Обещание розы

Глава 4

Меган удивленно посмотрела на Лукаса. У нее даже открылся рот.

– Вы всегда были таким фантазером? Бьюсь об заклад, будучи мальчиком, вы рассказывали своей матери одну небылицу за другой.

– Я ничего не выдумываю.

– Хотите сказать, что вы от железной дороги? Вы? Так не бывает. Жаль, что мне приходится вам объяснять. Как можно работать на кого-то и его же грабить? Ни один наниматель не потерпит такого.

– Согласен. С некоторого времени «Юнион Пасифик» и не одобряет вашего поведения.

– Почему же?

– Потому что вы втихую их обворовываете.

– Прекратите! – Меган вскочила и скрестила руки на груди, раздраженно топнув ногой. – Не понимаю, почему вы упорно несете всякую чепуху! Вы оскорбляете меня!

– Когда я отвезу вас обратно в Левенуэрт, вас арестуют. И ваших дружков тоже, как только задержат.

– Каких дружков?

– Эвана, Фрэнка, Тома и Дуги.

– Они ваши дружки, а не мои.

– Оставьте свою игру, Меган. Железнодорожная компания обо всем осведомлена. Они знают о вашей связи с бандитами. Вы заранее сообщаете им, когда повезете сейф с кассой. Они появляются в условленном месте и захватывают деньги. Очень хитрый план, но компания вас раскусила.

– Черт побери, о чем вы толкуете? Говорю вам, я не имею к ограблениям никакого отношения. Да, я не отрицаю, что имею зуб на компанию, но денег их я не краду. Они и так публично заявили, что я не способна обеспечить сохранность их грузов, после чего число пассажиров сократилось наполовину. Грабить собственные дилижансы – не самый блестящий план уберечь себя от банкротства.

Лукас поднялся с земли.

– Но можно посмотреть и с другой стороны. Зачем утруждать себя законным предпринимательством, если можно получить тысячи долларов, похитив кассу железнодорожной компании? Разумеется, за минусом тех денег, которые отходят вашим сообщникам.

– Вряд ли Гектора и Зика можно считать сообщниками.

– Я говорю об Эване и тех парнях, – сказал Лукас сквозь зубы. У него уже голова шла кругом. Маленькая чертовка – хорошая актриса. Он был почти готов ей поверить, если бы не знал всей подоплеки.

– Я не знакома ни с Эваном, ни с его парнями. Пока меня не приволокли в ту лачугу в лесу, я их в глаза не видела. Не напомнить ли вам, мистер Маккейн, что вы были вместе с ними?

– Я оказался среди них по приказу «Юнион Пасифик», – сказал Лукас.

– Вы надели маску, – парировала Меган.

– Маска нужна была для моей работы. Брандта Донована посетила очень удачная мысль. Он абсолютно убежден, что вы принимали участие в тех ограблениях.

– Брандт Донован? Великий мудрец? Да он собственный зад в пустой комнате не различит!

– Полегче, Меган. Как-никак речь идет о моем друге. – Она всплеснула руками:

– Есть чему удивляться! Вы и сами наверняка не заметите, если ваш собственный зад задерется в небо и начнет петь «Дикси».

– Исходя из сообщения Брандта, вероятность вашего участия в ограблениях весьма высока. В конце концов, кроме вас, никто не знал, когда повезут деньга. Так ведь?

– Да.

– Из чего следует, что вы идеальный кандидат на пост главаря банды.

– Главаря? Говорю же вам, до вчерашнего вечера я не видела ваших бандитов. Как я могла стать их главарем? Неужели со стороны так выглядело? Если допустить, что вы правы, боюсь, что в таком случае я совершила ошибку, когда… сопротивлялась Фрэнку и всем остальным.

– Вы хорошо играли. Они решили у всех на виду сделать из вас заложницу. Вы нарочно затеяли мышиную возню с похищением, и тогда парень выпустил пулю, чтобы потом пассажиры рассказывали, как вас волокли разбойники, а вы брыкались и кричали. Но меня байками не купишь. У вас был продуманный план.

– Вы действительно верите в то, что говорите? Большего абсурда я еще не слышала. Когда они грабили дилижанс, вы находились с ними вместе. И деньги сейчас – у вас. Если не преступлением, то я не знаю, как такой поступок можно назвать. И если кому и место в тюрьме, то вам.

– Замолчите! – заскрежетал зубами Лукас.

– Не могу поверить, – продолжала Меган, – что вы и впрямь намерены отправить меня в тюрьму. За что? За то, что меня выкрали? И не только шайка воров – вы тоже. Меня похитили дважды за один день, а вам хватает наглости обвинять меня в преступлении.

– Сядьте и замолчите.

Она плотно сжала губы и нехотя опустилась на грязную землю.

Лукас снял тушку и вынул из голенища длинный нож. Отрезал солидный кусок и протянул ей, по рассеянности слегка подпалив себе кончики пальцев.

Меган взяла мясо и тут же выронила.

– Горячо, – сказала она извиняющимся тоном.

– Разумеется, горячо. Только что с огня.

Она огляделась по сторонам и подобрала с земли достаточно широкий плоский камень. Отерла его штаниной взамен мытья и установила на колене.

– Дайте мне другой кусок.

– Я уже дал вам один. Вы его уронили. Стряхните грязь и ешьте.

– Сами ешьте. Я хочу другой кусок. – Взяв испачканный кусок двумя пальчиками, она швырнула его Лукасу на колени.

Он тихо проворчал что-то по поводу упрямых женщин, склонных к возлияниям, и отрезал другой кусок. Используя камень вместо тарелки, Меган расщепила мясо на тонкие длинные полоски.

– Очень вкусно, – сказала она, набив полный рот. Лукас молча кивнул.

– Вы действительно работаете на железную дорогу? – продолжала она.

Ответом ей был еще один короткий снисходительный кивок.

– Глядя на вас, не скажешь. Не представляю вас в костюме и галстуке.

Лукас пожал плечами. Он думал, что она помолчит хотя бы во время еды, но ошибся.

– Правда, что вы знакомы с мистером Донованом? – Лукас опять кивнул.

– Вы сказали, что он ваш друг. Вы действительно друзья или только вместе работаете?

Для ответа кивка или движения плеч было уже недостаточно. Лукас проглотил кусочек кролика и на секунду задумался, как ответить покороче.

– Мы с Брандтом подружились еще до моей женитьбы.

– Через него вы и получили работу на железной дороге?

– Я там не работаю, – сказал Лукас и подумал: она хоть когда-нибудь замолчит?

– Но вы сказали, что…

– Я только выполняю для них разовое поручение. Бранят предложил его мне из добрых побуждений.

– Гм… вы действительно нуждались в работе? – Меган запрокинула голову и, держа сверху полоску мяса, откусывала крошечные кусочки, а потом медленно слизывала с губ жир.

Лукас наблюдал за ее языком – как он, побывав в углу рта и пройдясь поверх пухлой нижней губки, возвращается наверх. От такого созерцания его тело проникалось теплом, копившимся между ног и приводившим к стеснению мужской плоти.

Меган опустила голову, не подозревая о реакции, которую она вызывала своими невинными действиями.

– Так вы нуждались в работе? – снова спросила она, встретившись с Лукасом взглядом.

Он отдал разуму строгий приказ держать тело под контролем.

– Нет.

У нее приподнялись брови.

– Зачем же тогда мистер Донован предложил вам контракт?

– Вероятно, подумал, что у меня туго с деньгами.

– Вы действительно испытывали денежные затруднения?

– Да.

– Значит, вы все-таки нуждались в работе, – заключила Меган.

– Не в том смысле, как вы думаете, – сказал Лукас. И, зная, что она опять заведет свою дуду, не дожидаясь, продолжил: – Я давно охочусь за одним человеком. Когда мне кажется, что я довольно близок к цели, он каждый раз ускользает. Я истратил все свои сбережения и деньги от продажи дома и скота на его поиски. Некоторое время назад средства кончились. Брандт узнал, в каком я оказался положении, и захотел мне помочь.

– Очень любезно с его стороны, – сказала Меган, облизывая пальцы и производя тем самым самое чувственное действо из всех, какие ему довелось видеть.

Лукас заставил себя сосредоточиться на еде, чтобы не поддаться искушению схватить Меган Адамс и зацеловать до бесчувствия. Он мучительно застонал.

– Что-то не так? Вы плохо себя чувствуете?

– Прекрасно, – Лукас распрямил спину.

– Вы обожглись? – продолжала Меган. Глаза ее были полны искренней озабоченности.

– Наверное.

Она задержала взгляд чуточку дольше. Лукас костил свою взыгравшую похоть, подвигнувшую его на глупый ответ.

– За кем вы охотились? – спросила Меган, возвращаясь к теме их беседы. К теме, которую Лукас предпочел бы обойти.

– За одним мужчиной, – сказал он.

– Я уже поняла. – Она закатила глаза и потянулась за походным котелком, который Лукас наполнил свежей водой и поставил между ними. – Кто он?

– Человек, убивший мою жену и сына.

Меган поперхнулась и чуть не подавилась. Пока она кашляла и отплевывалась, Лукас не шевельнул ни одним мускулом. «Тоже мне джентльмен, – подумала она, – даже не поможет». Еще несколько секунд она приходила в себя.

– Ваших родных убили? – Лукас опустил голову.

– Когда вы сказали, что их нет в живых, – продолжала Меган, – я предположила, что они стали жертвами какой-то эпидемии. Убиты? Никогда бы не подумала… Как ужасно! Извините.

– Могу я просить вас об одном одолжении? – сказал Лукас.

– О каком одолжении? – насторожилась Меган, всматриваясь в его лицо.

– Перестаньте извиняться. – Она ничего не ответила.

– Послушайте, – продолжал Лукас, – вы не виноваты в их смерти. Так что извинения не нужны. Если вы испытываете потребность их высказать, то извиняйтесь за то, что мне приходится тащить вас с собой и ехать черепашьим шагом. – Меган даже присвистнула.

– Если я вас задерживаю, почему вы не хотите отпустить меня?

– Я не могу.

– Почему?

– Потому что Брандт мне не простит такого поступка.

– Тогда почему не отвезти меня обратно в Левенуэрт? Предоставьте мне самой иметь дело с мистером Донованом.

Лукас покачал головой:

– Такое путешествие займет слишком много времени. Я рискую потерять след Скотта.

– Кто это?

– Сайлас Скотт – человек, который учинил расправу над моей семьей. – В жестком голосе Лукаса слышалось раздражение.

– Кажется, у меня начинается легкое помешательство, – сказала Меган.

Лукас издал отрывистый смешок.

– Совсем не смешно, – с укором продолжала она. – Если вы охотились за Сайласом Скоттом, зачем было тратить время на работу для железной дороги?

– Дело в том, что я его упустил. И поэтому решил, что, прежде чем снова нападу на его след, я мог бы немного заработать.

– Тогда почему сейчас вы так торопитесь?

– Потому что я напал на его след.

– Здесь?

– Не совсем. Некоторое время назад, в «Логове дьявола».

– Он был там? Откуда вы узнали?

– Я случайно увидел его, когда мы с Томми ходили за провизией.

В посветлевших глазах Меган мелькнула догадка.

– Так вот почему вы принесли виски на всех! Вы хотели, чтобы они потеряли бдительность.

Лукас повел плечом.

– Бандиты были преисполнены гордости, что совершили ограбление. Я хотел, чтобы они расслабились, а спиртное очень содействует этому. Так что я только помог им. Когда я вызвался первым заступить на вахту, они ничего не заподозрили. Как только все уснули, я смог без всякого труда умыкнуть вас и скрыться вместе с деньгами.

– Почему вы захватили меня, я теперь понимаю. Я в ваших глазах преступница, и вы хотите, чтобы я понесла наказание, но зачем вам нужно было забирать сейф и создавать себе трудности?

– По двум причинам. Во-первых, потому что я могу передать деньги кому следует. Вместе с вами. Во-вторых, таким образом я добыл средства на дорогу.

– Разве ваш поступок не называется воровством?

– Ни в коем случае. Железная дорога, так или иначе, должна заплатить мне за выполнение задания.

– Но формально такой пункт, как погоня за Скоттом, в задание «Юнион Пасифик» не входит.

– Брандт меня поймет. Он не меньше меня хочет поймать преступника. А железная дорога, если хочет, может выделить деньги для причитающейся мне суммы. Меня не волнует, каким образом она мне заплатит.

– Вас вообще мало что волнует, не так ли? – сказала Меган.

Лукас поднял голову на тихий звук ее голоса и встретился с ней взглядом.

– Только одно: найти Сайласа Скотта.

– И что вы сделаете с ним, когда поймаете?

– Я убью его. Медленно и со смаком, чтобы видеть, как он будет страдать.

Меган взглянула на него, и у нее сжалось сердце от жалости к нему. И все-таки она хотела понять, что двигало Лукасом Маккейном, совершавшим такие противоречивые поступки. Он подрядился выследить банду, чтобы отдать преступников в руки правосудия, и в то же время сам собирался убить выслеживаемого им Сайласа Скотта.

– Он заставил вашу жену страдать, Лукас? – спросила она, но, увидев тревогу, вспыхнувшую в его глазах, тут же пожалела. Опять она поддалась своей привычке совать нос куда не следует.

– Да, – ответил он.

– Вы мне расскажете? – успокаивающе-мягким тоном попросила она.

Лукас молча смотрел на нее несколько секунд, словно решая, можно ли ей доверить то, что, несомненно, составляло наиболее болезненную часть его воспоминаний.

– Дело было так, – начал он с отрешенным видом, без малейшего намека на какие бы то ни было эмоции в голосе. – Я, как обычно, выполнял свою работу, но моя жена хотела, чтобы я перестал заниматься сыском, так как считала мою профессию слишком опасной. А после рождения сына Энни стала особенно за меня беспокоиться. Она говорила, что не хочет растить Чеда одна, если со мной что-то случится.

Однако с появлением ребенка возникла нужда в деньгах, и надо было как-то выкручиваться. Дотянуть хотя бы до того времени, пока скот, который мы завели, станет давать прибыль. Я проработал еще год, но брал только самые легкие случаи, чтобы Энни волновалась не так сильно. И вот наконец поголовье стало достаточно большим, чтобы готовить стадо для отправки на восток на продажу. Кстати, за очень хорошую цену. Выяснилось, что ранчо дает широкие возможности для вполне благополучной жизни. Тогда Энни вновь стала уговаривать меня оставить работу. Ладно, сказал я, съезжу последний раз. И пообещал выкинуть оружие, как только закончу с Тедом Меркьюри. Я уже выслеживал его какое-то время, и хотелось довести дело до конца. Он был не опасен, просто его трудно оказалось найти.

Итак, я отправился за ним. В то утро я сказал «до свидания» жене и Чеду, поцеловал их и пообещал вернуться не позднее чем через неделю. Я сдержал свое слово. – Лукас сделал ударение на последней фразе, будто кто-то сомневался в его обязательности. – Я прибыл домой уже через пять дней, с букетом цветов в руке для жены и привязанной к седлу игрушечной лошадкой для Чеда. Мое ружье и револьверы я полностью разрядил и даже отстегнул патронташ. Теперь уже навсегда, думал я тогда.

Я подъехал к крыльцу и позвал Энни с Чедом. Но никто не отозвался. Тогда я двинулся в объезд, чтобы устроить им сюрприз. Я вошел с черного хода и увидел пустую кухню. Мне стало не по себе. Энни всегда хлопотала у очага, обычно пекла что-нибудь – у нее, казалось, к стряпне была непреодолимая страсть. Я оставил цветы и лошадку на кухне и отправился искать их в остальной части дома. Я и не думал беспокоиться. Решили прикорнуть на часок или пошли на прогулку, а может, куда-то еще. Потом я открыл дверь в гостиную… – продолжал Лукас.

Меган заметила, как он вздрогнул. Она приказала себе молчать до конца рассказа. Она уже сейчас чувствовала пощипывание в глазах от наворачивающихся слез.

– Энни сидела, склонившись над столом. Она выглядела такой прекрасной, такой безмятежной. И я по-прежнему думал, что моя жена спит, хотя она не шевелилась. Но чем ближе я подходил, тем больше осознавал, что с ней определенно что-то неладно. Руки ее, находившиеся за спиной, были привязаны к стулу. Я отвязал ее и, взяв ее голову в руки, повернул лицом к себе. Все еще открытые глаза ее оставались такими же кроткими и голубыми, как всегда. Но платье спереди сплошь пропиталось кровью, и ее было так много, что, пока она стекала по телу, под стулом образовалась лужа, И на теле оказалось столько ножевых ран, что все не пересчитаешь.

В течение долгого времени я просто стоял и смотрел. Видимо, до меня еще не дошло, что моя жена мертва. Тогда я вспомнил о сыне и бросился его разыскивать. Я буквально срывал все двери. Внизу его не оказалось, как и в нашей спальне. Я подумал, возможно, Энни уложила Чеда в его комнате на детский час. Если мальчик спал, он мог не видеть всего происшедшего. Я молил Бога, чтобы так случилось. И верно. Чед находился в своей комнате. Он лежал в своей кроватке, укутанный в его любимое синее одеяло. Но и одеяло, и матрас пропитались кровью. Моему сыну перерезали горло.

Чтобы не дать вырваться звуку и не прерывать Лукаса, Меган закусила руку. Он, казалось, целиком ушел в собственный мир, заново переживая все, что произошло в тот роковой день. Слезы струились у нее из глаз, и ее рукава уже намокли, пока она вытирала ими лицо. Когда единственный раз она не сдержала рыдания, Лукас посмотрел в ее сторону, будто только теперь вспомнив о ее присутствии.

– Почему вы плачете? – В голосе у него звучало замешательство.

– Как… – Она замотала головой, чтобы остановить чихание. – Как вы узнали, кто мог совершить такое злодейство?

Лицо Лукаса сделалось твердым, словно камень.

– Сам убийца позаботился, чтобы я узнал. Он оставил открытку рядом с телом Чеда. И на обороте написал, что доволен, как он провел день с моей женой. Но так как ей пришлось не по вкусу выбранное им развлечение, они уложили ребенка в постель. Я так и не понял, солгал он, чтобы поиздеваться надо мной, или действительно надругался над Энни.

У него задергалась мышца на челюсти. Меган заметила, что это случалось с ним всякий раз, когда он гневался. Но сейчас можно было сказать, что он взбешен.

– Я часто думаю: неужели Скотт заставил Энни наблюдать, как он убивает Чеда?

– О Боже… – Меган со стоном уронила лицо на колени. – Каким зверем нужно быть!

– Таким, как Сайлас Скотт, – сказал Лукас. – Он хотел мне отомстить. И придумал хороший способ. Он решил нанести удар по моей семье.

Меган подняла голову и ждала, когда он закончит рассказ.

– Несколькими годами раньше я отправил его за решетку. За убийство. Но он бежал из тюрьмы – и прямиком ко мне. Вот тогда, как я предполагаю, он и решил, что проще убить мою жену и сына, чем выслеживать меня. И с тех пор он колесит по всем штатам, меняя места, а я все время бегаю за ним по пятам.

– Вы должны его найти, – сказала Меган.

Теперь она поняла, почему для него так важно выследить этого человека. Лукас кивнул.

– И когда вы его найдете… – Она не успела договорить.

– Я убью его, – сказал он.