О вампире

— Пойдем. — Джастин повернулся и пошел вниз.

Холли коротко посмотрела ему вслед, потом вздохнула и последовала за ним. По правде говоря, она не чувствовала, что у нее было много выбора. Казалось очевидным, что она не может оставаться здесь, не рискуя выпить своего мужа, возможно, до смерти. Эта мысль заставила ее задаться вопросом, сколько крови было слишком много. Сможет ли она сказать, когда остановиться? И если да, то сможет ли она остановиться, когда нужно? Холли беспокоилась обо всем этом, пока спускалась вслед за Джастином к входной двери. Она ожидала, что у него будет свой автомобиль, поэтому удивилась, когда он подошел к ее машине.

— Мы поедем на моей машине? — спросила она, остановившись перед старой колотушкой.

— Так я и попал сюда из отеля. Я последовал за тобой, — объявил он и открыл перед ней пассажирскую дверь.

Холли неохотно подошла к открытой двери, затем остановилась и повернулась, чтобы посмотреть на него с внезапным пониманием. — Ты заставил таксиста впустить меня в дом.

— Не за что, — ответил он и повернулся, чтобы сесть на водительское место.

— Спасибо, — пробормотала Холли и скользнула в машину, чтобы посмотреть, как он достает ее ключи из бокового кармана… ее сумочка? Она не заметила, как он захватил ее на выходе. Она была так поглощена своими мыслями, что, очевидно, пропустила это.

Холли пожала плечами и просто подождала, пока он сядет. У нее не было проблем с его вождения. Если уж на то пошло, она предпочла бы именно это. Она была немного потрясена всем происходящим, легкая дрожь пробежала по ее телу, и она была счастлива предоставить ему вести машину.

— Ремень безопасности.

Холли недоверчиво посмотрела на Джастина, когда тот пробормотал это, садясь за руль. — Ты серьезно?

Он посмотрел на нее с удивлением. — Ну, да. Так безопаснее.

— Насколько безопаснее? Я — вампир — указала она. — Я не могу умереть.

— Ты — бессмертная, а не вампир. И конечно, ты можешь умереть. Каждый может умереть. Даже мы, — заверил он ее.

Холли вытаращила на него глаза. — Ты вообще себя слышишь? Бессмертный по определению никогда не умирает.

— Да, тогда это неправильное название, — пробормотал он, заводя мотор. — Ты можешь умереть. Тебя просто труднее убить… и ты никогда не состаришься. Или заболеешь, и почти все раны заживут.

— Тогда как мы можем умереть? — спросила она, любопытство взяло верх.

— Обезглавливание. Или пожар. Мы очень легко воспламеняемся.

— Горячая штучка, — пробормотала Холли, не понимая, откуда взялись эти слова. Это было похоже на воспоминание, но нет… только слова, эхом отдающиеся в ее голове. Она взглянула на Джастина и с удивлением обнаружила, что он смотрит на нее со странным выражением лица. — Что?

Он поколебался, но потом покачал головой. — Ничего.

Холли молча посмотрела на него и откинула голову назад. Желудок ее просто убивал. Все началось с легкого грызущего ощущения, но теперь ей казалось, что кто-то влил кислоту в желудок. Или как будто миллион маленьких пираний съедали ее живьем изнутри. И озноб, который она испытывала раньше, превратился в настоящую дрожь. По правде говоря, она чувствовала себя больной, как собака, но он сказал, что они не болеют, так что Холли предположила, что это было что-то другое… голод может быть. Несмотря на то, что она была далеко от Джеймса, она все еще чувствовала сладковатый запах крови в ноздрях… и она хотела этого.

Закрыв глаза, она несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться и избавиться от нахлынувших на нее ощущений. Но это не помогло: чем больше она вдыхала, тем больше в голове всплывал знакомый металлический запах. Как будто Джеймс последовал за ними в машину и сел рядом с ней.

Неужели от Джастина исходит такой запах? Сможет ли он? Она вдруг задумалась. Он сказал, что они все еще люди, значит, у них еще есть кровь.

Холли почувствовала, как что-то шевельнулось у нее во рту, и инстинктивно провела языком по зубам, напрягшись, когда уколола язык об острый, как игла, клык. «Один из клыков, которые я заметила в зеркале в ванной», — тут же подумала она и почувствовала вкус крови во рту. Это был кусочек рая. Холли поймала себя на том, что посасывает собственный язык, оттягивая его подальше от зубов в попытке извлечь из него больше крови, но рана, очевидно, уже закрылась. Крови не было.

Какое-то время она сидела неподвижно и молчала, но потом не удержалась и снова провела языком по клыку, на этот раз, нанеся хороший удар по чувствительному кончику. Это было чертовски больно, но так вкусно. Если бы кто-нибудь сказал Холли месяц, неделю или даже день назад, что она будет наслаждаться вкусом крови, как наркоманка, жаждущая героина, она бы рассмеялась ему в лицо. Но в тот момент, когда сладкий сок скользнул по ее вкусовым рецепторам и проник в горло, это был нектар… и она хотела большего… и если она все еще достаточно человек, чтобы иметь кровь в своем теле, то и Джастин тоже.

Въезжая на стоянку, Джастин взглянул на Холли. Он заметил, что она закрыла глаза в начале подъездной дорожки, и теперь, казалось, спала. Найдя место для парковки, он снова сосредоточился на дороге. Затем он выключил двигатель, отстегнул ремень безопасности и повернулся, чтобы посмотреть на нее. Он часто смотрел на Холли, во время обращения. Однако, несмотря на это, ее лицо выражало агонию, что было действительно непривлекательно. Не то чтобы его это волновало. За свою жизнь он побывал на более чем двух обращениях и знал, что этого следует ожидать. Однако сейчас, когда ее губы были суровы и суровы, как он подозревал, от боли, выражение ее лица было более естественным, чем когда-либо.

У Холли были красивые длинные темные волосы цвета воронова крыла… ну, обычное лицо, предположил он, но для него оно было красивым. Ее лицо было почти овальным. В начале обращения она была круглее. Ее тело также было более полным, с большим количеством изгибов. Она была из тех, кого в наши дни сочли бы тяжеловесными. Но ему всегда нравились женщины покрупнее; они были мягкими, теплыми и…

Джастин отпустил эти мысли. Хотя Холли и не была больше тучной… она все еще нравилась ему. Черт, она может быть мешком с костями, и он полюбит ее. Эта женщина была его спутницей жизни… и совершенно неприкасаема, напомнил он себе.

С этой мыслью Джастин наклонился вперед и потряс ее за плечо, чтобы разбудить. Он едва коснулся ее руки, прежде чем она пошевелилась. Женщина ударила, как молния, вскочила со своего места и бросилась на него, прижав его спиной к водительской двери, а сама забралась к нему на колени, как какое-то кошмарное существо. Она попыталась вцепиться ему в горло, оскалив клыки, когда водительская дверь позади него внезапно открылась, и они оба вывалились на тротуар. Джастин лежал на асфальте, его голова ударилась о черную поверхность гудрона с такой силой, что на мгновение оглушила его.

К тому времени, как головная боль отступила настолько, что он смог открыть глаза, Люциан стоял над ним с Холли в руках. На лбу у нее появилось быстро исчезающее красное пятно. Нахмурившись, он поднялся на ноги и сразу же потянулся к ней. — Что ты сделал?

— Взял ситуацию под контроль, — спокойно сказал Люциан. — Возьми ее сумочку и закрой дверцу машины.

Джастин поколебался, но затем сделал, как было велено, быстро схватил ее сумочку с пола машины, куда она упала, а затем запер и закрыл дверь. Однако это была пустая трата времени, так как окно со стороны водителя было разбито.

— Ты ударил ее, не так ли? — мрачно спросил Джастин, поворачиваясь к Люциану. Но Люциана больше не было. Он был уже на полпути через парковку, быстро направляясь к двери гостиницы. Выругавшись, Джастин поспешил за ним. Он хотел потребовать, чтобы Люциан отдал ее ему, но это не казалось хорошей идеей. Прижимая ее к себе, когда он не мог заявить о своих правах на нее, он, скорее всего, будет пыткой для него, поэтому вместо этого он снова спросил: — Ты ударил ее, не так ли?

— Она собиралась разорвать тебе горло, — мягко сказал Люциан. — Я предотвратил это.

— Нокаутировав ее ударом по голове, — мрачно ответил Джастин. — Почему, черт возьми, ты просто не взял ее разум под контроль и не остановил?

— В тот момент она была вне себя от жажды крови, — ответил Люциан и, видя, что Джастин продолжает свирепо смотреть на него, спросил: — Ты бы предпочел, чтобы я позволил ей разорвать тебе горло, а затем казнил ее за это?

Джастин нахмурился, но потом сказал: — Меня учили, что бить женщин нехорошо.

— Верно, — согласился Люциан. — Если только это не новобранцы, которые не могут придумать ничего лучше, чем вырвать глотку первому попавшемуся ходячему мешку с кровью.

— Я не ходячий мешок с кровью, — процедил сквозь зубы Джастин, когда они вошли в отель.

— Ты был таким для нее, — пожал плечами Люциан.

Понимая, что не сможет выиграть спор, Джастин оставил его в покое и ненадолго замолчал, пока они шли через вестибюль к лифтам. Никто не обращал на них внимания, если не считать беглого взгляда одного-двух служащих отеля, и Джастин знал, что Люциан быстро овладевает сознанием и меняет то, что видит.

Джастин позволил ему сосредоточиться на задании и молчал до тех пор, пока они не вошли в лифт, а затем спросил: — Что ты вообще делал на парковке?

— Деккер и Андерс как раз высадили меня, когда вы подъехали.

— А куда они пошли после того, как высадили тебя? — спросил Джастин.

Люциан перекинул Холли через плечо, чтобы освободить руки. Затем он выхватил телефон из кармана, нажал кнопку и поднес телефон к уху, очевидно совершенно не обращая внимания на то, что его рука покоилась под сладкой попкой Холли… и что Джастин зарычал от недовольства этим фактом.

— Он здесь, — рявкнул Люциан в трубку и добавил: — И она тоже, так что заканчивай свои дела быстро. Позвони, когда закончишь, встретимся в аэропорту.

— В аэропорту? — эхом отозвался Джастин.

Люциан шагнул в открывшиеся двери лифта и пошел по коридору.

— Зачем мы едем в аэропорт? — спросил Джастин, карабкаясь за ним.

— Потому что мы закончили. Мы едем домой, — сказал Люциан, как будто это должно быть, очевидно.

— Но… А как же Холли? — с беспокойством спросил Джастин.

— Мы берем ее с собой.

— А ее муж? — удивленно спросил он.

— Он не сможет поехать.

Джастин на мгновение остановился и уставился ему вслед. — Ты только что пошутил?

Люциан повернулся и посмотрел на него, приподняв бровь. — Когда?

— Неважно, — пробормотал Джастин, снова двинувшись вперед. Конечно, Люциан Аржено не шутил. У этого человека совершенно отсутствовало чувство юмора.

— У тебя пять минут, чтобы собрать вещи, — объявил Люциан, останавливаясь у двери напротив Джастина и вытаскивая из кармана ключ-карту. — Тогда мы должны уйти.

— Но, — Джастин замолчал. Люциан уже отпер дверь, вошел в комнату напротив и пинком захлопнул за собой дверь.

Сжав губы, Джастин повернулся, чтобы открыть свою дверь, пробормотав: — Мой проклятый спутник жизни, или был бы им, если бы она не была замужем. В начале: «Она под твоей ответственностью, ты должен тренироваться и присматривать за ней». «А теперь — Иди, собирай вещи, Джастин, я держу ее в своей пещерной хватке».

— Разговаривать с собой — первый признак безумия.

Джастин обернулся как раз вовремя, чтобы поймать пакет с кровью, который бросил ему Люциан.

— На дорожку, — объявил Люциан и снова закрыл дверь.

Тяжело вздохнув, Джастин надел пакет на клыки и пошел в свою комнату. Он не знал, что, черт возьми, происходит, но если Люциан сказал паковаться, то, наверное, так будет лучше.

Г лава 5

Холли сонно повернулась на бок и с легким вздохом зарылась в одеяло. Кровать была такой теплой и удобной… «слишком удобно», — внезапно поняла она и оттолкнулась от темноты, пытаясь вернуть себя, плывя к сознанию, пока ее разум перечислял, что не так с этой кроватью. Кровать, которую она делила с мужем, была дешевой и купленной в восемнадцать лет. У нее были бугорки и шишки, и она провисла посередине. Это было не так удобно.

С трудом приходя в себя, она открыла глаза и уставилась на бледно-голубую стену перед собой, чувствуя, как в ее сознание закрадывается дежавю. Ее спальня не была бледно-голубой. Она просыпалась в другом странном месте. Это определенно не гостиничный номер, решила Холли, оглядываясь вокруг. Там была дверь шкафа, мягкое голубое кресло, симпатичный старинный дубовый комод и ни одной типовой картины на стене. Вместо этого на стене висела прелестная картина — Женщина в Белом, сонно свернувшаяся калачиком в плетеном кресле под струящимся в окно солнечным светом. Значит, не отель.

— Нет. Не отель, — согласился кто-то, словно она высказала эту мысль вслух.

Холли повернулась на спину и широко раскрытыми глазами уставилась на женщину, сидевшую во втором мягком кресле, королевской синей расцветки в той части комнаты, которую она еще не осматривала. Женщина была миниатюрной, с выгоревшими светлыми волосами и блестящими глазами.

— Кто вы?

— Джасинта Нотте. Но ты можешь звать меня Джиа.

Холли подняла брови. Это ни о чем ей не говорило. Это было повторением того утра в отеле, только с женщиной вместо мужчины. Чувствуя себя не в своей тарелке, Холли резко села на кровати. Она откинула простыни и одеяла и с облегчением обнаружила, что, просыпаясь в чужой постели, на этот раз, по крайней мере, одета.

— Ты не была одета, когда в последний раз проснулась в чужой постели? — с любопытством спросила Джиа. — Интересная история.

— Ты даже не представляешь, — пробормотала Холли, свесив ноги с кровати и поморщившись, когда заметила, что, хотя на ней все еще были черные брюки и красная блузка, которые она надела этим утром, или то, что она предполагала, было этим утром, они были в полном беспорядке.

— С этим я могу помочь. Я имею в виду твою одежду, — заявила Джиа.

Холли серьезно посмотрела на женщину. Глаза Джии заблестели, как будто Холли сказала что-то забавное. Поскольку она этого не сделала, выражение ее лица было немного тревожным.

Подавив смех, женщина виновато посмотрела на нее. — Мое извинение. Когда я сказала, что это интересная история, ты отреагировала…

— Сказав, что понятия не имеешь, — перебила Холли. — Я понимаю. Я не сплю, обещаю.

— Да, но ты вспомнила, как в последний раз просыпалась в чужой постели, — объяснила она. — Между прочим, это была интересная история, — весело заверила она ее, а затем передразнила низким голосом: — Ты выиграла в некотором роде лотерею. В лотерею — Брикера. Какой, идиот.

Глаза Холли сузились. — Ты хочешь сказать, что можешь читать мои мысли?

— О да, — заверила ее Джиа. — Например, прямо сейчас ты думаешь: — Святое дерьмо, Джастин говорил правду о том, что бессмертные могут читать мысли и все такое, — торжественно кивнула Джиа, заверив ее: — Да, он был прав. Ты еще не приобрела способности и не знакома с нашими обычаями, но я уверяю тебя, что это умение необходимо для нашего выживания. Хотя, — добавила она с огоньком в глазах, — я понимаю, что ты считаешь меня грубой стервой за то, что я так тебя читаю.

Холли встревоженно зажала рот рукой. Она никогда не ругалась. Ну, ладно, очень редко. Но она определенно никогда не назовет кого-то сукой. Не вслух. Она постоянно редактировала свои мысли, когда говорила, чтобы избежать таких вещей. Дипломатичность и вежливость вдалбливались в нее с колыбели. Однако она не могла изменить свои мысли. Они просто пришли такими, какие были, и да, она считала, что Джии невежливо читать ее мысли. Хотя она до самой могилы будет отрицать, что это была сука, и не хотела, чтобы она это услышала. — Мне очень жаль, я не хотела…

Джиа со смехом отмахнулась от ее извинений. — Я слышала и похуже… и ты тоже, сможешь, когда научишься читать мысли. Смертные никогда не охраняют свои мысли. Они думают, что их никто не слышит. Они смотрят на людей, делают поспешные выводы и отбрасывают мысли, которые могут быть ужасно вредными, если ты позволишь им. Ты услышишь много неприятных вещей от смертных, как только научишься читать мысли, — предупредила она. Когда ты это сделаешь, то должна стараться не принимать их близко к сердцу, по крайней мере, от людей, которые тебя не знают.

Она немного помолчала, а потом добавила: — Что касается тех, кто тебя знает… — поморщилась Джиа и пожала плечами. — Ты узнаешь, что они на самом деле думают о тебе. — Протянув руку, она похлопала ее по руке. — Даже у тех, кто нас любит, иногда возникают неприятные мысли. Это может быть очень больно… что может быть хорошо. Это может помочь многим новообращенным оторваться от своих семей.

Холли нахмурилась. У нее не было ни малейшего желания расставаться со своей семьей, и она не думала, что у них могут возникнуть о ней дурные мысли. У нее были очень любящие и заботливые родители. Они были тесно связаны, так и должно было быть. Пока она росла, у них не было ничего, кроме друг друга.

— Значит, у тебя никогда не было неприятных мыслей о ком-то, кого ты любишь? — спросила Джиа, подняв брови. — Ты никогда не думала, что твоя мать была немного ворчливой, или что твой отец был задницей и иногда, казалось, больше заботился о куче костей, чем о живых дышащих женщинах в его жизни?

Глаза Холли расширились. — Ты читаешь мои мысли, — поняла она и вздохнула, прежде чем признаться. — Да, я думала и о том, и о другом… и я думаю, что они причинили бы боль моим родителям, — поморщилась она и добавила: — И я думаю, что у них тоже могли быть неприятные мысли обо мне.

Джиа слабо улыбнулась и пожала плечами. — Никто не совершенен. У всех нас бывают моменты, когда мы упрямы, или эгоистичны, или ведем себя как избалованные дети. Люди, которые действительно любят нас, знают это и любят нас, несмотря ни на что. Те, кто игнорирует эти тенденции и притворяется, что мы совершенны, на самом деле не видят нас, они видят то, какими хотят нас видеть… и это не настоящая любовь. Во всяком случае, — добавила она, вставая и улыбаясь. — Хватит об этом серьезном деле. Мы должны переодеть тебя и отвести вниз. Джастин и мальчики ждут вас, прежде чем решить, что делать с ужином.

— Мальчики? — неуверенно спросила Холли.

— Андерс и Деккер тоже здесь.

— Верно, — нахмурившись, выдохнула Холли. Она не узнала ни одного имени.

— Они работают с Джастином, — объяснила Джиа. — Люциан высадил вас перед тем, как отправиться домой к Ли и bambini.

Холли подумала, что «bambini» может означать ребенок. Она понятия не имела, кто такие Люциан и Ли. Честно говоря, ей было все равно. Она была слишком занята тем, что радовалась присутствию Джастина, и в то же время смущена этим облегчением. В основном он тоже был незнакомцем.

— Bambini означает дети, — пояснила Джиа, направляясь к двери. — у Люциана и Ли близнецы. И конечно Джастин здесь. Ты его спутница жизни. Он обратил тебя. Его работа — научить тебя выживать как одного из нас.

— Ладно… как вампир, — пробормотала Холли. Поднявшись, чтобы последовать за ней, она спросила: — Значит, ты можешь читать мои мысли, потому что ты одна из них?

— Конечно. И мальчики тоже, — засмеялась Джиа.

— Так это… э… как улей вампиров? Вы все живете вместе… — Она замолчала, потому что Джиа остановилась в дверях и обернулась, усмехнувшись.

— Нет. Это не улей, как ты его называешь. Этот дом принадлежит племяннику Люциана, Винсенту Аржено. Он и его жена Джеки уехали из города, и я предложила присмотреть за домом.

— О, — Холли наклонила голову. — Тогда почему мы все здесь?

— Ах, — сморщила нос Джиа. — Ну, Люциан собирался отвезти тебя домой в Канаду для обучения, но…

— Канада! — Холли вскрикнула от ужаса. Она просто думала, что все еще в Калифорнии, но упоминание о Канаде заставило ее задуматься.

— Ты все еще в Калифорнии, — заверила ее Джиа.

— О, — пробормотала Холли, желая, чтобы женщина прекратила читать мысли. Она отбросила эту мысль, когда поняла, что Джиа сказала: — Судя по их словам, Джастин и остальные просто приехали в Калифорнию из Канады. Если не считать погоды, трудно было поверить, что вампиры пришли оттуда. Канадцы были известны своей вежливостью… они прелестны. Черт возьми, Джеймс любил шутить, что если Америка когда-нибудь вторгнется в Канаду, канадцы, вероятно, извинятся за то, что оказались на их пути. Это казалось самым неподходящим местом для вампиров.

Когда взрыв смеха сорвался с губ Джиа, Холли поняла, что женщина все еще читает ее мысли, и покраснела от смущения.

— Ну, — весело сказала Джиа. — Вампиры, или бессмертные, как мы предпочитаем себя называть, не совсем из Канады. Я имею в виду, что они произошли не там, хотя именно там сейчас живут Люциан и некоторые другие. Но ты можешь найти их повсюду. Я, например, из Италии, а некоторые живут и в Штатах. На самом деле Джастин родом из Калифорнии, — сообщила она.

— Неужели? — удивленно спросила Холли. Вампиры из ее родного штата… Кто знает? Его часто называли солнечной Калифорнией, и не без причины… тот, который, как ей казалось, не был дружелюбным к вампирам. Она отбросила эту мысль подальше и спросила: — Почему он собирается взять меня в Канаду на мое обучение?

— Потому что там сейчас живут Джастин, Люциан и остальные. Вообще-то, я тоже там жила, пока не приехала присматривать за домом для Винсента и Джеки, — объявила она. — Значит, он решил, что лучше отвезти тебя туда, по крайней мере, временно. Но Джастин возражал.

Холли собиралась прервать ее, пока она не добавила последнюю часть, но теперь удивленно моргнула. — Джастин сделал?

— Похоже, он считал, что тебе будет удобнее учиться здесь, в Калифорнии.

«Он прав», — подумала Холли. Она была бы очень взволнована, если бы проснулась и обнаружила себя не только в чужой постели, но и в чужой стране, без паспорта или возможности уехать домой. По крайней мере, так она сможет добраться домой самостоятельно, если Джастин откажется взять ее с собой. Она согласилась поговорить с ним и взять кровь, но не собиралась оставаться здесь дольше, чем необходимо. Как только Холли об этом подумала, она постаралась забыть. Она не хотела, чтобы Джиа узнала об этом и попыталась остановить ее. К счастью, женщина, казалось, не уловила этой мысли, потому что продолжила свои объяснения.

— И когда Люциан услышал, что Данте и Томаззо собираются посидеть со мной дома… — пожала плечами Джиа. — Люциан знал, что они помогли Винсенту натренировать Джеки после ее превращения, и проделали отличную работу, поэтому он согласился и привел вас всех сюда.

— Все — это я, Джастин, Эндрюс и Бекхэм, — медленно произнесла Холли, пытаясь вспомнить имена.

— Андерс и Деккер, — мягко поправила Джиа. — Они, как и Джастин, охотники на изгоев и предложили остаться и помочь, пока не приедут Данте и Томаззо.

— Андерс и Деккер. Охотники за изгоями, — кивнула Холли, делая вид, что знает, что это такое. Она понятия не имела, но ей было все равно.

— Заметь, — сказала Джиа, и на ее лице снова появилось веселое выражение. — Насколько я могу судить, Андерс и Деккер предложили остаться и помочь только для того, чтобы устроить Джастину неприятности.

— Верно, — пробормотала Холли. Она не понимала, почему и как мужчины собираются устроить Джастину неприятности, но на самом деле у нее не было ни желания, ни намерения узнать кого-либо или что между ними было. Она не давала согласия на это обучение. И она не думала, что разговор с ним приведет ее в еще одну странную постель. Сколько времени прошло с тех пор, как она села в машину к Джастину? Она задумалась. В последний раз, когда она проснулась в чужой постели, прошло два дня. Сколько времени прошло на этот раз? И как она попала сюда из машины? Последнее, что она помнила, — как ехала в машине. Нет. Она вспомнила, как он припарковался и повернулся к ней… Боже, она напала на него, как дикий зверь, бездумно пытаясь схватить за горло, и кровь, которую она чувствовала, пульсировала в нем, с ужасом вспомнила Холли.

— Ты не причинила ему вреда, — сказала Джиа. — Люциан увидел, как ты напала на Джастина, и вырубил тебя.

— О, — слабо произнесла Холли, не зная, как реагировать на эту новость. Она была рада, что этот Люциан остановил ее от причинения боли Джастину, но вырубить ее казалось немного радикальным. Разве он не мог просто дать ей пощечину или что-нибудь в этом роде, чтобы привести в чувство?

— Пощечина не избавила бы тебя от голода, — тихо сказала Джиа. — Ты слишком долго не ела. Новообращенным требуется больше крови и чаще, чем зрелым бессмертным. Тебя нужно было покормить. Вырубить тебя было лучшим, что он мог сделать для тебя в тот момент.

— О, — повторила Холли.

— Как только он вырубил тебя, они отвели тебя в номер отеля, и Люциан дал тебе снотворное, чтобы ты не шумела во время полета.

Это заставило ее напрячься. Они накачали ее наркотиками? — Что ты имеешь в виду под полетом? Я думал, что все еще в Калифорнии.

— Так и есть, — заверила ее Джиа. — Мы на окраине Лос-Анджелеса.

Холли застонала от этой новости. Она была в нескольких часах езды от дома. — Как долго я спала?

Джиа вопросительно подняла брови, подумала и пожала плечами. — Не уверена. В какой день ты в последний раз была в сознании?

— Какой день? — недоверчиво спросила Холли.

— Да.

Холли почувствовала, как ее челюсти сжались от гнева. Она знала, что ей не понравится ответ на свой вопрос, когда она его получит. Ее голос отразил это недовольство, когда она сказала: — Было раннее утро четверга.

— Ах, — кивнула Джиа. — Значит, ты пропустила полтора дня. Сейчас только полдень пятницы.

— Пятница? — повторила Холли, протягивая руку, чтобы прислониться к стене, когда ее ноги внезапно ослабли. Черт, она пропустила еще один день. — Почему меня я так долго спала? Конечно, дорога не заняла бы полтора дня, особенно если мы летели?

— Нет. Но, как я понимаю, один из самолетов компании в мастерской, а остальные летают в двойном режиме, так что им пришлось целый день продержать тебя в отеле, что было неожиданностью и, очевидно, сильно разозлило Люциана, когда он узнал об этом. Она пожала плечами. — Вы прилетели только сегодня утром.

— И я только сейчас проснулась? — спросила Холли, прищурившись. — Должно быть, это сильное успокоительное.

— Ну ладно… — Джиа, поморщившись, кивнула. — Люциан поставил тебе капельницу с успокоительным, чтобы держать тебя под наркозом, пока они не привезут тебя сюда, не устроят и не смогут все мне объяснить. И потом, из-за проблем с полетами, Люциан не хотел заставлять самолет ждать здесь пару часов, пока он это сделает, поэтому он отпустил его на еще один короткий полет и подождал, пока он вернется, чтобы отвезти его обратно в Торонто.

— И все это время я должна была оставаться без сознания? — мрачно спросила Холли.

— Он сказал, что с тобой, несомненно, будет трудно, когда ты проснешься. Он подумал, что ты, наверное, рассердишься, испугаешься и впадешь в истерику, а он предпочел бы не присутствовать, — весело сказала она и пожала плечами. — Мы должны были подождать, пока он уедет, чтобы вынуть капельницу… это случилось полчаса назад.

Холли проследила за ее жестом и снова посмотрела на кровать и капельницу. Там был полупустой пакет с прозрачной жидкостью и пустой пакет со следами… кровь?

— Мы дали тебе кровь, чтобы ты не нуждалась в пище, когда проснешься, — объяснила Джиа.

Холли отвела взгляд от капельницы. Когда она была в машине с Джастином, ее чувства были чрезвычайно обострены. Она чувствовала запах крови, как будто у него была открытая рана. Она была пьянящей, и почти лишила ее чувств от голода и желания. Теперь, однако, она не чувствовала такого голода или потребности, то это была просто кровь. Немного неприятно на самом деле. До такой степени, что ей трудно было поверить, что она вела себя так, как в той машине. Но она знала и задавалась вопросом, был ли Джастин расстроен из-за нее.

— Джастин понимает, — сказала Джиа.

Холли глубоко вздохнула. Он может понять, но она все равно должна извиниться. Она пыталась разорвать ему горло.

— По крайней мере, это был не твой муж или какой-то другой смертный, — торжественно произнесла Джиа и открыла дверь, чтобы выйти в длинный кремовый холл. — Они не смогли бы отбиться от тебя, и, скорее всего, ты убила бы их прежде, чем Люциан добрался бы до тебя.

Холли испуганно посмотрела ей вслед и поспешила за ней. — Он бы тоже превратился в вампира, если бы я это сделала?

— Твой муж? — спросила Джиа.

Холли кивнула.

— Нет, — ответила она. — Это не так происходит.

— А как…

— Ты это узнаешь… в итоге. Но сначала ты научишься заботиться о своих нуждах, чтобы не нападать на других, — твердо сказала Джиа и добавила: — Я знаю, что ты не хочешь быть здесь. Я знаю, ты согласилась только поговорить с Джастином, а не тренироваться, но тебе это нужно. Без дрессировки ты бешеная собака. — Она остановилась и повернулась к ней с бесстрастным выражением лица, — и вместо того, чтобы оставить тебя убивать и калечить смертных, нам придется обращаться с тобой как с бешеной собакой и усыпить тебя, если ты откажешься от тренировок.

Холли смотрела на нее широко раскрытыми глазами, ее тело становилось то горячим, то холодным, то снова горячим. Она ни минуты не сомневалась, что Джиа говорит серьезно. Выражение лица женщины и холодные слова убедили ее в этом. Сглотнув, она сказала: — Но мой муж…

— Все улажено, — заверила ее Джиа, поворачиваясь, чтобы идти дальше по коридору. — Как и с твоими работодателями и друзьями.

— Что именно им сказали? — обеспокоенно спросила Холли, снова следуя за ним.

— Они все думают, что тебе пришлось уехать на спецпроект для одного из курсов. Они считают, что ты лучшая в своем классе, и тебе предложили временную стажировку в одной из четырех лучших бухгалтерских фирм в мире. Насколько им известно, ты сейчас в главном офисе в Нью-Йорке. Ты вернешься через две недели, если тебя не продержат дольше.

— Один из четырех лучших? С головным офисом в Нью-Йорке? Ты имеешь в виду «Делойт»? — спросила она, задыхаясь.

— Не уверена, что Люциан упоминал это название, — нахмурилась Джиа и пожала плечами. — Это не имеет значения. Это неправда.

— О… верно, — пробормотала Холли, качая головой.

— Но я полагаю, что мы должны выяснить это, чтобы ты могла продолжать лгать, когда вернешься домой, — задумчиво добавила Джиа, остановившись у двери и открыв ее.

— Да, это было бы неплохо, — согласилась Холли, следуя за ней в новую комнату. Ее мысли, однако, были заняты тем фактом, что она была бы на седьмом небе, если бы действительно получила такую стажировку. Это была бы сбывшаяся мечта. Вместо этого она была вампиром, который, когда голоден, может попытаться вырвать человеку горло.

«Прелестно», — с грустью подумала она.

— Ты научишься распознавать свой голод и питаться, чтобы обезопасить тех, кто тебя окружает, — заверила ее Джиа, проходя через розовую спальню и направляясь к дверям шкафа. Как только она открыла одну, она добавила: — И как читать смертных, как их контролировать, чтобы защитить свой секрет.

— Какой секрет? — рассеянно спросила Холли, скользнув взглядом по одежде. Господи, сколько еще эта женщина будет сидеть дома? У нее там одежды на год хватит. Холли нахмурилась, заметив, что каждый предмет выглядит очень коротким или скудным.

— Какой секрет? — недоверчиво повторила Джиа.

Холли рассеянно взглянула на нее и кивнула.

Джиа с минуту смотрела на нее, потом покачала головой и вернулась к содержимому шкафа. Она что-то бормотала, и Холли была уверена, что это были итальянские слова. Джиа передвигала вешалки вдоль перил, рассматривая то, что у нее было. Холли не поняла большую часть того, что она сказала, но уловила два слова, которые показались ей знакомыми. Она была уверена, что знает, что такое «Idiota» и «Stupido», но прикусила губу и просто ждала. В этот момент ее голова кружилась от всей информации, которую она получила; всех имен, того факта, что она теперь вампир, что она может без угрызений совести разорвать горло… Это была не она. Но теперь это была она. В ее жизни произошел определенный поворот, и она не знала, как вернуть время вспять… или даже если бы могла.

— Я должен быть там с ней, — прорычал Джастин, расхаживая по кухне, наверное, в сотый раз.

— Ты слышал Люциана, — сказал Деккер, качая головой. — Даже близко не подходить к ее спальне. Не оставаться с ней наедине. Нет…

— Я не останусь с ней наедине. Джиа должна быть там, — Джастин сделал паузу.

— В спальне, — твердо добавил Андерс и повторил слова Декера, — и близко не подходить к ней в спальне.

Джастин недовольно проворчал что-то себе под нос и снова принялся расхаживать по комнате, что заставило Деккера усмехнуться. Повернувшись, чтобы хмуро посмотреть на мужчину, он рявкнул: — Что тут смешного?

— Ну, всего пару часов назад ты умолял Люциана снять тебя с крючка и позволить Данте и Томаззо тренировать ее, чтобы ты мог вернуться в Канаду, — заметил Деккер. — Теперь ты расхаживаешь, как тигр в клетке, и тебе не терпится ее увидеть.

— Она — моя спутница жизни, — мрачно сказал он, затем его рот скривился, и он отошел, добавив, — и я не могу претендовать на нее. Она замужем. Это противозаконно.

— Это трудно, — сказал Андерс, и в его голосе действительно прозвучало сочувствие. Это был первый признак сочувствия. В основном они с Деккером, казалось, находили это большой чертовой шуткой. Брикер расплачивался за всю ту болтовню, которую он им наговорил, пока они ухаживали за своими подругами.

— Да, тяжело, — с горечью повторил он.

— Не совсем, — возразил Деккер.

Джастин раздраженно взглянул на него. — Поверь мне, не иметь возможности заявить права на свою половинку — это тяжело. Как бы тебе понравилось, если бы у тебя не было Дани?

Деккер вздрогнул от этого предложения. — Никто не говорит, что ты не можешь ее получить. Правило состоит в том, что мы не должны использовать чрезмерное влияние, чтобы вмешиваться в брак, — заметил он. — Что означает использование наших способностей, таких как чтение мыслей и контроль над ними. Они установили этот закон только для того, чтобы бессмертные не разрушали счастливые и здоровые браки ради интрижки.

— Да, — резко согласился Джастин. — И что?

— А-а-а, — пробормотал Андерс, кивая, потом взглянул на него и сказал: — Но ты не интрижка. Ты хочешь, чтобы она была твоей спутницей жизни.

— И хотя ты не можешь использовать контроль над разумом или чтение мыслей, чтобы завоевать ее, закон ничего не говорит о том, что ты не можешь завоевать ее своими собственными заслугами, — добавил Деккер.

— Собственными заслугами? — неуверенно спросил Джастин.

— Он имеет в виду твое сомнительное природное остроумие и обаяние, — сухо усмехнулся Андерс.

Глаза Джастина расширились, и он нахмурился. — Не уверен…

— От чего же? — насмешливо спросил Деккер. — Закон? Не может быть, чтобы ты не был уверен, что сможешь добиться ее. Не Джастин Брикер, Казанова бессмертных. Человек, который годами твердил всем нам, что он такой дамский угодник, а мы и понятия не имели…

— Понятия о чем? — спросила Джиа, входя в кухню.

Джастин повернул голову к женщине. Проигнорировав ее замечание, он с тревогой спросил: — Что, если она проснется и…

— Она проснулась, — перебила Джиа. — Она переодевается и спустится через минуту.

— О, — расслабился со вздохом Джастин.

— Ну и что? — спросила Джиа. — Кто понятия не имеет о чем?

— Мы, пещерные старики, понятия не имеем о женщинах, — весело объяснил Деккер. — А Джастин — Казанова бессмертных.

Джиа подняла брови и посмотрела на Джастина. После короткого раздумья она покачала головой. — Нет. Он совсем не похож на Казанову.

— Ты его знала? — с интересом спросил Деккер.

— Конечно, — сказала она, пожимая плечами. — Большая часть его репутации связана с обаянием и умением ухаживать, а не со способностями любовника. Он был сносен только в этой области.

— Вернемся к делу, — сказал Джастин, хмуро глядя на них обоих. — Я не могу ни читать ее мысли, ни управлять ею, так что я не могу использовать эти способности, чтобы помешать ее браку, но секс с партнером по жизни, вероятно, будет считаться чрезмерным влиянием.

Джиа пожала плечами. — Тогда ухаживай за ней по старинке… никакого секса.

Джастин нахмурился, не уверенный, что сможет это сделать. Ему было трудно не прикасаться к ней и не ласкать, пока он сидел у ее кровати, и тогда она была без сознания. Черт, когда она напала на него в машине… Ну, честно говоря, он боролся не только с ней. Ему нравилось чувствовать ее тело на своем, и Джастин почти хотел, чтобы она укусила его. Его тело хотело сделать гораздо больше. У него были короткие, жаркие видения того, как она делает то же самое обнаженной, опускаясь на его эрекцию и оседлав его, в то время как впивается зубами в его горло. Только то, что они оба были полностью одеты, помешало ему позволить ей поступать по-своему… что ж… это и еще тот факт, что, хотя Холли и хотела вонзить в него зубы, она, вероятно, не приветствовала бы, если бы он что-то в нее вонзил. Так что ухаживать за ней по старинке, без секса… не так привлекательно. Честно говоря, Джастин даже не знал, что это повлечет за собой. Осознание этого было унизительным. За последние сто лет он угощал и угощал сотнями, может быть, даже тысячами женщин, но все его ухаживания были направлены на то, чтобы затащить их в постель. Теперь он должен был сделать это, не думая ни о какой игре, кроме как выиграть ее. Он не мог даже поцеловать ее. Что ему оставалось делать? Принести ей цветы? Читать ей стихи? Накинуть пальто на лужи ради нее?

— Ух ты, — рассмеялся Деккер. — Для парня, который так много знает о женщинах, ты, кажется, не имеешь ни малейшего понятия.

— А чего ты ожидал? — спросила с развлечением. — Он мужчина. Вы, мужчины, никогда не понимали нас, женщин. Когда-либо.

Джастин пристально посмотрел на нее. — Ты — женщина.

— Спасибо, что заметил, — рассмеялась Джиа.

— Нет, я имею в виду… ты можешь сказать, что мне делать. Как мне ее завоевать? — спросил он почти в отчаянии.

Джиа мгновение безмолвно смотрела на него, а затем сказала: — Я подумаю об этом.

— О чем? — неуверенно спросил он. — О том, как мне ухаживать за ней?

— О том, заслуживаешь ли ты моей помощи, — поправила она, а затем тяжело добавила: — Из твоих воспоминаний и мыслей мне кажется очевидным, что ты думаешь о женщинах не больше, чем о ножнах для своего меча, а у тебя было много ножен, — сухо добавила она. — Без сомнения, ты их пил и угощал, очаровывал своим остроумием и улыбкой, а когда они тебе надоедали, отбрасывал с той же очаровательной улыбкой, мало заботясь о том, что они чувствовали.

Джастин открыл было рот, но тут же закрыл его. Он не мог этого отрицать. Он не думал об этом так, как она описывала, но теперь понял, что именно это и делал.

— О, будь справедлива, Джиа, — тихо сказал Деккер. — Никто из них не был его спутницей жизни. Вряд ли он стал бы так обращаться с Холли.

— Значит, если они не были его спутницами жизни, это нормально, что он обращался с ними как с товаром? — спросила Джиа, приподняв бровь. — Что он использовал их для собственного удовольствия, получал от них все, что мог, а потом выбрасывал, как одноразовые тампоны?

Все трое мужчин съежились от этой аналогии, а Джиа закатила глаза. — Между вами тремя почти тысячелетний опыт, и вы все еще ведете себя как смертные подростки, когда речь заходит о женской гигиене, — сказала она с отвращением. — Честно. Это должно быть что-то североамериканское. Мои кузены не отреагировали бы с отвращением на такое замечание.

— Не сомневаюсь, что за время, проведенное с тобой, они многому научились, — мягко заметил Андерс.

Джиа подумала и кивнула с легкой усмешкой. — Несомненно.

— Не волнуйся, — сказал Деккер, хлопнув Джастина по плечу. — Мы с Андерсом поможем тебе. Мы посоветуем тебе, как ухаживать за Холли.

Джастин изумленно смотрели на силовика с испугом, ужасаясь этой перспективе. Деккер и Андерс давали ему советы насчет женщин?

— Не умничай, — прорычал Андерс. — Даже в своей голове.

— Да, — хмуро согласился Деккер. — У нас обоих есть спутницы жизни; мы узнали от них, что нравится женщинам. Мы можем помочь.

— Боже милостивый, — пробормотал Джастин. Затем он опустился на стул и с несчастным вздохом положил голову на кухонный стол.

Глава 6

— Растирать ноги? — недоверчиво повторил Джастин.

Деккер кивнул. — Дани нравится, когда я втираю лосьон ей в ноги, пока мы смотрим телевизор, — он сделал паузу и поджал губы, а затем добавил: — имей в виду, что обычно это приводит к растиранию ее икр, а затем и бедер… Хотя, пожалуй, тебе стоит держаться подальше от растирания ног, — решил он.

Джастин разочарованно откинулся на спинку сиденья, и мужчины ненадолго замолчали.

— Ванна, — вдруг сказал Андерс.

Джастин недоверчиво поднял голову. — Что?

— Если я узнаю, что Валери собирается мыться, я проскальзываю в ванную раньше нее, включаю воду и приношу чистое полотенце и мочалку, — объяснил он. — Она принимает ее, но через мгновение, и она думает, что я самый тактичный из людей и дает мне благодарный поцелуй, — он замолчал, внезапно нахмурившись. — Конечно, этот поцелуй обычно приводит к другому, а потом к другому, и следующее, что ты видишь — мы оба голые в ванне, и…

— Думаю, будет лучше, если ты тоже не будешь готовить ей ванну, — перебил Деккер.

Андерс помолчал, откашлялся, затем потянул себя за воротник футболки и кивнул. — Да. Держись подальше от банного бизнеса.

Джастин в отчаянии опустил голову. Двое мужчин «помогали» ему уже несколько минут, каждый предлагал что-то задумчивое и заботливое, что они делали для своей спутницы жизни. К сожалению, каждая продуманная попытка неизменно приводила к сексу и внушению, что действия следует избегать, а не использовать. Другими словами, они совсем не помогали.

— Вы, мужчины, — рассмеялась Джиа. Она покачала головой, а затем сказала Деккеру и Андерсу: — Вы, очевидно, хорошие люди и хорошо обращаетесь со своими женщинами, но… — она повернулась к Джастину. — Самое простое для тебя — поговорить с ней. Узнай, что ей нравится, каковы ее интересы, и исходи оттуда.

— Джиа?

Все обернулись на неуверенный оклик из холла и посмотрели на дверь.

— Иди сюда, piccola, — отозвалась Джиа.

— Не уверена, что этот наряд мне подходит. Я… ох, — прервала себя Холли, подойдя к двери и заметив, что в комнате кто-то есть. Она перевела взгляд с Джиа на Деккера и Андерса. Она посмотрела на них с любопытством, потом перевела взгляд на Джастина, и ему показалось, что в ее глазах мелькнуло облегчение, когда они остановились на нем.

— Прекрасный наряд, piccola, — объявила Джиа, подходя к Холли, чтобы взять ее за руку. — Повернись ко мне.

Холли покраснела, но повернулась на месте, как было велено.

Как только их глаза оторвались друг от друга, Джастин обратил свое внимание на наряд, и теперь его глаза недоверчиво расширились. Джиа дала ей еще один красный топ, который свисал с одного плеча и едва доставал до бедер. Он был подпоясан на талии поверх черных колготок.

— Это не чертов наряд Джиа. В лучшем случае половина. Где остальное? — с тревогой спросил он. — Где ее брюки?

— Это те самые брюки, — весело сказала Джиа, стряхивая пушинку с бедра Холли.

— Это колготки, — запротестовал Джастин.

— Это колготки, и их носят как брюки по современной моде, — поучала она.

— По-моему, они милые, — похвалил Деккер, улыбаясь Холли.

Джастин хмуро посмотрел на него и продолжил настаивать: — По крайней мере, дай ей один из тех платков, которые ты называешь юбками, чтобы она чувствовала себя наполовину прилично одетой.

Джиа пожала плечами и махнула Холли в сторону двери. — Если ты предпочитаешь, чтобы она надела юбку, а не колготки, я, пожалуй, могу…

— С колготками, с колготками, — прорычал он и подумал: «Черт возьми, мне самой нужна юбка, чтобы скрыть эффект, который оказывает на меня Холли».

— Да, знаешь, — сказал Андерс. Выражение его лица было серьезным, но Джастин был уверен, что в его темных глазах мелькнуло веселье.

Джастин хмуро посмотрел на него, а затем быстро встал за столом, чтобы скрыть эрекцию, когда Холли проследила за удивленными взглядами всех присутствующих к его паху.

— Юбка или колготки, но не то и другое, — твердо сказала Джиа. — Что же это будет?

Джастин хмуро посмотрел на нее, а затем опустился на стул, который Деккер подхватил одной ногой и придвинул к нему.

— Справедливо… Ладно, неважно, — пробормотал он, сдаваясь, и опустил голову, пытаясь сконцентрироваться на том, чтобы убрать эрекцию. Черт. Если эта проблема будет возникать снова и снова, все станет еще сложнее.

Деккер вдруг рассмеялся. — Лучший из них.

Джастин тупо уставился на него, ничего не понимая, и Андерс сказал: — Всплыло? По-моему, это либо идеальный, либо неудачный оборот речи.

Джастин закрыл глаза и покачал головой, задаваясь вопросом, когда он стал взрослым. Обычно он шутит и…

— Джиа говорит, что я должна остаться здесь на тренировку.

Джастин поднял голову и увидел, что Холли пересекла комнату и встала рядом с ним. Поколебавшись, он торжественно кивнул. — Это к лучшему.

Она недовольно поджала губы. — Сколько времени это займет?

Он беспомощно пожал плечами. — У разных людей все по-разному.

— Верно, — мрачно сказала она, и он увидел, что она стиснула зубы. — Джиа говорила что-то о двух неделях.

— Ну да, твоей семье и знакомым дали прикрытие на две недели. Но мы можем продлить его, если понадобится, — заверил он ее.

— Продлить? — Холли пронзительно вскрикнула и закрыла рот. Она, казалось, собиралась с мыслями, и он уже жалел, что не может прочитать их и знать, чего ожидать, когда она вдруг расслабилась и опустилась на стул рядом с ним с легким вздохом. — Мы собирались завтра вечером пойти куда-нибудь с Элейн и Биллом. Думаю, я не смогу.

— Нет, — согласился Джастин.

— И я потеряю двухнедельную зарплату и две недели занятий, — добавила она с несчастным видом и поерзала на стуле.

— Да, — согласился Джастин, чувствуя себя виноватым.

— Но, по крайней мере, ты жива, чтобы пропустить это, — заметила Джиа. — Если бы Джастин не обратил тебя, тебя бы не было.

— Ладно, — пробормотала Холли, извиняясь. — Извини. Я ценю это, я думаю. — Она не казалась слишком уверенной в этом и, кажется, сама это поняла, криво улыбнулась ему и сказала: — Прости, но я немного не понимаю, что именно заставило тебя обратить меня. Я знаю, ты объяснил мне это в отеле. По крайней мере, я так думаю, но боюсь, что я…

— Подумала, что я сумасшедший, и не обратила внимания? — сухо предположил Джастин.

— В общем, — призналась она извиняющимся тоном, выдохнула и добавила: — Если я правильно помню, ты сказал, что я бежала с ножницами и упала?

Джастин кивнул.

— Почему я бежала? — спросила она. — Ты сказал, что я что-то не так поняла. Что это было?

Джастин поморщился и перевел взгляд с Андерса и Деккера на Джиа, но тут уж ничего не поделаешь. Вздыхая, он сказал: — Андерс и я были в крематории. Это напугало тебя.

— Почему? — нахмурившись, спросила она. — Твое присутствие меня не испугало бы. Значит, ты сделал что-то, что напугало меня, — рассудила она и наклонила голову. — Что это было?

Джастин неловко поежился. Ему еще рано было объяснять это. Он был уверен, что она придет в ужас. — Я силовик.

— Что это? — сразу спросила она.

— По сути, это бессмертный полицейский. Мы идем за отступниками, которые являются бессмертными, нарушающими наши законы, — объяснил он.

— Охотник на изгоев, — пробормотала она, и он подумал, что Джиа, должно быть, упомянула это слово.

— Да, нас иногда так называют, потому что это самая важная часть нашей работы — выслеживать изгоев или бессмертных, нарушивших наши законы.

— Хорошо, — медленно произнесла она. — А что вы делали в крематории? Джон Байрон — бессмертный? Ты охотился за ним?

— Нет. Джон Байрон смертен, — заверил он ее. — На самом деле мы уже поймали наших изгоев.

— Больше одного? — с любопытством спросила она.

Джастин кивнул. — На этот раз это была группа. Иногда это просто один. Остальное время… — пожал он плечами. — Иногда нам приходилось попадать в гнезда двадцати-тридцати таких бессмертных. На этот раз в гнезде было не больше дюжины, но они были плохие. Их предводитель был стар и совершенно безумен, но все его обращенные были смертными преступниками. Очевидно, он взял за правило превращать садистов, бессовестных людей, которые были злыми, противными парнями, которые были счастливы мучить и рвать глотки смертным… и для удовольствия, а не для того, чтобы питаться.

Холли нахмурилась, услышав его описание, и покачала головой. — Я ничего не слышала в новостях о людях, которым в городе перегрызли горло.

— Они жили в предгорьях, — объяснил Джастин. — В маленьком городке, примерно в часе езды от вашего, не было найдено ни одного тела, не сообщалось об убийствах, просто пропала пара местных жителей. Большинство их жертв были туристами, проезжавшими мимо, мы не знаем, откуда они на самом деле пропали.

Он сделал короткую паузу, а затем продолжил: — Мы вошли в гнездо, попытались взять их мирно, чтобы представить Совету на суд, но они не были заинтересованы. Они сражались, мы победили, и мы избавлялись от их тел, когда ты наткнулась на нас в крематории.

— Избавляться от их тел? — с тревогой спросила она.

— Они были бессмертными. Мы не можем позволить нашим мертвецам попасть в руки смертных. Если их вскрыли… — пожал плечами он. — Все наши мертвецы кремируются быстро, чтобы предотвратить этот риск.

— Кремировали, — пробормотала Холли, вспомнив голову, лежащую в луже крови на полу. В этом воспоминании она увидела Джастина, она также увидела — ее взгляд скользнул к Андерсу, и она вспомнила, как он поднял голову за волосы и бросил ее в реторту, как шар для боулинга. Она ясно помнила, как он, покачиваясь, полетел в огонь.

— Она вспоминает, — тихо предупредил Андерс.

— Кажется, меня сейчас стошнит. — Холли услышала слова, но в тот момент была так рассеяна, что сосчитала до десяти, прежде чем поняла, что они исходят от нее.

— Хорошо, — Джиа внезапно оказалась рядом, поднимая ее на ноги и держа под мышкой. Не прошло и секунды, как она оказалась в ванной, стоя на коленях перед фарфоровой чашей. Как, черт возьми, они добрались туда так быстро?

— Мы быстры, — ответила Джиа на невысказанный вопрос, откидывая волосы с лица. — Сделай глубокий вдох. Это поможет.

Холли глубоко вздохнула.

— Теперь ты все помнишь, — пробормотала Джиа.

Холли кивнула и снова глубоко вздохнула. Да, она все вспомнила. Сложенные в кучу тела, голова, обезглавленное тело, которое бросили вслед за головой. От этой мысли у нее снова скрутило живот, и она прислонилась головой к холодному фарфору, стараясь дышать медленно. Но ей было интересно, почему они все обезглавлены.

— Это один из немногих способов убить наш вид — обезглавливание или огонь, — тихо сказала Джиа, потирая спину. — Люциан, Андерс, Деккер и Брикер были против троекратного превосходства. Они не могли позволить себе просто калечить или ранить. Изгои просто быстро исцелились бы и продолжали сражаться. Кроме того, они не были уверены, что там не прячутся другие. Нужны были быстрые, эффективные смертельные удары.

— Верно, — выдохнула Холли, уже думая о своей реакции на вид этих тел. Ее ужас, бегство…

— Я ударила Джастина ножом в горло, — с ужасом поняла она. Господи, а она-то думала, что просто вырвать ему глотку — это плохо.

— Порезала, я бы сказала, по воспоминаниям, которые читала, — сказала Джиа. — И он исцелился.

— Правильно, — выдохнула Холли. Потому что он вампир.

— Бессмертный, — мягко поправила Джиа.

— Верно, — повторила Холли, не особо заботясь о том, как они это называют. Но потом ее брови сошлись на лбу, и она сказала: — Я помню, как он склонился надо мной в темноте. Земля подо мной была холодной. Ночное небо — беззвездный туман позади него.

— И эти ножницы были у тебя в груди, — кивнула Джиа, очевидно, все еще собираясь с мыслями.

— Я умирала. Я так и знала, — прошептала она. — И мне было так страшно.

— Но вместо этого он обратил тебя, — успокаивающе сказала Джиа.

— Да, — выдохнула Холли, вспомнив, как клыки внезапно появились у него во рту, и он использовал их, чтобы разорвать собственное запястье. Затем он прижал кровоточащую рану к ее открытому, задыхающемуся рту. Она пыталась не сглотнуть, пыталась отвернуться, но была слишком слаба, а потом он заткнул ей нос, как ребенку, который пытается принять лекарство, и у нее не было выбора. Она сглотнула, пытаясь прочистить горло и вздохнуть, потом снова сглотнула, потом еще раз… воспоминания закончились.

— Ты, наверное, потеряла сознание, Пикколо, — сочувственно сказала Джиа. — И это хорошо. Тебе не нужны воспоминания об обращении. Это должно быть ужасно больно.

— Неужели? — спросила она, удивленно глядя на нее.

— Я родилась бессмертной, поэтому не могу сказать наверняка, Но да, я слышала, что это очень больно.

— Хорошо, что я тогда не проснулась, — пробормотала Холли. Она никогда не любила боль. Зубная, ушная и головная боль могли превратить ее в хнычущую массу. Ей также было не намного лучше, когда ее тошнило — жалко и плаксиво.

— Тогда это хорошо, ты не будешь снова страдать от этих вещей, — заявила Джиа с улыбкой.

— Да, — согласилась Холли и поняла, что это правда. Ну, если то, что они говорили ей, было правдой, то так оно и было. Она никогда больше не будет страдать от болезни. Это была приятная перспектива.

Джиа улыбнулась и указала: — Твоя тошнота прошла.

Холли опустила голову, чтобы сосредоточиться на ощущениях в теле, и поняла, что была права. Тошнота прошла.

— Ты можешь стоять?

— Думаю, да, — пробормотала она и сделала это с помощью Джии. Выпрямившись, она сделала несколько глубоких вдохов, затем поморщилась и сказала: — Обычно у меня нет такого слабого желудка, но эти воспоминания были справедливыми…

— Ужасно? — предложила Джиа.

Холли сморщила нос и кивнула, Джиа тоже.

— Я многое повидала за свои восемьсот лет, но должна согласиться, что они были одними из худших.

— Восемьсот? — удивленно спросила Холли.

Джиа кивнула и улыбнулась. — Я не выгляжу на семьсот с лишним, а?

Холли фыркнула. — Скорее семнадцать… лет, а не сто.

— Ты полезна моему самолюбию, — усмехнулась Джиа. — Я думаю, мы должны быть друзьями.

Холли слабо улыбнулась. Она была уверена, что Джиа ей понравится. У нее не было подруг. Единственными ее друзьями были Билл и Элейн, и они были «парой друзей». Билл работал с Джеймсом, и они встречались парами, занимались разными делами: ужином и кино, ужином и пьесой, ужином и концертом и так далее. Билл и Джеймс стали хорошими друзьями, но они с Элейн не были по-настоящему близки. Холли винила в этом себя. Ее не совсем нормальное детство несколько стесняло ее в общении, и она часто бывала неловкой или молчаливой в таких ситуациях. Это затрудняло приобретение друзей. Было бы неплохо иметь подругу, особенно такую, которая понимала бы ее новые и особые потребности. Черт возьми, она же вампир. Слова эхом отдавались в ее голове, звуча так же непостижимо, как и в первый раз, когда она признала это. Она была вампиром. Носферату. Сатанинское отродье. Кровосос.

— Пожалуйста, Холли. Ты должна начать думать о нас как о бессмертных. Не думаю, что смогу еще долго выносить эту чушь о вампирах и Носферату, — сказала Джиа с болью в голосе, подталкивая ее из ванной обратно в кухню. — Мы не прокляты и не бездушны. Мы живы. Справься с этим.

— Прости, — пробормотала она. — Это просто… Я имею в виду, мы сосем кровь.

— Нам нужна дополнительная кровь, чтобы выжить, — согласилась Джиа. — Как и больным гемофилией. Вы бы назвали их Носферату?

— Это другое дело, — запротестовала Холли.

— Неужели? — тихо спросила Джиа.

— Да, у нас есть клыки… а у них есть болезнь, — заметила Холли. — В то время как ты… то есть мы, — быстро поправилась она и нахмурилась. — Что именно сделало нас вампирами? Для нас это тоже болезнь? Должно быть, Джастин передал его мне в своей крови, — она остановилась, когда вспомнила, — он сказал что-то о нанотехнологиях в моем доме. Как они связаны с этим?

— Думаю, я предоставлю это Джастину, — сказала Джиа, подталкивая ее на кухню.

Холли заметила, что Джастин встал, ожидая их возвращения, и подумала, не стоял ли он там все время, пока их не было. Не то чтобы это было так уж долго, всего несколько минут…

— Как ты себя чувствуешь? — с беспокойством спросил он, странно переминаясь с ноги на ногу. Он двинулся вперед, как бы собираясь подойти к ней, подняв руки, но потом спохватился и снова опустил их, словно не осмеливаясь подойти слишком близко.

— Не волнуйся, у меня нет рвотного дыхания. В конце концов, я не заболела, — заверила она его, думая, что именно по этой причине он избегал подходить слишком близко.

— Хорошо, — пробормотал он и быстро огляделся, прежде чем снова посмотреть на нее и спросить: — Ты голодна? Я имею в виду еду, — быстро добавил он. — Я голоден.

— Я тоже, — сказал Деккер.

— И я, — добавил Андерс.

— Вы, ребята, сегодня уже три раза поели, — покачала головой Джиа. — Клянусь, вы трое ничем не лучше моего дяди и кузенов. Они тоже всегда голодны.

— Подожди, пока не встретишь свою половинку, Джиа. Тогда ты поймешь, — пожал плечами Андерс.

Когда это вызвало фырканье женщины, Деккер заверил ее: — Кроме того, пора завтракать.

— Ты имеешь в виду обед, — тихо сказала Холли.

Джиа рассмеялась и направилась к холодильнику. — Нет, он имеет в виду завтрак, piccola. Как правило, мы спим днем. Если бы Люциан не приехал сегодня утром и не держал нас троих весь день, пока он не уехал, мы бы все спали или просто просыпались.

— Значит, мы не можем выйти на солнечный свет? — спросила Холли.

— Можем, — заверила ее Джиа, хмуро разглядывая содержимое холодильника. — Но это значит, что нам нужно больше крови, чтобы избежать его.

Закрыв дверцу холодильника, она повернулась, чтобы извиниться. — Есть нечего. Винсент знает, что я не ем, поэтому не оставляет еду и то, что он оставил теперь, благодаря вам троим закончилось.

— Мы можем пойти куда-нибудь поесть, — тихо сказал Джастин.

— Так будет лучше, и, возможно, тебе стоит остановиться и купить продукты на обратном пути, — сказала Джиа, направляясь к двери. — Повеселись, piccola. Я ложусь спать. Разбуди меня, когда вернешься, если хочешь поговорить.

— Почему она называет меня piccola? — спросила Холли, как только женщина отошла на достаточное расстояние. — Что это значит?

— Малышка, — ответил Джастин.

— Может быть, — согласился Деккер, — но это также означает «птенец». Это выражение привязанности. Ты наверно понравилась Джии.

— Она едва меня знает, — сухо ответила Холли.

— Она может читать твои мысли, — спокойно заметил Андерс. — Она, вероятно, знает тебя лучше, чем люди, которые были в твоей жизни в течение многих лет. Как и все мы.

— Кроме меня, — нахмурился Джастин. — Я не могу ее прочесть.

— Кроме Брикера, — согласился Андерс.

— О, — пробормотала Холли и тут же начала беспокоиться о том, что может быть в ее мыслях. Насколько хорошо они все ее понимают? Должна ли она сознательно думать о чем-то, чтобы они это прочитали? Или они могли вырывать мысли и воспоминания из ее сознания, как арфист выдергивает струны, все видимые, доступные и готовые к выдергиванию?

— Между новообращенным и… — взгляд Декера скользнул к Джастину. — В остальном ты будешь очень удобочитаема для большинства бессмертных. Молодые бессмертные смогут читать только поверхностные мысли. Любой человек старше трехсот-четырехсот лет, однако, должен уметь читать некоторые мысли не на поверхности, если ты не используешь трюки, чтобы блокировать их.

— Есть какие-то уловки, чтобы помешать тебе, читать меня? — с интересом спросила Холли и, когда все трое кивнули, спросила: — Какие?

— Это часть твоего обучения, — сказал Деккер.

— Но сначала тебе нужно узнать кое-что более важное, — твердо добавил Андерс.

— Верно, — обиженно пробормотала Холли. Для нее самым важным было не дать им прочесть ее мысли. Конечно, они так не думают. Без сомнения, умение читать ее мысли было очень кстати. Например, она едва ли могла планировать побег с ними, способными прочитать каждую ее мысль.

— Верно, — весело сказал Деккер, очевидно прочитав ее мысли. Встав, он подошел к ней и добавил: Мне нужна еда, прежде чем я упаду в обморок… а Джастин расскажет о нанотехнологиях по дороге в ресторан, — добавил он.

Холли не была голодна, но решила, что если ей нужны ответы, то лучше пойти с ними, поэтому не стала протестовать, когда Деккер взял ее за руку и повернул к двери. По крайней мере, они не собираются держать ее взаперти, как пленницу.

— Ты не пленница, — заверил ее Деккер.

— Если только ты не попытаешься сбежать, — добавил Андерс, подходя к ней с другой стороны.

— Она не попытается сбежать, — раздраженно сказал Джастин, и Холли, оглянувшись через плечо, увидела, что выражение его лица соответствует тону голоса, когда он последовал за ними.

— Ты не можешь читать ее мысли, Брикер, — серьезно сказал Андерс, что заставило Джастина обеспокоенно посмотреть в ее сторону, вопросительно подняв брови.

Холли просто повернула голову. А чего он ожидал? Она никого из них не знала. Ее нокаутировали, перевезли в какой-то дом за пределами Лос-Анджелеса и держали там для тренировки с четырьмя незнакомцами. Конечно, у нее были мысли о побеге. Это просто здравый смысл, убеждала она себя. Так почему же выражение его лица заставило ее почувствовать себя виноватой?

Глава 7

— Итак… нано? — подсказала Холли. Они сидели в дорогом черном седане с тонированными стеклами, принадлежавшем ее отсутствующим хозяевам, Винсенту и Джеки. За рулем сидел Андерс, Деккер — на переднем пассажирском сиденье, Джастин — на заднем. Но она не могла не заметить, что он прижался к окну так далеко, как только мог. Холли постаралась не обидеться. Боялся, что она снова попытается его укусить? Отмахнувшись от вопроса, она сказала: — Нано?

Какое-то мгновение Джастин продолжал смотреть в окно, и она подумала, что он, возможно, не слышал ее, но затем он повернулся и сказал: — Нано. Прямо сейчас миллионы биоинженерных нанотехнологий несутся по твоему кровотоку, путешествуя к любым частям твоего тела, которые нуждаются в ремонте, или где собрались вирусы или микробы.

— Миллионы? — недоверчиво спросила Холли. — Но ты же не дал мне миллионы, когда…

— Нет, — заверил он ее. — Но при необходимости они быстро размножаются, используя нашу кровь для клонирования. Это было первое, что они начали делать после того, как я дал их тебе. Ну, одна из первых вещей. Некоторые из них были бы заняты этим, в то время как другие были отправлены, чтобы остановить кровотечение и начать ремонт раны на груди. Они действуют как белые кровяные тельца, окружают и удаляют микробы, паразитов, грибки, яды и тому подобное из наших систем, но они также восстанавливают все, что нуждается в ремонте в нас: органы, клетки, кожу…

— Поэтому Джиа выглядит такой юной, когда ей восемьсот лет? — спросила Холли.

— Да. Наночастицы запрограммированы на то, чтобы поддерживать нас в наилучшем состоянии, поэтому мы никогда не стареем дальше определенной стадии.

— Вы все выглядите примерно моего возраста, — пробормотала Холли, глядя на двух мужчин на переднем сиденье. — Сколько вам лет?

Когда Джастин заколебался, Деккер объявил: — Андерсу больше шестисот, а мне больше двухсот шестидесяти.

Холли подняла брови, сама не зная почему. Джиа была намного старше их. Она с любопытством повернулась к Джастину. — А ты?

— Больше сотни, — уклончиво ответил он.

— О'кей, — медленно произнесла она. Она ехала в машине с тремя восьмидесятилетними стариками, подумала она и нахмурилась. Нет, это был кто-то лет восьмидесяти, не так ли? Не больше сотни. Так она едет с центурионами?

— Мы — долгожители, — поправил Андерс. — Центурион был командиром столетия, сотни солдат.

— О, — пробормотала Холли и подумала: «Ты действительно каждый день узнаешь что-то новое. Ну, по крайней мере, несколько дней». Покачав головой, она посмотрела на Джастина. — Значит, эти наночастицы поддерживают твою молодость и здоровье. Зачем нужна кровь?

— Они используют кровь, чтобы делать свою работу, а также клонировать и продвигать себя, — объяснил Джастин. — Для этого требуется много крови, больше, чем мы можем произвести сами.

Она задумалась. — Значит, если ты прекратишь брать лишнюю кровь, наночастицы просто умрут и снова оставят тебя смертным?

— Нет, — торжественно заверил он ее. — Они сожрут кровь в твоих венах, а затем пойдут за кровью в твоих органах, причиняя мучительную боль и, в конечном счете, вызовут безумие, так что ты станешь хищным зверем, который нападет и уничтожит все, чтобы получить кровь.

— Хорошо, — слабо ответила Холли. — Значит, регулярно брать кровь — это хорошо.

— Определенно, — сухо ответил он. — Мне очень жаль. Нет никакого лекарства, никакого способа избавиться от наночастиц. Во всяком случае, пока.

Холли вздохнула. — Что ж, это лучше, чем умереть.

— Да, — согласился он.

— Значит, ты дал мне их через кровь. Может ли он проходить через другие телесные жидкости? Поцелуи или секс?

Он покачал головой. — Только кровь.

— Значит, переливание крови или… Она не стала заканчивать, потому что он уже качал головой.

— Чтобы начать обращение, нужно слишком много наноустройств. Переливание крови не поможет.

— Почему? — удивленно спросила она. — Если они в крови, тогда…

— Думай об этом, как о рыбе в запруженной реке. Ты бросаешь сеть, чтобы попытаться поймать одну, а рыба все убегает. Пробьешь небольшое отверстие в плотине, и, может быть, одна или две рыбы, которые окажутся поблизости, выйдут с водой, но остальные инстинктивно уплывут как можно быстрее из этого маленького отверстия, может быть, из этого притока вообще и в другую часть системы. Но если ты откроешь шлюзы или взорвешь часть плотины, они хлынут потоком, прежде чем успеют уйти.

— То есть ты хочешь сказать, что наночастицы будут убегать от иглы, как рыба от сети или дыры в плотине? — медленно спросила Холли. — А открыть шлюзы — все равно, что укусить себя за запястье?

Он снова кивнул.

— А как насчет вскрытия запястья?

— Это сработает, но только если рана глубокая и полностью перережет вену. Иначе наночастицы слишком быстро восстановятся и остановят кровотечение.

— Мы на месте.

Холли посмотрела вперед и увидела, что они находятся в калифорнийской пиццерии. В этот момент ее желудок громко заурчал. Похоже, она все-таки проголодалась, с гримасой признала Холли и потянулась к дверной ручке.

Она была на полпути через парковку, Деккер и Андерс по обе стороны от нее, а Джастин позади, когда она внезапно остановилась. — Подождите минутку!

Все трое остановились с озабоченными лицами. По крайней мере, все трое выглядели обеспокоенными, а потом Деккер и Андерс расслабились. Она догадалась, что они прочитали ее мысли. Конечно, Джастин не мог, и она повернулась к нему, чтобы сказать: — Джиа сказала, что ей восемьсот, а вам, ребята, больше ста, двухсот шестисот. Правильно?

— Да, — смущенно кивнул Джастин, не понимая, к чему все это ведет.

— Ну, не может быть, чтобы такая технология существовала восемьсот или даже сто лет назад. Ни за что, — уверенно сказала Холли.

Джастин расслабился и слабо улыбнулся, соглашаясь: — Нет, определенно не восемьсот и даже не сто лет назад.

— Затем… О, черт, — внезапно выдохнула она, отступая от них на шаг, прежде чем обвинить, — вы инопланетяне, не так ли?

Джастин моргнул. — Что?

— Это единственное объяснение, — уверенно сказала она. — Вы пришельцы с другой планеты.

— Нет, мы не с другой планеты, — заверил ее Джастин, а затем нервно оглядел проходящих мимо людей, входящих и выходящих из ресторана. Холли не шептала. Во всяком случае, она говорила громче, чем обычно.

— Да, это так! — воскликнула она, уверенная в своей правоте.

Джастин поморщился. — Холли, милая, может, тебе лучше говорить потише? Мы на публике и…

— Вы с более развитой планеты, — обвинила она. — И вы приземлились здесь или приехали сюда изучать нас и… черт возьми, мы для вас как коровы!

— Милая, — начал он и посмотрел на Деккера и Андерса. — Не хотите немного помочь, ребята?

— Не-а, — весело сказал Деккер. — Это слишком интересно.

Андерс кивнул. — Я хочу услышать больше о ее теории.

— А я хочу посмотреть, как он объяснит ее теории, — возразил Деккер.

— Вы собираетесь возделывать нас, — упрекнула Холли. — Вы получите дополнительную кровь для своего народа, используя нас как коров и доя нас миллионами. Вы запрете нас на фермах и будете ежедневно пускать нам кровь.

Джастин съежился. Ее голос становился громче с каждым словом, и они определенно привлекали внимание. — Холли, дорогая. Тебе нужно успокоиться. Мы не инопланетяне. Наши предки пришли из Атлантиды, а не из космоса.

— Атлантида? — Она смотрела на него, как будто он был сумасшедшим.

— Да. Ты наверняка слышали о ней? — Он едва дождался, пока она кивнет, прежде чем поспешить продолжить: — Ну, она существовала, и, как утверждают мифы, она был гораздо более развита научно, чем остальная планета, и именно там были разработаны наночастицы. Они были созданы как медицинская помощь, чтобы помочь вылечить больных или тяжелораненых. И когда Атлантида пала, единственными выжившими были те, кого лечили нанотехнологиями.

Он сделал короткую паузу, чтобы посмотреть, как она это восприняла. Заметив, как она нахмурилась, он неуверенно добавил: — Мы не причиним тебе вреда, Холли. Я сделал тебя одной из нас, помнишь, дорогая? Я спас тебе жизнь. Я хороший парень.

При этих словах она нахмурилась еще сильнее, что, по крайней мере, было лучше, чем визг, который она издавала минуту назад, подумал он, а затем Холли спросила: — Почему ты спас мою жизнь?

— Что? — спросил Джастин, застигнутый врасплох.

— В отеле ты говорил что-то о том, чтобы обратить меня, потому что я твоя пара или что-то в этом роде. Что это?

Джастин колебался, его взгляд скользнул к Деккеру и Андерсу. В этом, конечно, не было никакой помощи, двое мужчин наблюдали за происходящим с веселым интересом и не предлагали никакой помощи. Нахмурившись, он повернулся к Холли. — Как ты думаешь, мы могли бы поговорить внутри? Я бы не хотел долго задерживаться на парковке.

Холли выглядела так, будто собиралась сказать «нет», но затем резко кивнула и повернулась, чтобы войти внутрь. Деккер и Андерс немедленно последовали за ней, стараясь держаться рядом, но Джастин хмуро смотрел ей вслед. Он не имел ни малейшего представления, как объяснить ей историю с подругой жизни. Он даже не знал, сможет ли. Не помешает ли сказать ей, что она принадлежит ему? Он не знал. Совет мог бы счесть это неправомерным влиянием или равносильным подкупу. В конце концов, он мог пообещать ей лучший секс в ее жизни: умопомрачительный, не говоря уже о сексе сознания. Кто бы ни ухватился за это? «Может, стоит позвонить Люциану и спросить, может ли он объяснить», — подумал Джастин и полез в карман куртки за сотовым телефоном.

— Эй.

Он оглянулся и увидел, что Холли стоит в дверях ресторана и хмуро смотрит на него. Деккер и Андерс стояли позади нее с веселыми лицами. Джастин мрачно отметил, что от этого выражения они никак не могли избавиться. Ублюдки наслаждались этим.

— Ты идешь, или как? — нетерпеливо позвала Холли.

Выругавшись себе под нос, Джастин отпустил телефон и направился к двери. Он просто не скажет ей, решил он. Он скажет: «извини, сейчас я не могу этого объяснить. Может быть, позже», — и сменит тему. «В любом случае так будет проще», — мрачно подумал он. Он действительно не хотел даже думать о том, каким горячим может быть секс с ней, не говоря уже о том, чтобы выразить это словами. Просто сидеть рядом с ней в машине было испытанием. Он был пойман в ловушку на заднем сиденье с ее запахом, чувствуя жар, исходящий от ее тела и омывающий его пьянящей волной. Холлинесс. Джастин даже подумывал сесть на руки, чтобы не прикасаться к ней. К счастью, ему удалось проделать весь этот путь, не сделав ни того, ни другого.

— Неужели? И что он делает? — спросил Деккер, когда Джастин догнал их за столом, за которым они сидели. Сначала Джастин не понял, о ком они говорят, но ответ Холли быстро ввел его в курс дела.

— Он работает в компании, которая разрабатывает и производит компоненты на основе фотонных интегральных схем, — объяснила Холли, а затем улыбнулась их пустым выражениям и призналась: — Да, я тоже не знаю, что это значит.

Деккер и Андерс усмехнулись, но Джастин смог выдавить из себя только улыбку. Он действительно не хотел даже думать о ее муже, не говоря уже о том, чтобы обсуждать, каким блестящим, по ее мнению, он был.

— Вообще-то Джеймс очень умный, — сказала Холли. — Он имеет степень в области прикладных наук и работает в ремонтном отделе компании. Он выполняет гарантийные работы, а также ремонт компонентов, которые производственный отдел испортил.

— Понятно, — пробормотал Андерс, и Джастин пристально посмотрел на него. Было что-то подозрительное в его тоне. Джастин понял почему, едва взглянув на него. Пока Холли говорила, ее собеседник внимательно смотрел ей в лоб.

Джастин понял, что Андерс читает мысли Холли о ее муже. Внутренние, подсознательные мысли, которые она бессознательно обнажала, думая о нем. Мысли, которые Джастин хотел бы прочесть, но не мог. Было чертовски досадно, что двое других могли это сделать… «и сделали», — подумал он, заметив такое же выражение на лице Деккера.

— Это исходная позиция, — продолжала Холли. — Но если он покажет себя, они обещали ему повышение, и я не сомневаюсь, что Джеймс докажет, что достоин этого. Он гениален и любит свое дело. — Она улыбнулась при этой мысли, а затем внезапно повернулась к Джастину и сказала, — в любом случае, ты собирался объяснить мне эту историю с подругой жизни.

Джастин замер, задержав дыхание, борясь с ужасным искушением просто сказать ей. Как он мог не поддаться искушению? Как только он расскажет ей о сексе с подругой жизни, она, наверное, тут же набросится на него. Однако Джастин все еще не был уверен, что это не навлечет на него неприятностей. Если совет сочтет это несправедливым или вмешательством, они могут стереть ее память и настоять, чтобы он держался от нее подальше, пока она не разведется или не овдовеет. Джастин не мог вынести этой мысли, поэтому медленно выдохнул и заставил себя сказать: — Боюсь, я не смогу объяснить тебе о спутниках жизни, пока не поговорю с Люцианом и не выясню, можно ли это объяснить. Это может быть расценено как чрезмерное влияние или что-то в этом роде.

— Чрезмерное влияние, как? И что делать? — спросила она с явным замешательством и прищурилась. — Это просто твой способ избежать объяснений?

— Нет. Джастин вправе отказаться. Он может быть наказан за то, что рассказал тебе о спутниках жизни, — серьезно сказал Деккер.

Холли нахмурилась, но потом вздохнула, огляделась и встала. — Я иду в дамскую комнату. Если официантка придет до моего возвращения, не могли бы вы заказать мне сэндвич из калифорнийского клуба?

— Конечно, — согласился Деккер.

Джастин все еще смотрел ей вслед, когда Деккер повернулся к нему и сказал: — Это можно рассматривать как вмешательство.

Джастин с несчастным видом кивнул и, бросив быстрый взгляд на Андерса, добавил: — Но мы ей не скажем.

Деккер поднял брови. — Ты думаешь, мы должны?

— Безусловно, — серьезно ответил Андерс. — Мы действительно должны помочь Джастину.

— Серьезно? Ты объяснишь ради меня? — недоверчиво спросил он.

— Если Андерс согласен, то и я тоже, — сказал Деккер с улыбкой. — Мы же сказали, что все-таки поможем.

— Черт, — выдохнул Джастин, с трудом веря в свою удачу. Как только они объяснят, Холли набросится на него. Они действительно пытались помочь ему. Это заставляло его чувствовать себя немного виноватым за то, что им пришлось так тяжело, когда они встретили своих спутников жизни. Да, они были жалкими, но они сделали все, что могли, и он мог бы проявить немного больше сочувствия. На самом деле все оказалось не так просто, как он думал. Даже для него.

— Почему бы тебе не прогуляться по парковке, — предложил Андерс.

Когда Джастин удивленно взглянул на него, Деккер заметил: — Таким образом, тебя нельзя обвинить в том, что ты вообще участвовал в объяснениях.

— А, понятно. Хорошая мысль. — Джастин стоял сразу, кивнул в знак благодарности к ним, и сказал: — Скажи Холли, что я буду ждать ее снаружи, когда вы закончите, чтобы мы могли иметь частный разговор о наших собственных делах, — счастливо ухмыляясь, он двинулся было прочь, но остановился и добавил: — и закажите мне карнитас тако, когда девушка придет за заказами, хорошо?

Не дожидаясь согласия, он поспешил прочь, насвистывая какую-то отрывистую мелодию. Это все изменит, думал он, возвращаясь на парковку. Его жизнь должна измениться.

Джастин начал расхаживать по парковке. Однако через двадцать минут ему стало настолько скучно и нетерпеливо, что он сел в машину и стал ждать. Он завел мотор, включил громкую музыку и стал наблюдать за входом в ресторан, ожидая, что кто-нибудь придет и скажет ему, что они закончили. Возможно, Холли, а потом она поцелует его и шепнет, что хочет испытать невероятный, умопомрачительный секс с подругой жизни, и они займутся этим прямо в машине, как пара животных, безразличных к тому, что слышат или видят.

Это была первая фантазия. За ними последовали еще более зловещие. Секс на машине, а не в ней, прямо на капоте, в то время как Деккер и Андерс должны были контролировать умы всех проходящих мимо, чтобы они не вспомнили, что видели это. Потом они вырубились, и Деккеру с Андерсом пришлось запихнуть их в машину. Но они пришли в себя на полпути к Джеки и Винсенту и сделали это на заднем сиденье, крича во все горло, пока снова не упали. Затем Джастин начал думать обо всех местах в доме Джеки и Винсента, где они могли бы сделать это. Его комната, ее комната, кухня, гостиная, офис, бассейн… Вариантов было бесконечно много, а позиции становились все более и более невозможными, что ж, для смертных они будут, а не для них. Но, в конце концов, даже это начало ему надоедать, и он начал задаваться вопросом, Какого черта так долго?

— Значит, Джастин — единственный из вас, кто не может читать мои мысли или контролировать меня, а это обычно признак спутника жизни? — медленно произнесла Холли, нахмурившись. Она была замужем и любила Джеймса. Выросла, любя его. Она не хотела быть чьей-то спутницей жизни, она уже была женой.

— Да, это один из признаков возможного спутника жизни, — спокойно ответил Андерс. — Но так бывает не всегда.

— Иногда это просто симптом того, кто провел много времени среди бессмертных, — вставил Деккер. — Возможно, смертные выработали естественное сопротивление чтению, и молодым бессмертным трудно преодолеть этот подсознательный барьер.

— Да, ну, вы, ребята, первые бессмертные, которых я встретила, так что это не…

— Возможно, ты не знала, что они бессмертны, — тихо прервал его Андерс. — Мы не объявляем о себе другим. Если бы Джастин не обратил тебя, чтобы спасти твою жизнь, мы бы никогда не признались тебе, кто мы.

— О, конечно, — пробормотала Холли.

— Неспособность читать также может быть результатом безумия или повреждения мозга смертного, — добавил Деккер, заполняя наступившую тишину. Затем он многозначительно добавил: — Например, удар по голове.

Холли инстинктивно потянулась к голове, хотя понятия не имела, где она ранена. Ударилась ли она спереди, сзади, сбоку? Она не знала, и не было даже синяка, чтобы сказать ей.

— Возможно, наночастицы еще не восстановили некоторые повреждения, — мягко сказал Деккер. — Насколько я понимаю, у тебя проблемы с памятью об инциденте, который привел к твоему превращению.

— Да, — согласилась Холли. — Но теперь я вспомнила.

— Однако сначала ты этого не сделала, — заметил он.

— Нет, не сделала, — нахмурившись, согласилась Холли и предположила, что если бы Джастин попытался прочесть ее мысли, то ее было бы труднее прочесть, и он мог бы подумать, что не может прочесть ее мысли, а потом не пытаться снова.

— Это действительно печально, — сказал Деккер с легким вздохом.

— Что именно? — неуверенно спросила Холли.

— Ну, Брикер отчаянно ищет спутницу жизни, — сказал Деккер с легкой гримасой.

Андерс кивнул. — Он видел, как многие из нас находят себе пару в последнее время, и он ужасно завидует.

— Мы отметили, что остальные из нас ждали более двухсот лет, чтобы найти себе пару. Некоторые даже больше двух тысяч, и он все еще молод, но я думаю, что трудно наблюдать, как все остальные находят свою половинку, пока он один.

— Значит, он отчаянно хочет верить, что ты его спутница жизни, — сказал Андерс, печально покачав головой.

— Но я замужем, — возразила Холли. Это был единственный ответ, который она получила на их предположение, что Джастин мог влюбиться в нее, потому что надеялся, что она была его спутницей жизни. Для нее это говорило все. Спутница жизни или нет — в чем она сильно сомневалась — она была замужем и поэтому недоступна.

— Да, — кивнул Деккер. — И все же он уверен, что ты — его спутница жизни и не сможешь устоять перед ним.

— Так вот почему он называет меня «милая», «крошка» и все такое? — спросила она, нахмурившись. Она заметила это, но в основном проигнорировала, потому что обстоятельства были такими странными. А еще потому, что она считала, что он видит в ней протеже своего наставника, и эти слова были произнесены с какой-то отеческой нежностью. Очевидно, нет.

— Именно, — заверил он ее. — Он зациклен на тебе и уверен, что так и будет…

— Что будет? — спросила Холли, когда он заколебался.

— В основном, что ты ответишь на его любовные знаки внимания, — закончил Андерс извиняющимся тоном.

— Но я замужем, — повторила Холли. Джастин был красивым мужчиной, и да, она заметила это среди безумия, охватившего ее жизнь, но у нее был муж, которого она любила с детства. Она никогда не нарушит своих клятв и никогда не причинит вреда Джеймсу.

— Да, но мы не говорили, что он мыслил ясно и разумно, — серьезно заметил Деккер. — Именно поэтому мы и хотели поговорить с тобой, вместо того чтобы позволить ему все объяснить.

— Ты, наверное, подумала бы, что он сошел с ума, — заметил Андерс.

— На самом деле это не так, — заверил ее Деккер. — Он просто немного запутался… и в отчаянии. Думай о нем, как о щенке в приюте, жадно облизывающего руку каждого, кто останавливается погладить их.

— С чего бы мне думать, что он сумасшедший? — неуверенно спросила Холли. — Я имею в виду, если бы он просто объяснил, как ты…

— Ну, ты должна понять, что для него это свершившийся факт, — серьезно сказал Деккер. — По его мнению, ты в нескольких секундах от того, чтобы броситься на него и затащить в постель.

— Я бы никогда! — Холли ахнула от изумления. Она никогда в жизни не бросалась на мужчину… когда-либо. Черт возьми, единственный опыт, который она имела в этой области, был с Джеймсом, и даже сейчас, после почти четырех лет брака, она все еще не начинала близость сама. Он всегда был агрессором. Конечно, она целовала и обнимала его, но не так, как это делают в постели. Она просто не знала как. Но даже если и так, она замужем. Она слишком заботилась о Джеймсе, чтобы причинить ему такую боль.

— Ладно, ну вот и все, — сказал Андерс кивком головы. — Именно поэтому мы и хотели тебе рассказать. Мы хотели объяснить это так, чтобы ты поняла без его случайного оскорбления.

— Хм-м-м. — кивнул Деккер. — Мы хотели вернуть его… э… он поддерживал нас, когда мы встречались со своими спутниками жизни.

— О, — пробормотала Холли, но ее внимание было приковано к Андерсу. Он издал сдавленный звук и отвернулся, чтобы яростно ударить Деккера по руке, прежде чем продолжить: — В любом случае, мы сделаем все возможное, чтобы держать Брикера в узде. Но, вероятно, было бы также лучше, если бы ты избегала оставаться с ним наедине как можно дольше. Ты можешь спасти ему жизнь, если сделаешь это.

— Спасти ему жизнь? — спросила она в замешательстве.

— Да, конечно. Видишь ли, у нас есть закон, запрещающий вмешиваться в дела супружеской пары, — торжественно объяснил Андерс. — Если его хотя бы заподозрят в том, что он пытался соблазнить тебя и увести от мужа, то вполне возможно… он будет наказан.

Глаза Холли расширились. Она уже слышала их представление о наказании — казнь, как сказал Брикер. Боже Правый! Она не хотела бы, чтобы беднягу казнили, когда он был в таком смятении и отчаянии, что принял ее за свою пару.

— Да, — серьезно ответила она. — Я постараюсь не оставаться с ним наедине.

— Что ж, тогда это замечательно, — весело сказал Деккер и с улыбкой взглянул на официантку, остановившуюся у их столика. — А вот и наша еда.

Холли тоже улыбнулась девушке, но как только она поставила тарелки, и оба мужчины принялись за еду, она посмотрела на тако, которые они заказали для Джастина, и неуверенно спросила: –

— О, с ним все в порядке, — заверил ее Деккер. — Он пошел прогуляться.

— Прогуляться? — спросила она безучастно и, не дождавшись ответа, добавила: — Но его еда остынет.

— Мы его упакуем и отнесем ему, если он не вернется к тому времени, как мы закончим есть, — заверил ее Деккер.

— Или, может быть, съедим его сами, — заметил Андерс, разглядывая тако. — Они выглядят довольно аппетитно, и я достаточно голоден, чтобы съесть свою еду и его тоже.

— Я тоже, — весело сказал Деккер и посмотрел на тарелку. — Мы разделим его.

— Хорошая мысль, — ухмыльнулся Андерс.

Холли только покачала головой и переключила внимание на сэндвич. И все же ей было интересно, куда делся Брикер. Прогуляться? Почему? Она задумалась, но в следующий момент откусила от сэндвича и забыла о Джастине Брикере.

— Итак, Холли, — сказал Деккер мгновение спустя. — Ты любишь цветы?

— Раньше любила, — сказала она, опуская бутерброд, который собиралась снова откусить. — Но после того как я пару недель проработала на кладбище, я не люблю цветы. Теперь они для меня скорее смерть, чем счастье и радость.

— Могу себе представить, — сочувственно сказал Андерс. — А как насчет пикников?

Она рассмеялась и покачала головой. — Я росла, когда меня таскали с одних археологических раскопок на другие. Каждый прием пищи был в основном пикником. Не выношу их, или кемпинг, или что-нибудь в этом роде. Она вздохнула. — Одна вещь, которую этот образ жизни сделал, превратил меня в определенную городскую девушку. Только рестораны и в любой день.

— Значит, никакого кемпинга? — спросил Деккер с удивлением, когда она снова начала поднимать свой сэндвич.

Холли покачала головой. — Определенно нет.

— Собаки или кошки? — спросил Андерс.

— Никто. Аллергия, но еще в детстве меня покалечила собака. Теперь они меня пугают, — сказала она, содрогнувшись.

— Любимая и нелюбимая еда? — спросил Деккер.

Холли замолчала, снова опустила бутерброд, не откусив ни кусочка, и перевела взгляд с одного мужчины на другого. — К чему все эти вопросы?

— Просто пытаюсь узнать тебя получше, — мягко сказал Андерс и повторил: — Так что, какая любимая и не любимая еда?

Джастин бросил взгляд на дверь ресторана, раздраженно нахмурившись и в сотый раз, задаваясь вопросом, Какого черта они так долго. Наверняка они уже закончили объяснять Холли, что такое спутники жизни. Кто-то должен был прийти за ним… предпочтительно Холли.

Сколько времени прошло с тех пор, как они в последний раз были в ресторане? Он взглянул на часы, чтобы отметить время, но до этого не удосужился проверить, так что не мог быть уверен, как долго он ждал, и это могло показаться долгим, потому что он ждал. Когда ждешь, кажется, что-то происходит целую вечность.

Вздохнув, он откинул голову назад и на мгновение закрыл глаза. Если в ближайшие пятнадцать минут за ним никто не придет, он зайдет внутрь и посмотрит, разговаривают они или нет. Если так, то он, по крайней мере, может поесть здесь. Он умирал с голоду. Потирая ноющий живот, он открыл глаза и посмотрел в сторону ресторана, а затем замер, увидев Холли, идущую через парковку с Деккером и Андерсом по обе стороны.

— Что? — начал он, резко сев и нахмурившись, когда они подошли к машине. Его слова замерли, когда Андерс скользнул на переднее пассажирское сиденье и бросил ему на колени белый пластиковый контейнер.

— Мы принесли тебе еду, — объявил Андерс.

Джастин посмотрел на контейнер и в замешательстве поднял его. — На ощупь он довольно легкий.

— Да. Извини, но разговоры — это голодное дело, и мы с Деккером вроде как вроде как поковырялся в твоих тако.

«Поковырялись?» — подумал Джастин с тревогой, и, открыв контейнер, увидел, что они не только съели тако, но и практически уничтожили начос. В контейнере была только пара начос и немного сальсы.

Мы собирались заказать тебе что-нибудь другое, но потом решили, что ты не захочешь ждать, и мы… все равно сейчас идем по магазинам, так что можешь выбрать там все, что захочешь, — вставил Деккер.

— Спасибо, — саркастически сказал Джастин и отправил в рот начос. Но он не слишком расстроился. Замечание Андерса о том, что разговоры — это голодное дело, убедило его в том, что они поговорили с Холли, и он полагал, что в долгу перед ними за эту услугу. С этой мыслью он сунул в рот вторую порцию начос, закрыл коробку и повернулся к Холли. К несчастью, она молча смотрела в окно, отвернувшись от него. Он не совсем понимал, что это значит. Смущалась ли она и стеснялась находиться рядом с ним теперь, когда знала, что она его пара?

Более вероятно, что она беспокоится обо всем этом сейчас, решил он, когда его взгляд остановился на ее пальце и кольце. Ей придется покончить с браком или, по крайней мере, сказать мужу, что все кончено, прежде чем она что-то скажет или сделает с ним. Она была именно такой женщиной. По крайней мере, он так подозревал. По правде говоря, он мало что знал о Холли, кроме того, что она была его спутницей жизни. Возможно, ему следует узнать о ней побольше, пока у них есть такая возможность. Как только она все объяснит мужу и будет свободна, они, без сомнения, проведут все свободное время в постели, и разговоры будут последним, о чем они будут думать.

— Итак, — весело сказал он, слегка повернувшись на стуле, чтобы улыбнуться ей. — Почему ты захотел работать на кладбище?

Холли повернулась, чтобы всмотреться в него с удивлением, а потом криво улыбнулась. — Деньги. Хотя на самом деле я не работаю на кладбище. По крайней мере, не на постоянной основе. На самом деле я работаю в Агентстве по найму, и они поместили меня туда на кладбищенский налоговый сезон.

— О. Верно, — пробормотал он и подумал, что это хорошо. Не то чтобы в работе на кладбище было что-то плохое, но… Ну, хорошо, он бы немного беспокоился о любом, кто выбрал бы ее в качестве первого выбора в выборе работы. Конечно, в наши дни люди берут работу там, где могут ее получить, и он это понимает.

— Так… — Он колебался, не зная, что спросить дальше. Осмелится ли он спросить, как давно она замужем? Это казалось бесчувственным вопросом к женщине, которую вы крадете у ее мужа.

— Приехали, — объявил Деккер, сворачивая на стоянку у продуктового магазина.

Джастин медленно выдохнул и перестал спорить о том, что спросить дальше. Он решил, что подумает об этом, пока они будут ходить по магазинам, а потом задаст еще несколько вопросов.

— Брикер.

Джастин закрыл дверцу и вопросительно взглянул на Андерса, который, держа Холли за руку, подталкивал ее к машине. Однако вместо того, чтобы подвести ее к нему, он подвел ее к Деккеру, когда они подошли к передней части машины, и сказал: — Мы будем прямо за вами.

— В чем дело? — спросил Брикер, когда мужчина повернулся к нему, преграждая путь.

— Мы кое-что узнали о Холли в ресторане, — объявил Андерс.

— Что, например? — с любопытством спросил Джастин.

— Ну, во-первых, она не любит вопросов, — сказал он с усмешкой. — Я подозреваю, что это из-за ее воспитания, но она очень скрытный человек.

Джастин только кивнул в ответ на эту новость и подумал, что хорошо, что он тогда не спросил слишком много.

— Кроме того, она любит рыбу, цветы, вино, щенков, котят, пикники, документальные фильмы, природные шоу и все, что связано с природой, — добавил Андерс и хлопнул его по плечу. — Мы подумали, что эта информация может помочь вам в деле ухаживания.

— Да. Спасибо, — сказал Джастин с усмешкой. — Большое спасибо.

— Просто помогаю коллеге-охотнику, — пожал плечами Андерс и последовал за Холли и Деккером. Джастин поспешил за ним.

Глава 8

Холли оглядела три тележки, которые толкали мужчины. Каждый из них настоял на том, чтобы захватить по одной на пути сюда. Она понятия не имела почему, но начинала понимать. Боже милостивый, они были в последней секции, и каждая тележка была переполнена. Как будто они кормили армию, а не трех мужчин и двух женщин.

«Между ними, должно быть, половина магазина», — подумала Холли. Она последовала за мужчинами, притормозив, когда поняла, что они направляются к кассе, не взяв ничего из овощей и фруктов, кроме как три мешка картофеля. Ни салата, ни брокколи, ничего полезного.

— Не знаю, знаете ли вы, ребята, но некоторое время назад они изобрели такие штуки, как фрукты и овощи, — сказала она непринужденно. Когда все мужчины остановились и повернулись, чтобы посмотреть на нее, она добавила: — Я полагаю, какой-то парень по имени Бог пришел с ними в начале времен. Возможно, вы захотите попробовать.

— О, — наконец произнес Джастин, когда двое других замолчали, их взгляды переместились на продукты в тележках. — Ну… э… мы из тех, кто любит мясо и картошку. Картофель — это овощи, — весело добавил он и указал на свою тележку, как бы показывая, что собрал все овощи, в которых они нуждались.

— Как и брокколи, цветная капуста и салат, — весело заметила Холли.

На этот раз Джастин и двое других мужчин обменялись гримасами и взглядами, прежде чем Джастин снова заговорил за всех троих, сказав: — Конечно, это овощи, но они не настоящие, если ты понимаешь, о чем я.

— Ты хочешь сказать, что это не мужские овощи? — спросила она, выгнув бровь и сурово глядя на него.

— Вот именно, — сказал он с явным облегчением. — Картофель и халапеньо — овощи мужского сорта. Салат и все такое… что ж… это больше кроличья еда… тебе так не кажется?

— Нет, не думаю, — заверила она его и добавила: — Мой Джеймс любит все овощи и фрукты… и он кажется мне довольно мужественным.

Джастин почему-то хмуро посмотрел, а потом пробормотал: — Бьюсь об заклад, он ест пирог, а?

— Конечно, — ответила Холли, хватая корзину с покупками с конца ближайшей кассы.

— Конечно, ест, — сказал Джастин.

Заметив почти ехидный тон в его голосе, она повернулась и с любопытством посмотрела на него. — Что в этом плохого?

— Ничего, — заверил ее Андерс, разворачивая тележку и направляясь к овощам. — В корзине нет необходимости. В моей тележке еще есть место.

— Да, но не очень много, да? — спросила Холли, с сомнением глядя на его тележку. Если она поместит в эту тележку больше помидора, то удивится. — Думаю, я просто подержу корзину.

— Как хочешь, — мягко сказал Андерс, следуя за ней, когда она направилась обратно за продуктами.

— Ты понимаешь, Джастин, что Холли не поняла твоего намека на настоящих мужчин, которые не едят пирог с заварным кремом, — сказал Деккер, наблюдая, как Джастин разворачивает свою тележку. — Она слишком молода, чтобы понять это… или, возможно, будет справедливее сказать, что ссылка, как и ты, слишком стара.

— Я не старый, — пронзительно закричал Джастин, шокированный таким предположением. Он был ребенком силовиков. Молодой мужчина по сравнению со сварливыми старыми чудаками. Он не был стар.

— Может, ты и не стар по сравнению с нами, но ты стар по сравнению со смертными. Достаточно взрослый, чтобы быть ее прапрадедушкой, — сказал Деккер с явным удовольствием. — Между вами двумя, сынок, явный разрыв в поколениях.

Джастин пошел в ногу с Деккером, когда тот направился за Холли и Андерсом, но его мысли были заняты другим, пока он обдумывал предложение мужчины. Старый? Он? Он был молодым и модным, тем, кто знал мир и женщин в нем. Он не был старым. Был ли он? Конечно, он не настолько стар, чтобы быть ее прапрадедушкой, уверил он себя и нахмурился. Ну ладно, ему было больше ста, а ей, может быть, двадцать пять. Может, он и был на добрых восемьдесят лет старше, но…

— Черт побери, по сравнению с ней я старик, — пробормотал он в смятении.

— Грязный старик, — сообщил Деккер.

И, когда Джастин удивленно взглянул на него, добавил: — Ты не можешь смотреть на нее, не представляя ее обнаженной и в той или иной сексуальной позе, — покачал он головой. — Хорошо, что она не может читать твои мысли, а то бы она дала тебе пощечину.

Джастин только покачал головой, чувствуя себя ошеломленным. — Я — старик.

— Да, это так, — весело сказал Деккер, затем искоса взглянул на него и сказал: — Не беспокойся об этом, Брикер. В конце концов, мы все туда попадаем. Если только мы не умрем, — сухо добавил он и пожал плечами. — Лучше быть старым, чем мертвым, да?

— Но я всегда был молодой. — Джастин услышал в своем голосе жалобные нотки, но было уже поздно.

— Да, ну, это как раз то, что нужно, мой друг. Смирись с этим, — сказал Деккер с явным отсутствием сочувствия.

— Что вы сделали? Выкупили магазин? — спросила Джиа, придерживая дверь между гаражом и кухней и наблюдая, как они везут первую партию продуктов.

— Не смотри на меня, — рассмеялась Холли, входя в дом и ставя сумки на пол. — В основном все зависит от парней. Каждый из них заполнил целую тележку. Было почти неловко, когда мы подошли к кассе.

Джиа покачала головой и перевела взгляд с Андерса на Деккера. — Вас здесь даже не будет, чтобы поесть.

— Мы думали о Данте и Томаззо, — пожал плечами Андерс и повернулся, чтобы уйти.

— Ах, — кивнула Джиа и вопросительно посмотрела на Джастина. — А у тебя какое оправдание?

— Я тоже думал о твоих кузенах, — заверил ее Джастин. — Эти двое могут за один присест, загнать целую корову… каждый. Мне повезет, что у меня будет хоть что-нибудь поесть, когда они рядом. Было бы неплохо упаковать еду. Так мы с Холли могли бы, по крайней мере, съесть бутерброд или еще что-нибудь.

— Si, — усмехнулась Джиа и доверительно сообщила Холли: — Мои кузены — большие мальчики, которые любят поесть.

— Мы можем забрать остальное, Холли, — сказал Джастин, останавливая ее, когда она направилась к гаражу. — Почему бы тебе не начать распаковывать вещи, пока мы перетаскиваем сумки?

Кивнув, Холли повернулась, чтобы вернуться к сумкам, которые она поставила, и начала вытаскивать и сортировать вещи. Джиа тут же бросилась ей на помощь. Ни один из них не знал планировку кухни, так что это было медленно.

— Тебе понравятся мои кузены Томаззо и Данте, — неожиданно объявила Джиа.

— Почему это? — Выпрямившись после того, как она сунула полдюжины замороженных пицц в морозилку, Холли обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джастин, нахмурившись, вываливает на прилавок пакеты с продуктами.

Джиа подождала, пока он вышел, потом усмехнулся и сказал: — Я в основном сказала, что бы позлить Брикер. Иногда он ведет себя слишком великодушно со своими сучками.

Холли моргнула и покачала головой. — Я думаю, ты имеешь в виду, что он становится слишком большим для своих штанов.

— Бриджи? — Джиа остановилась с коробкой пасты в руке и неуверенно посмотрела на нее. — Что такое бриджи?

— Это брюки или слаксы, — объяснила Холли.

— Почему он стал слишком большим для своих штанов? Мы бессмертны. Мы никогда не набираем вес, — заметила она, нахмурившись.

— Нет, это просто поговорка. Когда кто-то становится тщеславным или важничает, они говорят, что становятся слишком большими для своих штанов.

— Не сучки? — удивленно спросила Джиа.

— Нет, — мягко ответила Холли, закусив губу, чтобы не рассмеяться. Она не хотела, чтобы женщина чувствовала себя плохо.

— О, — Джиа пожала плечами. — Ладно, тогда, да, именно это я и имела в виду. Эти штаны, — она поджала губы. — В любом случае, в этом больше смысла, чем в сучках.

— Да, — пробормотала Холли, возвращаясь к сумкам.

— Но тебе действительно понравятся мои кузины, — заявила Джиа. — Они оба большие, красивые, плохие парни.

— Плохие парни? И ты думаешь, они мне понравятся? — В замешательстве спросила Холли.

— На самом деле они неплохие ребята, — заверила ее Джиа. — Они просто похожи на плохих парней с длинными волосами и кожей. Внутри, хотя они dolce.

— Dolce?

— Сладко, — объявил Андерс, внося в комнату новые сумки. — «Dolce» означает «сладкий».

— Si, Данте и Томаззо выглядят большими и страшными, но внутри они сладкие, как мороженое.

— Конечно, большие, как медведи, и сладкие, как мороженое, — сказал Деккер с улыбкой, входя в комнату. — Кстати, мне только что позвонили, они приземлятся через час. Мы с Андерсом не сможем помочь убрать эти вещи. Нам нужно в аэропорт, если мы хотим домой, — поморщился он и добавил извиняющимся тоном: — В противном случае мы будем ждать самолет, по крайней мере, пару часов.

Холли понимающе кивнула, вспомнив, как Джиа объясняла, что самолеты, на которых они летают, явно отстают от пикапов.

Деккер оглянулся на гараж, где Брикер нагружал себя новыми сумками, затем повернулся к Холли и пробормотал: — Помни, что мы говорили.

— Обязательно, — торжественно заверила она. Она не должна оставаться наедине с Джастином. Это не должно быть слишком сложно, когда Джиа и ее кузины рядом, не так ли?

Джастин подавил зевок и перевел взгляд с экрана на Холли. Они смотрели шоу про львов. До сих пор они наблюдали, как они охотятся, спят и занимаются сексом. Казалось, это все, что они делали, и хотя сейчас это было интереснее, чем его собственная жизнь, по крайней мере, секс смотреть было чертовски скучно. Но Андерс сказал, что Холли любит природные шоу, поэтому, когда они с Джиа уселись перед телевизором дожидаться Данте и Томаззо, он заметил передачу в путеводителе и включил ее.

Джиа уснула в кресле в первые же три минуты, и он отчаянно пытался не заснуть сам. Он чертовски надеялся, что Холли хотя бы получает от этого удовольствие, но сказать наверняка было трудно. Она лежала на боку перед кофейным столиком, положив голову на руку, а он сидел на диване позади нее. Он не видел выражения ее лица.

Вздохнув, он взял свой стакан, заметил, что он пуст, затем взял его и пустую тарелку, которую поставил на стол, и встал, но затем остановился, чтобы посмотреть на женщину на полу.

— Холли? Хочешь выпить или еще чего-нибудь, пока я на кухне? — тихо спросил Джастин, не желая будить Джию. Очевидно, слишком тихо: Холли, казалось, не слышала его. Обойдя кофейный столик, чтобы подойти поближе, он спросил чуть громче: — Я иду на кухню.

Ответа по-прежнему не было.

Нахмурившись, Джастин повернулся перед ней и замер. Женщина крепко спала. Он напрасно страдал на природном шоу. Черт.

Покачав головой, он выпрямился и направился на кухню с грязной посудой. Когда они закончили распаковывать продукты, Джастин проголодался еще больше, чем в ресторане, и, пока они смотрели телевизор, сделал себе четыре бутерброда. Затем он довольно быстро съел все, и хотел было вернуться еще за парой, но передумал. Он не хотел портить себе ужин, и, без сомнения, они будут есть его вскоре после того, как приедут Данте и Томаззо.

Джастин смыл крошки с тарелки и поставил ее в посудомоечную машину. Затем он схватил стакан, достал немного льда из льдогенератора на дверце холодильника. Он не спеша вылил содовую на лед, чтобы не было слишком много пены, а затем направился из кухни обратно в гостиную, но замер в дверях, когда заметил сумки на полу за входной дверью. Данте и Томассо были здесь. Но куда?

Его взгляд скользнул по пустой лестнице, и он снова двинулся вперед, но снова остановился, когда Данте вышел из гостиной со спящей Джиа, похожей на ребенка, прижатой к его массивной груди. Высокий широкоплечий итальянец торжественно кивнул ему, и они с Джиа поднялись наверх, намереваясь отнести ее наверх и уложить в постель.

Джастин кивнул в ответ и снова двинулся вперед, но замер, когда из гостиной вышел Томассо с Холли на руках. Она спала, свернувшись калачиком у него на груди и сонно уткнувшись головой в изгиб его шеи, словно ища что-то мягкое на твердом теле массивного мужчины. Джастин уставился на него, заметил кивок и нахмурился в ответ, показав зубы.

— В какую комнату? — спросил мужчина тихим рычанием.

— Конец коридора налево, — прошипел Джастин, борясь с невероятно сильным желанием прыгнуть на огромного ублюдка и избить его до полусмерти. Ему хотелось разбить его дурацкое лицо и…

Стакан, который Джастин держал в руке, внезапно разбился, и лед с содовой брызнули ему в лицо и грудь. Оторвав взгляд от развеселившегося Томаззо, Джастин посмотрел вниз и увидел, как жидкость стекает по его ногам на пол. Вздохнув, он повернулся, чтобы вернуться на кухню в поисках чего-нибудь, чтобы убрать беспорядок, который он устроил.

Он только что закончил уборку в коридоре и убирал швабру в кладовку, когда дверь кухни открылась, и вошли Данте и Томаззо. Закрыв дверцу шкафа, он неохотно повернулся лицом к дуэту.

— Еда? — Томаззо крякнул. Он был парнем с одним словом, в то время как Данте, скорее всего, связывал три или четыре слова в предложение.

— Мы только сегодня ходили по магазинам. Есть много в холодильнике, морозильнике и шкафах. Угощайся, — предложил он и направился к двери. Теперь, когда пол в коридоре был чистым, ему оставалось подумать о себе. Ему нужно было быстро принять душ, чтобы смыть липкую жидкость, просочившуюся сквозь одежду к коже, и сменить одежду было бы неплохо.

— Обе девушки были мертвы для мира, — прокомментировал Данте. — Они даже не шевельнулись, когда мы их подобрали.

Джастин остановился в дверях. — Джиа со вчерашнего дня только немного вздремнула, а Холли — новообращенная. Возможно, они обе немного поспят.

Оба кивнули, а затем Томаззо спросил: — Спутница жизни?

— Да, — мрачно ответил он.

— Она замужем, — торжественно вставил Данте.

— Я знаю об этом, — прорычал Джастин, чувствуя, как его челюсти напряглись.

— Тяжелый случай, — хором сказали они.

— Вот дерьмо, — пробормотал Джастин и вышел из комнаты. Он был уже на середине коридора, когда раздался стук в дверь. Двигаясь немного быстрее, он открыл ее и посмотрел на человека в черном пиджаке с названием агентства по прокату на кармане.

— Джастин Брикер? — спросил мужчина.

— Да. — Он взял ручку и блокнот, которые ему протянул мужчина, и просмотрел договор аренды. Люциан арендовал внедорожник, на то время что они здесь. То, что он держал в руках, было подтверждением того, что он получил машину. Джастин посмотрел на внедорожник, припаркованный на подъездной дорожке, затем на белую машину с логотипом проката сбоку и человека за рулем. Он быстро расписался внизу и вернул ручку и планшет.

— Спасибо.

Он взял ручку и блокнот в одну руку, а другой протянул связку ключей. — Хорошего вам дня.

Джастин пробормотал слова благодарности, взял ключи, закрыл дверь и вернулся на лестницу. Он подумал, не заглянуть ли к Холли, но Джиа была не единственной, кто уже давно не спал, и он устал. Он слишком устал, чтобы даже думать о ситуации, в которой оказался. Спутница жизни со смертным мужем.

«Действительно, тяжелый удар», — мрачно подумал он, поднимаясь по лестнице в свою комнату.

Холли открыла глаза и уставилась в темноту. Закусив губу, она села и слепо потянулась в сторону, пока ее рука не наткнулась на что-то. Быстрый осмотр показал, что это лампа, и после недолгих поисков она нашла выключатель и включила его. Она посмотрела вокруг потом, вздохнув. Это была та самая комната, в которой она проснулась, когда там была Джиа. Последнее, что она помнила, — это ужасное, скучное шоу в гостиной, и на минуту она испугалась, что окажется в еще одной незнакомой комнате.

Она не помнила, как снова легла в постель. Значит, либо она поднялась сюда полусонная, либо Джастин поднял ее на руки и уложил в постель. Эта мысль заставила ее опустить глаза и быстро сбросить с себя одеяло и простыню. К ее большому облегчению, она была полностью одета, не хватало только туфель. Соскользнув с кровати, она остановилась, чтобы размять спину и руки, затем прошла в ванную, чтобы облегчиться, провела щеткой по волосам, плеснула немного воды на лицо, а затем быстро почистила зубы, прежде чем направиться через свою комнату к двери в коридор.

Звук визжащих колес и взрывов достиг ее ушей, когда она вошла в холл. Телевизор, догадалась Холли, спускаясь по лестнице. Она направилась к двери в гостиную, ожидая увидеть там Джастина и Джию, но вместо них там были двое самых крупных мужчин, которых она когда-либо видела. Один из них висел на стуле, на котором раньше сидела Джиа, повернувшись боком, закинув ноги на подлокотник и прислонившись спиной к подлокотнику. Его взгляд был прикован к экрану телевизора, где шла погоня. Второй мужчина лежал на кушетке, его ноги были на добрый фут выше края. Они были единственным, кого она могла видеть с того места, где стояла.

Холли не видела лица мужчины на диване, но другой мужчина сидел в профиль к ней, открывая жесткое лицо и римский нос. Двоюродные братья Джии, догадалась она и вспомнила, что они близнецы. Джиа, конечно, не шутила, когда говорила «большие», и да, черная кожа, в которую они были одеты, делала их плохими. Длинные волосы только усиливали этот образ.

Стесняясь встречи с ними, Холли отошла от двери, чтобы не привлекать их внимания, а затем повернулась и пошла на кухню. Она ожидала увидеть там Джию и Джастина, поэтому была удивлена, обнаружив, что там никого нет. Джиа жаловалась, что устала, когда они сели смотреть это ужасное шоу дикой природы, поэтому Холли предположила, что она, вероятно, в постели.

Недоумевая, где Джастин, Холли подошла к холодильнику. Она умирала с голоду, живот болел. Благодаря их походу по магазинам еды было много, но она не знала, какие планы на ужин, и не хотела ничего слишком тяжелого. «Только чтобы облегчить боль», — подумала она и схватила яблоко. Протерев его о позаимствованный топ, она откусила кусочек и выглянула через стеклянную дверь на задний двор. Пока было темно, во дворе горел свет, достаточный, чтобы разглядеть большой бассейн.