем ей пришло в голову, что, возможно, Натаниэль не знает как лучше. Откуда он может знать? В конце концов, он никогда раньше не был женат. Да, все должно быть именно так.

Что же, она позаботиться об этом недостатке прямо сейчас. Вилла оделась в одно из своих новых платьев, которые были доставлены вчера, и после того, как быстро закрепила волосы шпильками, постучала в дверь Натаниэля.

Услышав его приглашение, она вошла внутрь и увидела, как он бреется, а обескураженный слуга танцует вокруг него.

— Мастер Натаниэль, пожалуйста, позвольте мне… Я уверен, так будет лучше… о, Боже, не так…

Натаниэль остановился. Чтобы улыбнуться Вилле. Он махнул бритвой в ее сторону.

— Доброе утро.

Вилла улыбнулась в ответ, ее глаза расширились, задержавшись на бедняге камердинере, с которым случился припадок истерии при виде того, как небрежно Натаниэль обращается с бритвой.

— О сэр… будьте осторожны… о Господи…

Натаниэль провел бритвой еще один, последний раз по своему горлу, затем бросил ее в миску, к большому смятению его камердинера, и вытер лицо полотенцем. Затем он повернулся к Вилле.

— Стинсон полагает, что я все еще даже не смогу накормить себя, — он притянул ее в свои объятия, прижавшись щекой к ее голове. — Уходи, Стинсон.

— Да, сэр… О Боже, такое обращение с прекрасным инструментом… — не переставая бормотать, Стинсон собрал бритвенные принадлежности и покинул комнату.

— Сегодня буду похороны твоего отца, — тихо сказала Вилла.

— Да. Так как распоряжения были сделаны некоторое время назад, я решил, что лучше всего действовать согласно им, — он глубоко вздохнул. — Ты думаешь, что я оскорбляю его имя такой спешкой?

Она ненадолго задумалась.

— А он был человеком, который затягивал решение дел?

Натаниэль фыркнул.

— Ни в малейшей степени. Он был очень решительным человеком.

— Ну, тогда я думаю, что ты ответил на свой вопрос.

— Ты одела что-то новое, — он отступил, все еще держа ее за руку. — Позволь мне посмотреть на тебя.

Улыбаясь от облегчения, что мрачный момент прошел, Вилла повернулась вокруг себя для Натаниэля, на расстоянии вытянутой руки от него, затем тихо рассмеялась, когда он снова притянул ее ближе к себе, в этот раз прижав спиной к своей груди.

— О, мой цветочек. Ты такая жизнерадостная. Ты прогоняешь темные мысли прочь.

Она запрокинула голову, чтобы нежно поцеловать его. Затем ощутила, как его эрекция становится все больше позади нее.

— Ты так нужна мне, — прошептал он ей на ухо.

— Я здесь, — пробормотала она в ответ. Он опустился на колени, затем встал, поднял подол ее платья к талии, вместе с нижними юбками. Его длинные пальцы исследовали ее тело, один из них проскользнул в маленький разрез в ее панталонах и медленно и глубоко вошел в нее.

Она задохнулась, и ее колени начали подгибаться. Он оставался позади нее, целуя сзади ее склоненную шею, одна его рука держала ее юбки, другая ритмично двигалась внутри нее. Вилла ощутила, что она стала влажной для него — как это и всегда происходило — и вместо одного пальца в ней уже двигалось два, проникая еще глубже.

— Ухватись за этот столбик кровати, — прошептал он, — и привстань на носочки.

Сделавшись податливой от его умоляющего тона и убедительного прикосновения, Вилла сделала так, как он попросил ее. Она наклонилась, обхватив обеими руками находящийся перед ней столбик кровати, и приподнялась на носочки.

— Ты так изумительно выглядишь в этой позе. Так красиво.

Она ощутила, как он более основательно поместился позади нее. Ее юбки теперь всем весом лежали на ее согнувшейся спине, а другая рука Натаниэля присоединилась к первой, только в этот раз спереди. Он погрузил два других пальца в ее влажную готовность, затем использовал эту влагу, чтобы ласкать чувствительное место впереди.

Это было божественно. Это было шокирующее. Две его руки двигались все быстрее и быстрее, его пальцы потирали, поглаживали, проникали в нее в одном ритме, до тех пор, пока она бесстыдно не изогнулась в его руках. Пока она не стиснула руками столбик кровати и не зарылась лицом в рукав платья, беззвучно прокричав о своем оргазме.

Вилла едва начала приходить в себя, когда он вошел в нее. Она была такой влажной и готовой, что он вошел глубоко, погрузившись на всю длину одним движением. Она вскрикнула и снова задрожала.

— О Боже! — Натаниэль обхватил ее бедра и снова вошел в нее. Еще и еще, каждый раз погружаясь так глубоко, как он только мог. — Я никак не могу насытиться тобой.

Она опять унеслась прочь, ее оргазм застиг ее врасплох, так что она даже не подумала заглушить свои крики.

Звуки, которые она издавала на вершине удовольствия, эхом разнеслись по комнате, и это было больше того, что Натаниэль мог вынести. Сделав еще один яростный выпад, он застонал и изверг в нее семя, его член напряженно пульсировал. Мощь собственного высвобождения потрясла его до костей.

— О Боже, — прохныкала Вилла. Ее колени внезапно перестали ее держать, и она выскользнула из его объятий и уселась на ковер.

Предположив, что пол выглядит в настоящий момент весьма привлекательно, Натаниэль обрушился на него рядом с Виллой.

— Пожалуйста, заметь, — едва дыша, проговорил он. — Мы все еще одеты.

— О да, — она глубоко дышала, стараясь успокоить дрожь, которая все еще сотрясала ее. — Хотя мне следует пойти надеть свежую пару панталон.

Натаниэль наклонился вперед и поцеловал ее в ухо.

— Я вот что скажу тебе, — прошептал он. — Не затрудняй себя, вновь надевая сегодня панталоны, и я встречусь с тобой днем в библиотеке для еще одной любовной игры.

— Натаниэль, — внезапно спросила она, — о том, что случилось прошлой ночью…

Его глаза потемнели.

— Мне так жаль, Вилла. Я обещаю, что я всегда буду прислушиваться к твоим желаниям, когда буду приходить к тебе.

Она покачала головой.

— Будем ли мы делить комнату, когда официально поженимся?

Он странно посмотрел на нее.

— Почему мы должны делить комнату?

— Ну, там, откуда я приехала, муж и жена спят в одной комнате, в одной постели.

Натаниэль улыбнулся, поднялся на ноги и, нависая над ней, застегнул свои пуговицы.

— Вероятно, у них просто не хватает свободных комнат, — он протянул руку и помог ей подняться на ноги. — К счастью, у нас нет такой проблемы.

Вилла встала, но не улыбнулась в ответ.

— К счастью, — повторила она, стараясь сделать так, чтобы в ее голосе не прозвучала боль.

— Я иду вниз завтракать, мой цветочек, но затем я собираюсь проверить приготовления к похоронам отца, — его улыбка тоже исчезла.

Вилла упрекнула себя за сосредоточенность только на себе. У Натаниэля были более насущные вещи на уме, по сравнению с устройством их сна.

Она заставила себя улыбнуться и взять его за руку, когда они покидали комнату. В любом случае, было так глупо беспокоиться о чем-то столь незначительном. Без сомнения, она скоро привыкнет к этому.

Вот только раздельные комнаты создавали у нее ощущение, что она не жена, а всего лишь удобство для занятий любовью.

Натаниэль был не совсем уверен, что было не так с Виллой этим утром. Вероятно, она просто устала от их второй длинной ночи, полной любовных ласк. Затем его внимание было отвлечено гробом из прекрасного черного дерева, который несли по парадной лестнице. Конечно же, черная лестница была для этого слишком узкой. Он должен был подумать об этом…

Натаниэль знал, что он не позволил никаким эмоциям отразиться на его лице, но все равно Вилла взяла его за руку и пожала ее.

— Дай этому время, любимый.

Она всегда знала, когда ему больно. Он повел ее за собой на несколько шагов назад из переднего зала. Затем он притянул ее ближе, обнял ее и позволил ей обнять себя. Когда боль уменьшилась, он отстранился и улыбнулся ей. Прочертив пальцем дорожку от нежной впадинки над ее ключицей до шелковистой кожи в вырезе ее платья, он напомнил Вилле о ее обещании.

— Не забудь. У нас с тобой сегодня днем встреча в библиотеке.

Она вздрогнула, и ее темные глаза пристально посмотрели на него. Придвинувшись ближе, Вилла положила свою ладонь на его шею и притянула его вниз для звучного поцелуя.

Натаниэль прищурил глаза.

— Ты же знаешь, что поплатишься за это.

— С радостью, — она послала ему воздушный поцелуй. — А теперь, иди, разбирайся с делами. Я позабочусь о том, что творится здесь.

Натаниэль мог опозорить себя, но Вилле показалось, что Рэндольфа ценили очень высоко. Люди всех социальных классов были здесь, чтобы проводить его в последний путь.

Она увидела Клару, стоящую рядом с очень привлекательным мужчиной, который должен был быть лордом Этериджем. Она увидела сэра Саймона с немного самодовольной, увеличившейся в размерах женщиной, которая выглядела очень интересно.

Также здесь был лорд Ливерпул, хотя Натаниэль не был счастлив увидеть его.

На задворках, позади семьи и гостей из высшего общества, собралась готовая расплакаться группа слуг. Все они носили ливреи того или другого титулованного гостя. Один кучер был гигантом с волосами в диком беспорядке, чьи шрамы могли бы заставить померкнуть отметины Рена Портера. Другой был маленьким, оборванным человечком, с заостренными чертами лица и ушами, остроконечными, как у эльфа, что обнаружилось, когда он снял свою аккуратную шляпу лакея.

В точности, как попросил Натаниэль, Вилла стояла вместе с семьей, поддерживая Миртл в ее горе. Сам Натаниэль стоял в стороне, в нескольких ярдах от скорбящих, которые образовали вокруг него пустое пространство.

Вилла так гордилась им, он стоял такой высокий, с прямой спиной, выдерживая все взгляды и злобные шептания. Также она гордилась его чувствительностью, потому что она осознала, было бы гораздо больше беспокойства, если бы он настоял на том, чтобы занять принадлежавшее ему по праву место у края могилы.

Он позволил своей семье оплакивать отца — позволил сосредоточиться на церемонии прощания и скорби, а не на нем.

Когда церемония подошла к концу, и присутствующие на похоронах начали расходиться, они снова стороной обходили Натаниэля. Все, за исключением Клары. С высоко поднятой головой, она подошла прямо к нему и с сочувствием прикоснулась к его руке. Натаниэль накрыл эту руку своей на мгновение, затем выпустил ее и отправил Клару продолжать свой путь. Клара вернулась к своему мужу, который маячил поблизости.

Затем Вилла подумала, что увидела, как лорд Этеридж слегка кивнул Натаниэлю — чуть больше чем моргнул веками — в знак симпатии. Из любопытства Вилла начала наблюдать за отъезжающими гостями более внимательно. Сначала ей было трудно распознавать это, но она решила, что увидела еще не одного человека, которые послали Натаниэлю этот крошечный уважительный кивок.

Как любопытно.

Затем что-то другое привлекло ее внимание.

— Посмотрите туда, — задыхаясь проговорила Вилла. — Это он?

Миртл впилась взглядом в сильно разукрашенный экипаж, расположившийся в стороне от других. Тучная фигура силуэтом вырисовывалась в окне. Пока они смотрели на нее, фигура поднесла к глазам полотняный квадратик.

— Я полагаю, что это так, — выдохнула Миртл.

— Я должна что-то сделать? — запаниковала Вилла. — Сделать реверанс? Поздороваться? Упасть в обморок?

— Если бы он захотел поприветствовать лорда Рирдона, я осмелюсь сказать, он бы так и сделал. На твоем месте, я осталась бы неподвижной.

Разочарованная, Вилла вздохнула.

— Отлично. Останусь неподвижной.

Наконец, Вилла и Миртл вернулись в свой экипаж, ожидая Натаниэля. Вилла наблюдала за ним, когда он встал рядом с могилой отца, после того, как все, даже Виктория, ушли оттуда. Он выглядел так одиноко: высокая и темная фигура в траурной одежде. Его голова была опущена вниз.

Вилла хотела пойти к нему. Кажется, его утешало ее присутствие, и она хотела дать ему это. Затем она увидела двух джентльменов, приблизившихся к тому месту, где он стоял.

Один из них был мощным и светловолосым. Другой — худощавым и настороженным. Вилла внимательно наблюдала, но, кажется, они сказали всего несколько словами, а затем ушли прочь. Натаниэль повернулся и направился к экипажу, чтобы присоединиться к ней.

— О, — весело прощебетала Вилла, — это, определенно, были привлекательные джентльмены. Все, что вам нужно — это Лиса, и тогда у вас будет «Катр Руаяль[11]» в полном составе.

Взгляд Натаниэля резко метнулся к ней. Неприкрытый ужас светился в его глазах.

— Что такое? — удивленно заморгала Вилла. — Что я сказала?

Неудача! Опять!

Человек, прятавшийся в убогой комнате, начал ходить взад и вперед. Медленно разгоравшаяся в течение нескольких дней паника превратилась в ад внутри него. Он упал на единственный в комнате расшатанный стул и закрыл лицо руками. Если он провалится, то несомненно умрет. Так много работы, так много лет тщательного, великолепного планирования…

Он медленно выпрямился, необдуманное безумие пришло на смену беспокойству. Возможно, настало время сменить тактику. Никакого планирования, никакого осторожного, кропотливого устройства событий.

И больше никаких Троянских коней. Ни подкупов, ни манипулирования, ни разыгрывания из себя трясущегося дурака, чтобы скрыть смертоносного убийцу внутри. Только стремительный, прямой удар сработает в этот раз — добыть или умереть.

Победитель забирает все.

Лорд Ливерпул, Премьер-министр Англии, шагал взад-вперед по ковру в гостиной. Вилла никак не могла четко усвоить, о чем он говорит. Разглагольствования продолжались уже некоторое время, при этом достаточно долго для непривычного слушателя, чтобы считать их затянутыми.

— Вы говорите, что у вас была книга, прямо там, в Дерритоне, которая рассказывает об истории и деятельности Королевской четверки? И все это написано так, что любой мог прочитать?

— Боже мой, конечно нет! — чистая правда. — Книга написана на латыни с применением шифра.

И Ливерпул, и Натаниэль вздохнули с большим облегчением, так что Вилла продолжила:

— У меня ушел примерно год, чтобы перевести ее так, что каждый в Дерритоне смог прочитать ее.

— И она проделала прекрасную работу к тому же, — веско вторила ей Миртл.

— Ну да, она была очень популярна, — скромно проговорила Вилла. — Я обычно читала ее вслух в пивной по вечерам. Клиенты всегда так хорошо вели себя, когда я это делала.

Натаниэль сел, словно его колени подогнулись.

— Уксус.

Вилла улыбнулась ему.

— Точно.

— О чем вы тут болтаете, Рирдон? — рявкнул лорд Ливерпул.

— Я только что понял, как Фостер знал, где именно искать ее, — Натаниэль начал беспомощно смеяться. — Ты в самом деле скучала, не так ли, цветочек?

Вилла серьезно кивнула.

— Я была настоящим испытанием, пока я не научилась читать. С тех пор я вчитывалась во все, — лорд Ливерпул казался очень разозленным. Вилла обратилась к Натаниэлю. — Не то чтобы я держала это в секрете. Я рассказала тебе о ней. Достаточно долго говорила о королевской кобре, помнишь?

Он накрыл ее руку своей.

— Да, ты говорила. Мне очень жаль, что я не принял твоего предложения показать ее мне, — Натаниэль посмотрел на Ливерпула. — Что вы теперь об этом думаете?

Ливерпул выглядел мрачно.

— Я не вижу никакого выхода из этой ситуации.

— Что насчет Дерритона? — Натаниэль выглядел обеспокоенным. Вилла тоже начала беспокоиться. Лорд Ливерпул вовсе не выглядел так, словно считал все это хотя бы немного забавным.

— Я в самом деле не понимаю, какое это имеет значение, — запротестовала Вилла. — В конце концов, «Катр Руаяль» прекратила свое существование во времена моего дедушки.

— О, без сомнения, — согласилась Миртл. — Это всем известно.

— Ну, тогда, если эти факты общеизвестны… — Натаниэль развел руками.

Ливерпул оказался более любопытным.

— Эта книга утверждает, что Королевская четверка прекратила свое существование. Вы уверены?

— Ну да. Последняя запись гласит, что никто из четверки не имеет достойных протеже и что у них нет никакого намерения перекладывать бремя ответственности на такие «слабые и узкие плечи», — у Виллы разболелась голова. Она цитировала книгу для них на протяжении получаса. — Разве вы не хотите просто прочитать ее сами?

Натаниэль выпрямился.

— Она здесь? В Рирдон-Хаусе?

Вилла кивнула.

— На полке в моей комнате, — она взглянула на Миртл. — Не так ли?

Миртл выглядела задумчивой.

— Я уже вернула ее тебе? Я не могу припомнить.

Натаниэль взмахом руки отправил их прочь.

— Идите за книгой вдвоем. Сейчас же.

— Подождите. — Ливерпул повернулся к Вилле. — Где вы взяли ее?

Вилла заморгала.

— Из коллекции книг, принадлежавшей моим родителям.

— И они уже умерли, — нахмурился Ливерпул. — Черт. Тогда мы никогда не узнаем.

Вилла открыла рот, чтобы заговорить, но Ливерпул сделал резкий жест в ее сторону.

— Идите.

Когда Вилла и Миртл вышли, Ливерпул дал себе волю, что, как Натаниэль знал, он давно хотел сделать.

— Это всегда была только устная традиция! Таковы правила! Какой чертов идиот расписал всю деятельность Четверки на бумаге?

— Я полагаю, тот, у которого был ужасный протеже, — пожал плечами Натаниэль. — Вероятно, он боялся, что умрет и все это будет утеряно.

Ливерпул вздрогнул.

— Ступайте, принесите эту книгу, пока у меня не лопнул кровеносный сосуд.

Натаниэль не рассмеялся. Он был совершенно уверен, что Ливерпул не шутит. Он кивнул и покинул комнату.

Спальни его и Виллы были в дальнем конце дома, потому что он решил, что она оценит вид из окон, выходящих на сад. Он неторопливо шел в направлении их комнат, вовсе не желая как можно скорее снова увидеть Ливерпула. Раскрытие секрета было прискорбным событием, хотя Натаниэль подозревал, что оно вмещало в себя гораздо больше, чем они осознали, но его сердце парило как на крыльях.

Она моя. Я сохраню…

Затем послышался сильный, заглушенный стук и крик, быстро оборвавшийся.

— Вилла! — он побежал к ее спальне, но дверь была заперта. — Вилла! С тобой все в порядке?