Охотники за сокровищами

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Ферн и Джош выпрыгнули из еще толком не открывшихся дверей.

— Сюда, — прокричала Ферн. Оглянувшись через плечо, заметила, что, секунду поколебавшись, Джош устремился за ней.

У перехода через улицу она остановилась, нажав кнопку.

— Ферн! Это охота за сокровищами, гонка. Не станешь же ты ждать зеленого?

Ферн моргнула. Действовала она автоматически. Перспектива перебегать на красный ее не слишком привлекала.

— В этом городе с транспортом не шутят, — крикнула она в ответ. — Перебегая дорогу, ты, — она запнулась, видя, как Джош отпрыгивает с пути велосипедиста, вынырнувшего из-за угла, — рискуешь жизнью, — закончила она тихо, глядя в удаляющуюся спину велосипедиста.

— Давай! Живей! — вопил Джош, прыгая по тротуару с другой стороны улицы. По счастью, как раз зажегся зеленый.

Шум рынка на Бервик-стрит Ферн услышала, еще не видя ларьков. Торговцы овощами и фруктами соседствовали с продавцами одежды и сомнительного вида электротоваров. Ферн не сомневалась, что любой из этих тостеров либо совсем не работает, либо в единый миг подпалит кухню.

Нужные им киоски были в самом конце ряда. Увидев их, оба разом перешли на шаг. Все места заняты! Как другие команды добрались так быстро?

Она хлопнула себя по лбу. Ну, до чего ж глупа! А еще живет здесь всю жизнь, город изучает.

— Они пришли пешком, — устало пояснила она. — Отсюда от Трафальгарской площади всего десять минут ходу, а бегом еще быстрее. Мы вдвое больше времени потратили на поезд и эскалаторы.

Джош положил руку ей на плечо, слегка пожал его.

— Ничего. Мы не первые, но и не последние тоже.

Она сбросила его руку.

— Да, но я должна была догадаться! Я знала, что пешком ближе, но эта мысль мне даже в голову не пришла!

Повернувшись к нему спиной, она пошла вдоль ряда, разглядывая конкурентов, ища признаки того, что они скоро закончат. В очередной раз она доказала свою бесполезность для Джоша. Почему он ее не послушал и заставил принимать в этом участие? Ему нужен был кто-то, умеющий ориентироваться в экстренной ситуации, кто любит ощущения пульсации крови в ушах и адреналина, возбуждающего нервную систему.

Ферн заметила, за одним из прилавков Кейт, выставившую напоказ свои прелести, как дополнительную приманку для желающих купить дыни. И с горечью признала, что та в данном случае была бы идеальной партнершей для Джоша — девушка, готовая ко всему.

А что она, Ферн?

Посмотри правде в глаза. Сорвиголовой тебя не назовешь. Самым острым переживанием твоей жизни был обычно выбор сиропа к кофе. И, как ни грустно это признавать, такая жизнь тебе нравится.

Наконец через мучительные сорок пять минут место за одним из прилавков освободилось. Ферн повязала фартук с пришитыми на нем карманами для денег. Теперь следовало постараться максимально похоже имитировать зазывные крики настоящих торговцев. Их напевные призывы можно отнести чуть ли не к иностранному языку. Она набрала воздуха в легкие.

— Вишня! Семьдесят пенсов за фунт.

Жалостное зрелище. Таким голосом особенно робкая библиотекарша могла бы попросить кого-то вести себя потише.

— Если мы хотим хоть что-то продать, нам следует действовать энергичнее, — сказал Джош, беря в руку огурец.

Вздохнув, она сделала следующий заход, пытаясь соблазнить кого-нибудь своим товаром. Никто даже не взглянул в ее сторону. Энергичности ей явно недоставало.

Джош подмигнул ей, а потом заорал так, что заглушил остальных конкурентов, старающихся набрать нужные тридцать фунтов.

— Подходите! Взгляните на эти великолепные огурцы. Двадцать пенсов каждый или три за пятьдесят! — кричал он в точности, как другие профессиональные торговцы, но на этом не остановился. — Прошу вас, мадам, — обратился он к холеной даме в плаще. Та поморщилась. — Не желаете купить превосходный свежий огурец? Рекомендован для тонкой талии — сохранит вашу изумительную фигуру в порядке. Более того, два ломтика на веки вечером заставят эти глаза сверкать наутро.

Женщина замерла на месте. Ферн подумала, что сейчас она треснет Джоша своей корзинкой для покупок. Но дама внезапно улыбнулась.

— Ну, давайте тогда, — сказала она. — Можете добавить еще пару помидоров — если они спелые и сочные, конечно.

— Мадам, — Джош уже укладывал покупки в коричневый бумажный пакет и принимал у нее деньги, — они просто лопаются от сока.

— Тогда ладно, — ответила дама, положила пакет в корзинку и отошла, улыбаясь.

Так прошел почти час. Джош очаровывал прохожих, пока Ферн болталась на заднем плане, занимаясь деньгами. Когда же он начал жонглировать апельсинами, рядом с прилавком даже собралась маленькая толпа.

Ферн складывала банкноты в специальную сумку, а монеты в стопки, чтобы потом было легче считать. Они почти набрали нужную сумму.

— Джош, — громко прошептала она.

Но он не слышал. Слишком занят был спором с каким-то коротышкой. Джош утверждал, что сумеет жонглировать бананом, авокадо и ананасом целую минуту, не уронив. Ферн яростно замотала головой. Что он творит? Если проиграет, им придется расстаться с половиной выручки, оказавшись на самом последнем месте.

— Джош, нет!

Слишком поздно. Деньги на кон поставлены, а Джош сделал несколько пробных бросков ананаса, чтобы попрактиковаться. Ферн скрестила пальцы и затаила дыхание. Ананас был раз в пять тяжелее остальных предметов, и его жонглирование, ранее такое красивое и ритмичное, сейчас выглядело сбивчивым и неуклюжим. Коротышка смотрел во все глаза с невыразимым самодовольством.

Стрелка на ее часах едва ползла. Двадцать секунд осталось. Десять. Пять.

Ананас падал в руку Джоша криво. Никакой возможности его поймать у него не оставалось — особенно с авокадо, рвущимся на свободу с другой стороны.

— Нет! — Крик вырвался у нее раньше, чем она поняла, что собирается крикнуть.

Джош инстинктивно повернулся взглянуть на нее, отвел глаза от фруктов, и все вокруг словно приостановило ход. Коротышка с победным видом подался вперед.

Ферн рванулась вперед, нацеливаясь перехватить хоть что-то из летящих фруктов. Они не могут платить еще и за испорченный товар.

Каким-то чудом Джош снова повернулся и нырнул, свободной рукой подхватив ананас. Авокадо продолжал свое путешествие на грязный пол, но, когда Ферн уже собиралась разочарованно взвизгнуть, Джош поднял правую ногу, слегка пнул его, послав в ожидающую руку в компанию к банану.

Толпа разразилась приветственными криками. Побежденный покупатель неохотно протянул выигранную двадцатифутовую банкноту.

Джош обернулся к ней, сверкая улыбкой победителя. Казалось, он способен сейчас всучить ананас, авокадо и банан впечатленной публике. При виде выражения ее лица его улыбка поблекла.

— Сколько? — прошептал он, придвигаясь ближе.

Она цапнула у него банкноту.

— Больше пятидесяти фунтов.

Джош хотел было изобразить танец радости, но сумел удержаться. Видимо, настроение Ферн все же явилось сдерживающим фактором.

— Фотографируй, Джош. — Протянув ему камеру, она скрестила руки на груди.

— Улыбочку, — попросил он. Он так и лучился весельем, но некоторой нервозности скрыть не сумел. Старый фокус, частенько применяемый им прежде. Зная, что у Ферн дурное настроение, он старался рассмешить ее. Но сейчас у него ничего не выйдет. В результате на снимке получились великолепные фрукты и овощи, горкой сложенные на прилавке, и мрачная, как туча, Ферн.

Да, ей нравилось проводить время с Джошем, но на ее нервах его общество сказывалось практически мгновенно. Приходилось постоянно быть настороже, ожидая нового сюрприза.

Она подошли к ведущим игры предъявить собранную сумму денег и получили свой следующий ключ.

Ферн прочла:

— Следующая остановка — Гайд-парк.

Джош немедленно припустился бегом, но Ферн Решила, что такими темпами к концу дня она просто упадет и не встанет уже никогда. Через некоторое время он заметил, что она отстала.

— Ферн? Ты что?

Она подняла на него хмурый взгляд.

— Предполагалось, что мы команда.

— Так и есть!

— Неужели? Тогда почему ты поступаешь, как тебе взбредет в голову, даже не интересуясь моим мнением?

— Да что я сделал?

— К примеру, то глупое пари.

— Ничего не глупое. У нас теперь лишних двадцать фунтов.

— Ты пошел на риск, выбрал стратегию поведения без меня. Так в команде не поступают.

Он немного помолчал.

— Извини. Я не подумал. Должно быть, сказывается привычка за все отвечать самому.

Она фыркнула, но гнев ее начал спадать.

— Знаю, то был риск. Но рассчитанный риск.

Ей стало смешно.

— Ха! Рассчитанный! Тебе просто вдруг взбрело в голову ввязаться в спор!

— Но мысль окупилась, а?

— Случайность! Отклонись авокадо на дюйм-другой в сторону, и мы все еще куковали бы за прилавком!

При виде приближающегося к остановке автобуса оба рванули вперед. В салоне после нескольких попыток Ферн сумела отодвинуться от чьего-то локтя, норовившего упереться ей в спину.

— Ты не должен хвататься за каждую представляющуюся тебе возможность только потому, что она появилась. — Как обычно, основная масса пассажиров молчала, а значит, чьи-то любопытные уши прислушивались к ее словам. — Порой ты рискуешь безо всякого расчета. Да и вообще, делаешь глупость — как сегодня, к примеру. Тебе просто повезло. По большому счету, конечно, твое пари — не конец света. Никто не умер. Но однажды, Джош Адамс, счастье от тебя отвернется. Я не хочу, чтобы ты при этом пострадал.

В Гайд-парке никаких других команд видно не было. Ферн не знала, радоваться этому или огорчаться. Рынок разделил всю группу на две половины, и Ферн хотелось верить, что они оказались во главе второй, отстающей.

Ведущие игры обнаружились в углу парка, называемого Ораторским. По выходным его наводняли разнообразные чудаки, выступающие с речами перед всеми, кто согласен был слушать.

Сегодня четверг, но тут уже собралась толпа. Кое-кто, вероятно, слышал рекламу «Тайной охоты» по радио, кто-то случайно проходил мимо. Участникам же состязания предлагалось выступить с трехминутной речью. Каждому! Три минуты! Ферн едва не пожалела, что взамен не предлагается прыжок с крана.

Хуже того, речь должна была быть убедительной. В случае неудачи следовало повторять выступление до достижения успеха. Ферн бросила испуганный взгляд на Джоша, но тот уже торопливо сбрасывал на землю свой рюкзак.

Ферн уже бывала здесь и знала, что слушатели собираются с единственной целью — вволю поиздеваться. Да они его живьем съедят!

Джош не сомневался ни секунды. Вспрыгнув на возвышение, он сунул пальцы в рот и издал пронзительный свист. Присутствующие прекратили галдеть, обратив лица к Джошу.

— Многие из выступавших здесь, — он указал себе под ноги, — одержимы желанием сказать вам, чего они хотят. Я этого делать не стану. Взамен я спрошу, чего хотите вы.

— Дармового пива! — завопил кто-то из задних рядов. В толпе одобрительно загоготали. Джош уставился прямо на шутника.

— И что ты сделал, чтобы получить дармовое пиво?

Тот пожал плечами и отвернулся.

— Вот, прошу, — сказал Джош, обегая взглядом собравшихся. — Все мы умеем сетовать на дурное устройство мира, но удручающе мало готовы сделать для того, чтобы изменить ситуацию. Я призываю вас нарушить заведенный порядок, вмешаться.

И он продолжил объяснять кучке собравшихся зевак, туристов и офисных служащих, вышедших на перерыв, как участие в благотворительных экспедициях позволит им не только внести вклад в выбранные ими фонды, но и даст прекрасную возможность выбраться из крохотных безопасных нор, в которые они сами залезли.

Ферн пришла к выводу, что была несправедлива к Джошу, утверждая, что он по-глупому рискует. Да, выходка с фруктами была довольно безрассудной, но судить по ней обо всех его прочих поступках не стоит.

Джош по природе энергичен, готов схватиться за любое дело. И он уже не беспокойный подросток, знакомый ей по прошлому. Он умеет собрать присущую ему энергию воедино и создать с ее помощью нечто потрясающее. Внезапно она поняла, что без этой стороны его личности он не был бы так привлекателен. Не был бы Джошем…

Она оглянулась на толпу. Джош преуспел. Многие согласно кивали. Последних насмешников он втянул в дискуссию, нейтрализовав их подрывное влияние. У Ферн заныли зубы. Ей придется последовать за ним.

Секунды убегали. Что она будет говорить? Во что страстно верит? Мысли разбегались.

После Джоша она покажется всем скучной. Конечно, по своей работе она помогает людям, обеспечивает их безопасность. Но в конце дня закрывает контору и спокойно идет домой. Это работа, не страсть. Задержавшееся соображение крутилось у нее в голове, когда кто-то подтолкнул ее. Возвышение опустело. Ее очередь.

Она поставила на него одну ногу, проверяя его надежность. Помост закачался. Ферн взглянула на Джоша. Он улыбнулся, кивнул ей. Балансируя руками, она утвердилась наверху. Казалось, толпа стала вчетверо больше. И все смотрели на нее, ожидая представления. Внезапно ей стало трудно дышать.

Люди начали шикать, переговариваться. И неожиданно в голове прояснилось. В ее жизни была одна вещь, которой она предавалась со страстью, — искоренение ужасной болезни, унесшей жизнь ее брата. Имей Райан возможность сейчас встать на ее место, он стоял бы прямо и говорил от всего сердца. Она выпрямилась и глубоко вздохнула.

— Есть ли среди вас те, чьих близких унес рак? — спросила Ферн. Некоторые кивнули. Равнодушные оказались в меньшинстве. Она рассказала им о Райане, о его загубленной жизни. О жестокой болезни, выбирающей свои жертвы случайно и отнимающей у них жизни. Пару раз ей приходилось останавливаться и сглатывать слезы. Никто не шикнул.

Она рассказала им, как боялась вчера прыгать с крана, но сделала это, чтобы получить деньги для новых исследований. И призывала их тоже принять посильное участие в этой благородной миссии. Наконец, когда она уже не находила нужных слов, один из ведущих кивнул. Ферн с облегчением вздохнула и сошла вниз.

Джош мгновенно обнял ее, прижал к себе.

— Ты была великолепна. Проняла их.

Ферн промолчала. Понимая, что сжульничала. Красиво звучит — быть храброй, когда того требует твое дело. Но ей-то известно, что без вызова Лизетт ничего бы она не сделала. А теперь вот лицемерит…

Джош забрал следующий ключ, и она уныло поплелась за ним. Ферн ожидала, что охота потребует физических усилий. Но выматываться эмоционально готова не была.

Усладите свой взор полотнами одной из самых знаменитых лондонских художественных галерей. Найдите сцену у реки кисти Констебла, с коттеджем фермера Лотта, а также людьми и животными на заднем плане. Узнайте номер зала и отправляйтесь в зал, чей номер больше на четыре. Там найдите картину четырех цветов, два из которых одинаковые.

Оба вскинули готовы и уставились на Национальную галерею, находящуюся по северную сторону Трафальгарской площади.

— Чего мы ждем? — воскликнул он.

Внутри музея Ферн дернула его за руку.

— Смотри!

Прямо перед ними, перебегая взглядом с картины на картину, пробежали Кейт — девушка, с которой он разговаривал раньше, и ее брат Эйден. Джош пролетел небольшой лестничный пролет, остановившись у яркой цветной мозаики, и проследил их путь через один из многочисленных залов.

Они были одной из первых команд, этим утром покинувших рынок. Джош ухмыльнулся. Следовательно, их с Ферн шансы росли. Наверх вели две лестницы. Он выбрал левую, частично потому, что она была ближе, частично потому, что по ней поднялись Кейт и Эйден.

Пару минут спустя Джош понял, что чего-то ему недостает — звука другой пары ног за спиной. Где Ферн?

Оглядевшись, он заметил ее у входа. Она помахала над головой планом галереи и показала направо. Джош спустился, встретившись с ней внизу, и они побежали в другом направлении.

— Картины Констебла — туда, — задыхаясь, проговорила она. — Ты собирался смотреть полотна, созданные века на два раньше.

— Правда? Я видел, как другие рванули в ту сторону.

— Тем лучше для нас. «Сенокос» — сцена у реки, одна из знаменитейших картин Констебла — в зале сорок четыре!

Он едва подавил желание схватить ее в охапку и расцеловать.

Конечно! В доме тети Берил на стене висит ее репродукция! Джош ее как наяву видел. Река, коттедж… Им это и надо!

Они пробежали несколько залов, Джош оглядывался по сторонам в поисках сцен у реки или цветов. К счастью, Ферн лучше знала, куда они направляются. В каждом зале была большая центральная арка — проход в соседнюю часть галереи. Кое-где были боковые проходы, но Ферн бежала прямо из зала в зал. Внезапно путь им преградила закрытая дверь. Невозмутимая смотрительница подняла на лоб очки в тонкой оправе.

— Прошу прощения. Эта часть галереи временно закрыта.

Они с Ферн переглянулись, потом посмотрели на смотрительницу.

— Зал сорок четыре?

Та покачала головой.

— Нет. Залы сорок один и сорок два. Проход в зал сорок четыре же…

Они не дослушали. Ферн опять развернула карту, и секундой позже они мчались в противоположном направлении. Свернули направо. Еще раз.

На одном из видных мест висел «Сенокос». Ферн подбежала ближе.

— «Изображение сельского дома, принадлежащего Вилли Лотту, одному из арендаторов отца Констебла…» Тут!

Джош был так возбужден, что едва не выкрикнул «Гип-гип-ура!», лишь в последний момент решив, что работники музея могут его не понять.

— Значит, другая картина находится в… сорок восьмом!

Ферн согласно кивнула.

— Туда!

Они снова пролетели через вход в зал и продолжали бежать, пока не добрались до нужного места. Теперь ему не хотелось кричать «гип-гип-ура!», он предпочел бы подхватить Ферн и наградить ее ликующим поцелуем. Кровь так и бурлила в жилах. Кто бы мог подумать, что посещение художественных галерей может быть столь же возбуждающим, как и катание на горных лыжах!

И вдруг восторг испарился, словно его не было. Зал сорок восемь оказался маленьким, квадратным, полностью заполненным изображениями какого-то города.

— Венеция! — воскликнула Ферн. — Одни изображения Венеции. Никаких цветов. Ты уверен, что это тот зал?

Он взглянул на стену. Тот. На стене крупные цифры — 48.

— Ничего не пойму.

В этот момент в зале появилась пара одинаковых фигур в красном, отчаянно оглядывающихся по сторонам. Джош схватил Ферн за руку и утащил ее в соседнее помещение, находящееся в стороне от основного маршрута и отделенное застекленными Дверями.

— Джош! Ты что?

Он открыл было рот, но замолк на полуслове.

Ферн проследила направление его взгляда. Еще две команды входили в холл музея. Секундой позже за ними последовала еще одна пара конкурентов.

— Тут все кишит охотниками за сокровищами, суетящимися, как курицы. По крайней мере, не только мы не можем найти нужную картину. Должно быть, с ключом что-то не так. Может, «на четыре меньше», или «на пять больше», или…

Она согнулась под грузом своего рюкзака.

— Иными словами, это может быть где угодно…

— Следует систематизировать поиски, — бодро произнес Джош. — Начнем с той части галереи, где находимся, и будет исключать картины одну за другой.

Они исследовали множество залов. Множество сцен у реки. Множество цветов — подсолнухи, лилии, — но ничего, соответствующего ключу. Кончили они, стоя у того же «Сенокоса».

— Джош? Ключ еще у тебя?

Не отрывая взгляда от картины, он вынул конверт из кармана. Выброс адреналина определенно спал. Теперь он чувствовал себя хомяком в колесе — вечно бегущим, но никогда никуда не прибегающим. Как противно. Джош ненавидел вечно возвращаться в одно и то же место, тратить время понапрасну.

— Я поняла! Тут ведь не сказано, о какой именно галерее речь! Мы просто приняли ее как данность, потому что стояли рядом.

— Если не эта галерея, то какая? — Он потер лоб. — Национальная портретная галерея по соседству, но она мало подходит для сцен у реки и цветов.

Ферн расхохоталась.

— Ну и олухи мы с тобой! Так глупо клюнуть на Национальную галерею!

Разве?

Она ткнула пальцем в карточку ключа.

— Тут сказано «усладите свой взор». Тогда я не заметила, а это же часть ключа. Сладкое! Где тут сладкое?

«Ты сладкая», — хотелось сказать ему. Особенно когда так вот загораешься. Называть Ферн сладкой ведь нормально, точно? Вполне братская реакция. Куда лучше, чем желанная или… — он уставился на ее губы — зовущая к поцелуям.

— Джош! Ты не слушаешь!

Нет. Он был слишком занят, все не мог оторваться от созерцания ее рта. Она хлопнула его по руке. Удачный отвлекающий маневр. К концу охоты он будет весь в синяках, особенно если это единственный способ отвлечь его от…

Шлепок повторился.

— Да проснись ты!

Он потер руку, пока Ферн что-то тараторила, пожалуй слишком быстро для его затуманенного сознания.

— Сахар! Сахар сладкий! А какая лондонская галерея основана производителем сахара? — она подняла бровь.

— Тейт! — воскликнул он. Потом, вспомнив, сколько вокруг бродит конкурентов, повторил шепотом: — Тейт.

Сверху было видно, как рыщут по залам другие команды. Они решили выбраться из музея через магазин сувениров, минуя главный вход. Пока они бегали по галерее, на улице прошел дождь — тротуары были мокрыми.

— Ты, моя сладкая Ферн, отыскала нам путеводную нить наших поисков.

И, не давая своему механизму контроля за импульсами пробудиться и блокировать внезапный порыв, Джош запечатлел на ее губах крепкий поцелуй.