Ни поцелуя без любви

2

Воспоминания оказались куда более волнующими, чем можно было предположить. Фиджи слонялась по своей крошечной кухне с кружкой кофе в руках и корчила сама себе страшные рожи. Одиннадцать лет! Одиннадцать лет! Она уже почти научилась не вспоминать об этом позоре, об этом проклятом вечере, об этом чертовом Морте Вулфе — и тут такое совпадение!

А ведь хорошо известно, что случайных совпадений не бывает! Все на свете предопределено, и судьба Фиджи Стивенс давным-давно написана в Книге Судеб, или — если придерживаться любимых папой греков — спрядена старухами Мойрами еще при ее, Фиджи, рождении, и, стало быть, там есть и эта дурацкая встреча в ресторане отеля «Мажестик» в девять вечера… Стоп! Какая встреча?! Она никуда не собирается!

Фиджи в тоске заметалась по кухне, расплескивая кофе. За что ей это, боги? Разве может среднестатистическая блондинка вынести такое испытание для мозгов?

С другой стороны, пятнадцать тысяч долларов за возможность побывать в Лас-Вегасе и набраться новых впечатлений… Вообще-то Клер права, хоть и змея: на одних маминых мелодрамах колонку не удержишь. Нынешние дамы любят истории погорячее, с авантюрами и приключениями, с запретными любовными играми, с ароматом порока и флером разврата…

Секретарь Морта Вулфа. А может, не говорить ему, что это она? Может, он уже ее забыл давно, это же не она его опозорила, а он ее…

Фиджи стукнулась коленкой об угол шкафчика и зашипела от боли. Потом решительно вытащила на свет божий запасы спиртного — кофейный ликер и ром — и принялась восстанавливать душевное равновесие.

Пить она не умела и не любила, но сейчас согревающее было необходимо, и потому Фиджи даже не особенно мучилась угрызениями совести. Хлопнув пару рюмочек, она ощутила настоятельную потребность позвонить и спросить совета у друга и коллеги. Таковым являлся Марк Шо, арт-директор их журнала, гей и гений компьютерного дизайна в одном лице.

Раскрасневшаяся и хорошенькая Фиджи набрала знакомый номер и налила себе еще рюмочку ликера — для храбрости.

— Алло! Марк?

— Привет, моя белокурая бестия! Рад слышать.

— Ты сейчас очень занят?

— Совсем не занят, все делает за меня эта шайтан-коробка. Я только тыкаю пальчиком в клавиши. У тебя проблемы, малютка Фиджи?

— Ой, так заметно, да?

— Да нет, просто ты обычно звонишь насчет проблем. Между прочим, это плохо. Надо чаще встречаться.

— Марк, ты прав, а я скотина, но сейчас у меня и в самом деле проблемы. Дело в том, что мне предложили работу за сумасшедшие деньги, а я не могу на нее согласиться…

— Стриптиз? Нелегальный провоз оружия в страны третьего мира? Измена родине?

— Нет, но…

— Остальное не так страшно. Рассказывай. Ты собралась удрать из глянца?

— Нет, что ты. Мне все очень нравится. Просто… кое-кто сказал, что мне не помешало бы набрать новых впечатлений и нового материала для моей колонки. Мол, у меня все чересчур тихо, мирно и прилично.

— В принципе этот кое-кто прав. Нет, ты очень мило пишешь и все такое, но… мы ведь ориентируемся на рейтинги, на мнение читателей, проводим мониторинг и всякое такое. Нынешние бабы любят погорячее, это правда.

— Марк, а вот если бы я поехала в Вегас…

— В Вегасе можно набраться абсолютно любых впечатлений абсолютно на все случаи жизни. Кстати, там есть шикарное заведение, я бы на месте боссов посылал наших литераторов туда на стажировку. Представь, там есть такой отель, где исполняются все твои самые смелые мечты. Разумеется всё анонимно, но при этом — действительно ВСЕ. Называется «Сад Наслаждений»…

Фиджи не свалилась со стула только потому, что давно уже сидела на полу. Торопливо схватив бутылку, она наполнила рюмку и залпом опрокинула ее, после чего сипло выдохнула:

— Так не бывает…

Марк смысла реплики не уловил и продолжил разливаться соловьем.

— Бывает, бывает. Разумеется, ханжа скажет, что это больше смахивает на подпольный бордель для богатых, но лично я считаю, что такие заведения необходимы. У всякого человека есть темная сторона его натуры. Попробуй всю жизнь давить свои инстинкты — получишь водородную бомбу с маниакальными наклонностями. Фиджи, если бы ты попала в этот рай, то поняла бы, что я прав. Кроме того, тебе это вообще полезно для здоровья…

— Это почему это?

— Ну… ты извини, если я вторгаюсь на запретные территории, но… когда у тебя в последний раз был хороший секс?

— Марк, знаешь что…

— Лапочка, ты же понимаешь, мне ты можешь сказать все. Я — подружка. Я лучше чем подружка. И я вовсе не хочу тебя уесть, но… твои романы — это же кошмар! Этот Фишберн — рыба в обмороке. Прайс — маменькин сынок. Эшли Робинсон — хронический неудачник. Будь ты сильной и волевой амазонкой, я бы сказал, что в тебе говорит материнский инстинкт и желание оберегать крошку-любимого от тягот этой жизни, но ведь ты не такая, Фиджи! Ты — женщина в первоначальном, исконном значении этого слова. Нежная, покорная, прелестная, лукавая, любящая. В тебе нет ни грамма диктата — так почему же ты выбираешь этих недомерков? А еще страшнее то, что при твоем незлобивом характере эти недомерки запросто сядут тебе на шею и начнут командовать, воображая себя настоящими самцами…

— Марк, мы углубились не туда, куда нужно. Я хотела посоветоваться насчет работы, а в результате выслушиваю описание собственного психологического портрета.

— Фиджи, малышка, если деньги хорошие…

— Пятнадцать штук.

— Меняю формулировку. ПОСКОЛЬКУ деньги ОЧЕНЬ хорошие, соглашайся. Тем более Вегас.

— Марк, есть одна проблема. Мне предстоит работать на человека, которого я не просто ненавижу — я видеть его не могу.

— Детская психотравма?

— Почти. Одиннадцать лет назад он унизил меня так, что я до сих пор боюсь об этом вспоминать.

— И это твоя ошибка, дорогая. Чем быстрее ты выпустишь воспоминания на волю, чем смелее проговоришь вслух все претензии к этому подонку, тем быстрее и легче ты от него освободишься. В данной же конкретной ситуации я вообще не вижу криминала. Вас будет связывать только контракт. Отнесись к заказчику, как к лицу неодушевленному.

— Думаешь, получится?

— Конечно! Если бы я любил всех своих работодателей, я бы с ума сошел. Знаешь, сколько мест работы у меня было? Пятьдесят четыре. И по каждому поводу переживать?

— Марк, ты ангел…

— Не совсем, но я работаю над этим. Душечка, поезжай, развейся и пошали. Вернешься — выпьем вместе, и ты мне все расскажешь, а если психотравма к тому времени не отпустит — выпьем еще и позвоним твоему подонку. Наговорим ему гадостей в трубку, мерзко похихикаем — увидишь, как полегчает. Ой, все, бегу, босс зовет на летучку. Будут звать в штат — не соглашайся. Целую.

Фиджи машинально чмокнула пищавшую трубку и в изумлении уставилась на пустую бутылку из-под ликера. Как ей это удалось, непонятно…

К шести она твердо решила, что никуда не пойдет, в семь отправилась в душ, в половине восьмого перегорел фен, и Фиджи Стивенс уселась возле батареи, вполголоса разговаривая сама с собой и убеждая саму себя не делать глупостей.

В восемь алчная и нетрезвая сторона ее натуры разгулялась не на шутку и заявила, что пойдет на встречу с негодяем Вулфом. Ослабевшая за время дискуссии светлая и бескорыстная сторона вяло махнула рукой и согласилась пойти исключительно ради того, чтобы все высказать негодяю Вулфу прямо в лицо. В результате в половине девятого возле крыльца дома Фиджи Стивенс с визгом затормозили аж три такси, потому что очаровательная блондинка в голубом шелковом платье только чудом удержалась на ногах, пытаясь спуститься с лестницы без помощи рук.

Без пяти девять Фиджи Стивенс осталась одна-одинешенька напротив зеркальных дверей «Мажестика» и несказанно затосковала. Хмельной кураж немного выветрился из ее платиновой головушки, и теперь Фиджи откровенно робела по самым разным поводам. Во-первых, где у зеркальной двери ручка?..

Стараясь выглядеть как можно более независимо и естественно, Фиджи приблизилась к двери вплотную и слегка наклонилась вперед, пытаясь разыскать проклятую ручку. В этот момент зеркальное чудо прянуло внутрь, и Фиджи с громким визгом влетела в еще более роскошный вестибюль, прямо в объятия роскошного же швейцара, который, вероятно, в свободное от работы время подрабатывал фельдмаршалом в какой-нибудь армии — на темно-зеленом мундире так и горели золотые шнуры, позументы и всякие-разные аксельбанты.

Через некоторое время равновесие было найдено, и швейцар-фельдмаршал сдал слегка растрепанную Фиджи на руки метрдотелю. Этот, по всей видимости, подрабатывая уж и вовсе каким-нибудь монархом — столько стати и монументальности источала его мощная фигура.

Фиджи немного пришла в себя и почти без запинки выговорила фамилию негодяя Вулфа, включая все аристократические звания и титулы. Метрдотель одобрительно дернул бровью и величаво поплыл вперед, а Фиджи поплелась за ним, то и дело спотыкаясь об ковер.

В зале, куда сопроводил ее метрдотель, стало совсем нехорошо. Фиджи с тоской подумала, что бриллианты, как ни крути, необходимы практически любой женщине. Вокруг, по крайней мере, не наблюдалось ни одной женщины БЕЗ бриллиантов…

В полутьме загадочно мерцали свечи на столиках, покрытых крахмальными скатертями. Свет отражался в мириадах граней бриллиантов, сапфиров и изумрудов, украшавших шеи, плечи, уши, бюсты и пальцы дам различного возраста. Ароматы французских духов витали в душном воздухе, смешиваясь с запахами еды, дорогого вина, изысканно-вонючих сигар, мужского одеколона — и возникал один общий аромат: аромат богатства и власти…

Фиджи в очередной раз споткнулась — очень удачно, потому что метрдотель как раз отодвинул стул и вполголоса произнес, торжественно и негромко:

— Мистер Вулф, к вам дама…

Фиджи с размаху плюхнулась на стул и вскинула глаза, одновременно лихо сдувая упавшую на них челку…

Прямо перед ней сидел флибустьер. Властелин Карибского моря. Морской разбойник. Демон. Отец всех пороков и повелитель всех соблазнов.

Джордж Мортимер Вулф, граф Кентский, герцог Олдершот-и-Беркли.

Смуглое лицо флибустьера было невозмутимым и бесстрастным, только на красивых губах играла жестокая и ехидная усмешка. Высокие скулы, тень синевы на щеках. Волевой подбородок, высокий лоб, крупный, орлиный, но не массивный и не крючковатый нос. Черные густые брови вразлет, внешние концы чуть приподняты, что придает пирату еще больше сходства с дьяволом.

Густые черные волосы коротко подстрижены, и на висках серебрится первая седина, необыкновенно пирата украшающая. Но самое главное — глаза. Холодные сапфировые глаза, в глубине зрачков которых тлеют адские уголья. Насмешливые и равнодушные глаза демона, которому погубить бессмертную душу Фиджи Стивенс — раз плюнуть.

Демон наклонился вперед, отпил из высокого фужера шампанское и процедил сквозь зубы:

— С ума можно свихнуться! Блондинка по имени Ифигения, да еще и пьяная. Гениально! Идеальное прикрытие. Если ты еще и печатать на машинке умеешь, то цены тебе нет, малышка Фиджи.

Голова у Фиджи закружилась, но она решила взять себя в руки.

— Па-апршу без фамильярностей! Мисс Стивенс. И на машинке я печатаю очень быстро, равно как и на компьютере. Так что не хами, герцог вшивый.

— Понял, умолкаю. Шампанского хлопнешь? Или попросить чего покрепче, чтобы не снижать градус?

— Шампанское сойдет. Я вообще-то не пью…

— Ты знаешь, это видно. Это, я бы сказал, сразу бросается в глаза.

— Отстань! Я пришла, чтобы сказать тебе, что я тебя ненавижу…

— Давай говори.

— Ненавижу! Ик! Ой.

— Набери воздуху в грудь и подними руки над головой. Теперь медленно выдыхай и попутно слушай меня. Итак, мое предложение тебя устроило, и ты едешь со мной в Вегас… Говорить не надо, просто кивай!

— Угм…

— Ненависть твоя, как и все прочие чувства, меня мало интересует, но в агентстве поручились, что ты умеешь еще и соображать, так что начинай прямо сейчас.

— Хам!

— Цыц! Не груби работодателю. Прощаю, потому что знаю, каково бывает в твоем состоянии. Вечером, бывало, режешь правду-матку всем в глаза, а с утра удивляешься, почему это тебя уволили…

— Алкоголик!

— Заткнись, Ифигения. Так вот. Мы летим в Вегас под видом праздношатающейся парочки. У нас с тобой бездна пороков и узы брака за спиной…

— Уоу!

— …именно поэтому мы уже можем себе позволить жить в разных номерах. Ты предаешься одним низменным страстям, я — другим. По вечерам в баре обмениваемся впечатлениями. Понятно?

— У меня нет низменных страстей.

— Они у всех есть, но в данном случае это не важно. Я собираюсь купить этот отель. Он достаточно раскручен, чтобы не вкладывать в него ни цента, но меня вдруг зацепило за живое — не слишком ли дешево и торопливо мне пытаются его впарить?

— Может, им деньги нужны…

— Золотые слова. А может, им нужно просто отмыть деньги. У меня репутация, которой можно резать стекла. Моим именем прикрыться — соблазн достаточно большой. Вот я и решил проверить, насколько этот отель вообще хорош. Может, просто сарай на окраине Вегаса, в котором продают подержанные авто?

— Очень смешно.

— Как ты жила все это время, Стивенс? Не замужем, конечно?

— Почему — конечно?

— Не знаю, вырвалось. Мне кажется, редкий мужчина согласится заполучить жену по имени Ифигения.

— Вулф, это перестало меня веселить лет двадцать назад. Смени пластинку.

— Хорошо. Ты натуральная?

— Натуральная что?

— Не что, а кто. Блондинка.

— И этот вопрос меня уже давно достал. Натуральная. Все?

— Оригинально. Впервые со мной подобным образом разговаривает наемный работник.

— Ну да, обычно хамишь ты.

— Рад, что ты объективно оцениваешь собственное поведение. Ладно. Во всем надо искать прелесть…

— С нами еще кто-то поедет?

— А? Ах в этом смысле… Нет, что ты. Мне вполне достаточно одной Ифигении.

— Как мне тебя называть? Герцог, граф, ваше превосходительство?

— Строго говоря, я сиятельство, но ты будешь звать меня по имени и на «ты».

— Еще чего!

— А что такое? Сейчас ты, по-моему, отлично с этим справляешься.

— Сейчас мне море по колено, меня душит злоба, невысказанная обида и желание отомстить. Завтра утром я протрезвею и ужаснусь. После этого меня накроет комплекс неполноценности, а ты, как прирожденный негодяй и мерзавец, не преминешь этим воспользоваться…

— Фиджи! Ты с кем сейчас разговариваешь, а?

— Сама с собой! Вулф, можно, я не буду на тебя работать, а?

— Не-ет! Вот теперь точно нельзя. Я в кои веки заполучил говорящую блондинку и не отпущу тебя до окончания контракта.

— Я его еще не подписала.

— Подпишешь, подумаешь проблема.

— Ни за что!..

— Удвою гонорар.

— Во! Ты обалдел? За тридцать штук свозить блондинку в Вегас?

— Смотря какую блондинку. Тебя — стоит.

Фиджи торопливо схватила бокал с шампанским, который как раз материализовался у ее правого локтя. Голова у нее кружилась, кофейный ликер в сочетании с возбуждением творил чудеса. Сейчас она могла бы, например, запросто надеть Морту Вулфу на голову ведерко со льдом…

Впрочем, нет. Не ЭТОМУ Морту Вулфу.

Она шла сюда, ожидая увидеть все того же бледного красавчика-аристократа, высокого и худощавого Прекрасного Принца. С тем Мортом Вулфом она бы справилась одной левой.

Однако перед ней сидел совсем другой человек. Мощный, опасный и необыкновенно привлекательный… самец. Зверь. Мужчина, способный скрутить ее самое двумя пальцами, перекинуть через плечо и унести…

Стоп! Никто никого никуда не несет. И не надо думать об этом, надо принять совершенно независимый и одновременно соблазнительный вид…

— Фиджи, будь лапочкой, закрой рот и сфокусируй глазки. Я начал рассказывать тебе план нашего пребывания в Вегасе, но у тебя в мозгу, судя по всему, началась перезагрузка. Вернись в мир людей и побудь с нами.

— А! О! Да. Очень смешно, Вулф.

— Вот я же и говорю, ты все пропустила. Итак, мы прилетаем в Вегас и селимся в отеле «Сад Наслаждений». Я — воротила не пойми какого бизнеса, ты — моя недалекая подруга жизни. Мы — глубоко порочные и пресыщенные натуры, поэтому селимся в разных, но соседних номерах. Заметь, щажу твою нравственность.

— Вот и глупо!

— Я тоже так думаю, но мама с папой учили меня уважать женщин.

— Да я не об этом. Глупо и подозрительно селиться в разных номерах. Ты ведь собираешься разнюхивать, чего там происходит?

— Ифигения! Ты снова домогаешься моего тела, как мне кажется.

— Мистер Вулф, прощайте. Вы меня достали.

— Нет-нет, рыбка моя, прости, сорвалось… Фиджи, давай поговорим серьезно. Ты полагаешь, что раздельное поселение вызовет подозрения — в чем-то я с тобой согласен. Но тогда учти, что для пользы дела мне придется, возможно, снять пару-тройку девиц, и в случае нашего совместного проживания я приведу их к НАМ в номер.

Фиджи прищурилась и дунула на белокурую прядь, упавшую ей на глаза.

— Поскольку я тоже пресыщенная и порочная натура, Вулф, то и я могу привести в НАШ номер пару-тройку симпатичных мальчиков без комплексов.

— Ого! Смелое заявление. Ты полагаешь, я оплачу их услуги?

— Полагаю — да.

— Бож-же мой, кого мне подсунули! Нимфоманка с внешностью ангела. Демон под маской праведницы. Ладно, допустим. Берем один большой номер, там такие есть.

— Что я должна разузнать?

— Ты меня застала врасплох таким вопросом. А что ты МОЖЕШЬ разузнать?

Фиджи смерила Морта Вулфа презрительным и надменным взглядом.

— Могу я практически все. Ты сам только что подтвердил нехитрую истину: блондинок априори считают идиотками. Идиотки не представляют опасности. Не то чтобы им доверяют — от них просто не пытаются скрывать.

— Ого! Мне стало интересно. Фиджи, а что, если мы немного изменим наш план?

— Как именно?

— Ты полетишь вперед и заселишься в наш номер одна. Твой муж — то есть я — прилетит через пару дней, а пока ты намерена оторваться на полную катушку. Рискнешь?

— Ха! Легко!

— Так будет гораздо естественнее. Я прилечу, застукаю тебя с голыми мужиками в джакузи, устрою скандал и пущусь в свою очередь в тяжелый загул. Мы заставим владельцев отеля выполнять самые немыслимые наши прихоти и узнаем, какими темными делишками они там занимаются.

Фиджи загрустила и подперла щеку кулаком, тоскливо глядя на воодушевившегося Морта Вулфа.

Он даже и тени сомнения не испытывает в том, что Фиджи Стивенс способна оказаться в джакузи с несколькими мальчиками по вызову! Он считает ее если и не девицей легкого поведения, то уж девушкой без комплексов — наверняка. Доступной, аморальной, готовой на быстрый секс хоть в лифте, хоть на заднем сиденье такси…

— Фиджи! Алло! Может, съешь чего-нибудь? Тебя основательно развезло.

Вот! Еще он считает ее алкоголичкой. Боже, боже, как ему объяснить, что пить она не умеет и не любит, а в джакузи нежится одна; что все ее романы были начисто лишены дикого и горячего секса, а девственность она вообще утратила практически по ошибке…

— Фиджи!

— Отстань! У меня отвратительное настроение, болит голова и масса нехороших предчувствий. Я подозреваю, что в этом отеле меня ждут одни неприятности, а первая из них — ты.

Джордж Мортимер Вулф усмехнулся и тут же стал похож на отца лжи и повелителя всех пороков из оперы Гуно.

— Если ты настаиваешь, то я таковым и останусь, но в принципе… Ты ведь уже совершеннолетняя — наконец-то, так что теперь ничто не мешает нам стать чуть приятнее друг для друга…

— Пошляк.

— Аи! Скромница.

— Морт, тебя бросили у алтаря? Надругались над твоей невинностью? Изменили с твоим лучшим другом? Изнасиловали в женской раздевалке? Почему ты так не любишь женщин?

И случилось невероятное: Джордж Мортимер Вулф опешил. Да, всего лишь на секунду, но опешил. На красивом смуглом лице совершенно явственно отразилась растерянность, а потом он наклонился вперед, схватил Фиджи за запястье и прошипел, как разозленная кобра:

— Заткнись, маленькая дрянь! Я нанял тебя в качестве эскорта, так что помалкивай в тряпочку и не хами, поняла?!

Фиджи рванулась изо всех сил, высвободила руку и торопливо схватила ведерко со льдом, чувствуя немыслимое облегчение оттого, что сейчас все и закончится. Боженька не любит жадин, это ей наказание за то, что она всего на минуточку захотела получить много денег ни за что…

Эти бессвязные мысли еще носились у Фиджи в голове, когда она с размаху высыпала колотый лед на голову синеглазого мерзавца. Потом Вулф, кажется, вскочил, шагнул к ней, где-то вдали завизжала женщина, кто-то зааплодировал, а еще потом пол и потолок со свистом поменялись местами, ноги Фиджи стали ватными, она не то упала, не то взлетела и с облегчением закрыла глаза, потому что удерживать равновесие было больше ни к чему…