НИИ ядерной магии. Том 3

Глава 28

Маяк Басаргина впервые зажёг свои огни в 1937 году и ни разу с того времени не гас. Он, как достойный товарищ моря, был совершенно равнодушен ко всему, что происходило вокруг. Шторм ли, град ли – он просто делает своё дело, подаёт сигнал морякам, указывая путь. И больше ничего ему не важно. Так и сейчас его не волновал тот ужас, что обрушился на людей подле него.

Жанна вглядывалась в чёрную воду, надеясь снова увидеть призрак Романа или, наоборот, убедиться, что его нет. Она не знала, чего хочет больше – поговорить с ним снова или чтобы он обрёл покой. Хотя по сути желание у неё было одно – чтобы он не умирал вовсе. Но слишком отчётливо видела его призрачную фигуру, поднявшуюся над водой.

Краем глаза она заметила, как Аметист Аметистович выбежал из маяка. Он нёсся так быстро, что мост ещё какое-то время качался после него. Мужчина едва успел затормозить и в метре от Жанны рухнул на колени, по инерции проехавшись по каменистой земле. Схватил её за плечи и повернул к себе, возможно, слишком резко, но Жанна не сопротивлялась. Она обмякла в его руках, как тряпичная кукла, и едва слышно пробормотала:

– Там Рома, – она всхлипнула, – он…

– Я знаю, – хрипло ответил Аметист Аметистович, бегло осматривая её. – Знаю. Оля?

– Т-там.

Он проследил, куда она указала, и дёрнулся в ту сторону. Ольга стояла по пояс в воде и не шевелилась. Аметист Аметистович не мог видеть, как её обхватывает целая группа призраков, хотя девушка уже не сопротивлялась. По её щекам бежали слёзы, а зубы стучали друг о друга.

Аметист Аметистович вбежал в воду и чуть не взвыл от боли – его ноги тут же свело судорогой из-за ледяной воды. Он выплюнул быстрое заклинание, чтобы согреть пространство вокруг себя, и ринулся за Ольгой. Она никак не реагировала на его просьбы выбираться из воды, и Аметисту Аметистовичу пришлось взять её на руки. В первый момент ему показалось, что эта маленькая женщина весит намного больше, чем казалось на вид. И, к его удивлению, больше, чем он в состоянии поднять. Но спустя пару секунд она начала становиться легче, а когда Аметист Аметистович сделал первый шаг в сторону берега, её вес и вовсе перестал ощущаться.

«Будто ко дну что-то тянуло», – подумал он, но решил поразмыслить об этом позже.

Выбравшись на сушу, Аметист Аметистович применил сразу несколько заклинаний. Сначала он шепнул слово «отепла» – и их с Ольгой одежда тут же высохла, а ноги обвило приятное тепло. Затем применил «сильник», чтобы оттолкнуться ногами от земли и одним махом перепрыгнуть скалистые бока мыса. Оказавшись рядом с Жанной, он опустил Ольгу на землю и сел перед ними, стараясь закрыть спиной море.

– Мне очень, очень жаль, – проговорил он тихо, но девушки всё равно услышали его голос за шумом волн.

– А чего жаль? – ответила вдруг Ольга, едва шевеля губами. – Лучше помоги ему, а то выплыть сложно самому, море неспокойное. И холодно.

– Оля, он… – начал было Аметист Аметистович, но девушка встрепенулась и перебила его.

– Он там, в воде! – почти закричала она. – Надо помочь!

Она тут же вскочила и побежала к обрыву, но Аметист Аметистович в последний момент успел ухватить её. Он обвил руки вокруг её живота и расставил пошире ноги для устойчивости. Она ему понадобилась, потому что Ольга билась с такой силой, как если бы от этого зависела её собственная жизнь.

– Тихомь, – сказал он и накрыл мыс куполом звуконепроницаемости. – Теперь кричи. Кричите обе, если это поможет.

Ольга послушалась. Она завопила громче прежнего, крик её переходил в хрип и кашель, после чего разрывался снова. Она повисла в руках мужчины, будто от неё осталась одна лишь оболочка, но он всё равно не рисковал отпускать. Он не смог ничем помочь Роману там, на вершине маяка, и был намерен никого больше сегодня не потерять.

Аметист Аметистович видел смерть слишком много раз, чтобы терять самообладание. Но куда сложнее смотреть на горе тех, кто лишился близкого, чем на смерть как таковую. Он был уверен, что самим умершим глубоко неважно, умерли они или нет, и все страдания принадлежат живым. Они с Жанной много говорили об этом, но даже после всех рассказов о несчастных призраках, которые никак не могут обрести покой, он остался при своём мнении.

Спустя время Ольга перестала кричать и лишь скулила, пытаясь дышать. Аметист Аметистович вновь осторожно усадил её рядом с Жанной, но на всякий случай продолжал держать за предплечье. Внимательно посмотрел на притихшую Жанну – казалось, она за это время даже не шевельнулась. Всё так же вглядывалась в море и дышала через рот, с трудом проталкивая воздух между стиснутыми зубами.

– Жанна? – он погладил её по плечу. – Милая?

Она вдруг дёрнулась и вскрикнула, отпрянув от него. Посмотрела на протянутую руку, потом – на лицо мужчины, и, узнав его, немного успокоилась, будто проснувшись после ужасного кошмара.

– Рома не умер, – сказала она тихо.

Аметист Аметистович лишь покачал головой, чувствуя, что его собственное сердце разрывается.

– Жанна, боюсь…

– Я была в астрале, и его там нет, – сказала она жёстко и снова посмотрела в сторону волн. – Призрака его тоже нет. Говорю тебе, он не умер!

Аметист Аметистович ничего не ответил. И потому что не знал, как переубедить возлюбленную, и потому что был уверен, что она знает о мире усопших побольше него. Мысли постепенно складывались в его голове, и вдруг пришло ужасное осознание:

«Если она права, уйму времени потеряли!»

Он рванул к обрыву, на бегу скидывая ботинки, и уже успел применить «сильник» для прыжка, когда ощутил мягкое, но настойчивое давление на грудь. Он сделал ещё несколько шагов, в этот раз в большим трудом, будто нужно было пробираться через густое желе, даже «сильник» не помог. Аметист Аметистович мгновенно узнал это ощущение, его ни с чем не спутаешь. Так же было, когда Жанна с Ольгой сбегали из больницы, а его самого невидимая сила не пустила кинуться в погоню.

– Жанна?! – рявкнул он за спину, но ответа не последовало.

Он обернулся и увидел, что девушка покачивается, сидя на коленях. До его ушей донеслось бормотание:

– Родненькие, помогайте. Помогайте, помогайте. Не хочу плакать, помогайте, – на секунду её взгляд метнулся к Аметисту Аметистовичу, и она добавила: – Другим раскройтесь, не пугайте их, родненькие. Помогайте.

Аметист Аметистович сразу же почувствовал неладное. А стоило снова посмотреть перед собой – так это неладное ещё и увидел. Он закричал, встретившись взглядом с туманным образом с почти неразличимыми чертами, но совершенно ясными глазами. Видя страх колдуна, образ расплылся в подобии улыбки, которая разрезала призрачную голову пополам. Аметист Аметистович тяжело сглотнул и сделал шаг назад. Призрак довольно прошипел ему:

– Правильно, что боиш-ш-шся. Не меш-ш-шай, мы с-с-сами.

Сказав это, призрак взметнулся вверх и стремительно полетел в море, которое уже было подёрнуто густым туманом, в котором теперь Аметист Аметистович смог различить множество человеческих фигур. Он попятился обратно к Жанне:

– Ты ими управлять что ли можешь? – спросил он, не сводя глаз с бухточки, почти полностью скрытой от глаз призрачным туманом.

– Нет, конечно, – бесцветно ответила Жанна, оставаясь сконцентрированной на своём деле. – Могу попросить только. Они помогают, потому что хотят.

У Аметиста Аметистовича была уйма вопросов, но он прикусил язык, боясь помешать. Сам он не верил в успех операции – прошло уже слишком много времени, и даже если Роман не умер после падения, он бы уже захлебнулся. Однако уверенность Жанны не давала ему бездействовать, и потому он проверил карманы и убедился, что кое-что на случай экстренной помощи у него есть. Но время шло, и это не играло им на руку. Он также проверил Ольгу – та совсем обессилила и лежала на земле, мелко дрожа от горя.

«Тебе нужна передышка, – подумал он и шепнул ей на ухо заклинание для сна без сновидений. – Хотя бы не испугаешься призраков».

Внезапно туман над волнами заволновался пуще прежнего. Можно было подумать, что кто-то бросил в воду жидкий азот в каком-то невероятном количестве, настолько густым он стал. К своей не радости, среди завихрений Аметист Аметистович чётко видел головы и конечности, и от такого зрелища ему становилось дурно. Он бросал на Жанну обеспокоенные взгляды, задаваясь вопросом, сколько же она видела подобного, раз сейчас смотрит на это месиво из мёртвых душ совершенно равнодушно.

– Нашли! – выдохнула она, и в её глазах вновь затеплился свет жизни.

Аметист Аметистович вгляделся в темноту и в момент очередной зелёной вспышки увидел, как несколько призрачных фигур, сцепив руки, несли на них тело человека. В следующую вспышку он явственно узнал в человеке Романа. Его голова безвольно крутилась, свисая с импровизированных носилок.

– Скажи нести его сюда, – скомандовал он, разжигая заклинанием яркий свет.

Когда тело оказалось перед ними, стала очевидна главная проблема – рана на голове уже почти не кровоточила, но выглядела всё равно страшно. От левого виска до затылка кожа была разорвана, в скальпе виднелись осколки кости. Аметист Аметистович проверил пульс и дыхание. Не обнаружив ни того, ни другого, он незамедлительно приступил к непрямому массажу сердца: сложил пальцы в замок и принялся ритмично, но плавно давить основанием ладони. Он чередовал массаж с искусственным дыханием, и так продлилось несколько минут, пока он не сказал Жанне:

– Сердцебиения и дыхания нет.

– Он не умер, – ответила Жанна, которая всё это время старалась в первую очередь не мешать.

– Жанна, боюсь, уже поздно.

– Он. Не. Умер! – отчеканила она, делая паузы между словами. – Дай ему один из своих отваров со временем!

– Я подготовил ампулу, но он подействует только на живого, – ответил Аметист Аметистович, не прекращая давить на грудную клетку.

Жанна погрузилась в себя и снова подала голос только спустя минуту:

– Его нет в мире мёртвых, Аметист! – сказала она тоном, не терпящем возражений. – Я не знаю, где он, но точно не там.

– Понял.

Больше Аметист Аметистович ничего не говорил, полностью доверившись Жанне. Даже если это самообман, она по крайней мере не сможет обвинить его в бездействии. Это не изменит реальность и ему всё равно придётся констатировать смерть, но он решил подарить ей ещё минуту надежды. Никогда раньше колдуну времени не было так больно выкрадывать всего лишь какую-то минуту.

Новое нажатие на грудину. Ощущение, как клетка продавливается на три-четыре сантиметра, зажимая сердце между рёбрами и позвоночником, имитируя сжатие мышц. Ещё нажатие – и обманчивое требование, чтобы кровь бежала по телу, как если бы оно ещё было живым. Опять нажатие – последнее.

Аметист Аметистович прекратил массаж, как вдруг ощутил движение под руками. Едва заметная дрожь, которую он мгновенно распознал. Он возобновил свои действия и уменьшил интервал между массажем сердца и искусственным дыханием, едва сдерживаясь, чтобы не давить сильнее.

«Ещё немного, ну, давай же! Ещё…»

Раздался плеск. Он был бы совсем неслышен на фоне волн, но для Аметиста Аметистовича и Жанны этот звук был оглушающим. Изо рта Романа полилась вода, и Аметист Аметистович быстро повернул его на бок, чтобы помочь освободиться от влаги. Краем глаза он заметил, как с тихим щелчком порвался браслет запястье Романа.

– Держи его, – тут же скомандовал он, повернул мужчину обратно на спину.

Достал из кармана ампулу и, замотав её в рукав кофты, отломил кончик. Схватив Романа за щёки, раскрыл его челюсти и вылил фиолетовую искрящуюся жидкость в рот. Потряс уже пустую ампулу, чтобы убедиться, что каждая капля использована по назначению, и закатал рукава, давая короткие инструкции Жанне:

– У нас три минуты. Он может начать дёргаться, нужно крепко держать.

– Поняла.

Она положила руки Роману на плечи, готовая применить силу, если понадобится. Краем глаза Аметист Аметистович заметил, как лёгкий туман потянулся к телу и обвил ноги и туловище. Он скривил губы и нехотя проговорил:

– Голову тоже.

Сразу две пары призрачных рук тут же показались рядом с ушами и лбом. Он поднял взгляд и снова встретился лицом к лицу с призраком, чья улыбка тянулась через всю голову, будто глубокий порез. Аметисту Аметистовичу не очень нравилась такая помощь, но деваться было некуда. Он прикусил щёку изнутри и обратил всё своё внимание на рану на голове Романа.

– Люба язва, – проговорил он, чувствуя, как волшебство проходит через его тело и тянется к ране, вытягивая из неё осколки, песок и другие частички, которых там быть не должно.

На это ушло больше минуты, но Аметист Аметистович сохранял спокойствие. Волнение и нервы увеличивают затраты магических сил на каждое заклинание, а ему предстояло много колдовать, каждая частичка магии была на вес золота. Когда рана оказалась чиста, он вдохнул поглубже и сказал, зная, что следующее заклинание отнимет у него как минимум две трети сил:

– Дублия животь.

Рана по-прежнему была серьёзной и смертельной, потому заживление шло медленно. Сначала восстановились ткани мозга, пострадавшие от удара, затем медленно начали срастаться трещины в черепе. Не дожидаясь их полного заживления, начали стягиваться скальп и мышцы на виске. Аметист Аметистович параллельно чувствовал, как по капле утекает подаренная Роману жизнь, те заветные три минуты. Он мог бы открыть переход на поле и собрать ещё, но на это нужно время, причём довольно много. Лучшим их шансом было успеть вытянуть Романа с того света, пока отсчёт магического таймера не завершился.

Когда самые опасные участки раны были закрыты, Аметист Аметистович пустил маленькую фиолетовую искру, которая начала бегать по телу Романа, выискивая другие повреждения. Их было предостаточно: два сломанных ребра, трещина на лопатке и множество ссадин да пострадавшие из-за утопления лёгкие, но ничего более смертельного, чем рана на голове. Это вселило в Аметиста Аметистовича робкую надежду, которой, в целом, он не давал разгуляться раньше времени. Он чувствовал, как его силы иссякают, потому что для заживления самых острых очагов понадобилось даже больше магии, чем он рассчитывал. Всё это время призрак, что держал голову Романа, смотрел на Аметиста Аметистовича, не отводя взгляда и не моргая. Улыбка его всё так же была широка и походила на акулью пасть. И время от времени он обращался к мужчине, не шевеля губами. Казалось, Жанна не слышит его слов, либо игнорирует, потому что никак на них не реагировала. Призрак с особым усердием тянул все шипящие звуки, будто был огромным змеем, готовым заглотить Аметиста Аметистовича целиком.

– Врёш-ш-шь, не уйдёш-ш-шь, – говорил он и замолкал на время. Потом снова говорил: – С нами будеш-ш-шь с-с-счастливым.

Физического вреда эти речи не приносили, но чем меньше становилось у Аметиста Аметистовича сил, тем сложнее было на них не отвлекаться. Концентрация терялась, и заклинание мгновенно начинало сжирать ещё больше энергии.

– Трус-с-сиш-ш-шь з-з-зачем-то?

– Да замолчи ты! – бросил он в какой-то момент, не выдержав.

– Не з-з-замолчу. Ты мне нравиш-ш-шься.

Аметист Аметистович поморщился и шепнул совсем тихо, накладывая заклинание на самого себя:

– Тихомь.

Его накрыла абсолютная тишина. Он не слышал даже собственного дыхания, и лишь вибрации в костях передавали намёки на звуки. Аметист Аметистович облегчённо вздохнул и вернулся к лечению, как вдруг услышал голос:

– Тиш-ш-шину хочеш-ш-шь? Так у нас её много, приходи.

Аметист Аметистович посмотрел на призрака широко раскрытыми глазами, не понимая, почему заклинание не оградило его от назойливого шипения.

– Поговорить хочешь? Не сейчас. Закончу, и поговорим.

– Хорош-ш-шо, договорилис-с-сь, – ответил призрак и, напоследок ещё шире раскрыв улыбающуюся пасть, замолк.

По истечении трёх минут Роман захрипел, его начала бить крупная дрожь. Было видно, что он пытается сделать вдох, но горло не позволяло впустить воздух в лёгкие. Аметист Аметистович снял заклинание тишины и добавил к текущему колдовству ещё несколько приёмов, чтобы расслабить гортань Романа и заставить его лёгкие вновь функционировать.

Первый настоящий вдох был кошмарным. В сто крат больнее, чем умирать. Роман выгнулся в спине и сделал его с таким резким хрипом и стоном, что было больше похожее, что жизнь покидает его тело, а не возвращается в него. Однако вскоре боль начала стихать – сразу после того, как Аметист Аметистович, склонившись над его ухом, несколько раз произнёс слова:

– Бессбольти, люба языва, дублия животь.

Он повторял заклинания снова и снова, потому что запасы его собственных сил начинали истощаться, и магия реагировала не так охотно, как прежде. Однако, видя, что Роман начал расслабляться и дышать ровнее, он прекратил колдовать на обезболивание и вновь сконцентрировался на голове. К счастью, в критический момент Жанна и призраки держали крепко, и начавшая заживать рана не раскрылась. В какой-то момент он снова запустил искорку, чтобы проверить состояние Романа, и та вернулась с хорошими новостями.

– Справились, – выдохнул Аметист Аметистович, откинувшись спиной на землю и закрыв глаза.

Жанна тут же подползла на четвереньках и склонилась над ним:

– Справились? Ты говоришь, что получилось?

Аметист Аметистович с трудом сглотнул и, не открывая глаз, кивнул. Он услышал судорожный стон Жанны – всё это время она была натянута как струна и боялась сделать лишний вдох или движение, и теперь наконец-то дала волю чувствам. Она как могла осторожно взяла голову Аметиста Аметистовича и положила себе на плечи, чувствуя, насколько тот был измотан колдовством. Он слышал, что она плачет, чувствовал, как её тело дрожит, пока адреналин отступал. Он хотел бы её успокоить, но в эту самую минуту руки были тяжелы, а губы не желали размыкаться для слов. Ему нужно было немного отдохнуть, лечение такой сложной раны высосало из него практически всё, что он вообще мог предложить. Ему требовалось хотя бы десять-пятнадцать минут для того, чтобы прийти в себя и перейти с магических ресурсов на энергию собственного тела. Магия после таких затрат будет восстанавливаться больше суток, но он очень надеялся, что в ближайшие дни вытаскивать кого-то с того света магией больше не придётся.

Жанна постепенно успокаивалась, и вскоре Аметиста Аметистовича окружили замечательные звуки: три ровных, здоровых дыхания. Ольги, которая по-прежнему спала под влиянием усталости и его чар; Жанны, которая нежно гладила его по голове; и Роман, который, вопреки всему, вернулся в мир живых.

Спустя четверть часа Аметист Аметистович почувствовал себя значительно лучше и принял сидячее положение. Он с благодарностью поцеловал костяшки пальцев Жанны и вновь обратил всё своё внимание на Романа. Призраки, к его огромному счастью, уже либо ушли, либо перестали быть видимыми для невооружённого глаза.

– Проспит какое-то время, – заключил он, проведя быстрый осмотр. – Но надо его перенести отсюда. А, кстати…

Он осмотрел левую руку Романа и нашёл лопнувший браслет. Изящная вышивка и отголоски вложенной в него силы без трудностей дали понять, что это был оберег, который сработал настолько хорошо, что Аметист Аметистович едва мог в это поверить.

– О, браслет от Фимы, – сказала Жанна. – Я такой же тебе надела. Завязки подвели? Может, можно починить.

Аметист Аметистович уставился на почти такой же браслет на своей руке. Попытался сначала стянуть его силой, а потом – использовав сразу два заклинания, потратив последние крупицы сил. Но не смог его ни развязать, ни перерезать.

– Что ты делаешь?

– Дай руку, – скомандовал он вместо ответа.

Жанна повиновалась и сплела с ним пальцы. Аметист Аметистович сосредоточенно посмотрел на их сцепленные руки и сказал:

– Мена. Мена!

– Аметист, что ты делаешь? – снова спросила Жанна, уже более настойчиво.

Он повторил заклинание ещё раз, но, убедившись, что результата не последовало, отпустил её и спрятал лицо в собственных ладонях. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, хотя хотелось закричать сквозь пальцы.

– Аметист? – женская рука легла ему на спину и плавно провела от шеи до поясницы.

– Его, – он снова показал ей испорченный браслет Романа, – чинить не нужно, он уже исполнил свою роль. Этот оберег оказался настолько, бесы его дери, сильным, что смог уберечь даже от смерти.

– Это ты спас Рому, не браслет.

Аметист Аметистович горько ухмыльнулся:

– Я пытался реанимировать мертвеца, Жанна. Понимая, что ничего уже не сделать. Не знаю, где была его душа, но точно не в этом теле.

– Но… Всё же в итоге хорошо, разве нет?

– Это поразительно, Жанна. По-ра-зи-тель-но, – проговорил он по слогам, тряся порванным браслетом. Если бы он не был свидетелем этому счастливому спасению сам – не поверил бы ни за что. – Но знаешь, что ужасно?

Он выдержал паузу, и Жанна ответила настороженно:

– Что?

– Что снять его невозможно. Только если он исполнил своё предназначение.

– Но это же тоже здорово, – нахмурилась девушка. – Значит, он не слетит случайно или не порвётся, чем бы не занимался.

– Этот браслет был твой, – он мягко ткнул её указательным пальцем в грудь. – Фима делала защиту для тебя. Если бы на его месте оказалась ты, без помощи оберега я не спас бы.

– Глупости, – отмахнулась Жанна. – Мы с тобой не подростки, чтоб решать, кто первым трубку положит или браслетик носить будет. Получилось так, как получилось, и я считаю, что всё сделала правильно. Давай лучше решать, что делать с этим лежбищем морских котиков.

Она указала по очереди на Романа, чья грудь теперь заметно поднималась и опускалась в такт дыханию, и Ольгу, которая время от времени беспокойно хныкала во сне и ещё не знала, что друга, которого она оплакивала, удалось спасти. Аметист Аметистович вздохнул и согласился сменить тему:

– Предлагаю сначала разбудить Олю. Роме всё равно ещё нужно время, чтобы заклинания завершили первичное лечение, а её точно надо успокоить.

– А нельзя ей тоже что-то наколдовать, чтобы нервы поберегла? Ей бы тоже немного восстановиться.

– Я уже наложил на неё заклятие сна без сновидений.

Жанна подняла бровь:

– Оно не сработало?

– Да, её эмоции слишком сильные. А на более сильное у меня не хватит магии.

Он подобрался к Ольге и шепнул ей на ухо нужное слово для пробуждения от волшебного сна. Она глаз не открыла, но хныканье вмиг перешло в вой. Аметист Аметистович приподнял её за плечи и легонько потряс, пытаясь до неё дозваться. Затем потряс сильнее, ещё сильнее. И только когда он встряхнул её со всей силы и буквально гаркнул: «Оля! Открой глаза и посмотри!», она послушалась. Сначала, увидев тело Романа, закричала пуще прежнего и начала отползать назад, к обрыву. Однако Аметист Аметистович тут же оказался позади и не дал ей далеко продвинуться.

– Посмотри внимательно, он живой, – твердил ей мужчина.

Но она отрицательно мотала головой, боясь поверить в невозможное. Её душа и без того была разорвала и пропускала горе сквозь себя, как решето пропускает воду. Поверь она, что он спасся, а потом узнай снова, что погиб – и от души не осталось бы совсем ничего. Но наконец-то она прислушалась к настойчивым, монотонным словам Аметиста Аметистовича и пригляделась к Роману. Стоило заметить, как грудь его поднялась, впуская в лёгкие воздух, и Ольга сама дышать перестала, боясь пропустить что-то важное. Затем он сделал ещё один вдох, и на выдохе Ольга позволила себе сделать то же самое. А на третий его вдох она сорвалась с места и, спотыкаясь о камни, подбежала к нему и бросилась обнимать. Она прижалась ухом к его груди и услышала блаженный звук сердцебиения. Только теперь поверила, что он жив.

– Спас, – проговорила она сквозь слёзы. – Ты спас его, Аметист?

– Не совсем, – сказал он строго. – Оберег Фимы спас, а я подлатал. У тебя вроде есть такой же? Хорошо, – сказал он, заприметив похожий браслет на руке девушки.

Она лишь кивнула и закрыла глаза, прислушиваясь к Роману, по телу которого вновь струилась жизнь. Это было счастьем, которое поселило в её разуме маленькое зёрнышко стремления увидеть завтрашний день.

Жанна не мешала подруге, рассудив, что пока Роман восстанавливается, им всё равно спешить некуда. Если только к ним не прибегут военные, конечно. Но тут уж оставалось надеяться на лучшее.

«Не прибежали, пока всё вверх дном стояло и громыхало, значит, как-то магия их отворачивает, – подумала она. – Хоть бы подольше работало».

Её взгляд обратился к пылающему вдалеке зелёному лучу. Казалось, он уходит за пределы атмосферы, прорезая небеса насквозь и встречаясь где-то вдалеке с космическими телами. Луч рвался вверх, сколько хватало обзора. И не становился бледнее или тоньше, скорее напротив: время от времени он вспыхивал пуще прежнего, а несколько раз от него отделялись ядовито-зелёные молнии и били по округе без разбора. Жанна понимала, что их путь лежит именно туда, и это пугало. Чертовски хотелось закрыться в номере отеля, задёрнуть шторы поплотнее и лечь спать. Её ресурс был на исходе, и только на усилии воли Жанна могла двигаться дальше.

Аметист Аметистович взял её за руку и мягко потянул за собой. Они отошли в сторону, оставив Романа с Ольгой, которая теперь сидела рядом и, иногда всхлипывая, гладила его по голове, плечам и говорила какие-то приятные вещи. Встав у самого обрыва, Аметист Аметистович обнял Жанну со спины и вкрадчиво проговорил:

– Ты не обязана идти туда.

Она накрыла его руки своими, чувствуя горячую благодарность за эти слова. Аметист Аметистович вздохнул и продолжил:

– Я могу отвезти тебя домой прямо сейчас. Рому с Олей – в больницу для наблюдения, а тебя – домой для спокойствия.

– Спасибо большое, Аметист, – мягко ответила Жанна. – Я бы хотела. Но мы оба знаем, что моё место там, с этими сумасшедшими ведьмами и колдунами.

– Это не так.

– Это абсолютно точно так, Аметист, – она подняла руку, коснулась его щеки и ощутила, что он крепче прижался к её ладони. – Мёртвые не просто так чуть не перевернули все миры с ног на голову, чтобы до меня дозваться. И не просто так помогли нам всем сейчас. Я должна отплатить им добро за добро.

Она услышала очередной тяжёлый вздох человека, который и так знал, что никакие уговоры не подействуют. Он сказал:

– Не понимаю, почему по предсказанию они – кровожадные твари, что хлынут в наш мир и всех пожрут, а по факту – милые туманные помощники.

– Потому что пока всё на своих местах, мы все можем быть собой. Если мёртвым открыть дорогу – они потеряют разум и себя самих. То, что от них осталось. Как видишь, они сами стараются изо всех сил, чтобы не допустить подобного исхода. И нам тоже надо постараться.

– Я боюсь за тебя.

– Я тоже, за всех нас.

Она опустила руку и, обхватив запястья Аметиста Аметистовича, разомкнула их объятия, чтобы повернуться к нему лицом:

– Ненавижу это выражение, но кто, если не мы?

– Да мало ли сильных колдунов.

– Таких, как Крас или его матушка – мало. И даже они с призраками не ведут бесед, так что я там быть должна. Чувствую, что туда тянутся мёртвые, меня тоже тянет. Осталось только понять, как туда попасть побыстрее, я не знаю, сколько у нас времени.

Аметист Аметистович обречённо кивнул и, взяв девушку за руку, вместе с ней пошёл обратно к Роману с Ольгой, чтобы проверить, можно ли уже его транспортировать. Он был твёрдо намерен их обоих отправить в больницу, потому что его магии не хватило на всё, и требовалось дополнительное традиционное лечение, да и повеление Ольги его смущало. Хотелось оставить её под наблюдением и быть уверенным, что она не сделает чего-то непоправимого, пока никто не видит.

Роман реагировал на магию даже лучше, чем Аметист Аметистович рассчитывал. Рана затянулась практически полностью, ткани восстанавливались хорошо, а ускоренное клеточное обновление, которое вытянуло из врача последние силы, творило чудеса. Он осмотрел его без магии, проверенными дедовскими методами, и остался вполне удовлетворён. Но даже он ошарашенно вытянул лицо, когда Роман открыл глаза.

– Привет, – сказал он, с трудом фокусируя взгляд.

– Привет. Помнишь, как тебя зовут? – спросил Аметист Аметистович, внимательно следя за его реакцией.

– Рома, – ответил тот хрипло.

– А полное имя?

– Роман Игнатьевич Бурнастов.

Аметист Аметистович удовлетворённо кивнул, решив, что раз тот смог выговорить «Игнатьевич», сознание его более-менее ясное.

Роман предпринял попытку сесть, но она провалилась, потому что Ольга с радостно-горьким воплем бросилась ему на шею. Она обняла его и прижалась щекой к груди, снова разразившись слезами. Роман похлопал её по спине и вопросительно уставился на Аметиста Аметистовича.

– Ты умер, – ответил тот, почесав затылок. – И вот воскрес. Мы все под впечатлением.

– Это многое объясняет…

Ольга успокоилась довольно быстро и помогла Роману сесть. Она придерживала его за спину одной рукой, а второй размазывала слёзы по лицу, не заботясь о том, как выглядит. Всхлипнув, она спросила:

– Как ты себя чувствуешь?

– Как будто слишком долго спал. Голова побаливает, но терпимо.

Аметист Аметистович присел перед ним на корточки и посветил фонариком в глаза:

– Проследи за светом, пожалуйста. Зрачки в норме, – он встал и убрал телефон. – Помнишь что-нибудь?

Роман задумался на несколько секунд, а потом всполошился и оглянулся. Увидев бивший в небо зелёный луч, он вскрикнул и попытался встать, но Ольга с Аметистом Аметистовичем ему помешали.

– Не дёргайся так, ты только вернулся с того света, – пожурила его Жанна.

Она внимательно следила за ним, надеясь не заметить ничего настораживающего. К счастью, всё как будто было нормально: она не видела ничего потустороннего вокруг его тела. Обычный человек. Живой.

– Нам туда надо, – затараторил Роман. Он так оживился, что слабо верилось, что всего четверть часа назад его сердце не билось. – Аметистыч, рюкзак где?

– На маяке. Я схожу за ним, но ты посиди. Не уверен, что тебе вообще куда-то кроме больницы можно сейчас.

– Всё мне можно!

– Я не могу ручаться за твоё состояние, нужно обследование.

– Я чую, что можно, понимаешь?

Аметист Аметистович снова присел перед ним на корточки и вкрадчиво спросил:

– А знала твоя Чуйка, что ты голову в океане разобьёшь, когда мы сюда ехали?

Роман наклонился, приблизившись к нему, и с коварной улыбкой ответил:

– Ну так я чуял, что не умру здесь. И гляди – живой.

Аметист Аметистович поджал губы и с крайне недовольным видом поднялся на ноги.

– И что там? Зачем туда хочешь?

– Там заклинание, которое откроет проход с того света на этот. Я был там, мельком видел Краса с тётей Милой. А главное, видел, что туда духи магические тянутся. Они все в одном месте соберутся, лучше возможности не предоставится, ребята. Аметистыч, намагичить мне портал или мост какой, пожалуйста, а девушек отвезти в безопасность? Сможешь?

Жанна отрицательно помотала головой и погрозила пальцем:

– Ну уж нет, мне тоже туда надо.

– И я с тобой! – воскликнула Ольга, прижимаясь к Роману крепче.

Аметист Аметистович сначала закатил глаза, а когда те прикатились обратно, молча поднял одну бровь, как бы говоря: «И что будем с ними делать?». Вслух он ответил на другую часть вопроса:

– Переход не наколдую, я все силы в тебя влил.

– Ох уж эти людишки, хе-хе, – раздался вдруг шершавый голос из темноты.

Трое вздрогнули, и только Ольга радостно улыбнулась.

– Лис, это ты? – спросила она.

И через секунду, красный от всполохов запертого в защитном куполе огня, из глубокой черноты ночи вышел Лис. Он хитро скалился и мягко ступал по каменистой почве, совершенно неслышно за шумом океана. Когда маяк вновь загорелся, зелёный свет отразился от глаз зверя, сделав их ослепительно яркими. Все зажмурились и вновь открыли глаза, лишь когда маяк затух, а Лис подобрался уже вплотную к Ольге и по-кошачьи боднул её.

– Я, хе-хе.

Ольга принялась его гладить, остальные же смотрели настороженно и ждали, что скажет Лис следующим.

– Вы тут задержались. Опаздываете, хе-хе.

Первым ответил ему Роман:

– Ты можешь намагичить нам портал снова?

– Это-то, конечно, могу, хе-хе. А что ты делать там будешь, братец-кролик?

Роман замялся, не уверенный, как лучше ответить. Лис дожидаться его не стал:

– Не тушуйся, хе-хе. Знаю, что по душу сестрицы нашей пойдёшь. Спрашиваю, как мстить да спасаться собрался? Второй раз мертвяки тебя не отдадут, хе-хе, не надейся.

– Я придумал способ, – твёрдо ответил Роман. – Это пока гипотеза и нужно провести полевые испытания, но вот и проведу. Лучше шанса не будет.

Лис внимательно глядел на него какое-то время, но потом снова боднул Ольгу и зажмурился от удовольствия, когда она почесала ему за ушком. Затем лизнул её в щёку в знак благодарности и вдруг насторожился. Тщательно обнюхал её лицо и плечи, живот. Шерсть на холке у него встала дыбом, и он едва слышно зарычал. Ольга, увидев неладное, ласкать его перестала.

– Её с собой тоже берите, – сказал он. – Иначе худо будет и ей, и вам.

– Так, стоп, – скомандовал Аметист Аметистович, сбросив с плеч шаль очарования магическим зверем. – Мне вообще не нравится идея тащить в самое пекло двух явно не совсем здоровых людей без магии.

– Так ты как будто с магией. Пуст как кастрюля ржавая, хе-хе.

– Я кроме прочего ещё и врач.

– А я – чистая магия, хе-хе, – Лис посмотрел на него с укоризной. – И говорю, что всем табором надо идти. Разве что тебя как раз можно и оставить, хе-хе.

– Ну уж нет.

Лис издал издевательский смешок, но отвечать не стал. Он ещё раз лизнул Ольгу в щёку и высвободился из её рук. Подпрыгнул и завис в воздухе, будто нырнул в воду. Мгновенно освоившись, проплыл мимо всех людей, коснувшись каждого кончиком хвоста, а после этого привычно закружился, открывая круглое окно перехода. Мелкие камни взмыли в воздух и образовали ровный обруч арки, пыль развеялась, и по другую сторону загорелось чересчур яркое для глаз зелёное пламя.

– Вот вам путь, хе-хе. Но вернуться так запросто уже не сможете.

– Нам и не надо, – сказал Роман с воодушевлением.

Он попытался подняться, но это оказалось сложнее, чем он думал. Пока Ольга помогала ему, Аметист Аметистович отправился на маяк, предупредив, что идёт за рюкзаком Романа. Жанна же через боль заворожённо смотрела на зелёное пламя, вылавливая среди всполохов лица мертвецов. Среди них она видела и тех, кто боялся грядущего, и тех, кто жаждал вырваться наружу. Ни тех, ни других пропускать в свой мир она была не намерена. И, когда Аметист Аметистович вернулся, она первая шагнула через магический проход. За ней последовали Аметист Аметистович и Роман, который опирался ему на плечо, а замыкала шествие Ольга. Она медлила целую минуту, почувствовав неладное. Не сразу, но поняла, что именно её смутило: оказалось, что маяк погас. Они не сразу заметили это, ведь ночь по-прежнему озарялась зелёным светом, но исходил он теперь от перехода. Золотой сияющий знак же отдалился от мыса, и хотя по-прежнему отчётливо различался, качался теперь на волнах далеко от берега. С противоположной стороны такой же символ наоборот увеличивался, приближаясь.

«Навстречу друг другу идут», – поняла Ольга и заметила, что красная точка маяка Скрыплёва тоже пропала.

Она взглянула на купол, который сотворил Аметист Аметистович: пламя, бушевавшее в нём, почти погасло. Редкие костерки плясали на камнях и постепенно уменьшались. Она поняла, что, стоит ей переступить сотканную магией арку, проход закроется, и впервые с 1937 года весь полуостров Басаргина погрузится в темноту.

Ольга не хотела застать момент, когда ночь сомкнёт свои объятия, и сделала шаг навстречу бушующему зелёному свету, зная, что уже к утру ничто не будет как прежде.

***

Она точно уловила момент, когда шум волн сменился на дикое завывание ветра, гул энергии и крики людей. Через мгновение после этого проход за её спиной закрылся, и горстка камушков с другого берега осыпалась на влажную траву. Ольга пригнулась и огляделась, пытаясь сориентироваться в творящемся вокруг кошмаре.

– Эй, сюда!

Ольга услышала голос Жанны, которая притаилась за густым орешником на границе полянки, и незамедлительно побежала к ней. В убежище было людно: кроме всей компании, переместившейся сюда от маяка, здесь же был грозный старик с длинной заплетённой в косу бородой, которая парила в воздухе и покачивалась из стороны в сторону подобно змее, и ещё два молодых человека, им не знакомых. Ольга не стала с ними знакомиться, рассудив, что вероятнее всего они не враги. Вместо этого она устремила взор на столб энергии. Смотреть на него было невозможно, он обжигал сетчатку, как солнце. Но через пару секунд все цвета у неё перед глазами померкли, будто она надела невидимые солнечные очки. Девушка с удивлением посмотрела на спутников, и один из незнакомых парней приложил палец к губам, призывая к тишине. Она поняла, что он наложил заклинание, которое позволяло смотреть на сияющий столб, благодарно кивнула и вновь взглянула в ту сторону.

Первым её взгляд нашёл Красибора, и Ольга тут же отшатнулась, закрыв рот руками, чтобы не закричать. Она впервые видела его магию. Благодаря её общению с Лисом несложно было понять, что за его спиной находился магический зверь. Но одно дело – коварный и очаровательный рыжий хищник, который постоянно просит почесать ему за ушком, и совсем другое – исполинских размеров ящер с несколькими головами и торчащими по краям пасти губами. Однако Ольга заставила себя успокоиться, видя, что никто не разбегается в панике, а гидра явно не собирается откусывать кому-либо головы. Во всяком случае, пока что.

Руки Красибора охватывали блестящие от крови хлысты, но, казалось, его не сильно это тревожит. Он сжимал какой-то лист бумаги и произносил какие-то на первый взгляд не связанные друг с другом слова. А перед ним, скованная и обездвиженная, стояла его мать. Совсем не сразу Ольга и остальные разглядели находившихся неподалёку Фиму с Александром – даже с заклинанием луч света слепил так сильно, что с трудом можно было различить что-либо, находившееся вокруг него. В какой-то момент Красибор завершил заклинание и сбросил путы с рук. От тела Милицы поднялась в воздух перламутровая дымка и окутала столб энергии, который на глазах истончился, хотя остался в итоге всё равно внушительных размеров.

– Жанна, ты что-то видишь? Что там на той стороне? – шепнул Роман.

Все одобрительно кивнули, поддерживая вопрос, и выжидательно уставились на девушку,

– На той стороне полный ахтунг, друзья, – выдохнула Жанна, не отводя взгляда от поляны. – Настоящая призрачная вакханалия.

Её голос чуть дрожал, а желудок опасно сжался, грозясь избавиться от скудного содержания. Она старалась дышать глубже, чтобы унять подступившую тошноту, но это мало помогало. С трудом удерживая себя в равновесии, она проговорила:

– Их тут очень, очень много. И мальчик тоже здесь, он прямо внутри луча этого дурацкого. Все пляшут вокруг него в хороводах, будто он – новогодняя ёлка. Выглядит жутко.

– Ты можешь как-то на них повлиять? – спросил Аметист Аметистович.

Жанна отрицательно помотала головой:

– Нет, они пляшут в астрале, а не здесь. Но что-то сделать надо, пока не понимаю что.

Она тяжело сглотнула, чувствуя себя ещё хуже под внимательным, немигающим взглядом мальчика. Он смотрел на неё со смесью злобы и мольбы, и казалось, что совсем отчаялся. Жанна поняла вдруг, что он больше не опасен для неё: не прыгнет, пытаясь напугать, не вцепится яростно в волосы. Он уже ничего не сможет сделать, совершенно замученный невозможностью полноценно перейти в мир мёртвых и на следующий этап загробного пути.

Призраки вокруг него водили хороводы и беззвучно хохотали. Лица их были искажены безумным весельем и не слышимым обычному уху воем. Они кружились вокруг мальчика тремя кольцами: самое узкое, близкое к нему – по часовой стрелке, и два последующих, с более большим диаметром – против часовой. Жанна не могла разобрать, празднуют ли они что-то или проводят ритуал, ей было понятно только что маленькая душа, заключённая в центре сумасшедшей пляски, оказалась в ловушке.

– А если призвать твоих родненьких, как на маяке? – не унимался Аметист Аметистович.

Он не видел всего происходящего, но кожей чувствовал, что поляна уже буквально сочится опасностью.

– Я попробую, но… Ничего не понимаю, – призналась она. – Слишком много деталей, я не знаю, что сделать или о чём попросить. Но мальчика нужно освободить, Аметист. Я обязана помочь. Ему так плохо, ты не представляешь.

Ольга слушала их разговор и чувствовала, как холодеет её кожа вдоль позвоночника. Она вглядывалась в поляну и была готова поклясться, что среди руин разрушенной кузни видела очертания пляшущих фигур. И они её очаровывали. Сердце так и просило присоединиться к танцу, почувствовать единение с празднующими. Отчего-то она была уверена, что это именно праздник, большое и счастливое событие. Ей даже казалось, что она слышит музыку, но пока что слишком тихую, чтобы наверняка отличить её от шелеста сосен.

Голос Романа заставил всех вздрогнуть:

– Это закончится, если мы прекратим проклятый ритуал, – твёрдо сказал он. – Вариант с маяком казался самым простым, но мы облажались. Поняли, приняли, учли. Но знаете без чего никакое заклинание не сработает? – он с хитрой ухмылкой посмотрел на друзей и сам ответил на свой вопрос. – Без магии. Глядите.

Он указал вдаль, где все, кроме Жанны, с лёгкостью разглядели парящую между соснами женскую фигуру. Она почти сливалась с ночью, но хрустальные грани её тела отражали свет от беснующегося зелёного пламени. Аметист Аметистович настороженно нахмурился, впервые видя духа так близко и отчётливо, а Ольга удивлённо вытянула лицо, очарованная изяществом форм и движений. Жанна же ничего не видела, пляшущие в диком воодушевлении призраки заняли весь её обзор.

Хытр подплыла совсем близко к ведьме и колдунам, которые разговаривали с обездвиженной Милицей. Она ничего не предпринимала и не пыталась колдовать, лишь безумно смеялась, повторяя снова и снова считалочку. Ольга услышала отзвуки её слов и узнала стишок из детства: «Эники-беники – клёц! Вышел советский матрос!». От каждого повторения ей становилось дурно, а призрачная музыка начинала звучать чуть громче.

– Рома, не торопись, – предостерёг его Аметист Аметистович, внимательно следя за духом. – Рома!

Он попытался ухватить его за край толстовки, но рука сжала воздух. С удивительным проворством Роман выбрался из орешника, на ходу расстёгивая рюкзак.

Взгляды всех в центре поляны обратились к нему. Красибор, Фима и Александр позвали его по имени, на их лицах читалось явное облегчение. Милица засмеялась громче, а Хытр даже не обернулась. Но ему и не надо было, чтобы она смотрела.

– Всем приветики-пистолетики, – громко поприветствовал он, откидывая рюкзак в сторону и вешая на спину устройство, которого никто из присутствующих раньше не видел.

– Ха-ха-ха, живой? – Милица захлёбывалась смехом и зло смотрела на Фиму: – Его воскресила, значит, а мальчика моего не можешь? Врунья, бесы тебя выжрут изнутри!

Фима не ответила, лишь обратила внимание на то, что браслета на запястье Романа не было, хотя она чувствовала отголоски собственной магии и понимала, что недавно оберег бы надет. Игнорируя Милицу, она взглянула на странный агрегат:

– Это РИТЭГ? – удивлённо воскликнула она, успев разглядеть точную копию атомных батарей, над улучшением которых работала. Только этот РИТЭГ был во много раз меньше своих собратьев.

От батареи тянулся толстый шнур, который завершался широкой трубой с узким окончанием и венчающим её штырём. Роман устроил трубу на предплечье левой руки и щёлкнул парой переключателей сверху. Послышался гул, который оказался даже громче царившего на поляне хаоса. Чуть больше чем за секунду устройство разогналось, труба слабо засветилась, а ещё через мгновение Роман подбежал ближе и направил штырь на Хытр. Дух медленно повернулась и посмотрела на него со скучающим видом. Романа её эмоции никак не волновали. Он счастливо улыбнулся и щёлкнул ещё одним переключателем:

– Ху ю гонна колл, стерва волшебная? – выкрикнул он, и следом раздался выстрел. *

Никто не успел заметить, как пучок микроскопических перламутровых частиц вылетел из трубы и ударился в грудь Хытр. Зато все увидели, как тело её вмиг разлетелось на тысячи крохотных перламутровых частиц.

-–

* Строчка из песни-саундтрека к фильму «Охотники за привидениями». Оригинал: «Who you gonna call? Ghostbusters! // Кого вы позовёте? Охотников за привидениями!»