Огонек в ночи

16

— Ты прямо-таки сияешь, — добродушно проворчал Дэн Кингсли, когда Грейс вошла в офис, и многозначительно посмотрел на часы. — Между прочим, уже почти полдень. Понедельника.

Бросив на стол сумку, она наклонилась и расцеловала Дэна в обе щеки.

— Как ты здесь без меня? Все в порядке? Он пожал плечами.

— А что тут может случиться, в этом благословенном, тихом уголке? Твоего отсутствия никто и не заметил.

— Обидно.

— Ладно, рассказывай побыстрее, а то у нас мало времени. Прибывает делегация конгресса, так что нам надо успеть в аэропорт.

— Тогда давай собираться, расскажу все по пути.

Дэн поднялся со стула, повесил на шею неизменный «никои» и вытянулся по струнке.

— Я готов, мэм. Кстати, тебя тут искал некий мистер Риордан, назвавшийся твоим другом. Обещал вести себя хорошо. Вы встретились?

Грейс смущенно опустила глаза.

— Да.

— Он тебя не обидел?

— Нет.

Несколько секунд Дэн Кингсли задумчиво смотрел на молодую женщину, потом тяжело вздохнул.

— Похоже, мне снова придется тянуть воз в одиночку.

— Есть вещи, от которых не устаешь никогда.

Грейс сделала это открытие совсем недавно, но ничуть не сомневалась в своей правоте.

Они занимались любовью, пользуясь для этого каждой свободной минутой, откладывая неотложные дела, отключая телефон и забывая обо всем на свете.

Губы Майкла прикоснулись к ее руке, у самого локтя, и по коже Грейс пробежали мурашки удовольствия. Принявшие сигнал рецепторы разнесли его по всему телу, до самых кончиков нервных окончаний. Груди напряглись от нахлынувшего желания, соски затвердели, яснее всяких слов демонстрируя ее готовность разделить пьянящий восторг страсти с тем, кто привел их в такое состояние.

Тонкая полупрозрачная ночная сорочка из сирийского шелка натянулась, и в какой-то момент Грейс показалось, что острые пики сосков проткнут нежную ткань.

Майкл продолжал целовать ее руку, медленно продвигаясь от локтя к плечу, но разворачивающаяся внутри Грейс спираль наслаждения уже причиняла ей сладкую боль, лекарство от которой мог дать только он. И этого лекарства ей требовалось все больше и больше. Губы ее раскрылись, зрачки потемнели, и если бы Майкл заглянул в них, то увидел бы блеск неутоленного желания, понял, что ей нужно, и поспешил на помощь.

Но он не спешил.

Прижаться к его губам, впиться в них, уступить напору языка, впустить его в себя и сдаться, разделив с победителем сладкий вкус победы.

Она горела, но ее огонь отчего-то не перекидывался на Майкла.

— Ты уверена, что хочешь того, чего и я? — шептал Майкл ей на ухо. — Скажи.

— Да. Уверена, — нетерпеливо ответила Грейс. — Ты — садист.

Он целовал ее шею, удерживая ее руки вверху, прижав их к изголовью кровати. Вторая его рука медленно стягивала с нее сорочку. Определенно, только садист мог получать удовольствие, заставляя ее терпеть жесточайшие муки. Пальцы Майкла скользили по ее молочно-белой, перламутровой коже, прослеживали синие ниточки вен, опускаясь ниже и ниже.

Грейс дрожала, выгибаясь, как натянутая до предела тетива лука, но он не спешил наложить на нее стрелу. Он добрался до ее грудей и на мгновение остановился, пробормотав что-то. Может быть, проклятие. Язык Майкла очертил огненный круг вокруг соска, губы сомкнулись, сдавили напрягшуюся плоть, и Грейс глухо застонала от пронзившего ее наслаждения. Он проделал то же самое со второй грудью, и Грейс захлебнулась в немом крике.

— О, какие мы нетерпеливые… — прошептал Майкл.

Приподнявшись, он оглядел завоеванную территорию и, убедившись в том, что поле битвы велико, двинулся дальше.

Путь его лежал через ложбинку между двух холмов к широкой равнине живота и ниже, туда, где собрались главные силы противника.

— Ну же! — прохрипела обессилено Грейс. — Пожалуйста.

Одним резким движением Майкл сорвал с нее сорочку и снова остановился, как полководец, любующийся с возвышения еще не покоренным прекрасным городом.

Пальцы прошлись по ее бедру, опустились в расщелину между ног, потерлись о готовый раскрыться вход в сказочную пещеру.

Внутри Грейс бушевало землетрясение, и волны цунами прокатывались одна за другой.

Она задвигала бедрами и развела ноги, словно приглашая Майкла к своим сокровищам, взять которые он совсем не торопился. В ушах у нее стучала кровь, перед глазами прыгали цветные шарики, и Грейс понимала, что если ничего не сделает, не предпримет самых решительных мер, не возьмет инициативу на себя, то просто потеряет сознание.

Выгнув спину, она обхватила Майкла ногами и одновременно подалась бедрами ему навстречу.

Застигнутый врасплох, он застонал и, словно разрывая оковы, устремился вперед.

Они долго лежали молча, приходя в себя, восстанавливая дыхание, прижавшись друг к другу так тесно, что стук его сердца отдавался в ее груди.

Майкл закрыл глаза и вдруг увидел Анну. Она стояла в отдалении и улыбалась ему. Потом губы ее беззвучно шевельнулись, но в ушах отчетливо прозвучало «прощай».

— Прощай… — прошептал он.

— Что? — спросила Грейс, еще теснее прижимаясь к нему. — Что ты сказал?

— Ничего. — Он обнял ее за плечи. — Я люблю тебя.

— И я тебя тоже, — сонно пробормотала она.

— Я хочу, чтобы это произошло как можно раньше, — твердо повторил Майкл. — Например, наследующей неделе.

— Ты прекрасно понимаешь, что это невозможно, — так же твердо ответила Грейс. — На следующей неделе у нас интервью с премьер-министром.

— Ну и что?

Она устало вздохнула. Мужчины бывают иногда поразительно глупыми. Даже самые умные.

— А то, что мы не успеем слетать в Штаты и вернуться, — терпеливо, как ребенку, объяснила Грейс.

— А зачем нам лететь в Штаты?

Боже, я полюбила идиота!

— Затем, что для того, чтобы вступить в брак, нужна брачная лицензия. Может быть, ты уже женат. Может быть, ты брачный аферист с кучей детей и женами в каждом штате. Может быть…

Майкл опустил руку в карман пиджака и достал сложенный вдвое листок.

— Вот.

— Что это?

— Разрешение на вступление в брак. Выдано по всей форме в штате Нью-Джерси. Действительно до первого февраля.

— Откуда она у тебя? Как ты это сделал? Грейс пробежала глазами документ. Да, все в порядке. И имена указаны. Их имена.

— Как ты смог получить это без меня?

— Связи, — небрежно бросил Майкл.

— Хм. — Грейс задумчиво потерла лоб. Черт возьми, мужчины многое могут… когда захотят. И все же… — Ладно, пусть у тебя есть лицензия. Но мы все равно не успеем слетать в Штаты и все подготовить. Ты представляешь, что такое свадьба?

— Мы можем обвенчаться здесь. Уж чего-чего, а священников в Иерусалиме хватает. На любой вкус. Хочешь, пойдем к раввину. Хочешь, к мулле. Выбирай. Ради тебя я даже готов стать иудеем и…

— Только не это! — с жаром воскликнула Грейс. — Не допущу, чтобы ты так рисковал.

— Значит, это препятствие устранено, не так ли?

— Ну… А гости? Мои родители? Твои друзья? Грег и Лиз? Нет, я определенно отказываюсь делать столь ответственный шаг, не получив их одобрения.

— Хорошо, — легко согласился Майкл и снова полез в карман. — Вот приглашения. — Он достал плотно набитый конверт. — Вот билеты для Грега и Лиз.

— А ты, оказывается, обо всем позаботился… — протянула Грейс. — Почти обо всем.

— Что я упустил?

— Свадебное путешествие. Медовый месяц. Знаешь, молодожены обычно отправляются куда-нибудь на пару недель. В теплые края…

— Ну, здесь тоже не холодно, — попытался возразить Майкл, но Грейс уже упрямо качала головой.

— Хочу в теплые края.

— Быть по-твоему. — Из оказавшегося волшебным рогом изобилия кармана выскочил еще один конверт. — Тебя устроит Таити?

Такой удар мог бы послать в нокаут даже Мохаммеда Али. Но Грейс он лишь на несколько секунд перебил дыхание.

— Свадебное платье. У меня нет свадебного платья.

Майкл пошарил в кармане, и Грейс замерла, ожидая очередного сюрприза.

— Жаль, — растерянно пробормотал он. — Кажется, потерял. Черт возьми…

— Потерял свадебное платье? — недоверчиво спросила она. — Ну ты и растяпа.

Убитый горем, Майкл опустился на стул.

— Что ж, значит, все отменяется. Ей вдруг стало жаль его.

— Не огорчайся. В конце концов я смогу купить какое-нибудь здесь. Или взять напрокат…

— Что? Моя невеста пойдет к алтарю во взятом напрокат платье? Нет! Нет! — громко объявил Майкл и почему-то посмотрел на дверь. — Нет, черт побери!

В тот же момент дверь отворилась, и в комнату с гордым видом вошел… Каспер Макдугал. В руках он держал длинную, обтянутую серебристой тканью коробку.

— Черт возьми, Каспер, ты чуть было все не испортил! — воскликнул Майкл.

Каспер повернулся к Грейс.

— Знаю, подарки вручают после церемонии, но, может быть, для меня ты сделаешь исключение? — Он протянул Грейс коробку.

— Что это?.. — прошептала Грейс.

— Открой и посмотри.

Она развязала ленточку, сняла крышку и ахнула — на белом атласе лежало красивейшее из всех свадебных платьев, которые Грейс когда-либо видела.

— Боже, какая прелесть… Но, Каспер, оно же, наверное, ужасно дорогое!

— Не дешевое, это точно, — согласился он. — Доставлено прямо из Рима. Лучшая модель этого года.

— Ты потратил кучу денег. Зачем?

Он усмехнулся.

— Не волнуйся. Деньги еще остались. От нашего выигрыша.

И все рассмеялись.

Все было по-настоящему. Музыканты играли «Свадебный марш», мелькали вспышки фотоаппаратов, гости смеялись.

Не ожидавшая такого наплыва народу Грейс заметно нервничала, сжимая похолодевшими пальцами скромный букетик.

— Все будет хорошо, — прошептал, наклонившись к самому ее уху, Дэн Кингсли. — Уж я постараюсь.

— Идем, пора, — услышала Грейс голос отца. Он прилетел только накануне и никак не мог привыкнуть к смене часовых поясов. — Тебя ждут.

Да, ее ждали. Грейс подняла голову и увидела убранный цветами белый алтарь, у которого стояли Лиз, исполнявшая роль ее подружки, и Майкл с шафером в лице Грега.

— Объявляю вас мужем и женой, — сказал священник.

Майкл приподнял край вуали и нежно поцеловал Грейс в губы. Даже в этот момент она почувствовала его желание, и ей стало необыкновенно хорошо. Гости зааплодировали.

Потом Грейс разрезала торт. Потом танцевала. С мужем. С мужчиной, который проделал такой долгий путь, чтобы быть рядом с ней. В счастье и в горе.

Впрочем, Грейс сейчас не думала о горе. Глядя на улыбающиеся лица друзей и знакомых, она незаметно поглаживала живот, где уже зародилась еще одна жизнь, и от осознания этого факта у нее словно вырастали крылья.

— Вот что, Грег, — прошептала Лиз, прижимая к груди брошенный невестой букет. — Я тоже этого хочу.

— Кто же против? — удивился Грег.