Она была создана для меня

42

Вайолет

— Это потрясающее место, — говорит Сэди, закрывая дверь, когда мы заходим внутрь. — Вы, ребята, проделали потрясающую работу.

Я поворачиваюсь, чтобы осмотреть знакомую прихожую на Фруктовой улице. Он точно такой же, каким я его помню, и, несмотря на все, что произошло за последние несколько месяцев, я чувствую гордость, когда оглядываюсь вокруг.

Сэди ставит коробку на пол и с ухмылкой бросается ко мне, обнимая меня. — Я так рада, что ты вернулась навсегда!

Я смеюсь, мои сумки выскальзывают из рук, а подруга крепко сжимает меня в сотый раз с тех пор, как забрала из аэропорта. — Я тоже.

И я действительно это имею в виду. Может, я и не знаю, как сложатся отношения с Кайлом, но в ту минуту, когда я приземлилась в аэропорту Кеннеди, я поняла, что приняла правильное решение.

Это была трудная пара недель, особенно потому, что мне было неловко подводить Деб после того, как она приложила столько усилий, чтобы устроить меня на работу. Она оказалась на удивление понимающей и сказала, что даст мне знать, если узнает о каких-то вакансиях через свои нью-йоркские контакты. Но, по правде говоря, я не уверена, что хочу больше работать в офисе, не после работы в этом прекрасном доме.

Я поднимаюсь по лестнице с сумками в руках. Я взяла с собой набитый чемодан и два вещевых мешка, остальные вещи будут доставлены где-то на этой неделе. Их немного, всего несколько коробок с книгами, одеждой и другими вещами. Вся мебель в моей квартире досталась вместе с жильем, а машину я продала, потому что иметь ее в городе — сущее мучение. Кроме того, деньги пригодятся мне, чтобы продержаться, пока я здесь разберусь с делами. Со стороны папы было очень мило предложить мне эту квартиру, но я не знаю, на какую арендную плату он рассчитывает, и не уверена, что хочу жить в этом огромном доме одна. Если у нас с Кайлом ничего не получится, я буду вспоминать о нем на каждом шагу.

— Сюда, — говорю я Сэди, когда мы направляемся в дальнюю спальню на втором этаже. Я выбрала этот этаж, потому что на нем меньше всего воспоминаний. Но когда я открываю двери в гардеробную, передо мной встает образ Кайла с электродрелью в руках, устанавливающего полки на следующее утро после нашего первого секса. Я помню, как нашла его здесь, как хотела снова быть рядом с ним.

Как сейчас.

Я вздыхаю, когда Сэди достает мой старый надувной матрас из коробки, которую я оставила у нее дома, и щелкает выключателем, чтобы надуть его.

— Тебе понадобится кровать получше, чем эта, — говорит она, пока мы стоим и смотрим, как матрас медленно надувается. — Я не знаю, как ты спала на нём так долго.

Грустная улыбка появляется на моих губах, когда я вспоминаю ночи, которые мы с Кайлом проводили, в том числе и на его надувном матрасе. Он был на удивление прочным.

Сэди читает мои мысли.

— Ты звонила ему? — мягко спрашивает она.

Я качаю головой. — Я пыталась сосредоточиться на переезде, но, честно говоря, я не знаю, с чего начать. Что бы я вообще сказала?

— Что ты скучаешь по нему?

Я достаю из коробки свою старую лампу и ставлю ее на пол рядом с кроватью. Мне кажется, что этого недостаточно, просто сказать ему, что я скучаю по нему. Мне нужно извиниться, спросить, как он поживает, узнать, счастлив ли он, спросить, думает ли он когда-нибудь обо мне. Мне нужно сказать ему, что я совершила ошибку и что я бы все отдала, чтобы вернуться назад и изменить решение, которое я приняла в тот день. Мне нужно сказать ему, что я никогда не была влюблена так, как в него, и что я больше всего на свете хочу, чтобы у нас было будущее, о котором мы говорили.

Но сейчас мне кажется, что это слишком.

— Может быть, — пробормотала я, поворачиваясь к ней спиной и доставая из коробки раскладной стул. Я сосредотачиваюсь на том, чтобы найти для него место, надеясь, что на этом разговор закончится.

Следующие двадцать минут Сэди помогает мне распаковать одежду и обустроить мою импровизированную спальню, а я отбиваюсь от ее настойчивых требований немедленно отправиться за мебелью. Я не хочу ничего покупать, пока не узнаю, какой будет моя жизненная ситуация, а я слишком истощена, чтобы даже думать об этом в данный момент. В конце концов она понимает, что я просто хочу побыть одна, и я провожаю ее до входной двери.

— Спасибо, что забрала меня из аэропорта, — говорю я. — Это настоящий знак дружбы.

Она смеется, притягивая меня к себе и снова обнимая. — Конечно. Теперь ты от меня не избавишься, когда вернешься.

— Я знаю. — Я сжимаю ее. — И я рада.

Она отстраняется с туманными глазами. — Я вернусь сегодня вечером, чтобы проведать тебя, хорошо? Мы могли бы поужинать?

Благодарность за то, что она такая заботливая, согревает мою грудь. — Спасибо, но сегодня я должна пойти к маме и папе на ужин. Давай встретимся завтра.

— Хорошо. Я всего лишь на расстоянии телефонного звонка, если я тебе понадоблюсь.

— Спасибо, Сэди.

Я закрываю за ней дверь, и сердце замирает, когда я поднимаюсь по лестнице на свой этаж. Я рада вернуться в город, рада видеть свою подругу и снова оказаться в этом чудесном доме.

Но без Кайла это горько-сладко.

Я падаю на кровать с усталым вздохом. Я вымоталась за последние две недели, и мне не требуется много времени, чтобы погрузиться в глубокий сон.

Меня разбудил крик в другом конце комнаты. Я и забыла, насколько этот старый дом отличается от моей квартиры в Кремниевой долине. Он по-своему живой, скрипит и двигается в зависимости от погоды или времени суток. У него есть индивидуальность, которой нет у новых домов, и это одна из причин, по которой я его так люблю.

Я приоткрываю веки и вижу через задние окна, как послеполуденное солнце заходит за соседние здания. Сейчас ранняя осень, и город кажется другим — более холодным, но и более уютным, даже более гостеприимным. Я забыла, как сильно люблю осень в Нью-Йорке, и мне хочется, чтобы Кайл был здесь со мной. Мы бы гуляли по улицам Бруклин-Хайтс, когда вокруг нас падают золотые и оранжевые листья, а воздух хрустит от предчувствия зимы. Мы сидели бы в кафе и потягивали горячий кофе, наблюдая за тем, как мир белеет от снега за окном. Мы вместе выбирали бы рождественскую елку и украшали ее, а потом могли бы поехать в Мэн, чтобы посидеть у дровяной печи и посмотреть на замерзшее озеро.

Боже, я так сильно этого хочу, что мне становится больно.

Мне нужно позвонить ему, раз уж я вернулась в город. Я не могу просто сидеть здесь и скучать по нему. Мне нужно услышать его голос, чтобы знать, что я хотя бы попыталась.

Я переворачиваюсь на кровати в поисках телефона, и кожа едва не сползает с моих костей. Там, на раскладном стуле у двери, сидит Кайл.

Мой мозг замыкается, когда я пытаюсь осмыслить увиденное. Должно быть, я все еще сплю. Должно быть, мне снится сон. Или это так, или я так сильно по нему скучаю, что у меня начались галлюцинации.

Но он поднимает взгляд от книги, лежащей у него на коленях, и его глаза загораются, когда он видит меня. Он откладывает книгу в сторону и нервно проводит рукой по лицу. — Прости. Я пришел к тебе, но ты спала. Я не хотел тебя будить.

Я сажусь на матрасе, и мое сердце делает кувырок. Он пришел ко мне. Он действительно здесь. Я не выдумываю.

— Конечно, теперь мне приходит в голову, что сидеть здесь, пока ты спала, наверное, немного жутковато, — добавляет он, озабоченно вскидывая брови. — Если ты хочешь, чтобы я ушел, я уйду.

Я качаю головой, не находя слов. Как будто я так сильно хотела его, что каким-то образом заставила его появиться.

— Рич сказал мне, что ты вернулась сегодня. — Тревожные складки на его лбу разглаживаются, когда я неуверенно улыбаюсь. — Наверное, мне следовало дать тебе время освоиться, но я не мог ждать. Я ждал две недели, и это чуть не убило меня.

Он знал, что я вернусь, все это время?

— Мне жаль, что с работой не сложилось, — говорит он, поднимаясь со стула и присаживаясь на край кровати. На нем выцветшие джинсы и темно-зеленый хенли, подчеркивающий цвет его глаз, рукава засучены до локтей.

Я пробегаю взглядом по его красивому лицу. Он выглядит усталым, но он явно недавно подстригся и подровнял бороду. Это напоминает мне о том, как он сделал это в первый раз, и как это заставило меня признать свое влечение к нему.

Я прочищаю горло, пытаясь сосредоточиться на том, что он сказал о моей работе. Теперь, когда я здесь, когда он передо мной, это последнее, о чем я думаю.

— Да, ну, — пробормотала я. — Когда я вернулась туда, все было уже не так, как раньше.

Он сочувственно улыбается, изучая меня. Боже, я, должно быть, выгляжу как дерьмо. На мне нет ни капли косметики, и я, наверное, выгляжу как гибрид кровати и самолета. Я поднимаю руку в тщетной попытке разгладить ее, но потом сдаюсь.

— Значит, ты вернулась навсегда, — пробормотал он, и я кивнула. — И Рич знает обо всем, что между нами произошло.

Я снова киваю, не понимая, к чему все идет. Он находится всего в нескольких футах от меня, и я хочу только одного — броситься в его объятия. После паузы он добавляет: —Твой отец пригласил меня сегодня на ужин к себе.

— Меня тоже.

Мой пульс учащается, когда Кайл подходит ближе, и мне приходит в голову, что если он здесь не по тем причинам, на которые я надеюсь, то ужин будет довольно неловким.

— Он дал мне свое благословение на то, чтобы быть с тобой, Вай. — Кайл сглатывает, и между его бровей появляется крошечная уязвимая линия, от которой мое сердце прижимается к грудной клетке. — Ты все еще можешь…

Он не успевает договорить, потому что я набрасываюсь на него, накрывая его рот своим. Это не очень хороший поцелуй. Он небрежный, и мы оба смеемся, но его руки снова обнимают меня, и это все, что меня волнует.

Когда дыхание заканчивается, я отстраняюсь, чтобы встретить его взгляд.

— Ты собирался спросить, можем ли мы быть вместе, верно? Я не дала тебе закончить, но я предположила…

— Да, милая. — Он опускает поцелуй на мой лоб и усмехается. В его зеленых глазах горит огонек, когда он ласково смотрит на меня. — Я безумно по тебе скучал. Мне жаль, что я не боролся за нас сильнее.

— Нет. — Я провожу рукой по его щеке, мне нравится, как он вздыхает от моего прикосновения. — Я не должна была уходить. Мы должны были рассказать папе, как планировали, и мне так жаль, что я не сделала этого.

— Я понимаю, почему ты не смогла. Я тоже не мог, правда, но… — Он пожимает плечами. — Рич все равно все выяснил.

— Он действительно был ужасен?

Кайл невесело усмехается.

— Это было не очень здорово, но я его не виню. На его месте я бы чувствовал то же самое.

Он смотрит на меня сверху вниз, одной рукой нежно поглаживая мою спину. — Итак… ты вернулась в Нью-Йорк, и Рич не против нас. Я не знаю, что с собой делать.

На моих губах заиграла улыбка. — Нет, знаешь. Переезжай ко мне, и мы начнем реставрационный бизнес.

Он качает головой, и на короткую секунду мне кажется, что он говорит «нет», но потом я понимаю, что это выражение неверия. — Ты действительно хочешь, чтобы я жил здесь с тобой? Чтобы работать вместе?

— Больше, чем я хотела чего-либо.

— Черт, — тихо пробормотал он. — Как мне так повезло?

Я смотрю на него, мое тело гудит от радости. Даже после того, как я ушла от него и подвела его, он все еще хочет всего того, о чем мы говорили. У нас все еще есть шанс быть счастливыми. Мое сердце так полно, что переполняется.

— Это мне повезло, Кайл.

Он тяжело выдыхает и берет мой рот в медленном, страстном поцелуе. Затем я притягиваю его к себе, и от его лесного, земляного запаха у меня кружится голова, а его вес прижимает меня к кровати.

— Я так скучала по тебе, — говорю я между влажными, настоятельными поцелуями. Мои руки уже на его рубашке, я стягиваю ее через голову, чтобы провести ртом по чернильному пятну на его плече.

— Я тоже скучал по тебе, детка.

Его губы касаются моей шеи, а одна рука тянется вниз, чтобы обхватить мою ногу. Я чувствую, как его твердость впивается в мой живот, и тепло разливается по моей кровеносной системе.

— Одежда. — Я едва успеваю произнести эти слова, как впиваюсь в него еще глубже, дергая за пряжку его ремня. — Снимай.

Он смеется и поднимает меня, чтобы раздеть, а я пользуюсь случаем, чтобы выпутаться из джинсов и свитера, отбросив в сторону нижнее белье. Тогда мы с ним остаемся вдвоем, кожа к коже, рты и руки повсюду.

— Я думал об этом каждый день, — прохрипел Кайл, когда мои руки сомкнулись вокруг его члена. — Быть с тобой, прикасаться к тебе. Какая мягкая и теплая у тебя кожа.

Он наклоняет голову, чтобы взять в рот мой сосок, а пальцы скользят между моих ног туда, где я так сильно нуждаюсь в нем. — Черт возьми, милая. Ты уже мокрая для меня.

— Ты не единственный, кто думал об этом каждый день.

Я выгибаюсь навстречу его прикосновениям, и от движения его пальца удовольствие проникает до самых кончиков пальцев. Но я не хочу больше ждать — я хочу, чтобы он был так близко, как только может быть.

— Ты мне нужен, — шепчу я, направляя его твердую длину к своему входу.

Не пропуская ни единого мгновения, он проникает внутрь меня, туда, где ему самое место. Его рот находит мой, и мы прижимаемся друг к другу, качаясь вместе, компенсируя все время, проведенное в разлуке.

— Я так сильно люблю тебя, Вайолет

Он приподнимается, чтобы взглянуть на меня, и каждое движение его бедер приближает меня к краю.

— Я тоже тебя люблю, — отвечаю я, любуясь тем, как темнеют его глаза от моих слов. — Я не могу дождаться, чтобы жить с тобой. Работать с тобой. Быть с тобой каждый день.

— Черт. Да. Детка. — Он подчеркивает каждое слово толчком бедер, от которого я громко стону. — Я, черт возьми, не могу дождаться.

Он ловит мои стоны ртом, проникая в меня все глубже, пока мои бедра не начинают выгибаться под ним, пока мы не теряемся в ощущениях, друг в друге.

После, когда моя голова покоится на его груди, слушая нежный стук его сердца, я понимаю, что никогда не была так счастлива, как в этот момент. На этот раз я не беспокоюсь о своей карьере, о том, что буду делать дальше со своей жизнью. На этот раз от папы ничего не нужно скрывать. Нет ни секретов, ни чувства вины, ни страха.

Есть только я и Кайл, и дом, который мы вместе сделали прекрасным.