Она написала любовь

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Талия наблюдала, как из принтера один за другим выползают листы с текстом, и чувствовала, что дрожит. Она, наконец-то закончила безобразную сцену, в которой испуганная и рыдающая Марианна была безжалостно изнасилована Хью Кантрелом в отместку за то, что она потеряла деньги, которые он ей оставил. Это была самая драматическая часть романа, в которую она вложила всю свою боль, горечь разочарования и унижение.

Конечно, то, чем они занимались той ночью с Марком, нельзя назвать изнасилованием ни при каких обстоятельствах. Она занималась с ним сексом с радостью и удовольствием, после чего, пусть на миг, в фатальной надежде вдруг решила, что случившееся что-то значит и для него.

Хотя был один — всего один — момент, когда Марк опрокинул ее на кровать и она оказалась полностью в его власти. Тогда она действительно испугалась. Именно эти несколько мгновений своего страха она взяла за основу при описании сцены изнасилования, представляя себе, какую ярость испытывала бы, если бы Марк принуждал ее.

Но нет, конечно же, это был Хьюго, кто срывал одежду с испуганной, изо всех сил сражающейся с ним девушки и овладевал ею с холодной жестокостью, а затем покинул, униженную и потрясенную до глубины души.

Изначально Талия придала Хьюго черты Марка Бенедикта как бы в шутку, но вдруг все стало как-то намного серьезнее.

Поначалу она хотела уничтожить в компьютере всю сцену, шокированная яростью и страстью, которыми дышало каждое написанное ею слово. Но затем она напомнила себе, что пошла на это намеренно, чтобы дать выход накопившейся внутри нее боли и показать Хьюго Кантрелла жестоким и бездушным человеком, каковым он и являлся.

Хотя, честно говоря, ей не в чем было упрекнуть Марка. Все произошедшее — только ее ошибка.

Его не было уже три дня, и Талия убеждала себя, что чем дольше он будет отсутствовать, тем лучше, поскольку у нее будет время взять свои чувства под контроль и ответить безразличием на его равнодушие.

Замечательное решение, но только при свете дня. Ночью же Талией овладевали совершенно другие мысли и чувства.

Как только она немного пришла в себя после его ухода, Талия решительно направилась в свою комнату, сорвала с кровати постельное белье и перестелила ее, стремясь уничтожить малейшую память о том, что здесь произошло. Во всяком случае, таково было намерение. Очень скоро Талия убедилась, однако, что нельзя так же «перестелить» память и сознание, как и погасить желание в умело разбуженном Марком теле.

Она просыпалась в темноте от мучительных видений, в которых тянулась к нему, молила его, в которых ее губы чувствовали вкус его кожи, пальцы осязали каждую мышцу его сильного поджарого тела, чтобы обнаружить, что рядом никого нет.

Но она не должна, не может позволить себе испытывать подобных чувств.

Талия отвела взгляд от завораживающего процесса печатания и огляделась. Комната уже не была такой, как тогда, когда ее впервые показывал ей Кит. Изменилась сама атмосфера — она наполнилась жизнью, энергией.

С одной стороны большого стола лежали бумаги — отчеты, чертежи. На стене висела карта африканского государства Булеза. Похоже, Марк действительно собирался вернуться туда, несмотря на риск, но Талия понимала, что ее это не касается — у Марка своя, сложившаяся жизнь, в которой ей нет места.

Когда принтер затих, Талия взяла последнюю страницу и прочитала ее, непроизвольно хмурясь. Итак, две трети романа написаны, но в первый раз она не была уверена в том, как дальше должны развиваться события. Особенно после сцены жестокого изнасилования.

Похоже, настало время обратиться за советом к профессионалу.

— Я обязательно посмотрю текст, — сразу же пообещала миссис Морган. — Ты уже принесла его? Оставь моей ассистентке. Я приду, заберу его и прочту, как только смогу.

Талия сложила бумаги в конверт и надписала, для кого он предназначен.

Вместо того чтобы вернуться сразу домой, она решила прогуляться. Останавливаясь у витрин магазинов, театральных афиш, она представляла себе время, когда ей не нужно будет экономить каждый пенни.

Вдруг оказалось, что до тех пор, пока миссис Морган не прочтет рукопись и они не обсудят концовку, Талии и заняться-то особо нечем.

Она остановилась у итальянского ресторана, чтобы прочитать меню, и почувствовала, что проголодалась. Значит, пора возвращаться домой и приготовить ленч. Она уже развернулась, чтобы уйти, когда ее остановил голос:

— Талия, я думал… я надеялся, что это ты.

— Джастин?! — она выдавила из себя улыбку. — Какой сюрприз!

— Надеюсь, не ужасный. — В голосе Джастина послышалась печаль. — Понимаю, что я последний человек, которого ты хотела бы видеть, но, думаю, нам нужно поговорить. У меня с собой ленч. — Он поднял и показал пакет. — Парочка блинчиков с курицей. Мы можем пойти к тебе?

Видя ее колебания, добавил:

— Пожалуйста, Талия. Тебя наверняка удивило мое свинское поведение тем вечером.

— Нет, на самом деле, нет. Я все понимаю.

— Тебе Марк рассказал?

— Нет. — Талия говорила спокойно, но лицо ее запылало. — Нет, Марк ничего мне не рассказывал.

Джастин вздохнул.

— Я полагал, что ты, увидев мою реакцию на Клайва, догадалась об остальном.

— Да, что-то вроде этого.

— Но ты не все знаешь, — поспешно продолжил Джастин. — И я хочу все тебе объяснить. Ты выслушаешь меня?

— Похоже, у меня нет выбора.

Согласие Талии было откровенно вымученным, но Джастин упорно следовал за ней, когда она вошла в лифт.

Они обосновались в кухне, чтобы поесть и поговорить, но Талии кусок не лез в горло. Она встала, налила в две кружки кофе из кофеварки и снова села, приготовившись выслушать Джастина.

— Во-первых, я должен тебе сказать, что если бы я мог предположить, что встречу Клайва в этом ресторане, мы бы пошли в другое место. Я даже не знал, что он вернулся в Англию.

— А почему он тебя так беспокоит?

— Он должен был стать моим шурином. — Джастин на мгновение замолчал, а когда продолжил, голос его был полон горечи. — Я был помолвлен с его сестрой Кэтрин. Официально помолвлен — с кольцом и датой свадьбы. Я встречался с Клайвом всего несколько раз, и он мне не очень понравился. Но я сказал себе, что женюсь на Кэтрин, а не на ее родственниках. А поскольку они проводили основную часть времени на своей яхте в Карибском море, я был уверен, что они не слишком будут мешать нам.

Джастин сделал глоток кофе и заговорил снова:

— Я был немало удивлен, когда ее отец в буквальном смысле вызвал меня на встречу в Майами. Но от Кэтрин я уже знал, что ее отец — высокопоставленный и могущественный человек, который привык именно так вести дела и общаться с людьми.

Джастин снова сделал глоток остывшего кофе.

— Итак, я прилетел в Майами и встретился с Оливером Нельсоном в одном из самых роскошных отелей. Он вел себя вполне дружелюбно, но я чувствовал, что он оценивает меня. После обеда в его апартаментах он откровенно сказал, что ему нужен не просто зять, а партнер по бизнесу и с моим финансовым и банковским образованием я очень подхожу для этого.

Джастин покачал головой.

— А потом он сказал мне, чего же он на самом деле ждет от меня. Конечно, он чуть приукрасил правду, но от этого она не изменилась. Он предложил мне заняться отмыванием денег. Я сказал «нет» и добавил сгоряча, что ускорю свадьбу и постараюсь сделать так, чтобы Кэтрин виделась с ним как можно реже. Он улыбнулся и спросил, почему я так уверен, что Кэтрин предпочтет меня.

— Нет… — Талия порывисто положила свою руку на его. — Нет.

— Именно так. И Кэтрин потом подтвердила его слова. Она искренне недоумевала, почему я не хочу стать по-настоящему богатым, а не просто состоятельным. Она сказала, что мне была предоставлена великолепная возможность, а я не воспользовался ею. Когда же я возразил, что мне наше будущее и без того видится прекрасным, она посмотрела на меня без улыбки и сказала, что у нас нет будущего.

Талия сглотнула ком в горле.

— Джастин, мне так жаль… В это невозможно поверить.

— Я тоже не поверил, пока не узнал, что она первым же самолетом улетела к Майами к отцу и они отправились в круиз на яхте. Тогда я понял, что Кэтрин сказала именно то, что думала и чувствовала.

Джастин посмотрел на Талию и вымученно улыбнулся.

— Это случилось почти год назад. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы склеить осколки своей жизни. Я думал, что преуспел, и встреча с тобой показалась мне последним шагом к полному выздоровлению.

— Не нужно об этом…

— Нужно, потому что это правда. Господи, Талия, у меня были вполне конкретные планы на этот вечер. Начало новой жизни… Я пригласил тебя в этот чертов ресторан… И все ведь было хорошо, пока к нашему столику не подошел Клайв! После разговора с ним открылась едва затянувшаяся рана.

Джастин смотрел прямо перед собой, лицо его было бледным.

— Я вдруг осознал, что дурачу сам себя. Мне не нужно смотреть в сторону Кэтрин, чтобы видеть ее, — она всегда со мной, в моем сердце, перед мысленным взором. Я испугался, Талия. Понял, что готов встать, подойти к их столу и сказать ее отцу, что я согласен на все, если это только поможет мне вернуть Кэтрин. Я повел себя по-свински по отношению к тебе и прошу меня простить.

— Конечно, я прощаю тебя. — Талия старалась, чтобы ее слова звучали легко и непринужденно, но внутри у нее нарастала, грозя вырваться наружу, волна истерического смеха. Если бы Джастин рассказал мне все это тогда! — Кроме того, еда в этом ресторане была поистине великолепной. Так что — друзья?

— Я бы очень этого хотел. Талия, поверь, будь по-другому… — Джастин сжал ее пальцы.

— Я верю. — Она осторожно высвободилась. — Ты замечательный парень, Джастин, и я уверена, что ты еще будешь счастлив. А наши с тобой отношения… у нас не было шанса.

Я должна была понять это раньше, корила себя Талия, провожая гостя до двери. Ведь чувствовала же я сомнения, представляя свою будущую ночь с ним.

Она села на диван в гостиной и уставилась в пустоту, до крови закусив губу. Что же она натворила, неправильно оценив ситуацию?!

Но Марк тоже хорош! Ведь он мог рассказать мне историю Джастина, одернуть меня с моей паранойей… Впрочем, я, похоже, не дала ему шанса.

Талия всхлипнула и покрепче обняла себя за плечи, чтобы унять дрожь, сотрясавшую ее тело.

Она приняла ванну и, завернувшись в халат, прилегла на свою кровать, размышляя о том, как ей поскорее исчезнуть из этой квартиры и из жизни Марка.

Она не заметила, как задремала, а когда проснулась, то поняла, что больше не одна в квартире, хотя и стояла абсолютная тишина. Это означало, что вернулся Марк.

Что ж, рано или поздно они все равно встретятся, так почему не сейчас. Талия поднялась с кровати, переоделась в джинсы и трикотажную майку без рукавов и, собравшись с духом, вышла из комнаты.

Марк сидел в гостиной на диване с бокалом виски в руке. На журнальном столике перед ним были разложены какие-то бумаги, но его взгляд был устремлен не на них, а куда-то в пустоту.

Увидев Талию, замешкавшуюся в дверях, он немедленно поднялся на ноги.

— Привет, я не слышала, когда ты вернулся.

— Рад, что не потревожил тебя. — Голос Марка был тусклым, лишенным каких-либо эмоций, но в том, как он стоял, выпрямившись, Талия почувствовала напряженность.

Веди себя дружелюбно, непринужденно, не выказывай неловкости или смущения, а тем более надежды.

— Честно говоря, я не работала, а дремала. Хотя вообще-то очень много написала за время твоего отсутствия.

Марк ничего не ответил. Он просто продолжал стоять и в упор смотреть на нее сузившимися зелеными глазами.

Под этим взглядом Талия поторопилась заговорить снова:

— Так что очень скоро ты останешься наконец в своей квартире один. Как Брюссель?

— Как обычно, насколько я мог заметить.

— Что ж, мы оба были очень заняты это время. — Боже мой, какие избитые банальности я говорю, ужаснулась про себя Талия. — Я вижу, ты весь в делах, — она указала на разложенные бумаги, — так что не буду тебе мешать.

Марк сел на диван, на его губах застыла какая-то неопределенная полуулыбка.

У двери Талия остановилась и спросила:

— Ты ел что-нибудь?

— Я позже схожу куда-нибудь поужинать. — Его тон стал резким, словно Марк предупреждал, что она ступила на запретную территорию. Проявление заботы не входило в условие сделки.

Она хотела добавить стандартное «увидимся позже», но вовремя прикусила язык — Марк явно намеревался провести ночь не в своей постели. Тем более не в ее.

Эта пришедшая в голову мысль вдруг отозвалась нестерпимой болью во всем теле. Такой сильной, что Талия чуть не вскрикнула. На непослушных ногах она с трудом добралась до своей комнаты и прислонилась к закрытой двери, стараясь унять сердцебиение. Господи, что со мной происходит? И как мне совладать с этим? — дрожащим шепотом спросила она себя.

Ответ от Алисы Морган пришел через неделю, которые Талия называла не иначе как «семь дней в аду».

С момента возвращения Марка напряжение между ними сделалось буквально осязаемым, особенно после того, как он заявил, что намерен работать дома. Их невыносимое «одиночество вдвоем» нарушалось лишь приходами миссис Мэдленд, прислуги, которая оказалась совсем даже не «драконом в юбке», как описал ее Кит.

Она была единственной, кто замечал присутствие Талии и хоть как-то общался с ней в отличие от Марка.

Было бы легче, если бы Талии нужно было работать. Но в ожидании ответа от Алисы Морган все, что она могла, — это читать и перечитывать свою рукопись. Но даже после многократного прочтения она так и не смогла придумать, как же Марианна справится с тяжелой душевной травмой, вызванной безжалостным изнасилованием, и чем вообще закончить роман после такого поворота сюжета.

Талия старалась почаще уходить из дома, бродила по Лондону, ездила на экскурсионных автобусах. Вечера она проводила у Лорны, в большой шумной компании, играя в карты, слушая музыку и попивая дешевое вино.

Но вся ее с трудом обретенная беззаботность улетучивалась без следа, как только она возвращалась в квартиру Марка. К этому часу он уже уходил и отсутствовал всю ночь, в течение которой Талия ни о чем не могла думать, кроме как о том, с кем он сейчас и чем занимается.

Если он и проводил время с женщиной, то это была не Соня, о чем ей мимоходом сообщила Пенни в один из своих неожиданных визитов.

— Ходят слухи, что он охладел к ней, и она сильно раздосадована этим. Давай помолимся, чтобы это было правдой и Марк на сей раз нашел кого-нибудь получше.

В ответ Талия смогла лишь выдавить вымученную улыбку.

К тому же она очень нервничала в ожидании ответа от Алисы Морган, хотя рассчитывала, что та подскажет, как ей выстроить дальнейшее повествование.

Когда неделю спустя Талия пришла в агентство, миссис Морган приветствовала ее дружелюбной улыбкой и предложила кофе.

— Во-первых, мне очень понравилось то, что я прочла. Есть несколько моментов, которые я бы усилила, но в целом ты очень хорошо справилась. Когда я читала, то вначале просто расслабленно наслаждалась повествованием, и вдруг такой драматический поворот… — Алиса Морган покачала головой. — Но все-таки, по-моему, Марианна не должна была позволять герою изнасиловать себя.

Талия в недоумении уставилась на нее.

— Она и не позволяла…

Брови миссис Морган выразительно поднялись, и она стала перебирать листы рукописи, лежащей перед ней.

— Ну не знаю, как это называешь ты…

— Марианна сопротивлялась, но Хьюго был сильнее! И никакой он не герой, а злодей!

— Злодей? — В голосе Алисы Морган было неподдельное изумление. — Не может быть! Он же великолепен, и Марианна влюблена в него. Он превратился в главного героя еще в сцене у водопада. Но все-таки ты должна немного изменить…

Алиса Морган внимательно посмотрела на Талию, пребывавшую в замешательстве.

— Девочка моя, только не говори, что ты по-прежнему намерена в финале соединить Марианну с этим занудой Уильямом.

— Он не зануда, — бросилась в защиту своего героя Талия. — Просто я им несколько пренебрегла в повествовании, но я уделю ему больше внимания.

Алиса возвела глаза к потолку.

— Талия, я не верю, что ты не понимаешь, что произошло. Впрочем, подсознание — вещь загадочная. Я не спрашиваю, какие события твоей собственной жизни заставили тебя придумать образ Хьюго, но мне очень понравилось. И по тому, как ты описываешь его, ты определенно влюблена в прообраз.

— Наоборот! Я считаю его гнусным негодяем.

— Ну, мало кто из читателей согласится с тобой. Но хочешь ты этого или нет, Хьюго превратился в центральный персонаж романа и должен им остаться. Кстати, если он уж такой злодей, почему спас Марианну? Ведь он мог сам сбежать с деньгами через то окно. Если ты скажешь, что он сберег ее для себя с дальним прицелом изнасиловать впоследствии, я скажу, что это чушь.

— Он не только насильник, — продолжала упорствовать Талия, — но еще дезертир и предатель. Он должен убить кого-нибудь и в конце быть повешенным.

— Пусть убьет, ради бога. Но защищая любимую девушку. Дорогая, а почему ты вдруг так побледнела? — встревожилась миссис Морган.

— Нет-нет, я просто думаю…

— Переживаешь, что много придется переделывать? Успокойся, совсем немного. В нескольких сценах чуть изменить акцент, чтобы стало понятно, когда в Марианне начинает зарождаться симпатия к Хьюго, а сцену изнасилования переделать в любовную сцену, но обязательно оставить. Преврати ее в сцену соблазнения, против которого Марианна ничего не имела против.

Она понимающе улыбнулась юной романистке.

— Понимаю, что с самого начала ты задумывала совсем другую историю, но то, что я прочитала, просто великолепно. — Алиса протянула Талии листок бумаги. — Здесь некоторые заметки и предложения. Ты можешь учесть их или не учесть, но Хьюго должен остаться главным героем — здесь я настаиваю.

Алиса Морган поднялась на ноги.

— Итак, я уничтожаю в бумагорезке старую рукопись и жду новый законченный вариант. Если возникнут какие-либо затруднения, без стеснения обращайся ко мне. Всего доброго, Талия.

Выйдя на улицу, Талия несколько мгновений стояла, вдыхая жаркий, пропитанный бензином воздух и ничего не замечая вокруг.

Марк и Хьюго. Хьюго и Марк. Реальный человек и выдуманный герой, объединившиеся в ее сознании в одно целое.

Пока она всячески лгала самой себе, Алиса Морган без труда прочитала между строк рукописи правду. Она влюблена в Марка Бенедикта. И с самой первой сцены у водопада она наделяла Марианну своими чувствами и переживаниями. И той ночью…

Нет, она хотела не просто приобрести любовный опыт. Она хотела, чтобы именно Марк стал ее первым мужчиной. Хотела, чтобы хоть несколько часов, но он принадлежал только ей, хотел только ее. Талия наивно полагала, что этого ей будет достаточно. Как же она ошибалась!