Одна лишь ты

Глава 5

— Так… Давай, красотка, теперь встань правее. Так… хорошо! — командовал фотограф, щелкая затвором фотоаппарата. — Так, теперь иди на меня. Стоп! Вытяни ножку! Улыбочка! Еще раз! О'кей, снято! Молодец!

Дебра Диллон с отсутствующим видом и застывшей на губах улыбкой выполняла все команды фотографа, который интересовался лишь той частью ее тела, что была ниже талии. Дебра Диллон рекламировала нижнее белье, колготки и носки для объемного иллюстрированного журнала-каталога женской одежды.

Сегодня она явилась на работу не в лучшем виде: светлые, медового оттенка волосы растрепаны, ресницы не накрашены, на щеках — небрежные мазки румян, а пухлые выразительные губы едва тронуты помадой. У Дебры болела голова, и от этого настроение было хуже некуда. Вдобавок ее раздражали постоянный шум, назойливые указания фотографа и то, что его непрерывно теребили художественный редактор и администратор рекламного агентства, занимающийся счетами клиентов.

Дебра старалась не замечать сильной пульсирующей боли в висках и сосредоточиться только на командах фотографа, по это удавалось ей плохо. Господи, до чего же надоела эта каждодневная рутинная работа, как она устала от нее! Изо дня в день ходить туда-сюда, демонстрируя ступни, лодыжки и колени, то ложиться на спину, скрестив ноги, то вытягивать их вперед и удерживать в одном и том же положении долгое время… Хотя, в сущности, работа неплохая, и если бы Дебра не ленилась и заключила еще два-три контракта, то могла бы зарабатывать по триста долларов за часовой сеанс. Тогда и денег у нее оставалось бы больше, ведь она каждый месяц посылала сестре приличную сумму.

— Все! Перерыв на ленч!

Дебра с облегчением вздохнула и торопливо натянула трикотажную юбку, блузку, мягкие кожаные туфли и пальто. Администратор рекламного агентства пригласил ее на ленч, но она вежливо отказалась. Запив две таблетки аспирина водой, Дебра выбежала на улицу.

Ей хотелось немного побыть одной, отдохнуть и пообедать в каком-нибудь тихом недорогом кафе, где обычно собираются на ленч мелкие клерки и девушки — продавщицы жвачки из киосков. В таком обществе Дебре нравилось обедать, здесь она чувствовала себя комфортно и спокойно.

Заказав йогурт и кусок дыни, Дебра сложила руки на коленях. Она машинально крутила кольцо, подаренное ей женихом в честь помолвки. Это кольцо означало для Дебры многое — прежде всего то, что она очень скоро навсегда распрощается с ненавистным ей модельным бизнесом.

Дебре Диллон исполнился двадцать один год, но она в отличие от своих сверстниц была начисто лишена честолюбия и стремления к успешной карьере. Желание побольше заработать объяснялось не амбициями и не природной алчностью, а совсем иными причинами.

Дебра была седьмым и последним ребенком в бедной семье. Родители не уделяли детям никакого внимания, занимаясь лишь собой. В доме часто бывали застолья, звучала брань, а нередко вспыхивали и драки между отцом и матерью. Мир, окружавший маленькую Дебру, был скучен, уныл и безрадостен: пыльная бензоколонка на пустынной арканзасской дороге, ведущей в никуда.

К тому времени как Дебре исполнилось семь лет, старшая двадцатилетняя сестра уже покинула дом и жила с мужем и годовалым сыном в Уэст-Палм-Бич, во Флориде. Однажды родители позволили Дебре навестить сестру, и жить у Чарлин ей очень понравилось. Она помогала сестре по хозяйству, убирала в доме, занималась с маленьким племянником. Проведя у сестры месяц, Дебра наотрез отказалась вернуться к родителям, и те с облегчением приняли ее решение.

Внешне Чарлин и Дебра были совсем непохожи. Бесцветная старшая сестра не привлекала к себе внимания в отличие от юной Дебры — яркой, броской, заметной.

Незадолго до рождения второго ребенка муж Чарлин, Бад Милгрем, садовник в одном из поместий Палм-Бич, снова сильно запил и уже в который раз потерял работу. Дебре к этому времени исполнилось девять лет. Уже немного разбираясь в жизни, она ненавидела Бада за пьянство, безделье и грубое обращение с Чарлин, да и сама боялась его. А тот относился к Дебре весьма странно. Постоянно ухмыляясь, он поглядывал на нее, подмигивал и делал недвусмысленные намеки, особенно когда бывал сильно навеселе.

Однажды ночью Дебра в испуге проснулась. Сидя на кровати, Бад склонился над ней. Одной рукой он гладил грудь Дебры, а другая скользнула между ее ног. Закричав от ужаса, девочка с такой силой ударила Бада Милгрема, что сломала себе два пальца на правой руке.

В комнату ворвалась Чарлин, схватила пьяного мужа за плечо и швырнула на пол. На следующее утро разъяренная сестра Дебры выгнала мужа и осталась в старом: полуразвалившемся доме с двумя маленькими детьми и младшей сестрой. Чтобы как-то прокормить семью, Чарлин устроилась кассиршей в супермаркет, а по вечерам работала официанткой в ресторане для автомобилистов.

С этого момента девятилетняя Дебра ясно осознала: сестра держит ее в доме не только из родственных чувств. Она надеется, что красивая, яркая Дебра удачно устроится в жизни и отплатит добром за добро — поможет выбраться из нищеты самой Чарлин и се детям.

— Сестренка, с твоей хорошенькой мордашкой и стройной фигуркой ты не пропадешь! — часто повторяла Чарлин.

По субботам Чарлин наряжала Дебру и двух своих маленьких сыновей в лучшую одежду, сажала в старенький «чеви» и везла кататься по Палм-Бич — району местных богачей. Роскошная, полная удовольствий и развлечений жизнь в Палм-Бич была несбыточной мечтой сестер. Всякий раз, когда машина проезжала по разводному мосту, Дебре казалось, будто она приближается к небесам. На малой скорости они направлялись к бульвару Норт-Оушн или катались по Норт-Кантри-роуд. Сыновья Чарлин играли и возились на заднем сиденье, а она, зажав во рту сигарету, показывала пальцем на роскошные виллы и особняки, наполовину скрытые за высокими оградами. Дебра с наслаждением вдыхала тонкий аромат ухоженных садов, разбитых перед особняками, и пыталась представить себе необыкновенную и восхитительную жизнь за выкрашенными в бледно-голубые тона фасадами домов.

— Уверена, наступит день, Дебра, и ты тоже поселишься в одном из таких дворцов! — говорила Чарлин.

Потом они направлялись в деловую часть города, припарковывали машину на Уортс-авеню и долго бродили по улицам, любуясь яркими витринами дорогих магазинов и изредка заглядывая в них. Модная одежда и обувь восхищали маленькую Дебру, и она с огорчением думала о том, что се лучшие выходные наряды кажутся убогими в сравнении с выставленными в витринах этих дорогих магазинов. И она так же, как и старшая сестра, мечтала о том прекрасном дне, когда сможет покупать себе все, что захочет.

За годы упорного и изнурительного труда Чарлин удалось скопить приличную сумму, и она послала тринадцатилетнюю Дебру учиться в модельное агентство. Дебра, стройная и высокая для своих лет, была очень хорошенькой: шелковистые светлые волосы, ярко-голубые глаза и нежная белая гладкая кожа. В модельном агентстве она изо дня в день постигала непростую, сак выяснилось, науку: ее учили правильно ходить, сидеть, держать прямо спину, голову.

Будущая работа рекламной модели для журналов и каталогов не привлекала Дебру, скорее раздражала, однако выбирать не приходилось. Ей следовало зарабатывать деньги, чтобы помогать сестре и ее семье. А о том, что Чарлин выгнала мужа именно из-за нее, Дебра никогда не забывала. Да и как можно забыть то, от чего она долгие годы с криком просыпалась по ночам. Ей снилось, будто пьяный Бад Милгрем сидит около нее на постели и похотливо ощупывает ее. И два сломанных пальца на правой руке Дебры срослись неправильно.

В четырнадцать лет Дебра полностью сформировалась: при среднем весе у нее были пышные бедра и большая грудь. При моде семидесятых годов с такой фигурой в фотомодели не брали, тем более с немного деформированной правой рукой. Дебре предложили рекламировать бюстгальтеры, но она отказалась. И все же выход был найден: Дебра стала моделью, демонстрирующей нижнее белье, колготки и носки. Ноги у нее были длинные и стройные, и для подобной работы она подошла как нельзя лучше.

Теперь она сосредоточенно занималась своими ногами, ежедневно делала специальные упражнения и зарядку, включавшую тренировочную ходьбу на высоких каблуках и босиком. Девушка постоянно волновалась, как бы с ногами чего не случилось. Дебра даже боялась ходить на танцы — ведь какой-нибудь неуклюжий партнер мог отдавить ей ногу!

Свой первый настоящий контракт она заключила в Лос-Анджелесе и вскоре возненавидела эту многочасовую тяжелую работу. Как мечтала Дебра покинуть надоевший модельный бизнес! Но для того чтобы расстаться с модельным бизнесом, необходимо было познакомиться с каким-нибудь богатым человеком, который предложил бы ей выйти за него замуж. А где такого найти? До сих пор Дебра не встречала щедрого богача, мечтающего жениться на молодой красивой фотомодели.

— Не повторяй моих ошибок! — часто говорила Дебре старшая сестра. — Жди своего часа! Да с такой внешностью, как у тебя, я бы купалась в роскоши! Зарабатывай деньги, пока есть возможность. Никогда не знаешь, как повернется жизнь. Накопленные деньги всегда пригодятся. А что касается мужчин, то все они негодяи, так что надо учитывать только одно: богат он или беден.

Юная Дебра в полной мере усвоила незатейливую житейскую мудрость старшей сестры. Она придирчиво оценивала возможных избранников, «мистеров богачей», и редко ходила на свидания, поскольку состоятельные мужчины не попадались, а ждать, когда молодые юнцы сами пробьются в жизни и сделают карьеру, считала занятием долгим, скучным и утомительным. К тому же Дебра не слишком надеялась, что какой-нибудь удачливый кавалер захочет впоследствии жениться на ней.

Когда семнадцатилетняя Дебра работала по контракту за городом, у нее все-таки начался настоящий роман, но, к ее огромному разочарованию, так ничем и не закончился. С тех пор она стала особенно придирчиво относиться к возможным кандидатам в мужья.

Закончив ленч, Дебра вздохнула, закурила сигарету и покинула кафе. Обеденный перерыв подошел к концу, и надо было снова возвращаться на ненавистную работу.

После обеда продолжалось все то же самое. Она ходила туда-сюда, сидела, закинув ногу на ногу, опускала и поднимала ноги, даже позировала, лежа на ковре в ванной комнате, и игриво помахивала ногами, как того требовал фотограф.

Наконец рабочий день закончился, Дебра выбежала со студии и, поймав такси, поехала в отель «Карлайл», где жил ее жених. Они договорились встретиться у него и выпить по коктейлю.

Познакомившись с ним, она едва не убежала и чуть не фыркнула от смеха. Внешность Арнольда Броди, возможного претендента на ее руку и сердце, не впечатляла. Арнольд был на два дюйма ниже Дебры, носил темный, в тонкую вертикальную полоску костюм-тройку, в котором казался очень худым. Волосы у него были редкие, тонкие, неопределенного цвета, а малопривлекательное лицо всегда имело хмурое выражение. Жених выглядел лет на десять старше своих сорока пяти.

Подумав об Арнольде Броди, Дебра поморщилась, однако решила вести себя с ним любезно. Нельзя забывать о том, что Арнольд — мультимиллионер! Нет, упускать такую блестящую партию непростительно глупо. При таких огромных деньгах внешность не имеет значения.

Увидев Арнольда, Дебра соблазнительно улыбнулась и подставила щечку для поцелуя.

— У меня мало времени, — хмуро сообщил ее избранник. Голос у Арнольда Броди был низкий, гнусавый, а произношение безошибочно выдавало выходца из социальных низов Бруклина. — Я назначил важную деловую встречу, — добавил он.

— Арнольд, мы же договорились! — Дебра обиженно поджала губы. — А потом мы решили пойти ко мне домой и заняться «показом мод». Разве ты забыл? — И она игриво взглянула на жениха.

«Показом мод» они называли то, чем неизменно сопровождались их свидания в доме Дебры. Арнольду нравилось, когда она, надев черно-красное нижнее белье и черные колготки из крученой сетки, прохаживалась по комнате. Дебра с самого начала поняла, что у ее избранника весьма посредственный вкус и плохие манеры, а его сексуальный опыт ограничивается преимущественно «девушками по вызову», но… уж очень ей хотелось заполучить богатого мужа!

Услышав о «показе мод», Арнольд улыбнулся.

— Я бы рад, малышка, побыть с тобой, но у меня действительно назначена очень важная встреча!

— Но давай хоть пообедаем вместе! — капризно настаивала Дебра. — Обедать-то тебе все равно надо!

— Пообедаю с моим деловым партнером. Я много раз говорил тебе, что деньги не берутся из воздуха, их надо зарабатывать, и порой это весьма нелегкое дело, дорогая. Ты же знаешь, мне никто не оставлял наследства, и все, что имею, я заработал сам. Тяжелым, изнурительным трудом я…

— Да, да, я помню! — перебила его Дебра, не желая в сотый раз выслушивать, какой Арнольд деловой человек и как он упорным трудом сколотил миллионы.

Что ж, значит, сегодняшний вечер в компании жениха-миллионера отменяется, но это не огорчило Дебру. Дело есть дело, и с этим приходится считаться. Если она заарканит Арнольда Броди, как задумала, то очень скоро бросит ненавистную работу, заведет новых, состоятельных друзей и, возможно, даже перевезет старшую сестру с детьми в Нью-Йорк. Но чтобы планы осуществились, следует потерпеть и ни на что не обращать внимания. Так сказать, терпеливо дожидаться своего звездного часа.

Дебра распрощалась с Арнольдом и не в лучшем расположении духа поехала домой. Ей пришлось отменить очередной сеанс массажа, а встреча с женихом не состоялась. Ладно, тоже не страшно.

Дебра жила в весьма приличной, удобной, с одной спальней, хорошо обставленной квартире на Восточной Пятьдесят седьмой улице. Содержать такую квартиру было дорого, но Дебра справедливо полагала, что для осуществления ее грандиозного плана по заарканиванию мужа-миллионера очень важно иметь хорошее жилье в престижном районе. На то, как ей наскучила работа в модельном бизнесе, она не жаловалась Арнольду, боясь, что он разгадает ее намерение сесть ему на шею. Дебра ненавязчиво, исподволь подводила Арнольда к той мысли, что когда он женится на ней, то сам попросит ее оставить работу и сидеть дома.

Приняв горячую ванну, она приступила к ежедневным обязательным процедурам для ног: сделала двадцатиминутный гидромассаж, смазала ступни мягким кремом, присыпала специальной пудрой, а потом надела белые носки. Педикюрша Дебры часто пеняла ей на то, что она мало занимается ногами, хотя ступни особенно нуждаются в этом из-за напряженной работы.

Покончив с процедурами, Дебра заказала по телефону салат в ближайшем магазине, взяла свежий номер нью-йоркской «Пост» и удобно устроилась на диване перед телевизором. Ее внимание привлекла фотография в газете, и от удивления Дебра даже вскочила с дивана. На фотографии была запечатлена группа из пяти человек: трое мужчин и две женщины. А в короткой заметке под фотографией сообщалось, что, посмотрев мюзикл «Кошки», Тони де Пальма с женой, двумя компаньонами и рекламной моделью Мартой Сонд отправились ужинать в отель «Реджин». Марте Сонд предстоит сопровождать Тони де Пальма в Венецию и присутствовать там на открытии его нового бутика.

Дебра, нервно закурив сигарету, пристально вглядывалась в фотографию и внимательно рассматривала изображенных на ней людей. Ее особый интерес вызвали рекламная модель Марта Сонд — худая, стройная, с продолговатым лицом с высокими скулами и жена Тони де Пальма — привлекательная Дженнифер Райленд де Пальма, в элегантном платье от Карла Лагерфельда, с бусами и в норковом манто.

Дебра усмехнулась, взяла ножницы и, вырезав фотографию, положила ее в папку, где хранились подобные фотографии или газетные заметки о Тони де Пальма. Поддавшись внезапному порыву, она раскрыла эту папку и стала рассматривать ее содержимое. Настроение у Дебры упало, и она вдруг ощутила острый приступ тоски.

Впрочем, какой смысл тосковать и рассматривать фотографии Тони де Пальма, если Дебра, осуществив свой план, примерно через месяц станет миссис Арнольд Броди! А между прочим, Арнольд Броди значительно богаче Тони де Пальма. Значит, Дебра будет счастливее, чем эта миссис Дженнифер Райленд де Пальма! Хотя, к сожалению, Арнольд не идет ни в какое сравнение с блестящим красавцем Тони.

Дебра горестно вздохнула и быстро убрала папку. Она уже давно не та юная наивная и неопытная девушка, какой когда-то была. Теперь Дебра знала, что такое реальная жизнь, и неплохо в ней разбиралась. Все эти годы она старалась не думать о Тони, просто хранила воспоминания о нем в дальних уголках своей памяти. Но если ее комбинация с замужеством сорвется, она сделает так, чтобы Тони де Пальма вспомнил о ней. Дебра найдет действенный способ напомнить ему о себе.