Обещание рая

Глава 18

Восходящее солнце расцветило воды океана в золотисто-оранжевые тона. Стоя на носу корабля и, обхватив себя руками за плечи, Иден пыталась укрыться от пронизывающего утреннего холода. Она с тоской смотрела на остров, такой маленький, что можно было принять его за выглядывающую из-под воды спину кита. Именно к этому острову и держали они путь. С тех пор, как бросили якорь, Иден замерла и со страхом следила за спуском шлюпки и погрузкой.

Она смотрела на сидящих в шлюпке, переводя взгляд с Зака на Тома, занявших места на противоположных концах ее, затем с Майка на Кларенса, которые разместились посередине. Оба приговоренных были без одежды, что, разумеется, не придавало им достоинства.

Луч солнца упал на две абордажные сабли, лежащие на коленях Зака, и Иден с горечью подумала, что вскоре одна из них обагрится кровью. Она со страхом глядела на Зака, держащего обоих приговоренных под дулом пистолета.

Затем она посмотрела на Тома. Его ярко-рыжие волосы пламенели на фоне позолоченных солнцем океанских вод. Ему было всего лишь шестнадцать лет. Однако это был сильный, с хорошо развитой мускулатурой юноша, что стало особенно заметно, когда, опустив весла на воду, он начал грести и направил лодку в сторону крошечного, похоже, необитаемого, острова.

Через несколько минут обоим приговоренным предстояло сразиться на дуэли при помощи абордажных сабель. Они должны были биться до тех пор, пока один из них не убьет другого. Однако, еще не известно, кому повезет больше, так как оставшийся в живых вряд ли сможет считать себя настоящим победителем. Ему также предстояло погибнуть, медленно агонизируя под жарко палящим солнцем, без питья и еды, а, главное, рядом с им же убитым товарищем.

Шлюпка подошла к острову. Затаив дыхание, Иден напряженно наблюдала за развитием событий. Зак был слишком далеко от нее, поэтому она не слышала его приказов, но ясно видела, как, оставив шлюпку, он взмахом пистолета приказал похитителям следовать за ним. Том, держа абордажные сабли, сделал то же.

Матросы сгрудились у борта корабля и встревожен-но следили за происходящим на острове.

Команда являла собой жалкое зрелище. Некоторые матросы в прошлых боях и драках потеряли глаз, многие за долгие годы заключения были истощены.

Все молчали, и только плеск волн о корпус судна нарушал тревожную тишину. Даже паруса, казалось, замерли в ожидании.

Доносившийся с камбуза запах готовящейся жирной пищи, никак не вязался со свежестью морского утра.

При виде обнаженных похитителей, ступивших на остров, Иден в смущении отвернулась. Однако вскоре раздался звук скрещенных сабель, и она снова устремила взгляд к острову. Вцепившись в борт корабля и чувствуя себя загипнотизированной, она смотрела, как два бронзовых лоснящихся тела, подпрыгивая, то наступали друг на друга, то отступали, и снова продолжали смертельный бой, который закончится только тогда, когда один из них будет убит. Осужденные хорошо владели оружием, и ни один из них не уступал другому в мастерстве. Прошло немало нестерпимо долгих минут, но бой продолжается, и оба оставались невредимыми.

Иден посмотрела на Зака. Стоя за спиной дуэлянтов, он держал их под прицелом. Напротив него стоял Том. Девушка не видела лица Зака и не знала, какие чувства он испытывает, но по его напряженно вытянутой фигуре догадывалась, что Зак — не поклонник подобных зрелищ. Ей даже показалось, что он только физически присутствует там, мысли же его витают где-то далеко: возможно, мысленно он сейчас с ней или на плантации, которую его вынудили оставить.

Ничего, должно же когда-нибудь все кончиться. Наступит день, и Заку будет позволено зажить достойно, вместе с ней, Иден. А уж она-то окружит его любовью и заботой, приложит все усилия, чтобы сделать его счастливым.

Ей так хотелось верить, что предстоящая поездка закончится благополучно, и Зак вернется целым и невредимым. Разве может быть иначе? Он перенес столько невзгод, преодолел такие препятствия, что давно заслужил свое право на счастье.

Ее размышления были прерваны громким криком, который вернул ее к действительности.

Потрясенная Иден снова посмотрела на остров и успела заметить, что Майк всадил саблю в руку Кларенса. Рана была глубокой. Из нее хлынула кровь. Кларенс не кричал. Наклонив голову он решительно двинулся на Майка.

Не в силах смотреть, что последует, Иден повернулась к дерущейся паре спиной и, плотно зажмурившись, стала ждать.

— Сукин ты сын, — рычал Кларенс. — Я не собираюсь ждать, пока ты убьешь меня. Понял?

Майк зловеще расхохотался.

— Ты настолько глуп, что не понимаешь, что в любом случае мы оба загнемся, кричал он в ответ. — Какая разница, кто кого сейчас убьет. Оба мы останемся на этом дерьмовом каменном куске и сгнием.

— Говори, что хочешь, Майк, но я не сдамся, — перебил его Кларенс, чувствуя головокружение от потери крови. — Сейчас я разделаюсь с тобой за то, что ты втянул меня в свои дела. Я не хотел идти за этой женщиной. Это ты заставил меня.

Зак с любопытством прислушивался к их диалогу. Ему показалось, что Кларенс говорит правду. Перед лицом смерти человек вряд ли способен на заранее обдуманную ложь, тем более, что она не принесет ему пользы.

Он на несколько дюймов опустил пистолет. Похоже, Кларенс не виновен. Подстрекателем и автором плана похищения и изнасилования Иден был Майк, теперь это ясно. Раз так, не следовало устраивать эту дуэль, а просто наказать главного виновника.

Зак решил остановить поединок и забрать Кларенса назад на корабль, оставив на острове одного Майка, но не успел и рта раскрыть, чтобы отдать приказ, как Кларенс во мгновение ока со всей силой, на которую только был способен, воткнул саблю в живот своего противника.

Издав нечленораздельный звук, Майк уронил саблю и, глядя на товарища полными ужаса глазами, сделал шаг ему навстречу.

— Черт возьми, ты… — прошипел он и секунду спустя, когда Кларенс инстинктивно выдернул саблю из его живота, закричал от боли.

Он рухнул на песок рядом с собственной саблей и начал корчиться в судорогах, не сводя с Кларенса глаз.

— Майк! Майк! — в отчаянии закричал Кларенс.

Он упал на колени и наклонился над приятелем.

— Ты сам вынудил меня сделать это. Если бы я не зарезал тебя, ты бы меня убил. И не пожалел бы об этом.

— Ты слабоумный, — едва слышно проговорил Майк, хватая ртом воздух, и, собрав покидавшие его силы, рывком схватил саблю и полоснул ею по горлу Кларенса. Встретив удивленный взгляд, он хрипло рассмеялся и уронил оружие.

Из раны фонтаном хлынула кровь. Когда Кларенс инстинктивно схватился за горло рукой, она горячей, обильной струей потекла по его пальцам.

— Боже мой! — воскликнул Зак срывающимся голосом.

Потрясенный, он увидел, как Кларенс рухнул замертво рядом с Майком, тело которого, содрогнувшись, в последний раз вытянулось, а глаза безжизненно уставились в небо.

Некоторое время Зак и Том смотрели друг на друга. Придя в себя первым, Зак сунул пистолет за пояс, повернулся и, кивнув юноше, направился к шлюпке.

— Идем, — сказал он. — Мы теряем время. Надо вернуться в Чарлстон. Я должен доставить леди домой, чтобы обеспечить ей безопасность.

Прэстон закончил дежурство. Зевнув, закрыл дверь и стал со ступеньки на ступеньку спускаться вниз. По лестнице гулко раздавался стук его трости.

Прошедшая ночь была наполнена событиями. Мощный прожектор маяка то и дело выхватывал что-либо необычное. Взять хотя бы этот странный, неизвестно откуда взявшийся корабль, который подошел к самому берегу. Освещая судно лучом прожектора, Прэстон заметил одинокую мужскую фигуру. Мужчина был в рубашке с широкими развевающимися от ветра рукавами. Он стоял на палубе и, Прэстон в этом не сомневался, пристально разглядывал маяк. Прэстону даже померещилось, что моряк пытался взглядом передать какое-то важное сообщение.

Опомнившись, смотритель рассмеялся.

— Боже мой! Эти бесконечные одинокие ночи на маяке до хорошего не доведут. Просто у меня не на шутку разыгралось воображение, — пробормотал он, ступив на самую нижнюю ступеньку.

Выйдя во двор, он направился к дому.

Утро было чудесное, солнце уже поднялось над горизонтом. Прэстон подошел к дому и вдохнул поглубже, ожидая почувствовать знакомый запах яичницы с беконом, которую Иден готовила ему каждое утро. Ему не трудно было представить ее на кухне, у плиты, порозовевшую от тепла. Поверх простого домашнего платья, она наверняка надела кружевной фартучек. Золотистые волосы, блестящие после утреннего туалета, собрала на затылке. Словом, являет собой образец нежности и очарования.

Чего еще ему желать в жизни? Встреча с этим чудным созданием каждое утро после долгой одинокой ночи на маяке — самый лучший подарок судьбы, о котором только может мечтать человек.

Он более энергично потянул носом, но привычного запаха, обычно так сильно возбуждавшего его аппетит, не ощутил.

Почувствовав смутное беспокойство, он быстро окинул взглядом окна, но признаков жизни не обнаружил. Взглянул на трубу: печь не топилась. Он снова осмотрел дом, но оттуда не доносилось ни единого звука.

Каждое утро, едва заслышав стук его приближающейся трости, Иден вихрем выбегала навстречу и весело приветствовала его. Сегодня все было тихо.

— Что-то случилось… — встревожился Прэстон, бледнея.

Его колени дрожали, однако он попытался ускорить шаг. Со стоном преодолел несколько ступенек, ведущих к крыльцу. Когда открывал парадную дверь, его сердце стучало словно молот по наковальне. Он вошел в дом, но его встретила тревожная тишина.

— Иден! — звал он. — Иден!

Ответа не последовало. Ему даже незачем было идти в ее спальню. Он понимал, что Иден там нет. Почувствовав страх за дочь, он чуть не задохнулся.

Вдруг его внимание привлек предмет, лежащий рядом с парадным входом. Присмотревшись, Прэстон сообразил, что это какое-то письмо.

Он закрыл дверь и с трудом наклонился, поднимая конверт. Открыл и, хмурясь, начал читать.

— Зак? О чем, черт побери, он пишет? — в недоумении прошептал он. — Сообщает, что должен ненадолго уехать? Но куда? Зачем? А что это за намеки на его прошлое?

Озабоченный исчезновением дочери, Прэстон не придал значения письму Зака и его содержанию. Единственный вывод, который он сделал, прочитав письмо, это то, что Иден, вероятно, сейчас не с ним.

— Тогда, где же она? — воскликнул он, всплеснув руками. — С кем?

Неожиданно у самой двери послышался слабый скрип, и Прэстон, с несвойственной ему прытью, резко обернулся и замер в ожидании. Скрип повторился, затем раздался едва слышный стук в двери. Кровь прилила к его лицу.

— Иден? — с надеждой воскликнул он. — Иден, это ты?

Зак вышел из шлюпки и поднялся на корабль. Иден, не видевшая последние минуты дуэли, вопросительно смотрела на него. Увидев два неподвижных тела, она отвела глаза и чуть не упала, но Зак подхватил ее, обняв за талию. Она озабоченно взглянула на него. С одной неприятной работой он уже справился. Какова будет следующая?

— Внимание! — крикнул Зак, обращаясь к своей команде. — Всем вернуться к работе! Мы разворачиваемся и возвращаемся в Чарлстон. Если кто-нибудь еще сомневается в моей власти, признавайтесь. Остров достаточно велик и может принять еще нескольких. Итак?

Команда молча бросилась врассыпную, и каждый принялся за свою работу. Зак обернулся к Иден.

— Пойдем в мою каюту, — с нежностью сказал он. — Мне хотелось бы забыть о происшедшем. Самый лучший способ, который мне известен, это побыть наедине с тобой, любимая. — Послышался скрип цепи, поднимающей якорь, а они медленно направились в капитанскую каюту. — Иден, я хочу, чтобы ты чувствовала себя в полной безопасности на борту этого корабля. Никто не посмеет тронуть тебя. Теперь все знают, какое наказание ждет нарушивших мой приказ.

— Когда я с тобой, любимый, я ничего не боюсь, — сказала Иден, прижимаясь к нему.

— И правильно делаешь.

Он поцеловал кончик ее носа. Затем встревоженно взглянул на горизонт.

Солнце скрылось за низкой чередой темных туч, кое-где сверкали молнии, а за ними раздавались громовые раскаты.

— Разве что следует бояться надвигающейся грозы, которая, кажется, скоро нас настигнет, — нахмурившись сказал он.

Иден взглянула на тучи у горизонта и встревожилась. Но, убедившись, что они слишком далеко от корабля, немного успокоилась. Море изменчиво и непредсказуемо, она не раз в этом убеждалась, ведя наблюдения с башни маяка. Сколько раз она оказывалась свидетелем сильных штормов, бушевавших в открытом море. До берегов Чарлстона не доходили даже их отголоски.

— Милый, надеюсь, этому шторму никогда не добраться до нас, — сказала она, улыбаясь.

Ей хотелось казаться спокойной. Не нужно, чтобы Зак заметил ее волнение.

Как ни старалась, Иден не удалось забыть кошмарные сцены на острове. Ей больно было от одной мысли, что ее возлюбленному приходится таким способом поддерживать перед командой свой авторитет. Скоро ли он станет, наконец, свободным человеком?

Когда они проходили мимо матроса, старательно моющего палубу, она ощутила сильный запах уксуса. Она вздрогнула от отвращения.

— Что же он делает? Почему моет палубу уксусом? — удивилась она.

— На большинстве торговых кораблей, Иден, палуба моется соленой водой с уксусом, — засмеялся Зак. — В дни моего пиратства, палубы мылись даже французскими брэнди, благо его было у нас в достаточном количестве. — Кивком головы он указал на лестницу, ведущую в трюм. — Нижние палубы обычно окуриваются смолой или серой, горящими в огромных кастрюлях, — продолжал он объяснять ей. Он недовольно сморщил нос. — Судя по запаху на этом корабле, смею утверждать, что здесь в течение длительного времени не убирали. Улыбнувшись, он добавил. — Но все очень быстро изменится.

Иден огляделась. При ярком свете дня она обратила внимание, что судно, на котором они находились, сырое и запущенное. Остро пахло трюмной водой и подпорченным мясом.

Они подошли к капитанской каюте. Зак поторопил ее войти внутрь и запер дверь на замок. Свеча, горевшая в медном подсвечнике, слабо освещала тесное помещение.

Зак повернулся к девушке и заглянул ей в глаза.

— Мне жаль, Иден, что тебе пришлось увидеть то, что произошло сегодня, — извинился он, с нежностью коснувшись ее щеки. — Я намереваюсь отвезти тебя назад к отцу. До разлуки у нас осталось лишь несколько часов. Сумеешь ли ты забыть то, чему стала невольной свидетельницей? Сможем ли мы воспользоваться тем, что мы снова наедине?

Иден бросилась ему на шею и крепко обняла. Затем слегка отступила, чтобы начать раздеваться. Они взглянули друг на друга, и в их глазах читалось обещание предстоящего наслаждения.

Он подошел к ней. Глаза были полны страсти. Наклонившись, он поцеловал ее приоткрытые губы и усадил на койку. Его руки слегка дрожали, когда сняв с ее плеч платье, он обнаружил ее прекрасную грудь. Когда он дотронулся до нее руками, у Иден перехватило дыхание. Наклонившись, он стал осыпать легкими поцелуями все ее тело, начиная с шеи, по направлению к груди. Наслаждение переполнило все ее существо. Затем он осторожно взял в рот один ее сосок и нежно провел вокруг него языком. То же он проделал и со вторым.

Закрыв глаза, Иден чуть слышно стонала все время, пока Зак медленно водил губами по ее телу. Неистовое вожделение охватило ее.

Каждая клеточка ее тела тянулась к нему, желая получить сегодня то, в чем им обоим может быть уже завтра отказано.

Увидев и почувствовав его наготу, она вспомнила то наслаждение, которое охватило их обоих в прошлый раз, и предалась нахлынувшим чувствам.

Рывком открыв дверь, Прэстон шагнул за порог и наткнулся на лежащее тело. Это была негритянка. Мокрое насквозь платье облегало ее окоченевшее тело, а темные перепуганные глаза глядели на него с мольбой.

— Бог мой! — воскликнул Прэстон и подал ей руку, тяжело опираясь на свою трость. Он помог ей встать. — Кто ты? Откуда?

— Меня зовут Сабрина, — едва слышно ответила она, уставшая и изможденная после кошмарной, проведенной в болотах ночи. Ее кожа горела от укусов москитов, а сама она до костей продрогла в своей вымокшей до нитки одежде.

Опираясь на руку Прэстона, она вошла в дом.

— Мистер Зак… Я потерялась от мистера Зака… Болота. Там так холодно.

Она опустила голову и горько заплакала.

— Джошуа! Бедный мой Джошуа!

Голова Прэстона пошла кругом. Он прислушивался к ее сбивчивому бормотанию и ничего не мог разобрать. Кто такой Джошуа? Ему не знакомо это имя. Правда, он неплохо знает Зака.

— Тебе известно, где сейчас мистер Зак? — спросил он взволнованно, помогая ей сесть на диван напротив камина. Огонь, разведенный вчера вечером, давно погас, поленья превратились в серую, холодную золу.

Сабрина исступленно дрожала. Она обхватила себя за плечи, смутно сознавая, что Прэстон задает ей какие-то вопросы о Заке.

— Мне так холодно, — прошептала она.

Зубы ее стучали, по щекам ручьями текли слезы.

— Бедный Джошуа, — запричитала она, раскачиваясь взад-вперед. — Слишком поздно для него. Поздно для меня.

Заметив, насколько она продрогла, Прэстон с трудом опустился на больное колено и стал поспешно разводить в камине огонь, сложив туда заранее подготовленные дрова. Он поднес к ним зажженную спичку, огонь быстро разгорелся.

Он оглянулся, и в поле его зрения вновь оказалось письмо Зака, лежащее на полу. Прэстон впервые задумался о его содержании. Зак умолял Иден запастись терпением, сообщал, что уезжает ненадолго, а когда вернется, расскажет ей о своем уродливом прошлом.

О каком прошлом, черт побери, идет речь? Прэстону казалось, что Зак — образец достойного молодого человека. Неужели он ошибся? Неужели этот человек обманул доверие его дочери и его собственное?

Тайна, окружавшая Зака, не давала ему покоя. Он не допускал и мысли, что Иден полюбила человека аморального с сомнительным прошлым. А если это так?

Боже! Где же она сейчас?

Неужели этот человек навлек на нее неприятности, и она попала в злые руки?

Надеясь получить ответы на многочисленные вопросы, мучавшие его, он обернулся к Сабрине, но та прилегла на диван и крепко уснула. Прэстон потряс ее за плечи, но услышал в ответ лишь невнятный лепет.

— Сабрина так устала, так устала…

Он понял, что ответа не получит. Беспокоясь, что она замерзнет и до смерти простудится в своей мокрой одежде, он решил раздеть ее и высушить платье, пока она спит. Иного выхода он не видел.

Хмурясь от неловкости, Прэстон снял с нее платье и повесил его у камина. Множество красных следов, оставшихся на ее коже от укусов москитов, не могли скрыть великолепие ее нежного черного тела.

Он вздрогнул, почувствовав, что восхитительная женская плоть невольно вызвала в нем воспоминания о счастье обладания, не испытываемом им после смерти жены уже лет десять, и поспешно накрыл Сабрину теплым пледом.

Затем он подошел к окну, и мысли его вновь обратились к дочери. Что ему предпринять? Может быть, следует отправиться в город и сообщить об ее исчезновении? Или обратиться за помощью к судье Прайору?

Перед его мысленным взором возникали картины одна страшнее другой. Он представлял свою дочь, избитую и измученную, в руках жестокого пирата… Если на нее действительно напали, то по возвращении домой ей понадобится помощь и утешение.

Нет! Он не может уйти из дома и будет ждать ее возвращения.

Прэстон отправился на кухню, растопил плиту и поставил чайник, Затем сел за стол и, опустив голову, безутешно заплакал.