Охота на ангела

Глава восьмая

Я встала под струи воды, и словно тысячи крошечных горячих иголок вонзились в мое тело, смывая грязь и усталость, накопившиеся за два дня. Я намылила волосы, втайне желая, чтобы запах шампуня не напоминал так сильно об Алексе. Я разозлилась на себя, что вообще обратила внимание на его запах. В последние два дня мне и без того пришлось несладко, а он вел себя так, будто не понимал, что мне еще хуже, чем ему.

Горячая вода словно заряжала меня энергией. Я стояла под душем долго, продлевая удовольствие и позволяя струям воды очистить мой разум от мыслей. Наконец, я вышла из душа, вытерлась и завернула волосы в полотенце, протирая ладонью запотевшее зеркало.

И тут я поняла, что у меня нет ночной одежды. И зубной щетки. И пасты. Я чуть не расплакалась от досады. Отлично, теперь придется просить Алекса об услуге. Я даже всерьез задумалась, не поспать ли мне в полотенце, но это было бы неудобно во всех отношениях. Я вздохнула.

— Алекс? — позвала я из-за металлической двери. Последовала пауза.

— Да?

Чуть приоткрыв дверь, я просунула голову в щель.

— Слушай, мне… не в чем спать. Ты не мог бы одолжить мне что-нибудь из одежды? И еще зубную пасту, если не трудно?

Алекс посмотрел на меня и быстро отвел глаза.

— Да, сейчас.

Поднявшись с кровати, он покопался в сумке и извлек оттуда какие-то вещи. Когда он подошел к двери ванной и сунул одежду мне в руки, наши взгляды на секунду встретились.

— Спасибо. — Я быстро нырнула обратно и захлопнула дверь.

Я развернула вещи Алекса: это были черные спортивные штаны и выцветшая красная футболка с длинными рукавами. На ощупь они были мягкими и поношенными, как будто их много раз стирали. Сложив их на тумбочке, я почистила зубы при помощи сложенной салфетки и тщательно вытерла волосы. Натянув одежду Алекса, я обнаружила, что она мне очень велика: в штанах я практически тонула, а рукава футболки свешивались ниже кончиков моих пальцев. Я начала закатывать правый рукав… и замерла на месте. Чувства захлестнули меня.

Есть такое явление, психометрия, когда телепат прикасается к предмету и видит образы. Например, ты даешь человеку часы доброй тетушки Грейс, он берет их в руки и тут же рассказывает тебе о ней все как на духу. Я не знаю, как в точности это работает — может, предметы несут энергию хозяев или что-то подобное. В любом случае, у меня это не получалось: я несколько раз пыталась, но ощущала только какие-то обрывки эмоций.

Но сейчас, надев одежду Алекса, я почувствовала что-то большее.

Я уставилась на себя в зеркало, поглаживая красный рукав футболки. От нее веяло таким… спокойствием. Я не имею в виду уют, который свойственен всем мягким и теплым старым вещам. Это была энергия Алекса, когда он последний раз надевал эту футболку, она была такой… Я закрыла глаза, укутываясь в футболку, как в одеяло.

Она была такой, будто я вернулась домой.

Я распахнула глаза. «Не глупи, — одернула я себя. — Он тебя терпеть не может!»

Так считал мой разум. Но моя рука не слушалась его, она продолжала гладить рукав футболки, легонько проводя по нему вверх-вниз. Энергия, которую я ощущала, была такой знакомой, почти родной. С ней я чувствовала себя в безопасности.

Я отдернула руку, будто от огня, и чувство пропало. Придя в себя, я быстро закатала оба рукава до локтей. То, что сейчас произошло, было просто помешательством. Алекс мне даже не нравился! Но как только я открыла дверь и вышла из ванной, мой взгляд невольно упал на него. Алекс лежал на кровати, скрестив руки под головой, и смотрел в телеэкран невидящими глазами. Он явно о чем-то глубоко задумался.

Взглянув на меня, Алекс вдруг улыбнулся — уголки его губ поползли вверх, будто против воли хозяина.

— Они… просто помешались на тебе, — сказал он.

— Ага. — Я быстро отвела взгляд, почему-то смущаясь. Усевшись на свободную кровать, я принялась расчесывать волосы.

— Если ты закончила, я пойду в душ. — Взяв пару вещей из сумки, Алекс зашел в ванную и закрыл за собой дверь. Услышав звук льющейся воды, я попыталась выкинуть из головы все, что я почувствовала. И заодно улыбку Алекса: она удивительно преображала его лицо.

По телевизору начались местные новости, и я подняла голову, ожидая услышать про собственное исчезновение. Но, разумеется, ничего подобного не последовало: все же мы были за полторы тысячи километров от дома. Я тяжело вздохнула, подумав о доме. Интересно, как там мама и тетя Джо?

За прошедшие два дня я много раз пыталась связаться с ними в своей голове, мысленно представляя наш дом и стараясь почувствовать, что там происходит. Но все, что мне удавалось ощутить, это тревогу и легкую досаду — именно таких чувств я ожидала от тети Джо, в случае если бы я вдруг исчезла и оставила ее одну с мамой на руках. Я изо всех сил надеялась, что они обе и правда в безопасности и что никто не отправился меня искать. Я задумчиво уставилась в телевизор. Тетя Джо, конечно, уже позвонила в полицию, а те наверняка узнали от Нины, что я отправилась в Церковь ангелов, и… что дальше? Они нашли мою машину? Я вспомнила слова Алекса о том, что половина полицейских принадлежат Церкви ангелов. Интересно, что они скажут, когда обнаружат машину? И для чего они ищут меня на самом деле?

Будто притянутая моими мыслями, по телевизору началась знакомая реклама: появилось изображение белоснежной церкви. «Вы в отчаянии?» — спросил голос за кадром. Нет, нет, только не это. Соскочив с кровати, я схватила пульт, лежавший на кровати Алекса, и переключила канал. Очередной репортаж местных новостей, на этот раз про нехватку мест в больнице Ноксвилля. То, что надо — самые обыкновенные скучные новости. Кинув пульт обратно на кровать Алекса, я вытащила из-под покрывала подушки и устроилась на них поудобнее.

«Сотрудники больницы объявили забастовку», — сообщила женщина-корреспондент с идеально уложенными волосами. Она находилась в больничном коридоре, прямо за ней вдоль стен стояли койки с пациентами. Санитар, спешащий по коридору, случайно задел одну из коек, раздался стон. «В этой больнице всегда хватало мест для пациентов центрального Ноксвилля. Но за последние несколько месяцев ситуация стала угрожающей: число страшных диагнозов, начиная с различных видов рака и заканчивая до сих пор неизвестными болезнями, резко возросло…»

Прижав подушку к груди, я нахмурилась. В этом явно было что-то знакомое. Я уже видела все это, даже репортера, стоящего посреди больничных коек Внезапно я вспомнила: пару месяцев назад я смотрела точно такую же передачу о нехватке мест в больнице, только репортаж был из Сиракуз.

Больница в Ноксвилле, штат Теннесси, и в Сиракузах, штат Нью-Йорк. Два города, разделенные более чем тысячей километров.

Камера приблизилась к девочке-подростку лежавшей в одной из коек в коридоре: она пыталась улыбнуться, но было видно, что она совсем слаба. У меня в голове что-то щелкнуло: я вдруг вспомнила будущее Бет. Эта девочка до боли напоминала саму Бет в ее будущем, после того, как она проживет в Церкви ангелов некоторое время. Слова Алекса наконец дошли до меня — он говорил, что прикосновение ангела приносит людям несчастья, страшные болезни — и теперь я поняла, что никакого совпадения не было. Не было проблем с больничными койками — просто резко возросло число больных, и виноваты в этом ангелы. Все это и правда происходило: не только с мамой и Бет, но и с тысячами людей по всей стране. Репортаж из больницы закончился, сменившись другим сюжетом. Я сидела неподвижно, пытаясь осознать масштаб случившейся беды.

Дверь ванной вдруг распахнулась, и я подскочила. В спальню вошел Алекс, на нем были синие спортивные штаны, а его темные волосы блестели от воды. Он бросил одежду на тумбочку и подошел к сумке. Я старалась не таращиться в открытую на его обнаженный торс — тренированный пресс и грудь, мускулистые бицепсы, гладкая кожа, немного влажная после душа. Боковым зрением я наблюдала за его загорелыми руками, пока он копался в сумке в поисках футболки. На его левом предплечье была татуировка: две черные буквы, выведенные готическим шрифтом, — УА.

Боже, как он хорош. При этой мысли меня невольно бросило в жар. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы меня так привлекал этот парень. Алекс натянул футболку, и мне стало немного легче.

Выудив из сумки какой-то предмет, Алекс сказал:

— Слушай, это… принадлежит тебе. — Повернувшись, он протянул предмет мне. Мои глаза расширились: у него в руках была фотография из моего дома, та самая, что стояла на шкафу в гостиной, — я и ивовое дерево.

Я медленно взяла фотографию из рук Алекса. У меня в горле защекотало, когда я вспомнила, как мама фотографировала меня — это был один из тех коротких чудесных моментов, когда она действительно была со мной. «Видишь эту иву, Уиллоу? Она такая же, как ты, она твоя тезка». Я провела пальцами по стеклянной рамке.

— Но… как ты…

— Я стащил ее из твоего дома, — признался Алекс. Устраиваясь на кровати, он сел, откинувшись на подушки и вытянув одну ногу. Другую он согнул, ставя ее на покрывало.

Я уставилась на него, не веря собственным ушам, и обеими руками сжала фотографию, словно защищая ее.

— Ты украл ее?! Но зачем?

Алекс пожал плечами, глядя на экран. Он положил руку на согнутое колено.

— Ангелы не бывают детьми. Когда я увидел это фото, я понял, что ты не можешь быть ангелом, так что я прихватил его с собой. Я подумал, что оно может пригодиться. — Его серые с синевой глаза на секунду задержались на моем лице. — Извини.

Я открыла рот, чтобы ответить ему, но замолчала, глядя на фотографию.

— Нет, я… Я рада, что теперь она у меня, — призналась я. Я погладила рамку и бережно поставила фото на столик у своей кровати. Вдруг мне в голову пришла мысль. — Но как ты пробрался в дом?

Алекс слегка улыбнулся.

— Я открыл отмычкой заднюю дверь. Твоей тете стоит сменить замок, этот не слишком хорош.

Я вздохнула, откидываясь головой на подушку.

— Да уж, хотела бы я сейчас сказать ей это.

Последовало молчание, нарушаемое лишь звуками телевизора. На экране было какое-то дурацкое телешоу в зале суда, где люди ругаются и кричат друг на друга, а судья слушает. Алекс откашлялся.

— Уиллоу, послушай… — Он замолчал, и я взглянула на него. Алекс сдвинул брови, барабаня пальцами по колену. — Слушай, я… я понимаю, как тебе тяжело сейчас. Ты далеко от семьи и… все, что случилось…

Нет, пожалуйста, не надо стараться быть добрым ко мне. Иначе я заплачу. Я пожала плечами, сжимая подушку и не сводя глаз с телеэкрана.

— Да, бывали дни и получше. Например, когда у меня была ветрянка — тогда мне было гораздо веселее.

Алекс коротко рассмеялся. Этот звук удивил меня: я вдруг поняла, что за все это время не слышала его смеха. Но ведь и я не то чтобы много смеялась в эти дни. Некоторое время мы молча смотрели телевизор. Женщина обвиняла собачьего парикмахера в том, что он плохо постриг ее собачку, и требовала с него сотни долларов за моральный ущерб. Собака, впрочем, выглядела ничуть не расстроенной.

— Когда ты впервые узнала о своих способностях? — внезапно спросил Алекс. Он не сводил глаз с телеэкрана. Я не ответила, и он повернулся ко мне. Его темные волосы, все еще влажные после душа, были взъерошены.

Я невольно напряглась. Я никогда особо не задумывалась о своем даре, но прекрасно понимала, что значит быть телепатом. Именно поэтому мне так не хотелось читать мысли той женщины в кафе у него на глазах.

— А что? — спросила я.

Алекс пожал плечами.

— Просто интересно. Должно быть нелегко знать о людях то, чего никто не знает.

Меня будто парализовало. Обычно люди, узнав, что я телепат, реагировали совсем по-другому. Они тут же начинали кричать, как это потрясающе — если вообще мне верили. «Вот это да, ты видишь будущее! Класс! А можешь выиграть в лотерею?» Алекс был первым, кто понял, что мой дар — не сплошное веселье… и это было непривычно.

— Я не знаю, — сказала я наконец. — Я всегда была телепатом. Наверное, труднее было понять, что все остальные… не такие.

Меня вдруг посетило неприятное воспоминание: мне пять лет, мы с мамой покупаем овощи в супермаркете. В отделе с крупами женщина с добрыми глазами вдруг берет меня за руку со словами «Кто у нас тут такой хорошенький?». Мне захотелось тоже сделать для нее что-то приятное. Так что я рассказала ей все, что увидела в этот момент. О новом доме, который они с мужем собирались построить. О ее сыне-подростке, который сбежит из дома, но вернется раньше, чем пройдет год. О ее новой работе, которая сначала ей не понравится, но потом…

Женщина отдернула руку, будто ее укусила змея. Наверно, она что-то сказала, прежде чем ринуться прочь, но я этого не запомнила. Выражение ее лица навсегда запечатлелось в моей памяти. Выражение абсолютного ужаса, смешанного с отвращением, как будто…

Как будто я не человек

От этого воспоминания у меня в груди защемило. Кто бы мог подумать, что та женщина окажется права. Алекс снова уставился в телеэкран.

— Да… Наверно, тебе пришлось несладко, когда ты это поняла. Как будто ты одна на целом свете.

— Именно так я себя и чувствовала, — призналась я. — Но потом я выросла, и стало легче. Думаю, я просто привыкла быть не такой, как все. К тому же мне нравится помогать людям, если это в моих силах. — Я замолчала, вдруг осознав, что мы с Алексом разговариваем, и вовсе не о том, какой сэндвич я предпочитаю.

Алекс кивнул.

— Я понял это еще в кафе. То, что ты сделала для этой женщины, было просто… — Алекс замолчал, подбирая подходящее слово. — Это было здорово, — произнес он наконец.

Это прозвучало искренне. Я краем глаза наблюдала за ним, гадая, почему он вдруг решил заговорить со мной… и считал ли он до сих пор, что какая-то часть меня ничуть не лучше ангелов. Какое мне вообще дело до этого? Я вдруг снова почувствовала энергию от его футболки и невольно покраснела.

— Э-э… спасибо, — сказала я. По телевизору начался новый сюжет: заиграла торжественная музыка, и в зале суда появилась женщина в деловом костюме, увешанная золотом.

— У нее правда будет свой ресторан в Атланте? — спросил Алекс, поворачиваясь ко мне.

Я покачала головой.

— Не знаю. Но это был лучший из вариантов ее будущего, и надеюсь, он сбудется теперь, когда я ей рассказала.

Алекс приподнялся на локте, глядя мне в глаза.

— А ты можешь видеть собственное будущее?

— Нет. Я пыталась, но ничего не выходит. Вижу только серое облако.

— Может, оно и к лучшему. Было бы довольно странно увидеть, что с тобой случится.

— Видеть будущее вообще довольно странно, — сказала я. — По крайней мере, большинство людей так считают.

Алекс пожал плечами.

— Ну, я вот зарабатываю на жизнь, убивая ангелов. Тоже довольно необычно.

Я посмотрела на него, вдруг задумавшись, каково живется ему. Он ведь так молод, а давно уже живет один, полагаясь только на себя. Прогнав эту мысль, я снова уставилась в телевизор. Я не стану задавать ему никаких вопросов, у меня уже был неприятный опыт.

Алекс сидел на кровати, поигрывая пультом от телевизора. Некоторое время он молчал, а затем вдруг откашлялся.

— Слушай, я… Прости меня, — сказал он.

Я чуть не подскочила от удивления, резко поворачиваясь к нему.

— То, что я сказал… тогда, в первую ночь. — Алекс замолчал и со вздохом уронил пульт на кровать. Нервно проведя рукой по волосам, он продолжил: — Когда я впервые узнал про тебя, это выбило меня из колеи. По многим причинам. Я не… я не думаю, что ты такая, как другие ангелы. И я был порядочным придурком. Прости.

Я почувствовала, как мое лицо расплывается в улыбке.

— Да уж, порядочным, — сказала я. — Но извинения приняты.

— Отлично, — Алекс улыбнулся в ответ. В его глазах по-прежнему оставалась тревога, но его улыбка была искренней. И она удивительно шла ему.

Меня вдруг наполнило тепло, и я смущенно повернулась к телевизору. Через минуту я сказала:

— Ну что, теперь я могу задавать вопросы?

Темные брови Алекса взлетели на лоб.

— Ты и раньше могла, разве нет? Я пожала плечами.

— Наверно… Но как-то не хотелось.

Алекс задумался, уголок его рта дернулся в усмешке.

— Да, я понимаю, о чем ты. Давай, спрашивай все, что хочешь.

Я уселась по-турецки.

— Что это за место, куда мы едем?

Алекс вынул из-под головы подушку и тоже сел на кровати.

— Это что-то вроде лагеря, в Нью-Мексико, в пустыне. Там меня тренировали. Думаю, Калли должен быть там, он тренирует новых УА.

«Убийцы Ангелов», — вспомнила я.

— А кто такой Калли?

Судя по выражению лица Алекса, на него нахлынули воспоминания.

— Он был одним из УА, пока не потерял ногу на охоте. Он знает обо всем этом больше, чем кто бы то ни было из выживших.

Потерял ногу. Я невольно взглянула на тумбочку, где были свалены в кучу вещи Алекса. На самом верху в кобуре лежал его пистолет. Я, конечно, и раньше понимала, что его работа опасна, но внезапно осознала насколько.

— И что, такое… часто случается? — спросила я.

Лицо Алекса осталось неподвижным, но я почувствовала, как весь он напрягся, словно провод под током.

— Ему повезло, — коротко сказал Алекс. — Остальные погибли или стали жертвами ангельского ожога.

Был ли среди них его брат? Снова посмотрев на телеэкран, я быстро сменила тему.

— Значит, ты там жил?

— Ага. — Поколебавшись, Алекс продолжил. — Этот лагерь основал мой отец.

Он, отец и брат, все вместе в лагере посреди пустыни. Я вспомнила, что увидела, взяв его за руку: колючая проволока, безоблачное синее небо.

— А твоя мать? — спросила я.

Алекс пристально смотрел в телевизор, не шевелясь.

— Это долгая история, — сказал он, помолчав.

— Ладно. — Я тут же пожалела, что спросила. Похоже, тема его семьи — что-то вроде минного поля. Некоторое время мы молча смотрели телевизор, я прижимала подушку к груди.

— Слушай, вся эта… ситуация с ангелами, — сказала я наконец. — Она ведь становится хуже, я права? Еще пару лет назад я и не слышала об ангелах, а теперь они повсюду. По телевизору, в газетах…

Алекс, казалось, немного расслабился.

— Это из-за Вторжения, — сказал он, протягивая руку к пульту и подтаскивая его к себе. — Они были здесь всегда, но два года назад их число невероятно подскочило. Мы не знаем почему — наверное, в их вселенной что-то произошло.

Я разглядывала Алекса: линии шеи, когда он наклонял голову, его выступающие скулы.

— А где она, их вселенная?

— Мы не уверены, — ответил Алекс. Я заметила, что он всегда говорит во множественном числе — будто у него была команда, с которой они много лет сражались плечом к плечу. — Возможно, в другом измерении. Похоже, что они могут путешествовать между вселенными и попадают сюда.

Другое измерение. Я всегда была уверена, что это какие-то выдумки из научной фантастики — как и существование ангелов.

— Значит… они просто живут здесь? Вместе с людьми?

Алекс подтянул колено к груди, обхватывая его рукой.

Даже когда он был расслаблен, от него исходило чувство силы и гибкости, как от хищника из семейства кошачьих.

— Ну да. Они покупают дома, водят машины… они как бы сливаются с людьми, их никто не замечает. Они принимают свой истинный облик, только когда питаются.

Я тряхнула головой, пытаясь осмыслить все это.

— А что будет, если вам не удастся их остановить? Пожав плечами, Алекс посмотрел мне в глаза.

— Человечество погибнет, — сказал он. — Может, не сразу, лет через пятьдесят. УА постепенно проигрывают войнy — медленно, но неумолимо. Нам нужно что-то новое, чтобы остановить их Что-то действенное, иначе у нас нет шансов.

— Боже… — прошептала я. Получается, что-то действенное — это я? Я снова вспомнила сюжет из новостей: людей в койках, стоявших посреди больничного коридора. Я не могла подобрать слов. — Это просто… Я не могу поверить, что никто об этом не знает. Почему правительство бездействует, почему они хотя бы не расскажут всем об этом?

По зловещему совпадению, в телевизоре снова появилась Церковь ангелов. Алекс поднял глаза на экран, его губы сложились в горькую усмешку.

— Все не так просто. Большинство людей видят истинный облик ангелов, только когда те питаются их энергией, а к этому моменту они уже успевают получить ангельский ожог. А значит, они даже за деньги не откажутся от ангелов.

Я медленно кивнула, представив, что бы сказала Бет, если бы я попыталась оттащить ее от существа, высасывающего ее силы. Думаю, она бы меня ударила.

Алекс все еще смотрел рекламу.

— К тому же ангелы нашли способ взять под контроль полицию и власти. С тех пор, как произошло Вторжение, в правительстве появилось немало людей с ангельским ожогом. Именно это навело ЦРУ на мысль, что происходит нечто странное.

— Это правда? — От такого у меня кровь застыла в жилах. — Кто они? Ты хочешь сказать… президент?

Алекс покачал головой.

— Я не знаю точно кто. Но, как правило, те, кому это особенно некстати.

Реклама подошла к концу, на экране появилось крупное изображение ангела с сияющим нимбом и распростертыми крыльями, ласково улыбающегося зрителям.

— Они такие… красивые, — невольно сказала я.

— Да, весьма.

Все еще сжимая подушку, я теребила разошедшийся шов в нейлоновой наволочке. Мне не хотелось задавать этот вопрос, но я должна была знать.

— А если… человек получает ангельский ожог, что с ним происходит?

Алексу эта тема тоже была явно не по душе. Он посмотрел мне в глаза, темные волосы упали ему на лоб.

— Когда ангел высасывает из человека энергию, — проговорил он, — происходит отравление. С одной стороны, человек воспринимает ангела как прекрасное и доброе существо. Но с другой — ангел наносит человеку непоправимый ущерб, он приносит болезнь или безумие. Паралич, рак, что угодно. Чем больше энергии забирает ангел, тем страшнее последствия.

Я подумала о своей матери, о ее вечно отсутствующем, мечтательном выражении лица… и о мерзавце, который сделал с ней такое. Мой отец. Это часть меня, оно у меня внутри. Неудивительно, что Алекс не желал иметь со мной ничего общего — трудно было винить его в этом. Я уставилась на шов на подушке, внезапно начиная ненавидеть саму себя.

С соседней кровати я ощущала пристальный взгляд Алекса. Он откашлялся.

— Послушай… насколько я смог понять, твоей матери еще повезло. Когда я чувствовал ее энергию, она не была несчастна. Наоборот, похоже, что ей хорошо.

Я кивнула. Мои глаза вдруг наполнились слезами, и я вытерла их тыльной стороной ладони.

— Да… Плохо только мне, без мамы… Но я хотя бы знаю, что в своем мире она счастлива. — Я взглянула на Алекса и слегка улыбнулась ему. — Спасибо.

По телевизору началось ночное ток-шоу, мы молча смотрели, как ведущий вышел на середину аудитории и начал шутить.

Помедлив, я нерешительно спросила:

— Значит, мой ангел… тот, которого ты видел надо мной… он не питается энергией, правда?

— Нет, не питается, — ответил Алекс.

Я быстро взглянула на него, кусая губу.

— Ты в этом абсолютно уверен?

Алекс говорил будничным тоном, но по его глазам я видела, что он понимает мои чувства.

— Абсолютно. У твоего ангела нет нимба, а нимб — сердце ангелов, именно туда стекается энергия, которую они высасывают. К тому же твоя аура не носит следов питания — а по ауре ангела всегда можно определить, когда он питался.

— То есть… это значит, я не опасна для людей? Когда я к ним прикасаюсь и… вообще?

— Думаю, не опасна, — сказал Алекс. — То есть наполовину ангел — это что-то новое, но я не вижу причин остерегаться тебя, Уиллоу. Ангелы приносят людям вред, только когда питаются их энергией. И если за шестнадцать лет ты не заметила ничего подобного, думаю, ты в полном порядке.

Я с облегчением вздохнула: хорошо, что хоть так. Моя жизнь в последние дни превратилась в сплошной кошмар: еще не хватало обнаружить, что я и сама опасна для людей.

По телевизору продолжалось ток-шоу: ведущий сидел за столом и расспрашивал какую-то актрису в обтягивающем красном платье, а за их плечами маячило картонное изображение нью-йоркских небоскребов. Все это казалось просто нереальным: наш мир полон ангелов, которые причиняют людям зло, а все вокруг занимаются своими делами и не подозревают об этом. А ведь Алекс живет с этим много лет, подумала я.

— Можно спросить тебя кое о чем? — произнес вдруг Алекс.

Я почувствовала неладное, но кивнула.

— Твой… ангел, — проговорил Алекс, садясь по-турецки и вертя в руках пульт от телевизора. — Я понимаю, что ты узнала о нем всего два дня назад. Но теперь, когда ты знаешь, ты его чувствуешь?

Я похолодела.

— Нет, — коротко ответила я.

Алекс кивнул, постукивая пультом по колену.

— Я просто подумал… можешь ли ты связаться с ним, если попытаться.

Все мои мускулы сжались. Я уставилась в телевизор.

— Понятия не имею и не собираюсь пытаться. Я просто хочу, чтобы он убрался подальше.

По телевизору шла реклама, когда она закончилась, актриса уже ушла, и перед камерами стоял комик. Я чувствовала, что Алекс не сводит с меня глаз.

— Я не уверен, что ты сможешь полностью игнорировать его, — сказал он. — Он ведь встал на твою защиту там, у церкви. Все-таки это часть тебя…

— Часть, которая мне совершенно ни к чему, — ответила я. Мой голос вдруг задрожал. — Алекс, ты что, издеваешься надо мной? Одно из этих существ свело с ума мою мать, а другое разрушило жизнь Бет. Я ненавижу себя при одной мысли о том, что внутри меня может быть нечто подобное. Так что ты ошибаешься. Я не собираюсь связываться с ним, пытаться подружиться и вообще ничего. Никогда.

— Ладно, — сказал Алекс. — Извини.

Я не ответила, вперив взгляд в экран и слушая, как аудитория комика смеется над его шутками. Мне было совсем не до смеха.

Алекс взглянул на меня: в его серо-синих глазах читалась тревога.

— Слушай, я не хотел тебя обидеть или расстроить. Все это должно быть… — он покачал головой. — Я даже не могу представить, каково тебе сейчас.

Почему-то мне стало легче просто от мысли, что он думает обо мне и понимает, как мне тяжело. Я вздохнула.

— Дело в том, что… я чувствую себя обычным человеком. И я знаю, что это не так. Но внутри я по-прежнему самая обычная девушка. То есть я, конечно, немного странная — но все же я обычный человек

Алекс слегка улыбнулся.

— Ты не странная.

— Да ладно! — Я легла на бок, лицом к нему. — Слушай, когда ты увидел этого… ангела над моей головой… — Я осеклась, сама не зная, что хотела сказать.

— Что? — спросил Алекс. Его темные волосы почти высохли, теперь они были мягкими и взъерошенными.

Я отрицательно помотала головой.

— Ничего.

Алекс помедлил, изучая меня взглядом.

— Послушай… Хочешь, поговорим о чем-нибудь другом?

— О чем, например?

— Не знаю. — Он повернулся к телевизору. — Можем обсудить этого комика, говорят, скоро он будет играть в новом сериале.

Я фыркнула, перекатываясь на спину и устраиваясь на подушках.

— Ага, если кто-то вообще будет его смотреть. Алекс, как ты до сих пор не сошел с ума, зная все эти вещи, о которых весь мир даже не подозревает?

Алекс пожал плечами и оперся на подушки, закинув руку за голову. Он задумчиво уставился в телеэкран.

— Сам не понимаю. Но знаешь… мир таков, каков он есть. Если думать об этом слишком много, сойдешь с ума. Так что я стараюсь не думать.

В сущности, неплохой совет. Я снова перевела взгляд на экран, почувствовав, что напряжение немного рассеялось.

— А о чем этот сериал, ты знаешь? — спросила я наконец. Остаток шоу мы досмотрели, болтая о гостях в студии и их шутках. Когда все закончилось, мы решили ложиться спать. Это было странно — ворочаться под одеялом и знать, что в соседней постели лежит Алекс. Он был так близко, хотя нас разделяли почти три метра. Когда мы оба устроились поудобнее, Алекс повернул выключатель и комната погрузилась в темноту.

Некоторое время мы лежали молча. В комнате было так темно, что я не могла различить очертаний соседней кровати.

— Алекс, как ты думаешь, ангелы правы? — тихо спросила я. — Ты думаешь, я действительно могу их уничтожить?

Голос Алекса в темноте звучал низко и глубоко.

— Надеюсь. Боже, как я надеюсь на это. — Последовала пауза, и он добавил: — Спокойной ночи, Уиллоу.

— Спокойной ночи, — эхом повторила я.

Некоторое время я лежала, не шевелясь, слушая, как дыхание Алекса становится все более ровным и глубоким. Засыпая, я почувствовала, как моя ладонь невольно подбирается к рукаву футболки и гладит его. Я уснула, снова ощущая тепло энергии Алекса, мягко укутывающей меня.