Однажды я вернусь!

Глава 24 Верните мне меня

Теперь окаменела я. Стояла посредине комнаты и, как рыба, вытащенная из воды, молча открывала и закрывала рот в надежде, что меня всё-таки не разорвёт от переизбытка эмоций.

Только через несколько минут всё же как-то повезло собраться:

— Веди! — единственное, что удалось с трудом выдавить из себя.

Велигоний понял, что дела плохи, отвертеться или отмотать ситуацию назад не получится. Понуро опустил голову и бочком, семенящими шагами, придвинулся поближе ко мне — бери его и неси!

Ах, как я была зла! Мне хотелось выплеснуть на Вельку весь накопившийся за последние несколько дней гнев, но не получалось — на эмоциях как будто блок поставили. Сгребла его, не глядя, и сунула в карман. Церемониться с этим интриганом я не собиралась — посидит и потерпит. Может, в мозгах просветлеет!

Да сколько можно! Пора уже эту историю с призывом магических существ закрывать. Понятно же, что именно она не даёт мне покоя. Я хоть и недавно в этот мир попала, но кое-чему уже успела научиться. И о причинно-следственных связях достаточно наслышана. Призвала двух, магическая связь установилась с обоими, а отыскала только одного. Второй страдает, а вместе с ним — и я, и этот мелкий пакостник, что наплёл три короба интриг.

Я стрелой слетела по лестнице вниз, молясь о том, чтобы никто не встретился и не задержал меня. Незаметно прошмыгнула мимо преподавателя истории Кейтара, о чём-то увлечённо беседующего с садовником. Благополучно миновала самую оживлённую часть парка и направилась к ставшей уже почти родной скамейке под раскидистой кетанией. Шла по пустой аллее и размышляла: плохо, очень плохо, что у меня в этом мире появляются эмоциональные привязки. Кейтар незаметно и неспешно привязывает меня к себе: сначала Ания, потом блондин, следом этот мелкий пакостник, сидящий у меня в кармане, а теперь ещё одно живое существо, за которое мне придётся отвечать. Только мне это совсем не нужно!

Стоп! А блондин каким боком затесался в ряды тех, с кем я повязана здесь незримыми нитями? Кыш отсюда! Подумаешь, спас один разок! Так я и не погибала. Максимум, что мне грозило, — синяк чуть пониже спины и некий дискомфорт в сидячем положении на пару дней.

Да если бы не его вмешательство, я бы и падать не стала, и не обзавелась бы целым выводком магических существ. Как их там правильно называют? Фамильяры, кажется? Надо почитать о них подробнее, а то всё никак времени выкроить не могла. Теперь придётся найти, а то, как взаимодействовать с ними, не знаю. Тут вот один верёвки из меня вить начал, а что будет, когда они сплочённой командой из двух штук за меня примутся!

За невесёлыми мыслями я не заметила, как пришла на место. Могла бы даже мимо пройти — так увлеклась ревизией своих неприятностей, но Велька не дал: завозился в кармане, запищал и потребовал выпустить его. Я сначала поразилась такой наглости и решила провести воспитательную беседу, но, вынырнув из невесёлых дум в реальность, поняла: интриган заслуживает награды, но… не получит её. Воспитывать — так воспитывать! Он ещё за свой проступок не ответил.

Выпустила его и, подтолкнув к кустам, из которых он когда-то выкатился прямо к моим ногам, сурово потребовала:

— Показывай, супостат, где пленных держишь?

Велик заволновался, нервно заломил лапки и выдал такое испуганно-жалостливое выражение мордашки, что я невольно ему посочувствовала. Да я сама себя боюсь, когда такая строгая!

— Сюда! — Велька придушенно пискнул и устремился в глубину зарослей. Вот тут мой маленький рост стал мне огромным плюсом, ибо продираться через сросшиеся кусты было трудно. Велик резво проскакивал преграды, пригнувшись к самой земле, мне же они давались сложнее. Однако я, с упорством преодолевая очередное препятствие, от души мысленно благодарила всех, кто хоть как-то был причастен к моей изящной комплекции:

— Спасибо, родные, что не доложили мне в базовой комплектации железа, а то бы вымахала я как каланча, век бы тут пробиралась!

— Долго ещё? — и суровый взгляд на Вельку. Тот остановился, осмотрелся и задрожал, широко распахивая глаза:

— Я кажется… Хм… Мне кажется… Ой… Кажется… Мы… Заблудились…

— Что-о-о? — не выдержав, рявкнула я, и что-то вдруг случилось: стена рухнула, и весь сдерживаемый в последнее время водопад эмоций полился на Велигония. — Значит, пакостить ты умеешь, а разгребать всё то, что натворил, не научился! Хорошо устроился — никакой тебе ответственности!

Находясь в прямой зависимости от накала эмоций, мой голос также набирал обороты, выбрасывая в пространство всё то, что не могло найти выхода.

— Где она? Где? Немедленно найди её! — я уже кричала, не выбирая выражений и не задумываясь о том, как выгляжу со стороны. Поток эмоций уже невозможно было остановить. Как горная река, подпитанная весенним таяньем снегов, не видит берегов и преград, так и вырвавшиеся из заточения эмоции сметали всё на своём пути.

Мгновенно поднялся сильный ветер, принявшийся с треском раскидывать в стороны ветки. Мамочка моя, это уже не те слабенькие ветряные воронки, что я поднимала в учебной комнате! А управлять этим я по-прежнему не умею.

Но сработало, каким-то образом это сработало. Шквал эмоций, вырвавшийся из моей груди буйным ветром, проложил в кустарнике, разметав его по сторонам, ровненькую дорожку, которая привела нас к маленькому тщедушному созданию, неподвижно лежащему у корней старого сухого дерева.

Маленькое тельце, сжавшееся в комок, было крепко привязано к толстому корню одним краем широкой синей ленты. Другой её конец туго обвивал мордочку и опутывал лапки. Девочка — я же помню, что Велька говорил «она» — маленькая, похожая на белку и на оленёнка одновременно!

Кинулась ей на помощь, зло зыркнув на Вельку и бросив ему жестокие слова:

— Если уже поздно, я тебя возненавижу!

Краем глаза уловила, как мелкий пакостник сгорбился и даже сделался меньше в размерах. Возможно, мне просто показалось, но сейчас не до него.

Малышка была ещё жива, но без сознания и слишком истощена. Освободить её от ленты не составило для меня большого труда. А дальше… Дальше я впала в ступор. Что я могу сделать? Как мне ей помочь? Как спасают магических существ? Я же этого не знаю!

Моё сердце, совершив прыжок с переворотом, забилось где-то в горле, пытаясь выскочить наружу. И стало больно в груди, очень больно! Я сидела посреди зарослей старого парка на пыльной земле чужого мира и с трепетом прижимала к себе крохотное существо, которое, сама того не ведая, призвала в этот мир и оставила на произвол судьбы. Она в эти минуты так напоминала мне меня — потерянную, брошенную, одинокую, заблудившуюся в незнакомом мире, оторванную от своей привычной среды. Я не выдержала и разрыдалась: боль затопила всю меня и полилась через край горючими слезами.