Обещание горца

Глава 22

– Можно подумать, мы собрались в набег, – проворчала Мэлди, недовольно глядя на шестерых воинов, скачущих рядом с ней, Бетией и Гризеллой.

Бетия улыбнулась и покачала головой.

– Эрик очень заботлив.

– Он и должен быть таковым. Я не жалуюсь. На самом деле я не думаю, что этим воинам так уж интересно смотреть, как мы собираем лекарственные травы. Но ничего не попишешь. Уильям все еще бродит неподалеку, жаждая твоей крови.

Мэлди вздохнула и огляделась по сторонам:

– Посмотри, весна на подходе. Она делает меня легкомысленной дурочкой.

– Как я тебя понимаю! – сказала Бетия, а Гризелла согласно кивнула. – Это также объясняет, почему Жизель собиралась ехать с нами, несмотря на то, что лошадь ее вряд ли выдержит.

Они дружно рассмеялись, и Мэлди кивнула:

– Бедняжка Жизель, она так пополнела из-за ребенка.

Она взглянула на Бетию и тихо сказала:

– Тебе нужно поговорить с Эриком как можно скорее. Удивительно, что он до сих пор не заметил произошедших с тобой изменений или хотя бы не сообразил, что ты давно не отказывала ему в близости из-за месячных.

– Я решила сказать ему, когда мы приедем в Дублин, наш новый дом.

– Да, это подходящее место.

– Скоро мы поедем туда. Вот уже неделю Эрик посылает в Дублин бесчисленные обозы. Боюсь, он опустошит Донкойл.

– Этому пустому замку требуется много припасов, денег и труда.

– Я вся извелась, пытаясь представить себе, что же я там увижу. Снаружи все выглядело таким бедным и запущенным, даже со скидкой на время года, а Эрик говорит, что внутри еще хуже.

– Это правда. Битоны опустошили все вокруг из-за своих глупых набегов и стычек. – Мэлди направила коня к подлеску. – Прямо за теми деревьями находится отличное место, чтобы собрать травы, которые мы ищем. Еще ранняя весна, но здесь мы обязательно найдем то, что нужно. У тебя будет достаточно трав и снадобий, чтобы вылечить целый город.

Бетия кивнула и подстегнула коня, стараясь поспевать за Мэлди. Когда они проезжали под деревьями, Бетия внезапно почувствовала страх. Она посмотрела на сопровождавших ее женщин и воинов и немного расслабилась. Нет нужды беспокоиться. Здесь не деревня, где толпа может скрыть Уильяма. Он не сумеет подобраться к ней до тех пор, пока она не совершит какую-нибудь глупость, а девушка не собиралась рисковать. Бетия прикоснулась к слегка округлившемуся животу. Теперь на кону стояло слишком многое.

Спешившись и подождав, пока мужчины прочешут местность, женщины взяли свои холщовые сумки и приступили к поиску трав. За последние недели Бетия и Гризелла многому научились у Мэлди. Они уже редко спрашивали, то ли это растение и готово ли оно к сбору.

Как раз когда Бетия проверяла, созрел ли мох, она вдруг насторожилась. Оглянувшись, она увидела, что не успела уйти далеко от остальных и все еще была в поле их зрения. Решив, что позволила страху взять над собой верх, девушка обернулась и наклонилась за мхом. И тут же похолодела от ужаса, когда возникшая ниоткуда грубая рука вырвала мох из земли и протянула ей.

– Уильям, – прошептала она, зная, что нужно тянуть время, чтобы преодолеть страх и закричать. – Я не одна.

– Вижу. Две сучки и полдюжины трусливых Мюрреев.

– Беги, Уильям, ты еще можешь спастись.

– Бежать? Куда? Я вне закона. Это твой муж сделал меня таким! Мне теперь негде укрыться. Даже глупец Битон подвел меня. Я мог бы еще долго там прятаться, если бы этот идиот не позволил себя убить!

– Как и ты, он пытался завладеть тем, что ему не принадлежит. – Голос Бетии крепчал по мере того, как она успокаивалась. Даже если никто не услышит, что она разговаривает с мужчиной, скоро она сможет закричать так, что ее будет слышно в Донкойле.

– Это должно было быть мое!

Глаза Бетии расширились, когда Уильям выкрикнул эти слова. Она понимала, что ему наплевать, поймают его или нет, но слышала, что воины из Донкойла уже спешат к ней. Девушка увидела кинжал в руке Уильяма и поняла, что помощь может опоздать. Она закричала и неосознанно прикрыла руками живот, когда Уильям метнул кинжал. Оружие вонзилось в ее правое плечо. Боль была так сильна, что девушка упала на колени. Уильям вынул меч из ножен, и Бетия подалась назад. Затем один из Мюрреев бросился между ней и Уильямом и с размаху снес его голову с плеч.

– Не смотри, – сказала Мэлди, встав на колени рядом с Бетией, чтобы скрыть от нее ужасное зрелище.

– Он мертв, – покачиваясь, сказала Бетия.

– Да. Робби, положи голову в мешок. Мы заберем ее в замок и покажем Эрику.

– Какая ты кровожадная! – воскликнула Бетия.

Мэлди улыбнулась и осмотрела ее рану.

– Негодяй очень долго охотился за тобой. Эрику нужно своими глазами увидеть, что он мертв. Он будет разочарован тем, что не его меч снес мерзавцу голову.

– Я всегда разочаровываю Эрика.

– Если бы тебе не было так больно, я бы отшлепала тебя за эти глупости.

Бетия засмеялась, но тут же скорчилась от боли.

– Рана опасна?

– Уильям целился в сердце, но промахнулся. Это, должно быть, рассердило его.

– Думаю, он просто устал преследовать меня. Он даже не пытался убежать. Он хотел убить меня, остальное его не волновало.

– Он был безумен, – промолвила Мэлди. – Невозможно понять, что творится в голове у сумасшедшего. Держись, сейчас я вытащу нож.

– Будет больно, да?

– Боюсь, что так. Если Господь милосердный поможет тебе, ты потеряешь сознание.

– Я могу лишиться ребенка? – спросила Бетия, наконец высказав страх, терзавший ее с того момента, как Уильям метнул кинжал.

– Нет, если я смогу помочь тебе.

– Не говори Эрику.

Мэлди промолчала. Только взялась за нож и выдернула его из раны. Бетия собралась закричать, но в глазах потемнело, и она потеряла сознание. Гризелла пошатнулась, когда девушка осела в ее руках, но смогла ее удержать, пока Мэлди пыталась остановить кровь.

– Эрик будет очень недоволен, – сказал подошедший к ним Робби.

– Недоволен? – пробормотала Мэлди, накладывая повязку. – Это еще мягко сказано! Давайте отвезем Бетию домой. Там я смогу как следует обработать рану.

Когда Эрик увидел возвращавшийся отряд, кровь застыла у него в жилах. Лошадь Бетии была без всадницы. Заметив неподвижное тело девушки на руках у Робби, он ужаснулся. «Уильям победил», – подумал Эрик. Ему захотелось кричать от бессилия. Балфур подошел и обнял его за плечи. Этот жест был и утешением, и молчаливым напоминанием о необходимости держать себя в руках, пока не выяснится, что случилось. Когда Робби подъехал к нему и бросил окровавленный мешок к его ногам, Эрик стряхнул с себя оцепенение.

– Мерзавец мертв, – сказал Робби. – Его голова – в мешке. Вот девушка. Она жива.

Эрик принял Бетию. Его ужас немного ослаб, когда он увидел, что ранено только плечо. Казалось, она потеряла много крови. Девушка была слишком бледна и слишком нежна, чтобы справиться с такой раной.

– Как он добрался до нее? – спросил Балфур.

– Мы осмотрели все вокруг, но не увидели ни малейшего признака, что он где-то рядом. Потом он просто подошел к ней и попытался убить. – Робби покачал головой. – Он даже не думал скрываться или убегать. Я успел подбежать к ним до того, как негодяй сумел вытащить меч и зарубить девушку.

– Эрик, – окликнула его Мэлди. – Мы должны отнести Бетию в комнату. Мне нужно обработать и зашить рану.

– Эрик? – прошептала Бетия, открывая глаза и глядя на него через пелену боли. – Прости меня.

– Не следовало бы, – произнес он, удивляясь тому, как спокойно звучит его голос. – Ты не должна была подставляться под этот чертов нож. – Эрик немного успокоился, увидев, что она улыбнулась.

– Забавно. Я смотрела на Уильяма, когда он метнул оружие, и только потом сообразила, что он ранил меня моим собственным кинжалом.

– Тем, что ты потеряла в тот день, когда мы убили его сыновей?

– Да. Знаешь, что еще забавно?

– Ты находишь слишком много смешного в том, что тебя едва не убили.

– Нет, это как раз было бы печально. Просто сначала я увидела его руку. У него были черные ногти.

– Боже, милая, – ошеломленно засмеявшись, пробормотал Эрик.

Бетия снова потеряла сознание, когда Эрик положил ее на кровать. Пока Мэлди собирала все необходимое, он помогал Гризелле раздеть девушку. Хотя Мэлди попросила его уйти, когда начала обрабатывать рану, Эрик все равно остался стоять рядом. Когда Мэлди зашивала рану, ему пришлось крепко держать Бетию. Каждый крик боли был словно нож, вонзающийся в сердце.

Когда операция закончилась, Эрик отошел, чтобы не мешать женщинам обмывать Бетию и одевать ее в ночную рубашку. Его руки дрожали, когда он наливал себе большой бокал вина. Когда Мэлди удалось наконец влить лекарство в горло лежащей без сознания Бетии, Эрик придвинул к кровати кресло и сел. Он взял Бетию за руку.

Ему едва удалось поблагодарить Гризеллу за помощь, когда та выходила из комнаты.

– Она очень бледна, – сказал он, глядя на Мэлди, стоявшую с другой стороны кровати.

– Это от боли и потери крови.

– Она умрет? – прошептал Эрик.

– Нет, Эрик, потому что если умрет, это будет означать, что мерзавец победил, а ты же не думаешь, что я допущу такое?

Эрик немного приободрился от ее слов. Он отправил сестру поесть и отдохнуть. Постепенно, сидя рядом с женой и наблюдая, как она спит, Эрик начал брать под контроль свой страх за нее.

Он любит ее. Эрик был поражен, что, лишь едва не потеряв жену, он понял, что любит ее. Сразу многое стало понятно. И собственнический инстинкт, проснувшийся в нем с самого начала, и то, что ее родители выводили его из себя. Это также объясняло, почему ему было так важно знать, что Бетия одобряет его поход на Дублин. Так важно знать, что она испытывает к нему. Ему всегда хотелось, чтобы она испытывала к нему не только страсть, и сейчас он понимал почему.

Теперь ему нужна была только возможность рассказать любимой обо всем. Эрик посмеялся над собственной трусостью – он понимал, что если Бетия поправится, он будет колебаться. Хотя он научился читать в своем сердце, ему нужно было знать, что чувствует Бетия, прежде чем обнажить душу.

На рассвете у девушки началась лихорадка. Эрик помогал Мэлди обтирать ее холодной водой и поить лекарствами. Он держал Бетию, когда сотрясавшая ее дрожь угрожала открыть рану. Борьба за ее жизнь требовала внимания и сил, всех без остатка. Эрик успокаивал ее страхи, осушал поцелуями слезы, когда ее затуманенный лихорадкой мозг был способен чувствовать боль. Разговаривал с ней, когда ему казалось, что девушка заснула слишком крепко. Когда Бетии целый час виделось то, какой несчастной она была в детстве, Эрик поднял глаза на Мэлди и увидел ее в слезах.

– Ее родители – жестокие и бессердечные негодяи, – сказала Мэлди, размазывая по щекам слезы.

– Да, – подтвердил Эрик, – они сделали Бетию тенью ее сестры.

– Хуже. Ее сначала поставили в тень Сорчи, а затем постоянно напоминали, что недостойна и этого. А Сорча, единоутробная сестра, единственный в мире по-настоящему близкий человек, не пошевелила и пальцем, чтобы что-то изменить.

Эрик вздохнул:

– Я думаю, Бетия наконец поняла это. Она сильная и куда больше уверена в себе, чем можно было предположить. Но думаю, эти раны не скоро затянутся.

– Это так, но то, что рядом с ней такой прекрасный парень, как ты, должно помочь. – Мэлди слабо улыбнулась. – Вы, Мюрреи, как бальзам для бедных раненых птичек, разве не так?

– Может быть, мы просто достаточно мудры, чтобы разглядеть, как они прекрасны, когда оправятся?

Мэлди улыбнулась, подошла к Эрику и поцеловала его.

– Пойду свернусь калачиком рядом со своим великаном и отдохну немного. Разбуди меня, если что. И, – она указала на поднос с едой, принесенной Гризеллой накануне, – обязательно съешь что-нибудь. Иначе мне придется ухаживать и за тобой тоже.

На четвертый день Эрик услышал ворчание Бетии. Он подбежал к ней, готовый бороться с очередным горячечным бредом, но взгляд ее распахнутых глаз был ясным. Дрожащей рукой он прикоснулся к ее лбу и с облегчением понял, что он холодный. Эрик глубоко вздохнул, стараясь обуздать обуревавшие его чувства – он боялся, что сейчас заплачет от радости. Боялся не только потому, что это поставит его в неловкое положение, но и потому, что серьезно встревожит Бетию.

– Почему я такая мокрая? – спросила Бетия, морщась от боли в пересохшем горле.

Эрик дал ей немного медового напитка, приготовленного Мэдди.

– Ты металась в лихорадке целых четыре дня, душа моя.

Бетия откинулась на подушки, заботливо поправленные Эриком. Даже такое простое движение утомило ее.

– Но это не объясняет, почему первое, что я почувствовала, проснувшись, – это боль в плече. Ах да, Уильям мертв. Все уже позади.

Бетия вдруг поняла, что ей неудобно лежать. Ей нужно было сменить ночную рубашку и справить нужду. Смущенно посмотрев на Эрика, она поняла, что не может позволить ему помогать ей в таком интимном деле, даже если он занимался этим все четыре дня. Бетии также нужно было поговорить с Мэлди. Она боялась, что четыре дня лихорадки могли серьезно повредить будущему ребенку.

– Позови, пожалуйста, Мэлди, – попросила она.

Догадавшись, чего она хочет, Эрик улыбнулся:

– Стесняешься, милая? Пока ты болела, я, твой великолепный муж, помогал.

– Если ты собираешься сказать мне, как часто ты вмешивался в мои дела, я не буду слушать, – проворчала Бетия. – Я благодарна тебе за заботу, Эрик, – быстро добавила она, – но я действительно не хочу знать все, что ты делал, пока я была без сознания.

Эрик рассмеялся и коснулся поцелуем пересохших губ:

– Я позову Мэлди и Гризеллу.

Бетия чуть не сошла с ума, пока дожидалась женщин. Она не думала, что потеряла ребенка, но она ведь могла ничего не почувствовать. Когда дверь за женщинами закрылась, Бетия попыталась сесть.

– Мэлди, – сказала она, схватив ту за руку, – как ребенок?

– Так вот почему ты так печальна и напугана. – Мэлди усадила Бетию в кресло рядом с кроватью, – чтобы Гризелла могла поменять белье. – Ты все еще носишь ребенка. Несколько раз я ощупывала живот, так, чтобы не видел Эрик. Я чувствовала движение. А сегодня с утра он толкался довольно сильно.

– Слава Богу, – прошептала Бетия, и Мэлди помогла ей облегчиться. – Я так боялась.

– Теперь ты можешь чувствовать, как он толкается, и я могу тоже. Ты должна срочно рассказать обо всем Эрику.

Пока Мэлди и Гризелла снимали с нее сорочку, мыли ее и одевали в чистое, Бетия не могла ничего ответить. Когда ее наконец положили в кровать, девушка была так измучена, что едва могла глотать суп, которым Мэлди кормила ее. Четыре дня лихорадки и боль в плече отняли у нее все силы. Так как растревоженное плечо нещадно болело, Бетия неохотно согласилась выпить кислое снадобье, приготовленное Мэлди. Оно облегчит боль в плече и поможет заснуть. Бетия понимала, что это очень полезно, но решила, что пьет лекарство в последний раз. Она боялась, что снадобье может повредить ребенку.

– Отдыхай, милая, – сказала Мэдди, когда Гризелла ушла. – Сон придаст тебе сил. Сил, которые понадобятся тебе, чтобы рассказать Эрику, что он станет отцом.

Бетия слабо улыбнулась:

– Очень скоро я обо всем скажу ему. Я только надеялась, что буду знать, как он ко мне относится, прежде чем открою ему эту тайну.

– Эрик не отходил от тебя ни на минуту, почти ничего не ел. Его силой приходилось укладывать в постель. Я не могу утверждать, что он любит тебя, так как не могу читать в его сердце. Хотя я и его сестра, он не делится со мной сокровенным. Но клянусь тебе, не долг держал его в этом кресле. В этом я абсолютно уверена.

– Этого достаточно.

Улыбка Мэлди выражала симпатию и понимание.

– Тяжело так сильно любить парня, но, может быть, все изменится. Верь мне, да и Жизель скажет тебе то же самое: иногда мужчины становятся большими трусишками, когда речь заходит о том, что у них на сердце.

– Балфур и Найджел тоже не сразу признались в своих чувствах?

– Далеко не сразу. Я слышу тяжелую поступь твоего мужа, – сказала Мэлди.

Дверь открылась, и вошел Эрик.

– Значит, тяжелую поступь? – проворчал он, глядя на Мэлди с видом оскорбленной невинности.

– Действительно, я всегда думала, что у моего мужа прекрасная походка.

– Спасибо, душа моя. – Эрик подошел и поцеловал ее в щеку.

– Видеть не могу все это! Эрик, я вернусь через час и отправлю тебя в постель. Тебе нужно отдыхать, так же как и Бетии, – выходя, строго сказала Мэлди.

Эрик сел в кресло и взял Бетию за руку. Она сонно улыбнулась.

– Мэлди дала тебе одно из своих снадобий, милая?

– Да. Плечо разболелось, после того как они переодели меня. Мне не нравится, что оно усыпляет меня, – пожаловалась Бетия.

– Сейчас тебе это полезно. Но я понимаю тебя. Мне приходилось глотать эту гадость один или два раза. Засыпая, начинаешь чувствовать себя беспомощным, понимая, что не можешь победить сон. – Эрик поцеловал ее пальчики. – Я боялся, что потеряю тебя.

– Джеймс переживал?

– Немного. Он слишком мал, чтобы понимать опасность, которая тебе угрожала, но он чувствовал, что что-то не так. Я привел его сюда только один раз – показать, что ты больна и должна оставаться в постели. Когда ты отдохнешь, я принесу его, чтобы он видел, что ты поправляешься.

Бетия изо всех сил старалась держать глаза открытыми.

– Никогда нельзя знать точно, что такой малыш чувствует и понимает. Они же не могут рассказать нам, верно?

– Гризелла почти все время была с ним. По правде говоря, он не хотел отпускать ее.

– Бедняжка, ему было страшно. Может быть, он все же помнит, что его родители болели, а потом больше не пришли к нему.

– Спи, милая. Как я уже говорил, я принесу тебе малыша, как только ты отдохнешь. Тебе понадобятся силы.

– Я понимаю. Будет достаточно разочек отоспаться. Я хочу найти в себе силы улыбнуться ему, чтобы он понял – я выздоравливаю. Думаю, это поможет.

Эрик обвел пальцем тонкие черты ее лица. Он улыбнулся, когда понял, что она заснула.

– Поможет. Мне же помогло.

– О чем ты разговариваешь с ней? – спросил Балфур, заходя в комнату.

Эрик вскочил, убедился, что не потревожил Бетию, и посмотрел на брата.

– Ты не стучал.

– Я подумал, что вряд ли смогу прервать что-либо интересное, – он скрестил на груди руки, – и был прав. Вы говорили о малыше. Так когда ты собираешься сказать ей?

– Сказать что?

– Может быть, то, что ты помираешь от любви?

– Не уверен, что это точное слово. Слепну, быть может…

– А еще и боишься, – протянул Балфур.

– Выявляешь симптомы?

– Ты знаешь, что мы с Найджелом в свое время пали жертвами этого недуга. Ты всегда был самым проницательным и разумным из нас. Не заставляй нас думать, что мы ошибались. Скажи ей.

– Может быть, я хочу быть уверен, что она не отвергнет мои чувства.

Балфур покачал головой.

– Она позволила соблазнить себя, вот тебе и доказательство. – Он поднял руку, не давая Эрику перебить себя. – Я понимаю, что ты мог соблазнить девушку одной лишь улыбкой, но Бетия не такая. Вряд ли она согласилась лечь с тобой в постель из-за одного твоего смазливого личика. Думаю, это ты понимаешь.

– Я боюсь ошибиться. Нет, не надо больше советов. Я скажу ей. Уильям мертв, а Дублин принадлежит мне. С нашими врагами покончено. Тем не менее, позволь я сам решу, когда это сделать и как.

– Тем временем набираясь мужества.

– И это тоже, – ухмыльнулся Эрик. – Странно, как такой малышке удалось добиться, что у здорового рыцаря поджилки от страха трясутся.

– Ты не первый и не последний, парень.