Оборотни Аррет. Когда рушатся стены

Глава 10

Глава 10. Что таят в себе сумерки. Единение

Ариадна

Снежная оперлась двумя ладонями о края раковины, внимательно всматриваясь в свое отражение в квадратном, подсвеченном мягким синим отсветом зеркале. С начала беременности она не изменилась, если не считать, что кожа стала еще бледнее и будто бы светилась изнутри, а губы, напротив, – окрасились в сочный алый цвет, словно она на днях воспользовалась услугами татуажа.

Откинув за спину белоснежные пряди, девушка выпрямилась. Практически у всех женщин ее расы во время вынашивания потомства зачастую внешние и физические данные существенно улучшались ― одна из причин, почему оборотницы, отыскав свою пару, старались как можно реже вылазить из супружеской постели. Ведь и времяпрепровождение особенно приятное, и такой бонус, да. Но природу не обманешь, на самом деле редко в каких парах случалось более трех детей.

Ариадна провела пальцами по кружеву халатика, ослабила шнуровку и пружинистым, легким шагом вышла наружу, устремляя взгляд на кровать. Прикусила губу, наслаждаясь эстетичным обликом мужчины. В одних пижамных штанах Шер лежал на постели, заложив одну руку под голову, второй поддерживал книгу. Широкая мускулистая грудная клетка мерно поднималась и опускалась в такт спокойному дыханию. Оторвавшись от чтения, мужчина скользнул по снежной непроницаемым взглядом и уткнулся обратно в текст. Рия нахмурилась. Совсем другой реакции она ожидала от лиса на свой эротический внешний вид.

Медленно ступая босыми ногами, девушка приблизилась к постели, уперлась одним коленом в матрас и, соблазнительно изогнувшись, забралась на кровать, присела возле голых мужских ступней, украдкой замечая, как его дыхание участилось, и мысленно усмехнулась. Все же Шер не был так равнодушен, насколько хотел ей показать.

— Что читаешь? — ровным тоном поинтересовалась Ариадна, она протянула руку и мягко провела по подошве мужской ноги ногтями, накрыла ладонью пальцы, принялась легонько массировать гладкую горячую кожу.

Шер бросил на пару быстрый взгляд и вновь вернул внимание книге.

— «Технологии будущего», — бесцветно отозвался он. — Монография Летинского. Так, ничего особенного.

— М-м-м, если ничего особенного, зачем читаешь, — промурчала Рия, осторожно переместилась плотнее к его ногам и уселась перед ними на колени. Ненавязчиво взяла в руки еще не обласканную ею ступню, размяла ее, огладила стопы, непринужденно двинулась вверх, вместе с тем подалась телом вперед, скользя ладонями к коленям и выше, до самых крепких бедер, и вновь опускаясь к стопам, тайком хитро поглядывала на Стража.

Огненный еле слышно выдохнул, пальцы стиснули обложку книги, однако свое занятие он не оставил, но, не выдержав и пяти минут совершенно невинного, на вкус Ариадны, массажа пары, тихо спросил:

— Рия, что ты делаешь?

— Разве это не очевидно? — лукаво улыбнулась она, усердно разминая икры, как бы случайно наклонилась ниже, чтобы мужскому взгляду стала видна ее не закованная в лиф грудь. — Делаю тебе приятно, чтобы приятно потом сделал мне ты.

Шер качнул головой и откинулся затылком на изголовье кровати. Массаж его не расслабил, как рассчитывала лиса, напротив, от огненного веяло диким напряжением и… властью.

— Ариадна…

— Да, любимый?

— Давай спать, — суровым тоном закончил он и с глухим стуком отложил книгу на тумбочку, аккуратно забрал из цепких пальчиков свои конечности и под озадаченным взглядом пары перекатился на «свою» половину кровати, забрался под одеяло, потянулся к бра и щелкнул выключателем, создавая в помещении полумрак. Со стороны Рии бра продолжало гореть.

Снежная недовольно сжала губы.

— Я не собиралась еще спать, Шер. Чтобы ты знал, я по тебе соскучилась. У нас уже неделю, а то и больше не было близости.

— Десять дней, — еле слышно даже для слуха оборотней пробормотал лис, но Рия услышала и обличающе наставила на него палец.

— Вот именно! Десять! Целых десять дней, Шер Аншель Фоксайр!

— Ариадна! — холодно одернул ее мужчина, настолько холодно, что подбавь он немного силы, и Рию бы размазало по полной программе. Будь сама Ариадна не настолько взвинчена и выбита из колеи, она бы прониклась оправданным гневом оборотня, ведь произносить личное имя Стража не позволено никому, не позволено о нем даже думать, а еще знать.

— Что, Ариадна?! Я с ума схожу, а ты собрался спать, ну, и кто ты после этого?

— Любящий мужчина, — процедил лис.

Рия скрестила на груди руки.

— Не похоже. За имя извиняться не буду, сам виноват. Что за пренебрежение? В чем вообще дело, Шер?

Мужчина молчаливо натянул на голову одеяло, тем самым давая понять: разговор окончен. Ариадна была с этим не согласна. Она быстро подползла к мужчине и стянула с него ткань, рявкнула на ухо:

— Шер Фоксайр! Я настаиваю и требую объяснений.

— У меня ПМС, — буркнул лис, одним движением сцапал девушку руками и уложил к себе спиной, заботливо прикрыл их двоих одеялом. — Спи, Рия. Я не в настроении для парных игр.

Ариадна, может быть, даже поверила, может быть, обиделась, если бы не доказательство обратного, красноречиво уткнувшееся в ее ягодицы. Упругое, гладкое и горячее.

— Да что ты говоришь?! Заметно, как у тебя нет настроения, твое настроение упирается мне в зад.

— Тебе кажется, — буркнул в ее волосы огненный.

— Серьезно?

Ри зло завела руку назад, пролезла под резинку штанов не успевшего среагировать мужчины и обхватила пальцами бархатную твердость, легонько сжала, после чего обнажила крайнюю плоть и провела по всей длине ладонью, и пока огненный не успел высказать ей очередную глупую чушь, приподняла ногу, мазнула головкой вдоль влажных складочек и насадилась под тихое шипение лиса, скомандовав:

— Все, никуда не денешься. Двигайся!

— Рия, ты… ненормальная! — глухо простонал Шер, обхватывая ее бедра ладонями, открывая их для себя, осторожно вышел и снова вошел, мягко толкаясь на всю длину, затем еще раз и еще. Но Ариадне было мало. Слишком мягко, слишком медленно, она хотела по-другому. Девушка нетерпеливо подалась назад, резче насаживаясь на каменный ствол под утробный стон мужчины.

— Сильнее!

— С ума сошла?!

— Да! — извернувшись, сильно укусила предначертанного за запястье, языком слизнула выступившую кровь, рыча: — Я сказала, быстрее! Или я за себя не отвечаю.

Шер смачно выругался, буркнул: «ладно, допрыгалась», и рывком подмял лису под себя, переворачивая на живот, но при этом подставляя под низ животика свою ладонь. Дернул за бедра, вынуждая встать на колени, мягко заломил назад руки, из-за чего женская щека впечаталась в одеяло. Ощутимо, но со всей бережностью шлепнув по правой ягодице, впился пальцами в кожу и ворвался в пару сильным толчком, сразу же задавая ошеломительный темп.

Огненный вколачивался в девушку, удерживая ее за запястье, на контрасте медленно поглаживал спину, ягодицы, бедра, слушая ее приглушенные тканью стоны, дыхание в такт его мощным толчкам и дурея от запаха возбуждения, сходя с ума от ощущения любимой в его руках, в его власти. Замедлившись под протестующий женский стон, Шер наклонился, крепко прижимая к себе за талию Рию, шумно вдыхая, поцеловал бледную спину, прикусил за плечо, царапнув его клыками, и, перехватив девушку под грудью, уложил спиной на себя. Поставил ее ступни на свои согнутые колени и медленно, очень медленно снова вошел в жаркое нутро, осторожно толкаясь под грязные ругательства Рии, пытающейся возобновить звериный неистовый темп.

— Ш-ш-ш, — прошептал он, размеренно входя в женское тело, переплел свои и ее пальцы с отросшими когтями и завел за голову. — Не спеши, душа моя, вот так, осторожно, медленно, сладко.

— Шер, — хныкала она, вяло сопротивляясь. — Ну, пожалуйста, Шер… Мне так… сложно.

— Ш-ш-ш, любовь моя, просто чувствуй. Отключи голову, Ариадна, просто ее отключи, — шептал лис, водя носом по вкусно пахнущим женским волосам, толкаясь так же медленно, но до упора и почти полностью выходя, затем снова толкаясь на этот раз резче, плотнее, до конца, так, что раздавались громкие шлепки их сцепленных тел.

— Ох, млять, — перед глазами Рии потемнело при очередном ужасающе медленном, но сильном до звезд в глазах толчке. — Еще…

— Да-а-а… Вот так. Вот так, моя хорошая, — его губы целовали бледную шею, он скользил языком по раковине женского уха, неторопливо заполнял собой ее тело до тех пор, пока Ариадна громко не вскрикнула и не забилась на нем в сладком оргазме. Только тогда он позволил себе зафиксировать ее дрожащие руки и ускориться, буквально в несколько фрикций доводя себя до сносящего разум освобождения.

Они так и лежали друг на друге, переживая волну острого оргазма. Ариадна пришла в себя первой. Свалившись на бок, она тяжело выдохнула и с трудом перевернулась на спину, сердце в груди все еще колотилось, а на губах играла довольная сытая улыбка.

— И что на тебя нашло? — недовольно проворчал перекатившейся к предначертанной мужчина. Его ладонь скользнула на женскую талию, опустилась ниже и осталась покоиться на животе. — Тебе нельзя.

По коже прошел неприятный озноб. Что ж, она догадывалась. Резко распахнула глаза, прищуриваясь от мельтешащих повсюду черных мушек.

— Давно знаешь?

— С самого начала. Ты моя предначертанная, Ариадна, — строго проговорил он. — Моя душа и сердце. Как я мог об этом не знать?

— Но запах…

— Плевать на запах. Я знал, что ты понесла, еще до того, как ты сама об этом узнала.

— И каким же это образом?

Шер таинственно усмехнулся.

— Чуйка.

— Ага, как же. Ладно, пусть так. Теперь мне многое становится понятно, но какого хрена ты отлучил меня от своей постели?

— Не сразу.

— Редкий ванильный секс не в счет! Ты сам знаешь, мне такое не нравится. То, что было сейчас, не в счет! Это другое. Проще уж себя саму довести до оргазма, чем так.

Мужчина посмотрел на лису сквозь пальцы, на его губах расползлась хитрая ухмылка.

— Давай. С радостью посмотрю. Как раз читал, что самоудовлетворение очень благоприятно влияет на здоровье матери и ребенка, исключая кислородное голодание.

— М-м-м-м, — коварно улыбнулась Рия и отрезала резким тоном: — Нет. Ты наказан.

Шер притворно вздохнул:

— Значит, будем спать.

Он перевернулся на бок и распахнул объятия, приглашая в них снежную. Та, недолго думая, уютно устроилась в сильных руках пары, прикрыла ресницы.

— Кстати, если у нас тут время искренности, расскажешь, что тебя тревожит последние несколько дней?

— Конкретно сейчас меня пугает твоя проницательность.

— Что, правда?

— Нет. Я заметила: после Новогодья наше чутье в отношении друг друга обострилось. И ты сам это прекрасно знаешь. А тревожит меня брат.

— Адриан? — в голосе Шера отобразились изумленные нотки.

— Кроме Риана, у меня нет других братьев, — съязвила Рия, ее взгляд мимолетно выхватил время на часах: полпервого ночи. Выключив свет, она призналась: — На сердце неспокойно. Будто должно что-то случиться, но не могу понять, хорошее или плохое. Жалею, что с ним нет никакой связи.

— Не волнуйся, Рий, — прижал к себе девушку Страж, потерся щекой о ее плечо. — Ульяна за твоего брата башку любому оторвет, вставит в задницу и скажет, что оно так и было. Сам Адриан прекрасно может за себя постоять, уж поверь. Знаю из личного опыта.

— Да, я наслышана, как тебе несколько раз зад надирал в бункерной. Не от Адриана слышала, если что, от парней.

— Язык обоим укорочу.

— Ага, а я по факту окажусь доносчицей? Очень умно с твоей стороны.

— А самих парней тебе, выходит, не жаль?

— Шер, ты договоришься!

— Договариваться я скоро научусь просто отменно.

— Шер!

— Все, все, не заводись. Не буду я их трогать. На самом деле, мне плевать, что они говорят, особенно если правду. Было дело, но я к тому, что Риан не мальчик-колокольчик. Все будет хорошо.

— Я знаю. Ладно, давай спать, — снежная бросила короткий взгляд на окно, за котором царствовали сумерки. — Поздно уже.

— Спокойной ночи, любимая, — чмокнул пару в висок мужчина, погладил обнаженный животик. — И тебе сладких снов, наш лисенок-малыш.

На губах Ариадны расплылась счастливая, радостная улыбка, и впервые за неделю двуликая уснула спокойно.

⚝ ⚝ ⚝

Адриан

Без особого труда добрался до седьмого полигона. Несколько раз по пути пришлось скрываться от дежурных, но благодаря чутью и инстинктам, их с легкостью обошел. Скользнув на территорию арены, принюхался и безошибочно направился в самую глубь. Отыскал маму в укромном местечке, сидящую на одном из тренировочных бревен. При моем появлении она встала и, шагнув ко мне, крепко обняла, утыкаясь носом в шею и судорожно вдыхая мой запах. Незамедлительно притянул ее к себе плотнее и стиснул в ответных объятиях, погладил по напряженной спине.

— Сыночек. Мой родной. Как же тяжело видеть тебя, чувствовать и не иметь возможности прикоснуться. Я так скучала.

— Я тоже, — легонько сжав худые плечи, отпустил и отошел на шаг, оглядываясь. Честно говоря, мысли разбежались, и я не мог ухватить ни одну из них, чтобы начать разговор. — Хорошая лекция, ты молодец. Где обучалась? Как вы с папой вообще жили все это время, — присел на бревно. — Расскажешь?

Материнский лоб расчертила хмурая складка. Мама присела со мной рядом, говорить не спешила, я не мешал ей собираться с мыслями.

— Все непросто, — призналась она. — Откровенно говоря, даже не знаю, с чего начать.

Взял ее узкую ладонь в свою и легонько сжал в качестве поддержки, мама в ответ несколько раз пожала мою, похлопала по тыльной стороне и задержала в своей.

— Начни с того момента, как вы оказались в самолете, точнее, с того, что там произошло. Самолет затонул, мы так и не поняли, что на самом деле с вами случилось.

— Ох, мой родной, мы с папой, признаться, сами не поняли. Мне по факту нечего по этому поводу говорить. Вроде бы случилась какая-то неисправность или… — мама запнулась, нахмурившись, ее взгляд застыл, концентрируясь на одной точке, она мотнула головой. — Не знаю. В голове все урывками: самолет тряхнуло, сильно тряхнуло, а затем мы… Затем мы падали, долго… Очень долго. Или мне так казалось. Я не могу сказать.

— Мам, в чем дело? Я же вижу, ты не договариваешь. Дело ведь не в стрессе, ты не помнишь не только потому, что твое сознание вытиснуло произошедшее, собственно, у нас это так не работает.

Мама протяжно вздохнула и опустила голову, ее пальцы дрогнули.

— Ты прав.

Я вопросительно поднял брови.

— Видишь ли, Адриан, — мама повернулась ко мне лицом, — дело в том, что до недавнего времени мы с твоим папой вообще не знали, кто такие и кем являлись на самом деле все эти годы.

Ошеломленно моргнул.

— Что?

Эсмин Фоксайр отвернулась.

— Память начала возвращаться всего несколько месяцев назад. В первый раз это был сон. Яркий, красочный. Я и твой папа в красивом большой доме, скульптуры, много скульптур, ты, с улыбкой заглянувший в мраморную беседку под красной черепицей, я там рисовала… И моя девочка, в легком белом платье бегущая по лесу босиком, а в волосах васильковый венок, который для нее сделал ты своими руками.

Губы дрогнули в слабой светлой улыбке, одной рукой прижал маму за плечо, опустил голову на ее, выдыхая.

— Ты нас потом журила, что Рия испортила платье.

Женщина улыбнулась сквозь слезы.

— Глупость какая, платье. Боже, иногда мы были такими глупыми. Если бы мы тогда не отправились на этот идиотский прием, эти годы мы с Даном провели с вами, в спокойствии и в кругу близких, а вышло…

— Не вини себя, прошлого, мам, не вернешь. Главное, что вы на самом деле живы, остальное ерунда.

— Боюсь представить, как отреагирует на все это моя ранимая девочка, — прошептала родительница, на что я иронично усмехнулся.

— О, поверь, мам, Ариадна уже давно далеко не та наивная и ранимая, Риины зубки кого и что угодно перекусят.

Лисица удивленно хмыкнула.

— Значит, ты хорошо ее воспитал.

— Может, не идеально, но за нее можешь не переживать. А ваши воспоминания, что еще вы помните, кстати, ты никогда не называла папу таким именем, только Адан.

— Адан? Надо же, — хмыкнула мама и на мой вопросительный взгляд покачала головой: — Здесь твоего отца зовут Эданом, он помнил свое имя именно так. Эдан. Фамилию нам дала администрация Минэра, ведь кроме своих имен мы не знали о себе совершенно ничего.

— Странно.

Мама кивнула.

— Многое слишком странно. Оказавшись в Минэре, мы очнулись с Даном недалеко от ратуши ранним утром, были растеряны и, что уж там, испуганы. Хорошо хоть, понимали, кем мы друг другу приходимся, знали о том, что не люди, имена, да, еще какие-то мелочи, остальное – чистый лист. Нас признали как беженцев с некой Дарсарры, почти на все вопросы инквизиции мы отвечали утвердительно, кроме компрометирующих. Ты спросишь, как мы поняли, какие вопросы каверзные, ну, когда у тебя спрашивают по поводу некого ордена и состоим ли мы в нем, лучше говорить категоричное нет, как и о неком воровстве, и остальное тоже, по мелочи. Нас, кстати, обыскали, нашли, по словам инквизиторов, допотопные телефоны, к тому же неработающие. Затем выделили из казны небольшую сумму, определили в жалобный дом. Это специальное место для людей как мы, с примерно похожей ситуацией. А через неделю снабдили рабочими местами, в общем, все оказалось не так плохо.

— Люди здесь лучше, чем в нашем мире, однако и в Реа вам пришлось скрывать свою суть.

— Да, наверное.

— Отложим разговор о нас на потом, хорошо? Времени у нас с тобой не так много, завтра лекции, мне нужно подготовиться, тебе ― выспаться. А мне хотелось бы хоть немного больше узнать о тебе и Ариадне, о ваших жизнях.

Хмыкнул:

— Если кратко, у меня есть жена, Ульяна, — у мамы радостно загорелись глаза. — Я тебя сейчас удивлю, но она из этого мира, из Реа. Стала жертвой своих экспериментов и свалилась в прямом смысле мне на голову, провалившись в наш мир.

— Она ученая?

— Нет, ведьма, вейдари по местному.

— Ох, Адриан! Это здорово, конечно, но вейдары очень непростые. Впрочем, — мама бросила быстрый взгляд на браслеты, выглядывающие из-под рукавов куртки. — Уверена, вы друг с другом прекрасно справляетесь. По правде говоря, я не удивлена, что-то такое предполагала. Главное, чтобы вас обоих все устраивало. Скажи, вы же предначертанные?

— Да, она моя пара. И мы женаты по законам обоих миров.

Мама выдохнула:

— Тогда я спокойна. А Ариадна? Как она, ну помимо сети кафе, нет, я очень рада и отец будет счастлив, но…

— Она беременна, мам. Ты скоро станешь бабушкой.

Мама недоверчиво ахнула и прижала ладонь к груди.

— Адриан, это правда?

— Правда.

— Боже… Какое счастье. Я… Я просто не знаю, что сказать…

— Конечно, не я должен был тебе говорить, — потер шею, — а сама Рия, но лучше вы будете к этому готовы.

— Да, конечно. Так действительно лучше. Спасибо, сынок, ты меня приятно ошарашил. Поверить не могу, я уже и не надеялась. Столько всего нужно приобрести к рождению лисенка. Расскажешь об этом больше, ладно? Ох, сколько здесь можно прикупить интересных вещей… — мама вдруг встрепенулась и с надеждой повернулась ко мне: — А твоя Ульяна, она случайно не?..

Отрицательно мотнул головой.

— Нет, мам. И хорошо, нам сейчас немного не до этого.

— Что такое? — заволновалась родительница.

— У Ульяны пространственный личный дар. Она…

— О-о-о… ХИРО, — с пониманием закончила за меня она.

— Ты и это знаешь.

— По долгу службы я знаю многое, — улыбнулась женщина и похлопала меня по плечу. — Ничего, к году срока…

— Мам!

— Ладно, все, оставим эту тему, поняла. О, Адриан! — на этот раз мама подскочила. — Это же получается, моя драгоценная невестка может перенести Риюшку сюда, — и посмурнела. — Нет, не может, слишком опасно.

— Опасно, — согласился. — Кстати, да, почему вы сами не наняли пространственника для возврата домой?

— Все потому, мой дорогой сын, что отыскать вейдара с таким редким даром не так легко, ведь в ХИРО вход посторонним категорически запрещен, и даже при его нахождении объяснить, куда именно требуется построить переход, невозможно.

— Да? Куратор Завьялов спокойно смог построить переход без координат, я не обвиняю тебя и не пытаюсь уличить в чем-то, просто это странно.

— Ты с ним был во время построения перехода?

— Естественно.

— Тогда не странно, если проводник, то есть, один из «нанимателей» знает свой мир, как он выглядит, в каком созвездии находится, в отличие от нас. Ни я, ни Дан не располагаем никакой информацией об… о том, где жили раньше, понимаешь? Только то, что не родились в Реа, и обрывки воспоминаний. К тому же, Адриан, даже если бы и знали, не просто ворваться в прежнюю жизнь, когда тебя вот уже чуть больше сорока шести лет считают мертвым.

Непроизвольно отшатнулся.

— Как сорок шесть лет? — и принялся высчитывать, резко вспомнив, что в Реа один месяц за три, высчитав, помрачнел: — Твою ж армию, и правда, сорок шесть.

Мама горько улыбнулась.

— Именно сорок шесть лет прошло с того момента, как мы очнулись в Минэре, сынок.

— Мне жаль.

Родительница махнула рукой.

— Мы уже смирились, но как понимаю теперь, там время течет по-другому.

— Да, вас нет уже шестнадцать лет.

— Это лучше, чем сорок шесть.

Промолчал, не находя слов.

— Ладно, нам пора расходиться, малыш, — потрепала она меня по волосам. — Как думаешь, когда мы сможем встретиться за пределами университета и поговорить? Мы с папой с радостью познакомимся с твоей женой. Дан, к слову, уже в курсе, я ему сообщила.

— Как он воспринял?

— Хорошо. Разве могло быть по-другому? Волновался, конечно, грозился таранить АрхиО, но я его успокоила.

Усмехнулся.

— Папа никогда не отличался терпеливостью.

— Огненный, — пожала плечами мама.

— И я огненный, но с терпением у меня…

— Тоже швах, — закончила женщина и прыснула смешком.

— Неправда. Насчет встречи поговорю с Ульяной, правда, представляю, в каком она будет восторге, она очень опечалилась фактом вашей «смерти». Если все будет хорошо, то думаю, на ближайших выходных сможем нормально посидеть.

— Мне твоя пара уже нравится. Хорошо, договорились. Будь послушным лисенком, милый. И спокойной ночи, — быстро клюнула она меня в щеку и выскользнула из арены.

— Спокойной ночи, — с теплотой сказал в пустоту.

Постояв несколько минут на месте, вернулся к бревнам, на которых недавно сидели с матушкой, и разблокировал связь со своей ведьмой, чтобы тут же услышать ледяное:

«Ну, неужели! Мой дорогой супруг соизволил наконец со мной связаться. А теперь рассказывай быстро, что, как, почему и за каким надом!»

По ощущениям, к горлу будто приставили остро заточенный клинок.

«Ульяна. Оказалось так, что оба мои родителя живы, и они здесь, в Реа. А мама…»

«Что-о-о-о?!!» — оглушающий ведьминский крик, наверное, могли бы услышать и в Аррет. — «Как?!»

«Именно об этом я и пытаюсь сказать. Мама преподает с этого года предмет. Так я с ней и встретился этим утром. Прости, что сразу не сказал такую новость, дорогая…»

Ульяна ошарашенно молчала.

«Родная?»

«Я в шоке. Немного злюсь, но не виню. ТАКУЮ новость и я бы не знала, как преподнести. У меня столько вопросов, что голова разрывается. Риан, не знаю, что и сказать».

«Ничего пока не говори. На ближайших выходных и я, и сами родители хотят встретиться и обо всем спокойно поговорить. Обсудить».

«Да, да, конечно. Но как они… Как же они… Почему не вернулись? Что вообще с ними произошло, Адриан, твоя мама сказала?»

«Сказала, и это самое интересное. Но прежде скажи мне, Ульяна, утраченную память каким-нибудь образом можно восстановить?»