Невинная для братьев

Глава 9

Лео Доу

Меня переполняют чувства. В порыве дикой страсти, шепчу какую-то муть, не особо думая что. Алчно оглаживаю худенькое тело и задыхаюсь от жадности. Хочу её всю, сразу!

Но так не бывает, поэтому мну как выходит, лишь бы не останавливаться. Изучаю ладонями, губами, языком.

Дышу ей, пью её…

Она наркотик. Мой… И не уверен, что есть от него способ отвыкнуть.

Махом сдираю футболку, оголяя для себя юное дело. И обрушиваюсь в неуёмном желании, наконец, вживую испробовать запретный плод.

Уже собой плохо владею, как хочу вкусить Фриду…

На постель едва не обрушиваюсь вместе с девчонкой.

— Наверное, это будет моя самая огромная ошибка, но я вые*бу тебя, — едва соображаю, что и как. В меня точно дьявол вселяется: одержимо рычу, махом сдираю с Фриды трусики — как есть, разрывая ткань о тощие ляжки, и откидываю последний кусок ткани, скрывавший от меня заветную цель.

Дрожащими руками стягиваю с себя брюки, наконец, дав свободу восставшей плоти, перед этим не забыв достать презик из заднего кармана. Ловко вскрываю, надорвав зубами край пакетика. В два движения раскатываю по длине и шагаю к постели. Глаза Фрида распахиваются не то в ужасе, не то в удивлении. Девчонка сжимается в комочек, словно птенчик, к которому подступает голодный кот. И это было аллегорично, я ведь и правда Лев — ЛЕО!

Большой, дикий кот, а она моя маленькая птичка… Фрида.

Ловлю за щиколотки, подтягивая её ближе.

Сотрясаясь от лютого желания, подминаю под себя худенькое тело. И вновь душу поцелуями, потому что мне горит, но спешить не хочу — иначе оттрахаю дико, забыв о чувствах девчонки.

Ласкаю жадно: глажу, мну. Пальцами по вожделенной щели веду, проверяя на влажность и ощущаю, что Фрида готова. Всхлипывает, когда осторожно и медленно проникаю одним пальцем. Плавно скольжу, словно уже трахаю, но без спешки… растягивая удовольствие. Туда-сюда, позволяя привыкнуть её лону к вторжению, а то непривычно как-то, узко и напряженно.

А я очень хочу сделать всё правильно. Красиво, с чувством, а не как голодный, похотливый самец.

С Фридой желаю и удовольствие поделить!

Поцелуями добираюсь до груди девчонки. Небольшая, упругая и такая лакомая, что лизнув острый, нагло торчащий сосок, следом прикусываю, слушая охренительно приятные стоны девчонки. И только прогибается ко мне, накрываю другую грудь ладонью. Сдавливаю, зажимая сосок между пальцев, губами захватывая свободный. Всасываю глубже, ласкаю языком ореолу, описав влажный круг и, с причмокиванием отпускаю, в тот же миг щипая за другой.

Фрида вскрикивает, цепляясь за мои волосы. Ворошит, мнёт в кулаках. И это так искренне, что языком по ложбинке между грудей веду, опускаясь ниже на живот.

— Прошу, — дугой выгибается Фрида и вновь меня за волосы тянет к себе, — возьми меня, — шепчет жарко с придыханием. Ко мне подаётся, затыкая поцелуем.

Я не против ускориться. Думал ей мало, не готова, но раз так, опять удобней между её ног устраиваюсь, не прекращая ласк и поцелуев.

Чуть приподнимаюсь, членом упираясь в её лоно. Ещё раз проверяю на готовность, постукивая головкой по заветному местечку, ведут вверх вниз, увлажняясь…

— Ну же… ну же, — похныкивает девчонка от нетерпения, ёзрает, едва не насаживаясь на моё хозяйство. И я срываюсь — одним резким толчком тараню её плоть.

Фрида сдавленно вскрикивает мне в рот, карабкаясь куда-то вверх, но я уже под властью дичайшего удовольствия, что наконец-таки в ней! Мне так хорошо, узко, влажно, горячо, что проникаю членом глубже.

И ещё раз!

Меня ослепляет от каждого нового неистового толчка. Тесно и охренительно влажно.

Двигаю бёдрами, наращивая темп. Вбиваюсь резче и быстрее, пока не всаживаю член по самые яйца. Ком, разрастающийся в паху, вот-вот лопнет.

Дрожу в хмельном угаре и под напором ярких чувств, покатывающего экстаза. Теряю себя в похоти. Вколачиваюсь быстрее и грубее, пока напряжение, словно натянутая нить, не обрывается.

Меня накрывает чистым экстазом.

Кончаю через приятную боль, семя вытекает с пульсацией. Оргазм точно лава прокатывается по телу, сжигая остатки сил. Мне так хорошо, так спокойно…

Дышу Фридой, моей маленькой невинно порочной бестией. Она всё же доводит меня до преждевременного извержения. Обольщает… хотя я клялся, что с сексом обожду.

Чертовка. Могла бы отказать… Должна была!

Запоздало понимаю, что девчонка подо мной притихла.

Приподнимаюсь на локтях… Бледное, зарёванное лицо, в огромных глазах боль, на губе кровь.

Смахиваю языком, без страха и, не особо раздумывая, что что-то не так. Фрида чиста, несколько раз проверял кровь на вич и гепатит. И жест этот скорее порыв, чем обдуманное действо.

— Это я тебя? — удивлённо, не находя в памяти, чтобы так яростно кусался. Но я пьян… мог и упустить. Фрида не отвечает, но в глазах опять блестят слезинки.

— Я сделал больно? — озадачиваюсь мне уже не по себе.

Скатываюсь с девчонки, нетрезвым взглядом скользнув по худеньким ляжкам со следами крови.

Непонимающе уставляюсь на член.

— Ты… — запинаюсь, не в силах зацепиться за разумное. — Иди, обмойся, — без брезгливости, но трахаться в месячные не самое приятное.

Фрида, сжавшись в комочек, всхлипывает, прижимая руки к груди. Встаёт с постели, но в ванную уходит, на подкашивающихся ногах.

Я пытаюсь собрать мысли в кучу. Стягиваю презик, кидаю в сторону мусорку… и тут меня озаряет. Кидаю взгляд на постель — постынь тоже заляпана, правда, несильно — так… чуть размазано. Вспоминаю кровавые следы на ляжках Фриды.

— Ты девственница? — врываюсь в душевую, испугав девчонку. Она стоит под струями воды. Мелкая, жалкая, понурая, хлопает ресницами, таращась на меня огромными глазами. Губы дрожат, жмёт руки к груди.

— Твою мать! — вот теперь меня начинает потряхивать от недоумения. Встряхиваю Фриду: — Совсем идиотка? Почему не сказала? — всё равно ничего более умного на языке не верится.

Фрида опять вздрагивает, закусывает губу, и я вижу, что кровь… на губах как раз от её зубов. Видимо, пока я её вытрахивал, пыталась одной болью притупить другую.

— Фрида, — рычу, требуя взглядом признаться. Она невнятно кивает.

— Зачем? — нет слов. Перевожу дух.

— Так было нужно… — мямлит девчонка.

— Нужно? — обвешиваю заявлению — Кому?

— М-мне, — бормочет, губы дрожа.

— Идиотка, — заключаю с кивком. — Я мог тебя сильно порвать, не зная о девственности. Бл*, — но следом озаряет другая мысль: — То есть ты со мной трахалась, потому что так было нужно?

Она пять кивает.

Сначала оглушает. А потом накатывает злость. Это так злит, что слепну от жажды выпороть девчонку. Она унижает моё мужское эго! А этого никто… и никогда… Мной никогда так не пользовались.

Не то, чтобы я против, но думал, что с Фридой у нас… притяжение… я нравлюсь ей.

— И я тебе… никак? — рычу негодующе. — Просто использовала?

— Нет, Лео, нет, ты мне нравишься, — заверяет девчонка. — И я не жалею. Это было… и приятно, и больно, но лучше ты, чем… — запинается, и за неё договариваю я:

— Кто? ОН? — намекаю на мифического соперника, которого уже люто ненавижу.

Она опять кивает.

Я чертыхаюсь, но вместо разумного, хлопнуть дверью и уйти, позволив ей помыться, ступаю в душевую.

— Раз так… Ты мне задолжала…

Фрида испуганно шарахается спиной о стенку душевой.

— Что? — усмехаюсь я. — Думала, всё?

— Да, — нервно кивает Фрида. Сглатывает, таращась на меня своими невероятно огромными глазами.

Жалкий, напуганный, мокрый птенчик! Но при этом, потрясающе обольстительная. Не знал, что можно выглядеть столь соблазнительно, стоя под душем.

Беря в плен, упираю руки по обе стороны от головы девчонки. Она продолжает смотреть на меня, как кролик на удава, а я, обуреваемый обидой и новой едкой волной желания, на неё.

Фрида, глупыха… С ума сводит и не понимает этого.

Полные губы дрожат. Они меня манят… Я слаб перед этой невинной девочкой, но слаб маниакально… Не отпущу! Касаюсь пальцем губ. Провожу по верхней, с нажимом по нижней, и когда Фрида вздрагивает, хапнув воздуха, обрушиваю на её порочные губы свои.

Утолив первый голод, теперь могу позволить такую блажь, как смаковать вкус девчонки.

Её губы как мёд!

Они точно тёплое мороженное.

Сливки: чистые, воздушные…

И я тону в ощущениях мягкости её губ, как если бы упал в облака.

Она мой наркотик!

Не могу напиться новыми чувствами, которые вновь в нас бурлят — углубляю поцелуй, уже подпирая Фриду к стенке душевой, и оглаживаю хрупкий стан свободной рукой, другой удерживая девчонку на месте.

С мягкой настойчивостью просовываю колено между стройных ножек Фриды. Она пытается их сжать, но я не позволяю.

Мне нравится, как она строит из себя невинность.

В этом её природный шарм — быть чистой на вид, а внутри кипеть от порочности. Ангел и демон в одном — гремучая смесь.

Она и сводит с ума.

Полагаю многих, и я не исключение.

Да! Я жертва, не несчастная, но однозначно жертва чар Фриды.

И раз она посмела использовать меня, не буду из себя святого строить — никогда эту роль не примерял.

Я мужчина! Держу слово. Делаю, как считаю нужным, согласно своим убеждениям!

Свободный, голодный, одержимый пороками мужчина. И отказываться от лакомства, которое само продолжилось, не собираюсь.

А Фрида из тех, кого взять за счастье.

Она женщина, за которую готов сражаться…

Фрида та, кого безудержно хочу.

И возьму!

Она сдаётся — стонет в меня, уже не отталкивая, а обвивая за шею руками. И я коленом веду выше, до её промежности. Чуть надавливаю, и теперь девчонка со стоном ёрзает по мне. Уже хочет…

Забывает, как робела и скромничала.

Ей нравятся мои ласки и поцелуи, иначе бы не царапала спину в порыве страсти.

И на поцелуй отвечает всё свободней, раскованней, смелей. Всё нетерпеливей трётся о колено промежностью, постанывая\поскуливая мне в рот.

Не я… её, она меня готова оттрахать.

— Пожалуйста, — сдавленно охает. Прогибается, нетерпеливо скользит по моей ноге туда-сюда.

— Скажи, Фрида. Проси, и всё будет, — решаю проиграть.

О, да, насчёт девчонки мои фантазии шкалят. И если бы она хоть на миг представила, насколько я ей болен — бежала бы без оглядки. Быстрее чем от того скота, кто посадил её на Яд! Иногда ловлю себя на мысли, что я одержимей, заражённей, неизлечимей и опасней ЕГО.

Он хотел. Я — получил.

Он — готовил. Я — взял!

Он терпел и планировал. Я владею…

Налитый кровью член пульсирует с приятной болью. Внизу живота разрастается ком, которому не позволю взорваться раньше времени.

— Хочу, — лепечет девчонка, вызвав нервный смешок. Глупая. Она хочет… Я-то не просто хочу, я уже еле держусь, чтобы рывком в неё не ворваться, но спешить не буду:

— Простое «хочу» не впечатляет, — жадно дышу, пальцами проверяя готовность меня принять. — Я тебя уже отхотел в первый раз, — шикаю в губы и прикусываю, чуть оттягивая нижнюю.

Девчонка скулит, за мной тянется, в глазах бушует ответное, тёмное желание. И я не отказываю себе в удовольствии проникнуть в неё пальцем. Глажу, скольжу, утопая во влаге её лона.

— М-м-м, — прогибается дугой, раскрываясь шире. И мои движения становятся более резкими, глубокими. Стенки её лона сжимаются отзываясь на мои ласки. Фрида когтями вонзается в мои плечи. С каждым новым толчком, царапает меня в ответ.

Она — огонь, как бы не скрывалась под маской девственницы.

Таких учить не надо — они действуют интуитивно и всегда поражают результатом.

— Трахни меня, — бормочет, пряча взгляд. — Трахни, Лео…

И я зверею, хватаю полные губы жаднее. С рычанием ловко за задницу приподняв, усаживаю на себя. Члену приятно — он зажат между нашими обнажёнными телами. Но я всё равно не спешу. В моей фантазии девчонка вырывается из плена невинности и…

— Ну же, Лео, — требовательней скулит, волосы мои сжимает в кулаках до приятной боли: — Тебя умолять нужно?

— Да, — шепчу, качаясь к ей и прижимая член плотнее.

Как хорошо…