Обмануть судьбу

Глава 14 На перекрестке двух миров

Над Рассветным лесом снова бушевала гроза. Резкие, сильные порывы ветра ломали ветки, гнули к земле столетние могучие деревья, многое видавшие на своем виду. Ревел наполненный дождевой влагой горный поток, лентой опоясывавший столицу, неся свои воды вниз по течению, к бескрайнему морю. Слепили глаза вспышки небесного огня, а грозный рокот грома дрожью отзывался в душах тех, кто наблюдал за буйством стихии.

И лишь одной семье был не досуг любоваться мощью разозленной природы…

— Глупо, — недовольно произнесла Алекса, хмуро наблюдая за бушующей стихией, — Непростительно глупо. После смерти князей Анрил оставался нашим последним пропуском в мир Хранителей. Теперь мертв и он, — пантера отвернулась от окна и внимательно оглядела собравшихся в гостиной родственников, — И кто знает, сколько нам ещё придется ждать подходящего случая.

В комнате повисло напряженное молчание. Лишь отблески молний, озарявшие комнаты ярким светом, скользили по сосредоточенным лицам. Вину за провал операции чувствовали все, хоть и понимали, что шаг, на который пошла Лекс, был жизненно необходим. Но легче от этого не было никому. Особенно Зару, из-за оплошности которого одиночку пришлось убить.

Вступить в бой с носителем надбожественой силы и рассчитывать на победу? Недальновидный и самонадеянный поступок.

Посмотрев на младшего брата, глаза которого блестели от нескрываемой злости на себя, Алекс мысленно усмехнулось.

Этот урок её брат запомнит до конца жизни. Последний урок, который сможет преподать ему сестра.

— Положение у нас не завидное, — задумчиво произнес Макс, вертя между пальцев кинжал, — Хранители знают о нашей осведомленности на счет артефактов, мы лишили их последней связи с нашим миром. Карты раскрыты, а толку — ноль.

— Теперь они будут искать новых союзников-марионеток, и не факт, что в этот раз нам удастся вычислить их в своем окружении, — глухо продолжил Зар, на лице которого играли желваки. Белый волк был самым эмоциональным в семье Д'аркв'ир после Лиины, и пока на это закрывали глаза. Но только трое в этой комнате знали, что вскоре жизнь членов древнего рода изменится навсегда. И только богине судьбы известно, в какую сторону…

— Кстати о марионетках. Вы хоть вычислили, кто из принцесс потенциальный Дракон? Не Каролина, Ли её первой проверила. Так Алина или Лиза?

— Лиина? — вопросительно вскинув брови, Алекса перевела строгий взгляд на смутившуюся дочку.

— В последний раз я подкинула кинжал в сумку Лизы. Наверное, он все ещё там…

— Я проверял сумки принцесс, его там не было, — категорично качнул головой Дин, переведя встревоженный взгляд на сузившую глаза сестру, — Уж меня-то заклинанием обмануть трудно.

Волки напряжено замерли, обменявшись быстрыми взглядами. В их глазах читались похожие мысли.

У Лизы кинжала нет. Доступ к вещам принцессы только у её сестер и у Д'аркв'ир, которым не нужно было разрешение для досмотра вещей незапланированных гостей.

Что это могло значить, понимали все.

— Найти, — прошипела Алекса, сверкнув полными злости глазами. Не досмотрели. Снова. — Быстро!

Гостиная мгновенно опустела. Лишь тихо скрипнула дверь, выпуская из комнаты несколько бесшумных теней.

— Поздно? — когда Д'аркв'ир растворили в полумраке коридора, Ник подошел к прикрывшей глаза супруге и успокаивающе положил руки на плечи.

Алекс только грустно улыбнулась.

— Да, — посмотрев на грозовое небо, она тихо обронила, — Не так это должно было случиться. Не так.

Чуткий слух уловил оглушительный девичий крик со стороны больничного крыла…

Сознание возвращалось неохотно, болезненными рывками. Миг, и над головой белеет потолок больничного крыла замка Цариц. Миг, и вновь накатывает волна небытия, скручиваясь в висках в пружины боли.

После очередной вспышки боли тьма исчезла. Её заменил приятный полумрак, который изредка тревожили яркие отблески молний.

Повернув голову на бок, я с трудом сдержал протяжный стон. Тело пульсировало от острой боли, накатывавшей из-за любого неосторожного движения.

Краем глаза увидел серую тень, скользнувшую в палату. Прищурился, пытаясь рассмотреть позднего гостя, и слабо улыбнулся, увидев склонившееся надо мной встревоженное лицо Алины.

— Привет, — заметив мой внимательный взгляд, немного замялась принцесса.

— Что ты здесь делаешь? — вместо приветствия хриплым голосом осведомился я, — Разве не должна…

— Быть с сестрами под охраной оборотней? — насмешливо прищурила глаза принцесса, осторожно присаживаясь на край кровати, — Должна. Просто решила навестить тебя. Друзья ведь должны поддерживать друг друга в трудную минуту?

Ответить на этот вопрос я не успел. Пересохшее горло неприятно ссадило, и я надсадно закашлялся. Через мгновение Алина поднесла к потрескавшимся губам кружку с прохладной водой и, осторожно придерживая голову, помогла утолить жажду. После чего поставила кружку обратно на прикроватную тумбочку и бережно поправила сбившиеся подушки.

— Мы ведь друзья? — странным голосом уточнила она, заглядывая мне в глаза.

В душе взметнулась волна дурного предчувствия, но я ответил прежде, чем понял, откуда исходит опасность:

— Друзья…

Только после понял, что совершил непоправимую глупость.

Под сердце с легкостью вошел кинжал Дракона.

Ли ж предупреждала о том, что одна из моих подопечных — родственница и наследница Второго Хранителя…

Я недоуменно посмотрел на отрешенно-безразличное лицо Алины, глаза которой сияли изумрудно-синим светом. В груди начала зарождаться пугающая ледяная пустота.

Вот и не верь после этого видящим…

Когда сознание практически померкло, я услышал шум приближавшихся шагов и крик очнувшейся от наваждения Алины…

В свинцовом небе сверкнул золотисто-алый росчерк живого пламени, постепенно принимая очертания огненной птицы. Незваный гость с медово-карими глазами внимательно огляделся по сторонам и, сделав круг над городом пантерам, плавно спустился к замку Цариц. Приблизившись к единственному освещенному окну больничного крыла, птица довольно кивнула и снова взмыла к тяжелым грозовым тучам.

И никто не слышал, как с могучим раскатом грома по миру прокатился ликующий крик птицы-феникса, бесследно растворившейся во вспышке белых молний…

Сквозь тонкие ветки, покрытые кружевом изумрудных листьев, пробивались теплые лучи полуденного солнца. Они яркими пятнами ложились на мягкую траву и пятнистую шкуру, создавая причудливые узоры.

Под деревом, свернувшись клубочком, лежала гибкая пятнистая кошка, с насмешкой наблюдавшая за резвившимися в траве маленькими гепардами. Котята весело гонялись за призрачными зеленовато-золотистыми бабочками, пытаясь достать до них мягкими лапами с едва заметными когтями. Устав ловить проворных насекомых, они беззаботно валялись на мягкой траве, беззлобно трепля друг друга за загривки и кусая за лапы. А их мать, немолодая уже гепарда, устало прикрывала глаза, положив голову на вытянутые лапы. На спине вдоль хребта виднелся старый, белесый шрам, которому так и не суждено было зажить…

Я сжал кулаки, чувствуя, как лезвия когтей впиваются в ладони. В груди медленно сворачивался тугой клубок немного позабытой боли…

Когда-то котят было четверо. Четверо наследников клана гепардов, младший из которых был самым слабым и беззащитным. Слабый дар к магии огня, да ещё и рождение в человеческой ипостаси. Этот малыш — единственный из всех братьев, которому не повезло унаследовать часть крови деда-человека по материнской линии. Для него это значило только одно — невозможность когда-либо претендовать на престол клана и человеческое имя, переделанное на кошачий манер…

Я невольно сделал шаг вперед, к беззаботно резвящимся в траве малышам, но в последний миг остановился, практически касаясь руками невидимой грани между миром живых и мертвых. Старая кошка, будто что-то почувствовав, приподняла голову и внимательно посмотрела в мою сторону. Но увидеть она меня не могла. Лишь почувствовать, что младший сын замер на краю пропасти, возврата из которой не было.

Вдруг один из малышей отделился от устало развалившихся на траве братьев, и осторожно приблизился к грани. Нелепо прижав ушки к голове, сосредоточенно принюхивался, смешно вздыбив шерсть на загривке. Темно-карие глаза с кошачьими зрачками, казалось, внимательно исследовали каждый сантиметр невидимой преграды, пытаясь увидеть того, кто стоит за ней.

Я присел на корточки, не сводя с малыша полного боли взгляда, и провел рукой по грани, чувствуя, как она неохотно прогибается, не спеша меня впускать. То ли считала, что мне ещё рано попадать в мир мертвых, то ли знала, что я пока туда не стремлюсь. Почти не стремлюсь…

Перед глазами снова всплыли воспоминания из далекого прошлого. Прошлого, которого я так давно и безуспешно пытался забыть…

Повсюду ревел огонь. Огненные лепестки прильнули к стенам, жадно тянулись к сжавшимся посередине комнаты котятам-гепардам. Они испуганно прижались друг к другу и растерянно мяукали, не понимая, что происходит. И лишь старая пятнистая кошка сосредоточенно работала лапами, разгребая завалившие выход остатки косяка и камни. Лапы покрывали глубокие ожоги, шерсть обуглилась, обнажая страшные шрамы на коже. На спине, вдоль хребта алела полоса от когтей льва, бездыханное тело которого лежало в углу комнаты. Огонь медленно приближался к нему, готовый поглотить в любую минуту.

От едкого запаха гари жгло глаза и першило в горле. Нос потерял всякую чувствительность, и в центре бушующей стихии самый младший котенок, жавшийся к лапам старшего брата, чувствовал себя ещё более беспомощным, чем обычно. Старший брат успокаивающе лизал перепуганного малыша по голове, всем телом заслоняя от губительного жара. Шерсть на его спине начала медленно обугливаться, по коже начали проступать первые следы ожог…

В этот момент кошка сдвинула с места перекрывавшую выход балку и начала разрывать лапами образовавшуюся щель. Но враждебная магия намертво сковала обломки, не позволяя совершить задуманное.

Гепард тихо зарычала, с тоской посмотрев на детей, испуганно смотревших на подбирающийся к ним огонь. Щель была слишком мала, чтобы в неё могли пролезть годовалые котята. Но двухмесячный малыш, бывший самым слабым и беззащитным из всех, мог выбраться…

Кошка тихо мяукнула, и старший брат послушно взял растерявшегося котенка за загривок и приволок к дверям. После этого мать лизнула малыша за ухом, прощаясь с младшим ребенком, и помогла взобраться на балку, подтолкнув к узкой щели. Котенок испуганно мяукал, не понимая, что от него хотят, и жался к морде матери, которой пришлось встать на задние лапы, чтобы помочь сыну. Успокаивающе мурлыча, кошка настойчиво толкала малыша к щели. Дышать становилось все труднее, и гепард боялась, что маленький гепард задохнется раньше, чем кто-то из рыскающих по горящему замку воинов найдет его. А матери ничего не оставалось кроме как надеяться, что после нападения кто-либо выжил.

Котенок неуклюже пролез через щель и почти свалился на пол, но в последний момент успел зацепиться мягкими когтями за деревянную балку. Но лапы были ещё слишком слабы, чтобы удержать вес малыша, и он медленно сполз на пол, испуганно мяукая.

Вдруг с противоположной стороны коридора раздался вопросительный рык. Пятнистая кошка, чуя, что это не другой гепард, испуганно заскребла когтями по балке, боясь, что это очередной лев пришел закончить дело собрата. Но вскоре увидела белую тень, бесшумно крадущуюся по коридору, и расслабленно оперлась на балку.

Это был друг.

Снежно-белая волчица, сверкая изумрудными глазами, бесшумно скользила по заполненному дымом коридору, низко опустив голову. Приблизившись к напуганному котенку, успокаивающе рыкнула, лапой прижимая маленького гепарда к себе. После чего вопросительно посмотрела на кошку, выглядывающую через щель.

Враждебную магию оборотень чуяла, но справиться с ней не могла. Это знала и гепард, и волчица, но это помешало им попытаться снова разобрать завал, когда над головами начала жалобно скрипеть оседающая крыша.

В комнате испуганно мяукали котята, прижимаясь к задним лапам матери, кошка разъяренно шипела, задыхаясь от едкого дыма и пытаясь хоть немного сдвинуть проклятую балку. Но только вместе с волчицей наглоталась дыма, который застилал глаза.

Волчица злобно зарычала, пытаясь лапами расширить щель, но все было тщетно.

Когда одна из балок рухнула в нескольких шагах от волчицы и младшего котенка, оборотень была вынуждена сдаться. Только бросила полный сожаления и боли взгляд на спокойную кошку, своим телом прикрывающую малышей от ревущего пламени. Вглазах гепарда не было укора. Только отчаяние и сожаление, что смогла спасти всего одного ребенка. И просьба. Одна-единственная просьба, в которой оборотень не могла отказать.

Мать своего ребенка могла просить лишь об одном. И волчица пообещала выполнить это, не смотря ни на что.

Малыш будет жить. И семья волчицы сделает все, чтобы он жил долго и достойно, так, как полагается единственному наследнику престола клана гепардов. После этого вечера, единственному…

Подхватив жалобно мяукавшего котенка, она стремительно понеслась прочь по коридорам, пытаясь успеть покинуть рушащий замок. Когда крыша строения начала проседать, оборотень выскользнула через окно во двор и покинула пределы опасной зоны, продолжая держать малыша в зубах. Замерев возле разрушенных ворот, волчица опустила котенка на землю. Вместе они наблюдали, как медленно оседает здание, как черные клубы дыма лениво поднимаются к окровавленному закатом небу…

По щекам котенка, прижавшегося к лапам волчицы, текли горькие слезы.

Понимая, что ждать чуда больше нет смысла, оборотень склонила голову к малышу и бережно подхватила клыками. Убедившись, что не причиняет котенку боли, она неспешной рысью устремилась к кромке леса. А маленький гепард безвольно вымысел в зубах волчицы, с тоской смотря на медленно удаляющийся бывший дом.

И лишь когда замок исчез из виду, жалобно пискнул, надеясь услышать ответ на свой зов.

Ответа не было. Не в тот вечер, не во все последующие вечера, когда молодой гепард возвращался на руины уничтоженного дома и тихо звал, уже не надеясь услышать ответ…

Мы с Алексой никогда не говорили о той ночи. Считалось, что я вообще не должен её помнить. Но, увы, я помнил. И даже слишком хорошо…

Котенок приподнял лапу и положил её на грань напротив моей ладони. Но взгляд оставался таким же невидящим. Разочарованный гепард жалобно мяукнул, с надеждой посмотрев туда, где находился я.

Сердце снова сжалось.

Самый младший… самый слабый…, но единственный, кто выжил после нападения львов на резиденцию клана гепардов, не считая самого главы клана. Да и то, если бы не Алекс, вытащившая беспомощного котенка из самого пекла, я бы сейчас был рядом с братьями… и матерью, которая с тоской наблюдала за действиями старшего сына. Кому, как не маме, чувствовать своего младшего ребенка, которого любила, не смотря на гены деда-человека, нежданно проявившиеся во внуке.

Тяжело поднявшись с травы, гепард подошла к грани и успокаивающе лизнула расстроенного котенка по спине. Тот беспомощно сидел на земле, не сводя с грани печального взгляда и тихо мяукал, все ещё надеясь на чудо. Но его не будет… не в этот день…

— Рано, малыш… — до чуткого слуха донесся тихий шелест, отдаленного похожий на голос моей матери. Подняв на меня темные глаза, она мягко, но не твердо повторила, — Рано. Слишком много долгов ещё нужно вернуть…

Я слабо улыбнулся, наблюдая за обиженным выражением лица старшего брата. Единственного из всех, кто всегда меня защищал от нападок других наших родственников и который мог найти меня даже с закрытыми глазами. Вот и сейчас, только он и моя мать поняли, что их посетил незваный гость…

— Скучаем… — проведя мягкой лапой по неприступной грани, прошелестел котенок и понуро поплелся за мамой, которая направилась прочь от опасного барьера. И лишая меня соблазна перейти опасную черту сейчас, а не тогда, когда придет мое время.

И я скучаю, малыш. Каждый день, с тех пор, как после трагедии в резиденции Д'аркв'ир приняли меня в свою семью, сделав из слабого котенка с человеческой кровью воина и мага, отстоявшего свое право на наследование престола своего клана. И именно этот долг я должен им отдать.

Малыши послушно побежали за матерью, стараясь держаться возле её лап. И только старший котенок все время оглядывался, немного отставая от других.

Но успокоить я его не мог, не смотря на жалобные взгляды и понуро опущенные уши и хвост. Разговаривать с мертвыми строго запрещено, если ты не хочешь оказаться в их мире раньше положенного срока.

С тоской наблюдая, как среди густых зарослей терновника исчезает величественная тень матери, я прикрыл глаза, отойдя от грани на несколько шагов.

Пора. Я и так потратил слишком много времени.

Последний раз взглянув на неприступный призрачный лес, стелившийся за гранью мира мертвых, я отвернулся, смотря, куда же идти дальше.

После того, как Алина вогнала мне в сердце кинжал Дракона, я оказался на покрытом пеплом плато, нависшем над бездонной пропастью. Куда не брось взгляд, везде возвышаются неприступными горы, острыми клинками вонзаясь в темно-серое небо. Изучив плато, я нашел узкую тропу, ведущую вглубь гор. И лишь пройдя по ней, я оказался на развилке двух дорог. Одна из троп вела сюда, к тонкой гране, за которой цвел вечнозеленый лес, под сенью которого бродили души мертвых. А надо головой раскинулось кристально-чистое небо, с которого светило ослепительное солнце. Здесь же я увидел свою семью, погибшую много сотен лет назад во время войны между кланами гепардов и львов.

А вторая тропа вела к узкой щели между скал, за которой открывалось очередной плато. И похоже, именно там находился полуразрушенный мост, который я с трудом различил сквозь густой туман, поднимавшийся со дна ущелья.

И, похоже, это и был тот единственный выход из мира мертвых в мир живых.

Другого выбора у меня не было, поэтому я неспешно направился по второй тропе к полуразрушенному мосту. Боль понемногу отступала, её место постепенно занимали ледяное спокойствие и сосредоточенность.

Уже ничего не исправить. Поэтому о мертвых можно будет подумать и потом, когда выполнишь свой долг перед живыми. И не допустишь, чтобы одна из них оказалась рядом с твоей семьей.

На новом плато завывал пронизывающий до костей ветер. Он поднимал в воздух ворох сухого колючего пепла, застилая глаза и не давая оглядеться по сторонам. Прикрыв глаза рукой, я подошел к видневшимся из тумана столбам, на которых крепился мост, и внимательно осмотрелся.

Из-за густого тумана удалось рассмотреть только рассохшиеся от времени деревянные балки, к которым крепились туго натянутые, потрепанные временем канаты, и посеревшие от сырости доски. Некоторые из них были выбиты или прогнулись, готовые в любой момент превратиться в новые провалы дыр. Сильный ветер завывал вокруг моста, немного раскачивая его из стороны в сторону.

Проверив, надежно ли закреплены канаты, я тяжело вздохнул.

Мост мне не нравился категорически. Большая его часть была скрыта густым туманом, из-за чего понять, когда он закончиться, и что скрываться под ним в глубине ущелья, было невозможно. А в том, что где-то там, среди черных скал, пронзивших склоны ущелья и чьи тени слабо виднелись в белесой пелене, что-то пряталось, я был уверен. Не может все быть так просто, даже если мост может в любой момент обрушиться под весом рискнувшего ступить на него странника.

Крепко держась за канаты, я сделала первый шаг, ступив на доски моста. Замер, осторожно проверяя, не прогибается ли она подо мной. Доска натужно заскрипела, но выдержала.

Переведя дыхание, я неспешно направился вперед по мосту. Вскоре за спиной сомкнулась плотная стена белесого тумана, скрывая от глаз покрытое пеплом безжизненное плато. Но и впереди видимость не улучшилась. Я мог видеть только ограниченное несколькими шагами пространство, остальное было скрытое проклятым туманом. Оставалось только надеяться, что впереди меня не ждет неприятная неожиданность в виде десятка обвалившихся досок…

Вдруг впереди раздался какой-то странный щелчок. Неподвижно замерев, я напряженно прислушался, пытаясь понять, откуда идет звук. Через миг щелчки повторились, но теперь уже за моей спиной. Внутри все похолодело от дурного предчувствия, и я медленно повернул голову назад, вглядываясь в плотную завесу тумана. Но за спиной был только злополучный туман, лениво скользивший по доскам и стропилам моста.

Уняв бешено бившееся сердце, я начал медленно продвигаться вперед. И в следующий миг доска под ногами с треском сломала, проседая под моим весом, и я, потеряв опору, рухнул в бездну. Сердце остановилось, пропуская удар, перед глазами на миг потемнело. Тело сжалось, готовясь принять страшный удар, но я в последний миг вскинул руки, цепляясь за края доски. Одна рука соскользнула, слетев со скользкой доски, зато когти второй намертво впились в дерево. Мост опасливо накренился, но выдержал, как спасшая меня доска.

Дотянувшись второй рукой до доски, я осторожно подтянулся и оперся на локти, пытаясь перевести дыхание. Дышать было тяжело, сердце бешено билось в груди и его удары болью отзывались в ушах и висках.

Слишком неожиданным получилось незапланированное падение.

Когда дыхание восстановилось, я удобнее перехватил доску и собирался подтянуться, когда за спиной снова раздались знакомые щелчки. Только в этот раз они были намного ближе. Намного ближе…

Вдруг мост резко дернулся, как от удара, и я неподвижно замер, видя, как натянулись канаты, удерживая переправу в воздухе.

Похоже, у меня появились «попутчики»…

Из тумана послышалось медленно приближающееся щелканье и странный глухой стук. А в следующий миг под ногами раздалось несколько хлопков кожаных крыльев.

Тело отреагировало мгновенно. Подтянувшись на руках, забросил ногу на мост и откатился в сторону, уклоняясь от удара неизвестной гадины. Под мостом мелькнула чья-то смазанная тень и тут же растворилась в тумане.

Так, к демонам осторожность, пора отсюда выбираться.

Едва я успел подняться на ноги, как по ушам ударил резкий, неприятный звук, похожий на хриплое карканье вороны. Вскинув голову, резко припал к доскам, пропуская над головой длинный хвост-хлыст с копьеобразным наконечником.

В нескольких шагах от меня, раздраженно шипя, замерла крупная тварь с тонкими, но от этого не менее прочными костями, обтянутыми серой кожей. Мощные задние лапы заканчивались белыми когтями с черной каймой, передних конечностей не было вообще. Их заменяли широкие кожистые крылья, на которые грузно опиралась тварь. Узкая голова с мощной нижней челюстью с выпирающими клыками была низко опущена к доскам, из полуоткрытой пасть мелькал длинный раздвоенный язык. Желтые глаза с змеиным зрачком сияли голодным блеском, не мигающее смотря на желанную добычу.

Я с трудом сдержал рвущийся из груди раздраженный рык.

Скальная выверна. Самая опасная нечисть, против которой бессильна любая магия.

Теперь ясно, кто охраняет вход в мир мертвых.

В следующий миг нечисть снова недовольно вскрикнула, решительно направившись ко мне. Деформированные наросты-когти на изгибах крыльев неприятно скрежетали по деревянным доскам, издавая настороживший меня неприятный звук.

Я резко отполз назад от неуклюже передвигающейся твари, пытаясь придумать, как избавиться от возникшей опасности.

От выверны мог спасти только меч с серебреным напылением или тяжелые крепкие доспехи. Ни того, ни другого у меня не было. Что ж, придется спасаться по-старинке.

Выверна разъяренно заклокотала, когда лапа в очередной раз вошла в пустоту, не пронзив добычу, а я уже со всех ног несся дальше по мосту, моля богов, чтобы больше гнилых досок под ноги не попалось. За спиной раздались приближающиеся хлопки крыльев, и я рухнул на доски, пропуская над собой разозленную нечисть. Когти дракона прошлись по дереву, оставив на нем глубокие борозды, и выверна вновь взмыла в воздух, растворившись в тумане.

На мгновение все замерло. После чего над головой снова раздался ликующий клекот выверны, и я сорвался с места, сломя голову понесшись вперед, по прогибавшимся под моим весом доскам. Сзади раздался глухой звук удара, и злое шипение выверны, упустившей свою добычу. А потом нечисть снова взметнулась в небо и метнулась следом за мной.

Сколько продолжался этот бег наперегонки со смертью, я не знал. Но когда занавеса тумана расступилась, и впереди показался второй край обрыва, силы были уже на исходе. Нечисть разъяренно заклокотала, чуя, что желанная добыча ускользает из лап, и снова атаковала, рухнув на мост в двух шагах за моей спиной.

Вдруг мост начал стремительно проседать. С глухим звоном один за другим лопались канаты, державшие переправу в воздухе, жалобно скрипели доски, одна за другой проваливаясь на дно ущелье. Выверна испуганно взмахнула крыльями, путаясь в оборванных канатах, а я бросился к краю ущелья, чувствуя, что катастрофически не успеваю.

Когда ноги начали терять опору, я схватился за один из канатов, повиснув в воздухе. Не успев сгруппироваться, со всей силы ударился о склоны ущелья, раздирая висок щеку и руки в кровь. Остатки моста с грохотом обвалились в бездну, увлекая за собой бившуюся в веревках выверну. Нечисть ещё пыталась взлететь, когда державшие её канаты лопнули, и она рухнула на острые скалы. Несколько раз конвульсивно дернувшись, выверна обмякла, больше не подавая признаков жизни.

Туда ей и дорога.

Вытерев рукавом заливавшую глаза кровь, я начал медленно поднимать по своему канату вверх, к краю ущелья. Все силы ушли на борьбу с вывернами, но я смог добраться до спасительного края и кое-как забраться на него. Откатившись от края, обессилено развалился на покрытом пеплом камне, устало прикрыв глаза. Ноющая боль пронзала все тело, раны, оставленные выверной, жгло диким огнем, но это были мелочи. Больше меня волновало отзывающееся резкой болью плечо, где все ещё находился осколок зуба нечисти. Если его не вытащить, я рискую объединиться с семьей раньше времени.

Главное, сделать это до того, как сознание окончательно померкнет.

Закусив до крови нижнюю губу, я постарался унять бешено бившееся сердце и выпустил кошачьи когти. После этого я осторожно поддел ими смертельно опасный осколок и, резко выдохнув, резко выдернул его из раны.

Перед глазами снова потемнело, и сознание погрузилось во тьму.

Забвение развеялось внезапно. Ещё мгновение назад меня окутывала вязкая тьма, а потом над головой понеслась яркая вспышка молнии. Следом за ней раздались могучие раскаты грома.

С трудом приподнял голову, я оперся на локоть и попытался оглядеться. Я оказался в небольшой комнате, на грубо сколоченном топчане возле широкого, от пола до потолка, окна. Каменные стены неприятно давили на грудь, от чуждой магии, вязкой патокой разлившейся в воздухе, было трудно дышать.

Встав с кровати, я подождал, пока перестанет кружиться голова, и выглянул в окно. Внизу, на высоте десятков человеческих ростов бушевало темно-синее, почти черное море. Грязная пена, скользившая по волнам, с рокотом разбивалась о неприступную скалу и бессильно отступала назад. А когда поднял голову, то увидел башни выточенного в скале замка, в одной из которых находился и сам. Темный силуэт строение не выделялся на фоне серой массы горы, и лишь огненные росчерки молний изредка освещали его, выводя величественный замок из тени.

Память услужливо подкинула один из разговоров с Алексой, в котором она подробно описала мне этот замок. Вопрос, где я оказался на этот раз, отпал сам собой.

Мир Хранителей мира Ректешь.

Из огня да в полымя.

Обессилено опустившись на топчан, я устало потер нывшие от боли виски.

Вот теперь я точно попал. С размаху и всем тело, включая с длинный хвост и пятнистые уши. Потому что попасть сюда можно только в нескольких случаях: либо потенциальным Хранителем, либо носителем сущности Хранителя… либо душой, уже отделившейся от тела или очень к этому близкой.

Что ж, остается надеяться, что Алекса предвидела такой поворот событий.

В свете, который давала стоявшая на тумбочке восковая свеча, лицо Василена казалось высохшей маской. Под глазами залегли глубокие тени усталости, руки, на которых то появлялись, то исчезали кошачьи когти, напряженно сжимали ткань простыней. Губы потрескались, а лоб горел огнем, хотя руки и тело оставались холодными как лед. Изредка кот бился в странных судорогах, будто боролся с кем-то, и нас с целителем с трудом удавалось удержать его на месте, чтобы он себе не навредил.

Устало проведя руками по лицу, я с тоской посмотрела на гепарда. От мысли, что в таком состоянии он из-за меня, из-за моей оплошности и ошибки, хотелось выть. И лишь слова матери, сказанные мне после того, как мы нашли тело Василена с пробившим сердце кинжалом, немного отрезвляли и возвращали ясность ума.

— От твоих слез и самобичевания он на ноги не встанет, — до хруста сжав мои руки, жестко произнесла мама, смотря мне в глаза, — Возьми себя в руки и помоги мне его вытащить.

Мы боролись за его жизни несколько дней. И лишь когда сердце начало вновь размеренно биться, Алекса рискнула разорвать тонкую нить, связывавшую её с Васей. Именно по этой нити к раненному гепарду шла сила пантеры, позволявшая ему выжить после нашего прихода. Защитный амулет с алым рубином свою работу выполнил, продержав кота на грани между смертью и жизнью до того, как мама взяла ситуацию под контроль. Теперь кулон из потускневшего серебра лежал на тумбочке возле головы Василена, а некогда яркий рубин тускло блестел в свете одинокой свечи. Всю свою силу он отдал хозяину, спасая тому жизнь.

В дверь комнаты вежливо постучали, отвлекая меня от нерадостный мыслей.

— Ли, родители ждут, — тихо произнес Иллорин, не дожидаясь моего разрешения войти. Замерев на пороге палаты, он строго посмотрел на мое осунувшееся лицо и спокойно добавил, — И тебе лучше поторопиться, пока Василен находиться на границы мира мертвых, а не в лапах Хранителей.

На миг прикрыв глаза собираясь с остатками сил, я решительно встала, уступая свое место вампиру.

Он прав, сейчас не время опускать руки. Остался последний рывок. Последний этап, после которого все наконец-то закончится.

Но, боги, как я хотела, чтобы этот миг наступил хоть немного позже. Потому что, в отличие от Васи и других, родители не скрывали от меня своих настоящих планов. Они считали, что я больше всех имела право знать, что происходит, ведь именно мою жизнь их решение изменит раз и навсегда. И я приняла его, понимая, что рано или поздно жто все равно бы случилось. И подготовиться к подобному нельзя.

Родители ждали меня в одной из гостиных на третьем этаже, куда вход всем, кроме членов семьи Д'аркв'ир, был закрыт. Здесь же, испуганно вжавшись в кресло, сидела ничего не понимающая Алина. Девочка так и не поняла, что на краткий миг, пока никого не было рядом, его сознанием завладел дальний родственник, нынешний Водяной Дракон, и приказал вонзить кинжал в сердце хранителя своего рода. Счастью для всех, принцесса промахнулась, а у Дракона сил на второй удар уже не хватило. Иначе даже амулет не спас бы гепарда от неминуемой гибели.

Даже не смотря в сторону принцессы, я подошла к столу, возле которого неподвижно замерли родители и дядя Макс. На столе лежал окровавленный кинжал Дракона, лук и стрелы Феникса, которые я передала маме сразу после возвращения, и маленький флакон с алой, чуть светящейся серебром жидкостью. Именно от последнего зависел весь успех нашего плана.

— Ну что ж, начнем, — задумчиво произнесла мама, проведя рукой в нескольких сантиметрах от лука. Дерево, из которого было сделано оружие, слабо замерцало, по нему пробежали ярко-алые, едва заметные искорки, и тут же потухли.

— Это будет сложнее, чем мы рассчитывали, — неопределенно хмыкнул Макс, наблюдая за реакцией артефакта.

Алекса только насмешливо сверкнула изумрудными глазами:

— Когда это нас останавливали трудности? — посмотрев в сторону Алины, мама мягко произнесла, — Ваше высочество, к столу и возьмите вот этот кинжал в руки.

Ослушаться приказа кошки, в несколько сотен раз старшей её, Алина не осмелилась. Бросив на нас настороженный взгляд, она поднялась с кресла и подошла к столу, с опаской посмотрела на измазанный кровью клинок.

— Вы хотите спасти жизнь своему другу и хранителю рода? — вкрадчивым, ласковым тоном спросила пантера, когда девчонка все-таки взяла кинжал в руки. Дождавшись медленно кивка, жестко добавила, — Тогда беспрекословно выполняйте все, о чем вас попросит мой брат.

Алина невольно вздрогнула, но вынуждена была согласиться. После этого мы с мамой больше не обращали ни на неё, ни на папу с дядей внимания. У нас была другая задача, с которой мы обязаны были справиться любой ценой.

Я прикоснулась к луку, чувствуя, как от него по тело волнами расходиться приятная истома. Прикрыв глаза, положила обе руки на артефакт и сосредоточилась, нащупывая тонкие нити, связывающие меня с мамой. Они ярко-золотыми пятнами выделялись на фоне ровного мерцания лука, и стоило мне мысленно позвать их, как несколько нитей послушно скользнули в руки, оплетаясь вокруг них. Остальные прильнули к рукам Алексы, которые она положила поверх моих. Несколько минут — и я начала чувствовать, как к моему источнику потянулись первые ручейки маминой силы.

Отлично. Теперь главное дождаться подходящего момента, и можно начинать.

Когда в резерве было уже достаточно сил, я начала постепенно смешивать её со своей, пытаясь слить их в единое целое. Через несколько минут две родственные силы, которые, чтобы они не распались, приходилось держать под обоюдным контролем, медленно потекли от моих пальцев к луку. Многие ручейки скользили по гладкой поверхности дерева, не оставляя на нем ни малейших следов, но некоторые крупицы силы проникали под защиту артефакта и скользили по едва заметным золотисто-алым жилкам, постепенно заменяя текущую по ним энергию на ту, которую создали мы с мамой.

Сначала ничего не получалось, но через пару мгновений я с довольной улыбкой заметила, как чуждая сила покидает артефакт, уступая место новой энергии. А когда от неё не осталось и следа, я начала постепенно ослабевать контроль над своей частью силы, медленно возвращая её обратно в резерв. А через некоторое время тепло артефакта, признававшего во мне хозяйку, начало затихать, сходя на нет. Вскоре я не ощущала ничего, кроме редкого покалывания подушечек пальцев. Открыв глаза, я увидела, как под моими руками медленно разгораются и тут же тухнут слабые алые искорки. Причем они были даже тусклее, чем те, что до этого получались у моей мамы.

Убрав руки, я вопросительно посмотрела на пантеру. Мама немного замешкалась, с любопытством разглядывая чуть посветлевшую поверхность лука, после чего осторожно взяла его в руки. Артефакт сначала никак не отреагировал на прикосновение, но когда мы почти отчаялись дождаться хоть какой-то реакции, мерно засиял ровным, желтовато-алым светом.

Мы с мамой довольно улыбнулись.

Артефакт Феникса принял новую хозяйку. Заменить мою силу, к которой жадно приник лук, восстанавливаясь после стольких лет отсутствия хозяина, на энергию мамы было несложно. Кровная связь сыграла свою роль, и теперь у лука Первого Хранителя была новая хозяйка. Осталось понять, пойдет ли этот трюк с кинжалом Феникса.

Первого же взгляда на Ника и Алину, проделывавших туже операцию, что мы, было достаточно, чтобы понять — не прошел. Пусть мать Алину, которую Алекса когда-то свела с единственным наследником на престол королевства Онтверт, и была дальней племянницей Ника, такой разбавленной крови было не достаточно.

Подтвердив наши мысли, отец решительно разорвал нить, связывающую его с принцессой, и отрицательно качнул головой.

— Что ж, придется идти другим путем, — задумчиво произнес дядя, подкинув в воздухе флакон с кровью Второго Хранителя.

Каким образом родителям удалось столько лет беречь кровь Дракона, случайно оказавшуюся на сапогах Алексы во время её первого визита в мир Хранителей, они скромно умалчивали. Не хотели забивать мне голову вещами, которые мне, скорее всего, не пригодятся, а если и понадобятся, то их можно найти в хрониках Цариц.

Осторожно удалив с кинжала кровь Василена и чуть нагрев его в огне камина, Макс осторожно открыл флакон.

— Окуни кинжал в крови и проведи по руке Ника, — жестко приказал оборотень, передавая клинок в руки Алина.

Принцесса недоверчиво посмотрела на волка и моего отца, который уже начал закатывать рукав рубашки, и отрицательно качнула головой.

— Не бойся, — раздался за спиной принцессы мягкий, сладкий словно патока голос Илорина. Приблизившись к вздрогнувшей от неожиданности девчонке, вампир взял ладонь Алины, сжимавшую рукоять кинжала, в свою руку и спокойно помог её окунуть

«— Василен с Динором. Мы посчитали, что вам я нужнее, а тревогу может поднять и кот», — предугадывая мой невысказанный вопрос, мысленно ответил дядя, продолжая что-то успокаивающе говорить на ухо оцепеневшей принцессе.

В воздухе начал разливаться приторный запах чар внушения.

— А это не помешает ритуалу? — с сомнением спросил Макс, забирая у Алины флакон с кровью и бережно его запечатывая. Мало ли, вдруг с первого раза не получится.

— Не должно. — отрицательно качнула головой мама, с любопытством наблюдая за действиями вампира.

Иллорин что-то тихо прошептал на ухо сосредоточенной Алине и отошел к нам. Принцесса бросила на нас немного растерянный взгляд, после чего тяжело вздохнула и подошла к Нику. Он положил руку на стол, вверх ладонью, чтобы принцессе было удобнее сделать надрез, и терпеливо ждал, пока девчонка соберется с духом.

Долго ждать не пришлось. Крепче сжав рукоять, Алина одним движение осторожно рассекла кожу на руке моего папы, следя, чтобы кровь Дракона смешалась с кровью иллалира. Когда принцесса отложила клинок, а на порезе начали проступать первые капли крови, Ник прошептал несколько слов, и рана начала стремительно затягиваться. Спустя мгновение на её месте виднелся лишь белесый шрам, от которого через пару часов не должно было остаться и следа.

Размяв руку, разгоняя по жилам кровь Дракона, Ник вопросительно посмотрел на принцессу:

— Повторное слияние силы выдержишь?

Алина устало кивнула, дрожащими руками ложа кинжал на стол.

В этот раз ритуал прошел как надо. Руки отца, вытянутые над кинжалом, начали медленно наливаться темно-синим светом, в то время как Алине все больнее было прикасаться к артефакту. Как только от её силы в клинке не осталось и следа, принцесса отдернула руки, осторожно прикасаясь к едва заметным легким ожогам.

Похоже, кинжал Дракона куда неохотнее расставался с действующей хозяйкой, нежели лук Феникса.

Как только Иллорин увел дрожащую Алину к целителям, мы с родителями понимающе переглянулись.

— Пора, — подытожила общую мысль мама, на дне глаз которой зарождались первые огненные искры, — Времени прошло достаточно, Василен уже должен был выбраться из мира мертвых. А значит, нам нужно поторопиться.

И вырвать его из когтей Хранителей до того, как они душу кота, доставившего им столько хлопот.

Надеюсь, в этот раз богиня Удачи снова поддержит своих любимчиков. Этой ночью нам как никогда нужно её благословением.

Вскоре в коридоре послышался странный шорох. Сквозь щель приоткрытой двери была отчетливо видна чья-то темная тень, медленно удаляющаяся от моей комнаты. Осторожно приблизившись к двери, я выглянул в коридор и невольно передернул плечами.

В десяти шагах от меня коридор делал резкий поворот, и именно из-за него все ещё виднелся гибкий, как хлыст, хвост, покрытый мелкими темно-синими чешуйками. Вскоре хвост исчез за поворотом, и я, немного замешкавшись, крадучись вышел из своей комнаты и заглянул за угол коридора.

За ним находилась широкая, шагов в пятнадцать, винтовая лестница, ведущая на верхние этажи замка. И по ней тяжело, стараясь не опираться на правую лапу, поднимался огромный сине-зеленый, словно морская волна, водяной дракон. Гибкое змеиное тело, не похожее на тела обычных ящеров, мощные лапы с загнутыми клинками антрацитовых когтей, скрежетавших по каменным ступеням и оставлявших на них глубокие борозды. Увенчанная короной из белоснежных рогов вытянутая голова низко опущена к полу, широкие иссиня-черные крылья безвольно волочились по лестнице, издавая тот самый шорох, который привлек мое внимание.

Меньше всего этот уставший, прихрамывающий змей был похож на Второго Хранителя мира Ректешь и давнего врага Алексы. Чешуя на боках и спине была тусклой и немного помятой, будто накануне Дракон участвовал в схватке не на жизнь, а на смерть, и с трудом вышел из неё победителем.

Присмотревшись, я увидел темные бурые пятна на правом боку на лапе Водяного Дракона. И только свет от очередной молнии позволил разглядеть страшную спекшуюся рану, сиявшую на всем правом боку Хранителя.

Водяной Дракон грузно поднимался вверх по лестнице, изредка обострившийся слух доносил тяжелое дыхание раненного змея. Не удержавшись, я осторожно последовал за ним, стараясь держаться возле стен и не попадаться Хранителю на глаза. Не знаю, как я здесь оказался, но без помощи Дракона и Феникса здесь явно не обошлось.

Наконец-то винтовая лестница закончилась, и Дракон тяжело вступил на покрытые грязью и пылью мраморные плиты широкого коридора. Отставляя на нем следы лап и безвольно повисших крыльев, Второй Хранители неспешно шел по полутемным коридорам, изредка освещенных узкими бойницами, сквозь которые на пол лился свет от огненных змей-молний. Все это время я осторожно крался за ним, прячась в тенях обвитых высохшими растениями колонн, пытаясь не привлечь к себе внимание Дракона. Пока мне это удавалось. Оставалось надеяться, что так будет и дальше.

В одном из залов Дракон неподвижно замер, напряженно выгнув голову. Длинный, раздвоенный язык мелькнул между острых клыков, ярко-желтые глаза были недобро сощурены. Вжавшись в колону, за которую успел нырнуть до того, как Хранитель обернулся, я затаил дыхание, пытаясь понять, чем себя выдал.

Но оказалось, что дело было не во мне. Недовольно прошипев что-то сквозь стиснутые клыки, Дракон покинул зал, скрывшись в очередном коридоре. Как бы я не старался, расслышать, что шипит разозленный змей, мне не удавалось.

Когда хвост Хранителя скрылся за очередным поворотом, я быстрым шагом сократил разделявшее нас расстояние, и осторожно заглянул за угол.

За ним открывался огромный, круглый зал, своды которого подпирали несколько колон. В куполообразном потолке сохранились остатки идеально-круглого окна. На его месте теперь были лишь несколько разноцветных осколков, торчавших с краев золотистой рамы. Пол покрывала искусная мозаика с изображением четырех богов нашего мира и их стихий, заключенных в золотой круг. Некогда прекрасное произведение искусства, сейчас мозаика была покрыта разноцветными осколками, уродливыми багровыми пятнами и глубокими трещинами, разбивавшими рисунок на несколько частей.

Стены зала, как и пол, были покрыты тонкой сеткой трещин и темно-бурыми пятнами, очертания которых напоминали драконьи лапы. Хотя, возможно, это они и были…

На противоположном конце зала, на невысоком, затянутом разноцветной тканью постаменте, стояли три абсолютно непохожие друг на друга трона. Один, массивный, выполненный из угольно-черного камня, в свете ярких молний отливающий серебристым цветом. Грубо оттесанные подлокотники и сидение обтягивала темно-синяя струящаяся ткань, на которой были видны следы от загнутых драконьих когтей.

Второй трон казался сплетенным из тысячи золотисто-оранжевых нитей и прозрачного, небесного цвета камня. Нити причудливо переплетались между собой, выплетая гибкую спинку своеобразного кресла. На полу позади трона поблескивали ярко-огненные перья, больше похожие на призрачные лепестки живого пламени.

А третий трон, стоявши на середине возвышения, отдаленно напоминал трон в замке Цариц, который мне не раз приходилось видеть во время званых приемов Алексы. Сделанный из похожего темно-коричневого цвета дерева, с плавными изгибами высокой спинки и подлокотников, украшенный золотистыми защитными рунами, он был практически точной копией своего собрата из Рассветного леса. Точнее, был бы похож, если бы не глубокие трещины, покрывавшие сидение кресла, и обломок тусклого, из потемневшей от времени стали клинка, в котором я с удивлением узнал меч Царицы, однажды показанный мне Алексой.

Значит, вот как выглядит тронный зал Хранителей нашего мира…

Дракон неспешно приблизился к одной из стен зала и дыхнул на неё призрачным, светло-голубым огнем. В воздухе повеяло свежестью приближающейся грозы, и от пламени по стене пробежала мягкая волна ровного света. Мерцая всеми цветами морской волны, огонь полностью покрыл стену… и рухнул вниз, на покрытый трещинами мраморный пол. По мрамору пошла тревожная рябь, после чего материализовавшаяся сила Хранителя устремилась к находившейся в центре зала мозаике, воронкой закручиваясь вокруг неё. Мгновение, и мраморный пол начал медленно сминаться, проседать под напором стихии, медленно создавая что-то, отдаленно похожее на глубокую купель с прозрачной, как слеза, водой, мерно светящейся ровным золотистым светом.

Довольно вздохнув, Хранитель по влажному полу приблизился к созданной на месте мозаике купели, устало склонив над ней голову. От сверкающей воды к дракону начали тянуться тонкие нити, от которых за версту тянуло целебной магией…

В следующий миг за спиной раздался слабый шелест складывающихся за спиной крыльев.

Резко обернувшись, я отпрянул, столкнувшись с холодными, словно дыхание снежной бури, янтарными глазами огромной огненной птицы, замершей в нескольких шагах от меня. Гладкое оперение сверкало всеми оттенками золотого и алого, пышный хвост, будто сотканный из тысячи лепестков живого пламени, стелился по покрытому грязными разводами полу.

Наблюдая за одним Хранителем, я упустил появление второго.

Хищно клацнув острый клювом, Феникс презрительно сощурил медово-карие глаза:

— Долгожданный гость. Проходи, гепард, проходи. Мы давно тебя ждем…

Загнутые когти, будто вытесанные из драгоценного прозрачно-голубого хрусталя, угрожающе заскрежетали по мраморному полу. Отступив на несколько шагов назад, стараясь не выпускать Хранителя из поля зрения, я невесело усмехнулся:

— Так почему не пригласили раньше? Пяти столетий было более, чем достаточно…

— Не дерзи, душа, — от усталого шелеста, неприятно резанувшего по ушам, я невольно вздрогнул. Чуть повернув голову, встретился с тусклым взглядом Дракона. — Не в том ты положении, чтобы обнажать клыки…

Дракон медленно нырнул в купель, сворачиваясь на её дне тугими кольцами. Прозрачная вода начала окрашиваться в темно-бурый цвет с редкими алыми вкраплениями. В воздухе начал разливаться неприятный запах гнили и старой крови.

— Видишь, что сделала со мной твоя наставница, гепард, — глухо прошелестел голос Дракона, после чего он поднял голову и пристально посмотрел на меня, — Освободив сущность Царицы, многие годы заточенную в родовом клинке д'эль Альтерни, она одарила меня не заживающими ранами, пять столетий тянущими из меня силу. И вечной болью, преследующей меня повсюду и раздирающей тело на части…

Теперь я мог отчетливо разглядеть страшные рваные раны не только на боку, но и на груди дракона. Спекшаяся корка покрывала только правы бок и лапы Хранителя, на груди же рана все ещё была открыта, и из неё медленно сочилась темная, почти черная кровь, отливавшая едва заметным серебристым светом.

— Мой брат сделал все, чтобы залечить эти раны, но все, чего он добился, это сковывающая движения корка на моем боку. Но дыра в моей груди не зарастает, с каждым днем делая меня все слабее, медленно убивая…, - Дракон устало положил голову на край купели, не сводя с меня тяжелого, полного боли взгляда, — Это проклятие, снять которое не подвластно даже Огненному Фениксу.

Огненная птица величественно прошла мимо меня, приблизившись к купели, и взмахнула крыльями, поднимая в воздухе небольшой прозрачный смерч. Он лениво скользнул над потемневшей от крови водой, медленно очищая её и возвращая целительный золотистый блеск.

Проведя крылом по воде, Феникс поднял голову к озаренному молниями небу и холодно бросил:

— Наше время ещё не пришло. Алекса сама приблизила его, высвободив сущность Царицы и позволив ей нанести моему брату смертельную рану. Из-за неё триста лет назад наши артефакты снова появились в мире Ректешь, спрятанные в разных уголках мира, и дожидавшиеся своих новых хозяев, — Хранитель посмотрел на покрытый водой мраморный пол и провел по нему пышным хвостом, с которого посыпался ворох огненных искорок. Они ненадолго замирали в воздухе, переливаясь всеми оттенками алого и касались водной глади, медленно в ней растворяясь, — Поиски артефактов были тщетными, хоть мы у нас, в отличие от Алексы и Ника, был весомый перевес во времени. Пока они искали упоминания о нашей смертности, поиски Анрила и князя вампиров наконец-то увенчались успехом, и части артефактов были надежно спрятаны в горах Драконьего хребта и логове вампиров, скрытые от вездесущего ока семьи д'аркви» р.

С каждым словом Феникса в воде под моими ногами появлялись и исчезали смазанные картины прошлого, подтверждающие слова Хранителя. Вот молочно-белый дракон парит на белоснежными вершинами гор Драконьего хребта, бережно сжимая в лапах потертые ножны с кинжалом Второго Хранителя. Далеко внизу огнем горят поселения ящеров из клана Черной скалы, мечутся пытавшиеся спасти родное гнездо антрацитовые повелители неба. Несколько драконов, пытавшиеся догнать древнейшего ящера, неподвижно лежат на склонах гор, а вокруг них по чистому снегу расползаются первые пятна алой крови. Видна смятая острыми когтями чешуя, обугленные огнем крылья вывернуты под неестественным углом и безвольно свисают с тел убитых крылатых.

Миг, и это картина меркнет, превращаясь в бестелесную тень. А неё месте появляется новая — светлый весенний лес и узкая тропа, по которой галопом несся конь с закутанным в черный плащ всадником. К седлу наездника был приторочен уже знакомый мне мешок с хранившимся в нем луком Феникса. Всадник нетерпеливо подхлестывал взмыленную гнедую лошадь, из последних сил несущуюся сквозь лесные заросли, и нервно оглядывался по сторонам.

Вдруг среди кустов мелькнула чья-то смазанная тень, и огромный черный волк выскользнул из-под прикрытия деревьев, распластавшись в коротком полете, сбивая на землю пропустившего момент нападения наездника. Испуганная лошадь помчалась дальше, оставив хозяина бороться со зло оскалившимся оборотнем, изо всех сил пытавшимся дотянуться до глотки врага.

Но далеко животное не ушло. Миг, и несколько стрел воткнулись в грудь и шею лошади, опрокидывая её на землю. Пока черный волк боролся с сопротивляющимся гонцом, из тени вышел младший князь вампиров с охотничьим луком в руках, подошел к мертвой лошади и отвязал от седла мешок с артефактом. В следующий миг всадник смог воспользоваться каким-то заклинанием, отбросил оборотня назад и, вскочив на ноги, собирался добить оглушенного волка, но в его спину тут же вонзились ещё несколько стрел. Покачнувшись, наездник начал медленно заваливаться на бок, выпуская из ослабевших рук меч с серебреным напылением.

Как только он упал на землю, на поле боя вспыхнул магический огонь, уничтожая следы нападавших, а волк и вампир растворились в тени леса.

После этого вода начал медленно испаряться, поднимаясь к потолку густым облаком влажного пара. Проследив за ним взглядом, я почувствовал, как давление чуждой силы начинает постепенно увеличиваться, прижимая меня к полу.

— Но Алекса с Ником все равно смогли добыть кинжал, а недавно, не без твоей помощи, луков завладела Лиина, — равнодушно продолжил Феникс, оперение которого начало мерцать алым призрачным светом. Через мгновение передо в несколько шагах от меня стоял высокий пепельных блондин с холодными голубыми глазами. Свободные белые одежды не сковывали плавных движений человеческой ипостаси Хранителя, за спиной которого неподвижно замерла прозрачная тень огненной птицы. Она неотрывно наблюдала за мной, в то время как её хозяин присел рядом с ослабевшим братом и мягко проводил чуть светящимися зеленоватым светом руками по страшной ране на груди Дракона, — Но, сами того не ведая, они упростили нам задачу. Артефакты определяют своих законных владельцев по силе, которая находится в их резерв, и подпитываются ею же, восстанавливая утраченную за многие годы энергию и свойства. И только с их помощью можно попасть в наш мир. Несколько часов назад артефакты признали своих хозяек, и нам осталось ждать, когда они придут в мир Хранителей…

Тело начало дрожать от возрастающего напряжения. Боль во всем теле мешала сосредоточиться на разговоре, но мне удалось немного притупить её, складывая воедино картину происходящего.

Алекса и Ник не допустят, чтобы Лиина погибла в схватке с Фениксом, а не смотря ни на что, опыта младшей пантере ещё сильно не хватает для ведения подобных боев. И даже артефакт в этом деле не помощник. Про Алину я вообще молчу, младшая принцесса была отличным телепатом и неплохим магом, но этого слишком мало, чтобы одолеть хоть и ослабленного, но все равно слишком опасного Дракона. Но Алекса и Ник не были бы собой, если не придумали, как обвести Хранителей и артефакты вокруг пальца.

Но одно оставалось непонятным. Каким боком в этой истории замешан я?

— Зачем вам я? — хрипло спросил я, медленно опускаясь на колени.

Силы начали стремительно таять, будто их кто-то специально выкачивал из беззащитного в этом состоянии тела. Магия отказывалась откликаться на мой зов, хоть я и чувствовал, что способности все ещё при мне. Единственным оружием в моем распоряжении была частичная ипостась с её острыми когтями и скоростью. Слабое оружие против обладающих магией Хранителей.

А судя по задумчивому взгляду Феникса, неотрывно наблюдавшего за мной, магия бы мне пригодилась.

После моих слов в болотисто-синих глазах Второго Хранителя сверкнули призрачные огоньки ненависти и предвкушения.

— А ты ещё не понял? — с хриплым смехом прошелестел Дракон, сжимая загнутыми когтями края купели, — Ты связан сразу с обеими нашими наследницами. Стоит нам причинить тебе боль, и они сразу об этом узнают. Как думаешь, как скоро Лиина и моя родственница окажутся здесь, чтобы спасти своего друга?

Я сжал кулаки, слыша, как скрипят от бессильной злобы стиснутые клыки.

Наживка. Обыкновенная наживка, к которой привязаны оба потенциальных Хранителя. Алина, когда осознает, что собственными руками вонзила кинжал в сердце хранителю рода, вряд ли сможет адекватно оценить ситуацию и понять, что с такими врагами, как Хранители, молодой человеческой девчонке не справиться. А Лиина, поняв, что недосмотрела за кинжалом, первая бросится искать проход в мир Хранителей, как только почувствует мою боль.

А ещё я единственный член рода Д'аркв'ир, не связанный с ними кровно. И не смогу ни предупредить о ловушке, ни сказать, чтобы не смели лезть за мной в пасть Хранителей. Не смогу уберечь от грозившей им опасности и перед смертью передать то, что мне сейчас говорит Феникс. А в живых меня оставлять никто не собирался, это было понятно сразу. И по боли, сковывающей тело, и по медленно покидающей резерв силе, и по внимательному взгляду Феникса, явно примерявшемуся к тому, куда нанести первую рану.

— Алекса этого не допустит, — прошипел я, пытаясь сопротивляться накрывающей тело усталости, каменной плитой прижимающей к полу.

Первый Хранитель закончил врачевать раны брата, после чего неспешно стал на ноги, вытерев измазанные кровью руки о свою одежду. После этого в его руках начал медленно проявляться узкий клинок с витиеватыми символами, покрывавшими кромку лезвия.

— Алекса…, - задумчиво протянул Феникс, ласково проведя кончиками пальцев по гладкой поверхности материализовавшегося клинка. В голубых глазах мелькнула странная тень сожаления, после чего на тонких губах появилась предвкушающая улыбка, — Да, эта кошка, как и её сородичи, славится трепетным отношением к своей семье. Жаль, мы не видели её глаз, когда кошка поняла, что с освобождением сущности Царицы её проблемы не закончились, — блондин мечтательно прикрыл глаза, после чего неспешно направился ко мне, небрежно взмахивая клинком, — Видишь ли, сила Хранительницы слишком мощна, чтобы не оставить никаких следов на ауре своей хозяйки. Хочет Алекса того или нет, но капля надбожественной силы навсегда останется в её роду, делая каждого потомка пантеры потенциальным Хранителем. Но поскольку третьего трона больше нет, — Феникс с сожаление посмотрел на осколок родового меча д» ль Альтерни, пронзившего средний трон, — то представители рода д'эль Альтерни становятся наследниками действующих защитников мира Ректешь, как только время последних подходит к концу…

Меня с силой вжало в пол, не позволяя пошевелить и пальцем, и блондин с кривой усмешкой навис надо мной. Дракон, грузно выбравшийся из купели, неподвижно замер на полу, с интересом наблюдая за действиями брата.

— Ты хочешь сказать, что если Фениксом не станет Лиина… — Феникс не дал мне договорить, с силой вогнав меч в мое правое плечо. Рука тут же онемела, обожженная чуждой магией, заключенной в клинке Хранителя.

По тонкой нити, связывающей меня с Алиной, прошла первая волна боли.

Демоны, нужно было разорвать связь хранителя рода, когда была возможность…

До скрежета стиснув клыки, я с ненавистью посмотрел на ухмылявшегося Феникса. Тот небрежно облокотился на гарду меча, с интересом наблюдая за мной.

— То им не станет никто, — мягко произнес он, с силой провернув меч в ране. От боли тело выгнулось дугой, во рту появился горький привкус соленой крови, — Мы не собираемся оставлять этот род в покое до тех пор, пока не изведем его под корень, избавив себя и от намека на опасность…

От боли, гремучей змеей расползавшейся по всему тело, перехватывало дыхание и темнело перед глазами. Регенерация не запускалась, парализованная магией Феникса. В следующий миг блондин резко вытащил клинок из раны, и на пол заструились первый ручьи крови.

— Вы не подумали, что их место может занять любая другая семья? Кровная связь для Хранителей не обязательна… — голос был хриплым и с трудом вырвался из пересохшего горла. Зажав рану здоровой рукой, я отполз от поигрывавшего клинком Хранителя, внимательно наблюдая за его движениями.

Феникс с холодной насмешкой наблюдал за моими действиями. Призрачная птица, замершая за его спиной, хищно потянулась вперед, учуяв металлический запах моей крови. Хрустальные когти нетерпеливо скребли по мраморному полу, янтарные глаза с охотничьим азартом следили за раненной добычей, пытавшейся хоть как то оттянуть незавидный конец.

— Других Д'аркв'ир в этом мире нет, и вряд ли в нем появится ещё одна такая семья, которая рискнет бросить вызов Хранителям, — поднеся клинок к лицу, блондин медленно провел пальцами по окровавленному лезвию, — Или будут иметь для этого достаточно сил. Поэтому, как только Лиина с твоей подопечной придут за тобой, мы уничтожим угрозу, нависшую над нами. И даже если Алекса или Ник воспользуются кровью Дракона, чтобы проникнуть сюда, им это не поможет. Чтобы одолеть нас, нужно быть хозяевами артефактов, а ни Нику, который не является потомком Второго Хранителя, ни Алексе, добровольно отказавшейся от этой участи, это не грозит…

— Вы недооцениваете привязанность Д'аркв'ир к своей семье. А особенно к собственным детям. Может, Лекса и Ник нашли способ «приручить» ваши артефакты?

— Любому существу присуще чувство самосохранения, — презрительно бросил Феникс, сокращая разделявшее нас расстояние, — Не думаю, что Д'аркв'ир — исключения. Они не положат свою жизнь для того, чтобы защитить одного из своих, взяв на себя такую ношу. Живыми из нашего мира кошка с иллалиром не уйдут…

Плохо вы знаете заклятых врагов…

Клинок хищно сверкнул в воздухе и вонзился мне в бок, пришпилив к покрытому трещинами мраморному полу. От боли потемнело в глазах, и я с трудом сдержал рвущийся из груди стон. Во рту тут же появился горький привкус крови из прокушенной насквозь губы.

Не дождешься, Хранитель. Показывать свою боль или просить о пощаде я не собираюсь.

Феникс криво усмехнулся, будто прочел мои мысли. С силой провернул меч в ране, примериваясь к следующему удару. Но его остановил напряженный голос Дракона, который поднял голову к серому небу и внимательно к чему-то прислушивался.

— У нас гости, брат.

— Давно пора, — холодно усмехнулся Феникс, спокойно вытащив клинок из моей раны. С легкостью подняв меня на ноги, он сухо бросил, — Пойдешь с нами. Посмотрим, кто же все-таки зашел к нам на огонек…

Я зло оскалился, даже не пытаясь вырваться из железной хватки Феникса. Его рука, словно стальные тиски, до хруста сжала раненное плечо, после чего он бесцеремонно поволок меня за собой по коридорам замка, направляясь к выходу из логова.

Пустынные залы сменили друг друга, длинные полутемные коридоры извивались, уходя нас все дальше вглубь скалы. Но вот за очередным поворотом открылась огромная антрацитовая арка с вытесанными на ней силуэтами драконов с гибкими, змеиными телами, и огненными птицами, на широких крыльях которых замерла тонкая сетка неглубоких трещин.

За аркой находилось широкое плато, на котором без проблем мог поместиться не только Водяной Дракон, но несколько крупных боевых драконов, изрядно уступавших ему в размере. Приблизившись к краю плато, Феникс запрокинув голову, напряженно вглядываясь в свинцовые тучи. За его спиной нетерпеливо била крыльями бестелесная огненная птица, с предвкушением ожидавшая долгожданных гостей.

Я только устало прикрыл глаза, пытаясь дотянуться до нити, связывающей меня с подопечной.

Только бы это была ни принцесса и Лиина. Только не они. Против Хранителей эти дети ничего сделать не смогут…

Нить выскальзывала из рук, не давая дозваться девчонки, которую я обязан защищать. И только через пару мгновений, магическим зрением посмотрев на фигуру Хранителя, я понял, почему из их резерва исчезает энергия, а в руки не дается связывающая нас с Алиной нить. Ни докричаться, ни проверить, где она, я не мог из-за ауры Феникса, медленно вытягивающей из меня все крупицы силы. И я чувствовал, что как только опустеет резерв, Хранитель без колебаний примется иссушать кружево моей ауры, вытягивая жизненную силу и медленно убивая.

От невеселых мыслей отвлекла ударная волна, вихрем прокатившаяся по морским волнам. В лицо ударил ворох колючий соленых брызг, на миг застилая глаза, но после этого я сумел разглядеть небольшую черную точку, зависшую между стальным небом и ревущими волнами. Сделав в воздухе несколько кругов, точка решительно устремилась к нам, ловко лавируя между столбов вздымавшейся к небу воды.

— Что это? — в глазах Феникса впервые появился намек на какие-либо эмоции, и он с искренним недоумением посмотрел на стремительно приближавшегося к нам гостя. Прищурив глаза, он со свистом втянул в себя воздух, зло сверкнув потемневшими глазами, — Нет. Этого не может быть…

Я довольно улыбнулся, с облегчением переведя дух.

В отличие от матери, Лиина крыльями не обладала, а Алина тем более.

— Я же говорил, — злорадно напомнил я, с восхищением наблюдая за знакомой темно-зеленной тенью, — Есть вещи, которые Д'аркв'ир ценят выше собственной жизни.

Гигантские волны взмывали к небу, пытаясь сбить незваную гостью, но тень проворно скользила между потоков воды, то опускаясь практически к самой водной глади, то взлетая к огненным росчеркам молний. И уже через пару мгновений в этой тени можно было различить очертания крупного боевого дракона черно-изумрудной окраски. Широкие крылья спокойно выдерживали вес повелительницы неба, крепкая чешуя, покрывавшая бока и живот зверя, хищно поблескивала в свете вспышек небесного огня.

— Прикажи своему стражу атаковать, — жестко произнес Феникс, бросив быстрый взгляд в сторону оскалившегося Дракона, — Пусть морской змей утащит её на дно.

По телу Второго Хранителя пошла слабая рябь. Неспешно подойдя к краю плато, он склонил голову к бушующим волнам и низко зарычал, призывая своего стража.

Я поднял отчаянный взгляд на приближающуюся Алексу, как никогда жалея, что не связан с ней кровной связью. В легендах нашего мира часто упоминалось о морском змее, огромной водяной твари, обладающей смертоносным ядом и сильным гибким телом. Он был способен уничтожать целый корабли, выныривая из воды и оплетая его кольцами своего тела. После чего одним движением сжимал удушающие объятия, сминая и превращая корабль в груду щепок.

Если он такое творит с кораблями, то и крупный дракон не станет для него помехой. Против такой твари не поможет даже испепеляющий огонь…

Но волны молчали, никак не отреагировав на призыв хозяина.

— Ты обещал мне встречу, Феникс, — прогремел в небе язвительный, чуть рычащий голос Алексы, скользившей у самой кромки воды, — Выполняй свое обещание, Хранитель!

Блондин злобно сверкнул ледяными глазами. Разжав руку, позволяя мне обессилено осесть на землю, он спокойно развоплотил окровавленный меч. Контуры его тела замерцали равным, золотистым светом, постепенно смазываясь и растворяясь в воздухе. Мгновение — и в воздух с оглушительным криком взметнулась огненная птица с ярко-алым оперением, без колебаний взмывшая к тяжелым свинцовым тучам.

Небо огласил разъяренный вой изумрудно-черного боевого дракона. Сделав несколько кругов над скалой, Алекса камнем рухнула вниз, навстречу устремившемуся к ней Фениксу.

Небо озарила яркая вспышка молний, и изумрудный дракон сцепился с огненной птицей, с ревом выпустив в воздух струю испепеляющего огня.

— Ничего у неё не получится, — зло шипел Дракон, напряженно наблюдая за ожесточенно бойней, — Второго наследника нет, мир не позволит…

Хранитель замер на самом краю скалы, подняв голову к небу, и не видел, как под ним, среди темных волн, зарождается водяная воронка. В соленом воздухе обострившийся нюх уловил знакомый запах сирени и мелиссы, которыми всегда веяло от магии небезызвестного мне иллалира.

— А с чего ты решил, что второго наследника здесь нет? — с насмешкой спросил я, чувствуя, как резерв стремительно наполняется силой.

Похоже, я начинаю догадываться, почему стражник Дракона не отозвался на зов хозяина…

Вода под скалой забурлила. Грязная пена поднималась на гребнях волн, с грохотом разбивавшихся о неприступные скалы. А среди темных морских волн медленно закручивалась воронка смерча…

Вдруг волны с ревом разошлись, выпуская с глубин тело огромной водяной змеи, стрелой устремившейся к небу. В свете ветвистых молний призрачная чешуя морской твари сверкнула закалено сталью. Достигнув плато, она неподвижно замерла напротив оскалившегося Дракона. Два ярко-желтых глаза немигающее смотрели на отпрянувшего Хранителя, хищно поблескивали два длинных ядовитых клыка, между которыми мелькал угольно-черный раздвоенный язык.

От морского змея тянуло такой смертельной угрозой, что я не сразу увидел темную фигуру человека, замершего на спине чудовища. Некогда ярко-изумрудные глаза иллалира отливали темно-синим цветом с едва заметными серебристыми искрами. И именно от него, а не от морского зверя тянуло той силой, от которой невидимая шерсть на загривке вставало дыбом. В руке Ника поблескивало антрацитовое лезвие кинжала Дракона…

Алекса и Ник и не собирались пускать сюда Лиину. Они решили разобраться с Хранителями сами, подчинив артефакты своей воле.

Второй Хранитель злобно ощерился, обнажив внушительные клыки, и разъяренно зарычал:

— Он не должен повиноваться ему!

Змей, ничуть не уступавший размерами Хранителю, недовольно зашипел, демонстрируя полные яда клыки.

— У него твоя кровь, Дракон…, - с насмешкой напомнил я, с трудом увернувшись от гибкого хвоста Хранителя, пронесшегося у меня над головой. Но защитник мира Ректешь давно забыл о моем существовании, переключив внимание на более серьезного и опасного врага.

Утробно рыкнув, Дракон соскользнул со скалы, исчезая под толщей бурлящей воды. Морская змея отплыла в сторону, подальше от плато, и напряженно вглядывалась в морскую пучину, ожидая нападения бывшего хозяина.

Несколько томительных минут ничего не происходило, а потом Хранитель вынырнул из воды и вонзил клыки и когти в тело морской твари, оставляя на нем глубокие порезы. Но в следующий миг Дракона отшвырнул в сторону мощный заряд магии, вминая и разрывая закрывавшую старую рану корку спекшейся крови. Вода вокруг взвывшего ящера потемнела, окрасившись в грязно-бурый цвет, после чего морской змей обвился вокруг тела Дракона, сжимая вокруг него крупные кольца.

Ядовитые клыки морского чудовища вонзились в шею Дракона, но не причинили ему никакого вреда. В ответ Хранитель сжал зубами шею змея и увлек его за собой, на дно, таким образом пытаясь скинуть с твари контролирующего её Ника. Через несколько мгновений среди неистово бушующих волн мелькали только кольца гибких тел змеи и Дракона, а разбивающиеся друг о друга волны взмывали в воздух ворох брызг, окрашенных в алый цвет.

Я обессиленно опустился на колени, пытаясь справиться с накатившими на тело волнами усталости. От запаха гари и крови темнело в глазах, тяжелые раны давали о себе знать, забирая последние крохи сил. Рев сцепившихся на смерть врагов оглушал, дезориентируя в пространстве.

Вдруг рядом вспыхнула огненная арка межмирового портала, на миг ослепив глаза.

— Уходим! — появившаяся из портала Лиина бесцеремонно тряхнула меня за плечи, помогая подняться на ноги.

Над головой взорвался очередной шар пламени, осыпавшись на землю дождем расславленного огня. Пригнувшись, мы успели скрыться за ближайшим валуном, когда на плато рухнули сцепившиеся Алекса и Феникс. Яростно рыча, они ожесточенно впивались в тела противников, раздирая его в клочья и оставляя глубокие рванные раны. На спине Алексы виднелись страшные раны, из которых сочилась светло-алая кровь, узкая морда была измазанная бурными потеками и ожогами. В следующий миг ей удалось извернуться и впиться клыками в крыло Феникса, сминая его и превращая в безвольную тряпку. Полный боли крик Хранителя на миг оглушил, резкой болью отзываясь в висках, но Лиина упрямо потащила меня к краю плато, подальше от рвущих друг друга на части врагов.

Тела Хранителя и Алексы объял ослепительно-белый огонь, не позволяющий понять, на чьей стороне перевес.

— Скорее, Макс не сможет удерживать меня на грани вечно! — пытаясь перекричать стоявшие в воздухе полный боли и ярости вой, кошка.

— Куда? Ты с ума сошла? — увидев, что Ли упрямо целенаправленно меня в сторону водяной бездны, я замер, как вкопанный, с непониманием смотря то на неё, то на ревущее по нашими ногами море.

— Доверься мне, — с отчаяниям прокричала Лиина, изо всех сил пытаясь не смотреть в сторону бившихся с Хранителями родителей. В глазах пантеры были видны тщательно сдерживаемые слезы, — Как только волна поднимется достаточно высоко, прыгай.

На плато поднялась волна неистового жара, опалившая лицо и спину. Обернувшись, я увидел, как Алекса раз за разом выдыхает ярко-изумрудное пламя на зарывшегося сломанным крылом Феникса, не давая ему воспользоваться своей силой. В некоторых местах изумрудно-черная чешуя обуглилась, повиснув безобразными клочьями, но мать Лиины продолжала сосредоточенно рвать на части сопротивлявшегося Хранителя, прикрывая нас своей спиной.

А среди темных от крови волн морская змея изо всех сил сжимала кольца вокруг тела Дракона, целенаправленно увлекая его к острым скалам. Изредка из воды появлялась фигура Ника, вцепившегося в спину змеи и щитом прикрывавшего тварь от ледяного дыхания Дракона.

С трудом отведя взгляд, надеясь, что у них все получиться, я сжал руку Лиины, обратив все внимание на подкатывающие к скалам волны.

Вот волны сворачиваются, отступая от серой горной массы. На миг замирают в нескольких десятках метров от ближайших скал… и с оглушительным ревом несутся вперед, с возрастающей скоростью устремляясь к горе.

— Готовься!

От удара скала дрогнула, в воду обрушились первые каменные глыбы, бесследно исчезающие под толщей воды. А на водной глади начала стремительно закручиваться новая воронка…

— Давай! — крикнула Лиина, первой прыгнув навстречу разверзнувшейся водяной бездне.

Короткий миг полета, во время которого сердце замедлило свой бег, ухнув в разверзнувшуюся под ногами бездну. Ветер пытался подхватить слишком тяжелое тело, развеивая обрывки одежды, с диким воем свистел в ушах. Время растянулось, и я видел, как медленно приближается водяная гладь и черный провал водоворота, из которого вот-вот взметнется новая волна…

Миг, и мы рухнули в зев водоворота, мгновенно уйдя по воду. На миг в глазах потемнело, тело с бешеной скоростью потащило то ли на дно, толи к поверхности. Легкие обожгло нестерпимым огнем, и я вынырнул на поверхность, пытаясь вдохнуть жизненно необходимый воздух.

Перед глазами все расплывалось, мне удалось рассмотреть только дне тени, огненную и темно-зеленную, скользящих в воздухе над моей головой, после чего поднялась новая волна, с грохотом обрушиваясь мне на голову.

Водоворот закрутился с новой силой, и меня вновь потащило на морское дно. В этот раз вырваться мне не удалось, и спустя пару мгновений бессмысленных попыток сопротивляться, огонь в легких добрался до бешено стучавшего сердца. Оно несколько раз конвульсивно дернулось… и остановилось.

Последнее, что успело отметить гаснущее сознание, это хлынувшая в легкие соленая вода…

А потом меня окутала уже знакомая тьма…

Чуткого нюха коснулся приятный запах свежести осенней грозы.

Прогоняя вязкую тьму, я попытался открыть глаза и оглядеться. Перед глазами все плыло, будто после долгого тревожного сна.

Потерев ноющие от боли виски, я осторожно приподнялся на кровати, готовый в любой момент почувствовать вспышку боли. Но ею не последовало. Вместо этого по телу прокатилась волна неприятной усталости, от которой ныли мышцы. Будто я весь прошедший день работал в гномьих каменоломнях, но не более…

Не понял. Неужели это действительно был сон? Страшный, невероятно реальный…, но сон? Шутка беснующейся за окном стихии?

Я осторожно пошевелил рукой, которая послушалась практически беспрекословно. Потянулся, зная, что должен ощутить боль в спине, куда вчера вонзилась стрела охотника на вампиров.

Но боли не было. Лишь усталость.

Странные у мироздания шутки…

Оглядевшись по сторонам, я увидел безмятежно спавшего в кровати справа от меня Ириана, а в кресле около дверей в кресле спокойно дремал Зар. Под глазами волка залегли глубокие тени, лицо было немного бледнее, чем обычно… и никаких следов вчерашнего боя с вампирами.

Похоже, крыша уехала в путешествие, а я остался.

— Очнулся, герой? — раздался усталый голос со стороны кресла. Подняв глаза, я увидел широко зевающего волка, смотревшегося на меня обеспокоенным взглядом. С другого угла комнаты раздалось недовольное ворчание и неласковые просьбы говорить тише и не мешать бедным целителям отдыхать. С подоконника донеслось согласное рычание.

И тут меня осенила внезапная догадка.

— Вы что, всей семьей меня лечили? — понизив голос, недоверчив спросил я, разглядев спящий на дальний койках Дина и Леонару, и свернувшегося калачиком на широком подоконнике Макса в образе черного волка. Не удивлюсь, если где-то неподалеку найдутся и другие члены этого семейства.

— А то, — широко зевнул Зар, устраиваясь в кресле поудобнее, — Когда мы примчали на крик Алины, чуть не опоздали. Ты уже собирался отбыть в лучший из миров. Пришлось срочно восстанавливать вымотанный ранами организм, чтобы хоть как-то регенерацию запустить и время для тебя выиграть…

Дальнейшие объяснения Зара были лишними. Теперь ясно, как я смог дожить до мира Хранителей. А выжить после кинжала… явно Алекс с Ником замешаны. Только как этих интриганов теперь спросишь, раз увиденное — не сон.

— А Лиина где? — напряженно спросил я, заметив, что младшей пантеры в комнате не наблюдается.

— Без понятия, — прикрыв глаза, пожал глазами волк, — Когда мы тебя вытянули, Алекс с Ником её увели…

Ясно. О том, что случилось, семья Д'аркв'ир ещё не знает. Но как родителям Ли удалось это скрыть?

Потянувшись к ауре друга, я увидел на нитях, связывающих его с сестрой, мощный блок. И следы магии усыпляющей магии драконов, которую оборотни не способны почувствовать.

Не удивлюсь, если на аурах других Д'аркв'ир будут такие же следы. От Алексы ж никто из них подвоха не ждал, вот ей и удалось навести сон на вымотанных моих исцелением родственников.

Все предусмотрели, хитрецы. Вот только, что будет завтра, когда чары развеются и тайное станет явным?

Подождав, пока Зар заснет, я быстро оделся и отправился искать Ли.

Нужно было позаботиться о той, кто знает, что происходит. И вряд ли ей сейчас легко…

Лиину я нашел на крыше. Она сидела на влажной черепице и с тоской смотрела на безмолвное грозовое небо. Вспышки молний отражались в изумрудных глазах, наполненных невыплаканными слезами.

Каждый шаг отзывался резкой болью в груди, но я осторожно приблизился к подавленной пантере. Присел возле неё и привлек к себе, мягко проведя рукой по мокрым волосам. Ли благодарно сжала мою руку и грустно улыбнулась:

— Как думаешь, у них получится?

Я поднял голову к хмурому небу. Зеленоватые и белоснежные молнии рассекали стальные тучи, но вокруг царила звенящая тишина. Мир будто замер, как и мы, ожидая конца смертельного поединка.

— У этих двоих упрямцев, которые ради семьи перешагнули через себя? Получится, — спокойно обронил, закутывая дрожащую от холода кошку в свою куртку, — Если твои родители что-то решил, их боевой дракон с места не сдвинет…

Лиина молча спрятала лицо на моей груди. И лишь чуть вздрагивающие плечи выдавали, как ей сейчас тяжело.

Но в своих словах я был уверен. Если Алекса, когда-то отказавшаяся от трона Хранительницы, решилась взвалить на себя подобное бремя, их с Ником не остановит ничто.

— Как мы узнаем исход борьбы? — глухо произнесла Ли.

Я усмехнулся краем губ, зарываясь лицом в густые волосы девушки.

— Узнаем. Они найдут способ нам об этом сказать.

Потянулись долгие часы ожидания. Лиина тихо дремала у меня на груди, я устало прикрыл глаза, наблюдая за грозовым небом.

Когда до рассвета оставались минуты, молнии вдруг погасли. На мгновение в воздухе повисло неприятное напряжение. А после этого через все небо, от горизонта до горизонта, прошла ярко-зеленая, ветвистая молния. И оглушающий рокот грома лавиной прокатился по Рассветному лесу. А может, и по всему миру.

Проснувшаяся Лиина вскинула голову, я же поднялся на ноги и с удовольствием потянулся.

Вот и все. Наконец-то эта история с Хранителями закончилась.

Я с улыбкой посмотрел на притихшую пантеру, и сердце невольно сжалось. Кошка, прижав колени к подбородку, безучастно наблюдала за разгорающимся рассветом. В омутах глаз плескалась тоска и тихая боль.

Я опустился на колени рядом с пантерой и прижал к себе, успокаивающе проводя рукой по дрожащей спине.

Ты не одна, Ли. Не была и не когда одной не будешь. У тебя есть любящие, души в тебе не чающие дедушка и бабушка, старый интриган-прадед, дяди и тетя с шилом в мягких местах, шебушная кузина…, я… Мы всегда поможем тебе и поддержим.

А родители… эх, чутья Д'аркв'ир мне, конечно, не хватает, но чует сердце, мы с этими авантюристами ещё встретимся. И даже раньше, чем надеемся.

На широком плато, нависшем над бурлящим морем, лежали два бездыханных тела. Птица со сломанными крыльями и потускневшем оперением, и дракон, чье гибкое тело покрывали многочисленные рваные раны.

Чуть в стороне от них, возле истекавшего кровью изумрудного дракона, стоял на коленях черноволосый мужчина. Покрытые бурыми пятнами руки осторожно скользили по узкой морде обессиленного ящера, рядом лежал золотистый лук и почерневший от крови кинжал. Дракон тихо урчал, довольно прикрыв змеиные глаза. И пусть на тяжело вздымавшихся боках виднелись глубокие раны, а человека качало от усталости и потери крови, сегодня они были победителями.

Мерным светом замерцали тела поверженных Хранителей, превращаясь в ворох серебристых искорок. Миг, и они устремились к странной паре, победившей в нелегком поединке. Окутали их фигуры мерцающим плащом, и тела человека и дракона начали меняться. Затягивались глубокие раны, больше не отбирая у них последние силы. Расправились широкие крылья небесного ящера, постепенно уменьшаясь и покрываясь золотистым оперением. Покрывалось темно-синей чешуей тело человека. И постепенно успокаивалось море, а над головой растворялись тяжелые свинцовые тучи грозового неба.

Несколько мгновений, и в хрустально-чистое, пронзительно-голубое небо устремился золотисто-алый росчерк живого пламени. Взметнулся к ослепительному солнцу, греясь в его лучах, и камнем рухнул вниз, к темно-синему моря, по глади которого лениво скользили белоснежные «барашки».

А за радостью огненной птицы с нежной усмешкой наблюдал темно-синий, почти черный водяной дракон. Вытянув мощные лапы с загнутыми антрацитовыми кинжалами когтей, он поднял голову к небу, лукаво прищурив изумрудные глаза. На серебристой короне из загнутых рогов скользили золотистые лучи жаркого солнца.

Над миром Феникса и Дракона прозвучал ликующий крик огненной птицы, знаменуя приход нового поколения Хранителей.