Ночные удовольствия

ГЛАВА 2

Аманда пришла в себя и сразу же почувствовала ужасную пульсирующую боль в голове. Она чувствовала себя ужасно.

Что слу…

Она напряглась, вспомнив человека, которого не видела. Его слова.

В ужасе, она попыталась встать и обнаружила, что лежит на холодном бетонном полу в маленькой, покрытой пылью комнате.

И пристегнутая наручниками к незнакомому блондину.

Вопль рванулся из ее горла, но она сдержала его.

Не паникуй. До тех пор пока у тебя на руках не будет всех фактов.

Откуда ты знаешь, может быть, Табита приводит в исполнение свою угрозу о свидании вслепую — как в тот раз, когда она «случайно» заперла тебя на три часа в кладовке с Рэнди Дэвисом. Или тогда, когда «похитила» тебя в багажнике своей машины с тем странным музыкантом.

Табита всегда использовала нестандартные пути, чтобы свести ее с парнями. Хотя, надо отдать должное сестре, Табита обычно не избивала мужчин до беспамятства, перед тем как навязать им общество друг друга.

И все же, с Табитой что-то всегда могло случиться в первый раз. А экстремальные свидания в слепую это было очень по-табитовски.

Заставляя себя оставаться спокойной, пока не получит больше информации, Аманда решила оглядеться. Они двое были в маленькой комнате без окон и ржавой железной дверью. Дверью, до которой она не могла добраться, не протащив своего «друга» по полу.

В комнате не было ни мебели, ни чего-либо еще. Единственный свет шел от маленькой лампочки в центре потолка.

Хорошо, итак, непосредственной опасности для нее не было.

Все еще далекая от успокоения, она поглядела на тело позади. Он лежал к ней спиной либо мертвый, либо без сознания.

Предпочитая последнее, она осторожно подвинулась к нему. Он казался довольно высоким и лежал так, как будто его грубо бросили на пол.

С трясущимися ногами, Аманда медленно поднялась на колени и наклонилась над ним, чтобы не вывернуть его руку еще сильнее.

Он не двигался.

Она оглядела его тело. Длинное черное кожаное пальто, черные джинсы и черная рубашка с вырезом-лодочкой вместе придавали ему, даже лежащему на полу, чрезвычайно опасный вид. Его ноги были обуты в пару черных байкерских ботинок со странными серебряными вставками на каблуках.

Его волнистые светлые волосы, доходящие до воротника пальто, упали на лицо, закрыв от нее его черты.

— Простите? — прошептала она, потянувшись, чтобы коснуться его руки. — Вы живы?

Как только ее рука дотронулась до твердого, гладкого бицепса, у нее сбилось дыхание. Его распростертое тело было словно напряженная сталь. В нем не было ни капли полноты. Он был настоящей гибкой твердой силой.

О, боже.

Не успев остановить себя, Аманда пробежала рукой по его плечу. О, какое это было ощущение!

Она медленно восхищенно выдохнула.

— Молодой человек? Мистер? — вновь попыталась она, потеребив его за твердое мускулистое плечо. — Мистер Гот, не могли бы вы очнуться, чтобы я могла уйти? Я действительно не хочу оставаться в кладовке с мертвецом дольше, чем надо? Ну, пожалуйста, не надо превращать все это в «Уикенд у Берни». Я — одна, а вы очень, очень большой парень.

Он не шевелился.

Хорошо, придется попробовать что-нибудь другое.

Закусив губу, Аманда перевернула его на спину. Волосы упали с его лица вместе с воротником.

У нее перехватило дыхание. Ну, хорошо, теперь она была действительно потрясена.

Мужчина был великолепен. У него были аристократичные черты лица с четко выраженной челюстью, высокими скулами и едва заметной ямочкой на подбородке.

Он обладал той редкой мужественной красотой, которую немногие, очень удачливые женщины видели во плоти.

Дальше — больше, у него были самые потрясающие губы, которые она когда-либо видела. Полный и выразительный, этот рот был создан для долгих, страстных поцелуев.

В действительности, единственным недостатком мужчины был тоненький шрам, который протянулся по краю челюсти, от уха к подбородку.

Он легко мог побить мужа Грейс по красоте. А с Юлианом Полубогом тяжело было соперничать.

Но, честно говоря, Аманду никогда уж настолько сильно не впечатляло то, как мужчина выглядел. Телу она предпочитала интеллект. Особенно, учитывая, что обычно IQ тех мужчин, которых она знала, и, выглядящих даже вполовину так хорошо как он, был меньше чем размер обеих ее ног.

В отличие от Табиты, чтобы привлечь ее внимание, нужно было больше, чем шикарная задница и широкие плечи.

Хотя…

Аманда скользнула взглядом по его гибкому, мускулистому телу. В его случае она могла бы сделать и исключение.

При условии, если он, конечно, не мертв.

Колеблясь, она потянулась и коснулась рукой его загорелой шеи, чтобы проверить пульс. Пальцами она ощутила мощные, тяжелые удары.

Обрадовавшись, что он жив, она попыталась снова потрясти его.

— Эй, клевый кожаный мальчик? Ты меня слышишь?

Он глухо застонал и медленно открыл глаза, вид которых потряс Аманду. Настолько темные, что казались черными, они угрожающе расширились, когда мужчина сфокусировал на ней взгляд. С проклятием, он схватил ее за плечи.

Не успела она шевельнуться, как он перекатился вместе с ней, пригвоздив ее к полу своим телом, и, удерживая ее запястья над головой.

Эти темные, завораживающие глаза с подозрением изучали ее.

Аманда не могла дышать. Он вплотную прижался к ней каждым своим сантиметром, и девушка тут же поняла, что руки — это не единственная каменно-твердая часть его тела. Этот мужчина был стеной, состоящей только из гладких, сильных мышц.

Его бедра мертвым грузом легли меж ее ног, а твердый, упругий живот прижимался к ней так, что она покраснела. Он заставлял ее чувствовать себя разгоряченной и напряженной. Бездыханной.

Впервые в своей жизни Аманде захотелось приподнять голову и поцеловать мужчину, о котором она совершенно ничего не знала.

Кто он?

Абсолютно ошеломив ее, он опустил голову к ее щеке и втянул воздух у ее волос.

Аманда замерла.

— Ты что, меня обнюхиваешь?

Глубокий, мелодичный смех вырвался из его горла, посылая сквозь нее странные пульсирующие волны.

— Я всего лишь восхищался твоими духами, мой цветочек, — мягко прошептал он в ее ушко со странным, соблазнительным акцентом, который заставлял ее таять. Его голос, настолько глубокий, что напоминал раскаты грома, разрушительно действовал на Аманду.

Мужчина был невообразимо сексуален, и ощущение его дыхания на ее шее посылало тысячи мурашек, покалывающих ее, словно иголками

— Ты — не Табита Девро. — он так тихо прошептал эти слова, что даже несмотря на рот, щекочущий ее ухо, Аманде пришлось напрячься, чтобы расслышать его.

Она сглотнула.

— Ты знаешь Т…

— Ш-ш, — прошептал он, лаская пойманные запястья большими пальцами в ритме, который посылал сквозь нее электрические разряды. Грудь девушки напряглась от воспламенившего ее желания.

Он потерся о ее щеку своей, нежно царапая кожу щетиной, и, вызывая еще одну волну мурашек. Никогда еще в своей жизни Аманда не чувствовала ничего более возбуждающего, чем вес его тела, и, ничего более восхитительного, чем его пряный, мужской запах.

— Они подслушивают.

Кириан глубоко, восхищенно выдохнул.

Теперь, когда он был уверен, что от нее не исходит угрозы, он должен был сдвинуться с нее и все же…

Слишком много времени прошло с тех пор, как он последний раз лежал меж женских бедер. Вечность с тех пор, как он осмеливался так приблизиться к женщине. Он забыл ощущение теплой мягкости груди, прижатой к его телу, горячего сладкого дыхания на своей шее.

Но сейчас, когда она была под ним…

О да, он все вспомнил. Он вспомнил ощущение женских рук, блуждающих по его обнаженной спине и каково это — чувствовать женщину, извивающуюся от его мастерских прикосновений.

На минуту, Кириан потерялся в этих мыслях, представляя, как они избавляются от одежды и более тщательно исследуя ее округлости.

Гораздо более интимно.

Он закрыл глаза, думая о том, как бы он пробежал языком по ее груди, коснулся языком напряженного соска, пока она играла бы с его волосами.

Она изогнулась под ним, лишь усиливая поток его фантазии.

Хммм…

Естественно, она побледнеет от ужаса, если когда-либо выяснит, кем и чем он является. И если она хотя бы немного походит на свою сестру, она будет атаковать его, пока один из них не погибнет.

Действительно, как жаль. Но, с другой стороны, он привык к тому, что люди боятся его. Это было проклятие и спасение таких как он.

— Кто подслушивает? — прошептала она.

Открыв глаза, он упивался звучанием ее мягкого, мелодичного голоса. Он очень любил гладкий тягучий южный говор, а эта женщина обладала таким, который скользил по ее языку, как дорогой шелк.

Против его железной силы воли, тело яростно отвечало на ее близость. В нем поднялось желание поцеловать эти полные, полураскрытые губы и он раздвинул ее бедра шире, зарываясь глубже в жар ее тела. О да, он мог чувствовать вкус этой женщины. Весь, без остатка.

Он отстранился, чтобы лучше рассмотреть ее лицо. Ее темно каштановые волосы были щедро разбавлены рыжими прядками, играющими на свету. Глаза девушки, насыщенно голубого цвета выражали ее смущение, ее злость и ее дух. Они сияли на лице, на котором была всего лишь одна морщинка, прямо под правым глазом. Это была единственная черта, которая отличала ее от сестры.

Она и ее запах.

Табита пользовалась дорогими духами, которые буквально глушили его чувствительное обоняние, а эта женщина пахла розами и нежностью.

В этот момент Кириан хотел ее с такой непреодолимой жаждой, что это на мгновение ошеломило его. Прошли века с тех пор, как он так желал женщину.

Века с тех пор, как он вообще что-либо чувствовал.

Лицо Аманды загорелось огнем, когда его возбужденный член уперся в ее бедро. Мужчина хоть и не мертвый, был определенно тверд. И явно не из-за трупного окоченения.

— Слушай, приятель, я думаю, что ты должен найти другое место для отдыха.

Его взгляд остановился на ее губах и Аманда увидела неприкрытую жажду в глубине этих полночных глаз. Он резко сжал челюсти, как будто борясь с собой.

Его мужественность и явная сексуальность ошеломили ее.

Прижатая его телом, она вдруг осознала, как беспомощна была перед ним. И насколько сильно в действительности она хотела ощутить вкус этих прекрасно—очерченных губ. Эта мысль одновременно напугала и взволновала ее.

Мужчина моргнул, и словно пелена упала на его лицо, скрывая его чувства. Он отпустил ее.

Отодвинувшись, Аманда увидела кровь на своем розовом свитере.

— О, Господи! — выдохнула она. — У тебя идет кровь?

Он глубоко вздохнул, сев рядом с ней.

— Рана затянется.

Аманда не могла поверить, что он так безразлично об этом говорит. Судя по количеству крови на одежде, она могла сказать, что ранение было серьезным, и все же, он не выказывал никаких признаков этого.

— Где ты ранен?

Он не ответил. Вместо этого мужчина провел левой рукой по рыжевато—желтым волосам. Он замер, взглянув на большой серебристый браслет наручника, а потом принялся нервно дергать его.

По смертельно опасному, холодному блеску в глазах, Аманда поняла, что наручники беспокоили его даже больше, чем ее саму.

Теперь, когда он очнулся и больше не лежал на ней, Аманда была потрясена темной выразительностью его черт. Было в этом лице что-то романтичное и неотразимое. Что-то героическое.

Она легко могла представить его в образе повесы времен Регентства или средневекового рыцаря. Его классические черты несли какой-то особенный, не поддающийся описанию дух, который казался странно неподходящим для этого современного мира.

— Ну, ну, — раздался бестелесный голос. — Темный Охотник очнулся.

Аманда узнала злобные интонации того, кто ударил ее в доме Табиты.

— Дези, детка, — ворчливо сказал мужчина позади нее, глядя на коричневые стены. — Я вижу, ты до сих пор играешь в свои маленькие игры. Почему бы тебе не повести себя, как хороший Даймон и не показаться мне?

— Все в свое время, Охотник, все в свое время. Понимаешь, я не такой как все остальные, которые бегут и съеживаются от страха при виде большого страшного волка. Я — большой страшный дровосек, который убивает этого волка.

Голос выдержал театральную паузу.

— Ты и Табита Девро были беспощадны, преследуя мой род, и пришло время вам узнать, что такое страх. К тому времени, когда я с вами закончу, вы будете молить о смерти.

Темный охотник наклонил голову и засмеялся.

— Дези, лапушка, я никогда никого не умолял в своей жизни, и, скорее солнце развалится на части, чем я буду просить о чем-либо такого, как ты.

Окончание второй главы.

— Высокомерие, — произнес Дези, — как я обожаю наказывать за это преступление.

Темный Охотник рывком поднялся на ноги, и Аманда увидела рану у него в боку. Его рубашка была слегка разорвана, и пятна крови покрывали пол в том месте, где он сидел.

Но мужчина, казалось, не замечал этого.

— Скажи, а как тебе эти наручники? — Спросил Дези. — Это кандалы из кузницы Гефеста. Только бог или ключ, сделанный самим кузнецом могут открыть их. А, учитывая, что боги оставили тебя…

Темный Охотник оглядел комнату. Его полный ярости взгляд мог напугать и Дьявола.

— Твое убийство доставит мне такое удовольствие.

Десидериус рассмеялся.

— Я сомневаюсь, что тебе предоставится шанс, если твоя маленькая подружка узнает, кто ты.

Темный Охотник бросил на нее говорящий взгляд, который просил не выдавать себя. Но этого и не требовалось. Последнее, что она бы сделала — это предательство сестры.

— Именно поэтому ты приковал нас друг к другу? — спросил Охотник. — Хотел поглядеть, как мы будем драться?

— О, нет, — ответил Дези, — это совсем не то, что я планировал. Если вы убьете друг друга, я не буду против, но что я действительно намереваюсь сделать — так это выпустить вас на закате. Понимаешь, Темный Охотник станет жертвой, и я собираюсь в полной мере насладиться, выслеживая и заставляя вас страдать. Нет такого места, где вы бы смогли спрятаться от меня.

Темный Охотник самодовольно улыбнулся.

— Ты думаешь, что способен выследить меня?

— О, да. Вполне. Видишь ли, я знаю все твои слабые места даже лучше, чем ты сам.

— У меня нет уязвимых мест.

Десидериус засмеялся.

— Слова настоящего Темного Охотника. Но у каждого из нас есть Ахиллесова пята, особенно у тех, кто служит Артемиде. И ты не исключение.

Аманда могла поклясться, что слышала, как Десидериус удовлетворенно облизнулся.

— Твоя самая большая слабость — это благородство. Эта женщина ненавидит тебя, и все же, ты не убьешь ее, чтобы оказаться в безопасности. Пока она будет пытаться прикончить тебя, ты будешь охранять ее ценой своей жизни.

Десидериус злобно расхохотался.

— Ты просто не можешь бросить человека в опасности, не так ли?

— Дези, Дези, Дези, — поцокал языком Темный Охотник. — Что же мне с тобой сделать?

— Не смей разговаривать со мной таким пренебрежительным тоном.

— А почему бы и нет?

— Потому что я не просто какой-то испуганных маленький Даймон, чтобы бежать от тебя в ужасе. Я — твой худший кошмар.

Темный Охотник усмехнулся.

— Тебе обязательно прибегать к таким клише? Ну, давай же, Десидистрофа, не можешь придумать ничего пооригинальнее, чем эти фразы из низкопробных фильмов.

Яростное рычание эхом отразилось от стен комнаты.

— Прекрати издеваться над моим именем.

— Извини, ты прав. Меньшее, что я могу для тебя сделать — это проявить немного уважения, перед тем, как уничтожить.

— О, нет, ты не уничтожишь меня, Темный Охотник. На этот раз умрешь ты. Ты не задумывался, насколько она замедлит тебя? Не говоря уж о ее маленьких друзьях. Они будут преследовать тебя, как свора диких собак. И на твоем месте, я бы уповал на это. Ты никогда еще не испытывал таких мучений, какие предстоят тебе в нашу следующую встречу.

Сжатые в плотную, твердую линию, губы Темного Охотника растянулись в улыбке в ответ на угрозы Десидериуса.

— Ты сильно переоцениваешь свои способности.

— Поживем — увидим.

Аманда услышала, как отключился микрофон.

Темный Охотник снова рванул наручники.

— Я убью этого выродка из фильмов ужасов.

— Эй, эй, эй, — вскрикнула она, когда он вывернул ее запястье, пытаясь освободиться. — Эта рука вообще-то пристегнута.

Мужчина остановился и посмотрел на нее. Его взгляд смягчился.

— Близнецы. Это ему в голову не пришло. Есть какие-нибудь мысли насчет того, где может быть твоя сестра?

— Я даже не знаю, где я или сколько сейчас времени. К тому же, я не имею понятия, что тут происходит. Кто ты и кто был тот придурок? — Потом она понизила голос и добавила, — Он может нас слышать?

Кириан покачал головой.

— Нет, микрофон выключился. В данный момент он занят обдумыванием своей маленькой мести. Я не знаю, как ты, но лично я вижу его потирающим руки и смеющимся как Декстер из «Лаборатории Декстера» [1].

Кириан несколько минут разглядывал девушку. Она не билась в истерике…пока, и он хотел, чтобы оно было так и дальше. Информация о том, что Десидериус — это демон, питающийся душами, явно не помогла бы.

Конечно, учитывая склонность ее сестры к охоте на вампиров, это не должно было удивить девушку.

Закрыв глаза, он мысленно потянулся к ее разуму и нашел подтверждение своим опасениям. В ней присутствовала изрядная доля страха.

В отличие от своей сестры Табиты, она не делала поспешных выводов, но ее терзали любопытство и злость. Возможно, он мог бы рассказать ей обо всем и не перепугать до потери сознания, но Темный Охотник в нем придерживался правила «меньше знаешь — крепче спишь». Прямо сейчас, голый минимум — это было все, что ей нужно было знать. Если ему повезет, он сможет освободить их, не выдав о себе больше, чем ей уже было известно.

— Меня зовут Хантер, — официально произнес он. — А «тот придурок» — это человек, который собирается навредить твоей сестре.

— Спасибо, но это я уже поняла и сама.

Аманда нахмурилась. Все это должно было бы испугать ее, но страха она не чувствовала. Слишком сильна была злость. Она умудрилась попасть в самую гущу сумасшедшей жизни своей сестры.

В действительности девушка была рада, что по ошибке схватили ее, потому что Табита без сомнения выкинула бы что-нибудь самоубийственное.

Она взглянула на Темного Охотника и нахмурилась еще сильнее. Откуда он знал Табиту? Что было еще интереснее, как он смог их различить, когда даже мать временами не могла этого сделать?

— Ты один из друзей моей сестры?

Он посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом, а потом рывком поднял на ноги.

— Нет, — ответил он, похлопывая себя по груди, бедрам, заднице и ногам.

Аманда пыталась не замечать восхитительного тона его кожи, когда ее рука следовала за ним. И когда девушка коснулась твердой внутренней поверхности его бедра, она едва сдержала стон.

Хантер был создан для секса и скорости. Как плохо, что он не подходил под ее типаж. На самом деле, он был полной противоположностью тому, что ее привлекало в мужчинах.

Разве нет?

Он чертыхнулся.

— Конечно, он забрал мой телефон, — пробормотал он, направляясь с ней к двери.

Подергав за ручку, мужчина начал осматривать петли. Когда он расшнуровал ботинок и бросил его на пол, Аманда удивленно приподняла бровь.

— Что ты делаешь? Собираешься поплавать?

Он одарил ее дерзкой ухмылкой, наклоняясь, чтобы поднять ботинок с пола.

— Пытаюсь вытащить нас отсюда. А ты?

— Пытаюсь не разозлиться на тебя.

Удивление сверкнуло в его глазах, а потом он вновь обратил свое внимание на дверь.

Аманда наблюдала, как мужчина нажал на одну из серебристых вставок на каблуке, и из ботинка выстрелило зловеще выглядящее пятнадцатисантиметровое лезвие. Он определенно принадлежал к типажу Табиты. Ей было интересно, а нет ли у него еще и метательных звездочек в кармане.

— О—о—о, — сухо прокомментировала она. — Очень страшно.

Он окинул ее серьезным взглядом.

— Детка, ты еще страшного не видела.

У него был такой вид крутого парня, как будто он сидел за рулем «Форд Фэарлэйн» [2]. Она ухмыльнулась и издала совсем не женское фырканье.

Темный Охотник проигнорировал ее. Зазубренным лезвием он пытался расшатать заржавевшие петли.

— Ты сломаешь клинок, если не будешь аккуратнее, — предостерегла она.

Он поглядел на девушку, приподняв бровь.

— Ничто в этом мире не сможет сломать это лезвие.

Мужчина стиснул зубы, колотя по ботинку кулаком.

— И, кажется, ничто в этом мире не сможет сдвинуть с места эти петли.

Он пытался еще несколько минут.

— Черт, — прорычал он, когда петля так и не пошевелилась.

Он спрятал лезвие и наклонился, чтобы надеть ботинок. Полы плаща раздвинулись от его движений, одарив ее замечательным видом его тела.

О, да, славная задница.

У Аманды пересохло во рту, когда он выпрямился во весь свой почти двухметровый рост.

О, боже.

Ну, хорошо, она была готова взять свои слова назад. У него была одна черта, которую она находила неотразимой. Его рост. У нее был пунктик насчет мужчин, выше нее ростом. А с ним, она могла бы легко носить пятнадцатисантиметровые каблуки, не ущемляя его мужское эго.

Он возвышался над ней. И ей это нравилось.

— Так откуда ты знаешь мою сестру? — спросила она, пытаясь сфокусировать свои мысли на сложившейся ситуации, а не на том, как бы ей хотелось почувствовать вкус его губ.

— Я знаю ее, потому что она все время путается у меня под ногами.

Он вновь вцепился в наручник.

— Почему вы, люди, постоянно чувствуете непреодолимую нужду влезть в дела, которые следовало бы оставить в покое?

— Я не влезаю… — она замолкла, когда его слова дошли до ее сознания. — Вы, люди? Почему ты так говоришь?

Темный Охотник не ответил.

— Послушай, — сказала Аманда, подняв вверх руку, показывая браслет наручника. — Я застряла тут с тобой, и я хочу получить ответ.

— Нет, не хочешь.

Это было последней каплей. Она ненавидела мужчин — альфа всеми фибрами своей души. Эти доминанты типа «Я-мужчина—детка—дай-мне-повести» вызывали у нее тошноту.

— Ну, ладно, мальчик — мачо, — сказала девушка с раздражением. — Я тебе не какая-то там маленькая кокетка, чтобы хлопать ресницами при виде быка-производителя в черной коже. Не стоит пробовать со мной свою тактику «я-мужик», а не то я докажу тебе, что известна у себя на работе как «Крушитель Яиц».

Кириан нахмурился.

— Мальчик — мачо? — Недоверчиво повторил он.

Еще никогда в своей чрезвычайно долгой жизни он не встречал никого, кто осмелился бы бросить ему вызов. Когда он был смертным, его приближение заставляло целые римские армии в ужасе спасаться бегством. Лишь немногие осмеливались встретиться с ним лицом к лицу.

Когда он стал Темным Охотником, легионы Даймонов и Апполитов начинали трястись от страха в его присутствии. Его имя произносили с благоговейным трепетом и почтительностью, а эта женщина назвала его…

— Бык-производитель в черной коже, — повторил он вслух. — Не думаю, что раньше меня когда-либо так унижали.

— Значит, ты точно был единственным ребенком в семье.

Это заставило Кириана рассмеяться. На самом деле, когда-то у него было три младших сестры, но ни одна из них никогда не осмеливалась оскорбить его.

Он окинул ее взглядом. Она не была красива, в классическом понимании этого слова, но в ее миндалевидных глазах была определенная экзотика, которая придавала ей обаяние феи.

Ее длинные, распущенные красновато-коричневые волосы рассыпались по узким плечам. Но именно голубые глаза были самыми потрясающими. Теплые и умные, сейчас они сузились от злости.

Легкий румянец окрасил щеки девушки, от чего ее глаза стали еще на тон темнее. Несмотря на опасность, в которой они находились, ему было интересно, как бы она выглядела после ночи дикого, безудержного секса. Он запросто мог представить ее глаза, потемневшие от страсти, взлохмаченные волосы, щеки, покрасневшие от касания его небритых щек и ее губы, влажные и припухшие от поцелуев.

Его тело пылало от таких мыслей.

До тех пор, пока он не почувствовал знакомое покалывание в затылке.

— Скоро рассвет.

— Откуда ты знаешь?

— Я просто знаю.

Кириан потянул ее влево и начал исследовать изъеденные ржавчиной стены в поисках выхода.

— Когда нас выпустят, нам нужно будет найти способ освободиться от этих наручников.

— Как это мило с твоей стороны — признавать очевидное.

Аманда оглядела его тело и увидела рваную рану сквозь дыру в одежде.

— Тебе действительно нужно заняться этим.

— Не дай бог, я истеку кровью, да? — спросил он язвительно. — Тогда тебе придется таскать за собой мой разлагающийся труп.

Она в отвращении сморщила носик.

— Интересно, возможно ли быть более отвратительным? Господи. Кто был твоим кумиром в детстве? Борис Карлофф [3]?

— Вообще-то — Ганнибал [4].

— Ты пытаешься напугать меня, ведь так? — спросила она. — Должна тебя предупредить, что это не сработает. Я выросла в одном доме со злющим полтергейстом и двумя сестрами, которые вызывали демонов просто для того, чтобы подраться с ними. Приятель, я уже столько видела, что твое замогильное чувство юмора меня не трогает.

Он не успел даже понять, что она задумала, когда Аманда схватила край его рубашки и подняла.

Вид его голого живота заставил девушку замереть. Он был упругим, твердым и плоским с такими рельефными кубиками пресса, что любой гимнаст обзавидовался бы. Но выдохнуть ее заставили многочисленные шрамы, покрывающие его кожу.

Что еще хуже, она увидела ужасную рану в боку, зияющую под его ребром.

— О, Боже, что с тобой произошло?

Он рывком опустил рубашку и отступил от нее.

— Если ты о шрамах, то это займет годы, чтобы рассказать о каждом из них. А, если ты имеешь ввиду рану, то я получил ее от тринадцатилетнего Апполита, которого принял за нуждающегося в помощи ребенка.

— Ты попал в ловушку?

Он пожал плечами.

— Мне не впервой.

Аманда сглотнула, окинув его взглядом. Его окружала аура опасности и смерти. Он двигался с текучей грацией хищника, а эти глаза…

Они, казалось, видели больше, чем просто окружение. Странно темные, они излучали неописуемое неземное свечение.

И заставляли ее замирать всякий раз, когда он смотрел на нее.

Аманда никогда не встречала блондинов с такими глазами. Не то чтобы она видела много мужчин настолько же потрясающе красивых. Его черты были совершенными, словно высеченными из камня.

Он распространял просто неестественную мужскую сексуальность. Она знала множество мужчин, которые делали все, чтобы обрести то, что на него природа как будто вывалила прямо из грузовика.

— Так что такое — Темный Охотник? — спросила она. — Это как Баффи — Истребительница Вампиров?

Он рассмеялся.

— Ага, я мелкая, истощенная девочка-подросток, которая важно расхаживает по округе, убивая вампиров в серьгах, которые они вырвали бы из моих ушей и затолкали бы мне в…

— Я знаю, что ты не девочка. Но что же такое Темный Охотник?

Мужчина вздохнул, таща ее за собой по комнате и оглядывая стены, как будто искал потайную дверь.

— Если вкратце, то я уничтожаю тех, кто крадется в ночи.

Холодок прошел по спине девушки от его слов и, все же, она чувствовала, что есть что-то еще, помимо его простого объяснения. Он казался смертельно опасным, но не извращенным и даже не жестоким.

— Почему ты хочешь убить Десидериуса?

Хантер взглянул на нее перед тем, как попытаться вновь открыть железную дверь.

Он рванул ручку с такой силой, что было удивительно, как он не вырвал ее совсем.

— Потому что он не просто убивает людей, он крадет их души.

Аманда напряглась от его слов.

— Он такое может?

— Ты сказала, что уже все повидала, — сказал Кириан с издевкой, — вот ты мне и скажи.

Аманде хотелось его придушить. Еще никогда в своей жизни она не встречала настолько надменного и выводящего ее из себя мужчину.

— Ну почему я всегда влипаю в эти сверхъестественные штучки—дрючки. — пробормотала она. — Неужели один нормальный день — это так много.

— Жизнь редко бывает такой, как мы хотим.

Его слова и странная нотка в его голосе заставили девушку нахмуриться.

Кириан наклонил голову и поднял руку, призывая ее к молчанию.

Неожиданно замок щелкнул.

— Тук-тук, — произнес Десидериус. — У вас есть день на то, чтобы спрятаться. С приходом ночи мы открываем охоту.

— Да, да, — сказал Хантер. — Ты и твоя собака в придачу.

Его небрежный тон удивил Аманду. Ужасные слова абсолютно не волновали его.

— Тебя не пугают его угрозы?

Он сухо взглянул на девушку.

— Дорогая, в день, когда я испугаюсь такого, как он, я лягу у его ног и дам ему нож, чтобы он вырезал мне сердце. Единственное, о чем я волнуюсь сейчас, так это о том, как мне вернуть тебя к сестре и убедить Ее Высочество Твердолобую не соваться в это дело до тех пор, пока я не найду Десидериуса и не отправлю его душу в ад, где ей самое место.

Не в силах сдержаться, несмотря на опасность, в которой они находились, Аманда рассмеялась.

— Ее Высочество Твердолобая? А ты хорошо знаешь Табиту.

Оставив ее комментарий без внимания, он медленно открыл дверь, закрывая ее своим телом, и замер, оглядываясь.

За дверью был узкий коридор с большими, покрытыми пылью окнами, в которых отражалось рассветное солнце.

— Черт, — тихо выругался Охотник, отступая обратно в комнату.

— Что? — спросила она с замершим от страха сердцем, — Там кто-то есть?

— Нет.

— Тогда пойдем.

Аманда двинулась к двери.

Он не пошевелился.

Стиснув зубы, Кириан вновь оглядел коридор и сказал что-то на языке, которого она не знала.

— В чем проблема? — спросила Аманда. — Солнце только встает, и там никого нет. Надо уходить.

Он глубоко, раздраженно выдохнул.

— Люди — это не проблема. Проблема — солнце.

— И что с ним не так?

Темный Охотник несколько секунд колебался, а потом открыл рот и пробежал языком по длинным, заостренным клыкам.