Обещание рая

Глава 7

День клонился к вечеру, и последние лучи заходящего солнца прощально золотили океанские волны. Иден стояла у окна на маяке и не замечала окружающей красоты. Она испытывала грусть. Обычно ей нравились такие вечера, но теперь все было иначе. Сегодняшний закат завершает день, так и не приведший к ней Зака.

Почему он передумал? Может быть, он и не собирался приходить? А его поцелуи и обещания — всего лишь обман? Вдруг взял верх его интерес к Анжелите, и он отправился к ней, чтобы получить интересующие его ответы?

Сгорая от стыда, она вспомнила, как легко доверилась ему, с какой готовностью прыгнула в его объятия и подставила ему губы. Никогда прежде она не поступала так необдуманно, давая волю своим чувствам. Это было в первый и, можно быть уверенной, в последний раз. Пусть он остается со своей Анжелитой Льюэллин. Очень скоро он поймет, что Анжелита забавляется мужчинами, словно марионетками, а когда ей надоедает, выбрасывает их как надоевшую игрушку.

Стараясь подавить нахлынувшее раздражение, Иден стала усиленно протирать стекла объективов смоченной в винном спирте тряпкой, и не заметила, что отец уже долго наблюдает за ней.

Прэстон недоумевал: с его дочерью что-то происходит. С утра она была необычайно радостной и оживленной, порхала словно бабочка по дому будто в ожидании чего-то необычного.

Когда ближе к полудню он собирался поспать, Иден упросила его остаться, и ему даже показалось, что у нее на уме какой-то особенный план. Не желая расстраивать дочь, он поработал с ней некоторое время в доме, затем в саду, но ночное дежурство в конце концов сказалось. После обеда, когда он все-таки пошел спать, то с недоумением заметил, что приподнятое настроение дочери пошло на убыль.

— Иден? — позвал он ее, откладывая в сторону инструменты, взял трость и направился к ней. — Если ты будешь с таким остервенением протирать стекло, то скоро протрешь дырку.

Он испытующе посмотрел на дочь и с удивлением отметил, что в глубине ее глаз клокочет негодование. Может, он ошибается? Она ведет себя так, будто кто-то ее обидел. Кто бы это мог быть?

Прэстон отставил бутылку со спиртом, и, теребя подбородок, задумчиво уставился на дочь: ее поведение не поддается никакому объяснению. После дневного сна он заметил, что она стала сдержанной и даже угрюмой, а за ужином едва проронила пару слов.

— Ты не хочешь рассказать мне, что тебя беспокоит? — участливо спросил он, положив ей руку на плечо и поворачивая ее к себе. Он улыбнулся, увидев, что ее лицо испачкано маслом, и аккуратно вытер пятно. — Иден, ты сегодня сама не своя. Что-то случилось и ты скрываешь от меня. Что происходит? До сих пор у нас не было друг от друга секретов.

Участие и доброта отца взволновали девушку, и она вдруг почувствовала угрызения совести оттого, что не раз втайне от него ездила в Чарлстон. Еще больший стыд почувствовала, подумав о вчерашнем, когда она позволила совершенно незнакомому человеку обнимать и целовать ее. Ей стало себя жаль, и она опустила глаза.

— Папа, я…

Но тут на лестнице послышались чьи-то шаги. Слова замерли на ее губах, сердце бешено заколотилось.

Отец и дочь одновременно посмотрели на входную дверь, а затем вопросительно переглянулись.

— Похоже, к нам идет нежданный гость, — удивился Прэстон и, опираясь на свою трость, направился к выходу. Затем он широко открыл дверь и, прищурившись, стал вглядываться в темноту лестничного проема, пытаясь рассмотреть приближающегося посетителя.

Затаив дыхание, Иден не сводила глаз с двери, и каждый шаг по лестнице гулко отдавался в ее сердце.

Неужели это Зак? Значит, он все-таки решил сдержать свое обещание? А может, ее подозрения несправедливы, и какое-то препятствие помешало ему придти раньше? Или он просто учел, что в дневное время ее отец спит?

Шаги раздавались все ближе и ближе. Девушка взволнованно оправила складки платья, надеясь, что неплохо выглядит даже в этом простеньком наряде. Днем, готовясь к приезду Зака, она вначале хотела надеть что-то понаряднее, но потом раздумала, благоразумно решив, что это вызовет у отца подозрения. Она выбрала прелестное скромное платье, единственным украшением которого была кружевная отделка на лифе и рукавах. Взглянув на себя в зеркало, Иден осталась довольна: в зеркале отразилось милое, золотоволосое, очень женственное создание.

Только что она жалела, что понапрасну потратила столько времени на свой внешний вид. Сейчас же, прислушиваясь к приближающимся шагам, корила себя за то, что усомнилась в Заке и даже почувствовала к нему ненависть.

— Приветствую тех, кто наверху, — раздался голос Зака, как только свет через открытую дверь проник из комнаты на первые верхние ступеньки. — Надеюсь, вы не против моего непредвиденного визита? К сожалению, не нашел вас в доме и решил, не без основания, как вижу, что вы здесь, наверху, готовитесь к ночному несению службы.

Услышав его голос, Иден глубоко вздохнула. Боже, все-таки он пришел! Значит, она ему нравится. Как же сдержаться и не выдать отцу своего волнения? Ей никогда не удавалось скрыть свои чувства. Все ее переживания написаны на лице, и при первом же взгляде на нее отцу все станет ясно.

— Поднимайтесь смелее, — крикнул Прэстон в темные глубины лестницы, — но будьте осторожны. Ступеньки крутые. Не имея навыка, можете легко с них слететь. Я испытал это на себе.

— Зажги фонарь, Иден, — попросил Прэстон. — И передай его мне. К нам идет гость, и мы должны встретить его надлежащим образом. Мне незнаком его голос, видно, он недавно в наших краях.

Дрожащими руками Иден сняла абажур керосиновой лампы, чиркнула спичкой и поднесла его к фитилю, а затем в нетерпении наблюдала за неуверенным огоньком. Наконец, лампа разгорелась.

Надев абажур, она с лампой в руках поспешила к лестнице, чтобы осветить ее. Тем временем ее сердце колотилось в предвкушении встречи.

Однако она вспомнила, что должна владеть собой и вести себя так, будто впервые видит Зака, несмотря на то, что каждая клеточка ее существа тянется к нему, чтобы снова испытать сладость его объятий и поцелуев.

— Спасибо за свет, — крикнул Зак, почувствовав большую уверенность и равновесие. Он поднял глаза и увидел освещенное лампой лицо Иден. Словно пламя, его охватила волна желаний, пульс учащенно забился. Ему предстояла непростая задача притвориться, будто он незнаком с девушкой. Сумеет ли он с этим справиться, если целый день только и делал, что думал о ней.

Он чувствовал, что с трудом владеет собой, потому что, когда они рядом, их словно магнитом тянет друг к другу…

— Мы всегда рады гостям, — сказал Прэстон, когда Зак, наконец, появился на пороге.

Прэстон внимательно посмотрел на вошедшего. Перед ним стоял цветущий, мужественный и весьма красивый молодой мужчина. Судя по одежде, он, без сомнения, был очень состоятельным. Поверх тонкой белой рубашки на нем был парчовый жилет и двубортный белый льняной сюртук. Брюки были желтовато-коричневого цвета. Лицо гостя, загорелое, обрамленное черными, как смоль, волосами, излучало честь и достоинство. Такие же черные, как и волосы, глаза глядели открыто и дружелюбно.

— Мое имя Закария Тайсон, — представился Зак, перешагнув через порог и протянув руку. — Но друзья зовут меня Зак, сэр.

Иден, стараясь изо всех сил справиться с волнением, попятилась и поставила на полку керосиновую лампу. Ее сердце было готово выскочить из груди. Оно так стучало, что девушка удивлялась: почему это отец до сих пор не услышал. Это был самый ужасный момент в ее жизни: сейчас отец поймет, что Зак и она притворяются, и, разочаровавшись, никогда не простит ей обмана.

Прэстон, одной рукой опираясь на трость, другую протянул гостю.

— А меня, сынок, зовут Прэстон… Прэстон Уитни, — назвал он себя и, оглянувшись на Иден, добавил, — это моя дочь Иден. Подойди сюда, милая, — подозвал он девушку, — и познакомься с молодым человеком.

Едва держась на ногах и стыдясь румянца, который густо залил все ее лицо, девушка настороженно приблизилась. Пожав Прэстону руку, Зак обернулся к ней и вежливо поклонился. Они протянули друг другу руки, и Иден призвала на помощь все свое самообладание. Ее рука отчаянно дрожала.

Она боялась, что теперь отец все поймет. Когда их руки встретятся, все станет ясно. Уж очень хорошо она знала, как действуют на нее его прикосновения.

— Сэр, — прошептала она едва слышно и, когда Зак взял ее руку в свою, вздрогнула, — рада познакомиться.

— Взаимно, — сказал он, любуясь ею. — Так вас зовут Иден? Он улыбнулся, и в глазах его заплясали лукавые чертики. — Какое чудесное имя! К тому же интригующее!

Иден едва улыбнулась, надеясь, что он удержится от соблазна поддразнить ее, тем более, что ее отец, словно что-то предчувствуя внимательно за ними наблюдает.

— Вы правы, хотя и не оригинальны. Многие находят мое имя необычным, — сухо произнесла она.

Прэстон интуитивно чувствовал, что между молодыми людьми что-то происходит, некий непонятный магнит притягивает их друг к другу. Настороженно следил он за происходящим. Ему даже казалось, что они окружены каким-то непонятным полем, куда ему нет доступа, и он остается за его пределами сторонним наблюдателем. Это ощущение раздражало его и, тряхнув головой, он отогнал неприятные мысли.

Глупости все это! Фантазии! Иден видит этого человека впервые. Будь иначе — она непременно рассказала бы.

— Итак, Зак, — заговорил Прэстон, взяв молодого человека под локоть и отводя его в сторону. — Вы недавно в наших краях? Или же вы из Чарлстона и предприняли эту увеселительную прогулку, чтобы побывать на моем маяке?

Зак обеспокоенно взглянул на Иден, стоящую за спиной отца. Сделав несколько шагов, он остановился у широкого окна и залюбовался уходящим за горизонт солнцем, которое было похоже на огромный оранжевый цветок.

— Я переехал сюда недавно, — сказал он мягко. Зак участливо наблюдал, как Прэстон, охая и кряхтя, с трудом согнул поочередно свои ноги, чтобы сесть на скамью. Иден не рассказывала, что ее отец болен и искалечен. Впрочем, почему она должна была об этом рассказать? — Я поселился неподалеку от вас, внизу, если ехать по Лайтхауз роуд, — поспешно добавил Зак, стараясь не выказать жалость к смотрителю. — Я совсем недавно закончил строительство дома и был слишком занят его обустройством. Иначе зашел бы сюда значительно раньше, чтобы познакомиться с вами и вашей прелестной дочерью, а также заверить вас в моем к вам почтении.

Прэстон наконец уселся на скамью и поставил рядом с собой трость. Некоторое время он внимательно и настороженно рассматривал собеседника.

— Интересно, как это я не заметил сколько-нибудь оживленного движения по Лайтхауз роуд? — недоуменно произнес он. — Для строительства вашего дома требовались стройматериалы и многое другое, что можно привезти только из Чарлстона.

Зак взглянул на Иден и вспомнил ее давешнее удивление. Он улыбнулся и, призвав на помощь все свое самообладание, решил во что бы то ни стало развеять подозрения Прэстона. Обстоятельно, обдумывая каждое слово, Зак поведал смотрителю все то, что уже говорил Иден. Закончив свой рассказ, он выжидательно посмотрел на Прэстона и поняв, что его объяснения показались вполне убедительными, с облегчением вздохнул.

— Иден, может быть, наш гость не откажется от чашечки чая? — спросил Прэстон. — Отправляйся на кухню, милая, и приготовь все, что необходимо. Мы спустимся немного позже. — Затем он снова обратился к Заку и, приподняв бровь, спросил: — Надеюсь, у вас найдется время, и вы не откажете нам в удовольствии пригласить вас на чашку чая? — Вздохнув, он добавил: — Что касается меня, мое время ограничено. Я должен приготовиться к работе. Мне предстоит трудная, долгая ночь.

Иден взглянула на ноги отца, а затем на него самого.

— Папа, лучше я принесу чай сюда, — сказала она с нежностью. Не вижу необходимости тебе бегать вверх-вниз по лестнице. Я беспокоюсь о тебе.

Прэстон бодро хлопнул себя по ногам.

— Не стоит волноваться, дочка. Эти ноги в превосходной форме и не уступят ногам многих знакомых мне молодых людей, — сказал он, улыбаясь. Затем, уже серьезно добавил: — Это я беспокоюсь о тебе, Иден. Если бы твоя мать берегла себя и не бегала целыми днями по этим ступенькам, кто знает? Может быть, осталась бы… — он осекся, не решаясь произнести слова, которые были для него подобны удару ножом в сердце. Прошедшие десять лет ничего не изменили. Он по-пргжнему считал смерть Жены нелепой и несправедливой.

Иден подошла к отцу и обняла его.

— Не стоит, папа, я в добром здравии и хорошем настроении, и тебе это известно. Пожалуйста, разреши мне принести чай сюда.

— Даже слышать об этом не желаю, — рассердился Прэстон, шутливо отталкивая ее. — А теперь иди и приготовь чай. Скоро наступит ночь, а я должен все успеть дотемна.

— Слушаюсь, сэр! — улыбнулась она. — Я быстро. И вы не задерживайтесь, а то все остынет.

— Мы скоро придем, дорогая, — заверил дочь Прэстон.

Иден стремглав спустилась по ступенькам и, выбежав на улицу, с наслаждением вдохнула свежий воздух. Сердце ее учащенно билось, ноги подкашивались. Однако слабость была вызвана не быстрым бегом по лестнице, а тем испытанием, которое ей только что пришлось пережить. Сколько сил ей пришлось приложить, чтобы сделать вид, что она не знает Зака. Это было особенно трудно еще и потому, что все существо ее неудержимо влекло к нему.

И все-таки она справилась и вела себя отлично. Настолько, что отец так ни р чем и не догадался. Иден постояла немного, чтобы отдышаться, и огляделась. Бриллиантовые капельки росы уже коснулись травы, а воздух был чист и свеж.

Однако Иден было не до окружающих красот. Надо было спешить. Бегом устремилась она к дому, затем побежала на кухню. Разожгла плиту, поставила чайник и приступила к сервировке стола. Достала из шкафа три самые красивые чашки с блюдцами, безукоризненно белые льняные салфетки и принялась готовить бутерброды. Неожиданно ей послышался стук конских копыт и скрип колес. Гадая, кто бы это мог к ним еще приехать, Иден оставила свое занятие, подошла к выходу и открыла дверь. В приближающемся фургоне она увидела Анжелиту Льюэллин, сопровождаемую неким молодым человеком, и ухватилась за дверной косяк. Она похолодела и почувствовала, что впадает в панику.

Только этого ей и не хватает! Анжелита не могла выбрать более неподходящего времени для своего необъявленного визита. Что, если Зак сейчас спустится с башни маяка и с ней встретится? Он сразу заметит, до чего хороша и очаровательна ее подруга. Тогда у него больше не будет повода задавать вопросы. Он все увидит собственными глазами.

Но видит бог, это несправедливо. Анжелита не должна была появиться именно тогда, когда здесь находится Зак. Правда, теперь у нее, Иден, есть шанс узнать, что является причиной столь очевидного интереса Зака к ее лучшей подруге. Но это соображение ее плохо утешало. Расстроенная, Иден вернулась в гостиную и не успела сделать двух-трех шагов, как туда же без предварительного стука влетела Анжелита.

— Иден, милая, у меня всего лишь минутка. Я очень спешу, — заявила она без предисловий, обворожительно улыбаясь. Она держала подмышкой длинный, узкий пакет, обернутый разноцветной бумагой и завязанный желтой лентой, а в руке у нее была плетеная корзина, наполненная булочками с корицей, густо посыпанными сахарной пудрой. Торопясь, она сунула все это Иден. — Я, конечно, собираюсь приехать к вам на день рождения, но решила заранее привезти подарок твоему отцу. А булочки — к вашему утреннему чаю. — Анжелита таинственно взглянула на дверь и, прикрыв рот рукой в пернатке, весело хихикнула. — Ты знаешь, сегодня я провожу вечер с Роджером Доусоном. Он пригласил меня в театр, — она дотронулась до руки Иден. — Это так романтично, не правда ли? Мне бы так хотелось, чтобы твой отец разрешил тебе провести с нами один из ближайших вечеров.

Иден едва дышала и постоянно следила за входной дверью. Она с трудом улавливала слова подруги. Все ее внимание было приковано к тропинке, ведущей на маяк, не раздается ли там стук отцовской трости, указывающий на то, что Зак может в любую минуту войти.

Но все было тихо, и Иден, взглянув в глаза Анжелиты, оттененные черными, густыми ресницами, заставила себя улыбнуться.

— Спасибо, что беспокоишься о моем отце, и, конечно, за булочки, — мягко сказала она. — Я рада, что ты придешь на наш праздник. — Она улыбнулась. — Тебе удается оживить любую вечеринку.

— Не стоит говорить об этом. Иногда я замечаю, что смущаю тебя тем, что люблю флиртовать со всеми этими джентльменами, — сказала Анжелита, и глаза ее заискрились лукавством. — Я права, Иден, правда?

Иден положила подарок и поставила плетеную корзинку на стол около дивана и улыбнулась подруге. Боже мой, до чего она красива сегодня в этом своем шелковом голубом платье, лиф которого достаточно низко вырезан и обнажает ее полную упругую грудь. И какая у нее тонкая талия — любой мужчина сможет обхватить ее, соединив кончики пальцев обеих рук. А как устоять перед этими густыми длинными черными волосами, скрепленными гребешком с бриллиантовой инкрустацией? Кто из мужчин не поддается очарованию ее румяных губ и щек? Плюс к тому красота ее подчеркивается восхитительными золотыми колье и браслетом… Интересно, чей это подарок? Богатой тетушки или одного из многочисленных воздыхателей?

— Нет, Анжелита, ты вовсе не смущаешь меня, — ответила, наконец, Иден, обнимая подругу. — Просто, ты по натуре более легкомысленна, чем я, и с этим уже ничего не поделаешь. — Она обняла ее за талию и медленно, но настойчиво увлекла к выходу. — Вот и сейчас, Анжелита, ты вынудила своего друга сопровождать тебя к нам, а теперь заставляешь его ждать. Что он подумает?

— Ах, Роджер! — засмеялась она, тряхнув головой. — Да, я не сомневаюсь, что завоевала его сердце. — Она наклонилась к Иден и прошептала, округлив глаза. — Но не уверена, так ли это хорошо. Слишком много раз со мной это бывало: как только я убеждаюсь, что молодой человек в меня без памяти влюблен, я сразу, помимо своей воли, теряю к нему интерес. Препятствие преодолено, и острота борьбы исчезает. Ты понимаешь, о чем я говорю, Иден?

Непостоянство подруги не было для Иден секретом, и сколько бы поклонников та ни бросала, у ее ног всегда оставалась ватага воздыхателей, умоляющих ее хотя бы о часе внимания.

И кто знает, может быть, ее отец также был бы в их числе, будь у него такая возможность, с горечью подумала Иден.

Она не была посвящена в амурные тайны Анжелиты, да никогда и не стремилась к этому. Она не разделяла взгляды своей подруги на то, что мужчин следует менять как перчатки.

Серьезные отношения не строятся на такой основе, а Иден мечтала именно о таковых. И связывала свои мечты с Заком.

Натянуто улыбаясь, Иден проводила подругу до калитки.

— Я не совсем понимаю про преодоление препятствий и остроту борьбы в отношении мужчин. Но раз ты осознаешь, что делаешь, и тебе это приносит удовольствие, думаю — это главное. Я только хочу, чтобы ты была счастлива, Анжелита. — Она погладила руку своей подруги и, сделавшись серьезной, спросила: — Как твоя тетя? Она оправилась от сердечного припадка? Или все еще парализована?

— О, тетя верна себе, — мягко сказала Анжелита. — Она выживает даже там, где любой другой уже давно сдался бы и погиб. — И вдруг, словно вспомнив о чем-то, Анжелита коснулась колье на шее. — Ах, да, Иден, — воскликнула она, округлив глаза. — Чуть не забыла показать тебе. — Она сняла колье и подала его Иден. — Не хочешь взглянуть на подарок, оставленный тайным воздыхателем у моего порога? — Затем она подняла руку и показала браслет. — Это тоже от него. Представляешь? Просыпаюсь как-то утром и нахожу это колье в коробочке прямо у входных дверей, а через несколько дней точно там же нахожу и этот браслет. И все без единой записки. Интересно, от кого это могло бы быть? У меня много поклонников, это правда, но никто из них никогда не делал мне подобных подарков, тем более тайно. Как правило, каждый из них всегда старается показать, что влюблен. Здесь же все наоборот. Я сгораю от любопытства: кто же этот таинственный человек?

Рассматривая золотые драгоценности, Иден вдруг вспомнила о расспросах Зака. Он вел себя как влюбленный. Может быть, это он — тайный поклонник Анжелиты. Тем более, что он окружил себя ореолом таинственности и недосказанности… Слишком много она не понимает, когда думает о нем.

Закусив губу, она резко отвернулась, чтобы Анжелита не заметила набежавшие на ее глаза слезы.

Но подруга, как всегда, была занята собой и ничего не заметила. Взглянув на ожидавший ее фургон, весело прощебетала:

— Ну что ж, спокойной ночи, Иден. Мне не следует заставлять Роджера так долго ждать.

— Спокойной ночи, — сказала Иден и помахала ей рукой.

Анжелита игриво поклонилась и внимательно посмотрела на Иден.

— И, пожалуйста, передай привет от меня отцу, — она всплеснула руками и добавила с чувством. — Он такой чудный, огромной души человек.

Сердце Иден тревожно сжалось. Она давно замечала, что Анжелита проявляет повышенный интерес к ее отцу! Боже! Меньше всего ему надо знать, что он нравится Анжелите так же, как и она ему. Это не та женщина, которая подошла бы ее отцу. Рано или поздно она посту пит с ним столь же вероломно, как и со всеми остальными. А он заслуживает большего: ему нужен преданный и любящий друг, такой, как его первая жена.

— Обязательно передам, — заверила ее Иден. — Желаю тебе хорошо развлечься.

— Я так и сделаю, — засмеялась Анжелита, подошла к фургону и села рядом со своим спутником. — Пока, Иден!

Фургон тронулся. Стоя у калитки, Иден провожала его долгим взглядом. Как только он исчез из виду, она услышала голоса, раздающиеся на лестнице маяка.

Она вытерла непрошенную слезу и бросилась к дому. Здесь она спрятала подарок Анжелиты, прихватила корзину с булочками и отправилась на кухню.

Через несколько минут на крыльцо поднялись Зак и ее отец. Они беседовали как старые добрые друзья.