Невинная грешница

Глава 5

Из маленькой металлической решетки в стене освещенного свечами, кабинета струились звуки музыки. Играли в салоне, этажом ниже, где джентльмены, игравшие в кости, испытывали судьбу. Специальная система труб разносила мелодию во все залы и комнаты игорного дома. Это новшество отличало «Клуб Уайлдера» от прочих заведений подобного рода. Дрейк прекрасно знал: ощущение покоя и безмятежности способно убаюкать посетителей и подвигнуть на риск.

В обычный вечер Дрейк находился бы в гуще событий — переходил бы от стола к столу, внимательно наблюдая за игрой. Однако сегодня был особенный день. Сегодня он наконец-то удостоверился: его месть непременно свершится. Кроме того, если он правильно рассчитал, в этот вечер к нему в любую минуту могла пожаловать гостья…

Опустившись в кожаное кресло у камина, Дрейк с рассеянным видом привлек к себе Лидию — она проскользнула к нему по черной лестнице, как делала, всякий раз, когда у нее выдавался свободный вечер. Известная актриса из «Ковент-Гарден», Лидия могла бы заполучить любого мужчину, однако приходила именно к нему, к Дрейку, и он всегда получал большое удовольствие от ее чувственности.

Но сегодня все ухищрения Лидии только раздражали его — даже обольстительное тело любовницы не могло отвлечь Дрейка от тревожных раздумий, от мыслей о красивой белокурой аристократке, такой холодной и гордой…

Она заявила, что у них будет целомудренный брак — во всяком случае, ей хотелось так думать.

— Боюсь, Лидия, что тебе сейчас придется уйти, — неожиданно проговорил Дрейк.

Она посмотрела на него с удивлением. Затем взяла его руку и сунула ее к себе под юбки.

— Ты не можешь так говорить. Ведь мы только начали… — Он поглаживал теплое шелковистое бедро Лидии. Она бы с радостью вышла за него замуж. Впрочем, не только она. Многие женщины в разговорах с ним намекали, что мечтают выйти за него замуж. Однако Дрейк хотел получать от них лишь то удовольствие, которое они могли доставлять и без замужества.

А вот леди Алисия Пембертон — совсем другое дело. К ней он испытывал нечто… выходившее за рамки мести, и это нечто становилось наваждением. Всего за две встречи она умудрилась удивить его и оскорбить, развеселить и рассердить, возбудить и заинтриговать. Несмотря на свою холодную голубую кровь, она продемонстрировала удивительную верность матери, и это невольно вызывало уважение.

В то же время Дрейк злился на себя из-за того, что отвлекся от своей главной цели.

Алисия была запретным плодом, только и всего. Как только он уложит ее в постель, очарование исчезнет. Он больше не будет испытывать влечения к своей утонченной и благородной жене.

Похлопав сидевшую у него на коленях Лидию по круглым ягодицам, Дрейк сказал:

— Я ожидаю визитера. Для нас с тобой сейчас не очень подходящее время.

Она взглянула на него с лукавой улыбкой:

— Тогда устроим быстрые скачки. Отправимся в другую комнату? Или попрыгаем прямо здесь?

В соседней комнате для таких случаев имелась кровать. Однако Дрейк сейчас не испытывал большого желания. Он покачал головой:

— Нет. Сожалею, но тебе нельзя здесь оставаться. Лидия надула губы, но все же поднялась на ноги. Дрейк поспешил проводить ее к двери и одарил на прощание поцелуем.

— Не надо сердиться дорогая. Завтра тебя ждет сюрприз от ювелира.

Дрейк не сообщил Лидии о предстоящей женитьбе. Он решил, что продолжит любовную связь с ней, а если она проявит строптивость, то найдет себе другую любовницу — для него это не составит труда.

Выпроваживая Лидию, он вдруг увидел Фергуса Макаллистера, шагавшего по коридору. А следом за стариком шел… Да, конечно же, человек, идущий за Фергусом, был Ричард, маркиз Хейлсток.

Дрейк легонько подтолкнул любовницу в противоположную сторону.

— Иди же, дорогая, побыстрее. — Актриса вздохнула и подошла к лестнице, ведущей к буфетной и на кухню. Обернувшись, она послала Дрейку воздушный поцелуй и стала спускаться по ступеням.

— Ну вот… Самая подходящая ночь для посетителей, — проворчал Фергус. — И ни одного доброго ангела среди них. — Он посмотрел на Дрейка, потом показал пальцем на маркиза. — Я говорил ему подождать внизу, но он не подчинился.

— Дерзкий прихлебатель! — рявкнул Хейлсток. — Ты забываешь свое место…

— Нет, это вы забываете, — перебил Уайлдер. — Сейчас вы находитесь в моем доме.

Прежде чем маркиз нашелся с ответом, Дрейк жестом велел Фергусу удалиться и впустил Хейлстока в переднюю. Затем провел его в свой кабинет, а сам тотчас же направился к небольшому столику. Взяв хрустальный бокал, он плеснул в него янтарно-золотистой жидкости из графина, после чего повернулся к гостю, стоявшему посередине комнаты.

— Не желаете бренди? — спросил Дрейк. — Из лучших французских погребов. Такое же было в личном погребе Бонапарта.

— Пусть дьявол пьет вашу контрабанду, — проворчал маркиз. — Это не светский визит — сами прекрасно знаете.

— Как хотите, милорд.

Сделав глоток бренди, Дрейк прошелся по комнате и уселся на край письменного стола. Поглядывая на гостя, он мысленно улыбался. Прошло двадцать лет с тех пор, как он в последний раз встречался с лордом Хейлстоком. Годы украсили серебристыми нитями черные волосы маркиза, нанесли морщины на его патрицианское лицо и округлили брюшко этого джентльмена. И все же он не очень изменился — во всяком случае, серые глаза смотрели все с тем же высокомерием. И нижняя губа все так же оттопыривалась в презрительной гримасе. Маркиз был в синем сюртуке и бежевых брюках, сшитых в самом лучшем ателье на Бонд-стрит. А его золотые часы с брелоком были куплены у Локка — Дрейк знал это, потому что долгие годы тайно наблюдал за Хейлстоком. Наблюдал, выжидал и планировал то, что должно было скоро произойти.

— Назовите свою цену, — сказал Хейлсток. — Я заплачу, но с условием, что вы откажетесь от женитьбы на леди Алисии.

— Нет. — Маркиз сделал шаг к Дрейку:

— Мошенник! Вы принудили ее, подстроив проигрыш брата! Но она не может быть вашим призом! Вы только втянете ее в ту грязь, в которой катаетесь!

Дрейк медленно допил бренди и осторожно поставил бокал на стол красного дерева.

— Возможно, что так, — проговорил он, в упор, глядя на маркиза. — Тем не менее, она будет моей женой, а не вашей… отец.

В комнате надолго воцарилось молчание. Хейлсток словно окаменел; слышалось лишь сиплое дыхание, вырывавшееся из его груди.

— Вы мне не сын, — сказал он, наконец. — У меня только один сын. Мой наследник.

Дрейк ожидал, что ответ будет именно таким. Он слышал его и раньше. Эти слова были сказаны по случаю одного знаменательного события, и Дрейк прекрасно их запомнил.

И тут дала о себе знать старая боль: Дрейк вспомнил, как он, десятилетний мальчишка, опустился на колени перед умирающей матерью; он никогда не забудет того страха, который сдавил ему грудь… Майра Уайлдер закашлялась и вытерла губы платочком, испачканным кровью. Дрожащими руками Дрейк налил ей стакан воды. Он чувствовал, что дело плохо, хотя изо всех сил старался не верить этому. Некогда розовые щеки матери стали ужасно бледными, словно их загримировали. Уже несколько дней она была настолько слаба, что не могла играть свои роли с труппой. Сделав глоток воды и откашлявшись, мать откинулась на подушку и посмотрела на него своими карими глазами.

— Сейчас ты должен понять, что я умираю.

— Не говори так, мама. Мы всегда будем с тобой вместе. — Мать погладила его по волосам.

— Нет, мой сын, это невозможно. Я долго не могла выносить ребенка, теряла детей, пока не появился ты. Ты моя отрада, дар небес. А теперь ты должен отправиться к твоему отцу.

— Я лучше останусь с Фергусом!

— Фергус пойдет с тобой, но он не отец тебе. Хейлсток — очень влиятельный человек, и его благородная кровь сослужит тебе хорошую службу. — Нащупав его руку, Майра сунула в нее бриллиантовую булавку для галстука. — Вот доказательство. Я должна была продать ее и потратить деньги на твое содержание, но мы обошлись, и я не продала ее.

— Но я хочу остаться с тобой. — Мальчик нуждается в отце. Его светлость полюбит тебя, когда увидит, какой ты славный… Обещай, что отправишься к нему, когда я… уйду.

Он был слишком потрясен, чтобы отказать матери. Спустя несколько недель, похоронив мать, в холодный осенний день они с Фергусом отправились на юг Англии. Много часов Дрейк провел в почтовой карете, печалясь о матери и мечтая, о теплых объятиях отца. Когда же он нашел роскошный особняк маркиза, дворецкий не позволил ему войти.

В отчаянии Дрейк прорвался в дверь, оставив Фергуса на улице. Преследуемый слугами, он бегал из одной комнаты в другую, пока не оказался в великолепной гостиной, где лорд Хейлсток, расположившись на полу, играл в оловянных солдатиков с двухлетним темноволосым сыном по имени Джеймс. Это был единокровный брат Дрейка. Законный наследник маркиза. Даже сейчас Дрейк испытывал весьма противоречивые чувства, когда думал о брате. А тогда он бросился к ногам Хейлстока и сбивчиво высказал свои наивные надежды. Но маркиз отказал ему. Когда же Дрейк показал ему бриллиантовую булавку, лицо Хейлстока сделалось… ужасным. Он громко закричал, позвав слуг, и приказал, чтобы те отвезли «уличного мальчишку в магистрат за воровство».

И сейчас, пристально глядя в глаза маркиза, Дрейк проговорил:

— Ты можешь все отрицать, если тебе угодно, но факт остается фактом: увидев мою мать на сцене в Эдинбурге, ты увлекся ею и соблазнил…

Хейлсток презрительно усмехнулся:

— Это она тебе рассказала? Так знай же, я никогда не встречался с этой шлюхой.

Дрейк в гневе сжал кулаки и лишь величайшим усилием воли заставил себя сдержаться. Да, он решил держать себя в руках — ведь у него были совсем другие цели.

Выдвинув ящик письменного стола, Дрейк извлек оттуда бриллиантовую булавку в форме стилизованной буквы X.

— Ты отдал ей вот это, чтобы купить ее молчание. — Хейлсток скорчил гримасу.

— Это лишь доказывает, что она воровка.

— Или что ты — лжец. — Дрейк бросил булавку обратно в ящик. — Жизнь сложилась не так, как ты планировал, не правда ли? Твой внебрачный сын сейчас довольно богатый человек. А твой законный наследник — калека по твоей вине.

Хейлсток побледнел и ухватился за спинку кресла.

— Мерзавец! — закричал он. — Если ты осмелишься втянуть Джеймса в нашу ссору, видит Бог, я разорю тебя!

Дрейк невольно позавидовал брату — маркиз тотчас же бросился на защиту — своего прикованного к постели любимца. На восемнадцатилетие Хейлсток купил сыну скаковую лошадь, и в тот же день произошло роковое событие — несчастный юноша упал с лошади.

По-прежнему сидя на краю стола, Дрейк проговорил:

— К счастью для вас, милорд, Джеймс меня совершенно не интересует. Меня больше интересует леди Алисия Пембертон.

— Ты недостоин ее, — заявил Хейлсток. — Ваша совместная жизнь будет пародией на брак.

— Да, но она поможет мне войти в общество. И следовательно, твоего незаконнорожденного сына будут приглашать на те же самые вечера, что и тебя.

Маркиз вздрогнул.

— Так вот чего ты хочешь, — проговорил он с язвительной усмешкой. — Полагаю, тебе лучше отказаться от этой идеи. Если ты заявишь о своем родстве со мной, тебе никто не поверит.

— У меня нет намерения открывать правду о моих родителях. Во всяком случае, пока.

Дрейк решил, что сначала насладится, наблюдая, как его отец будет корчиться от бессильной ярости.

— Пембертонов больше не принимают в обществе, — продолжал маркиз. — Леди Брокуэй — сумасшедшая, пария. Ее место в Бедламе.

— Неужели ты боишься безумной женщины? — спросил Дрейк: как ни странно, вдовствующая графиня ему понравилась, и он не испытывал ни малейшего желания смеяться над ней.

Хейлсток снова улыбнулся:

— Если твое имя будет хоть как-то ассоциироваться с леди Брокуэй, ты станешь посмешищем.

— Полагаю, ты ошибаешься.

В глазах маркиза сверкнула ярость. Впрочем, в них была не только ярость, но и отчаяние. Сжав кулаки, он шагнул к Дрейку:

— Одумайся, найди себе другую жену! Зрелую вдову, которой не повредят твои интриги. Не губи невинную девушку!

«Неужели Хейлсток действительно беспокоится о благополучии Алисии? — думал Дрейк. — Способен ли он оценить ее не только за происхождение? Может, он и впрямь ее любит? Что ж, если так — тем лучше».