Океан любви

10

– Привет, дорогая! – Дилан обнял и поцеловал Лорен. – Ну как, поговорила с Трейси?

Лорен обвила руками его шею.

– Да. Ты был прав насчет нее: сначала она вспылила, но потом мы помирились. Так что я ушла на свидание с тобой с ее разрешения и благословения.

Дилан усмехнулся.

– Я рад, что все прояснилось.

– Правда, Трейси поссорилась со своим женихом Фредом.

– Только не говори, что и в этом она обвинила меня! – с улыбкой воскликнул Дилан.

Однако вопреки его ожиданию Лорен ответила далеко не в шутливом тоне:

– Вообще-то Фред услышал обрывок нашего с ней разговора…, о тебе. Он решил, что Трейси приревновала меня. В общем, слово за слово… Фред ушел, а Трейси сидит в номере и ни в какую не желает делать первый шаг к примирению.

– Уверен, что все образуется. Я сейчас так счастлив, что хочу видеть всех окружающих счастливыми и радостными. – Дилан еще крепче обнял Лорен и прижал ее к груди так, словно боялся отпустить и потерять ее навсегда.

– Уже темнеет. Куда мы отправимся? – спросила Лорен, когда они обменялись долгим поцелуем.

Дилан вскинул брови.

– Разве тебе не все равно? Главное – что мы вместе.

– О, Дилан, я люблю тебя и не хочу расставаться ни на минуту!

– Лорен, я чувствую то же самое. А у меня для тебя сюрприз.

– Сюрприз?

Дилан кивнул.

– Это не бог весть какой подарок на день рождения, но…

Дилан выпустил Лорен из объятий, подошел к ближайшему шезлонгу и взял лежавший на нем предмет.

В сумеречном свете Лорен сразу не разобрала, что у него в руках.

– Закрой глаза, – шепотом попросил Дилан.

Лорен послушно смежила веки.

– А теперь слушай.

Он прижал принесенный предмет к ее уху, и Лорен услышала шум прибоя, плеск волн.

Перед ее глазами тут же возникла картина: могущественный океан лениво накатывает на берег волны, выбрасывая мелкие ракушки и камешки и слизывая с берега песок…

Лорен открыла глаза. Дилан протянул ей огромную витиевато изогнутую бело-розовую ракушку.

– Какая красота! – не сдержала своего восторга Лорен, когда раковина коснулась ее ладони.

– Да, это настоящий шедевр, созданный самой природой. Она была лучшей в моей коллекции. Я достал ее со дна несколько месяцев назад. И с тех пор она занимала самое видное место в моем доме среди наград и семейных фотографий, – не без гордости сказал Дилан.

– Ты уверен, что хочешь подарить ее мне?

Наверное, она много значит для тебя?

– Лорен, ты значишь для меня куда больше.

Я хочу, чтобы эта ракушка была твоей. Подарить любимому человеку дорогую твоему сердцу вещь – настоящее удовольствие.

Она вздохнула.

– Лорен, тебя что-то расстроило. Я сказал или сделал что-то не так? – обеспокоенно спросил Дилан, заметив, что уголки ее губ опустились.

– Нет-нет, все в порядке. Большое спасибо, Дилан. Эта ракушка будет напоминать мне об океане, о Майами и конечно же о тебе.

– Напоминать?

– Да, когда я вернусь в Нью-Йорк.

– Лорен, уж не думаешь ли ты, что мы расстанемся, когда закончится твой отпуск?

Только не говори, что для тебя наши отношения значат не больше обычного курортного романа.

– Дилан, как тебе такое могло только прийти в голову? Разве ты не видишь, не чувствуешь, как я к тебе отношусь?

Лорен едва не плакала. Господи, до чего же все это тяжело! Конечно, она и представить себе не может, как будет жить без Дилана. Однако в то же самое время она не представляла, как разрешить возникшую проблему. Через два дня закончится ее отпуск. Так или иначе ей придется улететь в Нью-Йорк и приступить к работе.

Дилан?… Он родился и вырос в Майами. Он сам сказал ей, что не представляет себе жизни в другом месте, вдали от океана. Точно так же, как и она не мыслит своей жизни вдали от Нью-Йорка.

– Лорен, только не плачь. Пожалуйста, прости меня. Я расстроил тебя своими несправедливыми упреками.

Он обнял ее, и Лорен уткнулась носом в плечо Дилана.

– Что же делать, Дилан? – шепотом спросила она, заглянув в его карие глаза.

Боже, какая глубина, нежность и любовь мерцали в темноте расширившихся зрачков!

Лорен с трудом вынырнула из омута взгляда Дилана.

– Неужели ты думала, что я отпущу тебя одну? – спросил он с улыбкой.

Лорен удивленно посмотрела на него.

– Ты…, ты готов ради меня…

– Конечно, глупая. Пора срываться с якоря.

Я уже давненько подумывал о том, чтобы попытать счастья в Нью-Йорке. Будем считать, что мне выпал отличный шанс сделать это.

– Дилан…, любимый… – Лорен бросилась ему на шею и начала покрывать легкими, едва уловимыми поцелуями его лицо. – Я так счастлива… Боже, я так счастлива!.. Ты действительно сможешь сделать это ради меня? Я так боялась… боялась, что нам придется расстаться и я потеряю тебя…, навсегда.

В следующее мгновение Лорен показалось, что у нее выросли за спиной крылья и что она и впрямь воспарила над землей.

– Дилан, что ты делаешь? Сейчас же опусти меня на землю. Ты меня уронишь. Я ведь не пушинка!

Однако вместо того чтобы поставить Лорен на ноги, Дилан закружил ее вокруг себя. Перед ее глазами замелькали звезды, пляжные зонтики, неоновые огоньки отелей и прибрежных баров… Все казалось нереальным и каким-то сказочным. Словно добрая фея подарила ей пару крыльев и научила летать. Впрочем, Дилану не было надобности поднимать ее на руки. Когда Лорен находилась в его объятиях, у нее возникало ощущение, что она преодолевает земное притяжение и парит среди воздушно-пушистых облаков. Ее тело наполнялось звоном серебряных колокольчиков, а руки и ноги казались бесплотными и невесомыми. В детстве Лорен именно так представляла себе ангелов: озорных, беззаботных и вечно счастливых небесных созданий.

– Дилан, у меня кружится голова.

– У меня тоже.

– Тогда остановись, иначе мы упадем на песок, – предупредила Лорен, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно строже. Однако у нее это плохо получилось, счастья и беспечной радости в нем оказалось все равно больше.

– А почему бы и нет? – с лукавой усмешкой спросил Дилан, и в следующее мгновение они уже оба лежали на песке.

Вернее, Лорен приземлилась на грудь Дилана, а вот ему, видимо, пришлось несладко.

– Милый, ты не ударился?

– О, как мне плохо, – простонал Дилан, но не успела Лорен испугаться, как он добавил:

– Но один твой поцелуй вернет меня к жизни. – И он закрыл глаза в ожидании.

– Ну и хитрец!

Лорен наклонилась к нему. Светлые локоны коснулись его лица, и от легкой щекотки Дилан забавно поморщился.

Лорен поцеловала его в губы. Ее язык сначала скользнул по верхней губе Дилана, затем подразнил легкими быстрыми касаниями нижнюю и юркнул внутрь, в жаркую пещерку, где к нему присоединился язык Дилана. Началась страстная борьба, известная со времен Адама и Евы. Языки сталкивались, сплетались и разъединялись, чтобы вновь и вновь устремляться друг к другу в первобытном единоборстве.

Сколько времени это продолжалось, кто знает… Да и какое это имело значение? Любовь и наслаждение знать ничего не желают о времени и пространстве!

– Пойдем ко мне, – внезапно охрипшим голосом предложил Дилан. – Посмотришь мою коллекцию раковин.

Лорен кокетливо опустила глаза.

– Даже не знаю… Дилан, а вдруг меня будет искать мама? Что я ей скажу наутро? Что всю ночь рассматривала в доме мужчины ракушки?

Дилан рассмеялся.

– Я тебя обожаю, Лорен! Ты прелесть! Неподражаемая, непосредственная и очаровательная. Я так люблю тебя!

Они перекатились по песку. Теперь Дилан оказался сверху.

– Ты от меня никуда не убежишь, милая.

– А я и не хочу никуда от тебя убегать. Напротив, так бы всю жизнь и лежала, слушая биение твоего сердца и вдыхая твой запах.

– Итак, мы идем ко мне? Это недалеко. По пляжу всего минут десять.

– Ну, если взвесить все „за“ и „против“…, начала с загадочной улыбкой Лорен.

– К черту все „против“! – запальчиво произнес Дилан, вставая. – Нам хватит одних „за“! Он протянул руку Лорен, чтобы помочь ей подняться.

И до самого дома Дилана они брели, как влюбленные подростки, держа друг друга за руки, – Два виски.

Коул оценивающе взглянул на МакДилана.

Тот явно был не в духе. Впрочем, за ним уже давно закрепилась слава буяна и не располагавшего к общению типа. Но сегодня в его свирепом виде, в обжигающем взгляде было что-то не просто отталкивающее, но и устрашающее.

Словно он сменил окраску на ядовито-оранжевую или кислотно-салатовую, предупреждавшую каждого встречного о подстерегающей опасности.

– Эй, приятель, может, не стоит накачиваться виски с девяти часов вечера?

– Заткнись, Коул. Делай свое дело молча.

Бармен поставил перед МакДиланом два стакана. Тот одним глотком осушил один из них, словно в нем была ключевая вода, а не алкоголь.

– В чем дело, МакДилан? Снова какая-нибудь топ-модель дала тебе от ворот поворот?

– Отвали, Коул.

Но бармена сегодня разбирало любопытство, к тому же ему доставляло удовольствие выводить МакДилана из себя. Как ни странно, их частые перепалки, превратившиеся уже в некий ежедневный ритуал, ни разу не переросли в выяснение отношений при помощи кулаков.

Возможно, барная стойка, разделявшая оппонентов, внушала задиристому МакДилану некое уважение или нечто сродни благоговейному трепету. Все-таки именно там, за ней, стояли десятки самых различных бутылок виски.

А Коул выступал в роли этакого посланца Господа, доставлявшего ему удовольствие в виде очередной порции обжигающей глотку жидкости.

– И все же? Что стряслось? Кто на этот раз так тебя взбесил, что ты решил надраться в стельку, презрев завтрашнюю головную боль?

– Дилан! – брякнул в ответ облокотившийся на стойку МакДилан.

Коул удивленно вскинул брови. Как же так?

Он ведь собирался весь день провести с Лорен.

А может быть, дело именно в этом?

– Помнишь ту красотку, что была здесь пару дней назад? В черном платье.

– О да. Как же я могу забыть? Эта та несчастная, от которой я тебя еле оттащил. Видимо, ты забыл человеческий язык, поэтому ни на одно ее возражение не реагировал.

– Коул, когда-нибудь ты у меня дождешься.

У меня давно кулаки чешутся, – с угрозой сказал МакДилан.

– Да? То-то я смотрю, ты регулярно пускаешь их в ход. Может, тебе стоит обратиться к врачу? Чесотка, черт побери, заразная штука. Я после тебя стаканы кипятить не буду. – Коул обезоруживающе улыбнулся, заметив, что желваки на скулах МакДилана нервно заходили взад-вперед.

– А ты смелый парень, Коул. За это я тебя и люблю, – сказал разомлевший уже от первого стакана виски МакДилан.

– О, избавь меня от излияний чувств! Лучше тихо ненавидь, чем громко признавайся в любви. Мало ли что подумают клиенты бара, заговорщически прошептал Коул, перегнувшись через стойку.

Сцена вышла комическая, и МакДилан в недоумении хлопал глазами, пытаясь определить, как лучше отреагировать на шутку Коула.

То ли врезать ему хорошенько, то ли улыбнуться в ответ. Выбрав последний вариант, МакДилан осклабился и опрокинул в себя вторую порцию виски.

Коул обслужил другого посетителя, а затем снова вернулся к МакДилану.

– Еще одну порцию виски, – заказал тот.

Коул ухмыльнулся, но счел за лучшее не комментировать состояние МакДилана.

Он взял бутылку и налил темно-янтарную жидкость в стакан с колотым льдом.

– Так что там Дилан натворил? – вернулся Коул к прерванному разговору.

– Резвится на пляже с подружкой. Кувыркаются в песке, как парочка бездомных дворняг.

Коул вскинул брови.

– Так и есть. Все женщины одинаковы. Сначала строят из себя недотрог, а потом готовы отдаться прямо на пляже. Что? Удивлен? – МакДилан пьяно хмыкнул. – Так-то, приятель. Ты ее защищал, думал, что она приличная. Черта с два! Обычная девка. Видимо, Дилан оказался чуть настойчивее, чем я.

– Возможно, чуть воспитаннее, – предположил Коул. – Во всяком случае, насколько я знаю Дилана, он не имеет дурной привычки лезть незнакомой женщине под юбку.

– О, я ведь и забыл, что он твой друг.

– Напомню тебе, раз у тебя такая короткая память, что до недавнего времени то же самое я мог сказать и о тебе. Что произошло? Разве вы с ним что-то не поделили?

– Угадал, приятель.

– Интересно, что?

– Видишь ли, этот Дилан вечно путается у меня под ногами, вставляет палки в колеса.

– Мне всегда казалось, что дело обстоит прямо противоположным образом.

– Я был вынужден предпринять какие-то ответные меры! – огрызнулся МакДилан.

– Так чем тебе не угодил Дилан? Ревнуешь?

Тебе не нравится, что все красотки западают на него, а не на тебя? Верно? Разве не это бесит тебя?

– Да, черт побери! Я ненавижу этого смазливого типа. Строит из себя пай-мальчика, а при этом только и думает, как бы затащить очередную куклу в свою постель.

– Да ты же говоришь о себе, а не о Дилане!

Ему нет никакого дела до всех этих богатых расфуфыренных дамочек.

– Ха-ха, Коул, не будь наивным ребенком.

Тебе наплевать на длинноногих красоток? Тьфу, я и забыл, что ты уже давным-давно под каблуком Донны. Хорошо, ответь на другой вопрос.

Разве любого здорового мужика оставит равнодушным послушная красотка с параметрами девяносто-шестьдесят-девяносто?

– МакДилан, женщина – это не только размер груди и бедер. Дилану ни к чему манекен, поэтому он и не домогается, как ты, всего, что движется. Видимо, это и притягивает к нему женщин.

– Мне осточертело, что Дилану достаются все лучшие телки, когда-либо появлявшиеся на нашем пляже!

– Эй, побольше уважения. Лорен – совсем другое дело. Дилан любит ее.

– Да уж, только что имел удовольствие убедиться в этом собственными глазами. Он любит ее прямо на песке, между шезлонгами и пляжными зонтиками.

– Не будь пошлым, МакДилан. Оставь Дилана и Лорен в покое. Найди себе подружку, в конце концов, и перестань завидовать. У Дилана нет ничего такого, что недоступно тебе. Разве что воспитания у него побольше, но тут уж поздно что-то менять.

– Да пошел ты со своим Диланом куда подальше! – выругался МакДилан и стукнул кулаком по стойке.

– Э-э-э, потише, приятель. Ты не один в баре. Не распугивай мне клиентов. – Коул пристально посмотрел на МакДилана. – Слушай, отправляйся-ка ты домой, пока снова не заварил какую-нибудь кашу. Тебе достаточно виски на сегодня. Проспись хорошенько, иначе завтра весь день будешь умирать от головной боли и жажды. Поражаюсь твоему здоровью! Работать целыми днями на палящем солнце и при этом вливать в себя такое количество алкоголя практически каждый вечер! У тебя сердце, наверное, как у породистого быка.

– Попридержи язык, Коул, – сверкнув глазами, предупредил МакДилан. – Я пойду домой тогда, когда сочту это нужным.

– Дело твое. – Коул пожал плечами. – Однако запомни: мне во „Фламинго“ скандалы ни к чему. Так что сиди смирно.

– По рукам. Я больше тебе даже слова не скажу. Только налей еще виски и проваливай.

Коул поставил перед МакДиланом очередной стакан и пошел к другому краю стойки, у которой сидели несколько девушек, потягивавших через трубочки разноцветные коктейли.

– Дилан, я так люблю тебя, – прошептала Лорен, заглянув в потемневшие от страсти глаза лежавшего рядом мужчины.

– Я тоже люблю тебя, Лорен. Какое счастье, что мы встретились. Знаешь, в последнее время я уже начал терять надежду найти настоящую любовь. Нет, у меня огромное количество знакомых женщин, некоторые из них даже были бы не против завести со мной роман, но… Мне всегда не хватало в них чего-то. Не знаю, как тебе это объяснить…

– Не надо ничего объяснять, Дилан. Мне не требуются слова, чтобы понять тебя. Ведь я сама всю жизнь искала в мужчинах нечто такое, что заставило бы меня навсегда покориться, забыть обо всем на свете, кроме желания оставаться рядом с любимым до конца своих дней.

– Лорен, тебе понравилось? – спросил Дилан шепотом, проведя рукой по ее обнаженной груди.

Соски Лорен моментально напряглись, повинуясь древнейшему инстинкту.

– Да, – без ложного стеснения ответила она. – Все было чудесно. Впрочем, я и не сомневалась, что мы идеально подойдем друг другу в постели.

– Тогда…, может быть… – Дилан провел языком по пересохшим губам и улыбнулся.

Лорен обняла его и прижалась к нему. Горячие ладони Дилана заскользили по ее обнаженной спине, по груди, по бедрам… Лорен закрыла глаза и тихонько вздохнула, не в силах сдерживаться от удовольствия, доставляемого ласками Дилана.

Он провел обжигающим языком по ее шее, спустился ниже, к вздрагивавшей впадинке ключицы.

Лорен издала сладостный стон, и Дилан воспринял его как приглашение. В следующее мгновение Лорен ощутила его внутри себя.

Боже, неужели это не сон? Возможно ли подобное счастье на земле?

Лорен задвигалась в такт пульсирующим движениям Дилана, желая стать с ним единым целым, как можно глубже впустить его в себя…

Учащенный пульс отдавался в висках, прерывистое дыхание Дилана удивительным образом совпадало с ее собственным. Будто они и впрямь слились в единое существо. Пик наслаждения сотряс их тела одновременно, словно в лишний раз доказав цельность и гармоничность союза мужчины и женщины, любящих друг Друга.

Черт бы побрал этого Дилана! – думал МакДилан, бредя по пляжу в сторону дома. Развлекается сейчас с этой красоткой. А мне достаются одни непотребные девицы, все мысли которых сводятся к деньгам и золотым побрякушкам.

Нет, я бы еще смирился, если бы Дилан не скрывался под маской этакого средневекового рыцаря, поющего серенады даме сердца. Думаю, мы бы даже смогли с ним договориться, по-братски разделив зоны своего влияния на пляже. Налево от „Стингрея“ – все женщины твои, Дилан, а справа – мои. Вот это был бы мужской разговор. Честь по чести. Так нет же, Дилану подавай все. Ему мало одного куска пирога, когда есть возможность попробовать весь десерт.

Уже поздно. Надо же было мне снова торчать в этом „Фламинго“, да еще и выслушивать треп Коула. Да, ловко его окрутила Донна. Она ведь такая же потаскушка, как и все женщины, а вон как околдовала Коула! Он же теперь на других и не смотрит. А ведь бывало мы с ним так гуляли, что все пальмы на побережье тряслись, как в страшный ураган. Что происходит с людьми? Был нормальный парень, а появилась Донна, повертела перед ним юбкой – и готово.

Общество нормальных ребят лишилось еще одного своего члена.

Черт, как же завтра идти на работу в „Стингрей“? Майк мне голову оторвет, если снова учует запах спиртного. Начнет читать мне нотации, ставить в пример Дилана. О-о-о, черепушка уже сейчас трещит по всем швам. Зайти, что ли, в центр? Кажется, у меня оставалась пара таблеток аспирина.

МакДилан остановился и посмотрел в сторону „Стингрея“. До него оставалось сотни две метров. Окна темные, значит, в центре никого нет.

Отлично. Нет ни малейшего желания встречаться с кем-либо из этих „приличных мальчиков“, которые и пить-то не умеют, как настоящие мужчины.

МакДилан побрел в сторону „Стингрея“, надеясь, что одна таблетка убережет его голову от взрыва. Подойдя к воротам, он порылся в кармане. Ключей не было.

Майк меня точно порешит, если я их потерял или оставил в баре, подумал он, опустив руку в другой карман. Однако, на его счастье, связка ключей от дайвинг-центра оказалась всего лишь в другом кармане. И когда я успел их переложить? Зарекся же не менять привычки, чтоб избежать вот таких мелких и досадных волнений.

На складе подводного снаряжения и спасательных жилетов пахло водорослями. Да так сильно, что МакДилан поморщился от ударившего в нос терпкого запаха. До чего же осточертело все это! Единственная радость – полуобнаженные ученицы, на которых сначала надеваешь жилет, затем маску, акваланг, показываешь как правильно вставлять в рот кислородную трубку… А затем благодарные и довольные подводным плаванием дамочки готовы доставить ответное удовольствие инструктору. Да, это то, ради чего и стоит жить на белом свете! Дилан наверняка думает так же, но ему не хватает смелости в этом признаться, поэтому он и строит из себя пуританина.

МакДилан пнул ногой акваланг напарника.

Что, Дилан, хорошо тебе сейчас? Думаешь, что снова оставил болвана МакДилана с носом. Я ведь первый положил глаз на Лорен! Я! Когда он вообще умудрился запудрить ей мозги? Неужели и она попала в сети ловкого дайвера, прикидывающегося невинной овечкой? Завтра он еще небось собирается нырять вместе с ней.

Как же иначе? Должен же он был наобещать ей золотые горы и бесценные сокровища пиратов на дне морском, чтобы затащить в постель!

Голова нестерпимо болела, и МакДилан прикрыл на минуту глаза, чтобы хоть как-то справиться с оглушающим гулом в ушах.

Надо срочно найти таблетки. Где мой рюкзак? МакДилан осмотрелся по сторонам в поисках своего дорожного мешка, в котором хранились необходимые для работы вещи. Конечно, его дом находился сравнительно недалеко от дайвинг-центра, но не станешь же бегать за каждой мелочью! Наконец МакДилан обнаружил рюкзак под большим надувным матрасом.

Он с трудом добрался до заваленного различным хламом угла и наклонился, чтобы вытащить рюкзак из-под матраса. Однако тот, как назло, не подавался. МакДилана замутило, и он поспешил поднять голову, пока его чего доброго не вывернуло наизнанку прямо в „Стингрее“.

Хотя здесь и без того вонища страшная, со злостью подумал он, отшвырнув матрас на несколько метров. Наверняка это Дилан не нашел для него более удобного места, чем на моем рюкзаке. Еще бы! Ему плевать на всех, кроме себя самого. Подумаешь, МакДилану придется покопаться в хламе, прежде чем он доберется до своего мешка… Впрочем, барахло Дилана немногим отличается.

МакДилан настолько раззадорил себя мыслями о ненавистном напарнике, что, появись в эту секунду в „Стингрее“ Дилан, ему бы точно не поздоровилось.

МакДилан опрокинул рюкзак, вывалив все его содержимое на предварительно расчищенное место. Так, складной нож, зажигалка с отсыревшим кремнем… МакДилан запустил ее в дальний угол, словно там была мусорная корзина, в которую он случайно не попал. Где же, черт побери?! МакДилан еще раз перерыл гору полезных и бесполезных вещей, хранившихся в его мешке, прежде чем окончательно потерял надежду найти в ней аспирин.

Придется ползти до дома, вынужден был признать МакДилан. Только потерял время. Он быстро запихнул в рюкзак разбросанные вещи и оставил его на том же месте, в проходе. Если он кому-нибудь помешает, пусть недовольный сам находит для него более удобное место. Ему и так пришлось потрудиться, прежде чем достать свои вещи.

МакДилан медленно зашагал к выходу и в очередной раз споткнулся об акваланг Дилана.

До чего же он меня достал своим разбросанным шмотьем! – подумал МакДилан. А еще строит из себя культурного. Пора его научить уму-разуму.

Внезапно глаза МакДилана сверкнули в темноте. Как у кошки, констатировал бы человек, случайно увидевший его в эту секунду. Однако в дайвинг-центре никого, кроме МакДилана, не было. И это натолкнуло его на мысль: а что, если…

Он вернулся к своему рюкзаку и достал из него нож. Подошел к аквалангу Дилана и осторожно провел лезвием по кислородному шлангу, в том самом месте, где он крепился к газовому баллону. Вот уж Дилан попляшет, оказавшись на большой глубине без воздуха. Жаль, что он скорее всего выплывет, но сердечко у него постучит на славу! МакДилан злорадно усмехнулся. Будет в следующий раз тщательнее проверять снаряжение перед погружением. Если, конечно, следующий раз у него будет…