Обретение

Глава 1

Соломенная вдовушка. Энн вспомнила, что так к ней не раз обращался муж. Друзья считали ее оптимисткой, человеком с легким характером, а собственный муж называл соломенной вдовушкой и камнем на шее. Камнем так камнем, решила она, следя через окно за человеком, шагавшим к своей машине. Она не обязана быть подарком для тех, кто ее поминутно оскорбляет, но еще меньше намерена отступать перед угрозами свекра.

Еще до того, как тот захлопнул за собой дверь, Энн поняла, что должна прийти в себя и все тщательно взвесить. Она прерывисто вздохнула, пытаясь успокоиться, и все же руки тряслись, набирая номер.

Секунды казались вечностью, пока Кэрин Уинслоу не подняла трубку и не сказала: «Алло».

Не успела Энн описать ей суть происходящего, как Кэрин воскликнула:

— В голове не укладывается такое. Зачем он вновь приходил? И вообще, что с ним стряслось?

Энн помолчала. Ей не хотелось вдаваться в подробности, объясняя подруге мотивы поступков Джерома Бэррета.

— Тебе там нельзя оставаться, иначе тебя доведут до ручки. Знаешь что, перебирайся к нам.

Именно на такое приглашение и надеялась Энн.

— Это буквально на два дня, — начала она и осеклась, услышав, как муж Кэрин спрашивает, куда запропастился их большой чемодан. Боже! Энн совсем забыла, что Кэрин находится в предвкушении долгожданной поездки к матери.

— О Господи! Кэрин, прости, я совершенно забыла, что вы уезжаете во Флориду.

— Это ерунда, Энн. — В голосе Кэрин появились веселые нотки. — Приезжай. Фил, как тебе известно, всегда нервничает, оставляя дом пустым. Он боится, что в его отсутствие кто-нибудь стащит его коллекцию билетов на бейсбольные матчи. Итак, я оставлю ключ у соседей, а как только мы доберемся до мамы, позвоню и узнаю, как ты устроилась.

Энн выдернула заколку, и волосы рассыпались по плечам.

— Спасибо, Кэрин. Ты верная подруга.

— Извини, что не смогу сама остаться рядом. Но ты можешь жить здесь, сколько тебе заблагорассудится.

Переборов желание поделиться своими бедами, Энн быстро попрощалась. Она не собирается от кого-то прятаться. Просто нужно опомниться после всех этих кошмаров.

Стараясь не вспоминать о сцене с Джеромом, она побыстрее набрала номер своей секретарши, Линды, с которой подружилась девять месяцев назад, когда вышла на работу. Линда тоже была в курсе проблем Энн. В свои без малого тридцать лет она только что вышла замуж и была кладезем мудрости; в минуты же невзгод — отдушиной для Энн. Линда сидела в офисе, записывая что-то под диктовку.

— Я беспокоилась за тебя, — почти по-матерински заявила она.

Второй раз за эти несколько минут Энн отрешилась от мучившей ее проблемы и заверили:

— Сейчас все в порядке, но я не смогу прийти на работу до понедельника.

— Конечно, конечно, можешь ни о чем не беспокоиться, — поспешно сказала Линда, для убедительности придав голосу веселое и беззаботное звучание.

Ужас, подумала Энн. Вот-вот должна была поступить партия праздничных платьев, она чувствовала себя преступницей, сваливая часть своих обязанностей на подругу.

Покончив со звонками, Энн стащила чемодан с полки над шкафом, набитым экстравагантными нарядами и претенциозными вечерними платьями. Проигнорировав их, быстро набила чемодан свитерами и джинсами, а в сумку швырнула туалетные принадлежности.

Прислушавшись к зябким завываниям октябрьского ветра, женщина вздрогнула и полезла в шкаф, чтобы достать шарф и вязаную шапочку. Спрятав под шапочку волосы, она закуталась шарфом по самый нос.

У дверей она остановилась и, подумав, что неизвестно, когда еще вернется домой, сунула в одну из сумок пару книг в дешевых бумажных обложках.

Через десять минут она еще раз зашла в свой дом, выстроенный десять лет назад в стиле ранчо.

Было время, когда дом был обставлен дорогой мебелью, стены увешаны чудесными полотнами. Все это пришлось продать, чтобы расплатиться с долгами. Вещи ничего не значили для нее. То, чего недоставало, за деньги все равно не покупалось и не продавалось.

Энн искала любви и постоянства и, выйдя замуж за Кита Бэррета, решила, что достигла всего, к чему стремилась. Прошло всего лишь несколько месяцев, и мечты были разрушены.

Другая на ее месте прокляла бы сам день, когда впервые встретила своего будущего мужа, превратившего ее жизнь в нескончаемую пытку. Любая другая, но не Энн. Нагнувшись, она подняла из колыбельки Рейчел. Дочь — вот бесценная награда за месяцы страданий и терпения.

Недовольная тем, что ее разбудили, Рейчел засучила ручонками. Успокаивая и баюкая ее, Энн прижала дочку к себе и, окинув дом последним взглядом, закрыла дверь.

Минут двадцать ей пришлось петлять на машине по городу, сбивая со следа частного детектива, которого Джером нанял для наблюдения за ней. Лишь убедившись, что голубой «седан» больше не маячит в зеркальце заднего вида, она направила машину к дому Кэрин.

В свете полной луны пригород Денвера казался зимней страной из волшебной сказки. Мягкие, крутящиеся снежные хлопья танцевали в воздухе, укрывая землю и гребни отдаленных гор чистым белым, ковром.

Усталость буквально навалилась, как только беглянка сделала последний поворот по дороге к дому Уинслоу. Телефонные разговоры, сборы в дорогу, игра в кошки-мышки с преследователем заняли больше времени, чем она рассчитывала. Уже издалека Энн заметила, что дом по правую руку от жилища Кэрин темен, зато в доме слева горят окна гостиной и мужчина смотрит в окно, словно бы ожидая кого-то.

Человек этот, высокий и светловолосый, не воспринимался ею как чужак, хоть она с ним никогда не встречалась. Входя в роль свахи, Кэрин не раз восторженно говорила в ее присутствии про своего замечательного холостяка-соседа. Теперь Энн оставалось надеяться, что среди достоинств его есть и способность хладнокровно воспринимать звонки полуночных гостей. Тут же он заставил ее усомниться в ее надежде, отпрянув от окна движением осторожного, не делающего в жизни глупостей человека.

Небрежно пожав плечами, она выключила зажигание.

— Нужно всегда верить в лучшее, — сказала она самой себе и отстегнула Рейчел с заднего сиденья.

Сонная малышка уронила голову и захныкала, выражая протест, пока мать заворачивала ее в одеяло. Сумка с пеленками и сумка с вещами уже висели на плече. Покрепче прижав дочь к груди, Энн движением бедра захлопнула дверцу машины и, склонив голову, пошла через сугробы навстречу слепящим снежным хлопьям.

Все в этот вечер получалось не слава Богу. Ветер, казалось, хохотал. Женщина увидела перед собой темную громаду одноэтажного дома с верандой. Начиная сомневаться, она пошла вперед.

Пит Хоуган одним глотком допил остатки холодного кофе, вошел в спальню и потер глаза, уставшие от чтения тридцатистраничного контракта. Он с наслаждением подумал о кровати, которая его ожидала. По своей неизменной привычке он приносил домой кейс, набитый документацией, чтобы продолжать работу и ночью.

Этот человек многие ночи проводил в таком режиме. Карьера превыше всего. Успех был движущей силой его жизни.

Позевывая, Пит начал расстегивать ремень, и тут раздался звонок в дверь. После мгновенного колебания он решил, что никому открывать не будет. Друзей, которые могли завалиться среди ночи, у него не было, хотя… Он вспомнил про соседку, которая жила через дом от него. Норма Эшби — женщина одинокая и пожилая. Если у нее возникли проблемы, она могла пожаловать в любое время дня и ночи.

Движимый легким угрызением совести, он пересек темный дом и подошел к двери. Открыв ее, зажег свет, ожидая увидеть на крыльце хрупкую седую женщину, но не увидел никого. Выругавшись вслух, он выключил свет и двинулся обратно в спальню, но на полпути услышал, как загремели контейнеры с мусором, стоявшие в проходе между домами.

Проделки уличных молокососов? Или же взломщики?

Пит не стал долго размышлять. Осторожность — сестра благоразумия, а потому он завернул на кухню и слазил в чулан за бейсбольной битой. Он рос в кварталах для бедняков и знал все эти штучки: один звонит в парадную дверь, а другие заходят сзади и врываются внутрь.

Сквозь завывания метели был слышен скрип ступенек на заднем крыльце. Покрепче сжав в руке биту, хозяин прижался к дверному оконцу заднего крыльца и вгляделся в чернильную темноту.

Огромные черные глаза глядели прямо на него.

Не вдаваясь в суеверные рассуждения, мужчина поднял биту и настежь распахнул дверь. Щелкнул выключатель, и свет от лампочки упал на эти глаза.

— Привет. — Женский с хрипотцой голос донесся из-под натянутой по самые брови шапочки, точнее, из-за шерстяного шарфа, укрывшего лицо по самый нос.

— Что вам нужно?

Энн с беспокойством посмотрела на зажатую в руке биту.

— Я Энн. Энн Леклер. Подруга Кэрин.

Не будучи знаком с Энн, Пит заочно знал ее. Кэрин уже несколько месяцев пела дифирамбы своей славной подружке: та делает изумительный салат из шпината, занимается домашним садоводством, обожает плавать и берет самые трудные подачи на теннисной площадке. Взглянув на колыбель у нее под мышкой, Пит вспомнил, что она молодая мать-одиночка, хотя причины такого ее положения никак не всплывали в его памяти.

Мягко и чуть нервно женщина рассмеялась и опустила шарф.

— Мне в самом деле очень неловко за столь поздний визит, но Кэрин в курсе, что я должна прийти. Я предполагала пожить у нее в роли смотрителя, пока хозяева в отъезде.

Пит оторвал глаза от медвежонка, изображенного на розовом одеяле, и заметил, что она смотрит на его биту с некоторым беспокойством и настороженностью. Чуть вздрогнув, она попросила:

— Пожалуйста, не могли бы вы ее опустить. — Он вдруг почувствовал себя дураком. Она едва ли могла представлять для него угрозу. А потом, под шарфом обнаружилось потрясающе хорошенькое личико, нежное, овальной формы, с крохотным носиком и соблазнительным ртом.

После того как семейство Уинслоу переехало сюда, эта молодая женщина не раз приезжала к ним в гости. Два месяца назад он мыл во дворе машину и видел ее: она отдыхала у бассейна рядом с домом четы Уинслоу, а ветер играл ее темными длинными волосами. Пит слышал ее смех, но что запомнилось больше всего — потрясающие ноги. Сейчас женщина выглядела несколько иначе: напряженная, с раскрасневшимися на холоде щеками.

— Тут, на улице, невероятно холодно. — Между темными бровями пролегла нетерпеливая складка. — Я не о себе, а о Рейчел — для нее такая погода ужасна.

Он указал на сверток.

— Рейчел?

Энн пристроила младенца поудобнее.

— Да, Рейчел. Моя дочь. Можно мы поговорим об этом внутри дома?

Только тут хозяин ощутил пронизывающий холод.

— Прошу.

Ароматом, напоминавшим о весне, повеяло, когда женщина проплыла мимо.

— Если вы боитесь, что я не та, за кого себя выдаю, спросите меня о чем-нибудь. Я вам отвечу на любой вопрос относительно семейства Уинслоу, — выпалила она на одном дыхании. — Может быть, есть вещи, о которых вы не знаете и знать не желаете. Например, что я некогда работала с Кэрин в отделе белья линдсеновского универмага. Мы друзья уже тысячу лет, а Фил — владелец фирмы «Выводим насекомых». У него есть «фольксваген», на крыше которого — преглупый черный таракан с узором в желтую крапинку.

Пит чуть усмехнулся ее несвязной, сбивчивой речи. Менее терпимые соседи ужаснулись экстравагантному насекомому на крыше автомобиля и за глаза называли его «тварью». Да, много шума было, когда Фил впервые приехал сюда на своей дорогой машине.

— Я не сомневаюсь, что вы с ними знакомы.

Энн с облегчением вздохнула и стянула с головы шапочку.

Черные волосы рассыпались по плечам, дразня и приглашая к ним прикоснуться. Вздрогнув от этого неожиданного искушения, пронзившего его, Пит отступил на шаг.

— Я так и не понял, чего собственно вы от меня хотите?

— Кэрин сказала, что пока они с Филом будут у ее матери, я могу взять у вас ключи и пользоваться домом.

— Вы пришли не туда, у меня нет никакого ключа, — сообщил он с вежливостью, которой от себя не ожидал.

Брови ее опять нахмурились.

— У вас нет… — Она прикусила нижнюю губу, вся превратившись в комок нервов.

Хотя решение проблем этой дамы не входило в его обязанности, он предложил логический ход:

— Вы могли бы позвонить Уинслоу завтра утром…

Она бросила на него раздраженный взгляд.

— Вы, видимо, ничего не поняли.

Пит ощетинился из-за того, что она восприняла его слова как глупость. Ему тут же захотелось доказать, что он человек с уровнем интеллекта выше среднего. Но как юрист он был приучен в первую очередь выслушивать собеседника, не упуская ни единого слова.

— Пока Кэрин и Фил едут через всю страну, я с ними никак не смогу связаться. — Она с минуту смотрела в пол с выражением отчаяния на лице, затем медленно покачала головой. — Не тот дом.

Пит никак не мог понять, откуда такой драматизм? Ну, ошиблась домом, и что? Женщина подняла ресницы, пронзив его черными глазами. Прекрасными глазами, сказал про себя Пит.

— Я обратила внимание, что в соседнем доме окна погашены. Как вы думаете, может быть, они смотрят телевизор при выключенном свете?

Он улыбнулся; столько горячности и надежды было в этом милом голосе.

— Нет. — Крошечная ручка выскользнула из розового одеяла, невольно привлекая внимание Пита. Только теперь хозяин понял, что он начисто забыл о ребенке. — С ним что-нибудь такое?

— Это она, — коротко бросила гостья, не пытаясь даже скрыть свое неудовольствие.

Пит почувствовал, как ее раздражение передается ему. По смертельно обиженному взгляду он понял, что своим невниманием к самому близкому и дорогому существу на свете задел женщину за живое.

— Она не больна? — спросил он, когда ребенок издал странный звук.

— Ничего страшного, — уведомила его мать. Пит чуть нагнулся, чтобы разглядеть лицо в складках одеяла.

— Если ничего, почему она так пищит?

Энн решила, что этот человек вообще ничего не знает о грудных детях.

— На следующей неделе девочка усвоит весь «Словарь Уэбстера», а пока ей приходится пищать.

Она что, смеется над ним? Полной уверенности не было, но чувство юмора налицо. К раздражению, овладевшему Питом еще раньше, примешался оттенок восхищения. При всей своей миниатюрности эта женщина, кажется, могла за себя постоять.

Наклонив голову и потрогав нижнюю часть свертка, дама поцокала языком и сказала:

— Ее надо перепеленать.

Пит с трудом оторвал глаза от ее густых черных ресниц. Что? Что она ждет от него, делая такие заявления?

Она одарила его подобием улыбки.

— Ключ, по-видимому, у соседей, но в данный момент у меня возникла другая промежуточная проблема. Мне нужно перепеленать дочурку. Так где?..

Пит был ошарашен и уже перестал понимать, что происходит.

— Вы хотите переменить пеленки? — переспросил он тупо, но пока пытался разобраться, в чем тут дело, она обошла вокруг кухонного стола и двинулась в направлении гостиной. Пит, остолбенев, провожал ее взглядом. Куда она направляется?

Энн остановилась, ожидая, не проявит ли он сам должного гостеприимства. Иногда нужно помочь человеку показать себя с лучшей стороны. Сейчас был именно такой случай. Все равно без его разрешения она не решилась бы менять пеленки Рейчел в чужом доме.

Женщина уже успела оглядеть кухню на предмет возникшей потребности. Слишком стерильный вид. Белизна, кругом белизна — слишком режущая глаз на ее вкус. Она любила многоцветие. Ее собственная кухня была забита вазами с засушенными цветами и экзотическими растениями, коллекционными кружками, а на специальной полке стояло целое собрание поваренных книг.

Гостиная оказалась под стать кухне. В этом доме и намека не было на какие-то растения, не говоря уже о домашних животных. Несколько японских статуэток, стоявших на стеклянных столиках, подчеркивали обстановку торжественности и возвышенности. Полированная мебель была явно выбрана по принципу простоты пользования.

Проходя, она обратила внимание на дорогой кейс и стопку бумаг, аккуратно разложенных на полированном столе из черного дерева. Ей стало ясно, что она имеет дело с «трудоголиком», человеком, любящим одиночество и подчинившим свою жизнь плотному расписанию. Можно представить, как должны были раздражать его незваные гости, нарушающие график жизни хозяина.

Оторвав взгляд от белизны и блеска помещения, Энн увидела его нахмуренное лицо и невольно улыбнулась. Он действительно был сбит с толку.

— Не думаю, что стоит переодевать Рейчел здесь. Она может что-нибудь напачкать.

В его взгляде что-то мелькнуло, словно он увидел какую-то мучительную картинку из прошлого. Рука его поднялась и указала на спальню:

— Сюда!

Через коридор они прошли в спальню, в которой без труда могли бы разместиться две двуспальные кровати, однако была одна. В углу Энн заметила вешалку с плечиками. На ней висел костюм, стоивший больше, чем ее двухнедельная зарплата, когда она работала продавцом. Возле шкафа из черного дерева стояли прислоненные к стене лыжи. Рядом располагался тренажер, а маленький портативный телевизор на шкафу работал в пустоту.

Склонившись над кроватью, мать развернула одно из одеял, в которые была закутана Рейчел.

— Ах ты моя хорошая девочка. — Мельком взглянув вверх, Энн увидела на телеэкране, как Бейкл морочит голову Богарту. — Вы еще успеваете смотреть передачи для полуночников?

Интуитивно она чувствовала, что он стоит где-то рядом, хотя взгляд ее целиком был сосредоточен на девочке.

— Мне нравится эта передача. Она…

Она осеклась, потому что он выключил телевизор. Энн упала духом. Хозяин ясно давал понять, что ему не нравится, когда посторонний чувствует себя здесь как дома. Он не желал никаких хлопот. Впрочем, она тоже не собиралась затягивать свое общение с нелюбезным хозяином. На самом же деле Пит Хоуган был симпатичным парнем, как и описывала Кэрин. Высокий, стройный, отлично сложен: мускулы так и играли под рубашкой. Волосы были аккуратно подстрижены; они закрывали кончики ушей и падали на воротник рубашки. Над высокими скулами возвышался точеный нос. Энн проигнорировала слабую дрожь внутри себя. Что замечательного кроме внешности нашла Кэрин в этом мужчине, с досадой подумала она.

— Это займет минуту, не больше, — заверила она, не сомневаясь, что пустила насмарку его план лечь спать.

Широко разинув рот, Рейчел озиралась по сторонам, изучая незнакомое место и болтая маленькими ручками и ножками в воздухе. При виде незнакомого дяди она довольно заагукала. Мать приветливо улыбнулась дочери.

— Вы ей понравились.

Пит не был идиотом. Кого в конце концов она хочет обмануть? Наверняка у ребенка всего лишь газовые колики. Он слышал про такую штуку от своих женатых друзей.

По легкому движению бровей Энн поняла, что хозяин дома вовсе не в восторге от сказанного, и еще раз подивилась, что же такого хорошего нашла в нем Кэрин. Тут же, спохватившись, она вспомнила, что надо видеть в людях лучшее. Может быть, все дело в ее собственной неприветливости?

— Вас зовут Пит, не так ли?

— Пит Хоуган, — ответил он.

Благодаря Кэрин, Энн располагала микроскопической информацией об этом человеке.

— Полагаю, Кэрин говорила вам обо мне?

— Немного, да.

Его немногословность разозлила ее. Уж по крайней мере он мог быть повежливее. Кэрин говорила, что сосед отличный. А впрочем, мало ли что говорила Кэрин. Энн было известно еще, что он завзятый лыжник, «сова» и предпочитает стройных блондинок.

Пытаясь познакомить Энн с соседом, Кэрин говорила о пользе разнообразия в жизни. Маленькая брюнетка Энн, по ее мнению, была той женщиной, которая необходима Питу для счастья. И уж конечно, у Кэрин не было никаких сомнений, что он — то, что нужно ей. Пока же Энн чувствовала себя скорее разочарованной.

— Я вам в самом деле благодарна за то, что вы пустили меня в свой дом. Мы ведь, по сути, совершенно незнакомы. — Она запихнула маленькие ножки и ручки обратно в детскую пижамку и на том же дыхании продолжила: — Вот. Вы бы не могли взять это? Пожалуйста.

В его глазах сверкнуло недоверие, когда он взглянул на замаранную пеленку, которую ему протянули.

— Взять? Но зачем мне это?

Энн опустила голову, чтобы скрыть усмешку.

— Ее надо выбросить. — Удержавшись от смеха, женщина искоса поглядела. — Что-нибудь случилось?

Ничего, совершенно ничего, захотел сказать Пит. Приятели смотрят на него как на человека трезвого, непоколебимо здравомыслящего. Коллеги видят в нем восходящую звезду. Он сам гордился собой, тем, что сумел взять под контроль все мелочи своей жизни. Пятнадцать лет назад он поставил цель и вот сейчас близок к тому, чтобы взять желанную высоту. Но если что-то не входило в его планы, то это забота о ребенке.

— Вам не приходилось по-настоящему иметь дело с грудным ребенком, не так ли? — спросила гостья, все еще держа в руке пеленку. Ее улыбка кольнула Пита.

— Уже долгое время — нет. Я адвокат, а не педиатр.

— Но неужели возможно, что вы ни разу до сих пор не сталкивались с грудными детьми?

— Не хотел, а потому не сталкивался, — сказал он твердо.

Ее улыбка угасла.

— О-о!

— Грудные дети очень милы. Но для других, — добавил он и тут же пожалел о своей желчности. И когда ее губы сложились в вежливую усмешку, он сам поспешил найти оправдание собственной бессердечности. — Я холостяк. Я делаю карьеру.

— Многие мужчины боятся маленьких детей. — Мужское самолюбие взыграло.

— Я не боюсь.

«Бояться» было, конечно, неудачным словом, и Энн поняла это тут же. Была в нем некая твердость, и можно было заключить, что он не из пугливых. В нем ощущалось еще что-то, но что именно, она никак не могла определить. Может быть, неприязнь к ней?

— Ладно, не будем развивать эту тему, — сказала она, с трудом понимая, из каких это соображений Кэрин всячески пыталась свести ее с таким детоненавистником.

Пит нехотя взял грязную пеленку и брезгливо держал ее теперь на расстоянии вытянутой руки.

Чопорно опустив грязную пеленку в мусорный бак, он захлопнул крышку и собрался вернуться в спальню.

Никто никогда не мог его до сих пор упрекнуть в том, что он чего-то боится. Он вырос в обществе, где, единожды струсив, ты немедленно становился жертвой. Он всегда держался особняком, жил по собственным правилам и ввязывался в драки, только когда надо было доказать, что он не овечка и сумеет за себя постоять. К подростковым шайкам он никогда не имел отношения. Он был таким же грубым и жестоким, как и его друзья, но при этом еще и мудрым. Многие из его приятелей уже сидели в тюрьме, в то время как он цепко и целеустремленно прокладывал себе дорогу наверх. Но это уже благодаря уму, а не кулакам, он сумел убежать от бедности. Если бы он хоть чего-то боялся, то навсегда остался бы там, откуда вышел.

На пороге спальни он остановился. Сняв пальто, гостья что-то лихорадочно отыскивала на дне сумки, — тонкая, почти что худенькая. Не найдя нужной вещи, она шумно вздохнула и вывалила содержимое сумки на белую ковровую дорожку. Прищурившись, он оглядел беспорядок у себя в спальне.

— Вы закончили?

— Да, она снова чиста и благоуханна. Казалось, дама не поняла вопроса. Либо у нее был уровень развития, как у градусника на морозе, либо она прикидывалась дурочкой. Пит решил, что второе вернее.

Примостившись на краешке кровати с ребенком на руках, она скинула ботинки. «Это» — «она», мысленно поправил он себя, — жадно обхватив наполненную подкрашенной водичкой бутылку с соской, громко причмокивала. По воздуху распространился сладкий, ароматный запах.

— Бедняжечка так устала. — Она любовно потрепала макушку младенца. — Такое путешествие, да еще заполночь.

Глаза у ребенка, как заметил Пит, почти закрылись.

— Зачем вы поехали сюда?

— Я уже сказала: присмотреть за домом.

Он оторвал взгляд от ее ног в носках, вцепившихся в ковровое покрытие, и поглядел на простое кольцо на ее пальце. Объяснение показалось ему слишком простым, и он пожалел, что не прислушивался к словам Кэрин, когда та рассказывала ему о своей подруге.

— Я не очень понимаю, что мне делать теперь. — Она уставилась застывшим взглядом в пространство, словно ответ на ее вопрос висел прямо в воздухе. — Как вы думаете, сейчас слишком поздно, чтобы звонить другим соседям?

— В дом миссис Эшби, — подсказал ей Пит имя соседки. — Она очень трепетно относится к своему отдыху. В восемь пятнадцать у нее уже погашены все огни. Почему бы вам не вернуться домой?

Ее брови мгновенно насупились.

— Не могу. Дом красят изнутри, и запах ужасный.

Голова у нее была опущена, и Пит не мог по глазам определить, правду она говорит или лжет.

Женщина коротко засмеялась, хотя Пит не видел ничего смешного в ее положении. Он вспомнил фильмы на схожую тему и представил, как она ведет машину по ночной улице, сквозь снежный буран, пока он нежится в теплой постели, поглаживая себя по воображаемым усам. Желание остаться в стороне не смогло победить старомодного рыцарского великодушия, которое ему не удалось из себя полностью вытравить.

— Думаю, вам стоит остаться на эту ночь здесь.

Энн медленно подняла голову. Вид у него был прямо-таки потешный. Судя по всему, хозяин успел пожалеть о своих словах, так что легче ей не стало. Но его приглашение означало, что можно не тащить Рейчел домой через ветер и снег.

— Так как? Вы не против?

— Боюсь, что вы против. Вы же меня совсем не знаете.

В голосе Энн прозвучала легкая ирония.

— Я-то за себя спокойна. Кэрин часто рассказывала мне про вас. Она сказала, что вы человек надежный.

— Не сомневаюсь, что именно это она и сказала. А о цвете моих носков она ничего не говорила? — спросил он, не сомневаясь, что дама тоже в курсе попыток влюбить их друг в друга.

Энн улыбнулась в ответ, медленно, но уже веселее.

— В такие детали она не вдавалась. — Женщина мысленно окинула взглядом его спальню. — В доме две спальни или три?

— Три.

— Я не могла бы взглянуть на одну из них? Рейчел давным-давно пора спать.

Она поглядела на младенца, сладко спавшего на ее руках.

— Оставайтесь здесь. Так будет проще.

Первое впечатление Энн о нём постепенно начало смягчаться. Одного этого великодушного жеста хватило, чтобы разрушить стену неприязни.

— Вы очень добры. — Она вновь закутала Рейчел в шерстяное одеяло. — Вы не посмотрите за ребенком?..

Она не закончила фразы, потому что он разом напрягся и сказал деревянным голосом:

— Я не работаю нянькой.

— Я на это и не претендовала, — продолжила она, не обращая внимания на его бесцветное выражение лица. — Просто не могли бы вы присмотреть за ребенком, пока я добегу до машины и вернусь обратно?

Набрав воздуха, Пит удержал забушевавший в нем было ураган раздражения и вытащил из чулана эскимосскую парку.

— Я сам все сделаю. Что вам нужно? Переносную колыбель? Дайте мне ключи.

— Машина открыта, но ключи понадобятся, чтобы открыть багажник, — сказала она, перекладывая ребенка на постель.

— Вы… не закрыли машину?!

— Ш-ш-ш! — Она обернулась к нему. — Вы ее разбудите.

Она поправила воротничок бело-розовой пижамы дочери.

— Это не машина, а так, развалюха. Я даже сомневалась, доеду ли на ней сюда. Не могу себе представить, чтобы кто-то на нее польстился.

— Это вам только кажется. — Набросив на себя куртку, он прошел в гостиную и надел шлепанцы. Да, не слишком-то она умна. Он поглядел на ноги без носков, но в шлепанцах. Уехать посреди ночи к черту на рога, с ребенком, в машине, которая каждую минуту могла разбиться. Завалиться в дом к незнакомому мужчине и при этом забыть, что на улице стоит открытая машина. Бери и угоняй. Красивая женщина, но очень даже недалекая.

Тяжело вздохнув, он направился к двери. Маленькая прогулка по холодному свежему воздуху — это как раз то, что ему необходимо сейчас, решил он.

Холодный ветер поддувал под полы куртки. Подъезд к дому Уинслоу был погружен в темноту, но Пит все же разглядел выкрашенную в темный цвет машину Энн. Ей было лет восемь, диски колес проржавели. Заднее сиденье оказалось заваленным коробками по самые пристяжные ремни.

Пит отругал себя за природное мягкосердечие, которое до сих пор умудрялся держать под контролем, и пошел навстречу ветру и снегу. Он пустит ее на ночь, не больше. Завтра утром они распрощаются. К нему должны прийти на званый обед коллеги по работе, и совсем некстати будут горластый младенец и его странная мамаша. Решено: завтра утром они уйдут.

Он открыл багажник и взял под мышку сложенную детскую кроватку. На всякий случай Пит прихватил и чемодан: она не заставит его еще раз тащиться сюда под предлогом, что ей потребовалась массажная щетка.

Тяжко и прерывисто вздохнув, Энн опустилась на матрас. Господи, как это она решилась довериться незнакомому человеку. Можно представить, что он сейчас думает о ней. Наверное, считает самой легкомысленной и несерьезной женщиной на свете. Но что делать: выбора-то у нее не было. Куда прикажете идти с Рейчел? Дома ее отыскал бы частный детектив, нанятый Джеромом. Отель? До него тоже еще надо добраться.

Сзади хлопнула дверь, и женщина подскочила на месте. Бросив на нее холодный, хмурый взгляд, Пит поднял с пола упавшую кроватку и начал ее раскладывать.

Энн поспешно занялась Рейчел. Следовало бы сказать, что ей очень неловко за вторжение, за то, что она нарушила его планы…

Услышав, как хозяин чертыхнулся, она оглянулась. Пит внимательно изучал свой палец.

— Защемили?

— Да.

— Мне нужно было вас предупредить. Извините. Одна спинка обязательно упадет, если ее не закрепить.

— Спасибо, что объяснили, — буркнул он. Энн подавила улыбку и обошла вокруг кровати, чтобы открыть вторую спинку.

— Очень ранний снег в этом году. Мне так показалось. — Он не ответил, и она отошла. — До Дня Всех Святых еще далеко, а на улице настоящий буран. Но я все равно всегда любила зиму. А вы?

— Временами, — неохотно отозвался он.

— Кэрин говорила, что вы не любите разгребать снежные заносы. А я люблю. Сразу появляется время, чтобы не спеша обдумать все свои проблемы.

— Хорошо, я вам покажу чулан, где лежит лопата для снега.

Это что, укол? Шутка? — с любопытством подумала Энн и невольно рассмеялась.

— Чтобы я могла отработать свой ночлег?

— Чтобы решить ваши проблемы. Если вы о них думаете, значит, они у вас есть, не так ли?

— А у кого их нет?

Женщина опустилась на колени, роясь в сумке для пеленок. Пит взглянул на ее левую руку. Даже если на ней не было обручального кольца, возможность существования экс-супруга или дружка все равно сохранялась. По роду деятельности ему часто приходилось иметь дело с людьми, попавшими в переделку. Одни были мрачнее тучи, другие, как она сейчас, были не в меру разговорчивы и слишком навязчиво демонстрировали хорошее настроение. Его не могло не заинтересовать, что именно стряслось с этой молодой матерью, но сегодня он ни о чем не собирался спрашивать. Для него гораздо важнее выспаться.

— Она не замерзнет? — спросил Пит, имея в виду ребенка.

— На ней пижама, а если одного одеяла не хватит, то у меня есть запасное.

— Тогда я вас покину.

— Вы не будете против, если я повешу это на абажуре?

Пит замер на полдороге.

Она вытащила из сумки несколько надувных разноцветных слоников.

— Если Рейчел проснется среди ночи, ей нужно видеть что-то знакомое.

Взглянув на часы, Пит чертыхнулся. Почти час ночи! Необходимо еще подготовить утренний доклад. Нужно было и успеть поспать. Впрочем, плачущий ребенок не даст ему спать, так что, может быть, она права.

— Сейчас принесу стремянку.

Едва Пит поставил стремянку под лампой, она подвинулась ближе.

— Я повешу.

Хозяин не разделял ее энтузиазма, но подчинился, придерживая лестницу. Пока она забиралась наверх, ему представилась прекрасная возможность с захватывающе близкого расстояния рассмотреть ее стройные ноги. Потянувшись, женщина потеряла равновесие и чуть не упала. Ругая себя, он вырвал у нее из рук качающиеся погремушки.

— Пустите меня.

Его пальцы прикоснулись к ее пальцам, он почувствовал, что все внутри него перевернулось. Человек, умевший договориться со своими потребностями, он всегда знал, когда ему следует дать обратный ход. В данный момент самым умным было уйти из этой спальни.

Не прошло и трех секунд, как слоники благополучно плясали под абажуром. Пит сложил стремянку и, удержавшись от искушения еще раз взглянуть на Энн, направился к двери. Устал он или нет, но быстро заснуть для него никогда не было проблемой.

Энн стояла какое-то время, пытаясь разобраться, что именно она почувствовала, когда их руки встретились. Потом покачала головой и, склонившись над Рейчел, накрыла ее запасным одеялом.

— Не очень-то нам тут рады. — Мать пригладила волосенки малышки. — Но что делать, у нас нет выбора.

Утром нужно все хорошенько обдумать. Она расстелила теплое черно-белое ватное одеяло и пырнула под него. Завтра она выскажет все свои сожаления и извинения, хотя и не хочется этого делать. Гордость боролась в ней со здравым смыслом и заботой о Рейчел, а ради дочери Энн могла поступиться не только гордостью.