Обещание горца

Глава 9

– Он будет здесь через минуту, милая, – сказал Боуэн.

– Полагаю, чтобы освободиться от оков, требуется больше времени, – пробормотала девушка, хмуро глядя на собравшихся в зале людей.

– Милая, ты разделила с ним ложе.

– Но это еще не значит, что я хочу его в мужья. Может быть, я просто польстилась на его красоту и решила, что пришло время завести любовника.

– Ну да, а мне, наверное, пора удалиться на покой в монастырь. – Боуэн похлопал ее по плечу. – Милая, я вижу тебя насквозь. Ты можешь не признавать это вслух, но ты должна была влюбиться в парня, прежде чем забраться к нему в постель. Он хороший человек и будет тебе добрым мужем.

Бетия кивнула и разгладила складки своего бархатного ярко-зеленого платья. Гризелла нашла несколько нарядов Сорчи, которые та оставила, уезжая, и, после того как их немного подогнали по фигуре, девушка оказалась одета лучше, чем когда-либо в жизни. Ее длинные волосы покрывала изящная золотая сетка. Родители сделали несколько резких замечаний по поводу распущенных, как если бы она все еще оставалась невинной, волос невесты, но на сей раз Бетия оставила это без внимания. Эрику нравились ее распущенные волосы.

По толпе прокатился шепот, предупреждая девушку о приближении Эрика. Бетия смотрела, как он шел к ней, неотразимый в своем пледе и сшитой из хорошего льна рубашке. Чертовски привлекательный мужчина. Бетия не могла не удивляться, как Эрик может быть доволен тем, что берет ее в жены. Он мог выбрать себе девушку гораздо красивее.

Эрик криво улыбнулся, взял руку Бетии и склонился над ней, целуя пальчики. Она выглядела взволнованной и печальной. Ей нужны были слова ободрения, но сейчас для этого не оставалось времени. Держа ее руку в своей, Эрик посмотрел на Боуэна и мельком взглянул на родителей девушки, сидевших на помосте в другом конце зала.

– Они даже не удосужились поговорить со мной, – сказал он.

– Так уж они устроены, – ответил Боуэн.

– Кажется, они бы отдали ее задаром.

– Они не предложили за меня приданого? – спросила Бетия.

– Нет, милая, да оно мне и не нужно. – Эрик запечатлел поцелуй на ее лбу.

– Это очень любезно с твоей стороны, но независимо от того, нужно тебе или нет, они должны были предложить тебе приданое.

– Не забивай этим свою хорошенькую головку. Пойдем, они зовут нас. Пора предстать перед священником.

– Эрик… – начала было девушка, когда он потянул ее к алтарю.

– Милая, ты сказала, что ты моя, не так ли?

– Да.

– Мы всего лишь собираемся узаконить этот факт.

Бетия упустила последнюю возможность остановить его. Ей оставалось утешаться лишь тем, что он охотно согласился на этот брак. Эрик, возможно, не выбирал ее, но он не казался удрученным тем, что теперь связан с ней до конца жизни. Пока священник бормотал слова обряда, Бетия молилась, чтобы этот брак не принес ей новой боли.

Празднование в честь молодых оказалось вовсе не таким ужасным, как она боялась. Родители сосредоточились на обилии блюд, стоявших перед ними, и совсем не обращали на нее внимания. Обитатели Данби, казалось, искренне радовались за нее. Уоллес, Боуэн и Питер сидели напротив жениха и невесты и поддерживали беседу. Увидев, что Эрик и эти трое относятся друг к другу вполне дружелюбно, Бетия немного успокоилась.

– Ты почти ничего не ешь, – заметил Эрик, предлагая ей кусочек яблока.

– Я была немного взволнована, – пробормотала девушка.

– Ты сегодня очень красива.

– Сорча оставила здесь кое-какие платья, и Гризелла подогнала их по моей фигуре.

– Есть и другие платья?

– Да, около дюжины. А что?

– Я хочу сам покупать тебе платья, и я могу себе это позволить. Но тебе понадобятся наряды на первое время, до тех пор, пока не сошьют твои собственные. Может Гризелла подогнать еще несколько?

– Конечно, а почему нет? – Бетия пригубила вина и, нахмурившись, посмотрела на Эрика, выглядевшего очень серьезным.

– Может быть, придется ехать ко двору до того, как я смогу представить тебя семье.

– Ко двору? – чуть не поперхнулась вином Бетия. – Я не могу ехать ко двору.

– Разумеется, можешь. Ты теперь моя жена. Куда я, туда и ты. По крайней мере, в большинстве случаев. – Эрик мысленно поморщился, так как до сих пор не сказал ей ни слова о предстоящем визите к Макмилланам.

Боуэн и Уоллес отвлекли Эрика, и Бетия попыталась успокоиться. Даже мысль о возможности быть представленной ко двору повергала ее в панику. Ее никогда не учили таким вещам, как правила хорошего тона и придворного этикета. Бетия приходила в ужас, когда думала, что она может опозорить Эрика, и спрашивала себя, существует ли способ избежать этой поездки.

Вскоре настала пора молодым покинуть гостей. Эрик взял ее за руку и подвел к лорду и леди Драммонд, чтобы те разрешили им удалиться. Бетия молилась про себя, чтобы все прошло гладко и родители не сказали какую-нибудь грубость.

– Я думаю, ты могла бы спросить нашего позволения, прежде чем переделывать платья Сорчи, – процедила мать.

Бетия вздохнула и посмотрела на Эрика. Он выглядел взбешенным и до боли сжимал ее ладонь. Девушка накрыла свободной рукой их сплетенные пальцы, безмолвно умоляя воздержаться от дерзкого ответа.

– Я не хотела позорить вас, оказавшись бедно одетой на собственной свадьбе, – сказала она.

Лорд Драммонд хмуро посмотрел на Эрика:

– Полагаю, вы заберете ее отсюда.

– Так быстро, насколько возможно, сэр.

– Что ж, надеюсь, у вас достанет силы и мужества сделать из нее более послушную и достойную леди. Мы не могли сладить с ней. Но теперь это ваша забота.

– Да, моя. Доброй ночи, милорд, миледи.

Бетия едва успела присесть в реверансе, как Эрик потащил ее из зала. Она подобрала юбки, боясь запутаться в них, когда спешила за мужем, подстраиваясь под его широкие шаги. Только раз они остановились. На выходе из зала стояла хмурая Гризелла с Джеймсом на руках. Бетия поцеловала ребенка в щечку. Эрик остановился на мгновение, тоже поцеловал его, затем снова потянул девушку за собой. Всего несколько непристойных выкриков услышали они, выходя из зала, и Бетия порадовалась про себя сдержанности обитателей замка.

Достигнув отведенной им спальни, Эрик провел ее внутрь, притворил дверь и прошел к столу, на котором стоял наполненный вином кувшин и два бокала. Бетия замерла там, где он ее оставил, сжимая руки и стараясь не переживать из-за его неожиданного гнева. Он имеет право злиться, сказала она себе, просто она не должна позволять этой злости ранить ее.

– Эрик, – начала она, размышляя, как лучше попросить прощения за то, что может сказаться на всей оставшейся жизни, – мне так жаль…

Эрик осушил и заново наполнил бокал и налил другой – для Бетии.

– Милая, тебе не за что извиняться. – Он протянул ей бокал, улыбнулся и глотнул вина.

– Ты злишься. Ты имеешь полное право злиться. Это из-за меня ты оказался в ловушке.

– Я не чувствую себя пойманным, душа моя. Я злюсь не из-за нашей свадьбы. Я никогда не пожалею об этом. Это твои родители вызвали мой гнев.

– О! Они могли бы быть и повежливее с тобой!

– Я тот, кто соблазнил их дочь. Им бы следовало хотеть свернуть мне шею. Но нет, меня вывело из себя их обращение с тобой. Ты и представить себе не можешь, каких трудов мне стоило не впечатать кулак в лицо твоего отца. – Он улыбнулся, заметив, как потрясли ее эти слова. – Вот почему я так торопился покинуть зал, хотя желание привести тебя в спальню тоже сыграло в этом не последнюю роль.

Бетия сделала большой глоток вина. Да, она была потрясена, но не тем, что Эрик хотел ударить ее отца. Ее шокировало то, что она сама хотела этого. В ней нарастало негодование, и чем глубже она загоняла его, тем сильнее оно становилось. Может, и было что-то неправильное в ее поспешном замужестве, но Бетии стало казаться, что для нее будет лучше уехать из Данби. Эрик увезет ее отсюда, и, возможно, гнев оставит ее прежде, чем она совершит что-то, о чем впоследствии будет жалеть.

– Они все еще скорбят по Сорче, – сказала она. – Горе сделало их такими.

Эрик не поверил в это ни на секунду. У него появилось подозрение, что и Бетии становится все труднее придумывать им оправдания. Он никогда не скажет ей о том, что ее родители практически вышвырнули его вон, настолько они были поражены тем, что он захотел просто взять ее в свою постель. Это Боуэн, Питер и Уоллес настаивали на свадьбе. Единственное чувство, доступное ее родителям, – это досада на то, что они лишились служанки, заботами которой хозяйство в замке велось так слаженно.

– Скоро тебе не придется искать оправданий их черствости. Ты больше не будешь иметь с ними дела, – сказал Эрик, поставив бокал и начав расстегивать ее платье.

– Эрик, я хочу поговорить о Джеймсе, – сказала девушка, желая замолвить слово за племянника, прежде чем страсть заставит ее позабыть обо всем.

– Он поедет с нами. – Эрик стянул с нее платье и начал расстегивать корсет. – Я спросил Уоллеса, как родители отнеслись к своему внуку. Того, что он сообщил мне, было достаточно, чтобы понять, что мы никогда не оставим его им. Если бы Уоллес уже был лэрдом, я подумал бы над этим, но твоим родителям я малыша не оставлю. Они даже не поверили, что он в опасности.

Бетия стиснула его в объятиях.

– Спасибо, Эрик! Они называли его «это», – прошептала она. – Они даже сомневались, что это сын Сорчи!

– А чей же еще он может быть? – спросил Эрик, затем насторожился и отстранил Бетию, чтобы посмотреть ей в глаза. – Они же не подумали, что это твой ребенок, не так ли? – Эрик выругался в сердцах, когда девушка вспыхнула и кивнула.

– Ну, они же никогда не видели сына Сорчи, нет ничего удивительного, что родители не узнали его. А тот факт, что меня застали с тобой в постели, заставил их усомниться в моей добродетели. Хотя не понимаю, где же я должна была скрываться столько времени, чтобы успеть родить ребенка? И почему я прятала его целый год, а затем вдруг принесла домой? Как бы то ни было, я опозорила себя однажды и, быть может, они были не так уж не правы, подумав, что я могла делать это прежде.

– Чушь, – произнес Эрик охрипшим от сдерживаемой ярости голосом. – По-другому не скажешь.

– Эрик?

– Нет, ни слова больше об этих глупцах. Я чувствую, что если услышу еще хоть одно оскорбление, слетевшее с их уст, и увижу, как ты опять оправдываешь их, я сделаю что-нибудь, о чем мы оба потом будем жалеть.

Его голубые глаза потемнели от бешенства, и Бетия решила, что будет мудрее последовать его совету и больше не говорить о родителях. Злость Эрика на ее родных согрела душу девушки. Какая-то часть ее все еще пыталась убедить себя, что родители не заслужили его гнева, но радость от того, что Эрик защищает ее, затмила все остальные чувства.

Когда Эрик стал снимать с нее красивую льняную сорочку, Бетия нервно допила вино, и позволила ему отставить бокал в сторону. Она закрыла глаза. Она все еще стеснялась своей наготы, но теперь Эрик – ее муж. Это было его право, и он, казалось, наслаждался происходящим.

Девушка тихонько вздохнула, когда Эрик взял ее на руки и отнес на кровать. Бетия лежала, наблюдая сквозь полуопущенные ресницы, как он раздевается. Его восставшее естество возбуждало ее. Она дотронулась до него, как только Эрик оказался рядом с ней в постели.

– Как хорошо, что ты оставила волосы распущенными, – прошептал он, лаская языком место, где бился пульс на ее шее.

Бетия затрепетала.

– Я не была девственна, когда мы обменялись клятвами, но так как не была ни с кем, кроме тебя, решила, что имею на это право. Нам не нужны кривотолки. – Она вздохнула, когда Эрик взял ее лицо в ладони. – Я постараюсь быть тебе хорошей женой. Я понимаю, что ты мог бы найти невесту получше.

Эрик поцеловал ее. Оторвавшись от ее рта, его губы опускались все ниже, одновременно ласковые и настойчивые.

– Да, я мог бы выбрать жену с приданым и даже с небольшим поместьем. – Эрик приподнял ее груди и стал играть с упоительными жемчужинами ее сосков. – Я также мог найти девушку с грудью попышнее, – он рассмеялся, когда Бетия сдавленно выругалась, – и бедрами пошире.

– Так что же ты тогда делаешь тут, со мной? – резко спросила она, даже страсть уже не могла унять ее ревность.

– Потому что ты – моя!

Осторожно обхватив руками бедра Бетии, Эрик прижался лицом к шелковистым нежным завиткам и с наслаждением вдохнул одурманивающий запах горячего тела. Бетия попыталась отстраниться, ошарашенная столь интимной лаской, но Эрик не позволил ей.

– И я думаю, что во всей Шотландии не нашел бы девушки слаще.

Эрик хотел быть терпеливым и нежным, хотел ласкать свою милую до тех пор, пока она не захочет его так сильно, что сама попросит войти в нее. Но когда он снова коснулся губами самого сокровенного лепестка на ее теле, вдохнул волнующий запах ее влажной, разгоряченной плоти, желание близости сделалось невыносимым.

Захваченная новыми чудесными ощущениями, Бетия и не заметила, как крепкие бедра Эрика оказались между ее ног, а его обнаженная грудь прижалась к ее трепещущей груди. Бетия со стоном пошевелилась и, глубоко вздохнув, приняла его в свое нежное лоно.

– Пожалуйста… – взмолилась она, сама не зная о чем. Поняв по-своему, Эрик еще глубже вошел в нее, заполнив все ее существо, заставив плакать от исступленного восторга. Бетия впилась в его губы, впитывая их вкус. Он продолжал свое вторжение, овладевая ею все больше, подчиняя своим желаниям, своему ритму. Его отнюдь нельзя было назвать нежным, но она и не хотела нежности. Напротив, ей нравились его сила и настойчивость. Девушка выше подняла ноги, чтобы дать больший простор его движениям, сильнее и глубже ощутить проникновения.

– Еще! – простонал Эрик прямо ей в губы. – Отдай мне всю себя! Ты – моя!

Дрожь охватила все ее тело. Сладостный трепет. Она продолжала содрогаться, и вскоре волна блаженства захлестнула их обоих. Дыхание их перемешалось, они обмякли. Обоюдный голод иссяк – они насытились.

– Ни с одной женщиной мне не было так хорошо, – отдышавшись, прошептал Эрик. Он встал, подошел к кувшину с водой и, несмотря на смущение Бетии, стер с них обоих следы страсти. Затем лег на кровать и обнял ее.

Бетия расслабленно прижалась к нему, пытаясь не думать о том, сколько у него было женщин, но все же не удержалась:

– Полагаю, ты перепробовал их достаточно.

Эрик улыбнулся и прикоснулся губами к ее волосам:

– В юности я был весьма охоч до женщин, затем, повзрослев, стал немного разборчивее. Я хотел бы оказаться на супружеском ложе таким же невинным, как и ты, но не могу изменить прошлое. Я был свободен тогда, ни одна женщина не затронула мое сердце, так что я считал себя вправе брать, что дают. Однако благодаря моей бурной молодости теперь мне есть с чем сравнивать. Я сказал, что ты – моя, но поверь мне, дорогая жена, я тоже весь в твоем распоряжении.

– Целиком и полностью? – осмелилась спросить Бетия.

– Разумеется. Если бы я думал, что не смогу сдержать клятву, то не стал бы давать ее.

Это не было обещанием вечной любви, но все же слова Эрика вселяли в Бетию надежду. Если подлинная страсть так редка, как он говорил, то, быть может, за ней последует и любовь? Девушке не хотелось всю жизнь любить человека, не способного на ответное чувство.

– Куда мы отсюда уедем, Эрик?

Эрик тяжело вздохнул и нежно погладил ее по спине:

– Боюсь, мне придется ненадолго оставить тебя здесь. Мне нужно съездить к Макмилланам. Многие спрашивают меня, не Макмиллан ли я – так мы похожи. Пришло время и Макмилланам в этом убедиться.

– Ты поедешь один?

– Тебя все еще преследует Уильям. К тому же неизвестно, как меня примут родичи. Нет, тебе и малышу лучше оставаться здесь, пока я не улажу это дело.

– А что, если Макмилланы не признают тебя?

– Об этом я пока не думал.

– Ты будешь воевать с ними?

Эрик обхватил руками ее лицо и ободряюще поцеловал.

– Я не хочу войны, но не буду лгать, утверждая, что никогда не пойду на это.

Бетия крепче прижалась к нему.

– Я понимаю, у тебя есть право бороться за то, что по закону должно быть твоим. Вот только не могу поверить, что земли и золото стоят человеческих жизней.

– Кроме земель и золота, есть еще честь и справедливость. Вот за что стоит сражаться. Но я обещаю тебе, что постараюсь решить дело миром.

– Спасибо, милый.

Бетия изо всех сил старалась не зевнуть, наблюдая за Эриком, собиравшимся в дорогу. Девушка не хотела, чтобы родные подумали, что она совершенно измотана брачной ночью. Хотя так и было, это никого не касалось. Бетии не нравилось, что муж уезжает без нее. Вокруг него снова начнут виться женщины, но на сей раз ее не будет рядом, чтобы остановить их. Также в одиночестве Эрик станет задумываться над тем, во что его втянули. Женитьба и борьба за наследство – неприятное сочетание. Он может решить, что овчинка выделки не стоит, и больше не захочет возвращаться.

Эрик подошел к жене и легонько чмокнул ее в губы.

– Сомневаюсь, что смогу взобраться на лошадь и доскакать до Билахана. Ты совершенно меня вымотала.

Несмотря на румянец смущения, выступивший у нее на щеках, Бетия строго произнесла:

– Вот и хорошо. По крайней мере, я могу быть уверена, что у тебя не останется сил на других женщин.

– Тебе не о чем беспокоиться. Поверь, что даже если бы мы всего лишь поцеловались прошлой ночью, я не обратил бы свой взор на других женщин. Но, – Эрик лукаво усмехнулся, – в этом случае я был бы дураком. Не беспокойся, душа моя, я уезжаю ненадолго. И, – он погладил ее по щеке костяшками пальцев, – не забывай, что ты теперь моя жена, а не дочь, сестра или служанка.

Эрик вскочил на коня и выехал за ворота.

Бетия оглянулась, увидела стоящих позади лорда и леди Драммонд и поняла, что имел в виду Эрик. Он заметил их и напомнил ей об осторожности. Проскользнув мимо родителей и поднявшись в спальню, Бетия горячо помолилась о скорейшем возвращении мужа. Ей хотелось побыстрее покинуть Данби и начать новую жизнь в собственном доме.