Очень серьезный мужчина

Глава вторая

Арсений сначала вёл себя очень осторожно, но он промахнулся в главном: наивная и порядочная помощница приняла его просьбу за чистую монету. Света добросовестно ездила с ним на репетиции, внимательно следила за процессом подготовки к конкурсу, а если ей что-то не нравилось или казалось слишком неестественным — сообщала об этом.

Сам Арсений пока не продвинулся в отношениях со Светой ни на шаг, потому что понимал — грубым напором тут не взять, — а молва уже их "оженила". В студклубе репетировал не только Арсений, потому уже через несколько дней после начала репетиций об Арсении и о Свете говорили вокруг, как о сложившейся паре.

Света узнала об этом от Эли, которая однажды напрямую спросила скрытную и молчаливую подругу об отношениях с Арсением. Света, казалось, была искренне удивлена.

— Свет, ты серьёзно? Я всё понимаю, но в нашем возрасте уже как-то странно вести себя настолько по-детски. Это выглядит смешно, фальшиво и неестественно. Нам по девятнадцать лет, а не по девять.

Сегодня у Эли отменили репетицию в театральной студии, потому девушки и встретились за ужином. А обычно они почти не виделись, хоть и жили в одной квартире, и даже в одной комнате.

Света уходила на занятия к восьми часам утра, когда Эля ещё спала. Эля уходила к двенадцати, а возвращалась, зачастую, когда Света уже спала. Несколько раз Эля вообще не приходила ночевать, правда, взяла со Светы обещание, что та не расскажет ничего родителям.

— Эля, но я говорю правду. Сама подумай, зачем я должна обманывать тебя?

— То есть, у вас с Арсением реально вообще ничего не было?

— Конечно!

— Ну хоть целовались?

— Нет, — Света отрицательно покачала головой.

— Странно, — усмехнулась Эля. — Все вокруг единодушны в оценке этого персонажа: сын состоятельных родителей, баловень судьбы, кумир студенток и любимец молодых преподавательниц, ни одной юбки не пропустит, а скальпами некогда невинных первокурсниц, которых он совратил, можно какой-нибудь из корпусов универа декорировать. Вы уже почти две недели ездите с ним туда-сюда, а он тебя даже не пытался поцеловать? Да ну, ерунда какая-то!

— Не хочешь — не верь.

— Типа, вы друзья?

— Эля, можешь думать всё, что угодно. Я не собираюсь ни в чём оправдываться. Мне просто не в чем оправдываться!

— Ладно, допустим. А ты сама как? Он тебе что, совсем не нравится?

Света задумалась, кусая нижнюю губу. Признаваться Эле не хотелось, но себя не обманешь: конечно, Арсений нравится ей. И чем дальше, тем сильнее.

Никогда ещё Свете не доводилось постоянно общаться с таким взрослым, красивым и умным парнем. К тому же, Арсений умел быть и обходительным, и обаятельным, если ему это было нужно. А его чувству юмора мог позавидовать даже Белянкин, который феерил постоянно и которому всё сходило с рук.

Света уже понимала: когда конкурс пройдёт, она будет страдать оттого, что её помощь и присутствие больше не понадобятся Арсению.

— Что молчишь? — усмехнулась Эля.

— Нравится, — нехотя призналась Света, не глядя на подругу.

— Ну так надо хотя бы как-то попытаться его удержать! Хотя бы попытайся! Ну а вдруг именно тебе повезёт его захомутать? Или ты вечно собираешься изображать недотрогу, до старости? Игнорировать счастливые билеты?

Общаясь с Арсением, Света всё чаще вспоминала разговор с папой. Вот, кажется, этот момент и настал: голова у неё закружилась. Однако понятия "честь" и "достоинство" пока не превратились для Светы в пустой звук.

— Я разберусь, Эля, — сухо и холодно ответила Света.

Подруга лишь бросила на неё красноречивый взгляд и покачала головой. Эля знала, что если Света не захочет что-то обсуждать, голыми руками её не возьмёшь. И давить бесполезно.

* * * * * * * * *

На конкурсе "Мистер университет" Света была в довольно многочисленной группе поддержки Арсения. А рядом расположилась не менее многочисленная группа поддержки Макса Белянкина. В какой-то момент Света почувствовала чей-то пристальный взгляд, начала оглядываться и встретилась глазами с Тимофеем Старцевым. Он смотрел пристально и как-то грустно, но сразу отвернулся, едва Света посмотрела на него.

Участников было довольно много, но до финала дошли Арсений и Макс. Света уже подумала, что жюри примет решение поддержать первокурсника, тем более, Арсений уже когда-то носил титул "Мистера" в течение года, однако Арсений и в этот раз одержал победу.

К счастью, Макс, который занял второе место, не унывал и на Свету за то, что поддерживала не его, не обижался. Даже позвал её присоединиться к многочисленной компании и идти праздновать, однако Света отказалась. Отказалась она и от приглашения Арсения. Одно дело — поддерживать его на конкурсе, и совсем другое — веселиться в компании старшекурсников.

Арсений быстро подвёз Свету до дома и взял с неё слово, что они непременно отметят победу вместе, а потом вернулся к друзьям.

У мамы Эли, Татьяны Николаевны, был день рождения пятого марта, потому на праздники подруга уехала на день раньше, её увёз отец. Света собиралась уезжать вечером шестого марта, а вечером пятого к ней приехал Арсений.

Во-первых, Света обещала ему, что они отметят победу вдвоём, а во-вторых, он хотел поздравить девушку с наступающим праздником.

Арсений привёз цветы, набор элитного шоколада, торт и роллы. Света приготовила экзотический салат, пытаясь удивить гостя.

Эли не было, потому вся квартира была в распоряжении Светы и Арсения. В один из моментов, когда Света решила убрать лишнюю посуду, Арсений вошёл в кухню следом за девушкой.

Света стояла у раковины, спиной к двери, когда неожиданно почувствовала, как на её плечи легли тёплые ладони Арсения. Света испуганно и взволнованно замерла, не зная, как себя вести. Арсений закрыл кран и, повернув Свету лицом к себе, начал её целовать.

Кухня поплыла и закружилась, и Света закрыла глаза. Сначала она отвечала Арсению неумело, но постепенно расслабилась, ощутила, как её тело становится податливым, каким-то мягким и очень чувствительным. Арсений же, наоборот, становился всё более напряжённым, нетерпеливым и требовательным.

Очнулась Света, когда почувствовала, как Арсений пытается стянуть с неё футболку вместе с бюстгальтером.

Света резко вырвалась и начала поправлять одежду.

— Ты чего?

Арсений удивлённо хлопал глазами и тяжело дышал.

— Ничего, — Света повела плечом. — Я ничего. Это ты что-то перепутал. Может, адресом ошибся?

Арсений взлохматил волосы и напряжённо рассмеялся.

— Ты что, честная?

— А ты до сих пор не понял?

— Откуда в наши дни такие убеждения, как у ископаемого? До свадьбы будешь себя блюсти?

— Вот именно.

— Ты ещё простыню наутро после первой брачной ночи на балконе повесь. Дурочка!

— Если ты собираешься так разговаривать со мной, Арсений, лучше уходи!

— И уйду, — хмыкнул Арсений. — Не переживай, найду, где напряжение снять.

— Я даже не сомневаюсь! Давай, вали туда, где тебе точно дадут. Цветочки не забудь прихватить, пригодятся, ничего, что подержанные! И шоколад свой забери.

— Дура, — коротко бросил Арсений и пошёл в прихожую. — Кому ты нужна? Возомнила о себе!

Через несколько секунд хлопнула входная дверь. Только тогда Света села на кухонный табурет и заплакала от обиды. Слова Арсения ещё долго звенели в ушах.

Букет она, конечно, выбросила, как и остатки торта. А набор шоколада положила на тумбочку возле кровати Эли. Подруга очень любит сладкое.

На следующий день Света уехала домой и вернулась только девятого марта, вечером.

Наутро, в половине восьмого, когда Света вышла из подъезда, первым, что она увидела, была машина Арсения. Света быстро пошла в противоположную сторону, собираясь обогнуть дом и пройти дворами, однако Арсений догнал её и преградил дорогу.

— Прости меня, пожалуйста, Светланка! Я был не прав и вёл себя, как сволочь. Забудь всё, что наговорил, я так совсем не думаю. Сказал специально, чтобы задеть тебя.

— Хорошо, можешь считать, что я простила. Я пойду, ладно? А то опоздаю.

— Света, позволь мне тебя подвезти, хотя бы сегодня. И ещё. Я хочу, чтобы мы с тобой встречались, по-настоящему. Обещаю, что даже пальцем к тебе не притронусь без твоего разрешения.

Света металась. Вроде, после того, что Арсений наговорил ей, она не должна вообще подпускать его ближе, чем на пушечный выстрел. А с другой стороны, он повинился и объяснил свой выпад. И конечно же, он всё ещё очень нравился Свете, что и сыграло в итоге решающую роль.

В девятнадцать лет большинство девушек верят в то, что люди меняются. Одна верит в то, что рядом с ней любимый излечится от пагубных привычек, вторая — в то, что бабник и ловелас перевоплотится в примерного, верного семьянина, третья — в то, что абьюзер образумится и перестанет размахивать кулачищами или прессовать её психологически, и так далее.

Света понимала, что Арсений не привык спотыкаться на своём пути, не привык и к отказам. Зато она не подозревала, настолько изобретателен Арсений в поиске обходных путей, когда у него есть мотивация.

Кстати, мотивация есть, да ещё какая! Пигалица должна поплатиться за высокомерное поведение, а Арсению просто необходимо подтвердить свою "репутацию", иначе болтливый Эд ославит его перед всеми. А у Арсения не было ещё ни одного "прокола" в отношениях с женщинами.

Итак, Света и Арсений начали встречаться. Когда у Арсения была возможность, он встречал и провожал Свету, подвозил. Они гуляли, держась за руки, ходили в кафе, в кинотеатры, на концерты и на студенческие мероприятия.

Прошло почти три месяца, летняя сессия неумолимо приближалась, а Арсений не продвинулся в своих происках даже на миллиметр.

Эд уже открыто ржал над ним и подначивал, обещая рассказать всем, как записной ловелас Арсений уже несколько месяцев не может поладить с ничем не выдающейся первокурсницей.

Но не может же Арсений взять Свету против её воли? Это подсудное дело. А склонить строптивую Свету к добровольному соитию никак не получалось. Она даже поцеловать себя не давала, эта дурёха. Всё проверяла его, убеждалась.

Арсений, помимо растущего раздражения, испытывал даже своеобразное уважение к Свете, однако о том, чтобы сдаться и умыть руки, не было и речи.

Эд сказал, что будет молчать, но ровно до окончания сессии. Обмануть его тоже не представлялось возможным — хитрый Эд теперь уже не поверит Арсению на слово, без доказательств.

К тому же, ушлый Эд пообещал Арсению в случае победы проходку в одно местечко, доступ куда был открыт далеко не всем, а только избранным. Отец Эда имел возможность устроить всё. Говорят, то, что можно испытать там, не попробуешь больше нигде. И паршивец Эд уже попробовал. А отец Арсения, будучи человеком слишком осторожным и законопослушным, подобных развлечений избегал, даже несмотря на то, что утечка информации о посетителях полностью исключалась.

Тем временем, начался июнь, и час "икс" беспощадно надвигался. А Света, кажется, всерьёз намеревалась проверить их "чувства" ещё и разлукой во время летних каникул. Арсению пришлось действовать в режиме форс-мажора, иного выхода он найти не смог. Необходимо было проникнуть домой к Свете и завладеть некоторыми мелочами. А Света прекратила приглашать его домой после единственного визита тогда, пятого марта. Но даже если обманом уговорить её впустить его к себе, как он найдёт то, что ему нужно, достаточно быстро? Ведь квартира однокомнатная, и Света непременно будет стоять у него над душой.

Решение было привычным для Арсения и пришло достаточно быстро. В конце концов, пора совместить приятное с полезным, а то он рядом с этой Светой уже евнухом себя чувствует. Угораздило же его вляпаться в историю! Не мог проехать мимо тогда, в первый день второго семестра?! Или хотя бы не разбрасываться словами перед хитрым и ехидным Эдом?

* * * * * * *

…Света, которая только позавчера вечером уехала к родителям, чтобы отдохнуть после очередного экзамена, вынуждена была вернуться в краевой центр рано утром, а не вечером, как планировала. Дело в том, что Виталий Степанович (конечно же, он!) назначил дополнительную консультацию.

Надо же такому случиться, что именно экзамен по предмету, который преподавал Виталий Степанович, был завершающим в эту сессию, а следовательно, решающим!

Зная, что у Эли в этот день экзамена нет, а значит, подруга ещё видит десятые сны, Света осторожно открыла двери в квартиру и тихо вошла. Она не сразу поняла, что именно показалось ей странным, но потом взгляд остановился на кроссовках, стоявших в тесной прихожей.

Это были мужские кроссовки. К тому же, очень знакомые. Стараясь не шуметь и почти не дыша, Света оставила сумку в прихожей и на цыпочках подкралась к двери в комнату.

Почему-то сначала Света посмотрела на журнальный столик, на котором теснились грязная посуда, полупустые бокалы и начатая бутылка вина. Ещё одна бутылка, пустая, стояла на полу.

Света обвела взглядом беспорядочно разбросанную одежду. Сердце сдавило ледяными тисками, а в горле застрял неприятный, какой-то горький комок. Надо посмотреть на кровать, а сил нет. Где взять силы?

В какой-то момент Свете показалось, что она сейчас рухнет без чувств прямо тут. Именно эта незавидная перспектива взбодрила Свету, заставив взглянуть в лицо правде.

Эля и Арсений даже не укрылись, спали прямо так. Конечно, июнь ведь, тепло.

Света осторожно пробралась к своей тумбочке, забрала документы, потом в ванной комнате сгребла с полочки личные гигиенические принадлежности, быстро сложила всё в сумку, по-прежнему стоявшую на полу в прихожей, и выбежала в подъезд.

Ладно, остальные вещи заберёт потом, когда папа за ней приедет. Сейчас главная задача — перекантоваться где-то до послезавтра и достойно сдать экзамен. А как это сделать, если силы вот-вот оставят её? И где найти пристанище на два дня и две ночи?

Путь до кампуса Света, несмотря на внушительную сумку, преодолела почти бегом. До консультации оставалось полтора часа. Света нашла свободную скамейку, расположенную в одном из самых укромных уголков университетского сада, села, обхватив себя за плечи, и дала волю слезам.

Казалось, она никогда теперь не забудет картины, увиденные сегодня. Они будут преследовать её до конца жизни. Свету знобило, к горлу то и дело подступала противная тошнота.

Ну ладно, Арсений. Он ни в чём не клялся и обещаний Свете не давал. Хотя много говорил о чувствах. Говорил, будто Света нравится ему настолько, что он готов ждать сколько угодно, пока она будет готова к более открытым и откровенным отношениям. Однако кое в чём Эля была права: в девятнадцать лет до идиотства глупо надеяться, что двадцатидвухлетний парень добровольно станет лишать себя мужских радостей в течение длительного времени.

Но Эля? Ведь она единственная, кто знал о чувствах Светы к Арсению. Она… Эля и Света с детства дружат, с первого класса. Дружили… Теперь у Светы совсем нет подруг.

Света прикрыла глаза, продолжая мёрзнуть, несмотря на летнюю жару, и не в силах вспомнить о том, что в сумке лежит толстовка. Не замечая времени, девушка погрузилась в какое-то подобие забытья, полудрёмы.

— Света? Что с тобой? Тебе плохо?

Вздрогнув от неожиданности, Света открыла глаза. Рядом со скамейкой, прямо перед Светой, сидел на корточках Тимофей Старцев и тревожно вглядывался в лицо Светы.

— Я… Да, наверно, мне плохо, Тима.

Света почувствовала, что опять плачет.

— Скорую надо, — Тимофей решительно встал, в его руках появился телефон.

— Нет, не надо скорую, Тима, пожалуйста!

Света попыталась вскочить, но Тимофей удержал её, а она схватила его за руку, в которой был телефон.

— Тихо, Света, успокойся.

— Посиди со мной, Тима. Или ты спешишь? До консультации ещё двадцать пять минут.

— Давай посидим, — Тимофей усадил Свету на скамейку и устроился рядом.

Он смотрел по-прежнему тревожно, и Свете вдруг стало стыдно за свою распущенность и несдержанность. Ей радоваться надо, что она имела возможность в полной мере оценить то, как ею дорожат люди, которых она считала близкими. А она сидит тут, нюни развесила. Пугает по-настоящему хороших, достойных людей.

Света достала из сумки носовой платок, вытерла лицо и решительно выпрямилась, глядя прямо перед собой.

— Спасибо, что не прошёл мимо.

— Что у тебя случилось, Света?

— Можно, я не буду рассказывать? — Света наклонила голову, рассматривая свои пальцы. — Во всяком случае, пока? Начну проговаривать это, вспоминать, и вновь раскисну. Надо пока сосредоточиться на другом. Тем более, не хочется окунать тебя в эту грязь.

— Хорошо, не говори пока. После экзамена расскажешь. А почему ты с сумкой? Или тоже нельзя спрашивать?

— Я ушла из съёмной квартиры, — призналась Света. — Не вернусь туда больше, ни за что.

Тимофей решил, что у Светы возникли какие-то проблемы с хозяевами арендованного жилья. Вот не зря его отец сделал ставку на общагу! От хозяев квартир не знаешь, чего ожидать. Если уж к такому человеку, как Света, нашли, за что докопаться!

— Ну и правильно, Света! Ну их. Осталось каких-то два дня до каникул. Если тебе родители разрешат, можешь пока пожить у меня. Я договорюсь с комендой.

— Правда, Тима? — в душе́ Светы вспыхнула надежда.

Девушка не знала, куда кинуться, как продержаться, а тут Тима, который готов протянуть руку помощи. Опять она ошиблась в нём, считая его холодным и чёрствым. Кажется, всё-таки настоящим он был тогда, когда кормил её борщом в общаге, а потом провожал до дома.

— Конечно, правда, Света! Куда ещё ты пойдёшь? Сейчас надо сосредоточиться на подготовке к экзамену, а не на поисках временного жилья. А номер в гостинице знаешь, сколько сто́ит? Тем более, не факт, что там тебе предоставят возможность спокойно готовиться к экзамену. А готовиться необходимо очень серьёзно и тщательно. С Виталием Степановичем шутки плохи. Один неверный шаг, и на осень останешься. Тебе оно надо?

— Нет, не надо, — Света вдруг поняла, что улыбается, слушая рассуждения Тимофея.

Жизнь показалась не такой уж мрачной и беспросветной. Ведь есть же нормальные, честные и надёжные люди. А значит, всё будет хорошо.

— Тогда я не буду пока звонить родителям. Я же совершеннолетняя, Тима. Позвоню потом, после экзамена, всё равно папа приедет, и мы с ним вместе будем вещи оттуда забирать.

— Ну если ты считаешь, что можно не звонить, то не звони. Пойдем на консультацию?

— Да, пора, Тима!

Тимофей взял сумку Светы, а Света взяла Тимофея под руку, и они пошли в сторону корпуса.

* * * * * * * *

…Сначала Арсений планировал в качестве "доказательства" прихватить какую-нибудь из личных вещей Светы, но потом решил, что поступит более эффектно и красиво (в его понимании). Тем более, то, что вещь принадлежит Свете, надо ещё доказать, а в ситуации, которую спланировал Арсений, всё, так сказать, налицо, все доказательства.

Элю, "близкую подругу" слишком честной Светки даже уговаривать особо не пришлось. Девушка чуть из джинсов не выпрыгнула, так рада была, когда Арсений подвёз её и предложил провести вместе вечер.

Конечно, конечно, тем более, соседка как раз уехала, они никому не помешают!

Таким образом, Арсению не пришлось и раскошеливаться на съёмные апартаменты; купил вино, закуску и букет попроще.

Когда Арсений проснулся, Эля ещё спала. Похоже, сессия не для неё. Арсений не знал, что каких-то полчаса назад приезжала Света и застала их с Элей во всей красе.

Быстро приняв душ, Арсений позвонил Эду, сказал, что он с похмелья и попросил забрать на машине с одного адреса. Через час консультация, на которой и Арсений, и Эд должны обязательно появиться.

Вскоре Эд позвонил и сообщил, что ждёт у дома. От его звонка проснулась Эля. Села в кровати, непонимающе хлопая глазами.

— Я убегаю, Эля. У меня очень важная консультация.

— Ааа… Ладно. А позже встретимся? Ты позвонишь? Или я сама позвоню тебе?

— Я сам позвоню, — заверил Арсений. — Как только освобожусь.

— Хорошо, я буду ждать.

— Конечно, дорогая! — Арсений быстро поцеловал Элю. Она была ещё нужна ему, потому пренебрегать "обязательным ритуалом" пока не следует. — Подними, пожалуйста, свой очаровательный зад, помаши мне в окно, окей?

— Ну ладно, если уж ты такой сентиментальный, — рассмеялась Эля.

Света и Эля снимали квартиру на пятом этаже, а Эд особо и не вглядывался. Видел только, что Арсению помахала в окно невысокая темноволосая красотка, которая не потрудилась даже накинуть на себя что-либо.

— Ты проспорил, братан, — бодро сказал Арсений, пристёгиваясь.

— Да ладно?! Уговорил-таки?!

— А то. С тебя причитается.

— Ух ты! Молодец, горжусь тобой! Это дело надо отметить, ты прав, Арс. Так долго ты к результату ещё не шёл.

— Главное, что дошёл. Так что после экзамена и тебе придётся сдержать слово, которое ты дал.

— Конечно! Можешь не сомневаться, Арс, всё будет!

Машина Эда выехала со стоянки, и Арсений навсегда выкинул из памяти очередную "одноразовую" подружку. Свою роль она отыграла на четыре с плюсом, и этого вполне достаточно.

* * * * * * * *

Арсению вполне достаточно было того, что Эд ему поверил. Широкая огласка совсем ни к чему, потому как обманщик, хоть и не знал, что Света видела их с Элей, понимал: в случае чего, молчать она не будет. Начнёт настаивать на правде. Такие, как она, честные и принципиальные, даже если имеют бледный вид, бьются за правду и своё доброе имя до последнего.

Потому Арсений попросил Эда не болтать, объясняя это тем, что устал от борьбы за благосклонность Светы и не чувствует особого удовлетворения от ситуации, перегорел. Типа, хвалиться особо нечем. Ну тут, конкретно в этом нюансе, он, можно сказать, и не соврал.

В том, что Эля болтать не будет, Арсений тоже не сомневался. Он знал, что Эля вот уже несколько месяцев довольно успешно окучивает одного небедного лошка́ со второго курса экономического факультета, большого любителя театрального искусства, потому ей невыгодно распространяться о своих эскападах на стороне.

Забегая вперёд, нужно сказать, что Эд всё же разболтал об "успехах" Арсения одному из любопытных приятелей.

А пока Света и Тимофей, освободившись после консультации, сходили в магазин за продуктами и отправились в общежитие. Обед готовили вместе, а потом, основательно подкрепившись, занялись подготовкой к экзамену.

Никогда ещё Света не готовилась к экзамену настолько легко, с таким энтузиазмом и воодушевлением. То, как серьёзно подходил к подготовке Тимофей, настраивало на деловой лад и Свету. Ей было бы просто стыдно за проявление легкомыслия и лени.

После ужина они продолжили подготовку, а ровно в двадцать три часа Тимофей строго сказал:

— Отбой. Завтра весь день наш, времени достаточно. А сейчас отдыхать.

Ослушаться Света не посмела, однако уснуть не могла. Глядя в бело-серую июньскую ночь и прислушиваясь к ровному дыханию Тимофея, расположившегося на диване, Света прокручивала в голове весь сегодняшний длинный день.

Вновь вспомнив картину, достойную кисти художников эпохи Возрождения, увиденную утром, Света тихонько всхлипнула.

— Света, ты что, плачешь?

Голос Тимофея совсем не казался сонным, да и отозвался парень сразу.

— Прости, я разбудила тебя? — почему-то шёпотом ответила Света.

Ей опять стало стыдно за собственную слабость и впечатлительность.

— Я ещё не спал, — признался Тимофей.

Он лежал на диване, так и оставшись в футболке и шортах. Света тоже не стала переодеваться, легла спать в том костюме, в котором ходила дома у Тимофея.

Тимофей встал и налил воды из кувшина.

— Хочешь пить, Света?

— Давай. Спасибо, Тима.

Света села в кровати, а Тимофей, дав ей воды и убрав стакан, вернулся и сел в ногах у Светы.

— Тима, скажи, — заговорила вдруг Света, отгоняя от себя мысли о том, как Тимофей воспримет её вопрос. — А у тебя было когда-то… серьёзное с какой-нибудь девушкой?

— Смотря что ты подразумеваешь под словом "серьёзное", — ничуть не смутившись, ответил Тимофей.

— Ну… интим, — вспыхнула Света.

— Нет, — признался Тимофей. — Я считаю, всему своё время. Обстоятельства должны сложиться так, что это будет единственным логичным продолжением ситуации.

— Логичным? — невольно улыбнулась Света.

Её позабавил вдумчивый подход Тимофея.

— Конечно, — кивнул Тимофей. — А как иначе? Мне кажется, это не тот случай, когда нужно спешить, словно опаздываешь на поезд или выполняешь пятилетку за три с половиной года.

— А как же безумие, Тима? Страсть? Всё то, о чём пишут в книгах?

— Не знаю, — пожал плечами Тимофей. — Я не читал таких книг.

— А какие читал? Маркса и Энгельса? Адама Смита?

— Допустим, — улыбнулся Тимофей и сложил руки на груди. — А ещё Фенимора Купера, Жюля Верна и Майн Рида. А ещё Джоан Роулинг и Джона Толкина.

— Но ведь и в некоторых из этих книг есть место безумству?

— Погоди, — Тимофей нахмурился. — А у тебя что же… Было?

Свете даже показалось, что Тимофей побледнел. А может, это её воображение разыгралось.

— Нет! — она отрицательно покачала головой. — Я обещала папе, что буду держать ситуацию под контролем. Да и вообще… Я согласна с тобой, должно прийти время.

— Ну ладно тогда.

Тимофея немного отпустило. Он старался не подавать вида, что очень напряжённо ждал ответа, но у него не получилось изобразить спокойствие и равнодушие.

— Можно, я расскажу тебе сейчас о том, что сегодня утром случилось, Тима? Или ты спать хочешь?

— Нет, не хочу спать. Рассказывай.

— Мне очень нужно поделиться этим с кем-то, и я уверена, что могу тебе полностью доверять. Ты ведь знаешь, что я встречалась с одним парнем, старшекурсником?

— Знаю, — сейчас Тимофею удалось удержать маску невозмутимости на лице, несмотря на нахлынувшие эмоции. — С Арсением Золотарёвым.

— Да, с ним. И он хотел, чтобы у нас были отношения, как между мужчиной и женщиной. Но я вот прямо чувствовала, что нельзя подпускать его. Как будто какой-то блок внутри меня, хотя Арсений мне нравился. Я должна была приехать сегодня вечером, но Виталий Степанович назначил на утро консультацию, и я приехала раньше. А там, в нашей квартире, — Света понизила голос до тихого шёпота. — Там моя лучшая подруга Эля и Арсений голые спят. Вот.

— Ты очень расстроилась?

— Наверно, да, но больше мне было противно и страшно. Даже голова кружилась, я боялась упасть и боялась, что эти двое меня увидят. Схватила вещи, какие успела, и убежала. Они так и спали, не видели меня.

— И что, Эля не искала тебя потом, вечером?

— Я ей сообщение отправила, что приеду утром, в день экзамена. С папой. И в тот же день уеду. Мы занимаемся в разных корпусах. Был, конечно, шанс встретиться, но не очень большой.

— Света, — Тимофей коснулся её руки твёрдой ладонью. — Надеюсь, ты не винишь себя и не считаешь, что вынудила его к такому поступку своей неприступностью и принципиальностью?

— Нет, конечно! Ещё чего не хватало!

— Ну и слава Богу. Поступок твоей подруги я комментировать не берусь, это вне пределов моего понимания. Что до Арсения… Знаешь, я всегда был уверен в том, что этот Арсений — очень непорядочный человек. К людям вообще, и к женщинам в частности, относится, как к придорожной пыли. Но я ведь не мог без спроса вмешиваться в твои дела. Тебе не пять лет. Надеялся на твой здравый смысл и на твою цельность.

— Может, именно к тебе я бы и прислушалась. Но всё же лучше, что я дошла до всего сама.

— Ты молодец, Света! Я был уверен, что ты не позволишь использовать себя, иначе это была бы уже не ты. А если этот… болтать и злословить начнёт, не обращай внимания. Те, кто тебя хорошо знают, никогда не поверят в его чушь.

— Спасибо тебе, Тима!

— Всегда к твоим услугам, — Тимофей улыбнулся.

Света, поддавшись внезапно возникшему порыву, обняла Тимофея за шею и быстро поцеловала его в щёку. А он, задержав её руки ладонями, вдруг торопливо коснулся её губ своими и тут же встал.

— Спокойной ночи, Света!

— И тебе.

Света надеялась, что Тимофей не видит, как она улыбается.

Весь следующий день ребята усиленно готовились к экзамену, а через день за Светой приехал отец, Юрий Петрович. Они забрали все вещи Светы из арендованной квартиры, встретились с хозяйкой, расторгли договор и отдали ключи. Света собиралась со второго курса жить в общежитии.

Эли дома не было, потому Света так и уехала, не поговорив с "лучшей подругой".

Прощание с Тимофеем получилось торопливым и скомканным. Света успела лишь ещё раз поблагодарить его. Сам Тимофей собирался задержаться в городе ещё на два дня, потому что тоже ждал приезда, а точнее, прилёта отца.

Тимофею было грустно без Светы, потому он поддался на уговоры Макса и пошёл на вечеринку по поводу окончания первого курса. Именно там, в подвыпившей компании однокурсников, Тимофей и узнал о том, что Света, якобы, перестала всё же динамить Арсения и сдалась.