Обладание Лили

Глава 10

С одной стороны, мои дети, кажется, совершенно не осознают правду о нашей ситуации, и слава Богу. С другой стороны, я ненавижу их обманывать, и определенно ненавижу то, что они уже начинают обживаться.

Я не хочу оставаться здесь надолго. Хочу вернуть свою свободу, она нужна мне. Мы уйдем отсюда при первой же возможности.

Люцифер сказал Адаму, что мы с ним заключили соглашение, но я определенно этого не делала. Он не оставил мне выбора ни в чем, и тот факт, что Люцифер притворяется, будто сделал это, просто сводит меня с ума.

Я хочу устроить ему разнос, но должна сдерживаться перед детьми.

Ужин утомительный, и единственное яркое пятно – болтовня Эвелин. Я все ожидаю, что она спросит о своем отце, но дочь не спрашивает. Полагаю, это свидетельство того, насколько ужасен Маршалл как отец.

Еда кажется пресной и безвкусной. Повар не виноват, баранина и ризотто достойны любого пятизвездочного ресторана, просто у меня нет аппетита. Я слишком напряжена, чтобы что-то пробовать.

На протяжении всего ужина я сосредотачиваю свое внимание на Адаме и Эвелин, пытаясь не обращать внимания на Люцифера, словно он – некая темная тень во главе стола, не имеющая никакого значения.

Но каждый раз, когда поворачиваюсь, чтобы поговорить с Эвелин, я краем глаза вижу его, и он мгновенно привлекает мое внимание.

То, как мужчина смотрит на меня, открыто, глазами, полными голода, заставляет чувствовать себя раздетой.

Я ненавижу это, клянусь, но мое тело меня предает. Во время ужина я ерзаю на стуле и скрещиваю ноги, желая, чтобы боль, нарастающая внутри меня, исчезла.

Люцифер мне нравится, нет смысла отрицать это. Как этот мужчина может не нравиться? Он невероятно красив, и в то же время силен и мужественен.

Тот факт, что он хочет меня, что-то со мной делает. Это заставляет чувствовать себя испорченной и грязной. Заставляет чувствовать себя ужасной матерью и распутной женщиной. Кажется, не имеет значения, насколько я терпеть его не могу, меня физически к нему тянет. Почему-то я не могу этому сопротивляться, и меня это пугает.

Люцифер заставил меня переодеться к ужину. Он откровенно высмеял мои спортивные штаны. Я едва не поддалась искушению бросить ему вызов и посмотреть, что он с этим сделает.

Но потом я подумала, что будет намного приятнее победить его в его же игре.

В данный момент я очень сожалею об этом решении.

Дети закончили ужинать, поэтому мы все встаем и выходим из-за стола, чтобы я могла подготовить их ко сну.

Подходя к Эвелин, чтобы взять ее за руку, я чувствую взгляд Люцифера всем своим телом. Он подходит ко мне сзади, и все волоски на моем затылке встают дыбом.

Я напрягаюсь, когда его рука касается моей поясницы.

Перед ужином я надела самое сексуальное, что у меня есть. Черное платье с ремешками, которое купила в прошлом году на шестилетнюю годовщину нашей свадьбы. Мне так и не удалось надеть его, потому что Маршалл не вернулся домой, поэтому оно просто висело в моем шкафу, грустное и неиспользованное. Вкупе с парой сексуальных черных туфель и небольшим количеством макияжа я выгляжу совершенно другой женщиной.

Люцифер наклоняется ближе, убирая мои волосы от уха. От его теплого дыхания меня бросает в дрожь.

— Я буду в нашей спальне. Мы поговорим, когда ты уложишь детей спать.

Отклонившись назад, он смотрит мне в глаза, проверяя мое согласие. В этот момент, прямо сейчас, его взгляд очень напряжен.

Я отворачиваюсь от него, сосредотачиваясь на Адаме, наблюдающем за нами с любопытством, небольшой морщинкой между бровями и сжатыми губами.

— Детей нужно искупать. Это может занять некоторое время...

Краем глаза я вижу, как Люцифер кивает.

— Я подожду. Занимайся детьми столько, сколько будет нужно.

Мужчина целует меня в макушку и отступает.

Я действительно не хочу, чтобы он это делал! Мне бы очень не хотелось, чтобы он относился ко мне с таким дружелюбием, такой заботой, особенно в присутствии детей.

— Спокойной ночи, Эвелин. Сладких снов, — говорит Люцифер.

— Спокойной ночи, — весело щебечет Эвелин. — Сладких снов!

— Спокойной ночи, Адам, — кивает Люцифер Адаму.

Адам долго смотрит на него, прежде чем кивнуть в ответ.

— Доброй ночи.

Ведя Эвелин за руку, мы проходим мимо Люцифера и начинаем подниматься по лестнице. Внезапно Эвелин выкручивается в моей руке и кричит:

— О, я забыла! Смотри, чтобы волчок не укусил за бочок!

Люцифер смеется.

Адам сейчас предпочитает принимать душ. Он купается, причесывается, одевается, и готов ко сну за считанные минуты. Эвелин же все еще нужно принять ванну. Она любит мыльные пузыри и игры, поэтому прошел почти час, прежде чем я вытерла ее, причесала и уложила в новую кровать.

Иногда Эвелин нужно, чтобы я оставалась с ней, пока она засыпает, и сегодня я очень на это рассчитываю. В конце концов, мы в новом доме, в новой постели. Ей должно быть немного страшно.

К сожалению, как только она оказывается под одеялом, то закрывает свои маленькие глазки и засыпает в считанные секунды. Полагаю, все волнения этого дня утомили дочь.

Жаль, что я не так устала, чувствуя себя бодрой и возбужденной, словно под кофеином.

Тем не менее, я долго лежу рядом с ней в постели, не желая идти к Люциферу, не желая снова оставаться с ним наедине.

Смотрю в потолок, заново переживая свой день. Это все так странно, что кажется нереальным. Все это произошло на самом деле, или я сошла с ума?

Может, это какой-то кошмар, и я проснусь в постели рядом с Маршаллом.

Но разве это не будет другим кошмаром?

Наконец, после того как пролежала с Эвелин в постели около часа, я не могу больше лежать.

Напоследок поцеловав ее в лоб, вылезаю из постели и беру в руку туфли.

Босиком я тихонько иду по застеленному коврами коридору, надеясь, что Люцифер не будет ждать меня за дверью спальни. Я была занята так долго, что мне должно повезти и ему стало скучно или он устал от ожидания.

Глубоко вздохнув, собираюсь с силами и поворачиваю ручку. Дверь легко распахивается, и я вхожу внутрь.

Люцифер сидит на краю массивной кровати с балдахином, возвышающейся над комнатой, склонившись над моим телефоном.

Когда я вхожу внутрь, он поднимает голову.

— Закрой дверь.

Боже, я действительно не хочу оставаться с ним наедине, и это не потому, что ему не доверяю, а потому, что не доверяю себе.

Люцифер опускает мой телефон на колени и повторяет:

— Закрой дверь, Лилит.

Толкаю в отчаянии дверь, и та захлопывается чуть громче, чем рассчитывала. Я вздрагиваю от звука, и ледяные глаза Люцифера сужаются.

Он немного раздвигает ноги.

— Подойди сюда.

Мое тело замирает, и я просто не могу заставить себя сделать первый шаг вперед, хотя в его голосе есть что-то, что тянет меня, заставляет ему подчиняться.

— Я думал, мы собирались поговорить. Подойди сюда, Лилит, — снова требует Люцифер.

Снова это тянущее ощущение. Нити внутри меня натягиваются.

Качаю головой. Я не могу...

— Лилит, — нетерпеливо рычит он.

Мои пальцы расслабляются, и туфли падают на пол.

— Я устал повторять.

Я снова качаю головой.

— Не заставляй меня идти за тобой.

Бл*ть. Если я побегу, он погонится за мной?

Мужчина встает с кровати одним плавным движением, и мой инстинкт борьбы или бегства срабатывает. Прежде чем я даже понимаю, что делаю, разворачиваюсь и открываю дверь.

Люцифер хватает меня прежде, чем я даже успеваю переступить порог. Просто между нами было недостаточно места, чтобы дать мне хорошую фору.

Схватив меня за бедра, мужчина рывком дергает меня на себя и захлопывает дверь. В какой-то момент мои ноги отрываются от пола, и меня грубо толкают к двери, прижав щекой к дереву.

Он рычит мне на ухо, прижимаясь бедрами к моей заднице.

Черт, я думаю, что возбудила его, ощущая, как об меня трется что-то твердое.

— Это было не очень разумное решение, — выдыхает Люцифер, и я чувствую, как его зубы смыкаются на моей шее.

— Пожалуйста, — ною я и застываю. Этот укус отзывается в моей киске пульсацией.

Мой разум и тело находятся в состоянии войны.

Знаю, что он отвратительный человек, несмотря на то, как добр был к детям, и я боюсь, что для него все это какая-то извращенная игра.

Здесь мы в безопасности только до тех пор, пока ему не надоест или случится еще что-нибудь похуже.

— Пожалуйста, что? — спрашивает он, обжигая своим дыханием влажное пятно, которое он оставил у меня на шее.

— Пожалуйста, отпусти нас.

Он сильно прижимается бедрами к моей заднице и холодно говорит:

— Нет.

— Почему? — кричу я в отчаянии.

Давление его бедер исчезает и Люцифер отстраняется, а я чувствую безумную надежду на то, что он меня отпустит. Но затем мужчина хватает меня за бедра и разворачивает к себе лицом.

Люцифер толкает меня назад, и мои ладони хлопают по двери.

Он подается вперед, заключая меня в плен своих рук. Наклонив голову, почти касаясь своим лбом моего, мужчина смотрит мне в глаза и говорит:

— Потому что я не хочу.

Смотреть ему в глаза – все равно, что смотреть в бездну. В них есть сила, которая высасывает мою борьбу. Мою волю.

Становится все труднее и труднее оставаться сильной.

— Ты не можешь этого сделать, — слабо говорю я.

На его губах появляется самодовольная улыбка.

— Могу.

Это самодовольство сразу же вызывает у меня сдерживаемый гнев. Мне отчаянно нужен гнев. Мне нужен огонь ярости, чтобы защитить свое сердце.

— По какому праву?

Его взгляд падает на мои губы.

— По праву сильного. Я могу делать все, что захочу.

Словно в доказательство своей точки зрения, его губы прижимаются к моим губам, и он целует меня так сильно и глубоко, как будто пытается поглотить мой рот.

Его губы на моих губах.

Его язык прижимается, настойчиво ища вход.

Он такой мягкий, его щеки, его губы.

Его язык.

Мои губы поддаются ему, и я чувствую, как открываюсь, желая быть попробованной им.

Желая быть им «съеденной».

Люцифер целует меня до тех пор, пока из меня не исчезает все сопротивление, пока я не сползаю по двери. Мои колени слабеют. Он целует меня до тех пор, пока я не начинаю задыхаться, заставляя цепляться за его рубашку.

Люцифер медленно отрывается от меня, его глаза закрыты, а губы опухли и блестят.

Подняв руку, он нежно убирает волосы с моих глаз, и это настолько нежно, что становится больно.

Он относится ко мне с большей заботой, с большей любовью, чем когда-либо это делал Маршалл, но, похоже, ему все равно, чего хочу я. У меня нет выбора. У меня нет силы.

Но моему телу все равно.

Часть меня хочет уступить. Прекратить ссору. Растаять в его руках.

Зачем продолжать бороться? Почему бы просто не насладиться моментом? Было бы так легко жить настоящим и забыть о завтрашнем дне...

Но я делала это раньше. Игнорировала свои лучшие инстинкты. Позволяла мелочам ускользать, пока они не превратились в серьезную проблему, которую я больше не могла контролировать.

И куда это меня привело? Сюда.

— Это неправильно. Разве ты не видишь этого? Ты не можешь просто владеть человеком. Я не домашний питомец, мои дети и я не животные. Ты не можешь удерживать нас или вести себя так, будто владеешь нами. Это неправильно.

Люцифер удивленно моргает, а затем хмурится. Его взгляд становится жестким, а голос холодным.

— Это неправильно… для тебя, — соглашается он, удивляя меня. — И мне плевать, правильно или неправильно, черное или белое. Все зависит от того, как на это посмотреть. В моем мире я вижу то, что хочу, и беру это. Я взял тебя.

Мои глаза наполняются слезами, и я говорю:

— Это не значит, что тебе все сойдет с рук… Даже если ты не видишь, что это неправильно, это не значит, что для тебя не будет последствий.

Люцифер медленно кивает головой, а затем его палец скользит по моей щеке, собирая слезу. Он засовывает палец в рот и усмехается мне.

— Так устроен мир, Лилит. Никто меня не остановит. Сильные берут, а слабые – ну, они делают то, что считают правильным. Вот почему они слабые. Подумай хорошенько. Что ты получила от правильных поступков?

Я даже не могу ему ответить, потому что именно то, что было правильным всю мою жизнь, привело меня сюда. Но делает ли это его слова правдой? Не уверена. Не знаю, попала бы я сюда, если бы поступала неправильно.

Мои слезы заливают глаза, затуманивая зрение, и теперь я рыдаю по-настоящему. Все это полный пиздец, и я полностью потеряла всякую надежду на то, что мужчина передумает и решит нас отпустить. Он искренне считает себя неприкасаемым.

Люцифер вздыхает и притягивает меня к себе, обнимая. Я слаба, и мне нужно его прикосновение, его тепло. Его утешение. Я зарываюсь лицом в его грудь и плачу ему в рубашку. Одна рука успокаивающе потирает мою спину, а другая нежно гладит меня по волосам.

Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз меня так обнимали, когда я была расстроена. Может быть, мама, когда я была маленькой?

Он позволяет мне плакать, впитывая мои слезы. Как только мои рыдания стихают, я слышу, как он бормочет.

— Не волнуйся, моя дорогая. Я не буду заставлять тебя смотреть на это по-своему. Я не хочу тебя менять, просто хочу обладать тобой.

Я вздрагиваю в его объятиях, и он подхватывает меня. Люцифер несёт меня к кровати, как галантный принц, и осторожно опускает на матрас.

Он такой нежный, такой осторожный, что мне очень трудно продолжать его ненавидеть.

Когда мужчина выпрямляется, меня охватывает приятное оцепенение.

Отсюда он кажется невероятно огромным, почти нереальным. По тому, как его глаза скользят по моему телу, упиваясь мною, я чувствую себя желанной.

Вожделенной.

О боже, это так неправильно. Так неправильно…

Его длинные сильные пальцы доходят до воротника рубашки и начинают медленно ее расстегивать. Пока его пальцы спускаются вниз, мое тело до краев наполняется нетерпением. Я практически извиваюсь и тяжело дышу.

Рубашка расстегнута, он выдергивает ее из штанов и снимает, обнажая твердые, выпуклые бицепсы и рельефную грудь. Я знала, что Люцифер силен, я могла чувствовать это, когда была в ловушке его рук, но не понимала, что под его костюмом так много мышц.

Мои глаза блуждают по нему, и теперь я упиваюсь им. Выжигаю его лицо в своей голове.

Он так чертовски красив, так чертовски идеален, и я почти уверена, что видела его скульптуры в музее.

Вцепившись пальцами в пряжку ремня, он открывает ее, а затем с силой выдергивает ремень из штанов.

Когда его штаны соскальзывают на пол, открывая тесные черные боксеры, и очевидную эрекцию, заключенную в них, я прихожу в чувство.

Отползая назад, пытаюсь убежать от него, но он быстро хватает меня за лодыжки и тянет обратно.

— Куда это ты собралась? — спрашивает мужчина.

Прежде чем я успеваю ответить, его вес накрывает меня и он прижимается своим ртом к моим губам.

Люцифер яростно целует меня, отвлекая, в то время как его колено раздвигает мои ноги.

С каждым движением его рта, с каждым скольжением языка я чувствую, что моя воля к борьбе ослабевает и увядает.

Я понимаю, что хочу этого. Даже после прошлой ночи я жажду большего.

Хочу его до боли.

Втиснувшись между моими бедрами, он толкается вперед, потираясь о мои трусики.

Моя сердцевина наполнена горячим, нуждающимся давлением.

Стон вырывается из моего горла, когда я поднимаю бедра, прося еще.

Он стонет в ответ, его поцелуй становится глубже, а движения его бедер сильнее. Нахожу руками его плечи, но вместо того, чтобы оттолкнуть, я крепко его держу, выгибаясь под ним.

Пытаясь его приблизить.

Вдруг он отрывается от меня и покачивание его бедер прекращается. Я пронзительно кричу, сжимаю пальцы вокруг него и пытаюсь притянуть его обратно.

Он удовлетворенно ухмыляется мне и мурлычет:

— Даже так нуждаешься, котенок?

Мгновенно я чувствую, что мой пыл начинает остывать.

Он запрокидывает голову и смеется, забавляясь раздраженным выражением моего лица, а затем его взгляд опускается вниз.

— Как бы я тебя ни хотел, — говорит мужчина, подавшись бедрами вперед, словно не желая оставлять никаких сомнений, — но хочу увидеть тебя. Каждый твой сантиметр. Прошлой ночью было невозможно увидеть твое тело в темноте.

Часто дыша, отворачиваю лицо в сторону. Мысль о том, что он увидит меня обнаженной, почему-то наполняет меня новым страхом. Что, если он не найдет меня привлекательной? Что, если он подумает, что мое тело уродливо?

Черт, почему меня это вообще волнует?

— Сними свое платье, — приказывает мужчина и откидывается назад, давая мне пространство.

Когда я не сразу бросаюсь выполнять его приказ, Люцифер саркастически спрашивает:

— Нужна помощь?

Я отрицательно качаю головой, и он, кажется, начинает терять терпение.

С рычанием мужчина тянется ко мне, хватается за перед моего платья и тянет его, обрывая нити. Дергая сердито рывками, он разрывает лиф моего платья прямо посередине.

Моя грудь обнажается, впрочем, как и весь торс. Его глаза блестят, глядя на меня, и я замираю. Парализована. Не знаю, что мне делать.

В этот момент чувствую себя болезненно уязвимой.

— Тебе повезло, что сегодня я чувствую себя милосердным, — хрипит Люцифер, не отрывая взгляда от моей вздымающейся и опадающей груди. — Завтра я ожидаю, что ты будешь делать то, что тебе сказали.

Делать то, что мне сказали?

— Пошел ты! — выплевываю я, пытаясь надавить на его плечи, чтобы оттолкнуть.

Мужчина смеется, хватая меня за запястья и прижимая мои руки к бокам.

— Ты так чертовски красива, когда злишься, — ухмыляется он, и это только бесит меня еще больше.

Я рычу и дергаюсь под ним, пытаясь вырваться из его хватки.

Люцифер опускает голову, накрывая своим горячим ртом пик моей груди, и я тут же замираю.

Черт, почему это должно быть так хорошо?

Со стоном он сильно сосет мой сосок, который морщится и превращается в твердый маленький бутон.

Мужчина ртом охватывает, сосет, покусывает и лижет мою грудь. Каждый движение его языка, каждое посасывание разрушает мое сопротивление.

Я не могу столько всего вынести, столько выдержать. Не могу даже вспомнить, когда в последний раз мужчина играл с моей грудью, не говоря уже о том, чтобы сосать и поклоняться ей так, как он.

Люцифер стонет, и я заворожено наблюдаю, как он отстраняется, позволяя моему потемневшему блестящему соску выскользнуть из его рта.

Глаза Люцифера закрыты, и на его лице такое выражение, будто ему действительно нравится то, что он делает. Как будто я лучшее, что он когда-либо пробовал. Не открывая глаз, мужчина переходит к другому полушарию груди и начинает сосать и лизать его так, будто не может этим насытиться.

Боль от пустоты внутри меня продолжает расти и расти, пока я не начинаю чувствовать, что все мое тело пульсирует от ее силы.

— Бл*ть, я люблю эти сиськи, — стонет он, выпуская мою грудь изо рта с влажным звуком.

Мужчина облизывает мой сосок в последний раз, а затем движется вниз, покусывая мои ребра.

Его теплая тяжелая грудь прижимается ко мне и моя сердцевина сжимается, когда он прокладывает влажную дорожку из поцелуев по моему животу.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, стараясь не показывать страха в голосе.

Он не собирается делать то, о чем я подумала, не так ли? Он не может.

Люцифер не отвечает. А просто продолжает лизать и кусать, пока не достигает моих кружевных черных трусиков. Только тогда мужчина поднимает глаза и смотрит на меня пронзительным, напряженным взглядом.

— Я собираюсь отпустить твои запястья. Если ты будешь драться со мной, я буду вынужден тебя связать. Ты поняла меня?

У меня сжимается горло, и мое сердце колотится от волнения. Последнее, чего я хочу, это быть связанной и полностью в его власти. Фактически, прямо сейчас это был бы мой худший кошмар.

Но если он пытается что-то сделать, чего я не хочу, как могу удержаться от попыток бороться с ним?

Его хватка на моих запястьях ослабевает. Я сжимаю пальцы в кулак и вращаю запястьями, чтобы восстановить кровообращение.

— Положи ладони на кровать.

— Зачем? — спрашиваю я, не задумываясь, и сразу жалею об этом.

Его лицо темнеет, и я шлепаю обе руки на кровать, чтобы успокоить его.

— Хорошая девочка, — говорит он, и в его глазах – порок. — Держи их там, пока я не дам тебе разрешение шевелить ими. Ты поняла меня?

Я понимаю, но мне это чертовски не нравится.

Нахмурившись, киваю головой.

Люцифер вздыхает и, опустив голову, кусает мое бедро.

Вскрикнув, я дергаюсь.

— Я спросил, ты поняла меня?

— Да!

— Хорошая девочка, — мурлычет мужчина и целует то место на моем бедре, которое только что укусил.

Обида быстро утихает, и мои пальцы хватаются за простыню, когда боль растворяется в более приятном ощущении.

Его рот. Боже, я люблю его рот. Я ненавижу его, но люблю его губы.

Чувствую себя расслабленной, когда словно растекаюсь по кровати. Повернув голову, он начинает работать над другим бедром, слегка царапая его своей щетиной. Я так расслабилась, что раздвигаю для него ноги.

Его руки скользят вверх по моим ногам, задерживаясь на животе, а затем он скатывает мои трусики по бедрам.

Мгновенно я напрягаюсь, борясь с желанием потянуться вниз и остановить его. Не сомневаюсь, что если подниму ладони с этой кровати, он сделает именно то, что обещал.

Люцифер перестает целовать мое бедро и смотрит на меня глазами, полными торжества. Мои руки сжимаются в кулаки. Я хочу стереть с его лица это торжествующее выражение.

Затем прохладный воздух касается моей киски, и я дрожу. Даже не осознавала, насколько я мокрая.

Мужчина опускает глаза и пристально смотрит на мою киску. Это сразу же заставляет меня свести колени вместе.

— Не прячься от меня, твою мать, — рычит он и, потянувшись, раздвигает мне ноги.

Я вскрикиваю, чувствуя себя совершенно униженной. Слезы стыда затуманивают мое зрение.

Его взгляд снова падает на обнаженную киску, когда он, впившись пальцами в колени, удерживает меня в раздвинутом положении.

Я отворачиваюсь, не в силах на это смотреть. Проходят секунды, и я от стыда хочу провалиться сквозь землю. Хочу, чтобы он побыстрее закончил с этим.

Затем его дыхание касается внутренней части моего бедра, и я чувствую внизу какое-то движение. В панике смотрю вниз, и, конечно же, убеждаюсь в том, что он решает познакомиться с моей киской лично.

— О, Боже, что ты делаешь? — спрашиваю я.

— А на что это похоже? — ухмыляется Люцифер. — Наслаждаюсь видом.

Мои щеки вспыхивают от стыда, и румянец распространяется по груди.

— Пожалуйста, не надо.

— Не надо что? — спрашивает он, притворяясь растерянным, но его ухмылка становится резче. — Не надо смотреть на эту красивую розовую киску?

— О, Боже, — ахаю и качаю головой.

Он дует своим теплым дыханием прямо на мой клитор.

Маленький комочек нервов оживает, заставляя все мышцы напрячься. Впившись зубами в нижнюю губу, я пытаюсь сдержать стон.

— Теперь это моя киска, и я планирую в полной мере ею насладиться. Ты поняла меня?

Прежде чем успеваю сделать вдох, его язык касается моих складочек и медленно, мучительно тянется вверх, разводя их.

— Черт, — выдыхаю я, цепляясь пальцами за кровать.

Меня там никогда раньше не облизывали, и это невероятно, слишком невероятно.

Его язык останавливается, не доходя до моего клитора, оставляя меня висеть на краю.

— Ты поняла меня, Лили?

Черт. Поняла что?

Мне нужна секунда, чтобы понять, о чем он спрашивает. Пульсация в моей сердцевине настолько сильная, что сводит меня с ума.

Если бы только Люцифер мог прикоснуться к моему клитору и немного облегчить...

— Да, — выдыхаю я. Полагаю, что это именно тот ответ, который он ожидает.

Мужчина издает грохочущий звук одобрения, а затем его язык снова касается меня. Еще один медленный круг, он не торопится, как будто действительно наслаждается мной. Как будто ему это действительно нравится.

Затем снова останавливается, не доходя до клитора, и я чувствую разочарование.

Просто сделай это, черт подери.

— Чья это киска, Лили?

— Что?

Что за игра в двадцать вопросов?

Он дует на клитор, и ох! Этого достаточно, чтобы усилить пульсацию, но недостаточно, чтобы с ней что-то сделать.

— Чья это киска, Лили? — повторяет Люцифер свой вопрос, а затем его язык снова оказывается на мне, делая маленькие круги вокруг клитора.

Теперь я знаю, почему его называют Люцифером, потому что он злой, очень злой человек...

— Твоя, — отвечаю я тихо, слишком тихо.

Пальцы сжимают простыню, мои бедра подаются вверх, пытаясь направить его язык туда, где он мне нужен.

Рыча, он крепко хватает меня за бедра и прижимает к кровати.

— Ты такая охренительно сладкая, — хрипло говорит он, и вибрации его голоса сводят меня с ума.

Я хочу, чтобы эти небольшие вибрации были немного выше, но как только его язык почти касается моего клитора, Люцифер быстро его убирает.

Запрокинув голову, я кричу от разочарования.

Он посмеивается и повторяет свой вопрос.

— Чья это киска, Лили?

— Твоя, — выдавливаю я сквозь зубы.

Кончик его языка очень легко касается моего клитора.

— Скажи мне.

Хочу пошевелить бедрами, но его хватка сжимается. Слезы отчаяния наполняют мои глаза. Не хочу уступать ему. Не хочу. Я не хочу уступать, и, черт возьми, не хочу подчиняться, но из-за моего тела сопротивляться ему становится слишком сложно.

Может быть, если бы я не была так сексуально разочарована... Может быть, если бы получала удовольствие от секса чаще, чем раз в год, во мне была бы стойкость или сила духа, чтобы противостоять ему.

Но их нет.

У меня их просто нет.

Я слабая, жалкая женщина.

— Это твое, — шепчу ему, и мне кажется, что я только что вскрыла себя.

— Что «это»? — я слышу, как Люцифер делает глубокий вдох, а затем обдувает мой клитор струей горячего воздуха.

— Моя киска, — ною я, выгибая спину.

— Чья это киска?

— Твоя киска! — кричу и внезапно оказываюсь на небесах.

Его горячий рот полностью покрывает клитор, и Люцифер сильно сосет его.

Я такая мокрая, такая горячая, все мои кости превращаются в желе.

Да! Я нуждалась в этом. Мне нужен был этот толчок, чтобы отпустить. Мне нужен был предлог, чтобы сдаться, перестать бороться, даже если это всего лишь на миг.

Блаженство, чистое блаженство течет по моим венам. Моя кровь подобна лаве, такая горячая, что почти кипит, пульсируя в моей сердцевине.

Мои бедра сомкнулись вокруг его головы, а мужчина продолжает сосать и сосать. Пульсация утихает, но сменяется восхитительным давлением. Люцифер хватает меня за бедра, впиваясь пальцами в мою кожу, и широко меня раскрывает.

Он рычит и издает все эти глубокие звуки в горле, пожирая меня. Затем из ниоткуда возникают его зубы и, смыкаясь, зажимают мой клитор.

Взрываясь, разлетаюсь на куски, крича в знак капитуляции. Все узлы внутри меня, которые удерживали меня вместе, распадаются.

Я не связана. Свободна от всех своих ограничений.

Его рот двигается. Губы и язык ласкают меня, издавая влажные, сосущие звуки, когда он поглощает меня. Пожирает меня. Ни одна часть меня не осталась нетронутой.

Он посасывает мои губки и погружает язык в тесный вход.

Мой оргазм, кажется, длится целую вечность, и мне тепло и хорошо когда я, медленно дрейфуя, прихожу в себя.

Люцифер в последний раз облизывает мои складочки, а затем показывается его голова. Его лицо мокрое от моих соков, но в сияющих глазах виден напряженный взгляд.

Он смотрит на мои руки, все еще сжимающие простыню, и удовлетворенно улыбается. Теперь, когда я снова осознаю свои пальцы, чувствую, что их начинает сводить судорогой, поэтому ослабляю хватку на простыне и разжимаю их.

Эта удовлетворенная улыбка остается на его губах, когда он медленно поднимается по моему телу. И в этом есть что-то такое, что заставляет сердце трепетать за ребрами.

— Теперь ты можешь шевелить руками, Лили, — говорит Люцифер, но я не знаю, что еще с ними делать.

Поэтому оставляю их лежать на кровати.

Расположившись выше меня, он протягивает руку, хватает меня за волосы и запрокидывает мою голову. Затем прижимается своим ртом к моему, и я ощущаю на его губах свой вкус.

— Ты чувствуешь, насколько ты сладкая? — рычит мужчина мне в губы, а затем его язык проникает в мой рот.

Поглаживая мой язык. Пробуждая мою нужду.

Когда Люцифер целует меня, его колени толкают мои, и я настолько расслаблена, настолько все еще нахожусь в чувственном тумане, что послушно открываюсь ему.

Горячая, бархатистая головка его члена вплотную приближается к моему входу, и я ахаю, прерывая поцелуй.

Ослабляя хватку пальцев на моих волосах, он гладит их. Его взгляд останавливается на моих глазах, и Люцифер пристально смотрит на меня, протягивая руку между нами.

— Бл*ть, ты такая мокрая, — выдыхает он, потираясь головкой своего члена о мою киску, пытая мой сверхчувствительный клитор, пока покрывает себя моими соками.

Мои глаза начинают закатываться, и его пальцы снова сжимают мои волосы.

— Смотри на меня, Лили, — требует мужчина, и я изо всех сил пытаюсь сфокусировать на нем взгляд. — Смотри на меня, когда я буду входить в тебя.

Он толкается вперед, медленно наполняя меня, растягивая сантиметр за сантиметром. Моя киска насквозь промокла и опухла после оргазма, но он такой большой, что я все еще чувствую небольшое сопротивление.

— Черт, ты такая тугая, — говорит Люцифер, его голос хриплый, а взгляд напряжен, когда он зарывается глубоко в меня.

Погрузившись на всю свою длину, мужчина задерживается там, давая мне время к нему привыкнуть.

Рукой, которая направляла его член, он опирается на кровать рядом с моей головой и, приподнявшись, переводит взгляд туда, где мы соединены.

Медленно отстраняется, немного выходя, а затем снова врезается обратно.

Мой собственный взгляд опускается вниз, и я вижу, как его красный блестящий член исчезает внутри меня. Он такой чертовски большой, что я даже не знаю, как он туда поместился.

Подняв глаза, Люцифер замечает, что я наблюдаю, и на его губах появляется озорная ухмылка. Отступив назад, он почти полностью выскальзывает из меня, а затем устремляется вперед, наполняя меня собой.

Моя спина выгибается, и на этот раз я не могу удержаться от закатывания глаз. Я вскрикиваю и тянусь, хватаясь за него, потому что мне нужно за что-то держаться. Мне нужно что-то, что может помочь пережить эти сильные ощущения.

Он такой большой, такой толстый, что задевает каждое нервное окончание внутри меня.

— Бл*ть, — стонет он, выскальзывая наружу, а затем врезаясь обратно.

Без пощады, без колебаний.

Просто шквал удовольствия, атака на мои чувства.

Это так охренительно хорошо. В глубине души я знаю, что этого не должно быть. Знаю, что не должна сдаваться, но я слишком слаба, чтобы продолжать бороться с этим.

Внутрь и наружу. Его бархатистая длина скользит внутри меня, и он пристально смотрит на меня сверху вниз, его глаза полны собственничества.

В этот момент я просто должна признаться себе, что хочу этого. Мне нужно это.

Внутри меня была огромная зияющая дыра, и прямо сейчас он ее заполняет.

— Тебе это нравится, не так ли? — рычит он надо мной, и его темп увеличивается.

Люцифер врезается в меня и выходит так сильно и быстро, что между нами возникают шлепающие звуки.

— Тебе нравится, когда я трахаю тебя, не так ли, Лили? — рычит мужчина напряженно.

Да, мне нравится, когда он меня трахает.

— Ты была создана для того, чтобы принимать мой член, — хрипит он, раскачиваясь бедрами все сильнее. — Твоя маленькая киска создана для того, чтобы я ее трахал. Не так ли?

Да, да, да.

Потянувшись, он хватает мою ногу за колено и подтягивает ее вверх. При следующем толчке проникает в меня еще глубже, задевая при этом клитор.

— Бл*ть, ты чувствуешься так хорошо, — рычит он.

Люцифер отстраняется и снова врезается в меня.

Этого слишком много. Слишком сильное давление, слишком сильные ощущения. Я ошеломлена, и когда его член глубоко внутри меня обнаруживает этот спрятанный комочек нервов, я чувствую, что меня выталкивают на другой уровень реальности.

Мой мир погружается в туман, но даже сквозь дымку я чувствую, как он срывается.

Я не знаю, что этому поспособствовало. Возможно, моя киска, сжимающая и втягивающая его в себя. Возможно, то, что я не могу перестать стонать его имя и царапать ногтями спину.

— Бл*ть! — рычит мужчина, и на его лице появляется выражение одержимости, смешанной с агрессией.

Люцифер начинает меня трахать жестко и быстро. Он начинает меня трахать так, будто ненавидит меня.

Трахает меня так, как будто я ненавижу его.

И это действительно так. Я ненавижу его за то, что он меня взял. Ненавижу его за то, что держит меня в плену.

Больше всего ненавижу его за то, что он заставил меня почувствовать это.

Его подбородок опускается, и Люцифер устремляет взгляд своих ледяных глаз на меня.

Я бы испугалась, я бы боялась его, если бы это не было так хорошо. Я уже попалась в ловушку оргазма, и это так невероятно, что даже его безумие ничего не испортит.

Он хватает мою вторую ногу и тянет ее вверх. Мои бедра сжимаются вокруг него, и я скрещиваю лодыжки за его спиной.

— Моя, — рычит он, опускаясь на меня всем весом и утапливая меня в кровати. — Ты моя, черт подери! Моя. Прими это.

Еще одна волна блаженства обрушивается на меня, омывая мое тело. Но, даже теряясь в удовольствии, я качаю головой. Люцифер может заставить меня кончить, может использовать мое тело против меня, но я не буду ему принадлежать.

— Упрямая женщина, — рычит он и, наклонив голову, впивается зубами мне в шею.

Я кричу и дергаюсь под ним от боли. Мои стенки плотно сжимают его член, и его зубы оставляют мою плоть.

Люцифер дергается надо мной, на мгновение теряя ритм, и запрокидывает голову.

Рев срывается с его губ, а затем он яростно врезается в меня так, будто буквально пытается трахнуть меня, чтобы заставить ему подчиниться.

Внутри я чувствую, как он набухает и увеличивается, наполняя меня горячей липкостью.

Еще одна сильная волна удовольствия захлестывает меня, и я утопаю в ней, позволяя унести себя потоком.

Кажется, что оргазм продолжается и продолжается, и я наслаждаюсь каждой его секундой.

На это короткое время я могу забыть. На эти несколько моментов эйфории я не его пленница, не его владение.

Я просто Лилит.

Слишком скоро начинаю восстанавливать связь с самой собой, а мое тело включает все чувства.

Понимая, что моего лица касается что-то мягкое и нежное, я открываю глаза и вижу, как Люцифер, склонившись надо мной, гладит меня по щеке с выражением крайней нежности на лице.

Этот взгляд… Этот взгляд убивает меня. Непреодолимая волна печали обрушивается на сердце, и мое горло сжимается. Почему Люцифер так на меня смотрит? Почему он делает так, что мне становится трудно его ненавидеть?

Я рыдаю, ненавидя себя за свою слабость. Я чертовски жалкая. Ненавижу, что позволила ему дать мне почувствовать все хорошее, что только что испытала.