Невеста-сорванец

Глава 35

Наступила полночь, время, когда Джеймса в хорошую погоду можно было найти на ближайшем холме, где он, лежа на спине, часами разглядывал звезды. Но для Джейсона полночь была временем сна. Обычно он просыпался с первыми лучами солнца, готовый завоевать весь мир, проходя к входной двери мимо зевающих заспанных слуг.

В окна струился лунный свет, поскольку Джейсон не задергивал тяжелых штор. Если бы этой ночью не было так холодно, он и окна бы открыл и, укрывшись грудой одеял, подставил бы ветерку лицо.

А сейчас Джейсон спал и видел во сне бабку. Не такую, как сейчас, морщинистую и старую, а молодую девушку. Хотя выглядела она точно как сегодня, с покрытым красными пятнами, искаженным злобой лицом. И все потому, что матушка впервые в жизни осмелилась дать ей отпор! Правда, во сне она казалась ниже ростом, зато истерически кричала на девочку, прятавшуюся за стулом, и даже бросила в нее куклой.

И тут сцена внезапно сменилась. Бабка превратилась в куницу, которую он спас в детстве, и на нее, Джейсон вдруг пожалел, что так обошелся с девушкой. Он оперся на локоть, так что левая рука была свободна, чтобы гладить ее волосы, касаться щеки, губ, подбородка. На Джудит была девственно-белая ночная сорочка, поверх которой она накинула мягкий белый шарф, завязанный узлом Наталии. Он медленно, словно нехотя, поднял руку, дотронулся до ее шеи, нагнулся и припал к нежным губам. Уже через мгновение его ладонь легла на ее грудь, но Джейсон немедленно откатился, тяжело дыша и глядя на девушку, которую любил. Нимфу на смятой постели, восхитительное тело которой отделяли от него всего два слоя тонкого муслина.

Джудит провела языком по нижней губе, отчего он едва не взвыл.

– Ты просто ослепителен, Джейсон.

– Что…ой!

Джейсон поспешно схватил халат, но она встала на колени и проворно потянула халат к себе.

– Хочу получше тебя рассмотреть. До тебя я не видела обнаженных мужчин; говорили, каждый дюйм твоего тела прекрасен. Вот и захотела узнать, правда ли это.

Ты не сердишься?

– Сержусь. Не такая это хорошая идея. Если не отведешь взгляда, я наброшусь на тебя, и для нас обоих все будет кончено.

– Знаешь, мне хотелось бы, чтобы ты набросился на меня.

– Это только потому, что ты не учитываешь последствий, и, уверяю, они тебе вряд ли понравятся.

– Ах, какое это имеет значение!

Джейсон ошеломленно воззрился на нее.

– Ведь ты любишь меня?

– Да, но…

– В таком случае почему не можешь быть со мной сегодня? Почему мы должны чего-то ждать?

– Потому что девушка должна быть невинной в свою брачную ночь, - пояснил он голосом столь же строгим, как у отца, когда тот собирался преподать сыну очередной урок.

– Означает ли это, что ты хочешь провести свою брачную ночь со мной? Не проще ли сделать вид, что это и есть наша брачная ночь?

Джейсон задыхался. И ничего не мог с собой поделать. Он настолько обезумел от вожделения, что не мог связать и двух слов. И почти физически чувствовал, как остатки здравого смысла тают, словно лед на солнце.

– Ты хочешь брачную ночь именно сейчас? - в отчаянии спросил он. - Но если ты забеременеешь? Такие вещи случаются, Джудит, и ты, разумеется, это знаешь. Я могу как-то уменьшить риск, но…

– Но что?

Джейсон на секунду прикрыл глаза.

– Я могу выйти из тебя, прежде чем изолью свое семя.

– Ну…, тогда я согласна, - обольстительно улыбнулась она. Он не слишком отчетливо видел эту улыбку, но и того, что заметил, оказалось вполне достаточно, чтобы едва не повалиться на пол в нервном припадке.

– Э-это будет означать нашу свадьбу… - чуть слышно выговорил он.

– Полагаю, что так.

Джейсон знал, что готов жениться на ней.

Тяжело дыша, он притянул ее к себе. Она была мягкой и податливой, а густые блестящие волосы ниспадали почти до талин, такие же темные, как глаза, картин-, но контрастируя с кожей, белой, как только что сбитые сливки.

– Если я награжу тебя ребенком, мы должны будем пожениться очень скоро, договорились?

– Да, - сказала она между поцелуями, - договорились.

Ему было двадцать пять: достаточно взрослый, чтобы не быть неуклюжим, эгоистичным или чересчур поспешным…, но это так трудно. Очень трудно. Он обнажил прекрасное тело Джудит, умирая от желания взять ее немедленно. Этот первый раз должен стать для нее восхитительным. Но что он мог сделать, если в любую секунду готов взорваться?! Ее руки были повсюду. Она словно торопила его, раздвигая ноги, норовя прижаться еще теснее. И когда Джейсон почти потерял сознание, подняла бедра, чтобы впустить его в себя. О Боже, этого ни одному мужчине не вынести!

Джейсон с силой втянул в себя воздух. Он должен сдержаться или окажется одним из тех жалких идиотов, которые теряют рассудок при виде обнаженной, лежащей под ним с разведенными ногами красотки.

Нет, нет, нужно немедленно перестать думать об этом. Джудит сегодня предстоит стать женщиной, и он просто обязан не испортить ей этот миг.

И когда он нашел ее губы, она задрожала и громко всхлипнула, колотя кулачками по его плечам.

Он стал ласкать ее, и уже через несколько минут она снова содрогнулась, на этот раз в конвульсиях наслаждения. Джейсон неотрывно смотрел в ее лицо. В ее широко открытых, невидящих глазах засветилось изумление, сменившееся чем-то похожим на исступление. Он замедлил ритм, приподнялся и вошел в нее, неспешно и глубоко. К его удивлению, Джудит стала двигаться вместе с ним, вбирая еще глубже, и он едва не упал в пропасть блаженства, когда она вскрикнула от боли.

– Держись за меня, Джудит. Только держись, - выдавил он сквозь зубы, вонзаясь глубже, глубже, и когда погрузился в нее совсем, больше не смог сдерживаться. Кричать было нельзя: кто-нибудь обязательно услышит. Джейсон умудрился все время помнить об этом. Он проглотил свои крики, продолжая входить в нее… Потом каждая мысль, каждое ощущение, владевшие им, внезапно смазались, слились в туманной дымке, стали почти неразличимыми, и на душе стало легко и прекрасно. Джейсон бессильно обмяк.

– Ты не вышел из меня.

Он замер.

– Нет, - едва выговорил он. - Я забыл.

– Не важно, - прошептала Джудит, отмахнувшись. - Все это не имеет значения.

Он из последних сил поцеловал ее и заснул.

А проснувшись, продолжал идиотски улыбаться.

И неустанно перебирал в памяти восхитительные моменты.

Он повернулся. Но ее уже не было. Джейсон лег на спину, потянулся и стал раздумывать, когда она успела его покинуть.

Женитьба на Джудит Макрей. Ничего лучше быть не может.

Самодовольно улыбаясь, он воображал, как ласкает ее, берет снова и снова, дважды или даже трижды за ночь и каждое утро просыпается рядом с ней. Богу известно, уж он может ублажать женщину по утрам. А Джудит? Джудит - великолепная женщина!

Восхитительное будущее для них обоих. Но перестанет ли она водить его за нос, заставлять догадываться о ее чувствах, держать его в напряжении, словно не хочет, чтобы он узнал ее истинную натуру, проник в глубины души?

Джейсон насвистывал, пока умывался, шел по широкому коридору, мчался вниз по лестнице.

У подножия стоял Джеймс. За его спиной пряталась Корри.

– Прекрасно, что ты тут, - не здороваясь объявил Джеймс. - Я говорил Корри, что ты встаешь с птицами. Мы приехали, потому что вчера ночью нас посетила Непорочная невеста. Пришлось немедленно возвращаться домой.

Корри выступила вперед и, склонив голову набок, принялась рассматривать деверя.

– В тебе что-то изменилось, - объявила она наконец. - У тебя все хорошо? Выглядишь как с похмелья, но в то же время безмерно собой доволен.

Джейсон, не ответив, шагнул вперед и обнял ее.

– Моя новая младшая сестричка. Правда, ты была моей сестричкой все пятнадцать лет. Идем в столовую, и расскажите, что возвестила Непорочная невеста. Кстати, Джеймс, признайся, ты сумел ублажить мою сестричку?

Джеймс, словно ощутив прикосновение ее губ, закашлялся.

– Почему ты спрашиваешь его, если объект ублажения - я? - немедленно вскинулась Корри. - Не могу ли я на это ответить?

– Не можешь. Помолчи. Ну, Джеймс?

– Я бы сказал, - задумчиво протянул Джеймс, переводя взгляд с брата на жену, - что выражение лиц у вас одинаковое.

– О Господи, - охнула Корри. - Как это возможно?! Джейсон, неужели ты…

– Джудит Макрей здесь? - неожиданно спросил Джеймс так тихо, что даже Непорочная невеста не могла бы услышать.

– Здесь. А теперь я прошу забыть о моем лице. Она согласилась стать моей женой. Я немедленно иду на кухню за чаем. Джеймс, веди свою жену в столовую.

– Джейсон уже успел показать тебе пресловутый сад с прелестными, хоть и крайне непристойными ста-" туями?

Глаза Джудит весело сверкнули. Она осторожно оглянулась, дабы убедиться, что они одни, прежде чем прошептать:

– С теми прелестными, хоть и крайне непристойными статуями, которые все как одна от души забавляются и, похоже, наслаждаются жизнью?

– Именно, - рассмеялась Корри, придвигаясь ближе." - Какая из них твоя любимая?

Обе дружно покраснели.

– Мужчина, целующий женщину, можно сказать, интимным образом. Такого мне еще не доводилось видеть.

– Ах, до чего же удивительное совпадение? - воскликнула Корри. - В саду стоит не менее пятнадцати статуй, и все же нам обеим нравится одна и та же. Да, это и моя любимая, хотя до того, как я вышла за Джеймса, ничем не выделяла ее из других…, о Боже, это совершенно неприлично, верно? Просто раньше я не понимала, что делает мужчина и что это все означает, ну, ты знаешь, что я имею в виду.

– Еще бы! - выпалила Джудит и тут же покаянно опустила голову. - Поскольку Джейсон все равно расскажет Джеймсу все, ты должна знать, что прошлой ночью я пошла к нему в спальню и соблазнила, но дело в том…

– Будь у меня возможность, я бы попыталась запереться вместе с Джеймсом в уютной теплой комнатке.

И тебя трудно осуждать. Все равно вы с Джейсоном скоро поженитесь. - Корри подалась ближе. - Беда в том, что мне такая возможность не представилась. Впрочем, и Джеймс даже намеком не дал мне понять, пропади он пропадом. - Она уселась поудобнее, в нежной мягкой улыбке светились воспоминания, которым предстоит сохраниться до конца ее дней.

– Ты будешь моей подружкой на свадьбе, Корри?

– С огромной радостью. Свадьба будет скоро, или твоя тетя Арбакл настаивает на долгой помолвке и огромном количестве приглашенных на церемонию?

– Я хочу, чтобы свадьба состоялась как можно скорее, - пробормотала Джудит, густо краснея и прижимая ладони к плечам. - Господи, я способна думать только о том, как сижу на постели Джейсона, глядя на него. А он стоит передо мной совершенно голый. Видела бы ты, как он красив!

Корри громко вздохнула.

– Это было незабываемо.

Корри ощущала одновременно смущение, любопытство и абсолютную раскованность - восхитительное сочетание! Но в любую минуту на них могли наткнуться, а она не хотела встречаться лицом к лицу с Джейсоном после откровенной исповеди Джудит. И поэтому поспешно сменила тему:

– Расскажи, как моя свекровь наконец избавилась от старой ведьмы.

Войдя в комнату, Джеймс услышал дружный смех и облегченно вздохнул.

– Я пришел за вами, - объявил он с порога. - Отец собирается рассказать, где именно дежурят охранники.

Он вовсе не желает, чтобы кого-то из вас случайно пристрелили. - И, помолчав несколько минут, добавил:

– Кстати, он хочет знать, не появились ли у вас какие-нибудь новые идеи, и при этом клянется, что у тебя, Корри, помутилось в голове, поскольку и ты принялась рассказывать сказки о появлении Непорочной невесты. Однако при этом он старается не выпускать меня из поля зрения. Так чему же верить?

Корри немедленно вскочила и подбоченилась.

– Значит, так? Я желаю услышать, что скажет твой отец. Сколько всего охранников?

– На два больше, чем раньше.

– Он не сказал мне в лицо, что у меня в голове помутилось. Как по-твоему, он еще скажет?

– Мой отец - идеальный дипломат, а ты еще только стала членом нашей семьи, и поэтому тебя пощадят.

Впрочем, если хорошенько подумать, ваши издевательские ухмылки чем-то схожи, - признался Джеймс, предлагая дамам руки.

Леди Арбакл нигде не было видно. Джудит объяснила, что тетя предпочитает отдыхать у себя в спальне за чашкой чаю с тостом.

Зато, как почти всегда в последнее время, здесь присутствовала Аннабел Трелони. Однако сегодня ее милая улыбка была окрашена беспокойством.

– Надеюсь, вы не возражаете против моего присутствия, милорд, - начала она, - но Уильям считает, что у меня острый ум, и полагает, что я смогу вам помочь.

Кстати, насчет сна Корри…

– Это был не сон, - вмешалась Александра.

– Ха! - фыркнул Дуглас.

– Все дело в том, - начала Корри, подавшись вперед и крепко стиснув лежавшие на коленях руки, - что Непорочная невеста ясно дала понять: именно Джеймсу грозит опасность. А потом она просто растаяла.

– В таком случае почему стреляли в меня? - ехидно осведомился Дуглас.

– На это, сэр, у меня ответа нет.

– Лично мне ясно, что она непременно должна была прийти к тебе, поскольку именно ты жена Джеймса, - объявила Александра. - Это еще не означает, что она не тревожится за Дугласа, но ты прежде всего обязана думать о своем муже.

– Интересно, почему она не сказала, кто стоит за всем этим? - вздохнула Корри.

Александра пожала плечами. Остальные дружно промолчали., - Иногда мне кажется, что есть вещи, которых и она не знает. Иными словами, призраки не всеведущи, - решила наконец Александра.

– Но она знала, что тебя похитил Жорж Кадудаль.

Сама называла мне имя, - вдруг выпалил Дуглас и тут же осекся, явно жалея о своей несдержанности. Больше он не произнес ни слова.

Аннабел нахмурила высокий белый лоб.

– Поймите же, вполне естественно, что молодой человек жаждет расправиться с людьми, виновными, по его мнению, в смерти отца.

– Хороший аргумент, миссис Трелони, - кивнул Дуглас, - но дело в том, что мы с Жоржем вовсе не были врагами. И я не имею никакого отношения к его гибели. Думаю, его сын прекрасно это понимает, но особого значения это для него не имеет. Он помешан на мести.

– А теперь к списку добавился еще и Джеймс. Но спрашивается, почему сын Жоржа так стремится расправиться с Джеймсом? Они примерно одного возраста. И никогда не встречались.

Оживленный спор продолжался, пока в дверях не появился Холлис.

– Кухарка выразила желание накормить всех вас.

Милорд, миледи, соблаговолите подняться и пройти в столовую.

– Ах, Уильям, - проворковала Аннабел, когда Холлис помогал ей подняться, - вы такой талантливый оратор! Веллингтону следовало бы умолять вас отправиться на переговоры с этими ничтожными французишками. Представляете, они затевают очередной мятеж!

– Ода, - усмехнулся Холлис, - французам просто необходимы распри, как внешние, так и внутренние.

Они не могут не драться друг с другом и с иными странами. Страсть к раздорам и разбродам у них в крови. Несчастные глупцы!