Оно того стоит

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Хенли

Солнечный свет проникает сквозь шторы, и я неохотно открываю глаза. Все мое тело сплошной комок боли. Еще несколько дней с Дэвисом, и я больше никогда не смогу ходить. Собиралась вернуться в свою комнату прошлой ночью, но мы занимались этим до рассвета, а потом я не смогла набраться сил, чтобы надеть нижнее белье, а тем более куда-то идти.

Мой мочевой пузырь сейчас лопнет, а звук льющейся воды в душе не способствует облегчению. Я быстро одеваюсь и выползаю из комнаты, надеясь пробраться по коридору, чтобы меня не засекли в шмотках, свидетельствующих о моих ночных похождениях. И, естественно, в коридоре стоит не только Гретхен, подружка невесты с недовольной мордашкой, но и мать Каши — Моника, рядом с ней.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что оформитель не показывался? — вопит Моника, а Гретхен морщится, отскакивая.

— Я звонила им несколько недель назад. Они должны были быть здесь еще вчера. Я не знаю, что произошло, — чуть не плачет Гретхен.

— Это было единственное, что от тебя требовалось! Просто спланировать девичник. Ты даже с этим не справилась! Тьфу! Займись этим!

Девичник — это код снобов для холостяцкой вечеринки. Потому что стриптизеры и выпивка для них настолько омерзительны, что бог его знает какие скучные мероприятия они запланированные на вечер. Не могу сказать, что разочарована, что все пошло не по плану.

Гретхен смотрит на меня умоляюще, а я вздыхаю. Нет никаких причин, почему ей стоит ожидать, что я приду к ней на помощь, пока Моника будет поджаривать ее зад.

Дверь в комнату Романа открывается, и оттуда выходит Каша. Похоже, я не единственная, кто провел ночь под горячим парнем. Выражение ее лица, когда она сталкивается с Гретхен и своей матерью заставляет меня фыркать от смеха.

— Какого черта ты орешь? — спрашивает она, при этом мать одаривает ее пренебрежительным взглядом.

— Девичник сорвался. Оформитель не пришел, а теперь и развлечения отменяются. Каша закатывает глаза, реагируя на поведение Моники.

Мне кажется, это прекрасная возможность, чтобы устроить кому-то проблемы и повеселиться.

— Мы с Кашей займемся этим, — вызываюсь я.

Не знаю, кто выглядит более шокированной, Каша или ее мать. Странная улыбка мелькает на лице Гретхен, но она быстро прячет ее. Или, может, это побочный эффект ботокса, не знаю.

На лице Моники проскальзывает сомнение, но она поворачивается к своей дочери.

— Мы хотим организовать стильный девичник. Ничего неуместного или грубого. Ты думаешь, что справишься с этим?

Я киваю у нее за спиной, а Каша вздыхает.

— Где его проведем?

— В бальном зале. У меня была сцена, установленная на южной стороне. Ящики розового шампанского уже прибыли и ресторан, доставляющий готовые блюда, уже определен. Нам нужен оформитель и конферансье... на сегодня.

— Мы займемся этим, — бормочу я, а Каша удивленно поднимает брови, прежде чем повернуться к своей матери.

— Мы справимся.

Яркая улыбка, мягче тающего масла на солнце, расцветает на лице ее матери.

— Спасибо вам, дорогие. Гости должны прибыть около восьми. — Она вручает Каше кредитную карту, и ее лицо кривится при взгляде на Гретхен. — А тебе нужно пойти со мной. Джейн нужно, чтобы мы помогли ей найти новое платье.

— Да, мэм. — Гретхен одаряет меня и Кашу благодарной улыбкой. — Спасибо.

Не совсем то, что я ожидала от этой гарпии, но я отбросила свое мимолетное подозрение и переключила свое внимание на Кашу, пристально осматривая ее.

— Повеселилась прошлой ночью?

— На целых три оргазма, — отвечает она, возвращаясь в нашу комнату. — Какого черта ты вызвалась организовать эту отстойную вечеринку?

— Чтобы мы разнообразили ее. Пора продумать программу, девочка. Он что, трахнул твои мозги? Мы можем устроить настоящий девичник. Стриптиз, грязные игры, пенисы повсюду, — ухмыляется Каша. — Если мы собираемся сделать все вовремя, нам лучше поторопиться.

Лидия выходит из ванной, улыбается и качает головой глядя на нас.

— Ах вы, маленькие шлюшки, — дразнит она. — Вы обе выглядите так, будто вас обеих отымели по полной.

— Я не шлюха. У меня просто очень дружелюбное влагалище, — бросаю я ей и направляюсь в душ, оставляя Кашу рассказывать о наших планах Лидии.

***

Каша решает проблему развлечения за пару телефонных звонков.

— Ты серьезно заказала стриптиз? — Лидия спрашивает, хихикая.

— Уверена, что завтра вечером на холостяцкой вечеринке не будет недостатка в полуобнаженных танцорах, — подчеркиваю я.

— Это справедливо, — фыркает Каша.

— Ни фига подобного. Моя мать тоже приложила к этому руку. Мероприятие будет таким же скучным, как личность Андерсона.

— Может быть, мне стоит перезвонить в развлекательную компанию, — улыбается и добавляет она.

— Один саботаж за раз, — смеюсь я, направляясь в магазин под названием «Скарлет Тойз». Мы пришли в нужное место за фаллосами. Здесь этого добра хоть отбавляй. Город хренов. Мастурбаторный рай. Вы уловили идею.

Каша хватает огромный надувной пенис на ремне, который сразу же оборачивает вокруг себя. Эта штука в комплекте с двумя пушистыми шариками свисает вниз, почти касаясь пола. Лидия не обращает внимания, она слишком занята, просматривая полку съедобного нижнего белья, пока Каша не подбегает к ней, толкаясь бедрами, направляя этот гигантский надувной фаллос прямиком в ее задницу.

Лидия визжит, а дежурный продавщица подходит к нам, смеясь над нами.

— Привет, я Сэнди. Могу ли я помочь вам подобрать что-то конкретное?

— Нам нужно устроить извращенский девичник, — отвечаю я, стараясь не рассмеяться, когда Каша преследует Лидию по проходу, все еще толкаясь в нее этой штукой.

— Ну, у нас достаточно большой выбор. — Молодая женщина указывает в сторону Каши, которая теперь крадется позади ничего не подозревающего парня, просматривающего подборку порнофильмов на полке. Нет... она не станет.

Еще как станет. Просто начинает танцевать позади парня, толкая его сзади своим большим синим надувным пенисом. Почему она напевает Danger Zone?

— Эти надувные штуковины созданы для соревнований. Каждый из вас носит или удерживает один, и пытается сбить противника с ног. Они куда тяжелее, чем выглядят.

Я могу представить выражение лица Моники на этом конкурсе.

— Отлично. Они бывают розового цвета?

— Абсолютно верно.

— Мы возьмем два.

Лидия и Каша возвращаются, пока Сэнди показывает мне массивный фонтан в виде пениса. Я имею в виду, что это не тот фонтан, из которого как из рога изобилия льются пенисы, хотя это стоило бы видеть. Это большая чаша для пунша, из самого центра которого вздымается фаллос персикового цвета, и я восхищаюсь вниманием к деталям, прослеживая вены кончиком пальца.

Фонтан установлен в углу магазина, уже наполненный водой, и когда Сэнди включает его, вода вытекает из кончика, струясь по стволу прямо в чашу.

— Мы могли бы использовать его для шампанского, окружив этими бокалами, — предлагаю я, указывая на набор бокалов с мужчиной, который позирует в стрингах.

— Стринги исчезают, когда вы наливаете холодный напиток, — сообщает мне Сэнди.

— Берем! — буквально орет Каша, переходя к следующему проходу.

Мы проводим следующий час, разбирая все виды грязных игрушек и подарков на вечеринки, и, наконец, выбираемся из магазина, загруженные пакетами.

— Твоя мать обосрется от злости, Каша. Мы зашли слишком далеко? — спрашиваю, заползая на водительское место.

— Ей нужно вытащить палку из своей задницы. Кроме того, она будет ходить по магазинам в поисках платья весь день. К тому времени, когда она увидит бальный зал, будет слишком поздно.

— Во сколько стриптизеры должны объявиться? — спрашивает Лидия.

— В десять. К тому времени все должны дойти до кондиции. — Она поворачивается, чтобы посмотреть на Лидию на заднем сиденье. — Ты придешь, верно? Я уверена, что Андерсона там не будет.

— Я не пропущу это.

Как только возвращаемся, мы заносим все наши покупки в бальный зал, а затем закрываем за собой массивные двери. Я знаю, что мама Каши ожидала, что мы наймем оформителя, но мы и это предусмотрели.

Половина зала заполнена круглыми столами, накрытыми бледно-розовыми скатертями, и Каша не теряет времени, обрамляя их края цепочкой крошечных шариков, горящих в темноте. Я установила длинные столы, предназначенные для еды, и водрузила фонтан с фаллосом в центр, окружая его бокалами с исчезающими стрингами.

Я не могу удержаться от желания наполнить его холодной водой, чтобы увидеть, действительно ли стринги исчезнут.

— Какого черта? — Лидия подходит ко мне сзади, когда остатки одежды на парне исчезают, оставляя лишь его достоинство очень странной формы. — Он изогнутый. Похоже, будто он трахался где-то за углом.

— Что будем делать с музыкой? — спрашиваю я. — Уверена, что все, что планировала твоя мать, усыпило бы этих чокнутых.

— Я позабочусь об этом, — говорит Лидия. — Саймон Карр работает аудиотехником. Он мне должен.

— А что ты сделала, чтобы Саймон оказался тебе должен? — ухмыляется Каша.

Саймон Карр ходил с нами в старшую школу. Он был младше нас на год. Я мало что помню о нем, кроме того, что он был выродком, который тусовался с другими такими же выродками. Я заметила его вчера на полосе препятствий и… надо сказать он подрос с тех пор. Если бы я не была пригвождена естеством Дэвиса к кровати, я бы дала ему шанс.

— Поработала ртом у него под столом.

У Каши отвисла челюсть, а Лидия рассмеялась.

— Я на несколько минут притворилась его девушкой, чтобы избавиться от цыпочки, которая флиртовала с ним. Вытащи уже свои мозги из канавы.

— Ее ум живет в канаве, — смеюсь я.

Компания по доставке готовой еды на дом появляется сразу после того, как Лидия бросается на поиски Саймона. Парень, отвечающий за доставку, приближается к нам, оглядываясь на множество фаллосов с едва сдержанной улыбкой.

— Нам нужно двигаться дальше или размещать еду прямо здесь?

— Кухня находится прямо за этой дверью дальше по коридору, — сообщает ему Каша, указывая на богато украшенную дверь, на которой теперь красуются надписи из игры «Приколи пенис на качка».

Глубокий раскатистый смех привлекает мое внимание к другому дверному проему, где меня приветственно одаряет улыбкой Дэвис. На нем только шорты и кроссовки, полотенце перекинуто через плечо, пот высыхает на груди. Он берет один из надувных членов и держит его, пока я сокращаю расстояние между нами.

— Если тебе нужен был большой член, ты могла бы просто зайти ко мне в комнату.

Боже, прошлой ночью он затрахал меня до полусмерти, и я уже хочу его снова. Его темные волосы падают на лоб, и он рассеянно откидывает их назад, а томный взгляд буквально обволакивает меня.

— Позже, марафонец. Я намереваюсь хорошенько нажраться сегодня и отыметь тебя по полной.

Комната вращается, когда он разворачивает и прижимает меня к стене.

— Ты и понятия не имеешь, что делаешь со мной, не так ли? — Его рука сжимает мою шею, запрокидывая голову вверх, пока наши взгляды не встречаются. Я заключена в объятия этого горячего, потного парня ростом под сто восемьдесят три сантиметра. Он вжимает свои бедра в меня, давая мне почувствовать, что уже тверд, как камень.

— У меня есть одна мыслишка, — отвечаю я, скользя рукой в тесное пространство между нами, проводя рукой по его выпуклости.

Его глаза закрываются и снова открываются, на этот раз полные огня желания.

— Ты понятия не имеешь. Ни малейшего понятия, но скоро узнаешь. Я собираюсь часами целовать каждую частичку твоего тела, слышать, как ты хнычешь, стонешь, умоляя меня прекратить, корчась в экстазе подо мной.

Черт, это самая горячая вещь, которую парень когда-либо говорил мне, и требуется секунда, чтобы мой мозг снова включился в работу.

— Твое безмолвие мне по нраву, — ухмыляется и бормочет он. Его губы на долю секунды накрывают мои, а затем он разворачивается, бросает мимолетный взгляд на Кашу, и выходит из комнаты.

Вот дерьмо. Я в беде.

***

Мы с Кашей спускаемся в бальный зал за несколько минут до прибытия первого из гостей. Мать Каши написала ей СМС, сообщив, что опоздает, но Каша заверила ее, что девичник под контролем.

Мы встречаем Гретхен в коридоре, и она неохотно улыбается нам.

— Я едва успела вернуться вовремя. Удалось ли вам найти оформителя? А как насчет развлечений?

— Все на мази, — говорит Каша с притворной улыбкой. — Посмотри сама.

Каша распахивает двери и входит, следуя за Гретхен по пятам. Комната слабо освещена, за счет чего шарики по краям столов вместе со свечами в форме пениса, которые стоят в самом центре столов, горят намного ярче.

Сложный рисунок расположения изысканных закусок и фуршетных блюд — замечательное обрамление для фонтана в форме пениса, из самого кончика которого выплескивается розовое шампанское. Гретхен поворачивается и устремляет свой гневный взгляд в Кашу, которая просто улыбается.

— Сука! Моника будет вне себя от злости! — Она осматривается вокруг, будто все еще пытается убедить себя в том, что случайно оказалась в зале культа мужского естества. Когда она переводит взгляд обратно на Кашу, ее глаза сужаются. — Это была ты. Андерсон в биотуалете, тухлые яйца, испорченное свадебное платье — все это. Ты пытаешься сорвать свадьбу.

— Это нелепо, — вмешиваюсь я, хватая бокал для вина, держа его под струей фонтана. — Вот, выпей. Это позволит тебе немного расслабиться. Она ворчит, но прикладывается губами к предложенному бокалу. — Послушайте, гости начинают собираться, — добавляю я, когда то тут, то там начинают появляться женщины, одетые как на официальное мероприятие, которое очевидно... таким не является.

— Вы обе заплатите за это, — угрожает она и уходит.

Клубная музыка внезапно прорезает воздух пульсирующим ритмом, а я одаряю Кашу очередной усмешкой.

— Думаю, Саймон сдержал обещание.

— Думаю, да, — соглашается она. — Лидии пора бы уже и прийти. Она обещала прийти до начала стриптиза.

— Ну, думаю, после ссоры с Гретхен нам лучше продемонстрировать все гостеприимство, на которое мы только способны. Я беру два бокала и наполняю их прямо из фонтана. — Добро пожаловать на вечеринку, дамы! Джейн скоро будет здесь. А пока выпьем!

Впереди меня следует группка женщин, некоторые из них тщетно пытаются скрыть улыбки.

— Вы также найдете напитки в баре, — добавляю я, указывая на крошечный бар в углу.

Джейн, видимо, пригласила женщин и девушек, участие которых не планировалось в свадебной вечеринке, потому что сейчас более пятидесяти женщин бродят по залу с напитками в руках. Некоторые дамы даже решили рискнуть надеть на себя колье из пробирок в форме члена, что только доказывает мое подозрение, что эти дамы не такие уж чопорные скромницы, и неважно, как они ведут себя в светском обществе.

Мы видели это наглядно в самый первый вечер, когда Каша повысила градус освежающих напитков, а я хакнула стереосистему. Им просто нужно немного повысить градус, чтобы окончательно снять эти запреты, не говоря уже о тех, кто годами соблюдает правила поведения.

К тому времени, когда Лидия появляется проходит больше часа, бальный зал заполнен смеющимися, болтающими женщинами, некоторые демонстрируют присутствующим свое умение двигаться на танцполе, несмотря на их причудливый наряд. Гретхен кипит от злости у фонтана Большого члена, наблюдая за весельем с нескрываемой ненавистью.

— Ух ты, — восклицает Лидия, когда все больше женщин заполняют пространство зала. — Не могу поверить, что Джейн пригласила так много людей.

— Она этого не делала, — признается Каша с коварной улыбкой. — Возможно, это я написала в Твиттере о большой вечеринке сегодня вечером.

Это объясняет, почему большинство вновь прибывших дам не разодеты в пух и прах, как остальные. Однако это не объясняет того, почему у некоторых из них в руках вибраторы, которыми они даже меряются.

— А почему они принесли сюда свои секс-игрушки?

Каша пожимает плечами.

— Гонка вибраторов. Но, в конце концов, первое место все равно достанется Большому члену в центре фонтана.

Лидия хихикает.

— Как, черт возьми, ты планируешь устроить гонки на вибраторах?

— Легко. Просто положите их на пол и посмотрите, какие из них с шумом доскачут до финишной прямой. Маме и Джейн это точно понравится.

Я обнимаю Кашу за плечи.

— Нам точно лучше оставаться лучшими подругами до гробовой доски. В противном случае ты испугала бы меня до смерти.

— Мы лучшие сучки вместе навсегда, — соглашается она, притягивая Лидию для обнимашек. — А теперь давайте устроим бои членов.

Смеясь, я делаю еще один глоток и тыкаю в нее пальцем.

— Ты первая.

Через несколько минут бальный зал больше походит на студенческую, чем на свадебную вечеринку. Пьяные женщины образовали круг вокруг нас с Кашей, и каждая подбадривает нас, когда Каша и я с огромными надувными членами прилагаем все усилия, чтобы опрокинуть друг друга. Я наконец-то беру верх над ней, и она падает на живот. После того, что она сделала с парнем в секс-шопе, не могу удержаться от того, чтобы запрыгнуть ей на спину и прижать ее к полу под возбужденные возгласы толпы.

Поднимаю руки в воздух, как будто только что выиграла боксерский поединок, кружусь в танце вокруг, а большущий надувной член бьется в такт об пол. Помогая Каше подняться, я оборачиваюсь и встречаюсь с Моникой лицом к лицу.

Помните, как в мультиках у персонажа дым валит из ушей, а верхнюю часть головы сносит напрочь? Да, именно так она и выглядит прямо сейчас.

Джейн стоит рядом с ней, ее рот открывается в ужасе, когда я снимаю член, и женщина, одетая в вечернее платье, пристегивает его. Каша передает свой худенькой цыпочке с синими волосами и подбегает к нам.

— Мама! Вы как раз вовремя. Вы можете двигаться дальше, — говорит она, указывая на женщин, которые теперь бьют друг друга бесцельно, видя, что гостям они не интересны.

В течение нескольких секунд я и не думаю, что Моника ответит, но, наконец, она выдавливает сквозь стиснутые зубы.

— Не могу поверить в это. Ожидала от тебя большего, но мне следовало бы предвидеть. Это все, Каша. Только посмей заявиться на репетиционный ужин. Я не дам тебе еще раз смешать имя нашей семьи с грязью.

Она уходит, не давая Каше времени ответить, а Джейн насмехается над нами, прежде чем направиться в сторону Гретхен. Гретхен сочувственно кладет руку ей на плечо и дает ей бокал шампанского.

— С тобой все в порядке? — спрашиваю я Кашу, а она усмехается, указывая на дверь. — У меня все замечательно. Могло быть и лучше. Стриптизеры уже здесь.

— О, черт возьми, твоя мать может выбросить нас отсюда, — фыркает Лидия.

— Чтобы Моника устроила сцену прилюдно? Никогда. Давай покажем парням, куда идти.

— И я, кажется, знаю, куда хочу, чтобы пошел вон тот парень, — говорит Лидия, наклоняя голову в сторону высокого мускулистого блондина

— Надолго ты их заказала? — спрашиваю я.

— На три часа. Сначала шоу, а потом приватные танцы.

— Клянусь, один похож на Джесси Уильямса, — говорю я им, когда мы направляемся к дверному проему, заполненному мускулистыми парнями.

— Черт возьми, он действительно похож на него! — восклицает Каша.

***

Каша ставит два бокала розового шампанского на стол перед Лидией и мной.

— Выпейте, девочки. Шоу скоро начнется.

Каша осушает свой бокал, но Лидия поспешно отодвигает свой через стол.

— Я уже выпила несколько сегодня, и хочу вспомнить об этом завтра.

Молодой, стройный мужчина выходит на сцену и стучит по микрофону, завладевая вниманием упившихся в хлам женщин.

— Ну, здравствуйте, прекрасные дамы! Все уже разогрелись?

В ответ раздаются оглушительный визг, а Каша улыбается мне улыбкой Чеширского кота. Да, может быть, ее мать и невеста не считают это девичником, но все присутствующие уверены, что это безумный девичник.

— А сейчас до того, как я представлю вам парней, сразу оговорим несколько правил. Во-первых, поскольку это частное мероприятие, вы можете прикасаться к парням.

И снова по комнате разносится оглушительный визг.

— Но, пожалуйста, позвольте ребятам решить, какую часть одежды им следует снять. Не раздевайте их.

— Даже зубами? — кричит какая-то женщина.

— Простите, красавица. Никаких зубов. Ну, что вы готовы познакомиться с парнями из «Рэйведж»?

Боже, эти женщины собираются разом разорвать мои барабанные перепонки. Лидия, Каша и я пробираемся сквозь толпу к краю сцены, когда четверо слишком шикарных (по крайней мере, в жизни таких точно не встретишь) мужиков дефилируют по сцене в униформе пожарных. Мое сердце начинает бешено колотиться, а лицо становится пунцово-красным, пока мы наблюдаем хореографическое соблазнительное действо, разыгрывающееся перед нами.

Рубашки сорваны и вот они уже летят в толпу, обнажая взорам кубики пресса, по которым стекают капельки пота. Далее в ход идут отстегивающиеся штаны, под которыми у них из одежды лишь мужские бикини. Они же говорили, что мы можем потрогать, верно? Черт, хочу ли я кого-нибудь потрогать? Определенно! Когда двойник Джесси Уильямса вытанцовывает прямо передо мной.

Карамельного цвета кожа и светло-зеленые глаза. У меня по позвоночнику пробегает леденящая дрожь, и на секунду меня охватывает тошнота, прежде чем поток ощущений настигает меня. Какого хрена? И вдруг я узнаю это чувство.

Я хватаю руку Каши.

— Вот дерьмо. На меня снова накатило!

Продолжая танцевать, она на мгновение прекращает орать ребятам, чтобы те, наконец, «заголились».

— Что?

— Это Молли!

Ее глаза все еще прикованы к сцене, она спрашивает:

— Кто, черт возьми, такая Молли?

— Нет, я об экстази! Я пробовала их несколько раз, когда была подростком. Вот как это ощущается!

— Где, черт возьми, ты достала экстази?

— Я их не доставала! Наверное, кто-то накачал меня.

Теперь я завладела ее вниманием полностью.

— Ты серьезно?

— Да!

На ее лице проявляется понимание ситуации.

— Я ничего подобного не делала. Это заставляет тебя немного нервничать? Чувствовать возбуждение?

— Поначалу, — киваю я, и ее глаза расширяются.

— Вот дерьмо. Я думаю, что кто-то накачал нас обоих. Кто, черт возьми, мог это сделать?

Мой взгляд скользит по комнате, рассматривает сцену с новой точки зрения. Эти обычно чопорные девушки не просто кричат и танцуют. Они со всех сторон окружены стриптизерами, которые сейчас спустились со сцены. Они бьют по ним, шлепают и хватают их за задницы, причем не только мужчин, но и друг друга.

— Накачали не только нас. Я хватаю Кашу за голову и поворачиваю ее, чтобы она воочию увидела самый разгар начала оргии, развернувшейся на танцполе. Черт, у нее такие мягкие волосы.

— Чего это ты вдруг решила обласкать меня? — смеется она.

— Прости.

— Все здесь под действием экстези? — спрашивает она, ища Лидию, которая куда-то подевалась.

— О, черт! Смотри!

Взгляд Каши следует за моим пальцем туда, где ее мать как раз проводит рукой вниз по спине блондина-стриптизера. Ее платье задралось высоко на бедрах, и она обхватила его ногу, согнутое колено которой втиснуто между ее бедер.

— Телефон! — требует она, фыркая от смеха. — Где твой телефон? Я оставила свой в комнате.

Поспешно бросаюсь обратно к столу, хватаю телефон и передаю его Каше, предполагая, что она хочет позвонить кому-нибудь, чтобы вытащить отсюда свою мать. Вместо этого, она прыгает на стол и начинает видеосъемку.

— Это лучший день в моей жизни! — почти поет она, снимая, как ее мать обхаживает мускулистого парня. Когда Моника пихает руку ему в плавки, он лишь улыбается и качает головой. Дуясь, она тянет его обратно и возвращается к ощупыванию его задницы.

— Эти сучки посходили с ума! — вопит Лидия, присоединяясь к нам. Она смотрит на Кашу. — Какого черта?

— Ее мать, — задыхаюсь я, пытаясь контролировать свой смех. — Посмотри на ее мать!

Когда Моника падает на колени и облизывает выпуклость парня, конферансье снова стучит по микрофону, привлекая всеобщее внимание, и парни возвращаются на сцену. Я даю Каше руку, помогая ей слезть со стола. Клянусь, я никогда не видела, чтобы она смеялась так сильно.

— О боже. Мне нужно уйти, пока я не описалась! — кричит она, протягивая мне мой телефон, и убегает прочь.

— Ты чувствуешь это? — спрашиваю я Лидию, которая смотрит на меня так, словно я в детстве ела чипсы, запивая их краской.

— Чувствую что?

— Эффект экстази! Меня уже окончательно накрыло.

У нее отвисает челюсть.

— Ты приняла экстази?

— Нет! Кто-то подсунул нам их... всем, по-видимому.

Понимание мелькает в ее взгляде, когда она снова рассматривает толпу женщин, окружающих сцену.

— Кто бы мог это сделать?

— Понятия не имею. Ты ничего не чувствуешь?

— Нет, может быть, оно в шампанском. Я не пила его.

— Ну, выпей бокал! Это самое веселое, что у меня было за последние годы! — радостно восклицаю я.

— Угу, — соглашается она со снисходительной улыбкой на лице. — Я скоро вернусь.

Как только она уходит, я направляюсь к сцене, практически буром прокладывая себе путь. Боже, как здесь жарко. Каша возвращается ко мне в сопровождении Лидии, которая бросает по бутылке воды в нас обоих.

— У меня все в порядке. Я собираюсь выпить еще один бокал, — говорю я ей, и она закатывает глаза.

— Выпей эту чертову воду, до того, как у вас обеих наступит обезвоживание, — настаивает она.

Чтобы не спорить, я осушаю бутылку, и Каша делает то же самое. А-а-а-а, так-то лучше. С каких пор вода такая вкусная?

— Сколько бокалов шампанского ты выпила? — спрашивает она у Каши.

— Только один, — отвечает Каша, не отрывая глаз от сцены.

— Хенли?

— Э-э, три, я думаю.

Каша и Лидия закрывают глаза и смеются разом. Отлично. Я думаю, что я здесь единственная обдолбанная. Все опасения по поводу этого недоразумения исчезают, когда темнокожий, худощавый стриптизер с телом тренированного пловца идет к центру сцены со стулом.

Его ровный голос заполняет комнату.

— Я слышал, что невеста в зале.

Толпа ревет, указывая на Джейн. Почти не видела ее, но один взгляд на ее лицо, и я понимаю, что она в таком же сильном экстазе, что и я.

— Тащи-ка свою сексуальную задницу сюда, дорогая, — кричит парень, и две подружки Джейн тянут ее на сцену.

Каша шлепает меня, и я передаю ей свой телефон. Мне почти жаль Джейн, зная, что каждая секунда ее позора будет запечатлена на видео. Почти.

Джейн сидит на стуле, а публика кричит и подбадривает, когда он берет ее за руки и начинает вихлять бедрами, тыча своей промежностью ей прямо в лицо. Она облизывает губы и хватает его за оголенные ягодицы, чуть не рвя на нем стринги, дергает его ближе к себе. Он сдвигается, и в итоге она облизывает его живот вместо своей первоначальной цели.

— О боже! — смеется Лидия. — Только посмотрите на мисс Совершенство!

На сцену выходят еще два парня, располагаясь по одному с каждой стороны Джейн, и ставят еще два стула на сцену. Они идут к краю, и их взгляды скользят по толпе, пытаясь решить, кто следующий. Взгляд парня, так похожего на Джесси Уильямса, устремляется на меня. Я никогда раньше не понимала выражения «сердце в пятки ушло», пока он не схватил меня за руку и не потянул на сцену.

Каша и Лидия кричат и подбадривают меня. Как будто мне это нужно. Я чертовски высокая, а полуголый, совершенный образец мужчины танцует сейчас для меня. Мои руки живут своей собственной жизнью. И не надо лишних слов. Вот мое оправдание, и я придерживаюсь его. Как еще они в конечном итоге пробегались по твердым кубикам его покрытого потом пресса?

Его кожа, как у ребенка — гладкая и теплая. Он наклоняется, чтобы прошептать мне что-то на ухо, повышая градусы в моем теле на недосягаемую высоту.

— Я наблюдал за тобой, сладенькая. Ты весь вечер пожирала меня глазами.

Не могу найти слов. Мой мозг, кажется, в отключке. Он на мгновение ловит мочку моего уха губами, затем отодвигается и смотрит на меня с непослушной улыбкой. Все, что я могу сделать — это смотреть на эти полные, сочные губы, пока провожу пальцами по каждому дюйму оголенной кожи, доступной моим рукам прямо сейчас. Ты можешь поцеловать стриптизера? Он не оставляет от моей нерешительности и следа, целуя угол моего рта, прежде чем захватить в плен своих губ мои губы. Кончик его языка очерчивает контур моих губ, и комната внезапно меняет угол наклона, а по моему телу прокатывается легкая волна тошноты. Какого хрена?

— Довольно, — рычит Дэвис, и я спускаюсь со сцены, держась за его плечо. Что он здесь делает? Почему он схватил меня, и как он может всегда так чертовски хорошо пахнуть? Я наклоняюсь и продолжаю свой томный вечер ощупывания горячих мужчин, хватаюсь за его твердый зад.

Каша машет, когда меня вверх ногами выносят из бального зала.

— Опусти меня! — смеюсь я, все еще сжимая его задницу. Материал его свободных брюк гладкий и шелковистый, поэтому вместо этого я начинаю касаться их пальцами.

— Заткнись. — Резкий удар по моей заднице заставляет меня задохнуться.

— Вечеринка еще не окончена!

— Для тебя окончена. Что ты приняла?

Я раскачиваюсь какую-то долю секунды, пытаясь восстановить равновесие, когда он ставит меня на ноги в своей комнате.

— Ничего я не принимала. Кто-то подмешал в шампанское экстази.

Его лицо смягчается.

— Ты в порядке?

— Просто потрясающе. — Знаю, что он пробовал экстази раньше, так как я тоже пробовала его с ним.

Мои руки пробираются под его рубашку, а он смотрит на меня, приподнимая брови.

— О, теперь ты хочешь меня?

— М-м-м хм. — Я опускаю руку на переднюю часть его шорт и обхватываю пальцами вокруг.

Из его рта вырывается череда проклятий, но он не останавливает меня.

— Мне следует отшлепать тебя.

— Тогда я не смогла бы вобрать тебя полностью, — спорю я, становясь на колени и стягивая с него штаны вместе с нижним бельем. Мне нравится ощущение трения волосков на его бедрах под моими ладонями, которыми я медленно вожу вверх и вниз, смакуя это ощущение.

Его голова откидывается назад, когда я облизываю его член, а когда я достаю им до своего горла, по комнате проносится экзальтированный стон. Его руки запутываются в моих волосах, и мне нравится ощущать нарастающее покалывание во всем теле. Звуки, которые вылетают из его рта, лишь подстегивают меня, и я остро ощущаю, как его член увеличивается в размерах у меня во рту.

Внезапно он отступает назад и поднимает меня на ноги.

— Эй! Я не закончила с этим! — кричу я.

— Нет, не закончила. Он будет внутри тебя всю ночь. — Он хватает меня за подбородок, и взгляд его горящих глаз прикован ко мне. — Ты меня слышишь, Хен? Всю ночь. Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не сможешь думать ни о ком, кроме меня.

— Повернись, — его голос грубый и требовательный. Он расстегивает молнию на моем платье, и несколько секунд спустя я уже полностью обнажена. Мои ноги снова отрываются от земли — (у него что, пунктик насчет ношения меня как мешка с картошкой?) — и вот меня уже бросают на кровать лицом вниз. Сильные руки обхватывают мои лодыжки, тянут меня на себя, пока я не перегибаюсь поперек края кровати.

Его толстые пальцы погружаются внутрь меня, и я издаю стон.

— Такая мокрая только от того, что облизала меня. Теперь это все мое, Хенли. Тебе нужно напоминать об этом?

— Да. — Я скажу что угодно, чтобы он оказался внутри меня.

Видимо, «да» — это правильный ответ.