Глава 19

Лакей проводил Алисию наверх, хотя по предыдущим визитам она уже сама хорошо ориентировалась в доме лорда Хейлстока. Войдя в гостиную, она недоуменно нахмурилась. Был уже полдень, однако шторы были опущены, лампы не горели, воздух казался спертым. Должно быть, Джеймс пребывал сегодня в меланхолии, что случалось с ним все чаще.

При слабом свете от очага Алисия увидела его. Он сидел в шезлонге и наблюдал за тем, как она идет к окну, поднимает штору и открывает створку окна. Впустив в комнату бодрящий весенний воздух, она проговорила бодрым голосом:

— Добрый день, Джеймс. Ну что ты сидишь в потемках?

Джеймс искоса посмотрел на ворвавшиеся в окно солнечные лучи.

— Ничего другого не остается, — ворчливо произнес он. Затем посмотрел на дверь. — Герцогиня не идет за тобой?

— Она ожидает внизу, как ты и просил. Но я должна сказать, что она хотела бы нанести тебе визит.

— Нет. Я не расположен, принимать незнакомых людей.

Алисия ожидала, что ответ будет именно таков. Она предупреждала Сару, но та настояла на том, чтобы сопровождать ее. Вопреки словам Джеймса они все же были знакомы.

Еще во время своего первого сезона Алисия познакомила двух своих друзей. Хотя Джеймс был на год моложе, ему было позволено выйти в свет в семнадцать лет, это случилось благодаря снисходительности его отца. Джеймс ухаживал за Сарой с надменностью единственного сына титулованного отца. Они проводили время в спорах и беседах. Одно время Алисии казалось, что из их словесных баталий и взаимных подтруниваний может развиться нечто более серьезное. Будучи наследником маркиза, Джеймс мог стать хорошей партией для дочери виконта. Однако Сара обратила свои взоры на герцога Федерстоуна.

А вскоре после этого случилось то трагическое событие — Джеймс упал с лошади. Это произошло летом в поместье Хейлстока. Джеймс ехал по вересковой пустоши на лошади, которую отец подарил ему на восемнадцатилетие, бездумно погоняя жеребца; тот споткнулся и сбросил всадника на твердую землю. Результатом стало серьезное повреждение позвоночника. Ноги отказали ему, и некогда розовощекий и резвый мальчик превратился в угрюмое, язвительное и злое существо.

Тем же летом дружба Алисии с Сарой дала трещину, а вскоре умер ее отец. Вероятно потому, что оба они пережили трагедию, Алисия всегда испытывала симпатию к Джеймсу, между ними существовала некая духовная связь, словно бы между братом и сестрой.

Погруженная в воспоминания, Алисия села рядом с Джеймсом. И тогда случилось нечто странное. На какое-то мгновение, когда она встретилась с прищуренным взглядом его голубых глаз, ей показалось, что она смотрит в сердитые глаза Дрейка. Это впечатление рассеялось, едва она моргнула, озаботившись его неважным видом — всклокоченные волосы, кислое выражение лица, бледные щеки.

Алиса сердито одернула себя. Нельзя допустить, чтобы ею всецело владели мысли о Дрейке. Джеймс заслужил ее безраздельное внимание.

— Приятно видеть тебя снова, — сказала она, озарившись улыбкой. — Должно быть, целый месяц я тебя не видела.

Одна рука Джеймса вяло лежала на спинке шезлонга, и он напоминал отдыхающего падшего ангела. Его красивое лицо выглядело несколько капризным, хотя плечи развернуты. На нем довольно ладно сидел синий сюртук, иссохшие ноги были покрыты кашемировым пледом.

— Больше месяца, — уточнил он. — И не утруждай себя, пожалуйста, комплиментами о том, как хорошо я выгляжу. Мои тети и кузины считают своим долгом это делать в каждый из своих визитов. Словно я не только искалечен, но еще и слеп.

— Ты очень красивый мужчина, — запротестовала Алисия. — И мне недоставало твоей компании…

— Еще одна ложь, — перебил ее Джеймс, устремив на нее не столько укоризненный, сколько пристальный взгляд. — Я понимаю, что ты была занята. И теперь этот безродный игрок занимает все твое время.

Алисия впилась пальцами в подлокотники кресла. Даже Джеймсу она не позволит выказывать подобное неуважение.

— Моего мужа зовут Дрейк Уайлдер, — холодно сказала она. — И манерами он более джентльмен, чем ты.

— Прошу прощения, миледи, — шутливым тоном сказал Джеймс.

— Ты прощен. Но тебе лучше бы судить о Дрейке лично, а не со слов, которые ты о нем слышал. Джеймс прищурил глаза.

— В таком случае скажи мне, откуда он родом? Кто его родители?

— Он родом из Шотландии, хотя приехал в Лондон после смерти матери, когда ему было десять лет. О его отце я ничего не знаю. — Алисия хмуро посмотрела на Джеймса. — И если ты посмеешь и впредь отпускать ядовитые реплики о его низком происхождении, я больше никогда к тебе не приду.

— Ты так горячо его защищаешь. Можно в таком случае считать, что это брак по любви? А не просто вынужденное замужество, которое привело в такой гнев моего отца?

На щеках Алисии выступил румянец.

— Я довольна Дрейком, и давай на этом остановимся. Я привела бы его, чтобы представить тебе, но…

— Но старик направил бы на него дуло пистолета. — Джеймс изобразил это наглядно, направив на Алисию палец и сделав вид, что дергает спусковой крючок.

— Не надо преувеличивать, — поморщилась Алисия, хотя ей стало не по себе, — Я знаю, что маркиз не одобряет моего замужества, но не могла себе представить, что он будет реагировать столь энергично.

— Тем не менее, было бы интересно это проверить. Не правда ли? — с хитрой улыбочкой спросил Джеймс. Затем, пожав плечами, взялся за край пледа. — В конце концов, жаль, что ты не привела с собой Уайлдера. У отца сегодня встреча с портным.

— Непременно передай отцу привет, когда он вернется.

— Он будет сожалеть, что разминулся с тобой. Он не слишком-то был счастлив оттого, что уступил тебя этому человеку. Что касается меня, то я был убит горем по той причине, что ты не состоялась в качестве моей мачехи. Было бы так мило.

Он дразнит ее? Вероятно. Алисия сказала безмятежным тоном:

— А единственного человека, которого я привезла с собой, ты не хочешь видеть.

Несколько демонстративная игривость Джеймса тут же исчезла, вокруг рта легли суровые складки.

— Бедная герцогиня, — саркастически проговорил он. — Должно быть, для нее это мучительное испытание — ожидать внизу, а ей бы так хотелось поживиться новыми сплетнями.

— Вздор! — возразила Алисия, даже не пытаясь скрыть раздражения. — Сара поехала со мной, потому что мы собираемся на Бонд-стрит.

— Ага, делать покупки. Эта сумасбродная дамочка попадет там в свою стихию.

— Сара — умная женщина. И уверена, что ей доставили бы удовольствие наши дискуссии на литературные темы. — Не желая более слышать ядовитые реплики сердитого юноши, Алисия сменила тему: — Скажи, ты читал «Эпиктет» Картера?

Он пожал широкими плечами:

— Какой смысл изучать умерших философов?

— Это упражняет мозг.

— Фи, пустая трата времени и энергии.

— Но это лучше, чем хандрить, сидя в темноте. — Поднявшись, Алисия подошла к книжной полке недалеко от шезлонга и взяла том в кожаном переплете.

— Я тебе немного почитаю, если не возражаешь. Здесь есть место, где умно говорится о свободе воли человека…

Но не успела она открыть нужную страницу, как Джеймс выхватил книгу из ее рук.

— Все норовят мне что-то прочитать! Как будто я совершеннейший идиот!

Он, не глядя, швырнул книгу через плечо и угодил в вазу. Фарфоровая ваза ударилась о стену, во все стороны полетели лиловые осколки, вода выплеснулась на раскрытую книгу.

Алисия ахнула.

— Джеймс! — Она бросилась поднимать книгу и в этот момент увидела какое-то движение в дверях.

— Ты и есть идиот, — сказала Сара. — И в придачу еще невоспитанный мужлан.

Она вплыла в гостиную, герцогиня с головы до пят, с зачесанными назад черными, как смоль волосами, в платье из бледно-желтого муслина, глубокое декольте которого приоткрывало белоснежную грудь и лебединую шею. Джеймс, похоже, оцепенел и некоторое время не мог прийти в себя от шока.

Сара остановилась возле шезлонга и устремила на него испытующий взгляд.

— Ты уже пришел в себя? — спросила она, медленно снимая перчатки. — Или мне позвать твою няню?

— Как ты посмела сюда войти?! — вскричал Джеймс. — И к тому же оскорблять меня в моем доме?

— А ты эту привилегию оставляешь только за собой? По-твоему, я должна смиренно стоять и выслушивать твои эпитеты в свой адрес? Я не сумасбродная дамочка и не собираюсь терпеть твоего злоязычия.

Поставив на полку книгу, Алисия вернулась на место. Хотя в душе она была согласна с Сарой, она все же понимала, что гнев Джеймса во многом объяснялся его смущением.

— Пожалуйста, пойдем, — сказала она Cape. — Я приду завтра — одна, — добавила она, обращаясь к Джеймсу.

— О, но я хотела бы нанести визит моему дорогому другу, — возразила герцогиня, усаживаясь в кресло и безмятежно поправляя юбку. — Должна сказать, Джеймс, что ты изменился. Ты никогда не был таким грубым и не отличался столь дурными манерами.

— Ты тоже, Сара, — вмешалась Алисия. Джеймс сверкнул на Сару глазами.

— Разумеется, я больше не такой, каким был раньше. Посмотри на меня. Я калека.

— Посмотри на меня. Я вдова. Мы все перенесли трагедию в жизни.

— Ты, по крайней мере, можешь пойти, куда тебе захочется. А не лежать пнем весь день, не зная чем заняться. — Сара жеманно передернула плечами.

— В таком случае найди, чем заняться.

Джеймс скривил губы в улыбке, которая напоминала маску то ли гнева, то ли отчаяния.

— Но ведь нечем, черт побери! Не остается ничего, кроме чтения, размышлений и воспоминаний.

Похоже, на Сару это не произвело впечатления.

— Скажи мне, когда ты последний раз покидал дом?

— Я иногда выхожу на прогулку. Но это такое испытание, когда с тобой обращаются, как с инвалидом, и вокруг полно слуг и зевак. Так что не предлагай мне делать это чаще.

Герцогиня наклонила голову.

— Знаешь, что я думаю? — мягко спросила она. — Я думаю, что ты боишься.

Плотно сжатые губы Джеймса побелели от гнева. Желая предотвратить беду, Алисия встала между Джеймсом и Сарой, она вдруг высказала вслух идею, которая только что пришла ей в голову:

— Джеймс, а ты не хотел бы куда-нибудь отправиться с нами прямо сейчас?

Он нетерпеливо отмахнулся:

— Ты же знаешь, что я терпеть не могу таращиться на магазинные полки.

— Отлично, — сказала Алисия. — Пусть будут не магазины. У меня есть другие планы.

В глазах Джеймса засветился легкий интерес:

— В таком случае куда?

Странно, почему ей раньше не приходила в голову эта мысль? Зная, что Дрейк не выйдет из дома до вечера, она собралась с духом и заявила:

— Мы отправляемся в игорный дом.


Дрейк шел по дорожке Грин-Парка упругим, энергичным шагом. Солнечный свет выкрасил в пестрые цвета траву, в воздухе ощущалось приближение лета. Он чувствовал себя расслабленным и умиротворенным и в то же время бодрым после любовной игры с Алисией. Сон его был глубоким, и он проснулся свежим через каких-то четыре часа. Он решил отправиться в игорный дом пешком, отказавшись от кареты.

Дрейк не надеялся найти удовлетворение в браке с аристократкой. Он считал Алисию абсолютно холодным существом. Он женился на ней исключительно из-за мести, и поэтому их совместимость в постели оказалась неожиданной наградой. Он довольно улыбнулся, предвкушая любовные схватки в ближайшие недели. Понадобится немало времени, пока он вытравит из своей крови дьявольски сильное желание. И, похоже, Алисия будет рада всему, что он способен ей предложить. Она даже сказала о том, что любит его.


Дрейк глубоко вдохнул бодрящий воздух. Конечно же, она ошибается. В силу присущей аристократке тонкой чувствительности Алисии нужно было найти оправдание грубой природе ее страсти. И она облекла свое вожделение в романтически иллюзорный образ.

Пусть будет так. Если это помогает ей оставаться страстной, он готов позволить ей наслаждаться своими фантазиями.

Выйдя из парка, Дрейк прошел по тропке между двумя зданиями и оказался среди конюшен, расположенных в тыльной части его дома. Он полюбовался высоким зданием из белого строительного известняка и вошел в него через небольшую зеленую дверь. На кухне возились у плиты несколько девушек. Они поклонились ему — даже беременная Молли, которой он тут же велел сесть и отдыхать. Дрейк испытывал неловкость от их подчеркнутой почтительности, но он давно уже отказался от попыток пресечь ее. Люди смотрели на него как на своего господина и работодателя. И в каком-то смысле это было правдой: игорный дом был его замком, его поместьем.

Черт возьми, он, кажется, доволен жизнью. И тут он увидел Фергуса, выходящего из двери, ведущей в номер из нескольких комнат. При виде Дрейка шотландец на мгновение замер и удивленно приподнял кустистые брови.

— Черт возьми! — удивленно проговорил он. — Я не знал, что ты придешь так рано…

— Я хорошо выспался. И подумал, что нужно просмотреть счета за прошлый месяц. — Дрейк шагнул к двери. — Лазарус здесь?

Фергус метнулся мимо него и загородил собой дверь.

— Чивер плохо себя чувствует. Иди в свой кабинет, и я принесу тебе все книги.

Что-то в поведении Фергуса вызвало у Дрейка подозрение.

— Я сам заберу их.

Он взялся за дверную ручку, но Фергус протянул руку, чтобы помешать Дрейку.

— Только веди себя прилично. Иначе я буду вынужден тебе ответить.

Даже сейчас этот суровый, колючий взгляд мог превратить Дрейка в худосочного десятилетнего ребенка. Не желая отступать, Дрейк смело встретил взгляд старика.

— Отодвинься.

Фергус, не переставая сверлить Дрейка своим взглядом, все же отступил на шаг. Дрейк толкнул дверь. До него долетел гул голосов из дальней комнаты.

Теряясь в догадках, что или кого Фергус мог прятать, Дрейк бесшумно подошел к комнате. Дверь была приоткрыта, и ему видна была часть голубой стены. Он поднял руку, чтобы постучаться, но возобновившийся разговор остановил его.

— Как ты передвигаешься в этой штуковине? — спросил незнакомый мужской голос.

— Верхние этажи, безусловно, представляют проблему, — ответил Лазарус своим мягким проникновенным голосом. — Но Уайлдер устроил пандус в тыльной части здания. Я могу двигаться по цокольному этажу совершенно самостоятельно.

— Значит, ты мог бы передвинуть свою комнату на цокольный этаж. — Этот ледяной женский голос показался Дрейку знакомым. Герцогиня? — По крайней мере, ты бы не зависел от лакея, который должен переносить тебя на руках, словно младенца.

— А главное, я могу теперь улизнуть от тебе подобных, — буркнул незнакомец. — В этом самое большое преимущество такого кресла.

— Не надо ссориться. Вы ведете себя хуже детей. — Алисия. Сердце Дрейка бухнуло о грудную клетку. Какого черта она здесь? И почему Фергус защищает ее?

Толкнув дверь, Дрейк вошел в комнату. Разговор мгновенно прекратился. Четыре головы повернулись в его сторону. За столом сидел, откинувшись в кресле-каталке и сложив руки на своем массивном животе, Лазарус Чивер. Рядом с ним восседала на обыкновенном стуле, словно на троне, Сара, герцогиня Федерстоун. Сбоку от нее — Алисия в элегантном шелковом красновато-коричневом платье, белокурые волосы обрамляли ее бледное лицо, губы были упрямо поджаты.

А незнакомец вовсе не был никаким незнакомцем.

Дрейк почувствовал напряженность в груди, когда встретился с ним взглядом. Он полулежал на сооружении, напоминающем носилки, обложенном подушками, словно некий восточный принц. Глаза его были ясно-голубые, плечи широкие, волосы темно-каштановые, на нем был великолепно сшитый сюртук. На губах блуждала слабая улыбка.

На какое-то мгновение Дрейку показалось, что на его надменном лице сверкнула искра узнавания. Казалось, он знает о существовании некой связующей нити между ними. О существовании близости, нет, родства.

Невозможно. Этот напыщенный аристократ ничего не может знать о существовании незаконнорожденного брата. И Дрейк не стремился к тому, чтобы он это знал… пока что.

Сосредоточившись, Дрейк почувствовал привычную ненависть. Наконец-то он встретился лицом к лицу со своим единокровным братом. С Джеймсом.

Наследником Хейлстока.

Любимым и обожаемым сыном маркиза.

Загрузка...