Невинная для Сурового (СИ)

14

Его язык властно проскальзывает в мой рот. Жестко сплетается с моим. Захватывает мощным толчком.

Дыхание перехватывает. Кислород раскаленным комом забивается в груди. Дрожь пробегает по телу раскаленными импульсами.

Тяжелая ладонь опускается на мой затылок. Уже привычным жестом. Пальцы вплетаются в мои волосы, растрепывают пряди, пробуждают волны колючих мурашек.

Могу сравнить это лишь с его прошлыми поцелуями. В саду. В гостиной. Но на самом деле это даже с теми моментами несравнимо.

Айдаров буквально вбивается в меня. Вгрызается. Завладевает моим ртом так, будто всю душу вытянуть жаждет.

И кажется, у него получается.

Не могу ни дернуться, ни всхлипнуть. Под его диким неистовым напором словно растворяюсь. И чувство такое, будто моей воли не было и нет. Есть только он. Его сила. Желание. Жгучее. Острое. Несокрушимое.

Каждый новый толчком его горячего языка по моему отбивается внутри тягучей пульсацией крови. Каждый жест словно жалит. Клеймит.

Нельзя так до свадьбы целовать.

И вообще — нельзя так.

Но Айдарову явно наплевать на все запреты.

Ощущаю это особенно четко, когда массивная ладонь опускается на мою грудь. Сжимает через ткань платье, через нижнее белье. Так дотрагивается, будто на мне вовсе одежды нет.

Резко. Мощно. Меня аж подбрасывает.

Его непристойный жест действует отрезвляющее.

Срабатывает рефлекс.

Бью Айдарова ладонями по руке. Царапаю ногтями. Судорожно дергаюсь. Пытаюсь отстраниться, но крепкий захват пальцев на моем затылке не дает отодвинуться.

Нет, все. Хватит.

То, что он себе теперь позволяет, уже слишком.

Отчаянно пробую вырваться. Безотчетно двигаю бедрами, стараясь с него хоть как-нибудь сползти, соскользнуть.

И застываю. От того движения, которое ощущаю в ответ.

Меня мигом в холод окунает.

Айдаров отзывается на мою резкую попытку побега. Так отзывается, что если бы я знала, чем закончится, то застыла бы, никак ему не мешала.

Он и раньше упирался в меня. Весь он. Ощутимо. Но сейчас я чувствую, как усиливается его возбуждение. Крепнет, твердеет. За секунду. И от этого будто льдом окатывает.

Морозные иглы царапают кожу.

Айдаров все же разрывает поцелуй.

Но я уже этому не рада.

Он смотрит на меня. Прямо. Пристально. Одна ладонь так и остается на моем затылке, зарывшись в спутанные пряди волос. Вторая перемещается с груди на бедра, впечатывает меня в разгоряченное сильное тело еще теснее, не давая больше никакого шанса ускользнуть.

Глаза у него страшные. Горящие. В них плавится темнота.

— Лучше тебе сидеть смирно, — хрипло заявляет он.

Взгляд у него такой, что даже моргнуть не получается. Не то, что отвернуться или отвести глаза.

— А то не сдержусь, — прибавляет.

И кажется, будто сам хочет, чтобы я от вспышки ужаса снова задергалась. Повод ему дала.

Хватит одного движения. Одной искры.

И все.

Очень четко это считываю.

Чуть не выпаливаю — «нельзя». Со мной ничего нельзя делать до свадьбы. Но Айдаров достаточно ясно дает понять, насколько ему безразличны традиции.

— Отвечай мне, — говорит.

— Но это…

Разве не спровоцирует его звериные инстинкты еще сильнее?

Закончить Айдаров не дает.

Закрывает мой рот своим. Запечатывает. И опять его язык скользит по моему языку так жадно и порывисто, что воздуха становится мало.

Задыхаюсь. Захлебываюсь его темными эмоциями, которые будто заражают меня саму чем-то ненормальным. Пропитывают, пронизывают. Чем-то чужим, подавляющим.

Нужно ответить ему. Как он хочет. Как требует. Только бы не разозлить.

Но я не знаю, как отвечать на такой сумасшедший ритм движений. Под напором Айдарова меня будто сносит.

На этот раз поцелуй длится дольше. Чувствуется гораздо острее. И то, что он вытворяет с моим ртом, вообще сложно назвать «поцелуем».

Захват. Штурм. Что-то на грани насилия.

А ведь сейчас я не принадлежу ему до конца. Жутко представлять, как Айдаров поведет себя, когда получит меня в жены. Официально, по всем законам.

Пока есть хрупкая иллюзия, будто его что-то сдерживает.

Наконец, он отрывается от моих губ.

Видимо, насытившись.

Но стоит посмотреть в его глаза, понимаю, что никакого насыщения там нет. Айдаров еще больше распален теперь.

— Ты целовалась раньше? — спрашивает он.

И его голос звучит резче. Более хрипло, чем обычно. Прокатывается по моему телу ледяной вибрацией.

Нервно мотаю головой.

— Нет, — роняю глухо.

Его взгляд мне совсем не нравится.

А еще меньше нравится то, что продолжаю чувствовать, пока мои бедра крепко прижаты к его телу.

Крупная ладонь проходится от моего затылка к лицу, обхватывает подбородок. Большой палец медленно движется по моим губам.

— Я тебя научу, — обещает Айдаров. — Всему, что мне нравится.

Приходится всю волю приложить, чтобы не запротестовать. Как могу свои чувства подавляю.

Нужно держаться. Быть умнее. Нужно…

— Я хотела поговорить, — произношу на одном дыхании. — То есть попросить вас. Есть кое-что. Это очень важно для меня.

— Можешь попросить, — оскаливается. — Но сначала поцелуй меня. Сама.