Незнакомец из дома напротив

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Мамочка не может выйти из ванной, а мне нужно в школу...

Что за наваждение! Рэйф Сантини протер глаза и взглянул на часы – семь утра! Приснилось, небось, подумал Рэйф, поскреб щетину на подбородке, потянулся и снова посмотрел на дверь: мальчик по-прежнему стоял на том же месте. Рэйфу, слава Богу, приходилось иметь дело с детьми, но этот ребенок без всякого приглашения вторгся в его владения, и хотя столь неожиданный ранний визит явно не сулил ничего хорошего, ситуация показалась любопытной.

– Пойдемте, мистер. Помогите, пожалуйста. – В глазах мальчика заблестели слезы, и Рэйф испугался, что ребенок того и гляди разрыдается. О, черт, не бросать же ребенка в беде!

– Хорошо, хорошо! Подожди минутку.

Рэйф надел стоптанные сандалии, которые держал в прихожей для вечерних прогулок с собакой, и остановился в нерешительности, почесывая голую грудь и раздумывая, не сбегать ли за рубашкой. Нет, все-таки не стоит: мальчишка, что жил в доме напротив – Рэйф не раз видел его на крыльце, когда отправлялся на ежедневную утреннюю пробежку, – не выдержит и минутной задержки.

Дворик перед домом был чисто выметен и пуст. Никаких игрушек, велосипедов или надувных бассейнов. Фактически никаких свидетельств пребывания здесь ребенка. У ворот стоял потрепанный «вольво».

Мальчик схватил Рэйфа за руку и потащил в дом. Дверь бесшумно распахнулась, и свежий цветочный аромат поманил вглубь.

Внешне дом был точной копией дома Рэйфа, но их внутренняя планировка сильно отличалась. Паркет ярко блестел под домоткаными половиками. Лестничные перила были оттерты добела.

– Энди! Где ты? – раздался встревоженный голос со второго этажа. – Ну-ка, живо сюда!

Рэйф улыбнулся. Измученный женский голос напомнил ему мать. Она точно так же сердилась, стоило ему набедокурить. Глядя на Рэйфа, мальчик улыбнулся.

– Энди! – Сейчас в голосе ясно звучал гнев. Радость пропала с лица мальчика, словно грозовая туча заслонила солнце.

– Лучше поторопиться. – Мальчик зашагал по ступеням. Рэйф поспешил за ним. Они остановились перед дверью ванной.

– Не волнуйся, мамочка! Я привел помощь.

– Кого еще? Единственный человек, с которым тебе позволено разговаривать, находится сейчас в отпуске.

– Ну, мама... Я привел дядю из дома через дорогу. У которого, ты говорила, такая красивая попка.

– Энди, – запротестовал голос.

Рэйф проигнорировал комментарий, решив, что лучше помочь женщине побыстрее выбраться из ванной, пока бедняжка не взорвалась от ярости. Он усмехнулся, подумав, что просыпался и в худшие дни. Возможно, этот день будет не таким плохим.

Рэйф обследовал дверь. Вся проблема оказалась в нескольких пластмассовых солдатиках, заклинивших ее.

– Разыгрывал сражение?

Мальчик улыбнулся, показав ряд прекрасных белых зубов.

– Ага, при Геттисберге. Мы проходим в школе Гражданскую войну.

– Энди, нужно говорить «да», а не «ага». И оставь, пожалуйста, истории про войну до лучших времен, – снова зазвучал голос из-за двери. – Война тут ни при чем – замок заело.

– Прости, мамочка.

– Все в порядке, Энди. Думаю, заколка поможет.

Женщина явно успокоилась, встревоженный оттенок в голосе пропал. Славный голос! Он звучал словно из его мечты. Старой мечты, которой он не позволял возвращаться многие годы. Сладкий голос напомнил ему воскресное утро в церкви и ленивые дни в постели. Образы семьи и домашнего очага замелькали перед его глазами, прежде чем он успел прогнать их.

– У меня нет заколок, – проговорил Рэйф, – но я что-нибудь придумаю. У вас есть отвертка?

– Внизу, на кухне. Что вы собираетесь делать?

В ее голосе снова слышалась тревога. Кроме того, Рэйф заметил и признаки раздражения. Интересно, сколько времени она в ловушке? Вероятно, ее тревожит, что в доме наедине с сыном оказался незнакомец. Но он не насильник и не маньяк-убийца; он пытается спасти ее.

– Энди, принеси отвертку.

И мальчик побежал выполнять просьбу.

Рэйф наклонился, чтобы обследовать дверную ручку и замок. Он всегда ловко ремонтировал самые разные устройства. Эту старомодную ручку разобрать легко, но нет уверенности, что внутренние части работают.

– Извините, сэр, вы все еще здесь? – Голос хозяйки дома сейчас был строгим и спокойным, почти холодно-официальным. Куда пропал мягкий и сладкий тон?

– Совершенно верно, мэм, – проговорил он растягивая слова, как всегда, когда был раздражен.

– Что вы собираетесь делать? – спросила она не менее раздраженно.

– Разобрать ручку. Если не поможет, придется снимать дверь с петель. – Интересно, как выглядит его соседка?

– Не хотелось бы снимать дверь.

Этот холодный тон начинал действовать ему на нервы.

– Черт возьми, мне бы тоже не хотелось. Но если вы не собираетесь просидеть там весь день, возможно, придется.

– Была бы благодарна, если бы вы не сквернословили. Энди в очень впечатлительном возрасте.

Вместо ответа он проскрежетал зубами. Сейчас ему хотелось только вытащить ее из ванной и убраться отсюда. Он усмехнулся. Наверное, ей неловко, что он узнал ее мнение о своей фигуре.

– Сидите тихо, мэм.

Как ни странно, она замолчала на несколько минут. Он слышал только ее шаги взад-вперед по маленькой ванной. Наверняка увидит его – и тотчас постарается создать дистанцию, не меньшую, чем океан между континентами. Он совсем не тот мужчина, какого женщины хотят видеть рядом со своими малолетними сыновьями. И это его вполне устраивает. Во всяком случае, ему не особенно хочется быть среди детей.

– Кто вы? – спросила она. Сейчас голос был спокоен.

– Разве вы не знаете?

Повисло молчание.

– Мы никогда не встречались.

– Рэйф Сантини. - Ваш новый сосед через дорогу.

Он достал из кармана швейцарский армейский нож и поковырял в замочной скважине. Посмотреть бы весь замочный механизм.

– Сколько времени вы взаперти?

– Около часа. Я принимала ванну. – Она помедлила, прочищая горло. – Мистер Сантини... э-э... не хочу показаться неблагодарной...

– Вот и я! – проговорил Энди, вернувшийся с отверткой.

Рэйф снял дверную ручку. Дело заняло не больше пяти минут, но Энди хотел знать все и без остановки задавал вопросы.

Рэйф вспомнил, что точно так же расспрашивал отца, когда был ребенком. И эти воспоминания помогли ему терпеливо отвечать на все вопросы мальчика. Энди оказался понятлив и, к удивлению Рэйфа, ни разу не задал один вопрос дважды.

Как только ручка была отвинчена, дверь поддалась легко. Рэйф ожидал увидеть толстую и круглую матрону, какой была его мать, ведь у этой женщины уже большой сын. А официальный тон напомнил Рэйфу его незамужнюю тетку Флоренс. Но мать Энди была – о, дьявол! все в нем боролось против этого слова – привлекательной. Чертовски привлекательной.

Ее темные каштановые волосы были немного взъерошены на макушке. Локоны завивались вокруг личика в форме сердечка, густые черные брови контрастировали с кремовым оттенком кожи. Светло-карий цвет ее глаз заставил его подумать об осенних листьях и родительском доме. Тонкий шелк розового халатика почти не скрывал ее прелестей. Она чертовски соблазнительна, и он проклял себя за то, что заметил это.

Женщина наступила на пластмассового солдатика и запрыгала на одной ноге, теряя равновесие. Рэйф мгновенно пришел в себя и успел подхватить ее на руки.

Какая легкая и соблазнительная! Рэйф мгновенно забыл обо всем на свете, кроме того факта, что прекрасная незнакомка – женщина. И что он слишком давно не держал женщину в руках. А уж такую – тем более! Сладковатый дурманящий аромат духов, дорогая косметика и никакого тебе запаха дешевого виски.

– Поставьте меня, пожалуйста, на пол. – Снова тот же официальный тон. Женщина стала вырываться из его рук.

– Конечно.

Он поставил ее на ноги подальше от солдатиков армии повстанцев, и она величественно запахнула свой халатик, будто тяжелую королевскую мантию. Забавно, ей-Богу, ведь это всего лишь тонкий кусок шелка, облегающий ее тело словно вторая кожа.

– Благодарю вас, – произнесла она, поворачиваясь к Рэйфу. – Меня зовут Кассандра Гэмбрел. С Энди вы уже знакомы.

Ее голос снова звучал нежно и сладко, что удивило его: он ожидал все того же официального тона. Рука, которую она протянула, была тонкой, с длинными пальцами. Ногти были покрашены светло-розовым лаком, прекрасно подходившим к натуральному цвету ее губ. Да, что и говорить, серьезный повод для беспокойства!

– Рэйф Сантини, – произнес он.

– Благодарю вас за спасение, – проговорила она смущенно.

Такой нежной кожи он не видел ни у одной женщины. А какова она на вкус? Ему хотелось прижаться губами к жилке, пульсировавшей на шее.

– Я поставлю ручку на место.

– Замок иногда заедает, – сказала Кассандра.

– Я починю, – произнес он, чувствуя острую потребность как-то переключить свое внимание.

– Скорей одевайся, мамочка.

Кассандра кивнула, пошла через холл и остановилась.

– Не выходи на дорогу, Энди.

– Ну, мама...

Рэйф тихо засмеялся, вспомнив, как в детстве норовил вырваться из-под родительской опеки.

Энди глубокомысленно покачал головой.

– Я один мужчина в доме, но мама не дает мне делать многие вещи.

– Все мамы такие.

Энди вздохнул и произнес совершенно по-взрослому:

– Ага, все такие.

Рэйф снова посмотрел на женщину, идущую по холлу. Ее походка была грациозной, бедра соблазнительно покачивались... О, дьявол!

Оказавшись в спальне, Кэсс быстро оделась, натянув на себя первое, что попалось под руку. Она торопилась, стоя перед зеркалом, чтобы, не дай Бог, не начать думать о нем.

Даже со спины Рэйф Сантини привлекал внимание, но при взгляде на него спереди просто замирало сердце. Его серые глаза заставляли думать о горном леднике – но с горящим внутри огнем. У него густые вьющиеся волосы, а руки вызывают желание коснуться их. При виде его голой груди пульс Кэсс то ускорялся, то останавливался. Она быстро завязала ленточкой волосы и сунула ноги в шлепанцы.

«У которого, ты говорила, такая красивая попка». Эти слова эхом отозвались в ее голове. Она просто умирала от стыда, но это не самое страшное.

Ей совсем не понравилось, как Энди разглядывал мистера Сантини. Словно какого-то героя или, хуже того, кандидата в отцы. Энди умеет смотреть на мужчин так, что те торопятся уйти или взглянуть на нее с других позиций. И если мистер Сантини подумал о ней как о женщине, перспективы ее выживания – ужасная мысль! – чрезвычайно малы.

Вот уже два года после смерти отца Энди постоянно присматривает себе нового папу. Нельзя сказать, чтобы слишком откровенно, но явно оценивает с этой точки зрения каждого встреченного ими одинокого мужчину. И Энди достаточно умен, чтобы отдать должное мистеру Сантини, пока они вместе работали.

Кэсс ужасно не хотелось извиняться перед Рэйфом Сантини, но она понимала, что обязана сделать это. Непростительная грубость, недаром он отвечал раздраженным голосом, когда она его допрашивала. Но Кэсс привыкла всем распоряжаться самостоятельно, нести полную ответственность за все свои семейные проблемы. И вдруг на тебе, откуда ни возьмись – мужчина! Тоже мне спасатель нашелся!

Кэсс решила «забыть» о собственных словах, повторенных Энди, и если у ее соседа из дома напротив есть сколько-нибудь такта, он обязан сделать то же самое. Между прочим, чем это они там занимаются?

Она поспешила в холл и с изумлением увидела, что мистер Сантини разговаривает с ее сыном. Причем с каким терпением! Было очевидно, что он не каждый день общается с детьми. Его язык оставлял желать много лучшего. Неужели не понятно, что ребенок тотчас же повторит каждое услышанное слово? Тем не менее он старался держаться с ее сыном дружелюбно.

Любопытство Энди поистине не знало меры. Своими бесконечными вопросами он доводил родную бабушку почти до безумия. Иногда он умудрялся бесить и собственную мать вечными требованиями объяснить, как что работает. Но у этого незнакомца хватало терпения выслушивать Энди и все обстоятельно ему рассказывать. Кэсс почувствовала, как сердце ее смягчилось.

Она кашлянула, и оба тотчас повернулись к ней.

– Могу я предложить вам чашечку кофе, мистер Сантини?

– С удовольствием, мэм.

Кассандра ненавидела слово «мэм», но решила прикусить язык после своего прежнего, не слишком вежливого поведения.

– Энди, иди готовься к школе!

– Но мамочка...

– Сейчас же, пожалуйста.

Она строго посмотрела на сына, тот, надувшись, направился в детскую с таким видом, будто нес на плечах весь земной шар. Затем повернулась к Сантини:

– Вы уже закончили?

– Почти. Вам нужна новая дверная ручка. Я вытащил замок, так что в ловушку вы больше не попадете.

Его серебристо-серые глаза казались в полумраке холла бриллиантами. Она никогда не видела столь близко такого великолепного мужчину. Что стоят одни его мышцы, прекрасно очерченные, но без излишеств. Она внезапно осознала, как давно сама не занималась спортом. Его вид заставил ее почувствовать себя вялой и немощной.

– Я готов пить кофе.

– Пойдемте.

Его шаги гулко отдавались по лестнице, когда он спустился за ней на кухню. Она оклеила стены обоями с подсолнухами, в том же стиле подобрала и остальное. Кухня казалась ей самой приветливой и солнечной, но взгляд на Рэйфа заставил ее усомниться в этом: он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Не присаживаясь за кофейный столик в углу, он прислонился к кухонной тумбе. Его потертые джинсы туго обтягивали ноги, подчеркивая их длину и мускулистость. Кэсс представила Рэйфа огромным котом, замершим в ожидании жертвы, и попыталась уверить себя, что сама она не напоминает мышь.

Господи, этот мужчина просто великолепен! Немудрено, что она воспылала страстью с первого взгляда. Было бы несправедливо рассматривать его как рекламу богемной жизни после того, как он с таким терпением разговаривал с ее сыном.

Рэйф заставлял ее нервничать. Слишком много лет на ее кухню не заходил мужчина выпить чашечку кофе. Интересно, заметит ли он недостаточную крепость кофе, как это всегда делал Карл.

– Спасибо, что пришли и спасли меня, – произнесла она, чувствуя потребность заполнить паузу. Светские разговоры не ее конек, но сказать что-то нужно.

– Нет проблем.

Но проблема была. Она вела себя слишком грубо с ним и не знала теперь, как исправить положение.

– Мистер Сантини...

– Ага-а-а?

Он растянул слово, словно выдул пузырь из жевательной резинки. Она ненавидела, когда коверкают язык, но устояла перед желанием поправить его.

– Хочу принести извинения за мою грубость, когда вы помогали мне выбраться из ванной.

Он посмотрел на нее таким долгим взглядом, что Кэсс уже решила, что у нее не в порядке прическа или грязь на лице. Она даже потерла нос, прежде чем потянуться к холодильнику за молоком.

– Я не привыкла к незнакомым мужчинам в доме.

– Тогда не нужно было посылать сына искать кого-нибудь.

Кэсс напряглась.

– Я никуда не посылала его. Наоборот, запретила ему выходить из дома, но Энди... – Она остановилась на полуслове. Какое ему дело, что Энди любит учиться, любит ходить в школу и готов преодолеть любые препятствия, лишь бы попасть туда.

– Но он не остался дома. Он пошел ко мне. Откуда вам, черт возьми, знать, что я не маньяк-убийца, не насильник и не растлитель малолетних?

Кэсс запнулась. Энди убежал, прежде чем она смогла остановить его. Мальчик несколько импульсивен, но это не оправдывает то, что она позволила ему уйти.

– Вы правы. Я ничего не знаю о вас, кроме...

– Кроме того, что у меня красивая попка.

О Боже, зачем вообще она сказала это своей сестре? Энди обычно занят игрой и не слушает ее разговоры. Но в тот день, очевидно, слушал. Она постаралась изменить тему.

– И собака.

– Тундра?

– Мы видели вас с ней. Энди любит животных.

В этот момент зашипела кофеварка, и Кэсс нервно оглянулась, стараясь не смотреть на своего спасителя.

– Мамочка, я готов.

Энди влетел в кухню, одетый в джинсы и майку с надписью «G.I. Joe». Его новые теннисные туфли сверкали безукоризненной чистотой, но шнурки уже готовы были развязаться.

– Иди сюда. – Она присела перед ним, чтобы завязать шнурки, втайне радуясь, что можно отвлечься. Да, скоро они с Энди уйдут, и ей не нужно будет вести светскую беседу с мистером Сантини. – Сейчас пойдем, – сказала она, поднимаясь. – Не забудь положить в портфель бутерброды, солнышко.

Она налила кофе в две большие глиняные кружки и подала одну мистеру Сантини, другую оставила себе.

– Молоко? Сахар? – спросила она.

Он отказался. Энди схватил пригоршню овсяных хлопьев с изюмом и предложил немного мистеру Сантини. Тот послушно взял.

– Мы опаздываем, – проговорила Кэсс. – Энди, ты закрыл окна наверху?

– Нет. Сейчас сбегаю.

– Не волнуйтесь, я запру дом. Везите вашего бесенка в школу.

Кэсс поколебалась мгновение, затем вспомнила, что мистер Сантини – владелец строительной компании. Как председатель ассоциации домовладельцев она подписывала его заявление о вступлении в их жилищное товарищество. Она знает о Сантини больше, чем следовало. Он преуспевает в бизнесе и даже позволяет себе быть спонсором Полицейской атлетической лиги. В ее доме нет ничего, что он не мог бы позволить себе купить.

– Спасибо, – произнесла она, ведя Энди к двери. – Мы оба в долгу перед вами.

– До свидания, мистер Сантини! – воскликнул Энди, помахав рукой.

Кэсс быстро вырулила на шоссе, раздумывая, как теперь ей вести себя с соседом. А Энди всю дорогу в школу болтал только о Рэйфе Сантини, и это беспокоило ее больше, чем она была готова признать.

Она высадила мальчика перед школой, и почти тут же прозвенел звонок. Энди быстро взбежал по ступеням. Да, его уже не назовешь пухленьким малышом. Настоящий маленький мужчина. Ему только семь лет, но он во многом похож на отца: небольшого роста и жилистый. Две недели назад Энди пришел из школы с подбитым глазом. С тех пор он соблюдал ее приказ не драться, но чувствовал себя гораздо неуверенней. Ну что прикажешь делать с сыном в такой ситуации?

Хорошо бы он всегда оставался ее малышом, но так, увы, не бывает. Справляться с Энди становится все труднее, подумала Кэсс со вздохом. Его непоседливость переходит все границы. Как ни ужасно это признавать, ей нужна помощь. Сейчас она еще может справляться, но через несколько лет, если она вовремя не вмешается, Энди перезнакомится с местными сорванцами, и тогда ей уже точно несдобровать.

А сейчас еще появился чертов сосед, живущий через дорогу. Просто удивительно, как быстро Энди проникся к нему симпатией. Даже трудно поверить. Впрочем, мистер Сантини – совсем ей не помощник. Бегает по утрам в спортивных трусах, вот и выглядит в глазах маленького мальчика настоящим мужчиной. И у бедных женщин сердце начинает учащенно биться, так и до инфаркта недалеко.

Рэйф водит классический спортивный «ягуар» и наверняка встречается с грудастыми вульгарными блондинками. Он определенно не ее тип и совершенно точно – дурной пример для маленького мальчика.

Но внезапно она вспомнила его беспокойство: взял да и обрушился на нее за то, что она позволила Энди выйти из дому без присмотра. Что это? Что скрывается за фасадом крутого парня? Действительно ли Рэйф Сантини беспокоился о благополучии ее сына?

Кэсс вернулась домой. Ей не хотелось никуда выходить, чтобы не ровен час не столкнуться лицом к лицу с соседом.

Однако уже через минуту она наполнила термос кофе, затем вышла из дома и перешла улицу. Рэйф сидел на крыльце, его сибирская лайка свернулась у ног. Оба, похоже, полностью расслабились. Глаза Рэйфа были закрыты, и Кэсс остановилась, глядя на него.

– Да он спит, кажется, – пробормотала она.

Один серый глаз приоткрылся и взглянул на нее. Кэсс откашлялась и подняла термос.

– Хотите добавки?

– Вот это истинное добрососедство! – лениво откликнулся Рэйф, протягивая пустую чашку.

Воцарилось молчание, и Кэсс с трудом подавила желание сбежать в свой безопасный дом. Ее опыт с мужчинами ограничивался покойным мужем Карлом, за которого она выскочила замуж еще в колледже.

– Мистер Сантини...

– Рэйф.

Она кивнула, но по имени называть его все-таки не стала.

– У меня есть предложение.

Он усмехнулся.

– Касающееся моей попки?

Кэсс вспыхнула. Нужно серьезно поговорить с Энди, когда тот вернется домой.

– Нет. О другом.

Он приподнял бровь.

– Ну?

– Я хочу... э-э... – Это было труднее, чем казалось сначала. – Я хочу поблагодарить вас за помощь, оказанную мне сегодня утром, только вот не знаю как.

– Ну, в таком случае есть лишь одна вещь, которая мне нравится.

Его глаза прищурились и взгляд медленно прошелся по ее телу. Кэсс смутилась и отступила на шаг.

– Какая же?

– Вы.