О людях, эльфах и волшебных камнях

34

Толик висел на плече Маглора и усиленно делал вид, что не может идти самостоятельно. Второй рукой он опирался на копье, а когда ворота, наконец, открыли, картинно рухнул прямо Серегону под ноги.

— В палаты исцеления его! — рявкнула Лея.

— Что там? Что наши? — спросил с крепости «близнец».

— Порядок, — Маглор привалился к стене и небрежно уронил рядом собственное копье. — Даже живы все. Люблю я эти правила с добиванием. Вот только Нарион…

— Ты цел? Ранен? Если ранен, иди в палаты исцеления, — сурово оборвала его Лея.

— Я обещал тебе, о дева, что непременно попаду в твои руки после этой битвы, — он попытался изобразить поклон.

— В палаты исцеления!

Слушать, чем закончиться эта перепалка, Ирка не стала. Выскользнула из ворот крепости и побежала к Владу, наплевав на все правила и игровые условия.

— Как я его, а, Ришь? Ты видела? — Влад даже привстал ей навстречу.

— Видела через стену, — судя по довольной физиономии, он был в полном порядке, и Ирка с облегчением перевела дух. — И теперь что?

— Схожу в мертвятник, посижу там пару часов, вернусь в новой роли.

— Соболезную, мужик, — хохотнул балрог. — У вас-то он игровой.

— Переживу как-нибудь. Ир, можно просьбу? Вот прямо последнюю просьбу умирающего мертвеца? Принеси водички. Пить хочу, как трындец!

Невольно Ирка улыбнулась. Странно сказать, она и в самом деле испугалась, что с Владом может случиться что-то плохое. Она глянула искоса на балрога. Здоровенный дядька, взрослый, серьезный. И Влад его победил. А теперь валяется под деревом, взлохмаченный, счастливый, как будто не умер только что.

Поддавшись невольному порыву, Ира присела на корточки, звонко чмокнула Влада в лоб и только после этого пошла в лагерь за водой, обогнав у самых ворот нагруженного чужими щитами и копьями Цемента.

Кружку воды они честно разделили на троих — между Владом, балрогом и девушкой в черном, которая оказалась орком. Или орчихой, пойди еще разбери. И Ире еще пришлось помогать Владу снять латную рукавицу, потому что в ней он никак не мог ухватить кружку.

Она села на землю рядом. Подумала чуть-чуть и отвела влажные волосы со лба парня. Влад отдал воду балрогу и поймал Иркину руку. Пальцы у него едва заметно дрожали. Может быть, потому что рукавица была тяжеленной, и наруч тоже, а может быть, и не только потому.

Прихрамывая, к ним подошла Айфе. Вытянутый конец щита чертил за ней пунктирную линию по земле, на щеках горели пятна лихорадочного румянца. Спросила у орочьей девушки:

— Живая?

— На последнем издыхании, — отозвалась та.

Айфе изобразила короткое движение мечом:

— Добиваю.

Потом она остановилась над Владом и лицо ее стало суровым.

— Нарион, — тихо сказал Карантир. — Как же так-то? Все, кто из пламени, в него и уходят. А мы остаемся в этих землях, обожженных и пустых.

Он развернулся и тяжело зашагал прочь.

Из ворот выглянула Лотиэн. И тут же крикнула гневно:

— Гвирит! Помоги лорду.

— Я не ранен, — Карантир отмахнулся. — Ногу подвернул. Найди кого-то, пусть заберут Нариона в крепость. Нечего ему лежать здесь со всей этой поганью. Будет тебе тризна, друг.

— Всю жизнь мечтал, — проворчал Влад едва слышно.

— Пафосен, — хмыкнул балрог. — Мы тогда пойдем. В Ангбанде завтрак дают.

— Макароны, — мечтательно подхватил орчиха. — С тушенкой.

— Блин, — Влад страдальчески закатил глаза. — Жрать охота.

— Гвирит! — из крепости снова выглянула Лея. — Иди сюда!

Их воины возвращались в крепость. Многие из них были ранены, и Ирке пришлось помогать Лее и Турвен бинтовать, поить травяными чаями и еще какими-то снадобьями из склянок. Больше всех почему-то досталось Толику.

— Дурак, — ворчал Цемент, транспортируя раненного лорда в шатер. — Кто ж с копьем вперед щитов лезет?

Кроме Влада, погибших не было.

— Правила хорошие. Для нас хорошие, я имею в виду, — объясняла Ире Лея, прилаживая Дунэделю перевязь для раненой руки. — Чтобы кто-то умер, его нужно или сразить в поединке, или зарезать сзади, или добить на поле битвы. И еще от ран, если никто не будет лечить. С другими правилами было бы у нас уже шесть лордов, а не семь. Келегорм хорошо огреб.

— Будет теперь мой прекрасный брат лежать на руках у дев и страдать, — рядом плюхнулась Айфе. Нижняя сорочка, влажная от пота, липла к спине, под сорочкой угадывалось еще что-то белое.

Ругаясь, Айфе стянула сапог вместе с носком и стала ощупывать голеностоп. — Ты как? — спросил Дунэдель.

— Нормально. Даже не ранен. У меня из-за этого щита только башка торчит. Вот по ней и настучали. Но шлем хороший.

— Закрывайся, блин. Короче, у тебя щит не красоты висит. Работай им давай! — в голосе Дунэделя звучало неподдельное возмущение.

— Да он тяжелый, паскуда, — Айфе скривилась. — А из меня щитник… Ну как из тебя балерина.

— А я в детстве ходил на хореографию! — заявил Димка. Подергал за перевязь и встал. — Ладно, пошли мы Нариона забирать. На щите и с печальными лицами, короче.