Обратная сторона мечты

ГЛАВА 21 — «Алые паруса»

Я так и не увидела Лаэдо этим вечером. И ночью тоже. И весь следующий день. Нария сказала, что его спальня рядом, даже показала ее, вот только постель так и оставалась пустой. Я спрашивала у слуг, где он, просила отвести меня к мужу, но тот все время был занят — то просил не беспокоить во время аудиенций с советниками и вельможами, то и вовсе исчезал в неизвестном направлении.

На второй день моего пребывания во дворце приехали родители, но, право слово, визит их оказался коротким. Отец отговорился срочными делами, связанными со сменой правителя Астраксы, мать задержалась немного. Мы поговорили с ней… о разном. Только не о том, что меня тревожило. Я рассказала немного о жизни на необитаемом острове, об отдыхе на островной усадьбе, о свадьбе, разумеется, ни словом не упомянув о Нэри, и… конечно, о проблемах с Лаэдо. Мама все равно поняла, что есть сложности, начала задавать вопросы, так что теперь уже мне пришлось делать вид, будто забыла о важной встрече и спешно распрощаться.

Дворец, в котором теперь предстояло жить, я почти не знала. Мне приходилось бывать здесь только в бальных залах, так что, оставив маму, шла просто куда глаза глядят. И… заблудилась. Конечно, можно было спросить дорогу у одного из вездесущих слуг, но я решила воспользоваться возможностью походить по комнатам и коридорам. Между делом нашла зал охотничьих трофеев, библиотеку, где надолго задержалась, общаясь с хранителем знаний, потом забралась на гостевой этаж. Комнаты стояли пустые, с мебелью, закрытой белыми чехлами. Здесь были огромные покои для знатных гостей, более скромные апартаменты для посетителей попроще.

Этаж опоясывала галерея, откуда открывался чудесный вид на королевский парк. С удовольствием полюбовалась на колышущиеся на ветру кроны деревьев, высокие фонтаны и усыпанные мелкой каменной крошкой многочисленные тропинки, исчезающие и вновь появляющиеся за цветущим кустарником. Возвращаясь, случайно увидела, что одна из дверей на этаже как будто не до конца закрыта. Заглянула в комнату и ахнула, увидев на кровати спящего мужчину. Совершенно точно гостем он не являлся — вся мебель, кроме ложа, была закрыта чехлами.

Подошла поближе и узнала… Лаэдо. Он спал так крепко, что даже мои шаги не разбудили его. Замечательно! Мой собственный муж настолько боится нашей встречи, что готов ютиться где угодно, избегая своих покоев.

Дотронулась до его плеча. Нам надо было поговорить. Немедленно. Потеряв терпение, постучала ладонью по его руке. Только после этого он поморщился и с трудом открыл глаза. Увидев меня, резко вскинулся и вскочил с кровати.

— Тайра?! Ты что здесь делаешь?

— Это мой вопрос. Как раз хотела его задать.

— Пожалуйста, не сейчас, — Лаэдо попытался пригладить растрепанные волосы, но получилось не очень.

— Именно сейчас! — разозлилась я. — Ты все время прячешься, избегаешь меня… даже спать предпочитаешь не пойми где, лишь бы мы случайно не встретились! И что об этом думать? Кто я для тебя? Может, ты вообще женился лишь потому, что так было надо для дела?!

— Ну разумеется! Конечно же! Я очень хотел стать правителем Астраксы и целыми сутками вникать в государственные дела, разбирая мусор, оставленный предшественником! — он подошел ко мне, схватил за плечи и встряхнул, распаляясь еще больше. — Больше всего на свете мечтал лавировать между сиятельными вельможами, выслушивая их сплетни и жалобы друг на друга! И, разумеется, пределом мечтаний было спать в тесной и пыльной комнате, скрываясь от собственной жены, которая, похоже, сама не своя от мыслей, что сделала ошибку и выбрала не того. Только для этого и торопился со свадьбой. Хотел получить все удовольствия сразу!

Серые глаза Лаэдо сверкали от гнева.

— Если все не так, тогда в чем дело? — его злость пугала, и я почла за благо сбавить тон.

— Дело в том, что… ты по-прежнему не знаешь, чего хочешь, — оттолкнув меня, Лаэдо отошел подальше, к окну. — Ты согласилась выйти замуж, но все так же мечешься между мной и… своим антом, — сказал он устало. — И, знаешь что? Кажется, тебе нужно поговорить с Нэри. Да… Именно. Сходи и поговори с ним.

— Ты отправляешь меня к нему? — удивилась я. — Сам?

— А ты ждала, что я буду рыдать у твоих ног и просить прощения или, может, умолять, чтобы осталась здесь? — горько усмехнулся он.

— Нет.

Сжала кулаки, так и хотелось сказать какую-нибудь гадость. Уже надоело, просто надоело гадать, как этот майри ко мне относится. То любит без памяти, то прогоняет прочь. Ни на один вопрос не отвечает. Напустил на себя таинственность и смотрит, как я с ума схожу.

— Мне нужно хоть немного поспать. Можешь идти, — сказал он, ложась на кровать и отворачиваясь.

— Спасибо, Ваше могущество! Последую мудрому совету, а потом отправлюсь к родителям. Не вижу смысла обременять вас своим присутствием. Возвращайтесь в свою спальню, не бойтесь — некого больше избегать!

Выбежав из комнаты, хлопнула дверью и, закусив губу, прижалась к стене, не в силах уйти. Обида раскаленным огнем жгла душу… Обида и… да как он посмел?! Что я такого сделала?! За что он так со мной?! А там, где-то глубоко гнездилась надежда… Пусть он пойдет следом. Пусть скажет, что устал и сорвался. Я прощу. Пусть только это окажется недоразумением…

Но он не выходил. В комнате было тихо. Совсем тихо, словно Лаэдо заснул. И от этого стало обидней во сто крат.

Прождав впустую, пошла прочь, стараясь выглядеть гордой и неприступной. Тайра Бьянчини не будет рыдать из-за мужчины! Не будет! Сжала зубы, чтобы не проронить ни одной слезинки. Как бы ни было больно — больше плакать не стану!

Нария помогла мне надеть платье для полетов на каэре. Заохала, когда я сказала, что мы возвращаемся к родителям, но спрашивать ни о чем не решилась… к счастью.

Оставив служанку собираться, зашла в гнездовье и выбрала себе красивую серебристо-серую каэру. Смирную и дружелюбную. Угостив ее специально прихваченной с кухни котлетой, приказала смотрителю оседлать и вскоре уже летела к Аквиньонскому лесу. Раз уж во мне теперь тоже есть магия, значит, могу поговорить с Нэри и потом самостоятельно миновать завесу. Нужно поставить точку в этой истории, потому что так жить невозможно. Я должна выяснить, что происходит. Если сделала ошибку — заплачу за нее, но нужно знать наверняка.

На счастье, около святилища никого не застала — те, кто искал благословения, совета или поддержки, предпочитали обращаться к Источникам западной части леса.

Стараясь остаться незамеченной, прячась за деревьями, обошла дом хранителя. Никто не остановил меня и не увидел. Вскоре выбралась к помосту и белоснежной беседке. У Источников постарше успели построить целые святилища из фризского камня — твердого и красивого.

С дерева поблизости раздалась звонкая трель. Я подняла голову. На ветке сидела яркая птичка с синим хохолком и голубыми перышками по краю серых крыльев. Заметив мой интерес, она не улетела, а огласила окрестности красивой руладой. Я вспомнила, что определенно видела такую в детстве. В тот день, когда оказалась в Источнике.

Но времени предаваться воспоминаниям не оставалось — очень уж хотелось избежать объяснений со жрецом, который в любой момент мог сюда явиться. Взошла по ступеньками, миновала беседку и остановилась у самой границы завесы. Вздохнула, набралась решительности и шагнула через пелену разноцветных огоньков.

На сей раз под ногами сразу появилась суша.

— Не обязательно было приходить сюда. Я же сказал, что ты можешь позвать меня во сне, — услышала голос Нэри.

— Я хотела поговорить. Срочно. И лично!

— Опять вопросы? — вздохнул Дух. — Впрочем, зачем и спрашивать. На сей раз кое-кто решил схитрить, но это не поможет. Ты уже знаешь все необходимое, чтобы самостоятельно найти ответ.

— Если бы знала, не пришла бы!

— У меня иное мнение. Просто отбрось все лишнее. Только помни, что у тебя есть лишь одна попытка.

— Какая попытка?

— Найти свою мечту в одном из нас. Заставь глаза сказать правду, вели сердцу увидеть истину. Нэри никогда тебя не обманывал, Тайра, — тихо произнес Дух, касаясь рукой моих волос. — Иди обратно, Спутница. Думай. Только помни, если решишь вернуться одна, то лишь затем, чтобы остаться здесь со мной. Навсегда.

Меня аккуратно подтолкнули к завесе.

— Не обманывал, значит… — задумалась я, не обращая внимания на настойчивое желание Источника избавиться от моего общества. — И при этом обещал, что не позволит выйти замуж за другого мужчину… Да?

Дух не ответил. Только улыбнулся.

— Еще он сказал, что женой я стану лишь тогда, когда узнаю его среди других майри. Скажи, Лаэдо правда настолько сумасшедший, чтобы отказываться от меня из-за глупого обещания?

Еще одна улыбка и ни слова.

— А как он превращался в анта? Ты наверняка это можешь, а он — нет.

— Тайра, тебе пора!

— Ну неужели даже намекнуть не можешь?.. Да что ж такое!..

От возмущения топнула ногой по настилу — Дух просто выдворил меня обратно, не желая отвечать на вопросы, но дело было сделано — я почти решила эту загадку. Осталось только убедиться в своей правоте и… берегись, Лаэдо! Ты у меня за все ответишь. И за шутки свои дурацкие, и за обещания идиотские, и за скрытность, и за издевательства…

Первым делом направилась домой. Нария еще не приехала, так что родители не знали о моих планах вернуться и очень удивились моему визиту. В основном потому, что явилась одна и без охраны. Успокоила их, предупредила про Нарию. И задала пару вопросов.

Ответы на них обнадеживали — когда я отбыла в летнюю резиденцию, Лаэдо тоже куда-то исчез. Во всяком случае, когда родители приглашали в гости семейство Симони, к ним являлись только Палмери с супругой. А на вопрос, куда делся их сын, они отвечали, мол, уехал в небольшое морское путешествие. Знаю я это путешествие…

Попрощавшись с родителями, устремилась в порт, намереваясь найти там «охотника», на котором Лаэдо явился ко мне на помощь. Увы, корабль отбыл в очередной рейс и, как сказали, ждать его придется недели две. Это никак не укладывалось в мои планы, поэтому поспешила с визитом к господину Палмери Симони и его супруге.

Там меня приняли радушно, засыпали вопросами о Лаэдо и о наших с ним отношениях. Рассказали о том, что хотели нанести нам визит, но решили хотя бы в первые несколько дней не отвлекать от более важных дел.

На общение пришлось потратить довольно много времени, но зато в итоге госпожа Илария отвела меня в покои сына и оставила одну — пришлось соврать ей, что муж, узнав куда я направляюсь, попросил привезти во дворец кое-какие мелочи.

Личные комнаты любого из нас хранят много сведений о хозяине. О его привычках, увлечениях, интересах, даже характере. Не без внутреннего трепета зашла в кабинет Лаэдо. Он оказался не таким уж просторным, во многом из-за большого количества книжных шкафов, но очень светлым, благодаря огромному окну, из которого открывался чудесный вид на парк.

Книги… книги… многие знакомые даже на вид, многие — по названиям на корешках. В основном здесь были Скум и Нидара, но нашлось и несколько книг с Аркуу, что характерно, на том же языке, на котором мы общались с Нэри… здесь были также издания, скорее всего, привезенные даже не из миров Короны. Провела рукой по поверхности стола. Здесь царил идеальный порядок — кроме письменного прибора ничего другого просто не было. Наверное, не следовало мне залезать в ящики, но… как иначе узнаешь правду. В самом верхнем обнаружила единственную книгу с Земли. И опять на том же языке, что и моя. Только название другое «Алые паруса». Открыла и увидела дарственную надпись: «Дорогому сыну от родителей. Мечты сбываются, главное — в них верить» и год. Тот же, когда мне подарили «Русалочку». Похоже, нам с Лаэдо достались две книги, привезенные в одно время.

Кроме этой книги в ящике обнаружилась внушительная стопка листов плотной бумаги с зарисовками. Несколько морских пейзажей. Наброски портретов, наверное, знакомых или друзей. Потом один законченный рисунок — зеленоглазая и рыжеволосая улыбчивая девушка с веснушками. Не красавица, но очень обаятельная. На обратной стороне надпись: «Мие. С любовью. Лаэдо».

Руки задрожали. Нет, я, конечно, знала про Мию Кьергор. Но одно дело знать, а другое — видеть. И это «С любовью»… Наверное, она отдала ему подарок при расставании и… он привез его с собой. Не порвал, не уничтожил, не выбросил.

Представила мужа с этим портретом в руках и еле заставила себя вернуть его в стопку. До боли прикусила губу, пытаясь унять разбушевавшуюся ревность. Даже думать не могла о том, что у него когда-то была другая. От злости хотелось изорвать, уничтожить даже малейшие воспоминания о Мие. Лаэдо мой. Только мой. В прошлом, будущем, настоящем. Мой! И я ни за что не вернусь к родителям, как обещала сгоряча. Ни за что на свете!

Убрав портрет соперницы подальше, чтобы успокоиться, продолжила рассматривать рисунки. И вскоре нашла несколько знакомых пейзажей. Замерла, узнавая их очертания. Вот оно — то самое. На этом уже можно было останавливаться — Рассветный остров… пляж… скала. И потом… Рисунки выпали из рук и разлетелись по комнате. Там были десятки моих изображений. В разные годы. Вот я совсем еще девочка… а тут… тут старше, пожалуй. Такая, как сейчас. Сидящая в задумчивости на берегу, гуляющая по кромке воды, плывущая в море и даже… даже… щеки стали гореть, когда в руки попал эскиз, где ант склонил ко мне голову, чтобы поцеловать… точнее, эскизы. Их было много. Наверное, Лаэдо пытался изобразить нас вдвоем и экспериментировал с ракурсами. Прижала к груди рисунки, пытаясь унять бешено бьющееся сердце.

Пять лет нам снились одинаковые сны. Пять лет мы тянулись друг к другу, не подозревая о том, что давно знакомы. Он не мог узнать во мне ту маленькую девочку, которую когда-то спас из Источника, а я, конечно же, не могла увидеть во взрослом мужчине вредного мальчишку, который дразнил меня плаксой.

Нэри… мой Нэри… мой Лаэдо… Прижимая к груди рисунки, закружилась, а потом из глаз хлынули слезы… слезы радости. Я смеялась и плакала от оглушительного, невероятного, немыслимого счастья, разглядывая его творения. Мой… Только мой. И всегда был моим. Каким бы именем себя ни называл. И уже не было никакой злости на Мию Кьергор. Даже, пожалуй, искренняя благодарность за то, что она не позволила Лаэдо совершить ошибку.

С трудом успокоившись, смахнула слезы, сложила рисунки в ровную стопку и случайно увидела маленький мешочек в самом углу ящика. Любопытство взяло верх над сдержанностью и, конечно, стерпеть не получилось. На руку упала подвеска — голубая слеза Пирры, заключенная в затейливую оправу из лунита — светлого металла, притягивающего и сохраняющего магию. Та самая слеза, которую подарил мне ант… Готова поклясться в этом.

Не знаю, как этот майри ухитрился превратиться в морского жителя, но сомнений не осталось — Лаэдо и есть Нэри.

Уходя, из всех вещей забрала только подвеску со слезой Пирры и найденную в столе книгу — все равно нужно было что-то взять, чтобы хозяева дома ничего не заподозрили.

К тому моменту, как я закончила свое расследование, начало вечереть. Госпожа Илария хотела оставить меня на ночь у них в гостях, но я отказалась — хотелось прочитать «Алые паруса», а потом… потом высказать мужу все, что думаю о его выкрутасах.

Во дворец вернулась через черный ход, не желая раньше времени привлекать внимание. Стражники узнали меня и без лишних разговоров пропустили. Чуть ли не на цыпочках пробралась в свои покои. Нарии не было — я попросила родителей отправить ее обратно ко мне лишь следующим утром.

Зажгла светильник, задернула шторы, легла на кровать и открыла книгу. На обложке был нарисован корабль с алыми парусами и девушка, которая то ли встречает его, то ли провожает.

«Лонгрен, матрос «Ориона», крепкого трехсоттонного брига, на котором он прослужил десять лет и к которому был привязан сильнее, чем иной сын к родной матери, должен был наконец покинуть эту службу…»

Некоторые слова оказались незнакомыми. Кое-как удалось вспомнить, что тоннами на Земле измеряют вес… Что такое «бриг» понять удалось не сразу, но потом сообразила — это корабль. Дальше пошло проще, хотя мое знание этого языка, похоже, оставляло желать лучшего.

Книга оказалась потрясающая. Зачитавшись, забыла обо всем, пока не дошла до самого конца. Посмотрела в окно — ночь. И, судя по всему, уже глубокая.

Так вот значит как… Лаэдо подарил мне мою мечту так же, как Грей подарил мечту своей Ассоль. И только один вопрос — что ему мешало после этого признаться? Это объяснить пока не получалось.

Я залезла в шкаф и вытащила оттуда сорочку, которую Нария предлагала надеть ночью, когда пойду в спальню мужа. Повертев ее, не решилась — уж очень она… откровенная. Выбрала другую, на тонких бретельках, но хотя бы подлиннее. Подумав немного, надела на шею подвеску. Набросила сверху пеньюар — мало ли кого можно встретить в коридоре. Теперь только бы сам Лаэдо оказался в спальне.

В последний момент вернулась и взяла с собой книгу.

Выглянула за дверь — пусто. Никого. Шмыгнула к комнате мужа, дернула за ручку и даже застонала от досады — там было закрыто. Делать нечего, постучала. Сначала негромко. Потом сильнее. Не ответили. Потопталась в нерешительности. Еще раз постучалась, больше от отчаяния. Уже хотела уходить, но в последнее мгновение дверь распахнулась.

— Я же просил не… — раздраженное выражение на лице Лаэдо сменилось растерянностью, а гневное рычание прервалось на полуслове. — Тайра?..

— Можно зайти? — не дожидаясь разрешения, пробралась к нему.

— Что ты здесь делаешь? Ты же уехала к родителям, — спросил муж, прикрывая дверь.

— Передумала… Соскучилась.

— Меньше, чем за день? — он сделал несколько шагов ко мне, но потом остановился в нерешительности.

— А ты не соскучился?

Опустил глаза и ничего не ответил.

— Я была у твоих родителей.

— И что же?

— Привезла книгу.

— Какую? — Лаэдо по-прежнему не смотрел на меня и так цедил слова, что любому было понятно, как он напряжен. Сумасшедший. Из-за глупого обещания…

— Твою.

Протянула ему «Алые паруса». Увидев обложку, муж вскинул голову и неверящим взглядом посмотрел на меня.

— Почему ты…

— Наверное, потому что глаза больше не обманывают, а сердце видит… только тебя, — как я ни старалась сдерживаться, но голос предательски дрожал.

Положила книгу на кровать и шагнула к нему. Хотела сбросить пеньюар, но не получилось развязать узел на поясе. Как можно было настолько его затянуть?! Не иначе как от волнения.

Пытаясь справиться с этой бедой, сломала ноготь.

Лаэдо наблюдал за моими стараниями с растерянностью и затаенным страхом. Он, кажется, даже пошевелиться боялся.

— Помоги! — не выдержала. — Так и будешь смотреть, как я ногти ломаю? — наверное, еще немного и заплакала бы навзрыд от досады.

— Тайра… — один шаг и он оказался рядом со мной. — Что ты делаешь?

— А ты не видишь?

Понял. Наконец-то. Несговорчивый пояс сдался под его пальцами без боя. Кажется, здесь было не холодно, но к этому моменту я тряслась, будто попала в холодный ручей.

Пеньюар упал на пол, и муж увидел подвеску на моей шее.

— Ты заходила в мою комнату? — спросил он охрипшим голосом.

— Да.

— И ты видела…

— Да… Нэри…

Страшно не было… просто хотелось, чтобы все случилось… сейчас… Обвила руками его шею. Ночная сорочка соскользнула на пол, заставив вздрогнуть от прохлады, но через мгновение я уже лежала на кровати, ощущая на себе приятную тяжесть горячего мужского тела. Его поцелуи — в шею, щеки, плечи становились все более требовательными, а я искала его губы, выгибаясь навстречу ласкам, согреваясь, оттаивая, пробуждаясь.

Лаэдо торопливо снял одежду. Между нами больше не было никаких преград. Почувствовав прикосновение его кожи к своей, застонала от невероятно сильного желания. В животе появилась приятная тяжесть или, может, напротив, легкость.

— Мой… только мой… — стонала я от сладкой боли нашего первого единения.

— Моя… моя… — выдыхал он, покрывая меня поцелуями.

Пальцы наших рук переплелись, а сердца стали биться в унисон.

Нетерпеливые движения мужа вначале дарили болезненное блаженство, а потом тело охватило безумство страсти.

Я растворилась в нем, а он — во мне. И не было больше ничего и никого, кроме нас двоих. Захлебываясь в волнах восторга, шептала его имя и чувствовала теплое дыхание на своих губах…

Эта ночь стала бесконечно короткой и невероятно длинной для нас обоих. Мы так и заснули, обнимая друг друга, счастливые и усталые.