Новогодний P.S.

Глава 7

Илона

И что делать дальше? Собрать вещи, взять Сонечку и, хлопнув дверью, гордо уйти?..

Илона понимала, что подобный поступок будет выглядеть крайне демонстративно и только усугубит напряжённость в отношениях. К тому же, она сама выставит себя в подобной ситуации неблагодарной свиньёй. Воистину, свинство — после всего-то, что Ася сделала для них с Сонечкой, после искреннего гостеприимства и радушия…

По сути, серьёзного конфликта ведь не произошло, они с Асей всё выяснили, вроде бы поняли друг друга и остались подругами. Но…

Она не могла избавиться от отвратительного послевкусия, возникшего после того разговора на премии. Стыдиться ей было нечего, Илона знала, что её помыслы по отношению к Димке были абсолютно, по-дружески чисты, да и его — тоже, за это она могла ручаться. И всё равно она испытывала стыд перед Асей. За то, что — волей или неволей — заставила её ревновать. За то, что внесла смуту и раздор в эту семью. За то, что влезла не в своё дело — а именно, попыталась разобраться с сердечными терзаниями Никиты. В общем, Илона действительно слишком много на себя взяла, и оставаться и дальше в этой семье было просто неловко: не сделать бы ненароком ещё хуже…

Как теперь спокойно смотреть в глаза хозяину дома, не опасаясь, что это может быть истолковано превратно? Как перестать терзаться угрызениями совести и чувством вины перед хозяйкой? Как реагировать, если Никита снова потянется к ней с душевной беседой — не отталкивать же мальчишку, но и увлекаться ролью доброй и бесконечно понимающей сердечной тётушки тоже не стоит…

Остаётся одно — всё-таки уйти. А вот что потом?

Попытаться сдать билет на поезд и купить новый, хотя бы на сегодняшний вечер? Да ну, это почти нереально, шанс найти свободное купе в праздники ничтожно мал.

Переехать в гостиницу? Ага, самое время — предновогодняя Москва трещит по швам от туристов, все отели переполнены, цены взлетели до небес… Ну и перспектива встретить Новый год вдвоём с дочкой, заперевшись в гостичном номере, тоже как-то не слишком вдохновляла.

В Москве у Илоны имелись ещё знакомые, в том числе и её бывшие студенты — супруги Кирилл Рыбалко и Катя Таряник. Но вот напрашиваться к ним домой было бы полной бестактностью. Тем более накануне праздника… у ребят, должно быть, свои планы, своя молодёжная компания. Нет, нет, об этом и заикаться не стоит.

А может быть, она себя просто накручивает? Ну, подумаешь, немного недопоняли с Асей друг друга. Не смертельно же. Да, осадочек остался, было довольно обидно, но ведь Ася так искренне попросила прощения за свой невольный срыв…

Совершенно запутавшаяся Илона присела на диван, рассеянно наблюдая за играющей Сонечкой и следя, чтобы дочка не повредила или не опрокинула наряженную ёлку — малышку постоянно тянуло к новогоднему деревцу, она рассматривала вблизи игрушки, пыталась подёргать за гирлянды и целовала зелёные пахучие веточки.

Слава богу, сейчас в квартире никого, кроме них двоих, не было, не приходилось “делать лицо” и напряжённо улыбаться. Ася с Димой поехали закупаться оставшимися продуктами для завтрашнего застолья. Никита тоже усвистал куда-то с раннего утра. Судя по тому, как старательно он уложил свою светлую чёлку гелем — явно на свидание с Дианой.

В дверь позвонили. Решив, что это вернулись хозяева, и оттого заранее внутренне подобравшись, точно приготовившись к бою, Илона отправилась открывать.

Дверной глазок был оснащён видеокамерой, поэтому, глянув в монитор, она нахмурилась: это оказались не Ася с Димой и не Никита. Илона всмотрелась повнимательнее… и чуть не ахнула от изумления.

В волнении не сразу справившись с замком, она распахнула дверь. Стоящий по ту сторону полуголый мужчина встрепенулся, улыбнулся и радостно выпалил:

— Пожарного вызыва… — но в этот миг он тоже узнал Илону, и улыбка сползла с его лица, а конец фразы застрял в горле.

Галинка

Взбудораженная событиями минувшего вечера, Галинка не сразу смогла заснуть, и потому проснулась на следующее утро совершенно разбитой.

Церемония награждения накануне затянулась: когда они с мужем вернулись домой, было уже за полночь. Даша лениво возлежала на диване в гостиной, смотрела старый добрый рождественский фильм "Один дома" и поедала шоколадные конфеты, Алина же мирно сопела в своей кроватке, разбросав кулачки в разные стороны и сладко улыбаясь во сне. На секунду Галинка даже испытала укол не то обиды, не то ревности: дочка, похоже, не сильно-то и переживала из-за материнского отсутствия… Главное — чтобы вовремя давали молоко, меняли памперс и окружали теплом и заботой.

— Как всё прошло? — спросила она у Даши на всякий случай. — Сложности были?

— Абсолютно никаких, — пожала плечами та и беззаботно улыбнулась, шурша очередным конфетным фантиком. — Ребёнок накормлен, выкупан и развлечён. Ну, а про ваши успехи не спрашиваю… я смотрела онлайн-трансляцию премии. Немного обидно, пап, что главная мужская роль тебе так и не досталась, но в любом случае, поздравляю с успехом спектакля!

— Спасибо, — Белецкий благодарно приобнял старшую дочь. — У тебя попа от такого количества конфет не слипнется?

— Фу, как некультурно, — покачала головой Даша. — А ещё взрослый интеллигентный человек!

— Ты, наверное, устала? — озабоченно спросила Галинка. — Дальше мы сами справимся… твоя комната свободна, можешь идти к себе и отдыхать. Уже поздно.

— Нет, я домой поеду, — отказалась та. — Сейчас такси вызову.

— Уверена? — Белецкий чуть нахмурился. — Час ночи…

— Ай, брось, мне не пятнадцать лет. Да и Женьке я обещала, что вернусь ночевать!

Женькой звали Дашиного мужа-программиста, который работал дома и, преимущественно, ночами. Белецкий скептически усмехнулся.

— Ни в коем случае не хочу ставить под сомнение ваше безграничное семейное счастье, но, боюсь, он даже не заметит до утра твоего отсутствия… если, конечно, электричество не отключат и комп не вырубится. Вот тогда, быть может, Женька немного отвлечётся от своей работы.

— Папенька, вы занудный старикашка, — Даша показала ему язык. Белецкий ахнул в притворном шоке:

— Это я старикашка?! Ну, спасибо тебе…

— Откровенно говоря, милый, ты сам напросился, — засмеялась Галинка и повернулась к девушке:

— А может, всё-таки останешься, Даш?

— Нет-нет. Я предпочитаю засыпать в своей постели.

Как только Даша уехала, Галинка отправилась в душ. Стоя под тёплыми расслабляющими струями, она намыливала плечи, грудь, руки, живот… и робко думала: а может быть, всё не так ужасно? Может быть, она не такая уж и уродина? Нынешним вечером она услышала столько комплиментов в свой адрес… не могут же они все до единого быть фальшивыми.

Но, когда Галинка вышла из душевой кабины и нечаянно бросила взгляд в висевшее над раковиной зеркало, то разочарованно вздохнула. Даже запотевшее стекло не могло скрыть всех масштабов катастрофы. Она была жирной и страшной… во всяком случае, сама искренне верила в это.

Запахнув на себе поплотнее полы банного халата и намотав на мокрые волосы чалму из полотенца, она вышла из ванной комнаты. Муж уже спешил ей навстречу с похныкивающей дочкой на руках.

— Вот… только что проснулась. Может быть, проголодалась?

— Да, пора бы, — кивнула Галинка, — сейчас мы это решим, давай её мне.

Присев на краешек кровати, она устроила ребёнка на специальной подушке для кормления. Грудь уже ломило от прибывшего за вечер молока, и Галинка с невероятным облегчением приступила к выполнению своих прямых материнских обязанностей.

Уставшие ноги гудели, и Галинка вытянула их на пуфик, чуть заметно поморщившись от боли в икроножных мышцах.

— Что случилось? — заметив её гримасу, спросил муж. Она смущённо улыбнулась, не ожидая, что он заметит.

— Немного отвыкла ходить на каблуках за столько месяцев…

— Бедняжка. Когда покормишь Алину — я заберу её, сам укачаю и уложу. А ты отдыхай. Как освобожусь, сделаю тебе массаж, если ты ещё не заснёшь.

— Спасибо, Саша, — Галинка растроганно заморгала, — ты такой милый…

Она не сомневалась, что муж отлично справится с укладыванием. Он души не чаял в дочке, и наблюдать за ними обоими было порою весьма умилительно. Белецкий был готов на что угодно, чтобы вызвать улыбку Алины, смешил и тормошил её, бережно прихватывал крошечные пальчики губами, бесконечно целовал малышку и не спускал её с рук. Иногда Галинке казалось, что он любит дочку больше, чем её саму…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот и сейчас, лёжа в постели с закрытыми глазами и прислушиваясь к тому, как он носит Алину по спальне, убаюкивает и укачивает, что-то нежно напевает и шепчет в малюсенькое ушко, она едва не почувствовала себя лишней.

Наконец, девочка заснула. Галинка уже сама почти уплывала в сон, когда почувствовала, что муж присел на кровать.

— Я не сплю, — пробормотала она. — Если ты ещё не передумал и если это звучит не слишком эгоистично, то от массажа я не откажусь.

Одна его ладонь легла Галинке под поясницу, приподнимая её, а вторая аккуратно потянула вниз резинку её свободных пижамных штанов. Ах, да — массаж же делается на голое тело…

— Перевернись на живот, — шепнул он ей. Галинка повиновалась.

Его руки обхватили щиколотки жены, нежно их поглаживая, скользнули выше — от икр к коленям, затем продолжили пока ещё деликатные, осторожные, неторопливые касания. Галинка снова закрыла глаза, полностью отдаваясь приятным ощущениям. Ноющие ноги отзывались на эти разогревающие прикосновения с благодарностью. Затем сильные пальцы мужа принялись растирать её ноги более напористо, пощипывали, разминали — и это снова было безумно приятно, Галинке хотелось, чтобы массаж продолжался бесконечно.

— Может, тебе стоит пройти полный курс оздоровительного массажа для всего тела? — спросил он обеспокоенно. — Ты ужасно напряжена, мышцы как каменные.

— Я не против. А массажист будет таким же сексуальным и нежным, как ты? — лениво мурлыкнула Галинка: вопреки его словам, она чувствовала себя в данный момент просто прекрасно. Белецкий хмыкнул.

— О боже, надеюсь, что нет.

Она окончательно размякла и вскоре погрузилась в сладкую расслабляющую дремоту, на грани между сном и реальностью, а затем вдруг почувствовала, как рука мужа плавно легла ей на бедро и скользнула по крутому изгибу.

Через мгновение он перевернул жену обратно на спину и, дразня, пробежался пальцами по её животу, как пианист по клавишам инструмента… по самым её “проблемным”, самым несовершенным местам. Вспомнив об этом, вместо прилива желания Галинка испытала приступ паники и сразу же привычно напряглась и застыла. Хотя в спальне было темно и Белецкий всё равно едва ли мог что-то разглядеть… Однако муж, будто не замечая её скованности, улёгся рядом, продолжая гладить её бёдра мягкими, успокаивающими движениями. Затем притянул жену к себе, и они оказались лицом к лицу. На ней всё ещё был надет “верх” от пижамы, но даже через ткань Галинка чувствовала жар его обнажённого торса. Его горячая ладонь нырнула под одежду, коснулась её груди… и вот тут тело, отбросив неловкость и смущение, наконец-то отозвалось на его ласки. Галинка почувствовала, как внутри зарождается такое знакомое, хоть и подзабытое слегка, смутное томление. Остро предвкушая каждое новое прикосновение, она ещё теснее, ещё крепче прижалась к мужу и ощутила, что он почти уже на грани. Белецкий обхватил её лицо, нашёл её рот губами, и они несколько минут просто с упоением целовались, как не делали уже очень давно. Сейчас же возникло полное ощущение того, что они снова безумно влюблены и счастливы — как тогда, в Крыму. Первый поцелуй… первая близость, такая желанная и пугающая одновременно…

Он не спешил переходить к активным действиям, давая ей возможность окончательно расслабиться и почувствовать себя хозяйкой положения, хотя — это было очевидно по его прерывистому дыханию — сам уже едва справлялся с желанием. Галинка осмелела, нащупала в темноте его руку и положила себе на грудь…

…но тут в своей кроватке захныкала Алина, очевидно, ещё не успевшая крепко заснуть и разбуженная их вознёй.

— О господи, — в бессилии тихо простонал Белецкий, откидываясь на подушки. Галинка и сама была разочарована: губы её лихорадочно горели и жаждали новых поцелуев, тело требовало продолжения. Но она прекрасно понимала, что момент упущен: даже если удастся быстро успокоить дочку, всё равно уже не получится заново расслабиться и без остатка отдаться силе ощущений во второй раз. Скорее уж, она начнёт предсказуемо грузиться на предмет: “Ой, мы можем снова разбудить Алину!” И какой секс в таких условиях, скажите на милость? Ей-богу, пора уже идти на крайние меры — к примеру, предложить мужу быстренько (пока дочка опять не проснулась) перепихнуться где-нибудь в другой комнате, да хоть в ванной, чтобы снять напряжение… Ну нельзя же, нельзя, в самом деле, так долго держать мужика на голодном пайке.

Когда Алина опять заснула, Галинка нырнула к мужу под бочок и виновато прошептала:

— Извини… Наверное, я просто не могу быть одновременно хорошей женой и хорошей матерью.

— Глупости, — возразил он, примирительно обняв её. — Ты прекрасная, заботливая жена и удивительно нежная, любящая мама.

— Как ты отнесёшься к тому, если я вдруг и в самом деле решу вернуться на работу? — спросила она осторожно. — Я действительно скучаю по сцене и… по всему остальному.

Белецкий помолчал.

— Если это то, чего тебе действительно не хватает… если это сделает тебя счастливой… то почему нет? — откликнулся он наконец.

— Я боюсь, — так же шёпотом призналась она. — Алина ещё совсем маленькая, ей всего шесть месяцев.

— Это твоя жизнь, — заметил он справедливо. — Ты же знаешь, что бы ты ни выбрала — мы, к счастью, сможем себе это позволить. Так что решай сама.

Она благодарно прильнула к мужу и заговорщически прошептала ему прямо в ухо:

— Я хочу полететь в Крым на Новый год. Давай возьмём билеты на завтрашний вечер?

— Ты серьёзно? — оживился он, обнял её, прижал к себе и с признательностью поцеловал в щёку.

— Спасибо, Галюша. Ты не пожалеешь. Даю слово.

Она вспоминала всё это утром на кухне, пока кормила мужа и дочку завтраком. Алина сидела в своём детском стульчике, собираясь с силами для того, чтобы плеваться в окружающих пюре из брокколи, а Белецкий быстро допивал чай, торопясь на радио для интервью.

— Ну так что, я забронирую билеты на сегодня? Или ты сам? — уточнила Галинка напоследок.

— Давай ты, Галюша, — он взглянул на часы. — Я могу закрутиться и забыть… у тебя же есть мои паспортные данные.

— Договорились, — кивнула она. — Постарайся всё-таки сегодня не слишком задерживаться. Нам ведь ещё вещи собирать… хоть и летим всего на пару дней.

— Хорошо. Пока, любимые, — он поцеловал в щёку сначала её, потом Алину, и торопливо вышел из кухни.

Никто не мог предвидеть, что всего через какой-то час их жизнь перевернётся с ног на голову…

Ася

— Нет, ну я, конечно, предполагала, что перед Новым годом в магазинах будет аншлаг, но не до такой же степени, — проворчала Ася, пока они с Димкой тщетно пытались пробиться сквозь толпы народа в гипермаркете, и с досадой взглянула на часы. — Всего лишь полдень, а тут уже яблоку негде упасть! — она покачала головой. — Такое ощущение, что все специально дотянули до последнего, а сегодня утром дружно ломанулись штурмовать прилавки… И ведь такой ажиотаж, почти паника — “ах, а вдруг мне не достанется банка зелёного горошка?!” Это же конец, провал, катастрофа — Новый год ни за что не наступит без оливье! Хотя сегодня всего лишь тридцатое декабря и я вовсе не вижу поводов так истерить.

— Есть старая хохма, — отозвался Дима в ответ на её гневную тираду. — "Нужно сходить в магазин сегодня, а то завтра там будет не протолкнуться", подумал тридцатого декабря весь город.

— Так и есть, — Ася криво улыбнулась.

— Но вообще-то, у хорошей хозяйки все овощи для салатов и яйца сварены уже сегодня, — рассудительно заметил Дима. — Чтобы завтра осталось только всё нарезать, смешать и заправить.

— Так, погоди, не поняла — это ты намекаешь на то, что я плохая хозяйка?! — Ася шутливо прицелилась в мужа ананасом, делая вид, что собирается швырнуть заморский фрукт ему в лицо.

— Я не намекаю, а прямо говорю, — беззлобно поддел её Дима. — Когда ты в последний раз салаты-то резала? Даже не на Новый год, а вообще?.. Это не в упрёк тебе, — добавил он умиротворяюще, — просто констатация факта. А так… мне не принципиально, будет ли салат, который я ем за новогодним столом, приготовлен дома или где-нибудь в ресторане.

— Нет, меня реально пугает этот массовый психоз, — серьёзно сказала Ася, ещё раз осмотревшись по сторонам. — Взгляни, какие вокруг дикие и страшные лица. Прямо-таки зомби! Метут с полок все подряд, как будто перед войной… Вообще такое ощущение, что эти люди едят всего один раз в году, причём ночью. Дорвались! Какой алчный блеск в глазах… Как будто в любой другой день из трёхсот шестидесяти пяти ни оливье, ни селёдку приготовить просто невозможно. И икру в остальные дни, видимо, не продают — в лучших традициях эпохи совкового дефицита…

— Злючка, — констатировал Дима. — Одно дело — просто приготовить оливье, а другое — съесть его за праздничным столом с самыми близкими людьми, рядом с украшенной ёлкой, под фоновый шум кошмарного Голубого огонька по телевизору и взрывающихся салютов за окном… Короче, здесь важна сама атмосфера, — многозначительно подытожил он.

— Ага, — язвительно добавила Ася, — и непременно раз в году сделать причёску, маникюр и педикюр, а потом в новом наряде (обязательно в новом, чтобы он, не дай бог, не был засвечен на других фотографиях) попозировать у ёлочки “всей семьёй, культурно” в дурацких красных колпаках и с вымученными улыбками… — но тут же, поймав серьёзный Димин взгляд, осеклась.

— Я действительно очень злая? — тихо и виновато спросила она у мужа. Он прикоснулся пальцем к её губам, словно запирая их на замок.

— Аська моя любимая, не надо так презирать весь остальной мир и по умолчанию считать людей ниже, тупее и хуже себя. Поверь, не все делают маникюр один раз в год и позируют у ёлок с фальшивыми улыбками, — он усмехнулся. — То, что доставляет радость другим, пусть даже простую и незатейливую… не всегда подлежит осмеянию.

Ася смутилась и присмирела.

— Да, я знаю, что иногда меня буквально несёт, но просто не могу остановиться… Самой от себя бывает противно, — пожаловалась она. — В качестве искупления предлагаю замутить всем вместе традиционную фотосессию у ёлки в колпаках Санты… как ты на это смотришь?

— С огромным энтузиазмом, — Дима фыркнул. — Глядишь, ещё человека из тебя сделаем.

Уже стоя с полной тележкой в километровой очереди на кассу, Ася вдруг вспомнила об одном важном деле.

— Слушай, Дим, мы можем по пути заскочить в магазин спорттоваров? Ну, тот, большой, на Павелецкой.

— Зачем? — удивился он.

— Купить Никитке подарок! В интернете заказывать уже поздно, доставка не успеет до Нового года.

— Так ведь мы уже…

— Нет, нужен ещё подарок, — Ася опустила ресницы.

— И что же именно?

— Коньки.

Глаза у Димы полезли на лоб.

— Я уже погуглила лучшие фирмы, производящие фигурные коньки, в том числе и для мальчиков-подростков, так что это не займёт у нас много времени, — поспешно заверила Ася.

— Это и в самом деле так необходимо? — мрачно осведомился супруг, со скрипом принимая тот факт, что с карате у Никиты действительно покончено.

— Ужасно необходимо и жизненно важно, — подтвердила жена. — Похоже, он действительно всерьёз влюблён в ту девочку-фигуристку…

— А имя у девочки-фигуристки есть?

— Диана. Между прочим, завидная невеста, — усмехнулась Ася. — Дочка певца Тима Солнцева… слышал о таком?

— О, нет… — Дима с наигранным ужасом закатил глаза и театрально поморщился, хватаясь за сердце. — Опять эта ваша богема… простую, обычную девочку он, конечно, не мог выбрать?! Я этого не переживу, — и засмеялся.

Ася замялась ненадолго, собираясь с духом, но потом всё-таки решилась.

— На самом деле… Кит хочет ещё один подарок.

— Ещё один? Однако, запросы у парня, — хмыкнул Дима. — Что на этот раз?

— От нас обоих зависит, получит он это или нет. Но быстро в любом случае не получится. Уж точно не к Новому году…

— Ну, хорош уже интриговать, — возмутился муж. — Что?

— Ему хотелось бы иметь младшую сестру, — Ася не выдержала и отвела взгляд, не зная, какая последует реакция.

Дима некоторое время молчал.

— Ты имеешь в виду… удочерить? — выдавил он из себя наконец.

— Нет, блин, я тут внезапно обрела способность размножаться почкованием, — рассердилась Ася на его тугодумие. — Ну конечно же, удочерить. Мало ли в Москве девчушек, оставшихся без родителей…

— М-да… — задумчиво протянул Дима. — Это, мягко говоря, неожиданное пожелание…

— Я так понимаю, ты не в восторге от самой идеи? — расстроенно резюмировала Ася, наблюдая за выражением его лица. — Ты против?

— Просто пытаюсь прийти в себя. Но почему я должен быть против? По-моему, ты сама этого не хотела и сразу чётко обозначила: одного ребёнка достаточно. Помнишь?

— Я и до Никиты говорила, что никогда не смогу полюбить приёмного малыша. А потом увидела его и поняла, что ошибалась…

— Ты действительно готова пройти всё это во второй раз? Все эти справки, документы, беготня по инстанциям, собеседования… — напомнил Дима. Ася решительно тряхнула головой:

— Думаю, да. Ведь Никита действительно принёс в наш дом счастье… А с появлением малышки мы, как Матроскин, станем “в два раза счастливее”!* Я же знаю, Дим, что в глубине души ты хочешь большую семью. Кит будет очень рад…

— Ну хорошо, — серьёзно сказал Дима, — нам нужно всё это как следует обдумать и обсудить. Такие вопросы не решаются походя, возле кассы в магазине.

___________________________

*Ася намекает на фразу из мультфильма “Каникулы в Простоквашино* (1980), которую произносит кот Матроскин: “Я и так счастливый был, а теперь в два раза счастливей стану, потому что у меня две коровы есть!”

Когда они уже загрузили купленные продукты в Димину машину и собирались ехать, у Аси затрезвонил мобильный. Она взглянула на номер и удивлённо округлила глаза — звонил Александр Белецкий.

У неё с ним были неплохие приятельские отношения после тех памятных съёмок, но всё же достаточно поверхностные: во всяком случае, Ася и Белецкий не были до такой степени близки, чтобы регулярно созваниваться и болтать обо всякой ерунде, хотя при встречах неизменно были рады друг другу. Его звонок мог означать только одно: случилось что-то срочное и важное, раз она ему так внезапно понадобилась.

— Да, Саша, здравствуй, — откликнулась она в трубку. Услышав мужское имя, Дима покосился на жену, но тут же застыл, потрясённый выражением её лица, вмиг ставшего мертвенно-бледным.

— Что ты такое говоришь?! — воскликнула она. — Как… когда это случилось?.. Господи, это просто невозможно…

Вот теперь и Диме стало ясно: стряслось что-то страшное, ужасное, может, даже непоправимое. По обрывкам фраз, которые роняла в трубку расстроенная и испуганная Ася, трудно было выхватить суть проблемы, и Дима с тревогой ожидал окончания разговора.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, конечно, у меня остались связи на телевидении… — говорила между тем она. — Разумеется, я подключу всех своих знакомых и друзей. И в СМИ, само собой. Я сделаю всё, что в моих силах… Где ты сейчас? Скинь мне адрес в сообщении, я подъеду. И пожалуйста, пожалуйста, не паникуй. Будем верить в лучшее!..

Закончив беседу, Ася некоторое время всматривалась в пространство перед собой невидящим взглядом.

— Что случилось? Кто это? — взволнованный Дима дёрнул её за руку. Ася опомнилась, спохватилась, подняла глаза на мужа.

— Это Саша Белецкий. Его ребёнка похитили сегодня утром.

Илона

— Се… Серёжа? — проглотив своё изумление, поинтересовалась она.

Это действительно был он — Илонин попутчик из поезда. Поклонник, так горько разочарованый её отказом оставить номер телефона. Тот милый и вежливый парень, который трогательно помогал ей и с Сонечкой, и с вещами…

Она рассматривала его странный внешний вид, пытаясь сообразить, что всё это значит. Сергей был одет лишь в тяжёлые армейские ботинки, бежевые брюки с лимонно-жёлтыми полосками на штанинах и… подтяжки красного цвета. Венчала образ большая плюшевая коала, которую он неловко прижимал к своей голой груди.

Так, стоп. Что за хрень?.. Коала?!

— Здр… дравствуйте, Илона, — выговорил молодой человек, тоже слегка запнувшись.

Она нахмурилась и озабоченно потёрла виски пальцами, всё ещё не понимая, что сейчас вообще происходит.

— Как вы меня нашли? — строго поинтересовалась Илона наконец.

— Я? — в замешательстве переспросил Сергей, но тут же исправился:

— Кто ищет, тот всегда найдёт!

— Нет, я серьёзно! — Илона вовсе не намерена была шутить: сама ситуация выглядела слегка безумной и потому откровенно её беспокоила. Сергей что, выследил их с Сонечкой?..

— Как вы узнали, где я остановилась в Москве? Откуда раздобыли этот адрес?

— Адрес?.. — Сергей продолжал всё так же отчаянно тупить, не давая ответов на простые, как казалось Илоне, вопросы, и по сто раз переспрашивая.

— Ну разумеется, адрес. Вы же сюда приехали не наугад. Вы знали, что я остановилась у подруги, которая здесь проживает.

На лице Сергея промелькнула тень догадки.

— Ваша подруга — Лена Ракитина? — с надеждой уточнил он.

Теперь настал черёд тупить Илоне.

— Какая ещё Лена Ракитина? Вы о чём, вообще?!

Молодой человек с шумом выдохнул.

— Послушайте, Илона… вы, конечно, можете мне сейчас не поверить… я и сам, откровенно говоря, в шоке… но я правда не искал вас. Вернее, я безумно счастлив, что мы с вами вот так внезапно встретились. Но… это действительно случайность. Какое-то дикое совпадение. Стечение обстоятельств. Мне нужна Лена Ракитина из сорок восьмой квартиры. Мне сказали, от лифта — сразу налево.

— Из сорок восьмой?.. — отозвалась Илона, тоже растерянная. — Так это… это ведь этажом выше! — сообразила она, наконец. — У нас сорок пятая. Вы, наверное, раньше из лифта вышли.

— Сорок пятая? — Сергей задумчиво поднял глаза кверху. — Чёрт, наверное, и правда перепутал!

Илона снова перевела глаза на его диковатое облачение. Её так и подмывало спросить, всегда ли он разгуливает в конце декабря по чужим подъездам с голым торсом (весьма привлекательным торсом, надо отметить), но ощущение некоторой бредовости происходящего всё ещё не отпускало её, и она даже не была уверена в том, что всё это сейчас происходит не во сне.

— Подождите, — осенило её вдруг, — что вы там лепетали про пожар?

Сергей стал красным, как рак.

- “Пожарного вызывали?” — тихо повторил он свою самую первую реплику.

Илона снова и снова переводила взгляд с его подтяжек на плюшевую коалу — и обратно, точно решая в уме какой-то сложный ребус.

— Бинго! — вскричала вдруг она. — Это же костюм австралийского пожарника*, верно?

Сергей смущённо переступил с ноги на ногу.

— Ну да. Заказ был именно на австралийского.

— Заказ? — теперь все пазлы в её голове улеглись в определённую картинку. — Так вы работаете… стриптизёром?

Молодой человек изменился в лице, ещё больше покраснел и возмущённо вскричал:

— Что вы такое говорите?! Как вы вообще могли подумать обо мне подобную гадость?! Никакой я не стриптизёр, и… и не жиголо, если уж на то пошло! Я просто помогаю другу!

Соседняя дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели показалось чьё-то любопытное лицо, даже не разобрать толком — мужское или женское.

— Прекратите орать, — посоветовало оно почти доброжелательно, — а не то я полицию вызову. Срамота какая! Устроили тут разборки голышом, ни стыда, ни совести…

— Извините, — пробормотал Сергей в раскаянии. В ту же секунду Илона ловко ухватила его за одну из подтяжек и буквально втащила в прихожую, а затем захлопнула дверь: не хватало ещё, чтобы Асины соседи потом сплетничали о голых мужиках возле её квартиры…

— А ну-ка, сейчас же выкладывайте всё от начала до конца! — потребовала она. — И не вздумайте мне врать, я педагог, я обман за версту чую! Кто вы такой, чёрт бы вас побрал?!

— Вообще-то, я врач, — сконфуженно пояснил Сергей, и Илона не могла не расхохотаться в ответ на это заявление.

— Серёж, вы уж как-то определитесь, а? Всё-таки пожарный, врач или стриптизёр?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да не стриптизёр я! — снова оскорблённо вскинулся молодой человек. — Говорю же вам, друг попросил помочь… он сам никак не успевает, у него предновогодний аврал, куча заказов, он буквально разрывается.

— Значит, это друг — стриптизёр? — уточнила Илона. Сергей с досадой поморщился.

— Да нет же. Никто не стриптизёр, что вы заладили!.. У Пашки собственное агентство, вернее, шоу-театр. С аниматорами! Они не только австралийских пожарных могут изобразить, так-то. У них и диснеевские персонажи, и герои русских мультфильмов, и пираты, и зомби, и животные…

— Вообще-то, аниматоры — это для детей, нет? — спросила Илона.

— Вовсе не обязательно. Знаете, сколько заказов в новогодние дни для корпоративов? Кто-то хочет банальных деда Мороза со Снегурочкой, кто-то вот… пожарного.

— Но вы же не на корпоратив приехали.

— Нет. На день рождения. Подружки этой самой Лены Ракитиной решили устроить ей сюрприз на двадцатилетие, она фанатка тех ребят из Австралии. Но никакого стриптиза! Я должен просто зачитать ей поздравление, подарить вот эту грёбаную коалу… и, возможно, попозировать для её инстаграмчика. Только и всего! У Пашкиного шоу-театра хорошая репутация, никаких вольностей с клиентами они себе не позволяют, — добавил он с видом оскорблённой невинности.

— Ну, а вы-то какое отношение имеете к агентству вашего друга? — всё ещё недоверчиво продолжала расспрашивать Илона. — Раз вы, как сами говорите, вообще врач…

— Я и правда врач! Между прочим, сегодня у меня было ночное дежурство. Жутко не выспался… но отказать Пашке не могу, мы с ним с первого класса дружим.

— А у него что, внезапно закончились все аниматоры? — спросила Илона с иронией.

— Тот, который должен был изображать пожарника, сломал вчера ногу. Сами понимаете, найти замену под Новый год не так-то просто, все заказы давно расписаны и роли распределены…

— И что, в Москве реально такие талантливые врачи, которые, если надо, и пожарного достоверно изобразить могут? — скептически осведомилась она. Сергей вздохнул.

— Понимаю ваши сомнения, это действительно выглядит странно… Но мы с Пашкой в детстве были звёздами школьного драмкружка. Он-то после выпуска поступил на актёрский факультет, а я вот в медицинский… но кое-какие артистические навыки остались, — сромно добавил он.

— И что, вот вы прямо так и ехали по городу… полуголым? — уточнила Илона, немного смутившись.

— Почему, у меня куртка в машине… Пашка служебное авто выделил, — пояснил Сергей. — Добежать от машины до подъезда — минутное дело, а тут внутри уже тепло. Да и вообще, я закалённый, в проруби купаюсь.

— И сколько же зарабатывают аниматоры? — продолжала она свой допрос. — Не сочтите за бестактность, мне просто любопытно.

— Ну… у Пашки в новогодние дни ребята получают от десяти до пятнадцати тысяч за полчаса работы. В зависимости от сложности исполняемой роли.

— Ладно, — Илона встряхнула головой и немного подумала, — считайте, что вы меня убедили, хоть это всё равно звучит очень и очень странно… и я не верю в подобные совпадения.

— А если это — знак судьбы, а? — подмигнул ей Сергей. — Теперь-то вы просто обязаны дать мне номер телефона.

— Прямо-таки обязана? — улыбнулась Илона. — Ну хорошо, в конце концов, это такая мелочь… Давайте, записывайте номер и дуйте скорее к вашей имениннице. Она, наверное, вас заждалась.

— Она вообще не знает, что я приеду, — пробормотал Сергей, доставая из кармана мобильный. — Сюрприз будет…

— Да уж, сюрприз точно удастся, — она не выдержала и засмеялась. — На меня, во всяком случае, ваш прикид произвёл просто неизгладимое впечатление!

Затем Илона снова распахнула входную дверь, освобождая Сергею путь.

— Что ж… удачно вам отработать, — пожелала она на прощание. Молодой человек пристально взглянул ей в глаза.

— Вы… больше ничего такого не думайте, Илона. Это правда — просто работа.

— Я ничего и не думаю, Серёж. С наступающим!

— Спасибо, и вас. Я… я обязательно позвоню вам.

— Ну хорошо. Звоните, — улыбнулась Илона.

___________________________

*Красавцы-пожарные из Австралии прославились на весь мир после того, как стали принимать участие в благотворительных фотосессиях. Начиная с 1993 года, сексуальные огнеборцы раздеваются для съёмки традиционного календаря: как правило, они предстают топлес, позируя с животными (котятами, щенками, кенгуру, коалами, овечками, попугаями). Средства от продажи календарей идут на благотворительность: в детские медучреждения, фонды защиты природы и т. д. Словосочетание “австралийский пожарный” стало своеобразным мемом, символизирующим сочетание сексуальности, мужественности, милоты и доброты в одном наборе.