Охота на невесту

Глава 20

Люси повернулась к Себастьяну и сказала:

— Папа беспокоится из-за Дасти. Его нет в гостинице.

— Ему повезло, — пробормотал Себастьян, уткнувшись лицом в подушку. — Может быть, там, куда он ушел, он хорошенько отоспится.

Люси отошла от двери и подошла к мужу:

— Ты не понимаешь, Себастьян. Наверное, с Дасти что-то случилось. Он не станет уходить на всю ночь, не предупредив папу. Папа очень беспокоится.

Люси оглянулась и с ужасом обнаружила, что ее отец последовал за ней в комнату Себастьяна. Подойдя к изножью кровати, он проговорил:

— Вчера мой мальчик выпил слишком много пива в твоей таверне. Как ты думаешь, может, он свалился на пол и его там заперли?

Себастьян приподнял голову и выразительно посмотрел на Люси. Затем сказал:

— Нет, едва ли. Каждый вечер перед закрытием Джек проверяет, нет ли где-нибудь заснувших посетителей, а потом идет в свою комнату на втором этаже. И даже, если бы Джек не заметил вашего сына, то все равно он мог бы выйти из таверны, потому что Джек всегда оставляет ключ в замочной скважине.

— Черт возьми, тогда где же он? — Себ снова посмотрел на жену и со стоном повалился на подушку.

И тут Люси наконец-то вспомнила…

— Я в последний раз видела Дасти, когда он обнимался возле бара с Мерри Баркдолл, — сказала она. — Может, он у нее на ранчо?

Себастьян рассмеялся.

— Ничего смешного! — воскликнул Джеремая. — Дасти, возможно, ранен. А может, с ним случилось еще что-то, более страшное.

— Извините, — сказал Себастьян, — но у меня просто в голове не укладывается, как Мерри могла бы так жестоко расправиться с вашим сыном.

— Тогда где же он?! Может, он и правда с ней. Как мы узнаем, где она живет?

— «Мы»?..

— Он имел в виду меня, — поспешно проговорила Люси. — Но я ведь тоже не знаю, где она живет…

— Сдается мне, сынок, нам с тобой опять придется нанимать коляску, — сказал Джеремая. — Похоже, без тебя мы не обойдемся. Ты — единственный, кто может нам помочь. И неужели ты не можешь сделать для своего родственника даже такую малость?

Себастьян пристально посмотрел на Люси, но она тут же отвела глаза. Приподнявшись, Себ сказал:

— Должно быть, вы шутите. Я никуда не поеду. Буду спать.

— Папа не шутит, — возразила Люси. — И я с ним согласна. Я совсем не знаю город, даже представления не имею, где находится ранчо. К тому же утром мне нужно идти на работу — в редакцию. — О незаконченной колонке Пенелопы Люси умолчала. — Я не могу подводить Хейзел.

Себастьян перевел взгляд на Джеремаю, а затем кивнул, признавая свое поражение.

— Хорошо, дайте мне несколько минут, чтобы одеться. Встретимся внизу, в вестибюле. И сварите кофе, да побольше.

— Спасибо, сынок. Я знал, что ты не откажешься помочь своим родственникам. — Шаркая ногами, Джеремая вышел из номера.

Себастьян поднялся с постели и принялся одеваться.

— Это тебе дорого обойдется, — сказал он, покосившись на жену.

Люси судорожно сглотнула.

— Можешь забрать все деньги, которые я скопила за это время.

— Я говорю не о деньгах. — Глаза Себа сверкали, как новенькие монетки. — Сегодня моя кровать будет скрипеть на всю гостиницу. И никаких возражений!

После того как Джеремая с Себастьяном отправились в город, Люси подхватила первый набросок своей колонки и направилась в редакцию. Хейзел сидела за столом и что-то писала.

— Похоже, что я — не единственная, кто выбивается из последних сил, чтобы успеть к сроку, — сказала Люси, подходя к столу.

— Ах, девочка моя! Вы и представить себе не можете, какая у нас спешка! Лучше бы Мэри Лиз назначила встречу в муниципалитете на сегодняшний вечер, а не на завтрашнее утро. Если я не поставлю в этот номер какой-нибудь материал, посвященный ее будущей речи, в «Трибюн» каждый день будут выходить новые статьи о ней и о ее пребывании в нашем городе. И к следующему выходу «Уикли» наши новости безнадежно устареют.

— Но как же вы сможете написать о том, что сказала Мэри Лиз до того, как она произнесет свою речь?

— Я просто делаю посвященную ей колонку, собирая туда кое-какие сведения о ее персоне. А после того, как она скажет свою речь, нам нужно будет ее опубликовать полностью. — Хейзел с надеждой взглянула на Люси. — Как вы думаете, Себастьян согласится дать вам в этот четверг выходной на весь день?

Зная, в каком настроении пребывает Себ, Люси не сомневалась: он даст ей отпуск на всю оставшуюся жизнь.

— Думаю, это несложно будет устроить.

— Великолепно! — Хейзел посмотрела на бумаги, которые Люси держала в руках: — Это новая колонка?

— Верно. Хотя из-за того, что папа и Дасти здесь, у меня было мало времени для работы над ней. — Вздохнув, Люси вручила Хейзел свои записи. — Вы видели вчера вечером папу и Дасти?

Погрузившись в чтение, Хейзел покачала головой:

— А я думала, что вчера они уехали домой.

— Они опоздали на поезд.

Хейзел на секунду оторвалась от работы и подняла голову:

— Ой-ой! И как к этому отнесся Себастьян?

— А вы как думаете?

Хейзел расхохоталась, и Люси, вдруг осознав комичность ситуации, тоже рассмеялась. И тут вдруг смех Хейзел резко оборвался и глаза ее округлились — она смотрела куда-то через плечо Люси. Обернувшись, Люси увидела, что в редакцию входит Мэри Лиз собственной персоной. В руках знаменитая дама держала один из номеров «Уикли».

— Доброе утро, — поздоровалась она, подходя к столу. — Я хотела бы поговорить с главным редактором вашей газеты.

Заметно нервничая, Хейзел поднялась и проговорила:

— Я к вашим услугам. Меня зовут Хейзел Аллисон. Рада видеть вас, мисс Лиз. На вчерашнем вечере нам, к сожалению, не удалось познакомиться.

— Уверяю вас, мне тоже очень приятно с вами встретиться. — Положив на стол газету, Лиз продолжала: — В большинстве изданий, которые я читала, освещаются только вопросы политики, и больше там ничего не найдешь. Но то, что я прочла в вашей газете, по-моему, очень свежо. Должно быть, жительницы вашего города очень интересуются вашим изданием.

Хейзел с гордостью заявила:

— Это и являлось моей целью, когда я задумывала выпускать «Уикли».

— В таком случае ваша цель достигнута. Блестящая работа! И особенно рубрика «Спросите у Пенелопы». Я бы хотела познакомиться с автором колонки.

— О, гм… Боже мой, это невозможно! Пенелопа живет не здесь.

— Правда? Как с ней связаться? — Последовала долгая пауза, потом Хейзел сказала:

— Видите ли, ввиду специфики этой рубрики она пожелала сохранить свою анонимность. Но если вы желаете, я могу передать ей ваши благожелательные отзывы.

— Это было бы очень мило с вашей стороны, но больше всего мне хотелось бы встретиться с ней лично.

Хейзел довольно долго молчала. Наконец вновь заговорила:

— Мне хотелось бы вам помочь встретиться с ней, но личность Пенелопы должна для всех оставаться в тайне.

Мэри Лиз пристально взглянула на Хейзел.

— Поверьте, я умею хранить секреты, — заявила она. Хейзел вопросительно посмотрела на Люси, и та с улыбкой пожала плечами, как бы говоря: «Как хотите, я не против!»

Себ долго упрямился, но в конце концов ему пришлось отправиться на ранчо Баркдоллов вместе с отцом Люси. Усевшись в коляску, которую арендовал Джеремая, он сообщил:

— Я уже проверил во всех мыслимых и немыслимых местах, даже побывал у шерифа, но никто не видел Дасти со вчерашнего вечера. Как ни странно, остается только одно место, где мы его еще не искали, — ранчо Баркдоллов.

— Будем надеяться, что он там. — Джеремая натянул вожжи, и лошадь тронулась с места.

Не успели они выехать из города, как старик повернулся к Себу и сказал:

— По-моему, тебе нужно подыскать новое занятие, более достойное. Ведь ты теперь семейный человек, а карты — неподходящее дело для хорошего семьянина.

— Неподходящее?! — прохрипел Себ.

— Да ты не волнуйся. Я собираюсь тебе помочь. Какой вид деятельности тебе больше по душе?

— Игорный бизнес и питейные заведения. Много выпивки и карты. Я даже собираюсь открыть публичный дом, — заявил Себастьян, надеясь, что на этом разговор закончится.

Джеремая бросил на него испытующий взгляд, потом рассмеялся:

— О, Себ, я ведь прекрасно понимаю, что ты шутишь. А как ты смотришь на то, чтобы открыть цирюльню? Ты знаешь толк в парикмахерском деле? Умеешь стричь волосы и брить бороды?

Себ тихо, застонал и стал медленно сползать с сиденья. Джеремая нахмурился и внимательно посмотрел на него:

— Что же ты молчишь?

— Хочу выспаться, — со вздохом ответил Себ. — Или хотя бы немного подремать.

Но подремать ему не удалось, потому что Джеремая снова заговорил:

— А как насчет того, чтобы стать фермером? Я сам всю жизнь этим занимаюсь и не жалуюсь. И семья твоя никогда не узнает нужды…

Так продолжалось всю дорогу до ранчо Баркдоллов. Много раз за это время Себастьяну хотелось выскочить из коляски и пойти пешком, но он сдерживался. Когда же наконец показалась роща, за которой раскинулось ранчо, Себ вздохнул с облегчением.

Сразу за рощей находился загон, расположенный прямо перед домом. Себ заметил у ограды близнецов Баркдолл — обе были в широкополых шляпах и в мужской одежде. А внутри загона взвился на дыбы серый в яблоках конь, старавшийся сбросить оседлавшего его мужчину.

— О Господи! — закричал Джеремая. — Да это же Дасти на коне!

Услышав крик отца, Дасти на мгновение ослабил хватку и, выпрямившись в седле, повернул голову. Но этого мгновения коню оказалось достаточно — он снова встал на дыбы и сбросил седока.

— О Боже! — воскликнул Джеремая. Выскочив из коляски, он бросился к сыну, и Себ последовал за ним.

— Сынок! Сынок, ты слышишь меня?! — кричал старик, опускаясь на землю рядом с сыном.

Дасти вращал налитыми кровью глазами, а кожа его, казалось, приобрела желтоватый оттенок, что, по мнению Себа, являлось скорее следствием выпитого накануне, нежели результатом падения.

Пытаясь сфокусировать взгляд на лице отца, Дасти стал говорить, еле ворочая языком:

— Привет, пап… Со мной все в порядке. Извини за вчерашнее. Я хлестал пиво весь вечер и, наверное, немного захмелел.

— Немного захмелел?! Да ты набрался как скотина! — Джеремая мало-помалу превращался в строгого отца, распекающего своего непутевого сына. — И что же случилось дальше?

— Не помню точно. — Дасти помотал головой. — Кажется, Мерри перекинула меня через седло и привезла сюда. Знаю только, что проснулся я в хлеву и что спал там вместе с двумя козами и одной свиньей.

Покосившись на коня, бившего копытом землю, Джеремая спросил:

— Зачем же ты сел на этого норовистого жеребца? Ты же не умеешь объезжать лошадей.

Дасти со вздохом ответил:

— Они сказали, что если я хочу попасть обратно в город, то должен обуздать одного буйного коня.

— Кто… они?

— Они — вон те девчонки.

Себ посмотрел на близнецов — они в этот момент уже приближались к ним; причем обе были в одинаковых штанах и рубахах, и обе — с распущенными белокурыми волосами.

— Кто это такие? — проворчал Джеремая, глядя на девушек. — У меня что, в глазах двоится?

— Это близнецы Баркдолл, — сказал Себ. — Черри и Мерри.

Джеремая вскочил на ноги и потянул за собой сына.

— Черри? — переспросил старик. — Где-то я уже слышал это имя.

— Черри — девушка, от которой Чарли потерял голову перед приездом Люси, — объяснил Себ.

— Неужели?! — Джеремая взглянул на сына. — Которая же из них та самая Черри, а?

Дасти пожал плечами:

— Даже не знаю… Они меня постоянно разыгрывают. — Тут сестры подошли еще ближе, и Джеремая строго спросил:

— Кто из вас Черри?

Близнецы одновременно показали друг на друга и в один голос сказали:

— Она!

Себ громко расхохотался; он-то уже знал, что Мерри стояла слева, потому что она едва заметно подмигнула ему.

— Вот видишь, папа… — пожаловался Дасти. — И так все утро. Не могу их различить.

— Ах, Дасти, — проговорила Черри, — мы так хорошо о тебе заботились, а ты чем-то недоволен.

— Да, знаю, — кивнул Дасти. — Когда я решил, что умираю, они дали мне немного печенья и галет. Мне сразу стало лучше.

Джеремая минуту-другую разглядывал девушек, затем сказал:

— Что ж, спасибо, что позаботились о моем мальчике. А теперь, если вы не против, мы заберем его обратно в город и хорошенько отмоем.

— О, но мы же еще не закончили то, что собирались вместе с ним сделать, — сказала Мерри.

Себ заподозрил неладное. Была его женитьба настоящей или нет, но обе сестры имели веские причины ненавидеть Люси и всех ее родственников.

— Да, верно, — подтвердила Черри. — За то, что мы так хорошо за ним ухаживали, Дасти обещал помочь по хозяйству. Мы хотели, чтобы он потом помог нам сделать уборку в доме. А после обеда мы привезем его в город.

Джеремая посмотрел на сына:

— А ты-то сам хочешь остаться с ними?

Дасти опустил глаза и стал выводить по земле круги носком ботинка. Наконец проговорил:

— Да, папа. Я обещал им помочь.

— Что ж, хорошо. — Джеремая повернулся к близнецам: — В таком случае нам пора.

У Себа оставались некоторые сомнения относительно намерений девушек, но он не стал высказывать их вслух. Выразительно посмотрев на Мерри, он спросил:

— Позаботишься о нем как следует? — Девушка сверкнула белозубой улыбкой:

— Конечно, Себ. Мы позаботимся о нем. Он в хороших руках.

— И больше не заставляйте его объезжать лошадей! — бросил Джеремая через плечо, направляясь к коляске.

— Больше никаких лошадей! — крикнула вслед одна из девушек.

Посмеиваясь про себя, Себ сел в коляску, мысленно готовясь к долгому пути в город.

Люси невольно поеживалась под пристальным взглядом Мэри Лиз. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем женщина произнесла:

— Так, значит, именно в этой голове рождались столь мудрые комментарии и остроумные советы?

Люси смутилась:

— Ах, видите ли, я… Я просто пишу. — Мэри Лиз рассмеялась и сказала:

— Не смущайтесь, моя дорогая. Ваша колонка — просто бесподобна. Где вы учились и каков ваш опыт работы в журналистике?

— В журналистике?

— В каком колледже вы получили диплом? В каких еще газетах сотрудничаете? Наверняка колонка появляется и в других изданиях.

Люси еще больше смутилась. Ей вдруг почудилось, что она превратилась в школьницу, забывшую задание по арифметике.

— Я не ходила в колледж и не получила никакого диплома. И я не работаю в других газетах. Я просто пишу для Хейзел.

Знаменитая дама в задумчивости постукивала пальцами по столу. Наконец сказала:

— Что ж, замечательно… Необразованная молодая женщина, обладающая смекалкой и сообразительностью, хочет чего-то добиться в жизни. Как вам известно, я тоже самоучка — без степеней и дипломов, которые имеются, например, у Элизабет Коул. Но это не значит, что я не разбираюсь в уголовном и гражданском праве.

— Благодарю вас, мэм. Ваши слова поддержки для меня много значат.

— Меня зовут Мэри. Можете обращаться ко мне по имени.

— Спасибо, Мэри.

Глядя на Люси с нескрываемым интересом, Мэри Лиз спросила:

— Вы никогда не думали продавать свою колонку в другие издания?

Люси проглотила комок в горле:

— Н-нет.

— Возможно, вам стоит подумать об этом.

Глаза Люси загорелись. Она перевела взгляд на Хейзел, и та проговорила:

— Конечно, мне приходило в голову, что когда-нибудь ее колонку приобретут другие издания. Но мы пока не пытались ее продать.

— Не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, — заявила Мэри Лиз. — У меня есть связи в крупнейших газетах Вашингтона, Чикаго и Нью-Йорка. Если вы ничего не имеете против, я могу показать там колонку Пенелопы. У меня есть предчувствие, что она вызовет всеобщий интерес.

Люси всплеснула руками:

— Вы правда сделаете это для меня?!

— Почему бы и нет, милочка? Все мы в одной лодке. Кто знает, — добавила Мэри, подмигнув, — возможно, в один прекрасный день вы станете знаменитостью и тогда сможете поблагодарить меня публично.

— Ах, Боже мой! — Люси прослезилась и воскликнула: — Это так замечательно! Спасибо вам огромное!

— Это я должна вас благодарить, моя дорогая. Я очень признательна вам за то, что вы поделились со мной своим секретом.

Целых десять минут Себ наслаждался долгожданной тишиной, которую нарушал только мерный цокот копыт. Он уже собирался задремать, когда Джеремая вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул:

— Разрази меня гром! Я придумал!

Себ вздрогнул от неожиданности и чуть не выпал из коляски.

— Что случилось? — спросил он. — Почему вы кричали?

— Мне кажется, я наконец нашел для тебя подходящее дело!

— Меня это не интересует, — бросил Себ.

— Да ты только послушай… — настаивал Джеремая. — Газетный бизнес — это как раз то, что тебе нужно! Это тебе отлично подойдет! Ты будешь заниматься тем, что обычно делают редакторы, а Люси будет сочинять статьи.

Себ громко застонал:

— Да ведь Люси работает в «Уикли» наборщицей. А наборщицы не пишут газетных статей.

— Я говорю об этой ее колонке. Не могу сказать, что мне нравится все, что она там пишет, но я по-настоящему горжусь своей дочкой. Я всегда знал: когда-нибудь из нее выйдет толк.

Себастьяна словно холодной водой окатили. Он пристально посмотрел на старика:

— О какой такой колонке вы говорите?

— Конечно же, о колонке Пенелопы! Знаю, что это должно сохраняться в строжайшем секрете и все такое… Но ведь не может быть, что она скрывает это даже от собственного мужа! Я пораскинул мозгами и решил: Люси может сочинять эту колонку для своей собственной газеты. И даже может делать что-нибудь еще!

Теперь уже Себ окончательно проснулся. Ну конечно!.. Как же он сразу не догадался?! При помощи подробностей, которые ему удалось вытянуть из Люси, он пришел к выводу: Пенелопа писала свою колонку в штате, где женщины имеют право голоса, что сужало круг поисков до штатов Юта, Вайоминг, Айдахо и Колорадо. И ему хватило ума сообразить, что если Люси не имела целью сознательно сбить его с толку, то Айдахо можно было смело исключить. Так же, как и Юту и Колорадо, так как их едва ли можно назвать северными штатами. Тогда оставался Вайоминг. Да-да, конечно же, колонку могли сочинять только здесь, в городке Эмансипейшен! И не кто-нибудь, а его собственная жена!

— Люси ведь рассказывала тебе, как она додумалась взять себе для газеты новое имя — Пенелопа? — продолжал Джеремая.

— Не могу припомнить, чтобы она мне об этом рассказывала.

— Она выбрала это имя, потому что так зовут ее старшую сестру. Люси назвала свою колонку в ее честь, потому что эта всезнайка считает, что знает все на свете. Ты когда-нибудь слышал о чем-нибудь подобном? Забавно, а?

Ошеломленный новостью, Себастьян не мог больше вымолвить ни слова. Джеремая же никак не мог успокоиться.

— Так что же ты думаешь, а, Себ? Как насчет того, чтобы серьезно заняться газетным бизнесом?

Тут Себастьян наконец не выдержал и, глядя старику прямо в глаза, проговорил:

— Признайтесь, Джеремая, ведь на самом деле вас совершенно не интересует то, что я об этом думаю, верно?

Должно быть, что-то в глазах Себастьяна проняло Джеремаю, возможно, даже испугало. Потому что он больше не проронил ни слова.

Когда они добрались до гостиницы, Джеремая пошел возвращать лошадь и коляску, чтобы после этого сообщить Люси радостную весть о том, что ее брат нашелся. Себ же поспешил к себе в номер. Он прекрасно знал, что Люси в это время находится в редакции, но чувствовал, что не в состоянии встретиться с ней сейчас лицом к лицу. На всякий случай Себастьян подошел к смежной двери и постучался.

— Есть здесь кто-нибудь? — спросил он.

Ему никто не ответил, и он вошел в комнату жены, затем тотчас же подошел к письменному столу и выдвинул верхний ящик. Там он увидел множество писем с вопросами для газетной рубрики «Спросите у Пенелопы», а также несколько черновых набросков ответов.

Да, так и есть! Теперь уже сомнений быть не могло. Себ рухнул на стул, стоявший у письменного стола, и несколько минут сидел неподвижно. Сидел, пытаясь взять себя в руки и размышляя, что же ему делать дальше.

Наконец он принял решение. Вытащив из ящика чистый листок бумаги, Себастьян взял карандаш и неверной рукой вывел на листке слова: «Дорогая Пенелопа…»