Окончательное решение

Глава 13 Взломанная защита

– Перестань надо мной издеваться, женщина!

– Я не шучу! – Леле кладёт руку на спину Ринальдо и подталкивает его вперёд, чтобы взбить подушку. Он обречённо взмахивает руками, и Леле шлёпает по его кисти. – Теперь послушай меня, Ринальдо Леонардо Моретти! Если ты хочешь вернуться завтра домой и закончить там своё восстановление, тебе придётся меня слушаться! А сейчас - пей свой сок!

Она пихает ему в лицо маленький пластиковый стакан с соломинкой до тех пор, пока он не сдаётся и не делает глоток.

– Я не ребёнок! – жалуется он. – Прекрати ко мне так относиться!

Я стою в дверном проеме и с улыбкой за ними наблюдаю. Редко можно увидеть, как Леле наезжает на Ринальдо, и ещё реже – как он на это реагирует. Я не собираюсь объявлять о своём присутствии и позволить всему закончиться слишком рано.

– Ты не хочешь, чтобы с тобой обращались как с ребёнком, но ты ждёшь, что я буду мириться с твоей глупостью, когда ты так себя ведёшь! – шикает на него Леле, качая головой. Её голос смягчается. – Это всё больничная еда. Она делает тебя мистером Ворчуном.

– Я пристрастился к твоей стряпне, – говорит Ринальдо, улыбаясь. – Всё остальное меня раздражает.

Леле наклоняется и нежно целует его в губы. Когда она от него отрывается, они целую минуту смотрят друг другу в глаза, соприкасаясь лбами, а потом снова целуются. Почувствовав вдруг себя вуайеристом, я прочищаю горло, и они быстро разрывают поцелуй.

– Эван! – вскрикивает Леле и подходит ко мне, чтобы обнять и расцеловать меня в щёки. – Может, хоть ты сможешь что-нибудь сделать, чтобы заставить его съесть обед.

Я получше присматриваюсь к еде на подносе, в основном нетронутой, и кидаю взгляд на Ринальдо, подняв бровь. На подносе нет ничего, что я нашёл бы привлекательным, и он, очевидно, с этим согласен.

– Габриэлла, любовь моя, – говорит Ринальдо, – мне нужно поговорить с Эваном.

– Нет, пока ты не съешь хотя бы это, – она поднимает маленький пластиковый стаканчик с яблочным пюре, и он морщится.

– Позже, обещаю. А теперь оставь нас.

– И дай мужчинам поговорить о делах, – бормочет Леле. – Не думай, что я не проверю мусор в корзине, когда вернусь!

Он усмехается, когда она уходит, и я не могу не улыбнуться. Приятно видеть его улыбку. Может, я не так уж сильно облажался, как думал.

Но как только Леле выходит, я понимаю, насколько был неправ.

– Я ей не говорил, – тут же сообщает Ринальдо. – Не знаю, как сказать.

Я в замешательстве. Не понимаю его нерешительности.

– Почему? – спрашиваю я.

– Мы всё продумали, – отвечает Ринальдо, потирая глаза. – А теперь я не знаю, что делать.

– Мы?

– Мы с Леле.

Ничего из его слов не имеет для меня никакого смысла, и я говорю ему это.

Ринальдо качает головой и пытается сесть в постели прямо, но это трудно для него. Я помогаю поправить подушку, чтобы ему стало комфортнее.

– Никому нельзя этого рассказывать, Эван.

– Конечно, сэр, – сейчас я запутался ещё больше, чем когда-либо.

– Фелиса была племянницей Леле, – сообщает он, глубоко вздохнув. – У них не такая большая разница в возрасте, и они были очень близки, когда росли. Почти как сёстры.

Чёрт.

Я знал, что убил родственницу Леле, но не кого-то, кого она считала сестрой.

– Я не знал, – Леле сообщила мне кое-какую информацию о Фелисе, но Ринальдо, очевидно, был не в курсе.

– Никто не знал.

– Зачем хранить это в секрете? – удивляюсь я. – Какое кому дело, что они родственницы?

– Это касается не их родственных связей.

– Тогда чего?

– Я уже говорил тебе, что у Фелисы есть дочь, – Ринальдо отнимает руку от своего лица и смотрит на меня. Я киваю, и он продолжает: – Фелиса легально удочерила девочку, но её биологическая мать... Леле.

Я задумываюсь, пытаясь собрать все кусочки паззла, но что-то упускаю. Лели родила второго ребёнка? Когда?

– Сколько ей лет?

– Семь. Она появилась у Леле за год до того, как ты к нам присоединился. Я отправил её в Италию, чтобы никто не заметил её состояние.

Я чувствую, что всё внутри меня ухает вниз, и цепенею, глядя на Ринальдо.

– Она мне изменила, – говорит он, пожимая плечами. – Не то, чтобы я этого не заслужил, но она совершила глупость и забеременела. Когда это случилось, меня с ней не было. После первого же визита к врачу, я понял, что ребёнок не мой. Мы обсуждали возможность растить её вместе, но я просто не смог, Эван. Я не могу воспитывать ребёнка, принадлежащего мужчине, который трахал мою жену, пока меня не было. Это ничем не отличается от ситуации с Ником, правда? Леле не выносит даже то, что Ник иногда появляется в нашем доме. А я бы, как минимум, потерял к себе уважение.

Здесь он был совершенно прав. Как бы по-сексистски это ни звучало, Ринальдо, имеющий незаконного ребенка, – это одно, но его жена? Это совсем другое дело.

– Леле захотела, чтобы девочка жила с Фелисой, – говорит Ринальдо. – Именно поэтому я отправляю деньги на её офшорные счета. Это для Марго, дочери Леле. Теперь я понятия не имею, что сказать Леле.

– Где сейчас девочка?

– В Нью-Йорке, с родителями Фелисы – братом Леле и её невесткой.

– Они станут её воспитывать?

– Нет. Они ясно дали понять, что договорённость была лишь на время. Фелиса заходила к ним по выходным, но делала все, чтобы Марго поступила в школу здесь. Леле терпеть не может своего брата, и я не думаю, что она в любом случае позволит ему растить ребёнка. Фелиса была единственным вариантом.

Кое-что всё равно здесь не вяжется.

– Но, сэр, у вас с Фелисой были близкие отношения.

– Да, были, – кивает он и опускает взгляд вниз. – Я не планировал, что это произойдет. Её появление здесь, в Чикаго, напомнило мне о романе Леле. Думаю, это началось как интрижка из мести, но потом превратилось во что-то другое. Я немного увлёкся, а она за это заплатила.

Ринальдо смотрит на меня, и я чувствую, как снова сжимаются мои внутренности, когда замечаю слёзы в уголках его глаз. Я всё жду его гнева, но он не приходит.

– Ты обо всём позаботился? – спрашивает он тихо.

– Да, – я запускаю руку в волосы. Не могу смотреть ему в глаза. – Франклин отвёз её в то похоронное бюро, куда мы обращались для Марио. Всё будет готово к послезавтра. Без вопросов. Все переведённые деньги сейчас лежат на счету на имя Марго Бьянки.

– А те вещи, что вы нашли с ней?

– Никаких убедительных доказательств, но всё определённо указывает на южан. Никто не брал на себя ответственность и не связывался с нами по этому поводу. У меня нет ничего конкретного, но прежде, чем что-то предпринять, мне хочется быть до конца уверенным. Джонатан сейчас изучает пару вещей, касающихся бухгалтерских книг, и основное внимание уделяет тому, кто устроил засаду.

– Тела опознали?

– Это группа наёмников из другого штата, – говорю я ему. – Их мог нанять кто угодно.

– Им следовало нанять лучших.

– Но они всё-таки смогли тебя подстрелить. Если бы не жилет, не уверен, что тебе удалось бы выжить. Слишком большая кровопотеря. Была бы ещё одна рана, и тебя бы не спасли.

Он кивает и тянется к бедру, чтобы его потереть.

– Болит? – спрашиваю я.

– Чешется. Они всё ещё накачивают меня болеутоляющими. Франклин собрал целую аптеку, чтобы отправить меня с ней домой.

– Тебе станет лучше, когда ты отсюда уйдёшь.

– Мне достаточно Леле и здесь, в часы посещения она сводит меня с ума, – говорит он со смехом. – Как мне удастся поспать дома?

– Зато еда будет куда лучше, – указываю я на пластиковый стаканчик с яблочным пюре, который до сих пор стоял нетронутым.

– Это достаточно веская причина, чтобы поехать домой. Мой желудок не может справиться с этим дерьмом, – Ринальдо тянется к подносу и хватает стаканчик с яблочным пюре и ложку. – Видимо, придётся приложить усилия, или этому конца и края не будет видно.

Он съедает пару ложек и бормочет что-то о детском питании.

– Сэр, можно задать один вопрос?

– Конечно.

– Тот GPS-чип, о котором Вы упоминали – у кого-то ещё они есть?

Он какое-то время не смотрит на меня и не отвечает. И у меня складывается довольно сильное подозрение, почему именно.

– У всех, кого я считаю семьёй, – наконец говорит Ринальдо. – У Леле, у Луизы, у Ника и даже у меня.

Я пристально смотрю на него.

– Да, Эван, у тебя тоже есть. Только так я и мог узнать, что ты всё ещё жив.

– Каким образом? Кажется, я заметил бы, случись нечто подобное.

– Всё устроил Джонатан.

– Конечно, – не знаю, радоваться мне, что я считаюсь частью семьи, или возмущаться из-за нарушения моего права на личную жизнь. Главным образом, мне не нравится идея, что это было сделано без моего ведома. На самом деле, чем больше я думаю об этом, тем больше меня раздражает, что Джонатан имел доступ к моему телу, с иглой в руках. – Когда?

– Пока ты находился в тюремной больнице, – говорит он. – После того, как ты в приступе безумия на виду у всех устроил стрельбу, я решил, что лучше всего будет за тобой присматривать.

– И от этого мне должно стать легче?

– Ты хочешь его удалить, Эван? – кидает на меня тяжёлый взгляд Ринальдо. – Правда? Ты действительно хочешь оказаться в такой ситуации, когда я не смогу тебя найти?

Я точно знаю, о чём он говорит. Как бы мне не нравилась идея, что кто-то будет отслеживать мои передвижения, но мысль, что меня могут схватить, и никто не сможет меня найти, нравится ещё меньше.

Я медленно качаю головой, и вопрос сам собой снимается с повестки.

Когда я ухожу, то сталкиваюсь с Луизой.

– Как он на самом деле? – спрашивает она с напряжением в лице, кусая губы. – Он продолжает говорить, что в порядке, но, лёжа там, выглядит просто ужасно. Я не выдержу.

– С ним всё будет хорошо, Луиза, – я касаюсь её руки. – Просто нужно ещё немного времени на восстановление.

Она кладёт свою руку на мою и кивает, но не выглядит убеждённой.

– Он будет в порядке, – говорю я с большим упором. – Обещаю. Когда он вернётся домой в свою кровать и к настоящей еде, ему станет намного лучше. Больничная пища делает его характер стервозным.

– Я уверена, когда он вернётся завтра домой, то замучает маму, – слабо улыбается она. – Он сведёт её с ума.

– Думаю, это будет гонка, и интересно будет увидеть, кто кого первым сведёт с ума.

Луиза смеётся и чуть сильнее сжимает мою руку. Она проводит пальцами по татуировке на моей руке и, улыбаясь, поднимает на меня глаза.

– Я очень рада, что ты вернулся, Эван, – она делает маленький шаг ко мне ближе. – Ты же знаешь, он в тебе нуждается.

Я не знаю, как реагировать. Это не первый раз, когда Луиза демонстрирует желание иметь со мной более тесный контакт. До недавнего времени она никогда так не поступала, и я не знаю, что с этим делать. Глядя на то, как они с Бени пару недель назад вели себя друг с другом, я был убеждён, что они вместе, но, может, ошибался.

Возможно ли, что они с Бени заодно? Неужели она попытается пойти против своего отца ради того, чтобы взять дело в свои руки, когда он уйдёт на покой? Она должна знать, что он никогда всерьёз не рассматривал возможность доверить ей управлять его империей, но Бени в его шорт-листе. Может, Луиза думает, что, когда он выйдет победителем, она сможет использовать его привязанность, чтобы получить то, чего хочет. Они могут использовать друг друга, чтобы взять контроль над семейным бизнесом.

Может, она думает, что я тоже в списке, и решила перестраховаться?

За все годы, что я был рядом с её семьёй, она никогда со мной не заигрывала. Не то, чтобы я не поддался бы искушению, – Луиза красивая девушка – но я никогда бы не сделал такой шаг без прямого разрешения Ринальдо.

Я кладу другую свою руку на её, улыбаюсь, а потом делаю шаг назад.

– У меня сегодня много дел, – говорю я ей. – Проведи с ним немного времени. Может быть, ты сможешь заставить его что-нибудь съесть.

– Сделаю всё возможное! – расплывается в широкой улыбке Луиза, приближается и целует меня в щёку.

Я наблюдаю, как она входит через дверь в палату, и не могу не пялиться на её задницу. На мгновение моё воображение берёт верх, и я вижу её в своей постели, на четвереньках, выкрикивающую моё имя.

Отбросив эту мысль, я поворачиваюсь и, выходя из больницы, чуть не сбиваю с ног Ника.

– Привет, – говорит он, бросая в канаву окурок.

– Что ты здесь делаешь, Ник?

– Я только что привёз Луизу. Не знаю, насколько она задержится. Полагаю, Леле помчалась домой, чтобы подготовить комнату к возвращению Ринальдо.

– Очень мило с твоей стороны, что ты её подвёз, – Ник и Луиза всегда хорошо ладили, хотя и были очень разными. Я думаю, Луизе с самого начала понравилась идея иметь родного брата, хотя они никогда не призна́ют своё родство. – Мне нужно ехать. Работать надо, знаешь ли.

– Не возражаешь, если я поеду с тобой? – спрашивает Ник.

– Мне, правда, не нужна помощь, – говорю я ему. – Вообще-то это просто кое-какие исследования. Ничего особенного.

– Мне нужно что-нибудь делать, – пожимает плечами Ник. – Понимаешь, с тех пор как отца подстрелили, я его даже не видел. И теперь, когда он возвращается домой, я не увижу его, пока он не выздоровеет. Мне не поручают никаких реальных заданий, и я устал ждать, пока другие сообщат мне, что происходит.

– Хорошо, – говорю я. Мне, действительно, жаль этого парня. Он в дерьмовом положении и ничего не может с этим сделать. – Пошли.

Мы идём на парковку, и я открываю дверь «камаро».

– Классная тачка, – присвистнув, говорит Ник. – Когда это ты её взял?

– Не так давно, – мы оба садимся в машину и направляемся к складу.

Ник проводит пальцами по приборной панели, восхищаясь каждой деталью машины. Я и не знал, что он такой фанат старой классики, но он многое может рассказать о ней. Благодаря этого, поездка кажется быстрой, и я чуть не забываю, что у меня пустой бак.

– Мне нужно заправиться и покурить, – говорю я и заезжаю на заправку. – Хочешь чего-нибудь?

– Нет, спасибо, – откидывается Ник на спинку кожаного сиденья.

– Через минуту вернусь.

Я заправляю машину, а затем направляюсь внутрь. Мне нужно отлить, поэтому беру ключ от туалета у леди за стойкой и иду в другую часть здания. Выйдя из туалета, я узнаю бездомного, роющегося неподалёку в мусорном баке.

– Эй, чувак! – зову я его.

Он поднимает глаза и прищуривается, сразу же насторожившись.

– Тебе нужна еда? – спрашиваю его. Мне не нравится сама мысль, что ему нужно рыться в грёбаном мусоре и что поблизости нет отелей. Он худой, и у него нет нормальной одежды, подходящей для этой погоды.

Я заставляю его согласиться подождать меня, и бегу обратно, чтобы принести ему сэндвич и кофе. Когда я возвращаюсь, он соорудил вокруг себя что-то вроде гнезда из пластиковых пакетов и восседает посередине.

– В моей ноге осколок, – говорит он, когда я приближаюсь. У него тусклые и смущённые глаза. – Его не смогли достать. Но там была одна медсестра. Она была красотка.

Он бормочет, но я всё равно всё понимаю. Хочу улыбнуться, но не могу. Всё это слишком знакомо.

– Бьюсь об заклад, что ты за ней приударил, – я вручаю ему сэндвич, и он сразу же на него набрасывается. – В каком госпитале ты лежал?

– Где-то в Вирджинии, – пожимает он плечами. – Я не помню название.

– Там же, где держали меня. Медсёстры там были горячие.

– Ты был во Вьетнаме?

– Нет, сэр, – качаю я головой. – Ирак и Афганистан.

– Какие войска?

– Морская пехота.

– На хрен морпехов, – говорит он, но улыбается, когда это произносит. – Вы, отморозки, никогда не появляетесь, пока прежде не пройдёт пехота.

Я не собираюсь с ним спорить. В прежние времена я знал достаточно военных и слышал всё это раньше. Все рода войск подтрунивали над другими, но, в конце концов, мы все оказывались в одной ситуации.

– Как долго ты был в плену?

Он пару раз моргает, и его глаза стекленеют. Я прикасаюсь к его руке, но он вздрагивает и отстраняется.

– Меня не было восемнадцать месяцев, – говорю я. – Большую часть времени я провёл в яме, желая, чтобы меня прикончили вместе с остальными из моего подразделения.

Он на минуту сосредотачивает внимание на мне, а затем хватает меня за руку.

– Два года, – тихо говорит он. – Они держали меня два года. Единственный парень, оставшийся в живых из моего отряда, заболел раком из-за этого дерьма – оранжевого агента¹⁵. Сейчас его уже нет в живых. Врачам пришлось оставить осколок в моей ноге. Они сказали, что вокруг него образовалось слишком много ткани.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я.

– Сержант Дональд Хансен, – говорит он.

– Лейтенант Эван Арден, – сжимаю его пальцы в некоем подобии рукопожатия.

– Офицер морской пехоты! – фыркает Дональд. – Это ты отвёз меня в тот отель.

– Да, я.

– Классное было место. У них очень хорошая еда.

– Рад, что тебе понравилось. Где ты сейчас остановился?

– В приюте на Норс-Сангамон-стрит. У меня осталось ещё несколько дней.

– Я дам тебе мой номер телефона, – говорю я ему. – Если тебя выгонят, позвони мне, хорошо?

– Ладно.

Он вытаскивает из одного из своих полиэтиленовых пакетов ручку и бумагу, и я записываю свой номер. Понятия не имею, воспользуется ли он им, но я хочу, чтобы у него был выбор.

– Тебе ещё что-нибудь нужно, прежде чем я уйду?

– Ключ от туалета, – указывает он на ключ, который я получил от женщины внутри. Я не вернул его, когда покупал бутерброд. – Мне его не дадут.

– Конечно, – передаю ему ключ, а потом возвращаюсь к «Камаро».

– Я уже подумал, что ты заблудился, – говорит Ник, когда я сажусь внутрь.

– Надо было посрать, – не знаю, почему мне не хочется упоминать Дональда, но я не рассказываю о нём Нику.

Ник смотрит на меня искоса. Он, кажется, мне не верит, потому что в его взгляде что-то не так, и его рука на бедре сжата в кулак. Он так крепко её стиснул, что костяшки стали белыми. Не знаю, что он там себе напридумывал о том, чем я занимался, но решаю, что мне всё равно. Пусть думает, что хочет.

На складе мы встречаемся с Джонатаном и обсуждаем кое-что из того, что он нашёл. Всё, что он мне говорит, ерунда, и, насколько я могу судить, он что-то скрывает. Предположив, что это из-за присутствия Ника, я отдаю тому ключи от «камаро» и отправляю за пиццей.

Он не может сопротивляться такому набору соблазнов.

Как только Ник уезжает, Джонатан начинает откровенный разговор.

– Я не хотел ничего рассказывать при Нике.

– Я так и понял. Что ты нашёл?

– Немного, – Джонатан поворачивает ко мне ноутбук и кладёт рядом с ним сотовый. В телефоне запущена его новая система безопасности. – Вообще-то, я очень расстроен. Я должен был заметить это раньше.

– В чём дело?

– Кто-то сделал в приложении лазейку, – говорит он. – В тот день была не ложная тревога или какие-то неполадки с электричеством. Кто-то активировал систему, чтобы убрать меня с дороги.

– Слишком много случайностей. Кто мог это сделать?

– Есть только очень небольшая кучка людей, которые когда-либо имели возможность сделать что-то подобное. Бени – один из них.

– Это меня не удивляет. Кто ещё?

– Ещё Ник. Но я не уверен, что он понимает в компьютерах достаточно для того, чтобы это сделать.

– А Бени?

– Он-то как раз может.

– Кто-нибудь ещё?

– На ранних этапах в разработке принимала участие Бекка, – сообщает мне Джонатан. – У неё была какая-то бухгалтерская штука, которую она хотела добавить, но программа не работала должным образом и её отложили на потом. У Поли тоже был доступ, но этот чувак даже не может разобраться в «Кэнди Краш».

– Поли глуп, но он не крыса, – улыбаюсь я и качаю головой.

– Ты ударил его.

– Он это заслужил. Если бы он был частью какого-то заговора, прежде всего он не стал бы рисковать и провоцировать меня своими жестами.

– Верно подмечено.

– Бени находится во главе списка. Нужно за ним приглядывать.

– Согласен, – кивает Джонатан. – Кто будет за ним следить?

– Я пока не знаю, кому можно доверять, – говорю я. – Что-то происходит между ним и Луизой, но если я не могу быть в ней уверен, то не могу использовать её, чтобы в этом разобраться.

– Думаешь, Луиза может предать своего отца?

– Честно говоря, нет. Но у неё есть амбиции. Она может использовать Бени, чтобы добиться своей цели. Я не могу доверять ей, так как она может сообщить ему о нашем расследовании, и поэтому я не могу рисковать, всё ей рассказав.

– В этом есть смысл. Тогда Поли?

– Нет. Я хочу, чтобы он постоянно оставался рядом с Ринальдо.

– И кто тогда остаётся?

– Из тех, кому я доверяю? – качаю я головой. – Никто. Я сделаю это сам, чтобы ты мог продолжать копать дальше. Ты лучше справишься с этим дерьмом, чем я.

– Есть что-нибудь новое о Фелисе?

Я обдумываю, говорить ли ему то, что раскрыл мне Ринальдо, но решаю не делать этого. Если бы Ринальдо захотел, чтобы об этом узнал Джонатан, он бы сказал ему лично. Тщательно всё расследуя, Джонатан, наверняка, и сам во всём разберётся, если, конечно, уже этого не сделал.

– Только то, что уже известно. Я займусь этим и Бени. Посмотри, сможешь ли ты найти Джошуа Тейлора. Он вполне может вывести нас на Старка.

– Понял.

Я с минуту размышляю, постукивая пальцами по ноге.

– Можешь проверить для меня ещё одного человека? – спрашиваю я.

– Конечно. Кого?

– Её зовут Алина. Она проститутка.

– Это твоя шлюха на этой неделе?

– Что-то вроде того, – глубоко вздыхаю я. – Я очень хочу, чтобы ты нашёл её отца. Я почти уверен, что он где-то здесь в городе. Мне нужно знать, где его найти.

Джонатан пристально смотрит на меня.

– Не спрашивай.

– Ладно, – он несколько секунд что-то печатает на клавиатуре. – У тебя есть её фамилия?

– Нет.

– От тебя так много помощи.

– Здорово, что хоть ты так хорошо знаешь своё дело.

– Кто её сутенер? – спрашивает он, продолжая печатать.

– Не знаю.

– Ну, а ты что-нибудь знаешь, что, действительно, может мне здесь помочь?

Я сообщаю место, где обычно её подбираю, и называю Лоретту, её соседку. Я действительно больше ничего о ней не знаю, но Джонатан, кажется, думает, что этого вполне достаточно, чтобы продолжить.

Возвращается с пиццей Ник, распространяя вокруг запах травки.

– Лучше бы тебе не курить это дерьмо в моей машине, – говорю я ему, – или я убью тебя прямо там, где ты стоишь.

– Нет, я вышел из машины, – он отказывается смотреть мне прямо в глаза, и мне интересно, лжёт ли он. – Что вы, ребята, выяснили?

– Всего лишь пара зацепок, ничего конкретного. Джонатан и я справимся сами.

Вообще-то, я ожидаю, что Ник будет разочарован отсутствием для него работы, но вместо этого он, кажется, чувствует лишь облегчение. Я нахожу это странным, потому что он был так воодушевлён, когда присоединился ко мне раньше, но теперь он пританцовывает на месте, как делает всегда, когда нервничает. Не знаю, почему. Может, он думает, что мы его подозреваем, но на самом деле его нет в моём списке главных кандидатов. Он слишком уж ищет одобрения отца, чтобы сделать что-либо против семьи. Это бы пошло вразрез с его характером, что на самом деле было большой редкостью.

Ник быстро уплетает пару кусков и говорит, что поедет домой с Коди. Он смотрит на меня снова, когда покидает склад. В его взгляде мелькает что-то такое, что должно было бы заставить меня понять – с ним что-то не так.

Должно было, но этого не произошло.

Я оставляю Джонатана заниматься его исследованиями и отправляюсь на поиски Алины.

И очень надеюсь, что мне не придётся искать слишком долго.