НИИ ядерной магии. Том 3

Глава 12

До для рождения Арифметики 7 часов

Лис нетерпеливо носился по кухне кругами, не в силах усидеть на месте и секунды.

– Ты не подумай, меня всё устраивает, хе-хе, – произнёс он, мелькнув за спиной Александра рыжим вихрем, – но никак не возьму в толк, отчего ты такой спокойный.

– А о чём переживать?

Лис запрыгнул на кухонную столешницу и заглянул мужчине в глаза:

– Ты ли это, хе-хе?

В ответ Александр одним движением руки вернул зверя с небес на землю (или, точнее, со стола на пол). Он продолжил замешивать расписной деревянной ложкой тесто, оставаясь невозмутимым и сосредоточенным.

– Я это, Лис, я.

Александр включил миксер и ещё раз смешал содержимое миски. Прекрасно понимая, о чём именно Лис толкует, он не хотел поддаваться на его провокации. Рассудив, что прямо сейчас изменить что-либо не может, он взял вместо этого время на размышление. Последние недели выдались даже слишком бурными – создавалось ощущение, что он находился в центре какого-то драйвового боевика пять частей подряд, даже без перерывов на титры. Он не успевал излечиться, как уже получал новую травму – физическую или душевную. События неслись слишком быстро, и в какой-то момент он понял, что если не замедлится, просто напросто потеряет рассудок.

Лис не унимался:

– Что ж, дружище, я ценю, что вместо спасения зазнобы для меня печенье делаешь, хе-хе, но ты вполне мог бы сначала вырубить её до завтра, например, и потом уже готовить.

– Я об этом думал, – ухмыльнулся Александр.

– А вы друг друга стоите, я погляжу, хе-хе. У дураков мысли сходятся. Так а чего не сделал, выдумщик?

Лис встал на задние лапки и положил морду на столешницу. Принюхался и блаженно облизнулся.

– Ну а что бы это дало, Лис? Она не успела бы подготовиться к Ритуалу. Доделывала бы своё заклинание впопыхах и от спешки могла бы наляпать ошибок. Да и в целом, – он расстелил на противне пергаментную бумагу и начал выкладывать ароматные мясные кружочки, – Фима, мне кажется, в спасении не нуждается.

– Да что ты говоришь, хе-хе.

– Ты другого мнения?

– Ну я самолично преследовал мать вашего красавчика, и…

Александр закатил глаза:

– Только не говори, что на тебя тоже действует его дар.

– Лишь когда он рядом, хе-хе, – Лис попытался дотянуться длинным языком до одного из кругляшей, но тут же получил щелчок по носу. – Короче, вся их семья с запашком.

– То есть?

– От матери его несёт силой и сумасшествием. Ядерный коктейль, хе-хе.

– А от остальных?

Александр отправил первый противень в разогретую духовку и принялся за второй. Лис тут же забыл о столешнице и уселся перед пышущей жаром печкой. Он заворожённо глядел на начавшее схватываться печенье, и даже забывал порой моргать и дышать.

– Лис, приём. Лис? Лисик!

Зверь не дёрнулся, но ответил:

– По тонкому льду идёшь, Саша. Я даже слышу его треск. Никаких лисиков мне тут.

– От остальных чем пахнет, Лис?

– Ах, это-то… От старшего и младшего силой пахло.

– Не удивительно, ты сам видел, насколько мощный этот… Крас.

– Этот придурочный, ты хотел сказать?

– Неважно, что хотел, – Александр поджал губы и отправил второй противень следом за первым.

– Важно, дружище, важно, хе-хе. Но к этому вернёмся. А силой пахло от красавчика и пока он был пустым, как твоё сердце, когда ты моришь меня голодом.

Александр, выкладывая уже третий пергамент, усмехнулся нетерпению магического зверя. Вроде бы удивительное существо, живое воплощение магии, а страсти движут им те же, что и обычными людьми: вкусно поесть да скуку развеять.

– Мог ты почувствовать не саму силу, а лишь её потенциал? Она же никуда не исчезла, просто у матери была.

– Мог, только вот потенциала никакого не было, хе-хе. Она подчистую всё загребла себе, не оставила даже вспышки. Он так до её смерти мог сидеть пустым. Но несло силушкой всё равно. Как и от отца его, а тот вообще человек.

– Мы все люди, Лис.

– Все да не все, хе-хе.

Александр крепко задумался над словами зверя. Наблюдение казалось важным, будто эта информация могла оказаться ключевой в решении какой-то загадки. Только вот самой загадки у Александра не было. Но это пока что.

– Лис, а может, ты чувствовал не саму силу, а связь между ним и его зверем?

– Каким ещё зверем? Внутренним хомяком его, хе-хе?

Александр не спешил отвечать. Поставил последний противень в духовку и принялся прибирать кухню после готовки и помощи Лиса – девяносто процентов беспорядка было его лап дело. Оттирая отпечатки этих самых лап с плитки, Александр ответил:

– Ты же видел монстра, что у него за спиной появляется.

Лис фыркнул:

– Видел. И это не то же самое.

– Почему?

Лис наконец-то отвернулся от созерцания печенья и сверкнул янтарными глазами:

– Потому что ты меня приручил, а он своего зверя видеть не видывал. Я себя осознал, а его зверь – дикий и сидит на цепи вместе с моими сестрицами и братцами.

На этом он вернул своё внимание готовящемуся лакомству, но стал при этом непривычно тих. Александр вытер руки полотенцем и, закинув его себе на плечо, сел на пол позади Лиса. Подобравшись поближе, он обнял зверя со спины и уткнулся носом в рыжий мех. Зверь не сменил позы, и вся его подвижность сводилась к тому, что он нетерпеливо переступал с лапки на лапку. Александр перебирал в голове вопросы, но ответы на большинство из них либо уже у него имелись, либо вовсе не были нужны. Спустя время заговорил Лис:

– Ну спроси меня уже, не томи, хе-хе.

– Как всё это случилось, Лис?

Александр говорил тихо, почти шёпотом. Он обнимал зверя и удивлялся тому, что раньше не распознал это пьянящее чувство родства и единения. Странная дружба с лесным хищником всегда была для него особенно ценна, но он и думать о думал о таком развитии событий. По дому разносился аромат печёночного печенья, и Александр на какую-то минуту почувствовал себя тем же растерянным парнем, что и три с лишним года назад. Лишившимся всего, что было важно, и вдруг нашедшего лесную душу, которая готова дарить ему свою своеобразную заботу и принимать её в ответ. Без угроз и риска, без условий, правил и сделок. Просто быть поблизости и время от времени позволять гладить себя по мягким бокам – этого оказалось как раз достаточно, чтобы залечить самые глубокие раны, заставить лёгкие снова работать, а сердце – биться. И вывести Александра хотя бы немного из того пузыря печали и обречённости, в который он сам себя поместил.

Лис выдержал паузу и ответил:

– А ты мне и расскажи, хе-хе. Я о ваших махинациях с сестрицей не знаю ничего.

– Хорошо.

Александр тяжело вздохнул. По условиям сделки он не должен рассказывать о договорённости ни единой живой душе. Однако уже стало очевидным, что на Лиса правила не распространяются. В конце концов, он не совсем живой, и души у него нет. Так что де-юре с ним можно было говорить откровенно и не скрытничать.

– В свой двадцать четвёртый день рождения я принял сделку с духами и, согласно её условиям, отказался от магии на срок от тысячи ста семидесяти четырёх дней до бесконечности, – он говорил сухо, ровно, будто пересказывал заученный параграф из скучного учебника. – Тысяча сто семьдесят четыре дня без любви, без силы, без свободы воли. Таким было моё жертвоприношение.

– Ты много хотел захапать, не так ли, хе-хе?

– Вообще-то нет, – он мотнул головой, вспоминая ночь своего Ритуала. – Изначально я собирался отдать аптеку.

Зверь в его объятиях встрепенулся:

– А говоришь, не много хотел?! Вот ты какой, хе-хе.

– В любом случае, духов это не устроило. Они выдвинули свои условия и были при этом непреклонны.

– В их стиле.

– В вашем.

– В нашем, вашем, какая разница, хе-хе.

Александр принялся гладить Лиса по бокам, расчёсывая пальцами и без того идеальную шерсть. Дальше у него были только предположения, подтверждение которых он отчаянно желал получить.

– Поправь, если я не прав. В итоге моя сила подвисла в воздухе на три с чёртом года. Она не могла уйти в землю и вернуться к духам, но и ко мне тоже прийти не могла.

Лис нетерпеливо дёрнулся к духовке, понюхал горячий воздух, выходивший через щели, и зашипел, когда чувствительный нос чуть обожгло. Обиженный, он вернулся на прежнее место, но уселся в этот раз мордой к Александру. Жёлтые глаза внимательно глядели на него, пока вдруг не подёрнулись голубоватым свечением. Лис произнёс:

– Прав. Не нужен братцам и сестрицам, не нужен своему человеку. Это больно – быть отвергнутым всеми.

Александр почесал Лиса за ухом. Ему хотелось извиняться, извиняться и извиняться, но он собрался с духом и продолжил разговор. Разобраться во всём казалось сейчас важнее сентиментов.

– Это отделило тебя от остальных духов, разорвало вашу связь. Сделало таким, какой ты есть.

– Красивым и умным, хе-хе.

– Безусловно, – Александр мягко улыбнулся и вновь погладил Лиса за ушами. – Но почему ты не убежал?

– Ну, хе-хе, – Лис прищурился, радуясь ласкам, – Сначала хотел тебе отомстить за предательство. Голову твою глупую отгрызть и тело расцарапать. А потом хотел печенья, хе-хе.

– Я не собирался тебя предавать. Правда.

– Собирался, собирался, хе-хе. Девчонка дороже магии оказалась. Так чего хотели сестрицы и братцы мои?

– Ко мне пришла только Хытр, и, как я уже сказал, от аптеки она отказалась. Хотя это действительно было самое ценное, что я имел на тот момент. Она же захотела человеческое жертвоприношение.

– Так, хе-хе, – протянул Лис, и глаза его вспыхнули пуще прежнего.

На них было практически больно смотреть, но Александр не отворачивался. По всей видимости, Лис перенял его собственный дар и желал сейчас быть уверенным в искренности слов. Александр этому не удивлялся – в конце концов, между ними сформировалась особенная и непонятная пока ему связь. Было интересно разобраться и в этом тоже, но всему своё время. К тому же немного обидно было понимать, что Лис мог ожидать от него вранья, но Александр решил переступить эти гнетущие чувства и двигаться дальше.

– Я отказался. Знал, что многие отвернулись бы от меня из-за слабохарактерности, мол тюфяк, руки марать не хочет. Впрочем, некоторые и отвернулись.

– Ну тюфяк и есть, хе-хе, – Лис глухо захихикал, но, заметив серьёзный взгляд мужчины, добавил: – Ладно, ладно, не тюфяк ты. Стойкий оловянный солдатик, хе-хе.

Александр закатил глаза и вздохнул:

– Как бы то ни было, отказ её тоже не устроил.

– Не выпустила тебя сестрица?

– Нет.

– И что сделала?

– Сказала, что если я не могу сам предложить достаточную жертву для дара духов, то они цену определят самостоятельно. И своё всё равно заберут.

– Враньё, – отрезал Лис.

Александр почувствовал, как шерсть на холке зверя встала дыбом. Лис тихо, утробно зарычал.

– Мы можем завладеть только тем, что люди отдают добровольно, – пояснил он. – Потому и магичить не каждый может. Тут дело не во врождённых дарах и талантах, а в том, что тот, кто в магию не верит, тело своё в качестве сосуда для неё и не отдаст. Понимаешь, хе-хе?

Мужчина медленно кивнул. За прошедшие годы он несчётное количество раз прокручивал в голове Ритуал и каждое слово, слетевшее с губ Хытр. При этом он почему-то не допускал вероятности, что она могла обманывать. Ему не пришло в голову, что духи могли обойти его дар. Он был уверен, что распознал бы ложь, и судил обо всём, исходя из этого. Задумавшись о словах Лиса, Александр допустил мысль, что при этом как такого обмана могло и не быть. По сути, Хытр сделала ровно то, что сказала – получила своё, несмотря на то, что он отказывался поначалу ей это дать.

– И они захотели Фиму, хе-хе? – напомнил о себе Лис.

– Да.

– Снова обманула, шельма, – зверь оскалил клыки в раздражении. Увидев вопросительный взгляд Александра, он пояснил: – Мои братцы и сестрицы не могут забрать жизни ведовского народа. Не задумывался о том, почему жертвы издревне приводили со стороны, а не бросали в костёр соседа, хе-хе?

Александр молчал. Он действительно не думал об этом. Как, скорее всего, не думали и его соплеменники – правила были настолько чёткими и простыми, что никто не пытался капнуть глубже.

– Я идиот… – выдохнул он, ощутив боль в центре груди. – Всё это было враньём?

– От и до, хороший ж ты мой человек, хе-хе.

– Кретин…

Он закрыл лицо руками и прижал их так сильно, будто пытался проломить кости черепа. У него было ощущение, что попался на самую простую уловку телефонных мошенников и отдал им всё, что имел. Переписал дом, почки, наследство. Ему хотелось выть от осознания того, с такой лёгкостью Хытр обвела его вокруг пальца и вынудила согласиться на сделку, условия которой враньём уже не были. Она наплела ему с три короба, но согласился-то он сам. Его никто силой не принуждал. И мучил себя и близких тоже сам.

– Ты слишком полагался на дар, – сказал Лис. – И сестрица этим воспользовалась на полную катушку, хе-хе. Не вини себя. Ну, или хотя бы не слишком сильно, хе-хе. Откуда тебе было знать?

– Ниоткуда, – сдавленно ответил он из-за сжатых ладоней.

Лис поднялся на задние лапки и принялся царапать руки и плечи Александра, вынуждая его вновь открыть лицо. Когда ему это удалось, несколько царапин прочертили свой узор по бледной коже, и магическая энергия тут же нырнула через открывшиеся лазейки. Сила побежала по венам и артериям к сердцу, спеша согреть Александра изнутри и дать внутреннюю опору в тяжёлый момент. Потрясающее чувство заставило его расправить плечи, поднять подбородок. Он закрыл глаза и глубоко, до боли в лёгких вдохнул, чувствуя, как магия блуждает по его телу с теплом и лаской, будто кошка, вернувшаяся домой после долгой, очень долгой разлуки.

– И как же в итоге звучали условия сделки? – спросил Лис, выдернув его из ощущения блаженства.

Александр сощурился:

– На тот момент ты был вместе со всеми духами, разве сам не помнишь?

– Ох уж эти ваши верования в коллективный разум, хе-хе, – Лис энергично почесал лапой бок и встряхнулся. – Коллективный-то он коллективный, да только для кого-то более, а для кого-то менее, хе-хе. Если сестрица с тобой сделку заключала, то лишь она да ты в курсе.

– Она тоже себя осознала, как ты?

– Ох, она себя так осознала, что легко может меня в себя снова всосать через трубочку и превратить наш с тобой мальчишник в тыкву.

– Так, похоже, об этом нам тоже нужно будет поговорить, – Александр тряхнул головой, точь-в-точь как парой мгновений ранее это сделал Лис.

– Станешь знатоком и проводником в мир духов для простого люда, хе-хе?

– Стану, если понадобится. Значит, Хытр выделяется среди вас?

– Значит так, хе-хе.

– И много таких, как она?

– О-о-о, сестрица уникальна, как твой рецепт печенья, хе-хе.

Александр вновь крепко задумался. От новой информации разум распирало, и хотелось то ли плакать, то ли смеяться. Он чувствовал себя бараном среди огромного стада таких же, как он. И возвышавшаяся над всеми Хытр, будто пастушка, гнала их куда ей угодно.

– Условия были такие, – сказал он, вспомнив о вопросе Лиса. – Я отказываюсь от любви, воли и магии на тысячу сто семьдесят четыре дня, до девятнадцатого апреля этого года.

– До дня подснежника, – протянул Лис. – Как символично.

– До дня рождения Фимы. Есть несколько ограничений. Первое – про любовь. Я должен был расстаться с Фимой и сделать это так, чтобы она не надеялась на воссоединение. Она должна была поверить, что я её разлюбил и быть с ней никогда не захочу.

Лис усмехнулся и прокомментировал с коварством в голосе:

– С горем пополам, но это тебе в итоге удалось. Не совсем твоя заслуга, но всё же, хе-хе.

– Во-вторых, – продолжил Александр, сокрушённо потупив взгляд, – я не должен был покидать деревню или закрывать аптеку и алтарную мастерскую. Это всё усложнило. Плюс, я не должен рассказывать об этом ни единой живой душе.

– Прямо так и сказала сестрица, хе-хе?

– Да.

– Что ж, хорошо, что я не единая живая душа, хе-хе.

– Только поэтому с тобой и делюсь, – серьёзно подтвердил Александр. – Ты не подходишь под это правило, и под пункт про магию, кстати, тоже. У меня же по факту магии так и нет, ты со мной только делишься своей силой. И она почти сразу выветривается.

– Всё так, хе-хе.

– До полуночи у меня нет сил в любом случае, а если я захочу по истечению всего срока магию вернуть, ведь пожертвование моё будет совершено, должен буду два других ограничения сохранить навсегда. Либо магия, либо шанс на любовь и свобода жить где захочу.

Пришёл черёд Лиса задуматься. Он молча глядел на друга, и глаза его вдруг вернулись к привычному янтарному цвету. Он не хотел проверять далее, говорит ли человек его правду или кривит душой.

– Не спросишь?

– Да чего тут спрашивать, хе-хе, – Лис махнул хвостом. – И так ясно, что в итоге мы бы с тобой жили здесь, в этом доме, долго, счастливо и с кучей магии, хе-хе.

Александр улыбнулся и вновь порывисто обнял Лиса. Зарылся лицом в шерсть и прислушался к звукам, что издавало тело хищника. Он не услышал привычного сердцебиения – Лис был необычным, и в сердце не нуждался. Чего не скажешь о желудке – весь ансамбль пищеварительных внутренних органов он принял с благодарностью, ведь иначе невозможно было бы лакомиться печёночным печеньем. Вместо сердечного ритма Александр услышал перекаты грома и шум ливня – то бушевала магия, накопленная, нерастраченная, одичавшая. Одинокая. Так хотелось наслушаться её, надышаться ею, запомнить покалывание на ладонях и бархатистое тепло внутри. Александр вдруг разом ощутил всё то бесконечное море страха и обиды, что испытал Лис, когда очнулся сам по себе. Преданный и отвергнутый всеми сторонами, выброшенный ни за что.

– Быть может, – выдохнул он, не отстраняясь, – так и было бы, Лис.

Зверь выждал несколько секунд и встрепенулся:

– Хорошо, что я мозговитый, и выбирать не придётся, хе-хе. Сестрица обещала нам связь вернуть, если зазноба твоя не подведёт. У нас и сейчас связь ого-го, конечно, но ты же и дальше будешь ныть из-за укусов, неженка.

– Ладно укусы. Нельзя перед духами попадаться на колдовстве, Лис. То, что нас не поймали сейчас, говорит лишь о том, что сигнализация их волшебная на такие случаи не рассчитана.

Александр вспомнил точную формулировку недавнего обещания Хытр: «Если она по-прежнему будет любить именно тебя». Очень хотелось попереживать из-за её обмана, посыпать голову пеплом и с полной самоотдачей погрузиться в самобичевание. Ещё хотелось найти способ дать духам сдачи, даже если не напрямую. А, например, рассказать ведовскому народу всю правду о том, что реально духи могут себе позволить, а где врут напропалую. Но всё это точно сможет подождать ещё день или два. Он обязательно даст себе возможность и пострадать, и позлиться – вероятно, даже выделит для этого конкретные день и время. Но пока что нужно ещё немного потерпеть.

– Вот теперь нужно идти, – он отстранился от Лиса и взглянул на таймер духовки: – Точнее, через десять минут.

– О, зазнобу догоним? Какой у нас план, хе-хе? – оживился магический зверь. – Предлагаю так: я кусаю тебя за булку, а ты колдуешь что-то, чтобы её остановить и чтобы все мы жили долго и счастливо. Или, чтобы ты не нудел потом, давай сразу её за булку укушу? Чего в сломанный телефон играть, хе-хе.

– Нет, Лис.

– Что, сам за булку её цапнешь? Понимаю и одобряю, хе-хе.

– Тебе лишь бы кого-то покусать, Лис, – хмыкнул глаза Александр и улыбнулся.

– А тебе что, нет? – искренне удивился зверь.

– Её никто кусать не будет. Пока что, по крайней мере, – он поиграл бровями, но вышло это как-то печально. – План такой: сначала дожидаемся конца таймера. Я достану печенье, потому что у тебя, знаешь ли, лапки, и сам ты не справишься, – он потрепал Лиса между ушей. – А потом чуть-чуть поколдуем. Самую малость.

Он подмигнул, и Лис начал в предвкушении бегать кругами вокруг обеденного стола. Он не знал, чего хочет больше: снова объединиться со своим человеком и творить волшебство, или наесться, наконец-то, печёночного печенья. Возможно, печенья чуть больше. В конце концов, колдовать лучше на полный желудок. Лис вновь развернулся мордой к духовке и замер, подобно каменному изваянию. Александр же, ещё раз погладив зверя по мягким бокам, поднялся на ноги и отправился в спальню. Там, среди сложенных вокруг ствола дерева, служившим центром его жилища, лежала приметная книга. Он не листал её уже несколько лет – в том не было нужды. Но сейчас ему до смерти захотелось найти одно нетривиальное заклинание. Настолько редкое и специфичное, что, насколько ему было известно, оно упоминалось только в одном гримуаре среди всего ведовского народа – в его семейном.

– Ну что ж, – бормотал он, перелистывая обветшалые страницы, – не ты одна умеешь играться с формулировками, милая Хытр.