Обещание горца

Глава 12

– По крайней мере, никто из наших людей не расстался с жизнью из-за твоей глупости, – промолвил лорд Драммонд.

Бетия вздохнула и наполнила тарелку едой. Когда они возвратились из леса, Эрик отнес ее наверх, в спальню, где девушка приняла ванну и отдохнула перед ужином. К тому времени как он зашел за ней, чтобы отвести в большой зал, Бетия надеялась, что раздражение родителей поутихло и ей удастся избежать их нападок. Но это оказалась пустая надежда.

Родители, очевидно, не желали верить, что они ошиблись в Уильяме Драммонде. Тогда им пришлось бы признать, что Бетия была права, а этого они не стали бы делать ни при каких обстоятельствах. По всему выходило, что это происшествие случилось по ее вине, как будто девушка намеренно искала гибели. Им не пришло в голову поинтересоваться, не пострадала ли она. Но больше всего ее огорчило то, что они ни словом не обмолвились о Джеймсе. Их единственный внук был на волосок от смерти, а они ничего не сказали. Как будто его никогда и не существовало на свете.

– Мне очень жаль, – сказала она. – Но, во всяком случае, из наших врагов в живых остался только один.

– Как же ему удалось бежать?

В вопросе звучал откровенный упрек Эрику и ее друзьям, а этого она не могла допустить. Лэрд Данби протирал штаны, сидя под защитой стен замка, а они рисковали жизнью, спасая ее. Бетия была потрясена его черствостью. Еще никогда не была она так зла на отца. Она могла думать только о том, как бы заступиться за людей, пришедших ей на выручку. «Мой отец – лэрд, – сурово напомнила она себе. – У него есть право судить своих людей».

Бетия удивилась, почему эта отговорка не успокоила ее, затем решила, что просто очень устала, чтобы рассуждать разумно.

– Уильям использовал своих людей как щит, – ответил Эрик. – Нам не удалось убить их достаточно быстро, чтобы добраться до него.

Лорд Драммонд хмыкнул, раздраженно взглянул на Эрика и снова уставился в тарелку. Бетия тоскливо вздохнула и попыталась съесть хоть что-нибудь. Ее отец не любил, когда ему перечили, даже в самой вежливой форме. Хуже того, она чувствовала холодное бешенство Эрика. Хотя Бетия понимала его обиду за себя и других людей, она надеялась, что он сможет совладать с собой. Девушка не хотела оказаться между двух огней.

Было сделано еще несколько замечаний о ее похищении и о том, что Уильям все еще представляет собой угрозу. Отец критиковал, а Эрик и Уоллес защищались. Это был не бог весть какой спор, но Бетия вскоре поняла, что не в силах терпеть. Еда, которую ей удалось съесть, теперь камнем лежала в желудке, а аппетит совсем пропал.

– Я пойду лягу, – сказала она Эрику так, чтобы услышали родители.

Эрик поцеловал ее в щеку:

– Я скоро приду к тебе.

– Эрик, – прошептала Бетия, опасаясь, что он даст волю гневу, как только она уйдет.

– Не бойся, радость моя. Я буду держать себя в руках.

Бетия кивнула и вышла из зала. То, что он с легкостью угадывает ее мысли, льстило и обескураживало. «Надеюсь, – подумала она, – это оттого, что он хорошо меня понимает, а не оттого, что мое лицо как открытая книга». Если Эрик может читать по ее лицу, значит, смогут и другие, а девушка не хотела, чтобы родители видели ее гнев и раздражение, которые ей с каждым днем становилось все труднее сдерживать.

– Ты там не задержалась, – сказала Гризелла, когда Бетия вошла в спальню.

– Я почти ничего не смогла съесть, – ответила Бетия, пока Гризелла снимала с нее платье. – Отцу тяжело признать, что он ошибался насчет Уильяма, и теперь он пытается свалить вину на наших людей. Это злит Уоллеса и Эрика. Еда комом стояла у меня в горле, пока я слушала их споры.

– Думаю, что мужчина, рисковавший в битве жизнью, вряд ли захочет терпеть попреки от человека, который не поднимал меч вот уже двенадцать лет.

Резкий тон Гризеллы удивил Бетию, но она вспомнила, что Питер тоже принимал участие в бою. В известной степени Питер презирал лорда Драммонда. Она хотела бы, чтобы отец был осторожнее в своих высказываниях и понял, что уже слишком поздно что-либо менять. Тот факт, что так много воинов оставались в Данби, несмотря на постоянные придирки ее отца, возможно, объяснялся их верностью Уоллесу и Боуэну. Они просто терпеливо ждали, когда власть перейдет к ее кузену.

– Я уверена, на самом деле отец благодарен им за помощь, – пробормотала Бетия, не обращая внимания на недоверчивый возглас Гризеллы. – Как себя чувствует Джеймс? – спросила она, когда, переодевшись в ночную сорочку, перебралась на стул возле камина, чтобы служанка расчесала ее волосы.

– Спит, как и положено такому малышу, как он. Мы с твоим мужем осмотрели его с головы до пят и нашли только несколько синяков.

– Ах, Гризелла, как может кто-то, не важно, мужчина или женщина, даже подумать о том, чтобы убить такую кроху?

– Это жадность, милая. Всепоглощающая жадность. Питер и Боуэн вне себя от гнева, что эта гадюка ускользнула от них.

– И я. Меня это тоже угнетает. – Бетия вздрогнула и обхватила себя руками. – Если бы ты слышала его угрозы, ты чувствовала бы себя также. Я не думаю, что Уильям когда-нибудь был в своем уме. Как можно в здравом рассудке замышлять убийство ни в чем не повинных людей? Теперь он спятил, это точно. Безумие было в его глазах, когда он смотрел на меня.

– Не бойся, вас хорошо охраняют.

– Но достаточно ли хорошо, чтобы защитить от одержимого?

– На то есть сильные, хорошо вооруженные воины, которые не только присмотрят за тобой и малышом, но и пустятся в погоню за негодяем. – Гризелла поставила на столик, стоявший рядом с девушкой, кувшин вина и бокал. – Посиди немного перед камином и выпей вина. Это поможет тебе расслабиться и заснуть.

– Да, я совсем измотана, несмотря на то, что мне удалось поспать перед ужином.

Когда за Гризеллой закрылась дверь, Бетия налила немного вина и, потягивая его, наблюдала за игрой пламени в камине. Ей нужно было успокоиться. Бетия надеялась, что ее родители примут Эрика, когда он женился на ней, но этого не случилось. Эрик должен был понравиться им даже больше, чем Роберт. Однако чем дольше она размышляла над этим, тем четче понимала, что между Эриком и Робертом есть огромная разница. Эрик – очень сильный человек, а Роберт был слаб и легко управляем, даже Сорчей. Эрику не нравится, когда им помыкают, по крайней мере, ее родители. Возможно, настала пора уезжать из Данби.

– Что вы тут делаете? – спросил Боуэн, когда Уоллес и Эрик вошли в его маленький домик, стоявший за стенами замка. – Уже поздно. – Он подмигнул Эрику, наливая эль для неожиданных гостей. – Я-то думал, после двух недель разлуки тебе найдется что сказать Бетии.

Эрик усмехнулся и сел на скамью у простого стола.

– Если она и заснет, пока я сижу здесь, я ее разбужу. – Он коротко рассмеялся, но тут же снова стал серьезным. – Я собираюсь представить Бетию ко двору через день-другой.

– И тебе нужны люди для сопровождения, – продолжил Боуэн.

– Да, но больше всего меня заботит то, что нам придется оставить здесь Джеймса.

– Не беспокойся о малыше, – заверил его Уоллес. – Даже если мой дядя настолько глуп, что не замечает нависшей над пареньком опасности, мы будем рядом. Мы ни на минуту не спустим с него глаз.

– Спасибо, но есть еще одна просьба. – Эрик глотнул эля, желая успокоиться, поскольку не знал, как будут восприняты его слова. Вряд ли он, чужой в Данби, мог осуждать действия главы клана. – Я бы предпочел, чтобы лорд и леди по возможности вообще не подходили к малышу, пока мы будем в отъезде. Надеюсь, Гризелла вместе с няней позаботятся о нем и сумеют скрыть его от посторонних взглядов.

– Так и будет, – кивнул Боуэн.

– Думаю, это не составит труда, поскольку не похоже, чтобы лорд и леди интересовались малышом. Господи, я не уверен даже, что они помнят, как его зовут!

Уоллес нахмурился и почесал подбородок:

– Я заметил это. По правде говоря, увидев, как сильно малыш похож на свою мать, я испугался, что они начнут баловать его не меньше, чем свою обожаемую Сорчу. Но ты прав. Похоже, что они осмотрели его, решили, что он недостаточно хорош, и предпочли забыть о его существовании.

– Может быть, им не нравится видеть перед собой доказательство того, что их маленький ангел делил постель с мужчиной, – протянул Боуэн.

Эрик распахнул глаза от удивления:

– А ведь, наверное, дело в этом. Впрочем, не важно, что творится у них в головах, главное – не дать им испортить Джеймса. Теперь Бетия может со спокойной душой оставить ребенка здесь.

– Ты уверен, что хочешь уехать сейчас?

– Я бы предпочел подождать смерти Уильяма, но сейчас самое время. Макмилланы на моей стороне, это добавит веса моим притязаниям на земли Битонов. И буду честен, если я останусь здесь еще ненадолго, мой кулак все-таки познакомится с лицом вашего лорда. – Эрик криво улыбнулся. – Я не хочу ссоры с родителями Бетии, не хочу ставить ее в такое положение, когда ей придется выбирать между нами. Это обычное дело для всех новобрачных, но, мне кажется, для Бетии это будет особенно тяжело.

– Езжайте ко двору. Мы защитим малыша от Уильяма и хозяев замка, – поклялся Боуэн. – Увези девушку отсюда. Ей будет полезно вырваться из-под пяты родителей хоть ненадолго.

Эрик подозревал, что Боуэн прав. Направляясь в спальню, он обдумывал, как лучше сказать жене о своих планах, чтобы заручиться ее согласием. Но когда вошел в комнату, увидел, что она клюет носом у камина. Тихо, чтобы не испугать Бетию, он подошел и легко дотронулся до ее плеча.

– Эрик, это ты? – Бетия широко зевнула, прикрыв рот рукой.

– Пойдем в постель, моя милая женушка, пока ты не свалилась с табуретки прямо в огонь, – поддразнил девушку Эрик, помогая ей встать и подталкивая ее к кровати.

Бетия стянула сорочку и забралась в постель. Наблюдая, как Эрик снимает одежду и умывается, она решила, что ей пока не следует засыпать. Она скучала по нему и его ласкам. После встречи со смертью она нуждалась в его поддержке, ей хотелось, чтобы он заставил ее сердце биться быстрее, а кровь течь по венам жаркой волной, заставил ее осознать, что она действительно спасена.

Когда Эрик лег рядом и обнял ее, Бетия крепко прижалась к нему. Эрик запечатлел поцелуй на ее лбу и чуть отстранился. После стольких одиноких ночей Бетия ожидала более теплого приема. На мгновение она испугалась, что он растратил всю свою силу на женщин в Билахане, и на нее его уже не хватало. Потом напомнила себе, что клялась доверять ему. Шевельнув бедром, она коснулась его достояния и обнаружила твердое доказательство его желания.

«Так почему же он лежит как бревно?» – размышляла она. Поняв, что с нарастающим раздражением барабанит кончиками пальцев по его груди, Бетия усилием воли заставила себя остановиться. Она глубоко вдохнула и загнала поглубже терзавших ее демонов. По какой-то причине Эрик решил не давать воли своей страсти. Бетия вспомнила, что ей пришлось пережить, и чуть не рассмеялась. Эрик, наверное, просто решил, что ей нужна не страсть, а отдых и забота. Она начала обдумывать, как ей переубедить его.

Эрик стиснул зубы, не давая желанию вырваться наружу, когда Бетия нежно провела рукой по его животу. Желание было столь велико, что болела каждая клеточка тела. Его любимая была избита, похищена, она чудом избежала гибели. Она нуждалась в отдыхе, а не в свихнувшемся от вожделения дураке, овладевающем ею в попытке утолить голод, терзавший его в течение двух недель. «Самое время обсудить поездку ко двору», – решил он.

– Я решил, что представлю тебя ко двору через пару дней, – вдруг объявил он, сжимая в ладони ее руку, чтобы остановить ее движение к его бедру.

Бетия немедленно отвлеклась от попыток соблазнить мужа:

– Так скоро?

– Да. Макмилланы признали меня.

Она прильнула к нему и поцеловала в губы.

– Я так рада за тебя, Эрик.

Он подавил желание притянуть ее ближе и поцеловать всерьез.

– Хорошо, что они приняли меня. Я считаю себя Мюрреем. Меня любят в Донкойле, но часть моей души всегда страдала оттого, что кровные родичи отвернулись от меня. Когда я прибыл в Билахан и стражник спросил меня, действительно ли я Мюррей, а не Макмиллан, я понял, что зря не приехал туда раньше. Лэрду было достаточно посмотреть на меня. Он узнал во мне свою сестру. Он был введен в заблуждение Битонами, солгавшими ему, что я просто очередной любитель легкой наживы. Макмилланы даже не читали мои письма.

– Если человек любил свою сестру, ему могло быть очень больно думать о такого рода делах.

– Он так и сказал. Его жена также добавила, что Битоны угрожали им разрывом отношений, если они примут меня.

– Умно.

– Битоны вряд ли когда-либо были умны. Теперь Макмилланы признали меня, они поверили моей истории и готовы помочь, когда я заявлю свои права на Дублин. Они отправили королю послание, где сообщают, что поддерживают меня. Я чувствую, что пора ехать ко двору и ковать железо, пока горячо.

Эрик решил до времени не говорить жене, что Макмилланы также предложили ему людей и оружие на случай, если придется отвоевывать Дублин силой. Бетия, кажется, согласилась с тем, что он имеет право на наследство отца и матери, но ее пугала предстоящая битва. Сейчас он расскажет ей только о переговорах. Эрик мог лишь надеяться, что к тому времени, как придет пора воевать, – а он был уверен, что она придет – Бетия поймет, что не жадность заставляет его браться за меч.

– Я училась придворному этикету, – пробормотала она. – Так что я, наверное, не буду там белой вороной. – В ответ на смех Эрика она слабо улыбнулась. – Не забудь, что я никогда не уезжала из Данби, только к сестре, и у меня не было случая попрактиковаться.

– Ты будешь великолепна. – Эрик глубоко вдохнул, приготовившись к новому спору, и продолжил: – Я думаю, нам следует оставить Джеймса здесь.

Бетия приподнялась на локтях и слегка нахмурилась.

– Ты считаешь, дорога может быть опасна?

– Нет, путешествие обещает быть вполне безопасным, да и Уильям все еще скрывается. Будет сложно присматривать за малышом среди толпы народа, может случиться конфуз. Здесь его будут охранять день и ночь, никто не подберется к нему незамеченным.

– Верно, – Бетия вздохнула. – Мне только не хочется надолго оставлять его на попечении родителей. Они, возможно, до сих пор горюют по Сорче, и им будет тяжело возиться с ее сыном. – Бетия увидела боковым зрением, как Эрик округлил глаза. – Они не будут обращать на него внимания, а это плохо отразится на Джеймсе. Он ласковый и общительный малыш, ему нужны любовь и внимание.

– Я уже обсуждал это с Боуэном и поговорю с Гризеллой. Боуэн и Уоллес поклялись позаботиться о парнишке и не допустить, чтобы он попал под влияние твоих родителей.

– Кажется, ты все предусмотрел.

– Я старался. Когда я почувствовал, что ты можешь не согласиться с моими словами, я начал думать об этом. Так как я не хотел ссоры, я предусмотрел все возражения и приготовился к ним.

– Ты начал рассуждать, как надменный лорд, разбивающий в пух и прах своего противника, – криво улыбнулась Бетия. – Особенно если учесть, что этот противник – женщина. Полагаю, ты научился этому за те годы, что был бродягой.

– На самом деле я научился этому, глядя, как мои братья обращаются со своими женами. Наблюдая со стороны их споры, я понял, почему это происходит. Я подумал, что ссор можно избежать, если только предугадывать желания и вопросы любимой. Женщина, у которой есть и ум, и сила духа, заслуживает этого.

– Ты думаешь, у меня есть ум и сила духа? – покраснев, удивленно спросила Бетия.

– Более чем. – Эрик легонько коснулся синяка на ее щеке, мечтая заставить Уильяма заплатить за это. – Ты храбро противостояла Уильяму.

– Я боялась до тошноты, особенно за жизнь Джеймса.

– Ты не позволила страху взять над тобой верх, не превратилась в глупую покорную овечку, безропотно идущую на казнь. Это и есть сила духа.

Бетия была так потрясена его словами, что чуть не прослезилась. Она поцеловала его. Эрик пытался ограничиться простым прикосновением к губам, но Бетия не позволила. Она ласкала его губы языком, и Эрик быстро сдался, обнял ее и подарил ей страстный поцелуй, которого она так жаждала. К ее глубокому разочарованию, он нашел в себе силы ограничиться одним поцелуем.

– Остановимся на этом, милая, – сказал Эрик дрожащим от напряжения голосом, – или я за себя не ручаюсь.

– Милый, разве похоже, что мои глаза закрываются от усталости? – Бетия подняла ресницы и посмотрела на мужа.

Эрик слабо улыбнулся:

– Нет, твои глаза открыты очень широко. Однако сегодня на твою долю выпало суровое испытание.

Голос Эрика дрогнул на последнем слове, так как Бетия вдруг скользнула по его телу, покрывая его поцелуями. Желание вскипело в венах. Он застонал, когда Бетия запустила руку в густую поросль волос, окружавших его мужское достоинство.

– Да, меня побили, похитили и даже угрожали убить. – Она лизнула его, победно улыбнувшись, когда Эрик закричал и схватил ее за волосы. – Однако, насколько я вижу, ничего не сломано.

– Сердце мое, после стольких одиноких ночей я не уверен, что смогу быть нежным с тобой. – Эрик подивился, что он еще может говорить, когда ее язык и губы дарили ему самую сокровенную из ласк.

– Хорошо. После стольких одиноких ночей я тоже не уверена, что смогу быть нежной. И может быть, после встречи со смертью немного дикой страсти как раз то, что нужно, чтобы убедить меня, что я жива.

Она заключила его в жаркую пещерку своего рта, и Эрик перестал сопротивляться. Прежде чем окончательно утратить контроль над собой, он перевернул Бетию на спину. Вскоре он доставил ей такое же удовольствие, не оставив без поцелуя ни кусочка ее восхитительной шелковой кожи. Когда они наконец соединились, Эрик замер на мгновение, наслаждаясь тем, как ее тело обволакивает его. Он почувствовал, как ее мышцы сжались вокруг него, и застонал, понимая, что не может ждать больше.

Бетия закричала от удовольствия, когда Эрик начал двигаться. Это было то, что нужно. Она хотела только, чтобы это продолжалось как можно дольше, но вскоре отдалась на волю жарких волн. Мгновением позже Эрик вскрикнул, и девушка поняла, что он тоже достиг вершины наслаждения. Она прижималась к нему, чувствуя легкую печаль оттого, что не может сказать ему, как много он для нее значит.

– Теперь ты чувствуешь себя живой, милая? – спросил Эрик, размыкая объятия.

– О да. – Бетия сонно потерлась щекой о его гладкую грудь. – Ты хороший муж, – улыбнулась она.

– Вы слишком добры, мадам. – Эрик засмеялся, зевнул и тряхнул головой. – Когда я возвращался сюда из Билахана, у меня были грандиозные планы на эту ночь.

– Думаю, мы их только что осуществили.

Бетия еще долго лежала в его объятиях, слушая его дыхание и чувствуя, как тяжелеют руки любимого. Хотя ее тело требовало отдыха, утомленный разум не давал ей заснуть. Еще совсем недавно самой большой печалью для нее был запах сырости из гардероба или недовольство отца приготовленным блюдом. Теперь за ней охотился сумасшедший, но у нее был муж и ребенок.

Чувство вины за то, что она взвалила на Эрика свои заботы, не давало ей покоя. Она знала, что не переживет, если с ним что-то случится. Ей оставалось только молиться, чтобы все закончилось благополучно.