Обещание рая

Глава 27

Иден сидела за огромным обеденным столом. Над ним красовалась богатая люстра, разбрасывающая по комнате танцующие тени сотни горящих свечей. Сервировка была изысканной: тонкий фарфор и хрустальные бокалы. Прислуживали несколько выхоленных, великолепно обученных слуг.

Еда была превосходной, и исходящий от нее аромат вызывал аппетит даже у Иден.

Она поправила юбку и еще раз взглянула на платье, одолженное ей Катрин. Это было чудесное сатиновое платье, бледно-голубого цвета, по лифу руками самой Катрин были вышиты различных оттенков орхидеи. Платье превосходно на ней сидело, и, казалось, было сшито специально для нее.

В ее ушах и на шее сверкали бриллианты, также принадлежащие Катрин. Ее золотистые волосы были убраны назад, и над каждым ухом красовалось по алой розе.

Прежде, чем выйти к столу, Иден посмотрелась в зеркало и осталась довольна тем, как она выглядит. Никогда прежде она не была такой красивой.

Но кому нужна ее красота здесь, в этом месте? Она не нужна ни слугам, так заботливо ухаживающим за ней, ни Катрин, ни даже старому Джеку.

Иден казалось, что, ступив на этот остров, она перенеслась в совершенно иной мир, где нет места пиратам, несчастью или болезненным переживаниям.

— Как ванна, Иден? Удалось расслабиться? — неожиданно обратилась к ней Катрин, сидящая на противоположном краю стола.

Пойманная врасплох, Иден вскинула голову и посмотрела на нее. Иден показалось, будто какие-то странные нити связывали их с Катрин, несмотря на то, что они совсем недавно узнали друг друга.

— Спасибо. Я действительно расслабилась после ванны.

Она вспомнила, как остолбенела от удивления, когда в комнату внесли огромную металлическую ванну, а следом вошли несколько слуг, несущие горячую воду и емкости с ароматическими маслами. К ней даже прислали служанку, чтобы та помогла ей вымыть волосы.

— Мы стараемся предоставить своим гостям максимум удобств, — сообщила Катрин. Она с гордостью распрямилась. Ее великолепная пышная грудь казалось вот-вот «выльется» из низкого декольте ее бледно-зеленого шелкового платья с вышитыми по нему белыми розами.

На шее и в ушах ее также сверкали драгоценности, однако, на этот раз изумруды, а волосы были гладко причесаны и собраны на макушке. Чувственные губы были подкрашены, на пышущих здоровьем щеках — легкий румянец. Ее искрящиеся зеленые глаза то и дело останавливались на муже.

— Впрочем, к сожалению, у нас редко бывают гости. Во всяком случае, не так часто, как хотелось бы мне, — посетовала она. — Джон слишком часто отправляется в длительные путешествия, я остаюсь в одиночестве и провожу время за вышивкой.

Иден никак не могла привыкнуть к тому, что Катрин называет Джека «Джоном», так же, как и к тому, что пират в этот вечер был похож на вполне благопристойного господина. Глядя на него, трудно даже представить себе, что этот человек — пират, и слава о его черных деяниях достигла самых укромных уголков страны.

Его седые доходящие до воротника волосы аккуратно причесаны. На нем был элегантный парчовый жилет, темные брюки и светлая рубашка с мелкими складками — гофре на вороте и манжетах. Даже речь его была иной. Он стал красноречивее в присутствии своей очаровательной жены.

Постепенно Иден начала понимать, почему Зак проникся такой любовью к пирату Джеку. Он был тогда столь уязвим и беспомощен, так изголодался по любви. Ему не хватало человека, к которому он мог прислониться и встретить понимание. Пират оказался рядом и заполнял эту пустоту.

— У вас с… э… с Джоном есть дети, Катрин? — спросила она.

Катрин взяла вилку и некоторое время играла ею, избегая настойчивого взгляда Иден.

— Нет, у нас и не было детей, — призналась она. — Видимо, я не могу их иметь.

Смутившись, Иден поморгала глазами. Она взяла салфетку и расстелила ее на коленях, так как слуги только что поставили в центр стола очередное блюдо.

— О, простите меня, — тихо проговорила она. — Мне не следовало задавать подобных вопросов.

— Закария заполнил эту пустую нишу в моей жизни, — сказала Катрин, взглянув, наконец, на свою собеседницу. — Помню, когда он был еще мальчиком, мне казалось, что это мой собственный ребенок, мой сын. Но время шло, он рос, и когда стал отправляться в длительные путешествия с Джоном, я заставила себя привыкнуть жить без него так же, как и без мужа.

— Я ничего об этом не знала, — взволнованно проговорила Иден. — Зак никогда мне не рассказывал.

— Он предпочитает не вспоминать о своем прошлом, — сказала Катрин. — Она поднесла к губам бокал, отпила глоток вина и поставила его на место. Признаюсь, я старалась скрасить его жизнь, как могла, однако, не уверена, что мне удалось стереть его воспоминания о страхах, которые пришлось пережить до того, как он вошел в нашу с Джоном жизнь.

— Хочется надеяться, что я сумею заставить его забыть о своем прошлом, — прошептала Иден и кивком головы поблагодарила слугу, наполнившего ее бокал вином. — В одном я не сомневаюсь: вас он не причисляет к уродливой стороне своего прошлого. После того, как я познакомилась с вами, верю, что вы и все, что с вами связано, принадлежит к доброй и светлой стороне его жизни.

Катрин улыбнулась:

— Мне приятно это слышать, — помолчав, она спросила: — Когда вы с Заком собираетесь пожениться? Джон мне только рассказал о ваших планах.

Иден взглянула на старого пирата, пытаясь хоть догадаться, что у того на уме. Значит, он все-таки говорил о ней с женой. Правда, вскользь. Будто не было встречи с ее отцом на маяке. Будто не было злополучного выстрела. Он говорил об их будущем бракосочетании с Заком, как о давно решенном вопросе, будто и не собирается убивать его.

Она вновь обратила свой взгляд на Катрин, пытаясь заметить, не таится ли за ее кажущейся наивностью нечно большее. Она, конечно же знает, зачем Иден оказалась на острове, известно ей и то, что Иден привезли сюда насильно.

И несмотря на это, Катрин сидит здесь и вот так спокойно ведет с ней беседу, будто предстоящие трагические события — это так, пустяк… А может, она заодно со старым пиратом?

Ясно, что Иден не первый гость, появившийся здесь против собственной воли. Тревога закралась в нее. Сможет ли она когда-либо выбраться отсюда живой?

Неожиданно за ее спиной раздался до боли знакомый голос. Сердце ее бешено застучало. Уронив вилку, она резко обернулась и увидела Зака, стоящего в дверном проеме. Опершись о дверной косяк, Зак спокойно сказал.

— Иден, разве ты не собираешься ответить Катрин. Скажи ей, когда мы назначили день свадьбы.

Задыхаясь от волнения, Иден не сводила с него глаз. Она терялась в догадках, как сумел он так тихо и незаметно проникнуть в дом. Он был вооружен: через плечо висела связка пистолетов. У пояса — остро отточенная сабля.

— Зак? — побледнев, выговорила она наконец.

— Закария! — воскликнула Катрин одновременно с Иден, хватаясь за горло.

Иден едва сдержалась. Первым побуждением ее было вскочить со стула и броситься ему на шею, но, почувствовав, как в воздухе нарастает напряжение, она испугалась и осталась сидеть.

Не сводя с него глаз, она смотрела, как он вошел, приблизился к Катрин и поцеловал ее.

Иден хотела спросить его о судьбе своего отца, однако, то, что Зак здесь, отнюдь не значит, что он прибыл сюда из-за нее. Он получил приказ убить старого пирата задолго до того, как стреляли в ее отца. Вполне вероятно, что он даже не знает о событиях на маяке. Если это так, тогда почему он не удивился, встретив ее здесь? Нет, он знает все. И может дать ответы на мучавшие ее вопросы. Поэтому она пока помолчит и поддержит игру, которую он, похоже, затеял со старым пиратом и его красивой женой.

— Как поживаешь, Катрин, — спросил Зак, и в глазах его появилось неподдельное уважение.

— Закария! — воскликнула Катрин, поднимаясь со стула. Она бросилась ему на шею и, крепко обняв, прошептала на ухо. — О, Закария, зачем ты пришел? Ты же знаешь, как это опасно. Джон рассказал мне обо всем, что случилось. Прошу тебя, уезжай. Уезжай сейчас же. Или одному из вас все же придется умереть.

Зак еще раз крепко обнял ее, затем отстранился. Он подошел к пирату Джеку и положил свою тяжелую руку ему на плечи.

— А ты? — спросил он. — Как поживаешь ты?

Их глаза на несколько мгновений встретились, и лицо старого пирата стало покрываться густым румянцем.

— Как видишь, у меня все в порядке, — ответил Джек сдавленным голосом. — А у тебя? — Взгляд его пробежал по красивому лицу Зака. Заметив шрамы, пират продолжил: — Как же, вижу, вижу, не так уж приятно побывать в заточении. Как видишь, мне все известно, Закария. Я знаю о твоем заключении и даже о том, что тебя вынудили приехать ко мне, хотя, что я тебе рассказываю? Ты и сам все знаешь. Я же выкрал твою невесту, чтобы заставить тебя явиться ко мне.

— Твоя цель не оправдывает средства, старик, с горечью заметил Зак. — К счастью, смотритель маяка выжил. Это он передал мне твои слова, и вот я здесь.

— И вот ты здесь, — повторил старый пират. Он присмотрелся более внимательно к шрамам на лице Зака. — Будь проклят человек, обезобразивший твое лицо, — пророкотал он. — Будь он проклят.

Зак сел рядом с Иден.

— Шрамы на лице заживут, а как быть со шрамами на сердце? Когда несколько месяцев назад мы распрощались с тобой, мы оба понимали, что рано или поздно я вернусь.

Из глаз Иден брызнули слезы. Зак нашел ее отца и не допустил его смерти. Сколько часов провела она в молитвах о спасении отца! И вот теперь получила ответ. Получит ли она ответ на свои молитвы о Заке?

— Хотя мы, конечно, не предполагали, что я вернусь биться с тобой на дуэли, — с горечью произнес Зак и налил вина в только что поднесенный ему слугой бокал на тонкой ножке. Женщины приглушенно вскрикнули. Зак, угадав заранее реакцию Иден, старался не смотреть на нее. Как и на Катрин. Он знал, что обе женщины искренне любили его. — Итак, сэр. Ты согласен, что это будет наилучший способ решить навязанное нам дело? — взволнованно спросил он. — У тебя имеется пара прекрасных дуэльных пистолетов. Мы могли бы воспользоваться ими.

Пират Джек взял со стола бутылку и налил себе полный бокал. Он выпил изрядную порцию рома еще на корабле до высадки на остров, и после добавленного за столом утратил способность рассуждать здраво. Но в таком состоянии ему было легче смириться с тем, что должно произойти. В ближайшие часы один из них должен уйти из жизни.

Пират залпом выпил вино и опустошил бокал.

— Дуэль так дуэль, — произнес он, снова наполнив бокал и опрокинув его в глотку. — Завтра, на рассвете. Я позабочусь о том, чтобы пистолеты приготовили сегодня вечером.

Иден охватил ужас. Дрожащей рукой она схватила бокал и также залпом, едва не задохнувшись, осушила его. Краешком глаза увидела, как перед Заком поставили блюдо. Потрясенная его самообладанием, она наблюдала, как он накладывал себе разных кушаний, будто во время обычного ужина в компании близких друзей.

Самой ей было не до еды, она с трудом заставляла себя сидеть и наблюдать за происходящим.

— Эти ребрышки потрясающе вкусные, — похвалил Зак, улыбаясь Катрин, которая побледнев с тревогой наблюдала за ним. — Помнишь, это всегда было моим любимым блюдом. — Катрин согласно кивнула, но в глазах ее показались слезы. — Катрин, как бабочки этой весной? Много их было над розами? — спросил он, энергично расправляясь с едой. — Ты не забыла, Катрин, как мы с тобой ловили бабочек, когда я был маленький? Такими чудными были тогда дни.

Катрин не в силах больше сдерживать слезы, снова кивнула.

Широко раскрыв глаза, Иден молча смотрела на происходящее.

Прэстона одолевала бессонница. Опершись на локоть, он смотрел на Анжелиту. Затем неслышно дотронулся кончиками пальцев до ее щеки, наслаждаясь бархатистостью ее кожи. Он медленно обвел контуры ее лица, затем прикоснулся к шее, спускаясь все ниже, туда, где под прозрачной ночной рубашкой виднелась ее нежная грудь.

Просунув руку в вырез рубашки, он взял ее груди и ощутил охвативший его в одно мгновение огонь желания. Он так давно не был с женщиной. Он уже забыл, какой нежной может быть грудь. Он отвык от головокружительного запаха женщины. А теперь эта обольстительная женщина — его жена. Его жена…

Он повернулся, и боль в боку напомнила ему, что даже имея красивую жену, он пока не способен исполнить роль мужа. Осознавая, что не стоит играть с огнем, он отодвинул руку, однако не слишком быстро. Ласковые прикосновения разбудили Анжелиту.

Она повернулась к нему и улыбнулась.

— Я хочу тебя так же, как и ты меня. — Она прижалась к нему щекой. — Может быть, уже завтра тебе будет лучше, и боль в боку утихнет. И тогда, милый мой муж, мы с тобой перенесемся в рай.

Он взял ее за руку и поцеловал в ладонь.

— Это будет твое первое близкое знакомство с мужчиной, — напомнил он ей, улыбаясь. — Я буду очень нежным.

— Я знаю, — кивнула Анжелита. — Я знаю.

— Я должен тебе еще кое-что сообщить, Анжелита, — сказал он, отпуская ее руку. Он закрыл глаза и попытался устроиться поудобнее, но застонал от боли. Анжелита поправила подушку и накрыла его простыней, тщательно расправив складки.

— Хотя Иден еще не вернулась, и мы ничего о ней не знаем, я должен приниматься за дело. Я не могу отложить ремонт маяка. Кроме того, ремонтные работы несколько отвлекут меня от тревожных мыслей о моей дочери.

— Но тебе нельзя вставать с постели, пока ты полностью не поправишься, — рассердилась Анжелита и, встряхнув головой, отбросила волосы за спину. — Тебе не следовало подниматься даже во время нашей брачной церемонии. Я не допущу, чтобы ты даже приблизился к этой злополучной лестнице.

Прэстон засмеялся.

— Не волнуйся, я не буду пока подниматься. Но я знаю человека, который может мне помочь. Прежде мы вместе работали. У него золотые руки. И он до тонкостей знает все приборы на маяке. Так что сможет определить, какие части следует купить или заказать, а какие он сам сможет изготовить.

Анжелита изменилась в лице.

— Я догадываюсь о ком ты говоришь, и хочу сказать, что против того, чтобы он здесь появлялся, — сказала она. — Тебе известно, что он пытался похитить рабыню Закарии. И стрелял в его надсмотрщика. В Чарл-стоне ходили слухи, что Смитти заточил в тюрьму раба Закарии, осмелившегося отхлестать его кнутом. Закария потом освободил его. Как можешь ты приглашать такого человека в наш дом? Смитти низкий, грязный человек.

Прэстон нахмурился.

— Я слышал об этом. Если понадобится, я могу нанять других помощников, но Смитти — профессионал. С его помощью маяк можно в кратчайший срок привести в порядок, и он снова будет указывать путь кораблям. — Он решительно посмотрел на жену. — Я должен, по крайней мере, дать ему шанс. Завтра, когда поедешь в Чарлстон навестить тетушку, не зайдешь ли ты к Смитти, чтобы передать ему мою просьбу.

Анжелита обреченно вздохнула.

— Если ты так хочешь, — произнесла она, и с тревогой посмотрела на своего мужа. Если ты так хочешь…

Иден лежала в постели и смотрела в окно, сквозь которое виднелась луна. Равномерный шум набегавших волн убаюкивал, но Иден, переполненная противоречивыми чувствами, не могла расслабиться.

В прозрачном пеньюаре, одолженном ей Катрин, Иден поднялась и начала нервно шагать по темной комнате. Где же Зак? Как только закончился ужин, они с Джеком ушли, чтобы вспомнить прежние времена. Они выглядели вполне мирно, и, казалось, дуэль будет отменена. Зак держался так, будто ее, Иден, и не существовало. Как могли они изображать будто все, что происходит, в порядке вещей? Почему Зак до сих пор не пришел к ней и не рассказал об отце? Почему он ее не замечает?

— Почему, Зак? — шептала она в полной прострации. — Почему?

Иден на цыпочках подошла к двери и, прильнув к ней ухом, стала прислушиваться к посторонним звукам в доме. Но ничего не услышала. Вокруг была почти оглушительная тишина.

Она отошла от двери, вернулась в постель, легла, плотно закрыв глаза. Но тревожные мысли заставили ее снова их открыть. Вдруг раздался скрип, и дверь стала медленно открываться. Иден схватилась за простыню и испуганно натянула ее до подбородка. Сердце ее бешено застучало. Она могла предположить, что к ней придет Зак, но мог быть и кто-нибудь другой, хотя бы один из друзей Джека, и, бог знает, что у них на уме.

— Иден, это я, — прошептал Зак, прикрывая дверь. Она увидела его в лунном свете. — Прости, любимая, если я тебя напугал.

Иден отбросила простыню, и, выпрыгнув из постели, бросилась в его объятия. Она прижалась к нему, сотрясаясь от рыданий.

— Что с папой, Зак? Для меня было сущей пыткой дождаться пока ты расскажешь мне о его здоровье, — всхлипывая говорила она. — Скажи, у него действительно все в порядке? Почему ты заставил меня так долго ждать? Чем ты занимался и где был так долго?

Зак взял ее лицо в свои руки и низко к ней наклонился, чтобы можно было говорить шепотом.

— Дорогая, рана твоего отца не опасна. Он скоро поправится. Я позаботился о том, чтобы за ним присматривал доктор Рэли. К тому же с ним Анжелита. Так что у тебя нет причин для беспокойства. — Он проглотил комок, застрявший в горле. — У меня не было иного выбора. Необходимо было отложить сегодняшний приход к тебе, — продолжал он. — Джек слишком много выпил, и я должен был его остановить. Я был с ним до тех пор, пока Катрин не уложила его в постель. Если нам предстоит дуэль, я хочу, чтобы это был честный поединок. Я не могу победить лишь потому, что мой старый друг слишком пьян, чтобы метко выстрелить. Он поцеловал ее в щеку. — Милая, мне бесконечно жаль, что я был вынужден пренебречь тобой, — прошептал он. — Прости, пожалуйста, прошу тебя.

Иден взяла его руки и поцеловала его ладони, затем, вся в слезах, взглянула на него.

— Ты восхищаешь меня. Ты мог бы не мешать Джеку продолжать пить, раз знал, что это даст тебе ряд преимуществ завтра утром, но не сделал этого, ибо таков твой характер и твоя душа. Ты такой хороший, Зак, такой добрый!

Он тихо засмеялся.

— Может кто-нибудь и назовет меня глупым из-за того, что я помешал Джеку напиться до бесчувствия, — сказал он, увлекая ее в постель и любуясь, как она была хороша при свете луны. — Наверное, такой я и есть. Завтра увидим.

— По крайней мере, хотя бы неплохая новость о состоянии моего отца, — вздыхая сказала она. — Я была уверена, что так и будет. Мои молитвы всегда доходят, а я столько молилась за него. За тебя, любимый, я тоже буду молиться всю ночь и просить бога уберечь тебя завтра утром.

— Да, что касается завтрашнего дня, я кое-что приготовил. — Он сунул руку в карман брюк и вытащил маленький пистолет. Положил его на тумбочку у изголовья ее кровати. — Это тебе. Держи его при себе постоянно, но особенно завтра. Если что-нибудь со мной произойдет, защищайся, Иден.

Иден, побледнев, рассматривала пистолет.

— Зак, я боюсь даже одного вида этого пистолета, и мне невыносима сама мысль, что, возможно, мне придется воспользоваться им завтра…

— Хватит твердить о завтрашнем дне, — прошептал он, проведя рукой по ее руке. Он не сводил с нее потемневших от страсти глаз. — Ты так пленительна сегодня, Иден. В этом пеньюаре ты напоминаешь сказочную принцессу. Такая красивая. Такая неземная.

— Катрин была очень добра ко мне. Она одолжила мне этот пеньюар, а также то чудесное платье, которое было на мне сегодня за ужином.

— Когда мы поженимся, у тебя будет самое изысканное белье, — пообещал Зак, нежно лаская ее грудь сквозь тонкий шелк.

Чувственная дрожь пронзила ее насквозь, и она чуть не задохнулась.

— Мы поженимся, милый? — прошептала она, чувствуя, как участился ее пульс. — С тобой не может ничего произойти завтра утром, и мы сможем пожениться. В тебе моя жизнь, Зак. Моя жизнь.

— Мы обязательно поженимся, — подтвердил Зак. Он взял подол пеньюара и начал медленно поднимать его. — Сегодня мы представим себе, что мы уже поженились. Могу я провести с тобой ночь, моя жена?

— Да, мой муж! — радостно прошептала она. — Да… да.

Она подняла руки, чтобы он мог через голову снять с нее пеньюар. Теперь она стояла перед ним нагая и чувствовала, как обжигающая энергия уже расплавила ее изнутри. Однако она продолжала неотрывно смотреть на него. Их глаза встретились, без слов передавая друг другу обещание предстоящих восторгов.