Невинная для Сурового (СИ)

12

Отметаю эту мысль.

Если бы Айдаров хоть что-нибудь узнал, то говорил бы со мной совсем иначе. Нет, вообще, он вряд ли бы говорил.

Боюсь думать про его реакцию.

Но тогда почему он вдруг решил перевезти меня в свой дом? Против всех законов, против традиций и норм приличия.

Это же немыслимо.

— У тебя сестра есть, Дамир, — вдруг говорит отец. — Ты бы позволил ей переехать в дом будущего мужа. В отдельное крыло. Ты бы одобрил такое?

Айдаров отворачивается от меня. Смотрит на моего папу.

Теперь мне еще более жутко.

Отец затронул опасную тему.

Айдарову можно все. Он всегда в своем праве. А вот остальным ничего подобного не разрешается.

Тучи сгущаются за считанные секунды.

Наблюдаю, как мрачнеет мой жених, как четче проступают желваки под его смуглой кожей, как резче обозначаются высокие острые скулы.

Воздух электризуется за считанные мгновения.

Нужно что-то делать. Срочно. Прямо сейчас.

И я выпаливаю:

— А мы можем поговорить наедине?

Айдаров медленно поворачивается на мой голос. Его жесткое выражение лица немного преображается. В чертах как будто доля удивления мелькает.

Такого предложения, похоже, не ожидал.

Мама смотрит на меня с тревогой. Отец — тоже.

Наедине общаться до свадьбы у нас не принято. И я пока понятия не имею, что скажу Айдарову, но чувствовала его надо любой ценой отвлечь. Только бы хоть немного переключился.

— Поговорим, — заявляет он хрипло.

И угол его рта слегка приподнимается. Только на улыбку это мало похоже. Скорее смахивает на оскал.

— Отчего же не поговорить? — протягивает Айдаров, пропаливая меня пристальным взглядом.

— Здесь, — замечаю. — В соседней гостиной.

Большая комната. Просторная.

Как будто это может меня спасти.

Родители молчат.

Иду туда.

Айдаров — за мной.

Дверь открывается и закрывается. Даже посреди гостиной, оказавшись перед ним лицом к лицу, ощущаю себя так, будто мы с тесном лифте заперты.

Он меня глазами жрет. Хищно. Его взгляд везде проходится, ничего без внимания не оставляет.

Как могу, стараюсь побороть нервную дрожь. Получается плохо.

— Чего молчишь? — разрывает затянувшуюся тишину Айдаров. — Что ты хотела?

— Хотела попросить, — сглатываю. — Можно мне до свадьбы здесь остаться? Провести эти дни с моей семьей. Все-таки потом у меня больше не будет такой возможности.

Он пристально смотрит в мои глаза. Отвечать не спешит.

А меня так колотит, что молчать не могу.

— Не знаю, чем вызвано такое ваше решение, — продолжаю. — Наверняка, есть серьезные причины. Но пожалуйста, прошу вас. Позвольте мне провести несколько дней дома. С родителями, с сестрой.

— Просишь, значит, — оскаливается.

— Да, — говорю тихо.

— Просить надо так, чтобы мне понравилось, — чеканит.

Невольно приподнимаю брови.

Айдаров одним шагом сокращает расстояние между нами. Его горячая ладонь опускается на мою поясницу. Притягивает вплотную.

— Дай мне свой рот, — говорит хрипло.

Чего?

Хорошо, что не произношу это вслух.

Горящий взгляд буравит меня. Что-то такое исходит от Айдарова, что я как-то подвисаю, не в силах ничего вымолвить.

— Открой, — выдает он.

— А? — единственное, что выдаю в растерянности.

Мужчина впивается в меня таким поцелуем, от которого буквально подкашиваются ноги. Будто ураганом сносит.

Это длится недолго. Но в тот момент едва ли это осознаю. Происходящее кажется вечностью.

Когда он отрывается от моего рта, смотрю на него опешившая от такого напористого штурма.

— Лучше вчерашнего, — заключает Айдаров. — Но в следующий раз будешь мне отвечать.

Рассеянно смотрю на него.

— Завтра приеду, — говорит он. — Так что постарайся. Чтобы я не передумал.