Обретение

Глава 8

Когда на следующее утро Пит проснулся, Энн уже ушла. Он догадывался, что это могло произойти, однако почувствовал себя разочарованным. Ему хотелось проснуться рядом, заглянуть ей в глаза, почувствовать тепло ее тела.

Зная характер этой женщины, он не сомневался, что теперь она возведет еще более высокую стену между ними. В ней было что-то от хамелеона: то серьезная и неуступчивая, а то веселая и задорная, своим юмором способная отвлечь его от неприятностей. Впервые с того времени, как Пит начал работать в адвокатской конторе, ему хотелось быть не за рабочим столом, а только с этой прелестной женщиной.

Обычно Энн изводилась, когда приходилось ждать своей очереди, но сегодня час ожидания в педиатрическом кабинете, а потом два часа, потраченные на переоформление водительского удостоверения, промелькнули как несколько секунд. Молодая женщина грезила наяву — вещь, совершенно ей несвойственная. Она вспоминала ночь, равную которой не знала. Ничего подобного она не испытывала даже в дни медового месяца с Китом. А ведь тогда она, без сомнения, была влюблена.

Но то, что было у нее с Питом, — никакая не любовь. Энн не сваляет дурака только из-за того, что провела с ним полную страсти ночь. Каждый из них получал и отдавал. Но страсть — еще не обещание. Их связывает взаимное влечение и больше ничего.

Погруженная в мысли, она остановила машину у ресторана, где они договорились встретиться с Линдой. Поприветствовав подругу, Энн села рядом. Сзади в рюкзаке заерзала сонная Рейчел, приходя в себя после прививки. Не дожидаясь, пока Энн успокоит дочь, Линда нагнулась над тарелкой с цыпленком и спросила:

— Ну? Долго ты собираешься держать меня в неизвестности? Ты говорила, что вчера вечером собиралась с ним встретиться. И как же прошел вечер?

— Чудесно.

Рейчел снова зашевелилась и заплакала. Энн достала для нее разноцветные колечки, неизменно приводившие малышку в восторг. Женщина размышляла, что ей ответить, если Линда продолжит свой допрос. Она все еще плавала по волнам чувств, которые пробудил в ней Пит.

— Звучит так невинно, — всплеснула руками Линда.

Энн снисходительно улыбнулась. Если Линда прилипла, то это всерьез.

— Энн, да ты, никак, вновь повеселела.

— Ты говоришь точь-в-точь, как Кэрин, — нахмурилась Энн, вызвав у подруги смех. — Вы что, сговорились с ней против меня?

— Не против, а ради тебя, — уверила Линда. Ну, разумеется, они все это делают ради нее.

— Мы же о тебе заботимся, дурочка. И он заботится, могу тебя заверить, — добавила она, впившись зубами в цыпленка. — Даю руку на отсечение, когда он ворвался в кабинет, то был готов отвесить хорошего пинка Джерому.

Энн засмеялась.

— Итак, — пережевывая цыпленка, спросила Линда, — вечер удался на славу?

Я бы сказала, что иногда ты излишне проницательна.

— Ну, разве что чуть-чуть, — подняла она руку. — Так ты ответишь на мой вопрос?

— Да, вечер удался на славу.

— Боже! — Она выпустила вилку из руки. — Даже воздух здесь пропитан любовью. А все из-за твоих рассказов.

— Какие рассказы? — возмутилась Энн, а про себя добавила: «Какая еще любовь?»

Семь вечера. Пит волновался, словно собирался на первое в жизни свидание. Они не были больше чужими, их сблизило их прошлое, они разделили боль друг друга, они были как семья — почти как семья.

Но вот, открывая ей дверь, Пит почувствовал себя шестнадцатилетним пацаном, который, натянув на себя свою лучшую куртку, отправлялся на свидание с Синди Джонсон, нахальной блондинкой-одноклассницей. Та в течение месяца вешала ему лапшу на уши, потом бросила. Тогда, при первом свидании, Синди его ослепила. Сейчас он был ошеломлен, увидев Энн. Пит знал, что к нему в гости должна прийти красавица, но что такая красавица!..

— Что-то не так? — Энн прошла вперед и положила сверток со спящей Рейчел. Малышка даже не шелохнулась.

— Наоборот. Ты выглядишь потрясающе!

Она повертела головой, как бы не понимая, что такого он увидел, и не очень уверенно сказала:

— Спасибо.

Впрочем, для обоих было естественно нервничать после прошлой ночи. В ответ на ее осторожную улыбку он прижал ее к себе.

— В следующий раз не исчезай так быстро, — прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы.

Следующий раз, повторила она про себя. Действительно, должен быть и следующий раз.

— Не буду. — Откинув голову, она провела пальцем по его губам. — Я отнесу Рейчел к Норме.

— Ни к чему.

Его слова были прерваны шагами на крыльце.

— А вот и я, — объявила Норма.

Энн перевела взгляд на Пита, затем снова на Норму.

— Вы будете сидеть с Рейчел здесь?

— Пит подумал, что так будет лучше. — Положив на стол пакет с картофельными чипсами и бутылку содовой воды, Норма, сияя, поглядела на Энн. — А я и рада. Я люблю телевизоры с большим экраном.

Интересно, что еще запланировал Пит, подумала Энн. Мало-помалу он начал прибирать к рукам ее жизнь.

Напоминавший своей архитектурой средневековый замок, отель обслуживал главным образом знаменитостей. Рядом с огромным мраморным вестибюлем располагался ресторан с выходом в сад. Именно об этом ресторане не раз и с восторгом говорила сестра Кита.

Сидя за столиком, Энн смотрела сквозь стеклянные стены на сад; он теперь был укрыт снегом и отливал серебром под светом луны.

— Здесь и в самом деле изумительно.

— Я люблю смотреть отсюда на эти деревья, — тихо сказал Пит.

Мимо прошел известный всему городу левый крайний из клуба «Денвер Бронкоуз», затем — кинозвезда, впервые получившая известность в фильме 1940-го года.

— Мы тут в одной компании со знаменитостями, — прошептала Энн.

— Впечатляет?

Она со смехом толкнула его в бок.

— Не это. — Энн улыбнулась воспоминаниям детства. — Я не поклоняюсь идолам с тринадцати лет.

— А что произошло в тринадцать лет?

— Джеффри Келлог поцеловал меня, и я в нем разочаровалась.

— Это очень по-женски.

— Может быть. — Энн повернулась. Стройная длинноногая блондинка подплыла их столику и приложилась к щеке вставшего Пита.

— Я тебя не видела целую вечность, — затараторила она.

Подвалило счастье, подумал Пит. До сих пор ему еще не приходилось встречаться со старой подружкой в присутствии новой.

— Как дела, Джина?

— Как видишь, замужем. — Широким движением руки, на которой сверкнул огромный бриллиант, она как бы вывела из-за спины мужчину и представила его.

— А ты по-прежнему нет? — С бесстыдством она оглядела Энн с ног до головы.

— А с чего бы мне быть?

Она в притворном изумлении подняла брови.

— Я слышала, что у тебя открылась возможность стать одним из директоров твоей фирмы? Или Эймос Кляйн уже перестал считать брак основополагающим достоинством для служащего?

— Эймос несокрушим, как Эверест, — ответил Пит.

Глаза блондинки снова обратились к Энн.

— Ну, — сказала она, прощаясь, — было приятно снова увидеть тебя.

Взяв мужа под руку, она величественно удалилась. Впереди пары шла женщина, которая, сделав несколько шагов, внезапно остановилась.

Кристина Бэррет и Энн увидели друг друга одновременно. Боже, и почему это должно было произойти, когда я внутренне не готова, почти с отчаянием подумала Энн. Сестра Кита не изменилась — такая же тоненькая, как балерина, ни дать ни взять вылитая мисс Вечная Первокурсница. Меньше всего Энн хотела видеть ее. Презрительно измерив взглядом Энн, бывшая родственница бросила ледяной взгляд на Пита.

— Что все это значит? — невольно встав из-за стола, спросил Пит у Энн.

— Кристина Бэррет собственной персоной. Руками не трогать, опасно для жизни.

Пит нахмурился и сел.

— Так это она тебя ужалила?

— Я уже невосприимчива к ее яду, а вот ты, кажется, воспринял это очень болезненно.

— Мне начинает казаться, что я ошибся с выбором ресторана.

— Ну, отчего же? Здесь очень мило. Ты здесь часто бываешь?

Перед столиком появился богатырского телосложения улыбающийся мужчина.

— Пит, старина, рад тебя видеть! — воскликнул он. Судя по гнусавому говору, он был выходцем из юго-западных штатов. Одет он был в ковбойский костюм и попыхивал сигарой.

— Пит, я вступил в контакт с этой леди, твоей приятельницей. Ну и характер у нее, должен тебе сказать, старина. Она заставила меня подписать собственноручно составленный ею контракт, в котором я обязался не отступать от нашего соглашения даже под страхом смертной казни.

Энн сдержала любопытство, вертя перед глазами бокал.

— Это был поистине мужской разговор, но в конечном счете мы поняли друг друга, — раздувая щеки, как бурундук, сообщил мужчина. — А я, признаться, всегда полагал, что женщина по имени Лолита — обязательно юная блондинка, стройная и длинноногая.

— Пятьдесят лет назад так оно, возможно, и было, — сказал Пит.

Мужчина оглушительно захохотал.

— Жалко, выходит, я несколько опоздал родиться.

Он поклонился Энн.

— Прошу прощения, что прервал ваш разговор.

— Колоритный тип, — прокомментировал Пит.

— А что с Лолитой?

— Городские власти выдали ей лицензию, а ее ферму признали пригодной для создания приюта для домашних животных. Кэл Перкинс, — Пит кивнул вслед мужчине, — активист общества охраны животных и обладатель толстого кошелька. Он взялся обеспечить строительство собачьих будок, а она предоставила для этих целей несколько акров земли. У себя на ферме Лолита будет подкармливать бродячих животных, пока они не адаптируются к новым условиям и их кто-нибудь не заберет.

— А если никто их не заберет?

— Тогда им суждено жить и стареть в приюте. — Энн просияла.

— Ты просто гений!

— Скорее всего нет, но в любом случае такое решение лучше, чем никакое.

К Энн вернулось хорошее настроение. Все это время она не понимала Пита, искренне считая его угрюмым, нелюдимым типом, у которого не может быть ни приятелей, ни подруг.

— Чему ты улыбаешься? — спросила она его.

— Я думаю, сколько времени пришлось потратить, прежде чем мне удалось привести тебя сюда.

— Да, ты настойчивый парень.

Пит молча потягивал вино из бокала. Оно было сладким, ароматным на вкус и ассоциировалось с любимой женщиной.

— Мы слишком многое разделили друг с другом, чтобы после этого вечера разъехаться по разным домам.

Энн наклонила голову и прошептала через пламя свечи:

— Ты это про прошлую ночь?

— Про нее, и про все то, что было раньше. — Он взял ее руку.

Энн засмеялась.

— Это уже некоторая натяжка, адвокат.

— И мы уже пели под одним душем.

— Я не пою под душем.

— Во всяком случае, я слышал потрясающее исполнение «Ветра под моими крыльями» из ванной комнаты.

Энн прыснула.

— Но это лучше, чем богохульствовать, исполняя под душем «Когда святые шествуют к нам строем».

— И мы разделили одну постель, — сказал он тихо. — Даже когда ты ушла, твой запах остался со мной.

Сжав ее руку, он почувствовал, как бешено бьется пульс. При горящих свечах еще резче обозначились черты лица. Энн посмотрела на их переплетенные пальцы. Вот так между людьми возникает связь, подумала она.

— Не стоит к ней заглядывать, — зевнув, сказала Норма, когда Энн и Пит зашли в дом.

Энн не удивилась такому заявлению. Ей повезло с Рейчел, девочка редко капризничала, щедро улыбалась, обожала общество.

— Я провожу Норму до дома, — сказал Пит. Энн подошла к Рейчел, но не стала будить и собирать в дорогу, а поспешила на кухню, чтобы сварить кофе. В голове у нее вертелась дюжина объяснений своей задержки, но только одно было правдой — она хотела быть с ним всегда. К возвращению Пита кофе был готов, а Энн сидела на диване и смотрела телевизор.

— Вот я и попалась, — улыбнулась она при его неожиданном появлении. — Да, я никогда не пропускаю фильмов с участием Спенсера Трейси и Кэтрин Хепберн.

— Мое счастье, что их показывают по вечерам, — пошутил Пит, садясь рядом и кладя руку на спинку дивана.

— Я не могла допустить, что из-за дороги не смогу его посмотреть, — добавила она, когда его губы прикоснулись к ее уху.

— Свойство романтической и возвышенной души, — сказал он, зарываясь пальцами в ее волосы. Он никогда не думал, что можно до такой степени сходить с ума по женщине, и когда другие мужчины говорили ему об этом, он искренне считал их кретинами.

Она прижалась к нему, подставляя губы.

— Рискуешь, — сказал он хриплым голосом и кончиком пальца провел по ее щеке.

— Чем? — спросила она почти беззвучно.

— Я бываю страшен, если меня вовремя не остановить, — сказал он, чувствуя, как ее пальцы начали расстегивать пуговки его рубашки.

— Тогда я остаюсь, — прошептала она.

Пит проснулся. Энн лежала рядом, ровно дыша.

— Ты проснулась? — прошептал он ей на ухо.

Сощурившись от лучей солнца, льющихся в окно, Энн натянула на голову одеяло. Она сладко проспала всю ночь, не ощущая себя одинокой, как это случалось в ее собственной постели. Зевнув, она прижалась к любимому покрепче. Потом, все еще не открывая глаза, она покрыла его грудь поцелуями и забросила на него ногу.

— Кофе хочешь? — пробормотала она. Он услышал биение ее сердца.

— Пожалуй, но не это было моей первой мыслью.

Не открывая глаз, она улыбнулась.

— Значит, мне надо поскорей встать. Сейчас, наверное, уже заработает таймер.

— Но наша пожарная сирена еще не проснулась, — сказал он, кладя руку на ее бедро.

Энн приподняла ресницы и увидела над собой голубые глаза.

— У меня идея. — Пит заправил прядь волос ей за ухо, чтобы они не мешали его губам.

Энн тихонько засмеялась, когда его рука скользнула между ее бедер.

— Я уже поняла, какая.

Рейчел едва дала им время, чтобы прийти в себя после очередной близости. Она начала свою серенаду с такой высокой ноты, что Энн мгновенно выскочила из кровати, предоставив Питу приятную возможность изучать ее бедра и ягодицы, пока она влезала в свою рубашку. Тоненькая, стройная, она прямо-таки светилась под лучами утреннего солнца. Пит улыбнулся при воспоминании о том, с какой силой она сжимала его своими хрупкими с виду бедрами в мгновение страсти. Полнота жизни, неведомая Питу, овладела им.

Он неохотно слез с постели, медленно натянул джинсы и рубашку; босиком прошел на крыльцо; вытащил из ящика утренние газеты и вернулся в кухню.

Здесь он услышал музыку Рэя Чарльза. Энн поставила одну из баллад в его исполнении, которая, как заметила молодая мама, особенно нравилась дочери. Улыбаясь песенке и подмурлыкивая, крошка более терпеливо ждала, пока ей поднесут бутылочку с соской.

Питу вспомнились его неторопливые подъемы по утрам. Теперь все это происходило резко, второпях и как-то по-семейному.

— Ты не боишься опоздать на работу? — спросил он, наливая себе кофе. — Ты еще совсем не одета.

Энн подождала, пока ее дочь поднесет бутылочку ко рту, и ответила:

— Два дня в неделю я прихожу позднее обычного.

Сверкающие глазки Рейчел следовали за Питом.

— Ты не мог бы посидеть, пока она ест, а то она себе всю шею отвертит?

Пит улыбнулся, любуясь волосами любимой, спутавшимися после сна.

— Я уже сижу, — ответил он смиренно и пододвинул под себя ближайший стул. — А что у нас на завтрак?

— Я не хочу завтракать.

— А как насчет оладьев? — Когда она отрицательно махнула головой, он продолжал: — А что ты думаешь о французских тостах?

— Ты пытаешься пробудить во мне аппетит или надеешься, что я приготовлю завтрак для тебя?

Забросив ногу на ногу, он оскорблено взглянул.

— А что же, по-твоему, это должен делать я? — Энн притворно-горестно вздохнула, про себя улыбаясь, все это время ей не хватало утром кого-то, с кем можно разделить завтрак, перекинуться шуткой.

— Я всего лишь забочусь о твоем желудке, — продолжил он. — Твоем и Рейчел. Дочь должна иметь перед глазами пример матери.

Энн такой комментарий показался забавным.

— Рейчел не нужно уговаривать есть. Она все слопает и без всякого подстегивания.

Пит скатал газету в трубочку и поглядел на двух прелестных женщин.

— Но однажды она начнет соображать. Ей захочется быть в точности такой же, как ее очаровательная мама. Она увидит, что ты не завтракаешь, и начнет делать то же.

Энн подняла вверх руки, сдаваясь.

— Хорошо, хорошо. Так ты хотел французские тосты?

— Надо же. А мне казалось, что ты никогда не задаешь вопросов такого рода.

— Просто до меня не доходило, что ты никогда ничего не готовишь сам. Ведь ты же холостяк. — Она развела руками. — Неужели даже в юности ты ничего не готовил для братьев?

— Как можно меньше. — Разгладив газету, Пит провел рукой по обросшему щетиной подбородку. — Джимми, например, хотелось одних только хот-догов.

— Это младшему, так? — Энн снова была у плиты, готовя кашу для дочери.

Пит кивнул.

— А Дэвид любит все без разбора.

— И что же ты делал для него? — Глаза Пита весело блеснули.

— Холодные бобовые сандвичи.

Понимая, что речь идет о болезненной для Пита теме, Энн тщательно обдумывала каждое слово, прежде чем что-то сказать.

— А где они теперь работают?

— Дэвид — владелец фирмы, которая планирует сады и парки. А Джимми занимается компьютерами.

Несмотря на холодок в его голосе, она заключила:

— То есть ничем предосудительным они не занимаются.

— Полагаю, что да. — Только сейчас Пит пришел к этой мысли и поразился: все они, несмотря на тяжелые годы детства и юности, не пропали и выбились в люди. Невидящими глазами он уставился в газету. — Я был паршивый повар.

И с коротким, печальным смешком он добавил:

— Бедные парнишки!

Как и ты, подумала Энн, разглядывая его профиль над газетой. Мужественный подбородок, решительные складки — и мальчишеская беззащитность в глазах.

Резко поднявшись, Пит начал выдвигать одну за другой полки кухонного шкафа.

— Впрочем, с тех пор мало что изменилось. В доме по-прежнему нет никаких продуктов.

Энн поспешила подхватить его шутливый тон.

— Когда ты последний раз ходил в бакалейный магазин, адвокат?

— Недавно.

— И как же недавно?

Он уставился в потолок, словно там рассчитывал найти ответ.

— Признавайся, признавайся, — смеялась Энн. — Ведь ты выживаешь только за счет гамбургеров и пирожных из соседнего универсама?

— Каюсь, — сказал он, хотя по виду нельзя было заключить, что он действительно раскаивается.

Когда они возвращались из бакалейного магазина, снова повалил снег. Сумка была набита доверху, кроме яиц и хлеба там были картофельные чипсы, шоколадный сандвич и коробка чего-то, именуемого «Рейнбоу Попс». Пит назвал это пищей для души. Оставив его распаковывать продукты, Энн побежала сменить подгузник Рейчел.

Покончив со своей частью работы, Пит позвонил секретарше по пустяковому вопросу, но та сказала, что есть срочное дело. Пит едва не сел на продукты, когда в трубке раздался властный голос Эймоса Кляйна.

— Да, личное дело. Срочное и неожиданное, — подтвердил Пит в ответ на недоуменный вопрос босса о причинах задержки. На него нашла та неожиданная легкость, которую он впервые подсмотрел у Энн.

— Секретарша сказала, что вы задержитесь. Прекрасно, что вы поставили ее в известность, но я не могу поговорить с вами в другое время. Жена должна позвонить мне в полдень. Если бы у вас была жена, вы бы знали, что, когда планируется вечеринка, женщины становятся истинными наполеонами, — пошутил Кляйн. — Так как, рассчитывать мне в субботу вечером на ваше присутствие?

Вообще-то забывчивость была не свойственна Питу. Когда адвокат не мог полностью положиться на память, на помощь приходили записные книжки, но сегодня утром он не удосужился даже взглянуть в книжку, и вот результат — Пит совершенно забыл, что приглашен на день рождения Кляйна.

— Да, сэр, я обязательно буду.

— Отлично. И прихватите с собой кого-нибудь. — Хорошая постановка вопроса, подумал Пит.

— Я постараюсь, мистер Кляйн.

— Превосходно. Буду с нетерпением ждать вас обоих.

Пит повесил трубку. Оставалась «сущая ерунда» — убедить Энн, чтобы она пошла с ним. Но сразу брать быка за рога было не в его привычке.

— Ну, как у нас с французскими тостами? — Разинув рот, Рейчел обернулась на голос дяди, а Энн, воспользовавшись моментом, сунула ей в рот полную ложку свеклы и вытерла рот дочери влажной тряпочкой.

— Что-то ты очень добрый, Пит. Ты что, собрался готовить завтрак?

— По крайней мере я собираюсь начать. Объясни, что мне для этого понадобится?

Она с усмешкой взглянула на него.

— Яйца.

Пока Пит, нагнувшись, искал продукты, Энн полюбовалась его мускулистыми ягодицами, обтянутыми джинсами. Кто сказал, что женщины не подсматривают? Еще как! Только они делают это гораздо осмотрительнее, чем мужчины.

— Это звонил босс, — сказал он как можно небрежнее. — Как ты смотришь на то, чтобы зайти к нему на вечеринку в субботу. Как никак день рождения старшего из директоров фирмы.

Энн вновь сунула свеклу в ротик Рейчел. Стоит ли мешать его профессиональной карьере своим присутствием, особенно сейчас, когда ее собственная жизнь не устроена.

— По-моему, не стоит. Будет только ненужная путаница.

— Да, да, конечно, — сказал Пит хмуро. — Что мне делать дальше?

Он переложил одно из них на ладонь.

— Тебе нужна кастрюля.

Пока Рейчел пускала пузыри изо рта, Энн услышала, как он грохочет, выдвигая и задвигая ящики.

— Нашел одну! — воскликнул он ликующе. — Что теперь?

— Разбей яйцо в кастрюлю.

Пит разбил одно о край кастрюли и тут же смачно выругался, потому что скорлупа тоже угодила внутрь.

— Пит, послушай… Насчет этой вечеринки. Я не та женщина, которую тебе стоит брать с собой.

— Не та женщина?

— Не притворяйся дурачком, — сказала она, разозлившись скорее на себя, чем на него. — Уверена, ты привык иметь дело с красивыми, испорченными и бесцеремонными женщинами.

Пит вспомнил, как она выглядела ночью. Он не мог припомнить ни одной женщины, которая показалась бы ему более красивой.

— Ну, разве не так? Ты привык к другому типу женщин. К тем, что красивы и…

— …И обожают спорт и музеи. Между бровей у нее пролегла морщинка.

— Музеи?..

Пит не удержался от улыбки, такой у нее был серьезный и привлекательный вид. Им овладело шутливое настроение.

— Да, именно музеи.

— Я успела немного познакомиться с твоим домом.

Она впервые видела его язвительным — до сих пор Пит прятал эту черту за безукоризненными манерами. — Я обнаружила две… нет, три бейсбольные биты в кухонном чулане. Для взломщика вполне хватило бы и одной. Ловишь мысль? Если ты считаешь бейсбольную площадку музеем, то, конечно, другое дело, тут я замолкаю.

Он засмеялся, восхитившись безукоризненностью ее дедуктивных способностей.

— Ладно, так и быть, ты меня подловила. Я привык говорить то, что от меня ждут.

— Ну, так слушай. Я, выходит, все-таки была права, говоря, что не подхожу тебе. Я редко говорю то, что от меня ожидают окружающие.

— Честность — достойный эквивалент покладистости.

— Я стала, однако, замечать, что чем дальше, тем больше ты хочешь вообще иметь меня в кармане.

Упрямство не давало заметных плодов, и он решил апеллировать к мягким сторонам ее характера.

— А почему бы не назвать это иначе: услуга за услугу.

Энн подумала, что имеет с его стороны нечто большее, чем внимание и отзывчивость, но решила попытаться еще раз:

— Признаться, я принимала тебя за человека с тонким мышлением.

— А я такой и есть. Тонкий ум мыслит логически в каждой житейской ситуации. Сейчас, например, я озабочен тем, что делать дальше с яйцами.

И он принялся вычерпывать осколки скорлупы из кастрюли.

— Взбей их.

— А что потом?

Ну, конечно, подумала Энн. Он бы хотел всегда действовать по плану. Энн и Рейчел стали, видимо, первым сбоем в этих тщательно разработанных на десятилетия планах.

— Потом обмакни хлеб в сбитую массу. Для этого нужно взять отдельную тарелку.

— Но это же легче легкого.

Он макнул кусок хлеба во взбитую массу.

— Я все правильно делаю?

Ты всегда все делаешь правильно, подумала Энн. Это-то и плохо.

— Ты становишься виртуозом кулинарного дела.

Судя по выражению лица, он не очень поверил комплименту.

Энн поставила сковородку на горелку.

— Лучше я сама закончу.

— Выражением открытого недоверия ты наносишь непоправимый вред моему суверенному «я».

— О, я вовсе… — Готовая съязвить, Энн повернулась к нему лицом.

Тут же ее рот оказался запечатанным его губами.

— Запрещенный прием, — запротестовала женщина.

— Первая заповедь полководца: лови момент!

— Но я думала, ты голоден!

— Просто умираю.