Окровавленные руки

Девятнадцатая

Маттео

Я не знал, о чем, черт возьми, думает Айвори.

Разве я не уточнил, что убью любого мужчину, который к ней прикоснется?

И все же я сидел в своем “Aston”, проклиная пробки, пытаясь добраться до нее со встречи, которая заняла меня позже, чем мне хотелось. Я усмехнулся, мысль о том, что Айвори бросит мне вызов, пойдя на свидание с другим мужчиной, безумно думать. Никто другой не осмелился бы, но если бы она прояснила одну вещь этим маленьким трюком?

Дело в том, что я был слишком нежен. Дал ей слишком много времени, чтобы приспособиться к реальности моего возвращения в ее жизнь.

Это изменило бы.

Вступает в силу немедленно.

Завтра к тому времени у нее уже не будет никаких сомнений в том, что я имел в виду каждое слово, когда говорил ей, что она моя. Каждое слово, когда я объяснял, что никогда не отпущу ее.

Наконец, подъехав к клубу, я бросил ключи камердинеру, вылез из машины и, не сказав больше ни слова, зашагал прочь. “Aston” был несущественен по сравнению с Ivory с другим мужчиной.

— Мистер Белланди? — спросил мальчик, немедленно замолчав, когда я не удостоил его взглядом. Мои вышибалы распахнули двери, и я пробрался в свой клуб, не обращая внимания на сотрудников, борющихся за мое внимание.

Мне было плевать на кого-то из них. Мои глаза сканировали танцпол в поисках моего маленького ангелочка-девианта. Люди толпились на полу, что, по общему признанию, было кошмаром для Айвори, даже если она не была с другим мужчиной с самого начала. Пульс тел был слишком сильным, и Шрам не смог бы защитить ее, если бы он не был практически на ней. Я увидел огромного человека, стоящего на страже у стены. Проследив за его взглядом в центре зала, мое сердце остановилось, когда толпа расступилась, открывая моего ангела.

Я на мгновение замер, когда она запрокинула голову и рассмеялась чему-то, что сказал мужчина напротив нее. Он чудесным образом танцевал с ней, не прикасаясь, что мне показалось странным, учитывая, что металлическое изумрудно-зеленое платье Айвори выглядело нарисованным. Это оставило ее ноги обнаженными, их длина выделялась из-за туфель на шпильках, которые она носила. Изящные бретельки вели к овальному вырезу, под которым скрывалась красота, которую я знала.

Я зарычал, вздрогнув, когда Шрам ободряюще коснулся моего плеча.

— Он ни разу не прикоснулся к ней, — признался он, и искренность в его голосе застала меня врасплох. Что-то во мне освободилось, зная, что мне не нужно убивать человека на глазах у Айвори.

Даже я знал, что это может быть слишком много на том этапе наших отношений.

Но это не спасло бы моего Ангела от гнева, который она навлекла на себя.

Особенно когда Дюк появился в ее пространстве.