Обжигающая спираль

Глава 15

— Не шути с этим, Света, — как-то гневно, надрывно просипел он. — Не стоит говорить такого из жалости, — Рус продолжал удерживать ее за затылок и плечи, и даже легко встряхнул, словно пытался прояснить ей мозги и вернуть здравый смысл. — Потому что, если я поверю в это…, в твои слова — ты никогда уже не сможешь от меня избавиться. Никогда, — с угрозой прорычал Руслан. А его глаза… казалось, черный взгляд Руса способен выжечь на ней клеймо вот так, просто глядя.

И выражение этих глаз было бешенным.

Собирался ли он испугать ее таким обещанием, своим поведением — Света не знала. Только и отступать ей было некуда. Да и незачем.

— Руслан, — тихо, но уверенно проговорила Светлана, не обращая внимание на то, что кожу затылка тянет от его захвата. — Я ни на секунду не пожалела тебя, — ее собственные пальцы так и лежали на его скулах и она ощущала, насколько сильно он напряжен, мышцы Руса казались сведенными судорогой. — Мне больно, безумно больно от того, что с тобой случилось подобное, что именно тебя судьба и жизнь заставили принять помощь человека, которого ты ненавидишь. Только не жалость это.

Она медленно, но с полной и безграничной уверенностью в своих словах покачала головой.

Руслан втянул в себя воздух и надавил ей на затылок, еще больше сблизив их лица.

— Знаешь, — как-то тихо и жестко прошептал он. — А ведь больше я отказываться не собираюсь. Не такой дурак, чтобы от подобного отказаться из чертового понимания, как правильно, — он резко дернул ее на себя и впился в губы своим ртом.

Сильно, с напором, поглощая Свету этим касанием. Одна его рука так и удерживала ее волосы, не позволяя отвернуть лицо, хоть она и не пыталась. А вторая уже жадно скользила по телу Светланы, то ли лаская, то ли показывая, что именно он здесь главный, а она принадлежит только ему.

Света не отталкивала Руслана, не возмущалась привкусом алкоголя на его губах. Наоборот — прижималась крепче к нему, даже не думая оспаривать то, что он пытался так явно продемонстрировать. Она в самом деле принадлежала этому мужчине и телом, и душой. Не из-за печатей в паспорте, а потому, что так просто было. И Свете казалось глупым отрицать истину.

Тем более, что каждое его прикосновение распаляло в ней огонь. Странно и необычно, но она еще не ощущала такого — казалось, Света умрет, если его жесткие пальцы вдруг отпустят ее. Не сможет удержаться в реальность, если губы Руслана перестанут терзать ее рот.

Наверное, кто-то возмутился бы таким обращением с собой, таким сильным захватом, граничащим с насильным удержанием, такими жадными касаниями, которыми он просто выпивал ее. Но Света вдруг поняла, что и таким — обиженным на весь мир, злым на себя самого, пьяным и яростным — Руслан ей дороже любого другого, самого нежного и деликатного. А потому с такой же страстью, граничащей с чем-то ненормальным, отвечала ему.

Это не было похоже на их обычные ласки. Не напоминало ничего, из того, что было между ними до сейчас. Нечто большее, примитивное и дикое, как отстаивание права своего, как принадлежность одного живого существа другому и их невозможность существовать один без одного.

Он целовал, почти кусал ее губы и шею, гладил и сжимал ее тело, а Света вдавливала свои пальцы в его плечи, тянула ткань футболки Руслана, стягивая ту с него, и едва не рвала материю.

Она хотела его. Хотела, чтобы он знал, что не жалость заставила ее признать свое чувство. Просто, хотела, чтобы он перестал обвинять и ненавидеть себя в том, что не имел силы изменить.

А еще, ей очень хотелось прикоснуться к нему, ощутить кожу к коже, тело к телу. И Света не отказывала себе в таком желании, чем только подстегивала яростную и алчную страсть Руслана.

Он подтолкнула ее к стене, резко опустив бретели домашнего сарафана Светы книзу, так, что почти сдернул платье с нее, оголив и груди, и живот. И тут же обхватил губами напряженные соски, втягивая их в рот, облизывая, прикусывая.

Она выгнулась и…, даже не застонала, нет. Не был стоном этот низкий горловой звук, требующий большего. Скорее, призывом.

И Руслан тут же внял ее требованию. Резко отстранившись, он обхватил талию Светы горячими ладонями и заставил развернуться, уперев в стену ее руки. Сжал пальцами ее грудь, придавливая, поглаживая. Спустился к животу, и без всякой осторожности стянул хлопковый сарафан вниз, так, чтобы тот упал на пол. А сам уже надавил Свете на спину, заставляя прогнуться. Она без вопросов послушалась, как-то смутно осознавая, что ей должно было бы быть некомфортно и страшно, может даже неприятно от такого напора, граничащего с грубостью.

Только ничего подобного она не ощущала.

Свете было хорошо. Просто обалденно здорово, и она стонала, выгибалась и с радостью слушалась Руслана, когда он заставлял ее тело выгибаться так, как удобно ему.

Она привыкла, что они всегда на равных, и в страсти, и просто в жизни. Света отстаивала это право и знала, что не уступит в подобном.

Но в этот момент — она таяла от понимания того, что целиком и полностью находится в его власти, что подчинена ему так, как никогда ранее, и в то же время — именно ее власть, власть тела Светы, ее слов и чувства — настолько сильно возбуждает Руслана.

— Ты моя, — шептал он, кусая ее затылок, и тут же покрывал кожу поцелуями. — Моя, — настаивал он, сжимая в ладонях попку Светланы. — Не отпущу, — как-то отчаянно почти угрожал Руслан, погружая пальцы в ее влажный жар.

А Света не спорила. Только стонала, соглашаясь с этим первобытным угнетением. Ей не нужно было пояснять, что он слишком привык все терять и иметь в этом мире только себя самого. А потому нуждался сейчас в этом — в таком довлении и доминировании. В утверждении своего права на то, чтобы удерживать Свету.

И да, Света принадлежала ему сейчас и понимала, что уже, наверное, никогда не сможет избавиться от Руслана в своем сердце, в своей крови, в своем существе. Ей было страшно оттого, что он так глубоко проник внутрь нее за столь короткое время, так полно захватил всю ее. Только уже ничего не могла и не хотела с этим делать. Потому послушно подавалась навстречу каждому движению.

Они подчинялись друг другу и не имело значения, у кого больше силы.

Руслан мог ее выгнуть, мог заставить стать на колени. И заставлял. Он сжимал ее кожу и с такой силой погружался в тело Светы, что это больше походило на бой. Но все равно, Руслан не забывал о ее удовольствии. И она получала столько, сколько еще не разу не имела.

На какой-то миг в сознании Светы мелькнула странная и немного веселая мысль, что она может в чем-то понять мазохистов — было в этом подчинении любимому и желанному мужчине нечто такое… щемяще-сладкое, пусть и с острым привкусом легкой боли, возбуждающее настолько, что просто не хватало сил вдохнуть, если он не шептал ей в ухо «дыши».

Но это размышление не смогло удержаться, сгорая в жаре, который сейчас между ними пылал.

Света задохнулась, когда он вошел в нее мощным, резким и сильным толчком и просто забыла о том, что существует что-то, кроме этого мужчины, клеймящего ее тело.

Весь ее мир состоял из него, из стены, в которую она уперла ладони, пола, на который Руслан заставил ее опуститься, и наслаждения, что переполняло все ее существо.

Она кричала, кусала его ладонь и пальцы, которые скользили по ее лицу и губам, тянулась за теми, когда его рука опускалась на ее шею, и поглаживала, чуть придавливая, но Свете было мало даже такого количества прикосновений. Она хотела, нуждалась в большем, умирала без этого.

А он погружался и погружался в нее, с неистовой силой сжимая тело Светы второй ладонью.

— Скажи это, — приказал Руслан хриплым, низким и грубым от прерывистого, тяжелого дыхания голосом. — Скажи это еще раз.

Она не нуждалась в объяснениях.

— Люблю тебя, — так же сипло прошептала Света, уткнувшись губами в ладонь Руслана. — Люблю, — простонала она с надрывом оттого, как он отреагировал на это признание, полностью утратив контроль над своими движениями. И просто яростно погружался в нее, заставляя Свету раз за разом испытывать оргазм. — Люблю, — почти закричала она, не удержавшись. Выгнулась, уткнув затылок в его грудь, когда Руслан с хриплым стоном в последний раз толкнулся, вдавив себя в нее, и прижал Свету к себе со всей своей силой.

Сегодня она впервые проснулась раньше. Даже будильник еще не звонил.

Впрочем, в этом было мало удивительного, учитывая, что вчера Света спала почти до одиннадцати. Да и легли они рано…

Руслан потянул ее на верх, как только у обоих улеглось частое, тяжелое дыхание. Он не говорил ничего, просто целовал Свету так, словно хотел касанием губ выпить душу.

А Света и не требовала никаких ответных признаний. Почему-то, ей казалось, что Руслан не из тех мужчин, кто быстро и открыто признает собственные чувства. Или, точнее, в них признается.

Это последнее открытие, его откровенность, когда Свете позволили заглянуть внутрь него, когда дали увидеть, сколько всего, о чем и не догадывается никто, скрывается за внешним простым и легким фасадом — лучше всего подтверждало подобный вывод.

Да и потом, разве все поступки Руслана в последнее время не показывали, не говорили, что он относится к ней невероятно серьезно и глубоко?

Потому и она молчала. Да и горло болело, саднило после ее криков внизу. Хотя, лежа в его сильных руках в кровати, наслаждаясь жадными короткими поцелуями губ Руслана к своему лицу и прикрытым в изнеможении глазам — Света все-таки иногда тихо шептала «люблю». И ощущала, как после таких признаний он еще крепче обнимал ее. И как надавливали его пальцы, поглаживая ее шею под звеньями золотой цепочки, словно он пытался сделать каждый миллиметр кожи и тела Светы — частью себя.

Света не противилась этому. И старалась не говорить и больше ничего не спрашивать.

Наверное, Руслан нуждался просто в покое и такой тишине, чтобы как-то принять то, что кому-то настолько открылся, и что теперь — он не один.

А может Свете просто хотелось верить в такую причину его поведения.

Так или иначе, но она не нарушала молчание, которое укутывало их. И сама не поняла, как незаметно задремала. Наверное и Руслан уснул в конце концов, сморенный алкоголем и всем тем напряжением, которое наполняло их день. Правда, Света смутно помнила, что они все же вставали еще, уже ближе к вечеру, и все в то же тишине что-то ели. Она хотела сесть на стул, но Руслан не позволил и Света ела сидя у него на коленях, потому что опять решила не спорить. Размореность после их взрыва страсти никуда не ушла, да и просто — ей понравилось такое положение.

Сейчас, глядя на его спокойное во время сна лицо, Света не могла отвести глаза. Ей хотелось смотреть на Руслана так долго, как только это было бы возможно. Однако почему-то она подумала, что этим может его разбудить, и потому, решила пойти в душ, дав любимому спокойно выспаться.

Все тело тянуло и немного побаливало, но эта боль была ей приятна.

А от одних мыслей о том, как именно они вчера занимались любовью — внутри все зажигалось, дыхание становилось слишком частым, а пальцы ног поджимались. Может такое желание и могло быть кем-то расценено как ненормальное и извращенное с точки зрения психики или чего-то там еще, но она бы не отказалась от повторения.

Улыбнувшись уголками губ, Света тихо вышла из спальни и пошла в ванную комнату, расположенную тут же на втором этаже. И с удовольствием встала под напор теплой воды, забравшись в душевую кабинку.

— Прости, — его низкий, чуть хриплый и сумрачный голос оказался полной неожиданностью для Светы.

Ойкнув, и прижав мокрую ладонь к колотящемуся в груди сердцу, она резко развернулась и посмотрела сквозь пар и воду на Руса, незаметно зашедшего в ванную. Он отодвинул одну из створок кабинки и сейчас смотрел на нее.

Его вид соответствовал тону, и она даже немного удивилась, отчего это он проснулся настолько мрачным. Не столько уж Руслан и выпил вчера, чтобы мучиться от похмелья.

— Руслан? — все еще нетвердым после испуга голосом обратилась она к нему.

Его челюсти сжались.

— Ты боишься меня, — то ли спросил, то ли констатировал он и опустил глаза, уперевшись в пол взглядом.

Света с удивлением заметила, как крепко Рус сжал кулаки. Что-то она не поняла его логической цепочки.

— Ты нормальный? — едва не со смехом переспросила она. — Подкрадываешься к беззащитной, ничего не подозревающей девушке, а потом пугаешь — конечно, я испугалась, — Светы подошла к краю и не обращая внимания на то, что мочит его, обняла Руслана мокрыми руками за шею. С ее волос и кожи стекали капельки горячей воды, прочерчивая на груди Руса влажные дорожки, но кажется, того это не беспокоило.

Протянув руку, Руслан аккуратно отвел мокрые пряди от ее лица и обхватив щеку Светы пальцами, заставил посмотреть ему в глаза.

— Я не об этом, — все тем же нерадостным тоном произнес он. — Хоть и не хотел тебя сейчас пугать. И вчера не хотел, — добавил он, сжав ладонь сильнее. — Прости, малышка, я…, — он тяжело выдохнул и уткнулся ей лицом между влажных грудей. — Я не хотел так сделать, — его ладонь скользнула ей на плечи, погладила, переместилась на спину, словно бы он что-то показывал, только Света не видела повода для такой мрачности. — Не думал, что настолько потеряю контроль…

Света наконец-то поняла, что именно его настолько беспокоит.

Забираясь в душ, она заметила на спине и руках отметины их вчерашней несдержанности. Но ей они не мешали, даже, пожалуй, напоминали о приятном. Наверное Рус увидел синяки и следы от своих ласк, когда открыл душевую кабинку.

Пффф, он слишком много думал, и как Свете казалось, не о том.

— Эй, — Света приподняла рукой его голову. — Ты о чем? Разве кто-то тут жалуется? Подумаешь, пара синяков, — она усмехнулась и попыталась его поцеловать.

Но Рус отклонился и удержал ее голову.

— Пару синяков?! Да ты ходячее пособие по теме домашнего насилия. Видел бы тебя отец — точно бы упек меня в тюрьму и поделом, — он тяжело потер лицо второй рукой. — Тебе очень больно? — Рус пристально смотрел в ее глаза.

Света даже забеспокоилась, его послушать — так на ее спине полная катастрофа.

Извернувшись в руках Руслана, она повернулась спиной к запотевшему зеркалу и вывернула шею, изучая свое тело.

М-да уж, не то, чтобы их секс прошел бесследно, но и того, о чем он так сокрушался — она не заметила. Несколько синяков на шее, да неявные следы от его рук на ее предплечьях, спине и… чуть пониже. Света улыбнулась шире, вспомнив, что ее очень даже завело, когда Руслан вчера так сжал ей попку.

— Ты явно страдаешь склонностью преувеличивать, — пожала плечами она, и вновь повернулась к Русу лицом. — Подумаешь, да, наш секс вчера был жестким. Но, — она обхватила его щеки ладонями. — Я не имела ничего против тогда, и не буду иметь ничего против повторения, — Света с усмешкой подмигнула ему, и все-таки поцеловала, преодолев сопротивление рук Руслана.

Хотя, если ей удалось подобное, наверное, он и сам был не против.

— Иди ко мне, — потянула она его под горячий душ. — И выкинь дурное из головы.

— Я еще не занимался, — сопротивляясь, проговорил Рус, но тем не менее переступил невысокий порог, позволив Свете затянуть его под воду.

— Ничего, нарушишь свой порядок, — рассмеялась она, потянувшись к бутылочке с гелем. — Разве не для этого ты и позвал меня жить к себе, чтобы я тебя отвлекала и задерживала? — Света насмешливо приподняла бровь, подкалывая Руслана, а сама, уже выдавив гель себе на ладошку, растирала мыльную пену по его груди.

Он усмехнулся, впервые за утро. И крепко, но осторожно обняв Свету за талию, притянул ближе, вжав в свое тело. Ее кожа заскользила по его мыльной.

— Действительно, кажется я упоминал что-то такое, когда убеждал тебя переехать, — со смешком согласился Руслан. И вдруг поцеловал ее плечо, резко втянув в себя влажный, жаркий воздух, окутывающий их. — Прости, малышка, — снова повторил он. — Не знаю, что на меня нашло. Я всегда себя контролирую, — с каким-то напряженным выражением прошептал Рус. — Но с тобой…, мне все время хочется прижать тебя еще сильнее к себе, обнять еще крепче, — хриплым шепотом признался он. — Чтобы ты не исчезла.

Света ощутила, как у нее перехватило дыхание от такого признания.

Отставив в сторону синюю бутылочку, она привстала на носочки и крепко обняла его.

— Я никуда не исчезну, Руслан, — честно пообещала Света ему, глядя прямо в темные, напряженные глаза. — И еще, — она лукаво улыбнулась. — Я люблю тебя, и собираюсь часто повторять это, — поддела Света его. — Потому что мне до чертиков понравилось то, что ты делаешь, когда веришь в это, — она засмеялась, когда он широко и самодовольно улыбнулся и приподняв ее, упер спиной в прохладный кафель стены. А потом, медленно-медленно наклонившись и не отрывая своих глаз от ее, завладел губами Светы в горячем и жадном поцелуе.

— Думаешь, осилишь? — Антон изучающе смотрел на парня, который сидел перед ним на шатком, дряхлом стуле. В этой комнате все, кроме самого хозяина было имено таким — древним, грязным и разваливающимся. И чистоплотный Антон ощущал брезгливость. Он осторожно лавировал между элементами мебели, стараясь ничего не задеть, чтобы не испачкать свой, очень недешевый костюм.

— Я же не недоумок, — пожал плечами его собеседник. — Да и дело-то плевое, надавать в уличной драке кому-то по морде, — мужчина пожевал в зубах обломок зубочистки.

Бондаренко едва сдержал гримасу отвращения.

Что бы этот парень о себе не думал — он и был недоумком. Потому и не выберется из низших звеньев, выполняющих самую грязную работу. И никогда не добьется того, что удалось ему самому. Впрочем, Антон и искал исполнителя, а уж никак не напарника, так что этот парень — Лис, как его все называли, подходил идеально.

Прежде чем прийти к нему, Бондаренко собрал всю информацию по Лису, которую смог найти, и его устраивало то, как этот парень выполнял заказы.

Но все равно, окончательное решение Антон решил оставить до личной встречи, пока сам не переговорит с Лисом.

— Ты должен не просто надавать кому-то, — поправил того Бондаренко, — а обернуть так, чтобы драка вышла из-под контроля, может, даже, подрезать кого-то. За это тебя не осудят, — Антон пожал плечами, показывая, что его даже устроит такой расклад. — Только, пока без жертв, — веско предупредил он. — Посмотрим, может им и такого хватит, чтобы понять — серьезные люди не шутят, и эти ребята приймут предложение, которое настолько любезно выдвигается их клубу.

Лис скептично скривил губы, хмыкнул, но послушно кивнул.

— Не проблема, босс, я все понял, — вальяжно протянул он. — Только скажи когда и где я должен это сделать? — несмотря на тон, глаза парня смотрели на Бондаренко пронзительно и цепко, и это склонило чашу весов в его пользу.

— Я скажу тебе позже место и время, когда сам буду точно знать его, — проговорил Антон. — Думаю, это станет известно в течении недели. А пока — сиди тихо и не лезь на рожон, ясно? — он с предупреждением посмотрел на Лиса.

Тот поднял раскрытые ладони, очевидно таким образом показывая, что ему все ясно.

Кивнув, Бондаренко молча развернулся и вышел из комнаты в такой же древний и старый коридор постройки барачного типа. Судя по записям архива, здание построили еще до войны. И сейчас здесь жили еще два человека, кроме Лиса.

У одного из жильцов Антон уже успел побывать. Семидесятилетний старик, который все потерял еще лет двадцать назад, когда началась перестройка и с тех пор влачивший жалкое существование. Бондаренко предложил тому помощь в иске против государства, пообещав, что сможет добиться моральной компенсации всех мытарств пенсионера и достойной выплаты от страны. Он представился одним из юристов общественной организации, которые помогали пожилым людям вернуть хоть часть утраченных сбережений и пообещал настороженному старику, что не возьмет за работу ни копейки.

Антон действительно состоял в такой благотворительной организации — это хорошо влияло на его социальный имидж. И дело он мог выиграть без проблем. А главное, что этот Никанор Анисимофич обеспечил ему вескую причину для посещения дома, в котором жил Лис.

Не то, чтобы Бондаренко подозревал, что за ним следят или интересуются. Но лучше все предусмотреть, чем потом устранять огрехи.

Довольный собой, и выполнив все, что планировал на сегодня, он вышел из угрожающе поскрипывающего дома и направился к своей машине. Достал из кармана летнего пиджака солнцезащитные очки и подумал, что пора бы найти повод официально познакомиться со Светланой. В конце концов, за прошедшие несколько недель, он достаточно часто «случайно» сталкивался по делам с полковником, и даже пару раз обедал в его компании и обществе своего клиента. Так что, случайным человеком Антона уже не назовешь.

Решив, что придумает предлог вечером, Антон завел свой представительский солидный «фольксваген» и поехал обратно в офис.