💎Офень флая федьма

Глава 28 Уха

Поторопилась спуститься на кухню, ругая себя. Целый день мужик на жаре приплясывает, и хоть бы кто стакан воды за труды догадался подать! Стыд тебе и позор, метелка бессовестная!

Плеснув в кувшин квасу пенного, быстренько соорудила ему закуску, водрузила все на поднос и принесла моему работяге.

— Спасибо, — он прошел в тенек и с удовольствием принялся за еду.

Я хвостиком потянулась за ним. Этот демон даже ест так, что заглядишься. У самой живот забурчал, напомнив, что с утреца и бублика не схомячила. И бабули счастливы, целое представление посмотрели, в цирк ходить не понадобилось. Чувствую, будет очень сложно моих старушек выписать, дома-то им скука смертная.

— Ты, смотрю, переживала за меня, — обронил Эзра, расправившись с перекусом.

— Не особо, — соврала в ответ, — просто опасалась, что придется снова тебя штопать. Но к счастью, ты помешал Тиму наделать в тебе новых отверстий.

— А жаль, я был бы не против, если бы ты мне задницу полечила, — вдруг заявил копытный и допил квас.

— Развратник! — припомнив ему кое-что, веско бросила я и, вздернув нос повыше, зашагала к дому.

Вернее, к таверне. Пора готовить к ужину.

Крики были слышны издалека. Каблучки простучали барабанную дробь по ступенькам. Хмурясь, поспешила войти через центральный вход, через дверь под ярко-розовой вывеской «Сытое брюхо». Внутри несколько посетителей, припозднившихся с обедом, мирно кушали, поглядывая в сторону кухни, где явно кипели бои.

— Марьянушка, как хорошо, что ты пришла! — Кондратий бросился ко мне. — Уйми этих бесноватых, сделай доброе дело, неровен час сцепятся, аки псы бешеные, все разнесут!

— … да ты мелкий карась, еще будешь мне указывать⁈ — ударил по ушам голос Селины, когда вошла на кухню.

— Кто карась, я? — пышущий гневом Сильвер даже подскочил на месте. — А ты… ты… акула! Злобная, которую никто не любит и все боятся! И…

Тяжелая оплеуха помешала ему бросаться обвинениями.

— Ой, кажись, уха будет на ужин! — запричитал вековушка. — Цельную неделю одну ж уху подавать будем из этого идиёта!

В звенящей тишине мы оба уставились на разгоряченную парочку. Даже пельмешки, что булькали в кастрюльке, притихли, с любопытством поглядывая на них.

— Ах ты!.. — потрясенно выдохнул русал и…

Рывком прижав Селину к себе, впился поцелуем в ее губы.

Наша рыбка, ошалев от такого поворота, с запозданием начала трепыхаться, но поздно, она уже была на крючке, и вскоре затихла, прильнула к нахалу и обвила его шею руками.

Ух ты, а эти двое как раскаленная сковорода и маслице! Точно будет уха. Уха да не та!

— Пойдем, — я потянула Кондратия к двери.

— А? Чего? — рассеянно посмотрел на меня.

— Не будем мешать, — вытолкала его в зал.

— На самом интересном месте! — обиженно пробурчал он.

— Свою любовь заимей, а не за чужими подглядывай, — укорила вековушку.

— Была она у меня когда-то, — огладив бороду, прошептал он.

— Да ты что? — ахнула, начав протирать столы — чего без дела-то стоять. — А я почему об этом впервые слышу?

— Ты малехонькая в то время была, в пеленки прудила да сиську требовала, — он вздохнул. — Ладно, что было, то прошло, да быльем поросло.

— Рассказал бы.

— А тебе почто мои сказки? — хитро прищурился. — Своих не хватат, что ль?

— Где ты у меня сказки увидал? — удивленно на него уставилась, отметив, как он ловко тему перевел со своей интересной, как оказалось, биографии, полной темных любовных пятен.

— А то так я не видал, как ты на Эзру уставилась! — шлепнул себя по ляжкам. — Разве что не облизывалась, как голодная коша, на мыша глядючи!

— Неправда!

— Да ты шо, неправда? А пойдем-ка подоконник потрогаем!

— Чего его трогать-то?

— Так липкий он, ты ж его слюнями-то и закапала!

— Кондратий!!! — покраснев, рявкнула так, что оставшиеся столики сами с себя пыль смахнули да скатертями накрылись, а посетитель с перепугу полную солонку в суп высыпал.

Наверное, и на кухне у русалочьего поголовья мигом совесть проснулась. И хорошо, а то как начнут метать икру, кто работать будет, опять демон? Этак у него невидимые рога с натуги напрочь отвалятся.

— Чего орать-то сразу, — пробормотал вековушка и, развернувшись, пустился в бега.

— Я вот тебя догоню сейчас и получишь ты воспитательных пендюлей! — погналась за ним. — Чтобы знал, что тут порядочная метелка живет, а не…

Добежав до сада, чуть не упала.

— Вот лихоимец! — погрозила вслед шустрому нахалу, лапти которого мелькали далеко впереди, и заметила, как около парочки лимонных деревьев мелькнула тень.

Кто это у нас там шастает? Очередная «щучка с икрой» от Тимьяна заявилась на поиски любимого? Или свекобра моя засланца какого наняла напакостить — она может, еще как. Или проблемы демона нас догнали и теперь будем с ними в убегалки играть?

Ишь ты, даже любопытство разыгралось.

Я покосилась на таверну и усовестила свою совесть тем, что у Селины там жизнь кипит в кои-то веки, как молоко для каши, не надо мешать. Заслужила наша русалка свой чешуйчатый романтИк. А мне, как бесстрашной ворожее, лучше прокрасться на разведку и выяснить, что там за сюрпризы очередные шастают промеж моих деревьев и траву с цветами топчут.

Агась, а вот и он! Щуплая спина какая, кушает плохо, поди. Но это не избавит его от налета «офень флой федьмы» — как говорил в детстве мальчишка, которому я совочком зубки выбила, когда он котенка мучил.

— Стоять! — гаркнула, подкравшись к плохо откормленному нарушителю частной ведьмовской собственности.

— Ой! — он подпрыгнул, как заяц, и…

Рухнул на траву бездыханным!

Кажись, переборщила с ужастями. Крякнула, качая головой. Нехорошо получилось.

Чего ж теперь делать-то?