💎Офень флая федьма

Глава 23 Приплыли

— Здравствуйте, Маргарита! — я обернулась и широко, показав даже зубы отсутствующей мудрости, улыбнулась гостье — блондинке в черном платье, наглухо застегнутом под острый подбородок.

В ней все было будто кинжалы: ногти, локти, плечи, длинный нос — клюв, взгляд, что прожигал до печенок — вот так пару минут общения и можно жареную печень доставать и подавать к столу. Она с удовольствием склюет и на десерт примется за твой мозг.

— Вы к нам, э-э, надолго? — осторожно полюбопытствовала я с надеждой, что она просто каким-то чудом проезжала мимо и решила заглянуть — на минуточку всего.

— Что за ужас? — она презрительно оглядела меня. — Я только в дом вошла, а ты уже намекаешь, что мне пора восвояси? Нахалка! — трость в ее руке впилась в половицу и раскрошила ту надвое. Ну вот, уже «попали» на ремонт. — Где мой сынок любимый, Тимьянчик, живо ему доложу, как тут меня привечают, хлебом-солью встречают да поклоны до земли отвешивают, ресницами пол подметая! Разве так положено встречать мать своего мужа, горячо любимую свекровь⁈

— Бяяяя! — донеслось с улицы.

Следом послышался грузный шлепок — мечтающий забраться подальше от маменьки обожающий ее сынок Тимьянчик проиграл в неравной схватке с гравитацией и рухнул наземь, развеселив белку Бэллу.

Да уж, бя. Мать твою, некстати в гости приехавшую, еще как бя. Я вздохнула. Сама бы на липу забралась, в домик к Бэлле, если бы это помогло избавиться от свекрови. Но от нее и осиновый кол не поможет. Не то чтобы я пыталась, конечно. Так, были мысли пару раз. Но уверена, что в ее сухопарой груди сердца отводясь не водилось. Уж скорее в нашем пруду, заросшем ряской, где благоденствуют жабы, сыщутся золотые рыбки.

— Вы меня простите, Маргарита, — повинилась, чтобы не начинать войну. С беспринципным противником, для которого все средства хороши, это заведомо проигрышное дело. — Прихворнула я немного. Потому и встретить вас не смогла чин по чину. Да вы и не предупредили, что приедете.

— Может, мне еще и разрешения у тебя просить, чтобы в дом собственного сыночка погостить приехать? — женщина прищурилась и поджала губы, и без того тонкие такие, что и не видать.

Ой, какое нехорошее слово «погостить». Оно ж подразумевает остаться на… Совсем нехорошо.

— Дом-то Марьянин, — пробормотал Кондратий.

— Что? — испепеляющий взор свекрови обратился на него.

Давно пора бы повесить на видное место правила пожарной безопасности! А то зыркают тут всякие так, что того и гляди полыхнет!

— Вы, наверное, по внукам соскучились? — торопливо «встряла» в разговор с любимой темой всех бабушек на свете. — Давайте, мы их позовем?

— Зачем? — Маргарита недоуменно уставилась на меня.

Ну да, логичный вопрос. На черта ей сдались внуки, это же одни расходы.

— Чтобы вы своим любимым внучаткам подарки подарили, зачем же еще? — снова высунулся ехидный вековушка. — К груди их своей прижали, рассказали, как соскучились. Ааай! — с обидой посмотрел на меня, наступившую ему на ногу. — Ты чего, ведьма, косолапым медведем, что ль, заделалась?

— Язвить, стало быть, изволите? — лицо свекрови пошло бурыми пятнами. — Потешаетесь, гнусы?

Может, обидится и отбудет домой, слуг доставать да пятому мужу, богатому торговцу тканями, плешь проедать? Мысль трусливой мышкой-норушкой пробежалась в голове, щекоча извилины лапками.

— Да я вот вас сейчас проучу! — мегера подняла трость, нацелилась набалдашником в Кондратия.

Тот налился черным светом. Набалдашник, не вековушка. Хотя и он тоже цвет поменял, как хамелеон — побледнев мигом. Еще бы, любой станет как накрахмаленная простынка, когда такая злыдня решит тебя испепелить.

— Ай-яй-яюшки! — запричитал бедолага. — Не поминайте лихом! Лапти мои завещаю…

— Не смейте! — вскричала я, закрыв друга собой и отбив черный шар, что сорвался с трости, магией.

Сгусток булькающего, как горшок с густой похлебкой, огня отлетел в сторону, снес ширму и угодил аккурат в чугунную ванну, что мирно дремала, полная достоинства и воды с маслами да целебными ароматными солями. Та удивленно вздрогнула и ретивым скакуном, которого в зад куснул сам медведь-шатун-шалун, лихо стартанула, расплескав половину содержимого.

Свекровь тем временем, возомнив себя богом громовержцем и за компанию молниеметателем, швырнула в нас еще один шар. Его я тоже отбила, он отрикошетил от висевшего на стене амулета и снова угодил в ванну. Та от страха поменяла направление и понеслась прямиком на нас.

Отпрыгнуть успела только Маргарита, мать твою, Тимьян! Я замешкалась из-за Кондратия. Потом поскользнулась на воде с маслами, что сделала пол в комнате катком. Эзра метнулся ко мне. Тут и подоспела ванна.

Мягким подпопником приняв нас в себя, она поскакала дальше, все набирая скорость. Когда она с размаху врезалась в окно и выломала раму, заорали все — и демон, на котором я практически сидела, и Шуша на моем плече. Шустрая сантехника не остановилась на достигнутом и, просвистев над двором дикой бомбой, шлепнулась на брусчатку между домами, оттолкнулась от забора и лихо понеслась вскачь, будто с горки.

Безмятежно голубое море, что плескалось вдали, озадаченно посмотрело на нас, волнуясь. Кажется, оно было бы не против подобрать волны, будто юбки, и сбежать с нашего пути. Но увы, такой роскоши мироздание ему не предоставило.

Поэтому мы на нашей «яхте» на всей скорости влетели в лазурные воды, подняв два огромных и, признаю, красивых веера брызг, тут же сели на мель, к счастью — потому что это оказалось все же лучше, чем пойти на дно километром дальше.

— Приплыли, — констатировала я.

И все бы ничего, но, кажется, во время феерического спуска на воду мы кого-то сбили. Интересно только, кого?