НИИ ядерной магии. Том 3

Глава 25

Тридцатью минутами ранее.

Ольга облокотилась на скалистый выступ, будто просто притомилась, а не была закопана по пояс. Она была в шаге от того, чтобы задремать, мешало только не агрессивное пыхтение Жанны. Та продолжила раскапывать твёрдую сухую почву, как только Роман с Аметистом Аметистовичем перешагнули ограждение на мостике к маяку. Время от времени она толкала Ольгу в бок, бросала: «Подруга, помогай!» и продолжала прорывать свой путь на свободу. Ольга для вида несколько раз скребла плоским камушком и тут же прекращала попытки до следующего толчка. Она была уверена в двух вещах:

им не нужно было выбираться;

они всё равно не смогли бы сделать это быстро, так зачем расходовать силы, когда можно просто дождаться возвращения колдуна, который их, собственно, и закопал?

Жанна с её идеями категорически не согласилась, хотя толком и не объяснила причины своего сопротивления. Она зло шипела из-за содранных в кровь костяшек, но продолжала стучать камнем по другим камням, понемногу расчищая себе путь.

– Даже если в итоге дождёмся Аметиста, – говорила она, – так хоть не сложа руки. А то сидим тут как курочки, из которых бульон сварят к обеду, а они и рады.

– Ты просто устанешь.

– Ничего, я отлично выспалась!

Ольга вздохнула и снова попыталась устроиться поудобнее. На фоне энергичной Жанны она чувствовала себя ещё более усталой и сонной, хотелось только закрыть глаза и чтобы никто её не трогал. Без возможности пошевелиться ниже пояса было сложно найти комфортную позу, но Ольге всё же удалось. Она расслабила мышцы, позволила тяжёлым векам закрыться. Ритмичные удары Жанны считала про себя, представляя, что это всего лишь тиканье часов. В одном настроении такой звук раздражает, в ином – убаюкивает.

Тук-тук. Тик-так.

Бум-бам. Тик-так.

Тик-так. Тик-так.

Совсем осоловевшая, Ольга блаженно улыбнулась, чувствуя, как сон уже начал отодвигать все реалии на второй план. Ворчание Жанны («Да как ты можешь спать вообще в такой момент?!) звучало где-то совсем далеко. Звуки раскопок стали похожи на гулкое эхо. Крики чаек вовсе слились с шумом океана и с лёгкостью перенесли её в чудесные фантазии. В них она лежит на песчаном пляже, а не галечном, как здесь. Руками зарывается в почти белоснежные песчинки, ноги нежно облизывают накатывающие волны. Солнце греет со всей своей звёздной страстью, щекам уже становится горячо, но ещё не слишком. Прохладное море уравновешивает жару, а чья-то ладонь, накрывшая её собственную, забирает всякое желание уходить. Их пальцы переплетаются, в груди разливается ощущение заботы и нужности. Она уже наверняка знает, что через пару мгновений их губы встретятся в нежном, как эти волны, поцелуе. Вот она склоняет голову, ожидая встречного движения. Вот солёная вода снова омыла её ступни, будто приветствуя. Вот она уже ощущает горячее дыхание на своей щеке…

Тик-так. Тук-тук. Бум-бам.

Шурх.

Ольга вздрогнула, но почти сразу смогла вернуться в фантазии. На чём её прервали? Ах да, поцелуй, который она так долго ждала, который представляла бесчисленное количество раз. Она снова задышала ровно и глубоко, восстанавливая ощущения.

Тик-так. Тук-тук. Бум-бам.

Скрип.

Она тихонько застонала, видя, как фантазия ускользает между пальцев. Волны не были больше ласковыми – нет, они бешено колотили берег, будто хотели разбить его, отгрызть. Солнце перестало греть, а чайки кричали слишком громко и яростно – они готовы были защищать своё жильё, обрушить острые клювы на головы, плечи и руки вторженцев. И не было никакого тиканья часов. Была только Жанна, которая раскопала себя уже до колен и продолжала долбить землю.

Ольга поморщилась и зажала переносицу, сражаясь с разочарованием.

Скрип. Бум-бам. Шурх.

Она вскинула голову, распознав новый звук. Именно он разрушил её фантазию, не способный вписаться в пляжную идиллию. Ольга оглянулась в поисках источника. Было похоже, будто кто-то скребёт и царапает стекло или металл. Ответ нашёлся быстро. Человек, оставленный быть их сторожем, методично проводил лезвием топора по защищавшему их куполу. Медленно, методично.

– Скучно ему что ли? – пробормотала Ольга.

Жанна не обратила на её слова внимания, поглощённая своим занятием. Зато обратил мужчина. Всё время с момента их встречи он смотрел ровно перед собой, не фокусируясь ни на чём и ни на ком. Оттого ещё более жутким было его движение: едва заметный поворот головы и медленное смещение глаз в сторону. Он двигался вяло, будто его шестерёнки отчаянно нуждались в масле. Миллиметр за миллиметром он переводил взгляд, пока не упёрся в Ольгу. И только теперь сфокусировался. Он смотрел на неё, а не сквозь.

Девушка поёжилась, её челюсть едва заметно задрожала. Она силилась разорвать контакт, но не могла отвернуться от странного лица. Хотя и видела только глаза.

Белёсые, казалось, выгоревшие на солнце. Совершенно тусклая роговица не блестела от всполохов, купол в ней не отражался. В этих глазах вообще ничего не отражалось – будто они давно высохли. Но не это удерживало внимание Ольги.

Брови мужчины – только верхние их уголки – медленно поползли вверх в гримасе искренней грусти. Маска всё скрывала, но Ольга без труда представила, как как осунулись щёки, скривился рот, а губы дрожат в последних попытках не расплакаться. Как у неё самой. Возможно, на самом деле под маской он улыбался в притворном сожалении. А в действительности был обуян больным возбуждением садиста в ожидании крови. Но отчего-то Ольга знала, что её предположение верное. Неосознанно она считала и его опущенные плечи, и ослабевшие колени. Её охватило желание подойти к этому человеку и обнять его. К счастью, оно было недостаточно сильным, чтобы забыть про топор, но его вполне хватило, чтобы всё же взять один из камешков и начать откапывать себя. Её движения были не такими яростными и отчаянными, как у Жанны, но и ждать в бездействии она больше не могла.

Раздался хлопок, и над их головами вспыхнуло вдруг ослепительное марево. Девушки зажмурились, прикрыли лица руками, а вот мужчина даже не взглянул наверх – его взгляд по-прежнему был прикован к Ольге. Он не моргал, не шевелился. Будто боялся спугнуть мираж.

– Это ещё, бесы тебя дери, что такое?! – завопила Жанна, когда смогла разлепить веки.

Ольга лишь испуганно заскулила и продолжила скрести землю, не отрывая при этом взгляда от огненного полотна, готового накрыть их в любую секунду. Огонь опускался – они поняли это по тому, как в какой-то момент языки пламени начали ласкать верхушку купола, а потом стали совершенно плоскими. Будто тёплый кот, свернувшийся клубком на любимом месте, огонь прекратил движение. Он не бушевал, не искрился – как минимум, этого не было видно снизу. Казалось, девушки очутились под водами пылающего океана. В тишине и безопасности, но то до поры, до времени. Рано или поздно им придётся вынырнуть, чтобы сделать новый вдох, но дышать на поверхности уже нечем – каждая частичка мира за пределами воды была в агонии.

– Спокойно, – сказала Жанна, заметив панику подруги. – Аметист сказал, что этот купол ничем не пробьёшь. Возможно, он выдержал бы и атомную бомбу, но проверять, конечно, не будем. А эту штуку уж точно выдержит.

– А если он умрёт? Аметист. Или колдовство потеряет силу? Нас зажарит, как картошку в углях!

Ольга пыталась вложить в движения силу, волю к жизни, но чувствовала только принятие неизбежного. У неё в буквальном смысле опускались руки: для чего изводить себя, если всё равно это ничем не поможет? Что бы они не делали сейчас – их настигнет неизбежное. Если не убьёт огонь – так убьёт топор. Не убьёт топор – так то сделает сумасшедшая ведьма. Не она – так старость или болезнь.

«Можно три сезона убегать от зомби, и в итоге всё равно быть сожранным, – размышляла она, из последних сил сжимая камень. – Или отмучаться и умереть в первой серии».

– Оля, не спать!

Жанна с силой хлопнула её по плечу, и Ольга встрепенулась, как старая девятка, что завелась от хорошего пинка. Заряда хватило на целую минуту, но вскоре она снова поникла, сжираемая пониманием неотвратимости их гибели. Жанна видела её настроение, и ничего кроме раздражения оно в ней не вызывало.

– Самое глупое, – ворчала она громко, чтобы Ольга точно услышала, – это сдаться раньше времени.

– Я не сдаюсь.

– Правда? – Жанна вздёрнула бровь и хмыкнула, ни на секунду не прекращая рыть. – А что же ты делаешь?

Ольга поджала губы, подбирая слова, которые могли бы выстроиться в достаточно веский аргумент. Не найдя их, промямлила в ответ:

– Берегу силы и делаю ровно то, о чём попросили Аметист с Ромчиком.

– Они тебя первые отчитают за бездействие.

На этих словах Жанна с победным кличем вырвала ноги из тисков земли. Она встала и, кряхтя, размялась. Заметив, что на Ольгу её слова никак не подействовали, вновь опустилась и принялась откапывать её, громко ворча и не стесняясь в выражениях.

– Не знаю, что на тебя нашло, подруга, но бесишь! Знала бы, что ты кисельная барышня, ни на какое дело не взяла бы тебя ни тогда, ни сейчас. Я вот даже не удивляюсь, что ты столько лет впустую сохла по Красу и свои тридцать встречаешь в гордом одиночестве. Или сколько тебе? Тридцать пять?

– Двадцать семь, – отозвалась Ольга, совсем поникнув.

Жанна гребла землю, держась за камень обеими руками, и поглядывала на девушку исподлобья. Совсем другой реакции она ожидала на свою тираду.

«Да как же тебя разозлить-то? – думала она, усердно работая. – Или вдохновить наоборот?»

– Когда выберемся, не жди, что я буду как-то приукрашать всё перед Красом. Могла бы выставить себя в наилучшем свете сейчас, как боевую девчонку с тягой к жизни, а выставишь размазнёй.

– Да плевать мне, что он подумает.

– Ой ли? – Жанна насмешливо фыркнула.

– Ой ли.

Ольга тяжело вздохнула, делая вид, что помогает, хотя на деле она лишь погладила землю. Её внимание по-прежнему было занято не незавидным положением, а человеком в маске. Он отвечал ей взаимностью: глядел внимательно, не моргая. И методично, как заведённый механизм, скрёб купол в одном и том же месте. Каждый раз, когда топор касался практически невидимой преграды, знаки на лезвии загорались. Сначала они едва проступали через грубую сталь, но с каждым разом становились чуточки ярче. Ольга заметила это только сейчас, когда он повторил своё нехитрое действие уже раз тридцать-сорок. Приглядевшись, она заметила ещё одну деталь, из-за которой живот тут же скрутило в болезненном спазме. Каждый раз вслед за лезвием топора на несколько секунд появлялась и почти сразу исчезала тонкая сияющая нить. Только вот светилась она с каждым разом на мгновение или два дольше.

– Он прорежет купол, – Ольга едва шевелила губами.

Жанна резко обернулась и, увидев то же самое, задерживать взгляд на мужчине не стала. Вместо этого она с удвоенными усилиями раскапывала землю и совсем скоро добралась до колен Ольги.

– Давай, пошевели своими куриными лапками, – велела она и для убедительности потрясла девушку за плечо.

Та повиновалась, хотя и хотела лечь и просто узнать, что настигнет её первым: огонь или топор. Однако Жанна заставила её не только высвободиться, но и подняться на ноги.

– И что теперь? – спросила она, склонив голову на бок, будто шея её была слишком слаба, чтобы удерживать её ровно.

– Думаю!

Жанна слегка согнула колени и пружинила, готовая сорваться с места, но действительно не имела ни малейшего представления о том, куда им бежать. Она решила размышлять вслух:

– Огонь может за нами полететь, так что нужно иметь укрытие. Но и бежать мимо этого перца тоже не вариант.

– Давай останемся тут, пока купол держится.

– Я не знаю, как работает этот бронированный пузырь, Оль. Что если он лопнет, когда наш визави пропилит дырочку?

– Я тоже не знаю, – Ольга пожала расслабленными плечами, лицо её не выражало ровным счётом ничего.

Жанна не стала ругать её, у неё попросту не было на это времени. Она приняла за истину тот факт, что рассчитывать на Ольгу не стоит, и отнеслась к этому с долей фатализма. Пнула ногой несколько комков земли в поисках достаточно крупного для самообороны камня, но не нашла ничего подходящего. Тогда она прошлась вдоль границы барьера, на всякий случай держась в паре шагов от края – всё же стена, защищавшая их, была практически неразличима, и Жанна опасалась случайно выйти за границу раньше времени. Она искала палку или какой-то инвентарь, который мог бы пригодиться для самообороны. Поодаль рядом с аккуратненькими клумбами стоял сарайчик, в котором наверняка нашлись бы и грабли, и коса, а может даже топор. Жанна прикинула, успеет ли добежать до него прежде, чем её настиг бы человек в маске.

«Сейчас он еле шевелится и скрипит, как старое седло, – размышляла она, – но бесы знают, быстро ли он бегает. Ещё и огонь этот».

Она бросила камешек – и ничего с ним не произошло. Огонь не шелохнулся, мужчина с топором тоже. И тогда она решила рискнуть.

– Оль, стой тут.

Жанна отошла на несколько шагов от края купола, чтобы взять разбег. Ольга никак не отозвалась. Она молча наблюдала за тем, как девушка перенесла вес на правую согнутую ногу, готовая бежать, а потом перевела взгляд на человека в маске и уловила смену его позы. Он по-прежнему смотрел только на неё, но корпусом уже развернулся в другую сторону – как раз туда, куда собиралась бежать Жанна.

– Подожди, – Ольга сказала это так тихо, будто и не хотела, чтобы подруга её услышала.

Но та всё же обернулась и вопросительно подняла брови. Ольга покачала головой:

– Он уже готов за тобой гнаться.

– Ну так выясним, кто быстрей.

– Он быстрей, Жанна.

– Тебе откуда знать?!

Ольга слабо кивнула в сторону купола. Жанна обернулась и вскрикнула: мужчина уже стоял там, перекрывая ей путь к сараю. Она завопила сначала в пустоту, а потом на Ольгу:

– Ты дала ему время! Я уже была бы там!

– Жанна, у него топор. То-пор. Понимаешь?

Она фыркнула и, подобрав среднего размера камешек, размахнулась и запустила им в незнакомца. Камень угодил ему прямо в грудь, но мужчина не шевельнулся. Он смотрел на Ольгу и единственным движением, которое он вдруг сделал, была четверть шага назад, когда девушка пошла ему навстречу. Она сама не заметила, как сделала шаг, другой. Жанна попыталась было её остановить, но передумала, радуясь тому, что она решила сделать хоть что-то. Но всё же последовала за ней и мягко взяла за руку – на случай, если решит сигануть за барьер. Но Ольга остановилась в шаге от края.

Шурх, скрип.

Лезвие топора вновь касалось купола и прочерчивало тонкую нить разреза, повторяя свою траекторию раз за разом. Теперь Жанна тоже разглядела его глаза, которые казались ещё прозрачнее от того, что были обрамлены густыми чёрными ресницами. Мужчина медленно, слегка дёргано наклонил голову так же, как делала это Ольга. Она же, напротив, выпрямилась – и так же поступил он. Наклонила голову в другую сторону – он повторил, будто был её отражением в кривом зеркале.

Жанна хмуро наблюдала за этим странным представлением, и тревога в её сердце нарастала. Не отпуская руки Ольги, она встала между ней и мужчиной.

– Какого беса.? – едва слышно прошептала она, глядя в глаза подруги.

И без того обычно очень светлые, сейчас они казались совершенно белыми. Или мёртвыми.

– Что это за колдовство?! – прошипела Жанна, оттаскивая Ольгу от края.

Та упёрлась ногами и, хотя активно не сопротивлялась, ничем и не помогала. Больше она не реагировала на вопросы и призывы Жанны шевелиться, не говорила ничего сама. Она лишь смотрела неотрывно на человека, который методично, капля за каплей, пытался пробиться в их укрытие.

– Да где же ты, Аметист? – простонала Жанна, вглядываясь в маяк. – Ты очень, очень нужен здесь.

Но с этого места казалось, что помощи ждать неоткуда. Маяк светил по-прежнему ярко. Зелёный луч прожигал черноту ночи и гас, чтобы повторить всё вновь. Она заметила только как тёмная фигура зависла в воздухе над лампой – несложно было догадаться, что это ведьма парила на метле. С этого ракурса фигура её замерла прямо перед луной. Если бы та была полной, Жанна увидела бы сейчас воочию картинку из детских книжек: чёрный силуэт ведьмы на фоне лунного круга. Но они не были героями сказок.

Будто в подтверждение этому Жанна услышала громкий треск. Она заметила, как пятка топора – самый острый нижний край – пробралась в их укрытие. Всего на секунду. На её глазах лезвие покрылось перламутровым мерцанием и, будто ударив по упругой резине, топор отскочил обратно.

– Ох, Бог и боги, – зашептала Жанна. – Духи и души. Если вы ждёте особого момента, чтобы спасти нас – это он. У меня, знаете ли, нет магии. Заклинаний я никаких не знаю, могу обругать всех или заплакать. И всё! – она действительно ощутила, как щиплет глаза. – Нет во мне ничего, кроме…

Замерла. Лицо её вытянулось, будто собиралась через секунду закричать во всё горло. Но кричать не стала. Вместо этого она оттащила Ольгу ещё на несколько шагов – до небольшой скалы, торчавшей из подошвы маленькой сопки. Она прижала подругу спиной к камню и сама встала перед ней, надеясь, что если она соберётся снова сыграть в двойников и пойдёт к мужчине в маске – так или иначе толкнёт Жанну. Потому что самой ей нужно было закрыть глаза и сосредоточиться на тонких материях.

«Что значит нет во мне магии? – ругала она сама себя. – Да я тут самая волшебная во всём этом дурдоме!»

Она тряхнула головой, пытаясь вытряхнуть из головы всё лишнее. Через несколько секунд ей удалось избавиться от этих мыслей и от любых других. Она расслабилась и отринула страхи, переживания, раздражения. Через время почувствовала холод на кончиках пальцев и вдоль позвоночника. Возможно, впервые это ощущение по-настоящему её обрадовало и показалось приятным. Она открыла глаза и удивлённо выдохнула, оглянувшись. Повсюду вокруг купола начали появляться размытые серые фигуры.

«Давайте же, родные, вы нужны мне, – позвала она мысленно, и тут же ощутила отдачу: фигур стало больше, они стали чётче. Жанна будто была рок-звездой на сцене, окружённой фанатами. – Помогите выбраться, родные».

На подсознательном уровне ей хотелось называть призраков именно родными – будто они были частью её огромной потусторонней семьи. И они, чувствуя её нежность, приходили на зов новыми и новыми волнами. Некоторые окружали человека в маске – Жанна видела, как призрачные руки обнимают его за плечи и талию, обвиваются вокруг ног. Другие поднимались выше и замирали рядом с полотном пламени. Другие облепили купол и, казалось, медленно сливаются с ним.

Скрип-скрип.

Мужчина продолжал свою монотонную работу, но Жанна видела, что несколько призрачных рук уже взялись за рукоять и лезвие. Но пока что никак ему не мешали. Она вернула своё внимание Ольге. Потрясла её за плечи, похлопала по щекам – но не заметила никакой реакции с её стороны.

– Да чтоб тебя! – процедила она сквозь зубы и принялась толкать её в сторону маяка.

К счастью, девушка не сопротивлялась и даже сама передвигала ногами. Однако и мужчина в маске последовал за ними, и теперь Жанна поняла, что Ольга была права: она не добежала бы до сарая. Мужчина двигался настолько стремительно, что Жанна не могла уследить за ним, пока он не начал замедляться. Не по своей воле. Она увидела в его глазах искреннее непонимание и даже панику, когда он совсем остановился. Мужчина пытался пошевелить руками и ногами, коротко дёргался вперёд, но призраки облепили его настолько плотно, что он увязал в них, будто в застывающем бетоне.

Жанна снова услышала треск, и это он звучал как насмешка над её надеждами. Она обернулась и увидела, как на глазах расползаются края купола – как раз там, где остался след от топора. Огонь ринулся внутрь, будто вода в течь корабля. Он лился жидким пламенем, но достигнуть девушек не успел – призрачные фигуры обволокли его подобно большому туманному колпаку. Огонь пытался прорваться через них, вспыхивая и искрясь то тут, то там, но преодолеть преграду был не в силах.

Поняв, что это лучший их шанс, Жанна приспустила бегом, практически волоча Ольгу за собой. Та едва передвигала ногами, глядя за спину – туда, где в призрачном коконе был закован мужчина.

– Шевелись, подруга! – подгоняла её Жанна, но не сказать, чтобы это помогало.

Больше двух минут они пробирались к краю купола, а когда, наконец, переступили его границу – за спиной раздался громкий треск. Обернувшись, Жанна увидела, как огонь прорвался внутрь и наполнил купол полностью. Защита никуда не делась, и пламя больше не пыталось их преследовать. Повезло. Жанна часто, отрывисто дышала, пытаясь осмыслить, какой опасности они только что избежали. Но оставалась ещё одна.

Она направилась к маяку, таща за собой Ольгу изо всех сил – но теперь та начала сопротивляться. Она упёрлась ногами в землю и отталкивала Жанну, продолжая заворожённо смотреть в одну точку. В какой-то момент Жанна очень захотела ударить её, да побольнее. Прокричать, что не нанималась ей в мамочки, и что ей самой страшно до коликов в животе. Жанна не заметила, в какой момент слёзы прорвались от перенапряжения – она лишь почувствовала их солёный вкус на губах, когда те уже текли по щекам.

Но она держалась. Продолжала упорно тащить Ольгу за собой, как непослушного ребёнка, который извивается и цепляется за всё вокруг. И ей удалось дотащить её почти до мостика через ущелье, когда воздух прорубил тихий свист. Жанна успела пригнуться – но всё равно недостаточно быстро. Топор, сияя колдовством, в него влитым, вращаясь, летел по воздуху. Прямо Жанне в спину.

Ей показалось, что она даже ощутила боль от удара. Зажмурилась и перестала дышать. Понадобилось добрых три секунды, чтобы понять, что она цела. Обернувшись, увидела стальное лезвие совсем близко – между ними едва ли было десять сантиметров. И увидела также десяток призрачных рук, вцепившихся в рукоять. Призраки безмолвно глядели на неё, и Жанна испытала к ним такой прилив теплоты и любви, что будто бы напитавшись её признательностью, фигуры стали ярче и чётче. Топор дёрнулся. Поднялся выше, сверкнул в зелёном свете. И, гонимый пятью призраками, полетел прямо на вершину маяка.

Жанна снова пригнулась, ожидая искр и грохота, но ничего из этого не последовало. Она подтащила Ольгу к скалистому выступу и попыталась усадить её. Девушка не слушалась, пыталась вырваться, и Жанне на помощь вновь пришёл призрак. Она ожидала, что он схватит Ольгу и не даст двигаться, но дух вдруг стремительно полетел на неё, будто хотел столкнуть с обрыва. Жанна вскрикнула от неожиданности, когда призрачная фигура врезалась в Ольгу и пригвоздила её к скале. Дух отскочил в сторону, как резиновый мячик, но Жанна заметила в его руках новую дымку. Она тянулась к Ольге, и дух держал её, будто змею за хвост. Дымка извивалась, искрилась зелёным, а Ольга вдруг громко вдохнула, как если бы только что вынырнула с большой глубины.

– Что это было? – воскликнула она, хватая ртом воздух.

– Бесы его знают!

Жанна обхватила её за щёки и под очередной вспышкой света внимательно посмотрела в глаза: те снова приняли свой привычный вид. Были живыми, влажными, напуганными. Она молча обняла подругу, крепко прижав к себе. Их единению не суждено было длиться долго: Ольга оттолкнула Жанну и закричала не своим голосом. Она попыталась развернуть девушку и закрыть её собой, но не успела: рука, затянутая в чёрную перчатку, уже схватила Жанну за шею. Мужчина с лёгкостью поднял её, заставив беспомощно болтать ногами в воздухе. Ольга попыталась помочь, но мужчина одним движением отшвырнул её к обрыву. Казалось, ему это ничего не стоило. Призраки хватали его за предплечья и ноги, но он скидывал их свободной рукой, будто расталкивал полчище медуз. Неприятных, но безобидных для него. Теперь уже безобидных.

Он не перекрывал Жанне поток воздуха, но перед глазами уже плясали мушки, и шея болела ужасно. Казалось, что голова вот-вот оторвётся под тяжестью её собственного тела. Из последних сил она цеплялась за державшую её руку, но всё было бесполезно.

Щёлк.

Она услышала звук застёжки уже совсем далеко, но последовавший за ним удар о землю заставил её прийти в себя. Ольга тут же подползла к ней ближе, обхватила плечи. Жанна схватилась за горло и откашливалась. Она заметила, что под пальцами не оказалось привычной бархатной ленты. Бросила взгляд наверх и тут же её увидела: мужчина сжимал ленту вместе с кулоном, а призраки с новыми силами облепляли его, не давая нормально двигаться.

Раздался рёв. Мужчина впервые подал голос – и голос этот был ужасен. Он не мог принадлежать ни человеку, ни животному. Это был вой старой, заржавевшей фабричной машины, которую запустили спустя десятки лет простоя. Это был крик того, кто просит смерти из милости. Того, кто готов эту смерть подарить.

Сбросив духов одним рывком, он побежал к маяку. Жанна вновь ужаснулась его скорости. Она не была уверена, что обычный человек мог бы так быстро преодолеть качающийся, нестабильный верёвочный мост и уже через несколько секунд показаться на восьмиметровой высоте. Но совсем скоро её перестал волновать этот вопрос.

Время замедлилось до состояния густого киселя, когда на глазах девушек две фигуры перевесились через поручни маяка и полетели вниз. Раздался всплеск – медленный, низкий. И пусть даже свет маяка не показал бы того, что таила в себе вода, Жанна всё равно увидела, как призрачный туман свежей смерти побежал по волнам.

Ольга завопила и рванула к воде. Игнорируя протесты Жанны и голос разума, она ринулась вниз по скалистому обрыву. Спуск был высоким и слишком крутым, она сорвалась почти сразу. Проехалась на животе вниз, ободрала локти и подбородок, но снова обнаружила опору и, дождавшись света, спрыгнула вниз практически невредимой. Жанна застыла на краю:

– Оля, вернись! Не надо!

Она не решилась прыгать в бездну за ней следом и топталась возле моста, держась на всякий случай за колышек ограждения. Не могла оторвать глаз от воды, которая впитывала капли чужой жизни. Ольга закричала ей в ответ:

– Там Рома!

Это вырвало Жанну из оцепенения, и ей пришлось прокричать в ответ:

– Оля, нет! Он… – она запнулась, горло сжало. – Он всё!

Она не смогла сказать «умер», хотя должна была. Должна не дать подруге утонуть в бушующей воде среди острых скал. Должна называть вещи своими именами. Должна сама принять тот факт, что никто из её товарищей по приключению бессмертным не был.

Но не могла.

Она дрожала всем телом, глядя, как над водой поднимается новая призрачная фигура. Слишком хорошо ей знакомая. Ставшая практически родной. В этот момент над маяком вспыхнул огромный золотой символ, а вдали – зелёный луч света, но Жанна этого даже не видела. Всё, на что ей хватило сил, это прошептать:

– Покойнички, родные, – она едва могла шевелить губами, рот растянулся в гримасе скорби, челюсть дрожала. – Не пускайте её. Умоляю.

Будто только ожидая её просьбы, сразу несколько призраков появились рядом с Ольгой. Она уже по пояс зашла в воду и тянулась дальше, но призрачный туман окутал её так плотно, что она не могла пошевелиться. Пыталась кричать, но призраки лишили её и этого: Ольга открывала рот, чувствовала, как дерёт горло, но звука не издавала.

Озарённое золотым символом, море сияло перед ними, равнодушное и сердитое одновременно. Над его зеркальной поверхностью мелькнула тень. Только сейчас девушки осознали, что среди морского шума и их собственных услышанных и неуслышанных криков был ещё один. Ведьма так стремительно подлетела к воде и резко остановилась, что под метлой образовалась небольшая воронка. Женщина прокричала что-то – агония исказила её голос, разобрать слов было нельзя – и вода под ней резко разошлась, открывая скалистое дно. Десятки острых пик росли из земли, готовые наказать тех, кто решался приблизиться к полуострову. И среди них, насаженный изорванным боком, лежал мужчина в чёрном. Маски на нём уже не было, и Ольга наконец смогла увидеть лицо. Совсем юное и совсем мёртвое. У неё подкосились ноги, она не рухнула на осушенное дно только благодаря призрачному кокону.

Ведьма, издавая нечеловеческие вопли, подхватила мужчину, и вода тут же вновь сомкнула свои смертельные объятия. Прорезая ночь криком, как маяк прорезает её светом, Милица взлетела высоко в небо и улетела в темноту. Она мчалась навстречу зелёному лучу. Когда фигура её уже исчезла, рядом с мерцающей красной точкой вдалеке вспыхнуло второе золотистое пятно.

Жанна увидела, как Аметист Аметистович свесился через перилла. Она хотела подать голос, дать ему понять, что они тут, живые, но не могла выдавить из себя и слова. Она скулила и стонала, не в силах разжать зубы. И медленно оседала на землю, не веря во всё происходящее. Жанна смотрела на призрак Романа – он ещё не понял, что произошло, и не видел её. Она знала, что так обычно и происходит – душам нужно время, чтобы осознать свою смерть или, наоборот, начать досаждать живым, думая, что они всё ещё одни из них.

Воздуха не хватало. Она зажмурилась и с грубым, лишённым всякой лёгкости стоном всхлипнула, пытаясь затолкать в лёгкие хоть толику кислорода. Слыша только скрежет своих зубов и как бьётся собственное сердце, она снова с трудом разлепила глаза.

Призрака Романа уже не было.