Очень серьезный мужчина

Глава третья

Тимофею удалось узнать, что на следующий день у Арсения будет экзамен. Учился Арсений хорошо, потому ждать выхода "героя" из корпуса долго не пришлось, — "отстрелялся" в числе первых.

Тимофей ждал Арсения у его машины, с трудом преодолевая желание сотворить какую-нибудь пакость: проткнуть колесо или ободрать краску. Однако кроссовер не виноват в том, что его хозяин — подлец и наглый лжец.

— Тебе чего, парень? — спросил Арсений, непонимающе глядя на Тимофея, который едва ли не подпирал переднюю дверцу у водительского сиденья.

Тимофей, хоть и был ниже ростом, чем Арсений, в плечах достигал почти такой же ширины. И конечно же, он ничуть не боялся этого хлыща. Такие, как Арсений, как правило, предпочитают малодушно прятаться за чужими спинами. Не может подлый обманщик быть смелым и открытым.

Тимофей заранее решил, что миндальничать и разводить политес с Арсением смысла не имеет, это равносильно метанию бисера перед свиньями, и времени на это было откровенно жаль. Потому через несколько секунд Арсений повалился прямо на свою машину, держась за скулу.

— Ты что, совсем ох. л, малой?!

Арсений выпрямился и кинулся на Тимофея, но тут же повалился обратно. На этот раз Тимофей разбил ему губу. Впервые в жизни Тимофею пригодились навыки борьбы, не зря в детстве добросовестно посещал тренировки. Удары были резкими, короткими и результативными.

Поскольку Арсений не унимался, пришлось его уложить и вывернуть ему руки. Брендовый костюм Арсения, в котором тот пришёл на экзамен, был безнадёжно испорчен.

Тимофей удивлялся, что ему до сих пор никто не помешал, но каникулы уже почти наступили, и количество студентов в кампусе уменьшилось в разы.

— Что тебе надо? — прохрипел Арсений.

— Наконец-то разговор по существу. Я уж думал, ты опять дёргаться начнёшь, — усмехнулся Тимофей. — Нужно следующее. Я не знаю, как ты это сделаешь, но необходимо, чтобы имя Светы Покатаевой прекратили произносить в связи с твоим именем и с твоими фантазиями. Я знаю, что это ложь, — то, о чём твои дружки треплются. И не дай Бог, эта ложь дойдёт до Светы! Постарайся, чтобы к началу учебного года все забыли об этой поганой истории. Иначе я расскажу другу Эли, с кем его любимая кувыркалась.

— Откуда ты?..

— Оттуда. Не надо думать, что ты самый умный. Света тоже знает всё. Потому угомонись сам и дружков своих, не в меру болтливых, угомони. И к Свете чтоб не смел приближаться, гад! Иначе в следующий раз я буду разговаривать не так вежливо. Точнее, вообще разговаривать не буду. И ты потом тоже вряд ли будешь когда-либо разговаривать. Ясно?

— Ясно, — сквозь зубы процедил Арсений.

— Молодец, ловишь на лету. Ладно, некогда мне тут с тобой. И давай без глупостей. Не провоцируй меня.

Отпустив Арсения, Тимофей отряхнулся и быстро пошёл в сторону сквера, через который лежала дорога к общежитиям.

Арсений встал и огляделся. Повезло: его позора никто не видел. Кое-как отряхнул брюки, а пиджак снял и бросил в машину, прямо на пол.

— Ну ничего, молокосос, ты ответишь, тварь, — глухо сказал Арсений, сел за руль и с силой захлопнул дверцу.

… На следующий день Тимофей встречал отца, а когда они ехали из аэропорта, Тимофею позвонил декан экономического факультета и сообщил, что ждёт его в деканате через полтора часа. Тимофей сразу понял, откуда дует ветер. Он знал: его приглашают так настойчиво отнюдь не для того, чтобы похвалить. Пришлось рассказать обо всём отцу, чтобы тот ориентировался в ситуации.

— Ничего, сын, поборемся, — ответил Борис Сергеевич. — Пусть попробуют отчислить. Посмотрим, какие у них есть доводы в пользу отчисления лучшего студента курса.

— Спасибо, что понял меня, папа! — Тимофей был удивлён и даже растроган.

— А как тут не понять, сын? Я же, вроде, тоже мужчина? И счастлив, что мы с матерью воспитали мужчину.

Декан предложил разойтись миром. Тимофей должен был забрать документы из университета и исчезнуть.

— Поймите меня правильно. Золотарёв Николай Николаевич — далеко не последний человек в нашем городе, и при желании может устроить огромные неприятности всем нам. Он уже обозначил свою позицию: учиться Тимофею в нашем городе они не дадут. Всё равно не дадут. Обострять и доводить дело до полиции не хотят, потому что это скажется на репутации Арсения Николаевича. Понимаете, он мужчина, и его самолюбие очень задето. Обнародовать всё это Золотарёвы не хотят. Однако, если Тимофей Борисович начнёт упорствовать, то дело, безусловно, дойдёт до привлечения правоохранительных органов. И тогда уж, поверьте, у Тимофея начнутся настоящие неприятности. Вот так. Всё сказал, ничего не скрыл. Мне самому крайне неприятна эта ситуация, но, как говорится, из песни слов не выкинешь.

— Тимофей, Борис Сергеевич, — заговорил вдруг Виталий Степанович, который находился тут же, но до сих пор хранил молчание. Он присутствовал, поскольку являлся не только заведующим кафедрой макроэкономики, но и куратором группы, в которой учился Тимофей. — Вы могли бы подождать в коридоре несколько минут? Только не уходите пока, какое бы решение вы ни приняли.

Тимофей и Борис Сергеевич вышли, встали у окна.

— Ну ничего, сын. Поступишь в другой вуз и в другом городе.

— Я не трус, папа, чтобы бежать!

— Ты и не побежишь. Но между продолжением образования и судом мы выберем первое.

В этот момент выглянул Виталий Степанович и пригласил их вернуться.

— Значит так, Тимофей, — теперь говорил Виталий Степанович. — Мой шурин работает в одном из университетов Санкт-Петербурга. Сейчас мы с ним созвонились и получили его принципиальное согласие на твой перевод туда. Все твои экзамены и зачёты сохраняются, и ты переходишь на второй курс, как и положено. Теперь нам нужно ваше принципиальное согласие, и… счастливого пути!

— Мы согласны, спасибо вам огромное! — воскликнул Борис Сергеевич. — Вы…вы настоящие люди, а не равнодушные и не трусливые, которым лишь бы от себя отгрести. Спасибо!

— Просто парня жаль. Он ведь реально лучший, — пожал плечами декан. — Горячий вот только чересчур.

— Я не трус, — упрямо и мрачно сказал Тимофей. — Я никуда не побегу.

— Тима, — неожиданно мягко сказал Виталий Степанович. — Поверь, мы тебя прекрасно понимаем. Но ты не можешь оценить всю серьёзность и опасность твоей ситуации. Они этого так не оставят.

— А я не могу оставить Свету здесь… с этим.

— Тимофей, обещаю, я буду лично отслеживать ситуацию со Светой, — заверил Виталий Степанович. — А ты будешь отслеживать всё, общаясь с друзьями в социальных сетях.

— А я поговорю по поводу Светланы Покатаевой с Золотарёвым-старшим, — пообещал декан. — Чтобы он воздействовал на сына. Светлана будет в полной безопасности. Ты о себе подумай. И о своём будущем.

— Света не должна узнать, из-за чего мне пришлось перевестись, — Тимофей серьёзно смотрел на Виталия Степановича. — И вообще никто не должен. Я не хочу, чтобы Свету ещё и обвинили во всём этом, в этой грязной ситуации.

— Договорились. Никто не узнает. А Арсений и сам не заинтересован в том, чтобы обнародовать свой позор.

Тимофей и Борис Сергеевич обменяли билеты и в ту же ночь вылетели с документами в Санкт-Петербург. А в сентябре Тимофей приступил к учёбе на новом месте.

* * * * * * * *

5 лет спустя.

В кабинет, который Света делила с двумя подчинёнными, заглянул Макс. Точнее, Максим Викторович, заместитель директора филиала.

— Светк… Кх-кх, Светлана Юрьевна, вас главный жаждет видеть, а внутренняя линия постоянно занята.

— Простите, Максим Викторович, — одна из подчинённых Светы, Алина, самая молодая в их отделе, выразительно посмотрела на Макса. — Это я долго разговаривала с юридическим отделом, проблемы возникли.

— Ничего страшного, Алиночка, пробежался, не переломился, — Макс ослепительно улыбнулся, и серьёзная Дина, вторая подчинённая Светы, закатила глаза.

Кажется, Дина была единственной в их филиале представительницей прекрасного пола (кроме Светы, разумеется), на которую не действовали чары молодого зама, Максима Викторовича. Макса Белянкина.

Отец Макса возглавил филиал компании четыре года назад. Максим и Света тогда ещё учились на третьем курсе. Макс начал работать в компании сразу, сначала рядовым экономистом. После окончания бакалавриата по экономике, поступил в магистратуру, изучал управление.

Света в магистратуру не пошла, однако, проработав полгода и проявив себя, возглавила экономический отдел в филиале. На работу в филиал её заманил, конечно же, Макс. Света долго металась, ведь ей ещё в период обучения предложили место экономиста на одном из градообразующих предприятий.

Однако Макс сумел убедить своего отца в том, что Света очень нужна их фирме, а потом Макс и его отец вместе убедили Свету в том, что ей очень нужна, просто необходима, работа в филиале. В итоге не прогадал никто.

— А зачем я понадобилась Виктору Михайловичу? — спросила Света, когда они с Максом шли по коридору.

— Узнаешь, — Макс, как обычно, пытался напустить тумана и придать всему вокруг таинственности. — Сходим вместе на обед?

— Можно. Если обед состоится, конечно.

— А почему он не должен состояться?

— Потому что меня главный пригласил, Макс! А это значит, с вероятностью примерно процентов на девяносто, что загрузит дополнительной работой.

— Виктор Михайлович просил дождаться его, — секретарь главного поднялась навстречу Максу и Свете. — Он будет минут через пять. Проходите.

Макс придержал перед Светой двери кабинета шефа, по совместительству, его отца.

— Если не получится пообедать, можем поужинать, — Макс прикрыл двери, устроился за столом напротив Светы и подмигнул.

— Белянкин, я не верю в то, что тебе не с кем поужинать.

— Конечно, есть, с кем. Но можно и с тобой.

— Я стараюсь не ужинать, Макс.

— Не понимаю, зачем тебе так себя ущемлять? С твоей фигурой можно себе позволить ужин и… ещё ужин, и так каждый вечер. Но если ты так уж настроена против ужинов, можем не ужинать. Позавтракаем.

— Белянкин, — рассмеялась Света и поправила тёмные волосы, и без того идеально и гладко убранные в длинную косу. — Я тебя знаю миллион лет, потому можешь расслабиться и не стараться так рьяно.

— Это и обидно, Светка! Мы с тобой знакомы миллион лет, а я тебя всё ещё не… Не надоело изображать воинствующую деву?

— Нет, не надоело. Всё по красоте, Макс, я наслаждаюсь жизнью. Очень благодарна тебе за то, что ты меня уговорил на эту работу тогда, два года назад. Потому можешь рассчитывать на меня во всём, кроме.

Разговор этот был привычным для Макса и Светы, и повторялся с периодичностью примерно раз в месяц.

— Как отец, Света? — спросил Макс, став серьёзным

Быть серьёзным и требовательным, хоть и справедливым, Макс тоже умел, спрашивал по всей строгости, потому Света никогда не давала спуску ни себе, ни подчинённым.

— Слава Богу, — Света инстинктивно постучала кулачком по столешнице. — Всё нормально у них с Ритой.

Двери в кабинет открылись, и Света с Максом встали.

— Привет всем! Вольно, — Виктор Михайлович прошёл к своему креслу. — Что вскочили, как неродные?

Виктор Михайлович взял со стола тонкую чёрную папку и протянул Свете.

— Ознакомься, Светлана Юрьевна. На всё про всё три дня у тебя. Постарайся закончить тут всё самое серьёзное, потом передавай дела. Вылет в воскресенье. Командировочные и всё прочее к тому времени уже поступят на карту.

Света, бегло прочитав текст приказа, посмотрела на улыбающегося Макса. Так и есть, всё знал!

— Виктор Михайлович, но… — начала Света.

— Без "но", Светлана Юрьевна! Тебя уже ждут в Северной столице, в головном офисе. Руководство настаивает на том, чтобы стажировку прошла именно ты. А потом они решат, предложат ли тебе что-то там, или ты возглавишь что-то на периферии. У нас в крае ещё два филиала. Может, какой-то из них.

— Целый месяц! — воскликнула Света, понимая, однако, что спорить бессмысленно.

— Целый месяц в Питере! Завидую белой завистью, — рассмеялся Макс.

— Всё, идите, — махнул рукой директор. — У Светланы Юрьевны работы очень много, так что на обеде не задерживайтесь.

… - Кстати, вчера знаешь, с кем общался? — спросил Макс, когда они со Светой расположились за столиком в кафе.

— Даже не представляю, — Света ещё не могла отойти от известий о скорой командировке, потому ответила рассеянно.

— С Тимкой Старцевым. Помнишь его?

— Помню, конечно, — пожала плечами Света.

— Он привет тебе передаёт.

— Я польщена так, что сил нет.

— Да ладно тебе, Светка, хватит иронизировать. Тем более, это не в твоих интересах.

— Почему это?

— Потому что ты будешь в поте лица доказывать свой профессионализм именно под началом Старцева.

— Как так? — Света отложила вилку и удивлённо уставилась на Макса.

— А вот так. Мир тесен.

— Старцев, вроде, за границей был?

— Был. Учился, потом работал. А теперь вот возглавляет экономический сектор во всей нашей компании. Такие дела. Он же всегда был молодым дарованием.

— Мда, — Света подпёрла подбородок кулаком. — Ты прав, мир тесен. И как он сам?

— Сам он о себе мало, что рассказывал. Всё больше спрашивал, да о работе говорил. Однако циркулируют упорные слухи, что генеральный надеется в будущем породниться со Старцевым. Так сказать, чтобы дело стало совсем семейным. У генерального дочка на выданье.

— Очень рада за Тимофея, — улыбнулась Света. — К успеху парень идёт. Впрочем, как всегда!

* * * * * * * * *

Как это часто случается, на беспросветную занятость наложилось ещё одно обязательное мероприятие: в пятницу вечером Света должна была непременно появиться на юбилее матери Макса и засвидетельствовать своё почтение.

Света сразу предупредила начальство, что приедет ненадолго, на весь вечер не останется.

Мероприятие проходило за городом, в доме родителей Макса. Несмотря на то, что по календарю уже наступила осень, погода пока держалась тёплая и комфортная, и праздник проводили в саду.

Света, взяв для вида бокал с коктейлем, немного потолкалась среди гостей и уже собиралась подойти к хозяевам дома, чтобы попрощаться, когда рядом раздался голос, который она была бы рада не слышать ещё лет пятьсот:

— Светланка? Это ведь ты? Чудесно выглядишь!

Что ж, вполне логично, ведь закон парных случаев никто не отменял. Если уж дал о себе знать Тимофей, то почему бы до кучи не объявиться ещё и Арсению? Для полной дисгармонии, как говорится.

Можно было бы сказать, что Арсений почти не изменился за прошедшие годы, однако появилось в его красивом, породистом лице нечто неуловимое. Признаки того, что Арсений часто прикладывается к бутылке, были пока неочевидными, но от внимательного глаза их скрыть невозможно.

Выглядел Арсений импозантно и немного небрежно, глаза блестели чуть более возбуждённо, чем нужно: выпитое давало себя знать. А может, и не только выпитое, Света бы не удивилась.

С тех пор, как Света застала Арсения и Элю в съёмной квартире пять лет назад, Золотарёв чудесным образом испарился из жизни Светы. То есть, они, конечно, встречались в университете, но преследование Арсения и навязчивые знаки его внимания прекратились.

А четыре года назад, когда Света перешла на третий курс, Арсений окончил университет. С тех пор Света и Арсений не виделись.

— Привет, Арсений! — спокойно ответила Света. — Я собираюсь подойти к хозяевам, попрощаться. Мне пора.

— Подожди, давай поболтаем хоть пять минут. Так давно не виделись!

— Не думаю, что это большая потеря для нас обоих, Арсений.

— Да ладно тебе, Светланка! Дела давно минувших дней. Неужели всё никак не можешь простить мне того, что я с твоей подружкой был, с этой…

Арсений, пытаясь вспомнить имя, задумчиво пощёлкал пальцами.

— Не понимаю, о чём ты, Арсений.

— Всё понимаешь, она же рассказала тебе, разболтала, похвастала!

— Вот тут ты ошибаешься, Эля ничего так и не рассказала. У неё не было возможности, потому что я прекратила общаться с ней.

— Тогда откуда ты знаешь? И этот… тоже говорил…

— Я видела вас с Элей тогда. Приехала раньше. Вы спали, потому меня не заметили.

Свете давно было наплевать на ту, давнюю, ситуацию, потому она могла спокойно обсуждать её даже с Арсением, непосредственным участником и главным героем мизансцены.

— Вот это да… — Арсений, казалось, был потрясён. — И ты даже скандал не устроила?

— С какой стати?

— Значит, с тех пор с подругой не общаешься? И ничего не знаешь о ней?

— Почему же, знаю. Эля вернулась в наш родной городок, работает в школе искусств, ведёт детскую театральную студию. Замуж пока не вышла. Так что у тебя есть все шансы.

— Шутишь, — рассмеялся Арсений. — Зачем мне такая жена? Да и вообще, я женат. Давно уже, четыре года. Женился сразу после окончания универа. Я и здесь сейчас нахожусь потому, что моя тёща — приятельница юбилярши. Они вместе на фитнес ходят. Вот потому мы все и припёрлись сюда.

— Что ж, семейный выход в свет — это совсем не плохо.

— Ага, — помрачнел Арсений.

Он не стал рассказывать о том, что жениться ему пришлось, дабы поправить пошатнувшееся благополучие семьи Золотарёвых. Его, Арсения, никто и не спрашивал особо. Пристроили, как породистого щенка. А он не посмел перечить, потому что альтернативой женитьбе была жизнь на вольных хлебах, без поддержки родителей.

— А ты замужем, Светланка?

— Нет, и не собираюсь, — Света посмотрела на часы. — Мне пора, Арсений.

— А этот твой как? Рыцарь без страха и упрёка?

— Арсений, по-моему, тебе достаточно спиртного на сегодня. Заговариваться начал. Какой ещё рыцарь?

— Ну такой, в очках, темноволосый. Борец за справедливость и за твою честь. Как он там? Из универа-то его попёрли!

— Арсений, я не понимаю, о ком ты говоришь. Это какая-то твоя история, не моя.

— Как же, не твоя! Он же меня тогда чуть не прибил. И пообещал, что прибьёт, если я к тебе подойду ещё хоть раз. Пришлось отца напрячь, и полетел твой сокол ясный из универа.

У Светы противно застучало в висках, хотя она не выпила ни грамма спиртного.

— Ты… про Тимофея говоришь?

— Не знаю я, как его зовут! — махнул рукой Арсений.

— Вот ты где, Арсюша!

Света, занятая собственными мыслями, удивлённо посмотрела на невысокую темноволосую женщину в очень дорогом и вычурном платье. Видимо, это и есть супруга Арсения.

— Пойдём, я хочу кое-кому представить тебя, — женщина взяла Арсения под руку и потянула его.

На лице Арсения появилось выражение досады, а его спутница окинула Свету презрительным взглядом.

Света, решив, что не станет проявлять учтивость и соблюдать этикет, отвернулась.

— Увидимся, Свет, — сказал на прощание Арсений.

— Ага, обязательно, — пробормотала Света и, поставив полный бокал на один из столиков, пошла в сторону хозяев.

Слова, сказанные Арсением, не давали и без того растревоженной предстоящей поездкой Свете спать всю ночь. Ворочаясь в кровати, Света восстанавливала в памяти события пятилетней давности.

Вспомнила, как колотилось её сердце при мысли, что она скоро увидит Тиму. Она тогда всё лето думала о нём, вспоминая те два дня, которые они провели вдвоём в общежитии. Вспоминала, как они готовились к экзамену, как разговаривали, как Тима поцеловал её ночью. Правда, тут же сделал вид, что ничего такого не было. Но ведь было же!

Он присылал ей сообщения в социальных сетях, но ни словом не обмолвился о том, что перевёлся в один из вузов Санкт-Петербурга. Видимо, боялся спугнуть удачу.

Света тогда решила, что и ей есть, к чему стремиться: она полностью погрузилась в учёбу, надеясь преподнести Тимофею сюрприз по окончании второго курса. Вот он удивится, когда она тоже переведётся в Питер!

Света была воодушевлена и полна решимости, но все её надежды рухнули в одночасье. Зимой, когда Света приехала к родителям на каникулы после первого семестра, мама объявила, что подала на развод и уходит от отца к другому мужчине. Ксюха, которой тогда уже исполнилось четырнадцать лет, предпочла уйти вместе с мамой, хотя Юрий Петрович уговаривал младшую дочь остаться с ним.

О том, чтобы бросить папу одного в такой момент и уехать, не было и речи. Отец был очень подавлен морально, и Света тогда всерьёз опасалась за его здоровье. Положение осложнялось тем, что мама с новым мужем жили неподалёку от дома родителей, через улицу.

Сначала Света хотела попросить академический отпуск, уехать в родной городок и быть рядом с отцом. Однако потом они приняли решение продать дом, доставшийся Юрию Петровичу от родителей, и купить однокомнатную квартиру в краевом центре.

К лету они полностью перебрались, и Света даже смогла сдать летнюю сессию, правда, хуже, чем обычно. Отец устроился на работу на моторостроительный завод, а Света почти всё лето посвятила тому, чтобы как следует обжиться на новом месте.

К счастью, Юрию Петровичу удалось восстановить душевное равновесие и даже наладить общение с Ксюшей. А два года назад он познакомился с Маргаритой. Маргарита работает воспитателем в детском саду. На момент знакомства с Юрием Петровичем она тоже была разведена. Дети выросли и разъехались, а она осталась одна в пустой квартире.

Через полгода Юрий Петрович перебрался к Маргарите, они расписались. Прижился у них и Алекс, который всюду путешествовал за любимым хозяином.

Однушка, в которой они жили с папой и Алексом, осталась Свете.

В тот момент, когда Света была занята спасением отца, Тима и сообщил ей, что уезжает в Европу, чтобы продолжить обучение, теперь по обмену. Его отправили как лучшего студента их курса.

Света, которая тогда мечтала об одном: лишь бы всё хоть как-то наладилось, — попросила Тимофея больше ей не писать. Она не могла и не хотела обсуждать свои проблемы, портить Тимофею настроение своим нытьём. Все мы люди, и Света не могла тогда от души порадоваться за Тиму. Нет, она ему не завидовала, но их жизни казались ей настолько контрастными, что исчезли последние точки соприкосновения. Во всяком случае, тогда Света считала именно так. Потому, когда Тимофей всё же попытался восстановить общение, Света сначала просто не отвечала ему, а потом заблокировала все его контакты.

И как теперь узнать правду? Что ж, у неё есть ещё суббота. И она, Света, кажется, знает, кто владеет нужной информацией.

* * * * * * * * * *

С поисками контактов помог, конечно же, Макс, к которому Света подошла, чтобы попрощаться.

— В смысле, попрощаться, Светка? А в аэропорт послезавтра разве не я тебя отвезу?

— В аэропорт меня отвезёт папа. И вообще, Макс, не нужно включать этот режим "плач Ярославны", я ведь вернусь через месяц.

— Вернёшься ли?

— Конечно, вернусь. Пройду стажировку и вернусь. А ты смотри тут, девочек из моего отдела не обижай.

— А девочек из других отделов обижать можно?

— О них пусть их начальство переживает.

— Твоих обидишь! Я твоей Санниковой боюсь. А ты именно ей дела передала. Не могла Алине передать!

— Дина — прекрасный специалист, очень ответственный, пунктуальный и дотошный.

— Вот именно, — проворчал Макс. — У неё одна работа на уме. Я таких женщин боюсь.

— Меня же не боишься.

— Я тебя знаю миллион лет, доверяю тебе. К тому же, у тебя не только работа на уме.

— Чёйто? — нахмурились Света. — Я первая, у кого на уме только работа, тебе ли не знать, Белянкин!

— Не свисти давай, Покатаева! — Макс, улыбаясь, обнял Свету за плечи.

— Ты что-то знаешь? Скрываешь от меня?

— Нет, Светка, это ты от меня что-то скрываешь. Иначе зачем тебе понадобился номер телефона Виталия Степановича? Может, мы все чего-то о вас с ним не знали?

— Если бы вы все чего-то о нас с ним не знали, мне не было бы нужды спрашивать у тебя номер его телефона, не находишь, мсье Пуаро?

— И всё же это странно. Не расскажешь?

— Пока нет, Макс! Не обижайся.

— Ладно уж, — тяжело и протяжно вздохнул Макс.

Он проводил Свету до дежурившей машины компании, помог устроиться и помахал рукой.

Не могла Света до конца доверять Максу в этом вопросе, потому что он поддерживает связь со Старцевым. А Тимофей пока не должен знать о том, что Света интересуется им.

* * * * * * * * *

… - То есть, за это время ты так ничего и не узнала о том, что тогда произошло?

— Нет, — покачала головой Света, грея руки о стаканчик с кофе.

Погода сегодня резко испортилась: осень, наконец, вспомнила о своих прямых обязанностях.

Света с Виталием Степановичем встретились в студенческом буфете. Виталий Степанович, по своему обыкновению, назначил для студентов дополнительные занятия на субботу, потому времени для разговора у него было мало.

— А как тогда узнала, что именно я могу внести ясность в ситуацию?

— Догадалась. Вы были куратором нашей группы, и вы руководите нашей кафедрой. Потому и отчисление, и перевод студента могли осуществляться только при вашем непосредственном участии. А ещё потому, что вы тогда, в начале второго курса, подошли ко мне и сказали, дескать, если Арсений Золотарёв будет меня преследовать, сразу говорить вам. С чего вдруг?

— Что ж, ты всегда была догадливой девушкой, Светлана. Жаль, что у тебя не получилось продолжить образование в более престижном месте.

— Меня всё устраивает, Виталий Степанович. Я абсолютно довольна своей жизнью. Думаю, что и Тимофей Старцев доволен своей.

— Надеюсь. Ведь в итоге вмешательство Золотарёва-старшего сыграло в пользу Тимофея. Он достойно проявил себя в Санкт-Петербурге, стал участником программы обучения по обмену. Неплохая альтернатива простому отчислению.

— Значит, это всё правда, — прошептала Света. — Арсений отхватил от Тимофея знатных люлей и не придумал ничего лучше, как выкинуть Старцева из университета.

— Всё хорошо, что хорошо кончается, Света.

— Да, — задумчиво кивнула Света.

— Тогда Тимофей взял с нас слово, что мы никому не расскажем об истинных причинах его перевода. Он не хотел, чтобы ты винила себя в сложившейся ситуации.

— А разве это неправда? Разве я не виновата?

— А разве у тебя была альтернатива? Или ты хотела, чтобы враньё Арсения в итоге оказалось правдой?

— Нет, конечно, однако то, что случилось, — ужасно несправедливо.

— Такова жизнь. Не понимаю только, почему Тимофей сам не рассказал тебе до сих пор. Столько лет прошло, история давным-давно забыта.

Света промолчала. У неё язык не повернулся рассказать Виталию Степановичу о своём поступке. О том, что это она не дала Тимофею возможности рассказать.

* * * * * * * * *

Весь вечер накануне отлёта Света посвятила изучению информации о руководстве их компании, особое внимание уделяя всем служащим головного офиса.

Генеральным директором компании является Валерий Валентинович Воронов. Супруга его не работает, ведёт дом, занимается детьми и много времени посвящает деятельности благотворительного фонда. У Вороновых трое детей: старшая дочь двадцати двух лет и двое пятнадцатилетних сыновей-близнецов.

Сыновья учатся в одной из лучших и самых знаменитых частных школ, а вот дочь, Евгения Валерьевна, прошедшей весной окончила вуз и теперь трудится в компании отца, в юридическом отделе.

Нашла Света информацию и о молодом, но очень перспективном руководителе экономического сектора компании, Тимофее Борисовиче Старцеве.

Учёба, учёба, учёба, а потом работа, работа и снова работа. Стремительный подъём по карьерной лестнице. Надо отдать должное и Тимофею, и руководству компании: сначала подъём молодого и перспективного специалиста по карьерной лестнице, а уже после Тимофей всё чаще стал появляться на различных мероприятиях в обществе Евгении Валерьевны Вороновой.

Красивая. Свете пришлось признать это. Евгения Валерьевна обладала броской, запоминающейся внешностью: высокая, стройная, с длинными, ярко-рыжими волосами, довольно крупными и выразительными чертами лица, ослепительно-белой кожей.

А поезд Светы давно ушёл… Она сама не захотела общаться с Тимофеем. Конечно, такой человек, как он, и не ждал какой-то благодарности или обязанности со стороны Светы, когда вступился за неё. Он всё скрыл. Однако на нормальное человеческое отношение имел полное право, даже если учесть неосведомлённость Светы.

Надеяться что-то вернуть архиглупо. Но можно попытаться восстановить нормальное общение. Естественно, предварительно объяснившись с Тимофеем. А ещё нужно попросить прощения так, чтобы Тимофей поверил в искренность Светы.

Света помнила, каким холодным и отстранённым умеет быть Тимофей, какую гигантскую дистанцию может соблюдать. Однако женскую хитрость никто не отменял, и подобрать ключи к душе Тимофея Света сможет.

Единственное, в чём Света боялась признаться даже себе, — она хотела бы побороться за самого Тимофея, а не только за восстановление нормального общения между ними. Но вот кто поверит в её честные и чистые намерения? Даже Тимофей может решить, что она заинтересовалась им так сильно по причине его большого профессионального и жизненного успеха…

…На следующий день отец провожал Свету в аэропорту.

— Светка, у меня ощущение такое, знаешь, словно всё это уже было, — улыбнулся Юрий Петрович.

— Было, конечно. А ощущение — это дежавю.

— И когда это было?

— Шесть лет назад, когда ты провожал меня на учёбу в университет.

— Да, тогда тоже было ощущение чего-то судьбоносного. Но тогда понятно, а сейчас-то почему? Ведь ты вернёшься через месяц. Или я чего-то не знаю, и тебе уже там работу предлагают, в Питере?

— Об этом рано говорить, папа. Вообще, у меня у самой по этой стажировке вопросов больше, чем ответов. И главный наш туманно как-то выразился. Но не думаю почему-то, что я там останусь. Максимум — здесь будет новое назначение, и то при условии, что хорошо зарекомендую себя.

— Уверен, что ты зарекомендуешь себя блестяще. В любом случае, главное, делать всё по совести. Я в тебя верю.

— Спасибо, пап. А про голову будешь говорить?

— Лишь бы она на месте была. А если закружится немного — пусть.

— Неужели всё так плохо, пап? — рассмеялась Света. — Скоро сам мне начнёшь женихов подыскивать?

— Иди уже, — Юрий Петрович, пряча улыбку, поцеловал Свету в щёку и развернул в сторону зала ожидания.