Обещание горца

Глава 10

– Мюррей? – Плотный дородный мужчина, встретивший Эрика в воротах Билахана, недоуменно нахмурил брови. – Вы уверены, сэр? Вы выглядите как Макмиллан.

Эрик чуть не рассмеялся. Было забавно, что так много людей задают ему один и тот же вопрос, но в то же время это наводило на мысль, что он напрасно держался в стороне от клана матери в течение долгих лет. Если сходство так сильно, что Драммонды, а теперь и Макмилланы заметили это, то одного взгляда было бы достаточно, чтобы сберечь ему годы переговоров и прошений.

– Меня зовут сэр Эрик Мюррей. Это совершенно точно. Мое дело касается обстоятельств моего рождения. Я уверяю вас, что лорду и леди знакомо мое имя. Передайте им, что я приехал один. Мне нужно поговорить с ними.

Мужчина наказал другому воину присмотреть за Эриком и прошел в замок. Эрик сидел в седле, не делая ни одного движения, которое можно было бы расценить как угрозу. Это спокойствие давалось ему с трудом. Ему хотелось, чтобы встреча поскорее состоялась. Уже столько людей признали в нем Макмиллана. Ему нужно было, чтобы и лорд убедился в этом. Он желал покончить с этим делом, каким бы ни был исход, и вернуться к Бетии как можно скорее. Конечно, было бы лучше, чтобы все сложилось в его пользу, избавив от мучительного выбора: отстаивать ли свои права с оружием в руках, рискуя при этом расположением Бетии, или бросить все, но при этом не чувствовать себя обворованным.

Мужчина вернулся и провел Эрика в замок. Настороженные взгляды стражников говорили о том, что ему здесь не очень-то рады, но его сходство с Макмилланами было очевидным, и именно оно послужило причиной, по которой его все-таки согласились принять. Бегло взглянув по сторонам, Эрик заметил, что в зале больше кресел, чем скамей, стены были украшены гобеленами, в дальнем конце зала пылал огромный камин, а пол на помосте, где сидели лорд и леди, устилал пышный ковер.

Эрик подошел к возвышению, все время ощущая вооруженную охрану у себя за спиной, и поклонился. Выпрямившись, он заметил, что глаза лорда расширились от удивления. Лорд побледнел так сильно, что его жена вскрикнула и схватила его за руку.

– Господи помилуй, это же копия моей сестры Катерины, – прошептал он и отхлебнул из серебряного кубка, стоявшего перед ним.

– Я сразу увидел, что вы похожи на нас, – проворчал охранник, и Эрик почувствовал, как все в зале вздохнули с облегчением.

– Меня зовут сэр Эрик Мюррей из Донкойла.

– Я знаю ваше имя. Вы донимали нас петициями и письмами целых тринадцать лет. – Лорд жестом пригласил Эрика сесть по левую руку. – Похоже, что меня обманули, и не вы, как я всегда полагал.

– Нет, сэр, не я, – тихо сказал Эрик, садясь и принимая из рук пажа бокал вина. – Грэм Битон удерживает Дублин и не собирается от него отказываться. Ему только на руку, что никто не помогает мне.

– Он сказал, что вы какой-то бастард, претендующий на место ребенка, рожденного Катериной и умершего в младенчестве.

– А, так он не сказал вам, что я – ее ребенок!

Лорд Ранальд Макмиллан покачал головой:

– Если бы нам сказали, мы забрали бы тебя к себе. Мне было бы тяжело признать, что моя сестра вступила во внебрачную связь, но не принять ребенка, ставшего плодом этого греха, мы не смогли бы. Нет, Битон, муж Катерины, а теперь и Грэм всегда заявляли, что ты самозванец, лжец и вор, почуявший легкую добычу.

– Он ясно дал понять, что положит конец нашему союзу, если мы примем тебя и позволим вести свою игру, – сказала леди Мэри Макмиллан.

– А вы никогда не задавались вопросом, почему он так боялся, что вы можете увидеть меня, если я – всего лишь самозванец?

Лорд Ранальд поморщился:

– Было проще поверить в это, чем в то, что сестра родила бастарда. Ее муж…

– Был скотиной и глупцом. Он хотел сына, потратил большую часть своей никчемной жизни, делая детей каждой женщине, попадавшейся на его пути. Но у него получались сплошь девочки. Он подумал, что я – сын любовника его жены, и вышвырнул меня вон.

– Вышвырнул?

– Он велел своим людям отнести меня в лес и оставить умирать на холме. Затем приказал убить вашу сестру, мою мать, и повивальную бабку или сделал это своими руками – не могу сказать наверняка.

– Расскажи мне все.

– Это очень некрасивая история.

Потрясенный лорд Ранальд рассмеялся и снова наполнил кубок.

– Я начинаю это понимать.

Эрик вздохнул и начал свое печальное повествование. Большую часть того, что говорил, он уже излагал в письмах и прошениях, но, судя по всему, они даже не читали их. Он наблюдал, как лорд Ранальд становится бледнее с каждым словом, видимо, впервые осознав всю глубину зла, содеянного мужем его сестры. Эрик слабо улыбнулся, увидев слезы на глазах леди Макмиллан. Он вспомнил, что Бетия тоже плакала, слушая его рассказ.

– А этот Грэм – того же поля ягода?

– Думаю, да. Жизнь бедных жителей Дублина, кажется, не стала легче под его правлением. Это одна из причин, по которой я продолжаю добиваться признания своих прав на Дублин. Я верю, что люди, живущие там, заслуживают лучшей доли.

Лорд Ранальд пристально посмотрел на него и сказал:

– Хотя ты наследник Битонов и настоящий Макмиллан, ты продолжаешь называть себя Мюрреем.

– Думаю, я всегда буду так себя называть, – пожал плечами Эрик. – Я тринадцать лет рос, считая себя бастардом Мюрреев. И я по-прежнему ощущаю себя одним из них, даже выяснив, что я вовсе не бастард. Наверное, никто не захочет называть своим отцом Битона, но я не думаю, что причина только в этом. Балфур и Найджел вырастили меня. Может быть, мы не являемся кровными родственниками, но нас связывает множество других уз. Я обязан им жизнью.

– Да, обязан. – Лорд Ранальд потянулся и сжал руку Эрика. – Останешься ненадолго? Здесь есть и другие, с кем тебе следует познакомиться – тети, кузины. Я бы с радостью рассказал тебе о твоей матери.

– Я совсем недавно женился, сэр. – Эрик коротко поведал им о Бетии, упомянув и историю их знакомства, слегка улыбаясь, когда глаза Ранальда и Мэри расширились от удивления.

– Драммонды не просили нас о помощи?

– Нет, не думаю, чтобы родители Бетии поверили, что это правда.

– Но вы верите?

– Да. Единственное, в чем я не уверен, – как Уильям будет действовать теперь, когда Бетия с малышом в безопасности. Вы встречались с моей женой?

– Раз или два, когда приезжали к Драммондам.

– Нам ее никогда не представляли, – сказала Мэри. – Можно было случайно столкнуться с ней или услышать о том, что она совершила какую-то ошибку. Не думаю, что о ней особо заботились, – добавила она осторожно.

– Нет, не заботились. Я хочу забрать ее оттуда как можно скорее.

– Разве неделя или две могут что-то изменить? – спросил лорд Ранальд.

Эрик сомневался. Он уже скучал по Бетии и сожалел о том, что оставил любимую у ее бессердечных родителей. Они могли погубить то немногое, что он успел дать ей, погасить вспыхнувшую в ее сердце искорку надежды и веры в себя. Но он столько лет пытался привлечь внимание Макмилланов, и вот его наконец признали. Мудрее было бы укрепить эти пока еще хрупкие узы, к тому же Ранальд мог многое рассказать ему о Битоне, что пригодилось бы в предстоящей борьбе.

– Я останусь на неделю, самое большее на две. Потом мне нужно будет вернуться в Данби, – сказал он, криво улыбнувшись при виде радости, вспыхнувшей на лицах его наконец-то обретенных родственников.

– Я пошлю в Данби человека с письмом от тебя, – сказала леди Мэри. – Это облегчит твоей жене ожидание.

Эрик надеялся, что так и будет. Он боялся, что Бетия до сих пор до конца не уверена в нем. Что ж, по крайней мере, он мог не беспокоиться за ее безопасность – стены Данби обеспечивали надежную защиту.

Бетия вздохнула, сидя на поросшем травой клочке земли в задней части двора и наблюдая за Джеймсом, ковыляющим вокруг. Он ходил с каждым днем все лучше и лучше, но пытался двигаться слишком быстро и потому часто спотыкался. Позволив малышу тренироваться на заднем дворе, она свела ссадины и синяки к минимуму.

Бетия тосковала по Эрику, хотя очень старалась не скучать. У него были веские причины оставаться там. Макмилланы приняли его и хотели, чтобы он узнал их получше. Хотя прошло только две недели, она страстно желала поскорее увидеть мужа. Она плохо спала без него, ей часто снилось, как он развлекается с красивыми женщинами – женщинами, которые могли увести его навсегда.

– Хватит хмуриться, – весело сказала Гризелла, садясь рядом.

– Я и не хмурюсь вовсе…

– Хмуришься, хмуришься. Скучаешь по своему красавчику мужу.

– Возможно. – Бетия вздохнула, когда Гризелла фыркнула в ответ на ее деланное равнодушие.

– Если это тебя обрадует, я готова признать, что меня тревожит, как он проводит время в Билахане.

– Я так и думала, что ты будешь выдумывать всякие глупости.

– Ты уверена, что ты всего лишь служанка?

– Не надо ставить меня на место. Это со мной не пройдет. Мы ведь выросли вместе, и я замужем за Питером, который почти дядя тебе.

– Если попытаешься заставить меня звать тебя тетушкой, клянусь, я ударю тебя!

– Я трепещу! Почему ты решила, что твой муж пожелает отведать меда из другого горшочка?

Бетия с минуту смотрела на Гризеллу, затем расхохоталась.

– Что за странный способ выражать мысли! – Она вздохнула и посерьезнела. – Ты не видела, как женщины расстилаются перед ним. Горничные в гостинице чуть не изнасиловали его прямо у меня на глазах!

– Могу в это поверить. Он очень красив. Некоторые местные девушки тоже вились вокруг него.

– Если ты стараешься поднять мне настроение, то выбрала неверный способ!

Гризелла засмеялась:

– Прости. Боюсь, тебе придется смириться с этим. Ты не сможешь ослепить всех девушек в Шотландии.

– А что, это мысль!

– Нет, ты никогда не будешь такой жестокой. Даже не знаю, что сказать. Я действительно не верю, что твой парень из тех, кто с легкостью нарушает клятвы. Сдается мне, ты к нему несправедлива. До тех пор пока он не докажет тебе, что не заслуживает доверия, тебе не следует обвинять его даже в мыслях.

Бетия кивнула, поймала Джеймса, споткнувшегося прямо перед ней, и рассмеялась, когда он немедленно устремился обратно.

– Я понимаю. Мне нужно просто доверять ему до тех пор, пока он не докажет обратное.

– Вот и поступай так. Мужчинам нравится, когда женщина ревнива, но до известного предела. На самом деле ты ставишь под сомнение его честь всякий раз, когда боишься, что он уступит страсти жаждущих его девушек.

– О, – Бетия поморщилась, – никогда не думала об этом с такой точки зрения.

– Попробуй. Если позволишь этим страхам поселиться в твоей душе, вскоре эти слова сорвутся у тебя с языка. Вскоре ты начнешь обвинять мужа в том, что он спит со всеми девушками в округе, и в конце концов в самом деле толкнешь его в их объятия. Такая подозрительность и ревность могут погубить вашу любовь, Бетия. Так произошло с моими родителями, так что я знаю, о чем говорю.

– Прости.

– Ничего, это все в прошлом. Тем не менее, горький опыт научил меня чему-то, и хотя я не могу сказать, что не ревную, когда вижу, как хорошенькая девушка улыбается моему Питеру, я сначала смотрю на него. Улыбается ли он в ответ? В моей ли он постели каждую ночь? Сгорает ли он от страсти, как и прежде? Я просто говорю «да» в ответ на эти вопросы, и ревность уходит. Конечно, это не мешает мне поймать потаскушку, что строила глазки моему мужу, и отшлепать ее, – засмеялась она вслед за Бетией.

– Жаль, я не смогу ответить на все эти вопросы прямо сейчас. Ведь Эрика нет в моей постели каждую ночь.

– Верно, но ты знаешь, где он, и он шлет тебе письма почти каждый день.

Бетия улыбнулась, отвечая:

– Да. И называет меня разными нежными именами. «Сердечко мое», «ты – моя» и все такое.

– Ну, милая, если он называет тебя такими именами, думаю, можно не волноваться, что ему предлагают девушки в Билахане. Тебе следует наградить его за то, что он отказал им всем! – Гризелла поднялась и расправила юбки. – Думаю, тебе пора покормить паренька и бежать на очередной урок светских манер.

Бетия мягко выругалась, поднялась и подхватила Джеймса. Когда она испугалась, что не сможет отправиться ко двору вместе с Эриком, Гризелла и Питер начали учить ее. Хотя девушка начала думать, что не посрамит Эрика, она по-прежнему не считала королевский двор таким уж замечательным местом. Слишком много правил! К примеру, нужно помнить, перед кем склоняться в реверансе, а перед кем – нет и как глубоко. Единственное, что ей нравилось, – это учиться танцевать, но девушка сомневалась, что ей придется применить знания на практике.

Был еще день, когда Бетия осталась наедине с Джеймсом и поняла, что ей совершенно нечем заняться. Она решила пойти поискать целебные травы. Вспоминая, как беспомощна она была, когда Эрик страдал от лихорадки, она решила поучиться целительству у старой Хельды. Теперь она пыталась собрать свою коллекцию лекарственных трав. У нее мелькнула мысль о том, что небезопасно выходить за ворота, но Бетия тотчас отбросила ее прочь. Она слышала, Уильям пытался получить Данкрейг, подавая прошения королю и требуя у ее родителей отдать ему опеку над малышом. Так как письма эти приходили из Данкрейга, он вряд ли мог находиться поблизости. Бетия подумала, что сейчас она может выйти за стены замка, не подвергаясь опасности, и пошла искать Боуэна.

Боуэн не согласился с ней:

– Думаю, ты должна оставаться здесь.

– Мне нужно покинуть замок совсем ненадолго, – сказала девушка, следуя за ним в конюшню.

– Хочешь накликать беду на свою голову?

– Но, Боуэн, Уильяма даже нет поблизости!

– Как ты можешь быть в этом уверена?

– Потому что он присылал письма из Данкрейга.

Боуэн облокотился на стойло и нахмурился, глядя на нее.

– Да, так говорят. Это значит только то, что он хотел твоей и Джеймса смерти. Я не вижу причины, по которой он должен был переменить мнение.

Бетия вздохнула.

– Я тоже не вижу причины и поэтому прошу двух вооруженных мужчин в качестве охраны. Не знаю, каким надо быть дураком, чтобы пытаться причинить нам с Джеймсом вред теперь, но полагаю, у Уильяма может не хватить сообразительности понять это. Либо он так сильно хочет нашей смерти, что готов пожертвовать даже властью над Данкрейгом. Тем не менее, все указывает на то, что он находится там.

– Ну ладно. Двое охранников и твое обещание вернуться до заката.

Бетия приподнялась на цыпочки и поцеловала его в бородатую щеку.

– Я не думаю, что задержусь надолго.

Выехав из Данби, Бетия отбросила тревоги. Стоял удивительно теплый солнечный день, и она хотела насладиться им в полной мере. Джеймс сидел в перевязи и смотрел по сторонам, лепеча что-то и показывая пальцем на все подряд. Бетия надеялась, что говорить он научится так же быстро, как и ходить. Ей было интересно, что он пытается сказать.

Она взглянула в сторону Билахана и была слегка разочарована тем, что не увидела Эрика, скачущего ей навстречу, затем приказала себе не глупить. Он вернется, когда сможет. Выросший с клеймом незаконнорожденного, снова и снова отвергаемый родичами, Эрик имел полное право узнать как можно больше о своей наконец-то обретенной семье. То, что Макмилланы приняли его, означало также, что ему не придется воевать с ними, доказывая свои права. Так как это обстоятельство могло бы настроить против него клан Бетии, девушке следовало бы радоваться, что Эрик захотел остаться и погостить в Билахане.

Несмотря ни на что, она страстно желала, чтобы Эрик вернулся домой, и не только потому, что соскучилась по нему в постели. Даже поступая так, как советовала Гризелла, она продолжала беспокоиться. Ему она могла доверять, хотя и не всецело. Но она совсем не верила женщинам и не могла забыть, что Эрик – здоровый мужчина.

– Прекрати это, дурочка, – ворчала она на себя. – Слишком многое поставлено на карту, чтобы ты сомневалась в своем возлюбленном.

– Вы что-то сказали, миледи? – спросил воин, скачущий рядом с ней.

– Нет, Дугал, я разговаривала с Джеймсом, – ответила девушка и вздохнула, когда Дугал понимающе кивнул.

Бетия слабо улыбнулась. Вот несколько преимуществ того, что у тебя есть ребенок: можешь делать глупости, списывая все на то, что играешь с ним, можешь разговаривать сама с собой и не выглядеть при этом глупо – стоит только сказать, что болтаешь с малышом. Глядя на Джеймса, она решила, что нужно быть более осторожной и следить за словами. Он говорил все больше слов, а она не хотела, чтобы в один прекрасный момент он повторил за ней что-то, что следует держать в секрете.

Они скакали менее четверти часа, когда Бетия попросила остановиться. Это было то самое место, о котором говорила старая Хельда. Дугал помог ей спешиться, а сам остался вместе с другим воином, около лошадей, пока Бетия искала нужные растения. Справившись с Джеймсом, норовившим засунуть все, что она срывала, в рот, девушка начала собирать целебные травы.

Ей не потребовалось много времени, чтобы наполнить маленькую сумку, которую она взяла с собой. Она повернулась к стражникам, чтобы сказать, что готова возвращаться, и закричала от страха. Дугал хрюкнул и с расширившимися глазами на побледневшем лице вытащил стрелу, торчавшую у него из спины. Второй воин закричал, когда стрела вонзилась ему в грудь с такой силой, что отбросила его к стволу дерева, возле которого он стоял.

Крепко прижимая к себе Джеймса, Бетия в ужасе наблюдала, как около дюжины всадников выезжают из зарослей и окружают их. Троих из них она узнала немедленно и удивилась, как Уильяму и его сыновьям удалось так быстро добраться сюда из Данкрейга. Последнее письмо с просьбами об опеке над Джеймсом прибыло только вчера.

Когда Уильям спешился и подошел к ней, девушка поняла, что была непростительно наивна. Они все поверили, что Уильям вернулся в Данкрейг только лишь на основании слов его собственного посланца. Вместо того чтобы сидеть в Данкрейге, пытаясь присвоить себе то, что не принадлежало им по праву рождения. Уильям и его люди рыскали вокруг Данби, ожидая возможности добраться до нее. «И я сама пришла прямо к нему в руки», – со злостью подумала девушка.

– Вы сошли с ума? – спросила Бетия, отчаянно пытаясь побороть охватившую ее панику.

– Сошел с ума? – Уильям нахмурился, как будто всерьез размышляя над этим. – Нет, я так не думаю. Я заманил тебя сюда, и ты теперь в моих руках, не так ли?

– Я приехала сюда не для того, чтобы смотреть, как вы убиваете моих людей. И конечно, не потому, что кто-то заманил меня.

– Понимаю. Но я – та причина, по которой ты здесь, да еще и с малюткой Джеймсом. Я знал, что ты не сможешь долго оставаться в крепости. Все, что мне нужно было сделать, – это усыпить вашу бдительность и ждать, когда ты покинешь замок.

– Вы считаете себя умнее, чем вы есть на самом деле. – «А я, похоже, полная идиотка», – уныло подумала она.

– О, я умен. А кто, по-твоему, победил?

Прежде чем девушка смогла ответить, Уильям ударил ее кулаком в лицо. На мгновение Бетия почувствовала ужас и боль, затем темнота поглотила ее.

– Боуэн! – прокричал Уоллес, спотыкаясь и вваливаясь в конюшню. – Тебе лучше появиться как можно скорее.

Боуэн поспешил за ним, проталкиваясь сквозь толпу, окружившую лежащего на земле человека. Когда он наконец узнал в раненом Дугала, он выругался. Он присел рядом с Гризеллой и старой Хельдой, пытавшимися остановить кровь.

– Что случилось, Дугал? – спросил Боуэн, молясь, чтобы смертельно бледный парень нашел в себе силы ответить.

– На нас напали в лесу, – просипел Дугал. – Это были ребята Уильяма. Он забрал девушку и мальчугана.

– Ты не видел, куда они поскакали?

– На запад.

– Ты молодец, парень. – Боуэн взглянул на женщин, вставая. – Сделайте для него все возможное, – пробормотал он.

– Он сказал – на запад? – спросил Уоллес.

– Да.

– Не похоже, чтобы они возвращались в Данкрейг.

– Думаю, Уильям хочет замести следы. Собирай людей, парень. Если мы поторопимся, то, возможно, успеем спасти их.

Уоллес выкрикнул приказы и, пока воины в спешке выполняли их, повернулся к Боуэну:

– Я надеюсь, мы успеем вернуть Бетию и малыша раньше, чем ее муж обнаружит пропажу.

– Слишком поздно, – сказал Питер, вставая рядом с Боуэном лицом к человеку, въезжавшему во двор.